Глава 19. — Жертвой птичьего гриппа на Готланде стал еще один человек

— Жертвой птичьего гриппа на Готланде стал еще один человек. Это женщина тридцати трех лет, тренер футбольного лагеря в городке Клинтехамн. Она скончалась сегодня в три часа ночи. По сведениям из достоверных источников, запас антивирусных средств, способных бороться с болезнью, иссяк, и министр здравоохранения собирается обратиться к Всемирной организации здравоохранения с просьбой о помощи, так как ситуация критическая. Имеются непроверенные данные о том, что еще у одиннадцати детей из тех, кто находился в футбольном лагере школы Клинте, наблюдаются симптомы гриппа, и заболевших немедленно перевезут в больницу Фоллингбу с помощью мобильной группы медиков из Линчёпинга. У нас в студии эпидемиолог Оса Ганстрём. Оса, ваш комментарий.

— Мы вынуждены признать, что используемый нами антивирусный препарат не способен бороться со штаммом гриппа, поразившим жителей острова. Мы применяем антибиотики для лечения вызываемых гриппом осложнений, таких как воспаление легких. Однако тамифлю и другие закупленные нами средства не оказывают ожидаемого эффекта.

Мария выключила радио и спрятала лицо в ладони. Значит, они наконец решились сказать правду Эмиль, сынок! Смысл слов, произнесенных Юнатаном Эриксоном накануне, будто только сейчас дошел до нее. Нет, она просто не могла больше это слушать. У нее закружилась голова, и Мария судорожно ухватилась за ручку двери, опершись другой рукой о приборную панель. Почему она на работе, когда ее место рядом с сыном! «Небольшая инфекция», — сказал тогда врач, отведя взгляд в сторону.

— Мария, что такое? Переживаешь за Эмиля? Конечно, переживаешь, я-то вижу. Давай я сам поговорю с Ленни Хельстрёмом, тебе сейчас не до работы. Отвезу-ка я тебя лучше в Фоллингбу, проверишь, как дела у сына. А когда соберешься обратно в Висбю, просто позвони мне, хорошо?

— Да, спасибо, мне сейчас нужно к сыну. Ни о чем больше думать не могу. Будто в кошмарном сне… Слышал, они сказали, еще одиннадцать детей заболели, а лекарства для них нет. Врач-инфекционист из Фоллингбу признался, когда я на него поднажала, что в случае эпидемии на Готланде не хватит ни аппаратов искусственного дыхания, ни медицинского персонала. Даже мест в инфекционном отделении будет недоставать. Что же делать? Если бы Эмиль был сейчас в футбольном лагере, я бы приехала туда и забрала его силой, пусть даже пришлось бы повоевать с моими же коллегами. Я бы дралась за сына. Уверена, остальные родители чувствуют то же самое. Мне жаль полицейских, которые держат оцепление вокруг школы. Не хотела бы очутиться на их месте. Представляешь, что будет, если приедут родители и попробуют прорваться к детям? Вряд ли полиция сможет удержать оборону. Не вязать же этих родителей. Или их и вправду решатся бить резиновыми дубинками? Задерживать?

Улица Рютегатан и весь прилегающий район выглядели ухоженно: стены домов не изрисованы граффити, скамейки в целости и сохранности. Велосипеды аккуратно стояли припаркованные в стендах, за исключением одного ржавого детского четырехколесного, валявшегося на газоне. Приятный район, хоть и не такой фешенебельный, как тот, где жила Сандра. Выходя из машины, Хартман задумался: по какому принципу они делили жилье, расставшись? И у кого выше достаток: у медсестры ночной смены или охранника, который крутится на нескольких работах? Ингрид Свенсон явно не знала всей правды про соседку. Сандра вряд ли была трезвенницей, но по вполне понятным причинам скрывала это от милой старушки, тесно общавшейся с ее матерью.

Взглянув на список жильцов, Хартман поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру Ленни Хельстрёма. Инспектору пришлось долго жать кнопку звонка, прежде чем дверь приоткрыл мужчина с пышной копной черных как смоль волос. Он был в одних трусах. Усталым взглядом прищуренных глаз Ленни смерил незваного гостя.

— Томас Хартман, инспектор полиции, разрешите войти?

— В чем дело? Вы меня разбудили вообще-то. Что-то случилось? — спросил Ленни, заметив серьезное выражение на лице инспектора. Парень пригладил волосы обеими руками и широко зевнул, так что можно было разглядеть темные пломбы на задних зубах. — Я успел поспать всего… — он сверился с часами на руке, — три часа, даже меньше. У вас ко мне срочное дело?

— Боюсь, что да. Давайте пройдем внутрь и присядем.

