Глава 33. С тех пор как соседка Сесилии обнаружила его укромное убежище

С тех пор как соседка Сесилии обнаружила его укромное убежище, Ханс Муберг больше не ощущал себя в безопасности. Окончательно загнанным в угол он себя почувствовал, когда обнаружил в своем рабочем почтовом ящике, куда приходили заказы на медицинские препараты, письмо из полиции. Его призывали как можно быстрее связаться с инспектором Марией Верн. У нее к нему пара серьезных вопросов.

Письмо было написано дружелюбным тоном, а не тем сухим и официальным, какого ожидаешь от соответствующих инстанций. И тем не менее внутри у Ханса все перевернулось: «пара серьезных вопросов»? Как хочется спросить у кого-нибудь совета, у кого-то, кому полностью доверяешь! Полиция вряд ли смогла разнюхать, где он. Разве только Южанка им помогла. Его легко вычислить по письмам, которые он отправлял ей по электронной почте. Нет, в таком случае они нагрянули бы этой же ночью. Но если они придерживаются офисного графика работы и производят задержания с восьми до пяти, то будут здесь с минуты на минуту.

Чем больше Муббе размышлял, тем сильнее укреплялся в своих подозрениях. Пора сниматься с места. Немедля. Куда глаза глядят. Он дрожал от напряжения. Мысли бешено крутились в голове, не позволяя решить, куда же ему все-таки отправиться. Сердце громко стучало, во рту пересохло. Ханс открыл банку пива. Так-то лучше, он снова чувствует себя человеком, да и мозг наконец включился. Он где-то читал, что алкоголь разжижает кровь. Вот уж не врут: мозг быстрее насыщается кислородом, мышление высвобождается из тесных рамок, мешающих полету фантазии.

Регистрационный номер его автоприцепа есть, конечно, у каждого патрульного, поэтому Муббе перетащил самое ценное из своих пожитков в видавший виды «сааб» Сесилии и поцеловал приборную доску, увидев, что бак почти полный. В подвале он нашел консервы: пару банок с сосисками, соленые огурцы и яблочное пюре. Сойдет за неимением лучшего.

Ханс зашел в ванную, схватил кальсоны, которые накануне собрался было постирать, но повесил на бортик ванны в ожидании вдохновения, взглянул на себя в зеркало и принял быстрое решение. В одном из ящиков он нашел бритвенный станок, которым Сесилия, скорей всего, брила ноги — надо надеяться, только ноги, и сбрил остатки шевелюры и бороду. Длинные пряди упали в раковину. Ханс изучил новое отражение в зеркале. Новая прическа ему не шла. К тому же обнажился большой уродливый шрам на затылке. Лишившись волос до плеч, которыми так гордился, Ханс будто сжался, постарел, сгорбился и стал, кажется, еще невзрачнее. Но в нынешней ситуации чем незаметней, тем лучше. Муббе нахлобучил шляпу и снова почувствовал себя в своей тарелке. Сбритые пряди он собрал, положил в пластиковый пакет и зарыл в землю в саду. Соседка помахала ему из окна, но он сделал вид, будто не замечает ее. «Вот ведь любопытная, зараза!» — подумал он, садясь в «сааб».

Еще не проехав Лэрбру, Ханс опустошил последнюю банку пива и начал судорожно рыться в поисках бумажника. Черт, его же нет! Мысль о том, как ему выкрутиться, да еще и без денег, не давала Мубергу покоя. В конце концов он не выдержал — приложился к паленому «Абсолюту», который приберегал до лучших времен. «Жизнь — дерьмо, но надо продолжать барахтаться», — сказал он сам себе, вырулив на шоссе в направлении Висбю.

Кажется, он кое-что придумал. Может статься, Майонез задержался в Тофте, в том самом кемпинге. А там есть и еда, и пиво, и Интернет, а в лучшем случае там есть куда спрятать машину. Звонить приятелю Ханс не решался. Лучше всего появиться без предупреждения. После стольких дней одиночества перспектива дружеского общения грела душу. Идея-то гениальная — вернуться в Тофту в новом образе, пусть и вопреки всякой логике. Там он какое-то время будет в безопасности.