В подтверждение своих слов Хартман, одетый в штатское, достал удостоверение. Ленни, все еще колеблясь, открыл дверь ровно настолько, чтобы Хартман смог протиснуться в нее, минуя волосатую подмышку Ленни. В нос инспектору ударил запах застарелого пота и пивных паров. В квартире воняло нестираными носками, прокисшим молоком и мусором, который давно не выносили. Хартман переступил через большую спортивную сумку и форму для тренировок, сваленную в кучу на полу в прихожей, и прошел за хозяином квартиры на кухню, где Ленни первым делом подошел к холодильнику, извлек оттуда банку пива и, тут же открыв, стал пить прямо из нее.

— Будете? — протянул он еще одну банку инспектору.

Хартман отказался. Тогда Ленни снова приложился к банке, потом негромко срыгнул, надув щеки и спросил:

— Так и зачем вы пришли? Вас Хартман зовут, правильно?

— Я приехал сюда от Сандры.

— Сандра? Боже мой, что с ней?

— В квартире на улице Сигнальгатан обнаружен труп женщины. Мы предполагаем, это тело Сандры Хэгг. — Хартман сделал паузу, чтобы слова осели в голове парня. — У нее были особые приметы? Шрамы, родинки, что-то в этом духе?

— Не могу поверить! Приметы? У Сандры на ягодицах татуировка со штрихкодом. Она летом ее сделала, ей показалось, будет прикольно. Но я не понимаю… Что произошло?

— Этой ночью в полицию поступил сигнал от соседа Сандры. Он проснулся от ужасного шума и выглянул на лестницу выяснить, в чем дело. Дверь в квартиру Сандры была распахнута. Войдя внутрь, он обнаружил разгром, а потом и тело девушки на кровати. Ее задушили.

Ленни смотрел непонимающим взглядом прямо перед собой, будто сказанные Хартманом слова прошли у него мимо ушей. Парень достал из холодильника еще одну банку пива и выпил ее тремя жадными глотками. Он так и застыл, забыв закрыть дверцу холодильника. Просто стоял, уставившись в стенку. Хартман ждал. Он знал по опыту: первый шок может неожиданно смениться бурной реакцией.

— Умерла? — прошептал Ленни странным, каким-то отсутствующим голосом. — Сандра мертва? Неправда! Я недавно с ней разговаривал! Вы врете, черт бы вас побрал, вы всё мне врете! — прокричал он угрожающим тоном, вплотную подойдя к Хартману и свирепо качая головой. Ленни нужен был противник, он хотел драться, чтобы вернуть то, что потерял. Томас не стал отводить взгляд.

— Да, мне жаль, но она умерла. Во сколько вы с ней разговаривали, помните? Можете назвать примерное время?

— Что за черт? Я ведь собирался к ней зайти! Позвонил ей вчера вечером сразу после одиннадцати. Смена в клинике закончилась, и я решил заехать… Простите, мне нужно отлить.

Хартман оглядел весьма спартански обставленную кухню. Маленький круглый сосновый стол, весь в винных пятнах. На окнах ни цветочных горшков, ни занавесок. Гора грязной посуды, скопившейся за несколько дней, заполнила мойку и все столешницы рядом. Все это мало походило на дом, скорее на временное пристанище. Над столом на скорую руку прибита пробковая доска для разных записок и заметок. В одном углу доски — направление к зубному, а под ним — рецепт курицы, запеченной с беконом и бананами в соусе чили. Посередине была приколота фотография, почти целиком закрытая чеками с бензоколонок. Хартман отогнул бумажки, чтобы получше рассмотреть снимок. На фото была счастливая пара: Ленни с выгоревшими волосами стоял позади Сандры, обнимая ее, а она повернулась к нему вполоборота и улыбалась. От фотографии веяло теплом и нежностью, это сразу чувствовалось. Они очень сильно любили друг друга когда-то, но что произошло потом?

Ленни все еще не вернулся из туалета. Наверное, не хочет показывать слез. Спустя десять долгих минут парень снова показался на кухне: движения замедленные и неуклюжие, но взгляд более осмысленный.

— А она точно умерла? Вы сами ее видели? — Тихая мольба в голосе. Надежда, что все окажется страшным сном.

— Да, она умерла.

— Но как же так? У нее сегодня занятия с курильщиками. Я собирался вечером пойти. Когда мы познакомились, первое что она сделала — распотрошила мою пачку сигарет, по одной. «Выбирай: курить или трахаться? Все курильщики рано или поздно становятся импотентами». Спорить с ней было бесполезно. Ради отношений с Сандрой мне следовало бросить курить и пить. И это того стоило, черт подери! Каждой минуты, проведенной с нею! — Ленни грустно ухмыльнулся, покачав головой. В его больших серо-голубых глазах читалась печаль.

— А что случилось потом?