Обрадовавшись найденному решению, Муббе сделал еще один глоток водки и включил радио, чтобы послушать музыку. Радиола была древняя — еще кассетная, но работала вполне сносно, хотя и потрескивала время от времени.

— …альтернативных директив относительно того, как избавляться от останков домашней птицы, нам не поступало. В обычных условиях их отправляют на материк, где они уничтожаются в специально оборудованных цехах, но сейчас никто не желает взять на себя транспортировку, и гора птичьих трупов продолжает расти. После того как один из наших сотрудников заразился гриппом, больше никто не хочет этим заниматься.

— Напоминаем слушателям, что с нами в студии главный ветеринар страны Хокан Бруберг. После того как вышло предписание забить всю домашнюю птицу на Готланде, владельцы столкнулись с проблемой утилизации опасных останков. Не лучше было бы отложить эти меры до тех пор, пока не будет найдено оптимальное решение? Пока, например, не соорудят цех для сжигания трупов птицы прямо на острове, раз транспортировка несет в себе большой риск. Одно ясно: ветеринары опасаются последствий и не знают, как им действовать в отсутствии конкретных директив.

Ханс Муберг застонал от досады. Если бы все шло своим чередом и полиция не наступала ему на пятки, как хорошо бы он сейчас наварился! Спрос на антивирусные средства невероятно возрос. Ну, назвал бы он эти таблетки тамивиром, а не тамифлю, какая, к черту, разница. Излечивает не лекарство, а вера. В каком-то смысле его промысел — благородная миссия. Доброе дело, на котором он неплохо наживается.

Нельзя отрицать или недооценить эффект плацебо. Если человек верит в принимаемое лекарство, в организме мобилизуются защитные механизмы, способствующие выздоровлению. Возрастает иммунитет, стресс исчезает, а на смену ему приходит исцеляющий сон. Во время сна организм восстанавливает полезные клетки и разрушает вредоносные, вырабатывает гормоны, которые способствуют улучшению самочувствия. Ханс прочитал где-то, что на эффект плацебо в среднем приходится двадцать пять процентов лечебного действия. И наоборот, так называемый ноцебо-эффект имеет место, если пациент не доверяет врачу и боится принимать лекарство. Надо бы наказывать недоброжелательных врачей. Если пустышка с помощью эффекта плацебо становится действенной на целых двадцать пять процентов, то ее вполне можно считать настоящим лекарством. В столь тяжелые времена важно дать людям надежду.

Муббе положил голову на подголовник и попытался расслабиться. Нет, он не злодей какой-нибудь. Его намерения благородны и имеют научное обоснование.

Дискуссия о домашней птице мешала сосредоточиться, и Ханс переключился на другую волну.

— Сегодня утром на заводе по производству извести в Каппельсхамне найден труп мужчины. Полиция тщательно хранит в секрете детали находки. Фрагменты тела были найдены сотрудником завода в яме с негашеной известью. В рамках расследования полиция разыскивает человека, который предположительно находился на месте происшествия в ночь на пятое или шестое июля. Это мужчина ростом около ста семидесяти сантиметров, плотного телосложения. По последним свидетельствам, у него длинные светлые волосы и бакенбарды или борода. Высокий тонкий голос. Он передвигается на белом вэне «шевроле» с прицепом марки «Полар».

У Ханса затряслись руки. Дорога поплыла перед глазами, как в компьютерной игре с некачественной графикой. Встречные автомобили проносились мимо угрожающе близко. Хоть отрезок на шоссе и был прямым, машину сильно тянуло вправо. Муберг притормозил и съехал на обочину. Взяв бутылку с соседнего сиденья, Ханс сделал большой глоток водки. Для прочистки мозгов, как говорится. Он открыл дверцу машины, чтобы проветрить салон: обогрев в стареньком «саабе» работал на полную мощность, и Хансу никак не удавалось отключить его. Стеклоочистители беспорядочно метались по лобовому стеклу, словно испуганные птицы. Интересно, ищейки уже взяли его след? Решение покинуть убежище в Каппельсхамне и направиться в кемпинг в Тофте по-прежнему казалось ему правильным, поэтому он не мог толком объяснить, что именно парализовало его волю, не позволяя продолжить движение. Едва ощутимое недомогание, легкий озноб? Ханс глотнул еще водки и продолжил путь по направлению к Висбю. В зеркале заднего вида показался черный автомобиль, который догнал Муббе на высокой скорости и пристроился следом. Судя по расцветке, машина не полицейская, однако что-то тут неладно. Может, ищейки в штатском? Ну давай обгоняй уже, черт бы тебя побрал! Ханс притормозил, но преследователь остался у него на хвосте и даже немного увеличил дистанцию. Муберг еще больше занервничал. Черная машина доехала за ним до самого Висбю и затем через торговый квартал Эстер-центрум, где Муббе чуть не сбил переходившую дорогу пожилую женщину с палочкой. Чертова старая карга! Таких, как она, нужно держать взаперти! Старушка повалилась на тротуар, и в зеркало заднего вида Ханс наблюдал, как другие пешеходы помогают ей подняться. Черный автомобиль вынужденно оторвался, застряв перед переходом. Муберг нащупал бутылку и поднес ее к губам, но ни капли оттуда не вылилось. Неужто он плохо закрутил пробку? На дороге постоянно попадались препятствия. Он боялся, что черный автомобиль скоро нагонит его. Внезапно на пути оказался перекресток с круговым движением. Пришлось проехать его насквозь и потом лавировать в пробке между машинами, выехавшими с парома. Не умей он так хорошо крутить баранку, один из этих идиотов наверняка бы протаранил его. Дорога сузилась, и ветки деревьев застучали по крыше «сааба». Вдруг ему навстречу выскочил автомобиль. Что за недоумок едет не по своей полосе? Ханс резко свернул влево и избежал столкновения, выехав на траву, а потом снова вернувшись на дорогу. На шоссе по направлению к Тофте движение было поспокойней. Хансу хотелось поубивать всех вокруг, но он напомнил себе о цели путешествия. Где-то поблизости должен быть въезд в кемпинг. Ну и где же? Если он доберется до придурка, который отвечает за указатели на шоссе, тому не поздоровится! Вдруг, все еще на большой скорости, Ханс увидел нужный въезд и, осознав, что сейчас его пропустит, резко крутанул руль влево. За мгновение до столкновения Муббе заметил красный автомобиль, несущийся прямо на него. «Я умираю», — успел подумать Ханс и потерял сознание.

Очнувшись, Муберг увидел между головами склонившихся над ним людей клочок свинцово-серого неба. Где-то на заднем плане слышался вой сирен. Кто-то тронул его за плечо и спросил, как он себя чувствует, но у Ханса не было сил ответить. Сирены? Неужели сюда едет полиция? И как ему тогда выпутаться? Они спросят его имя, и тогда все кончено. А почему бы ему не потерять память, как случилось с тем пианистом. Как долго он притворялся? Полгода? Пару месяцев, не меньше, до того как правда вышла наружу.

— У вас где-нибудь болит? — задала ему вопрос женщина в белом халате.

Ханс уставился на нее, а потом неопределенно покрутил головой — ни да, ни нет.

— Руками, ногами двигать можете? Попробуйте поднять левую ногу!

Муббе глядел в ее красивые голубые глаза. Соблазнительные губы — мягкие и полные. Как не поцеловать их, когда ее лицо так близко, когда она с таким участием склонилась над ним. Ханс приподнял голову, но позвоночник пронизала резкая боль, и он тут же уронил голову обратно, зажмурившись.

— Назовите ваше имя!

Ханс Муберг пробормотал что-то невразумительное — бессмысленный набор гласных — и вопросительно посмотрел на женщину в халате. Он точно не знал, сохраняется ли речь при потере памяти.

— Кто-нибудь из присутствующих знает его? — спросил мужской голос.

Муббе осторожно повернул голову и увидел полицейского в форме. Вот теперь нужно правильно разыграть карты.

— Это мой приятель, Муббе! Я сразу его узнал, правда, он зачем-то сбрил все волосы. Муббе, ты как? — Лицо Майонеза оказалось совсем рядом — видимо, он присел на корточки.

— Как его, говорите, зовут? — Полицейский тоже наклонился поближе, чтобы расслышать имя.

— Ханс Муберг, — услужливо ответил Майонез. — Эй, приятель, ну у тебя и прическа. Как зовут твоего парикмахера? Я бы на твоем месте обходил его за километр.

Дата добавления: 2015-07-08