— Что случилось? — Ленни замолчал, подбирая слова, одновременно выковыривая грязь из-под ногтя большого пальца. Затем он спрятал лицо в ладони, так что видно было лишь его пышную шевелюру. — Ума не приложу. До сих пор не понимаю, что с нами случилось. Мы не ссорились ни из-за денег, ни из-за секса, ни из-за домашних обязанностей. Она просто изменилась, отдалилась от меня. Могла сидеть часами, уставившись в окно и глядя на пустынную улицу. Или возьмет и задумается, а когда я ее спрашиваю, в чем дело, говорит, все в порядке. Но я-то видел, что это не так. Она перестала делиться со мной, как раньше. Конечно, я начал переживать, подозревать, что у нее появился другой мужчина. Сандра много работала, брала дополнительные смены, оставалась в клинике допоздна, ночевала у подруг, которые устраивали какие-то девичники. Поначалу я и не думал следить за нею. Когда мы только познакомились, она сразу заявила: доверие и свобода — самое важное в отношениях. Ее бывший парень постоянно контролировал ее и шпионил за ней. Вот почему она с ним рассталась. Вообще Сандра меня удивляла иногда. Говорила, если ее предоставить самой себе, она позаботится о том, чтобы хранить верность. Но если ограничить ее свободу, она проявит чудеса изобретательности и найдет множество способов изменить своему партнеру. Так и сказала, представляете? Я думал, она шутит. А может, это был первый признак того, что она устала от меня?

— И вы начали следить за ней?

— Да, черт возьми, начал! Я просто свихнулся от ревности. Проверял ее электронную почту. Она переписывалась с журналистом по имени Тобиас Вестберг, умник хренов! Я читал пару его статей. Он пишет о медицине, я у него половины слов не понял. Бросается мудреными словами, чтобы пыль в глаза пустить. Знаете, какой у него ник в Интернете? «Мистер Логика»! Ну не смешно ли? Я подсмотрел в онлайн-календаре Сандры, что она записала его к себе на массаж, и тут я, конечно, рассердился по-настоящему. Есть же границы! Она решила меня больше не злить, и на какое-то время все прекратилось. Но потом я заметил, что в ее бумажном ежедневнике, который я достал у нее из сумки, начали появляться записи о неком «Т». Тут я промолчал, не решился снова поднять эту тему. А теперь ее не стало. С ума сойти. Как это случилось? Ее задушили, вы сказали?

— Точно мы ничего не знаем. Дверь была открыта, не взломана. Вероятно, она сама впустила преступника в квартиру.

— Он ее изнасиловал? — спросил Ленни, и его голос дрогнул. Парень смотрел на инспектора так, будто тот в силах изменить судьбу.

— Пока сложно сказать. Чтобы установить все детали, понадобится несколько дней. Что произошло после того, как вы начали проверять ее ежедневник? Она это заметила?

— Несколько месяцев назад я решил убедиться, что она на работе. Она мне тогда сказала, что взяла дежурства на все выходные. В перерывах между моими ночными обходами я зашел к ней в отделение. Ее сумка стояла в комнате для персонала, похоже, она не соврала мне. Но ревность лишила меня разума, понимаете?

— Могу представить.

— И я порылся у нее в сумке, достал мобильный телефон и стал проверять, кому она звонила. Вот за этим делом она меня и застукала. Вы не представляете, как она разозлилась. Целую неделю меня игнорировала. Сменила пароль на компьютере, а телефон и ежедневник не выпускала из виду. Вела себя очень странно. По вечерам уходила и даже не говорила куда. Я не знал, что предпринять, и в итоге пригрозил, что съеду от нее. А она в ответ: «Ну и съезжай. Пожалуйста». Будто я телевизор на другой канал переключить хочу, только и всего.

— И вы съехали?

— А что мне оставалось делать? Умолять о прощении и обещать, что все наладится? Тогда я не стал, а теперь поздно. — Ленни снова подошел к холодильнику и достал последнюю банку пива. — Почему так вышло? Мне бы сейчас чего покрепче, виски например, а не этой мочи.

Хартман кивнул. Случаются в жизни моменты, когда необходимо такое вот обезболивающее, иначе просто не выдержать всего, что на тебя навалилось. Ленни плюхнулся на стул и зарыдал, как дитя. Положив руку ему на плечо, Хартман подождал, пока тот придет в себя. К тому времени, когда Ленни наконец поднял голову, пальцы инспектора уже давно онемели, но виду он не подал.

— Разве можно их вообще понять, женщин? — спросил Ленни, с трудом выговаривая слова.

— Этому можно всю жизнь посвятить, — отозвался Хартман. Между мужчинами установилось взаимопонимание, немного облегчающее боль. — Расскажите мне, что вы делали вчера в ночную смену, — продолжил инспектор, достав блокнот. Карандаш, хорошенько погрызенный, он позаимствовал с подоконника.

— Чего? Вы что, думаете, это я… Сандру убил? Да? Скажите мне это прямо в лицо! — Голос Ленни был снова полон ярости. Казалось, парень вот-вот взорвется.

— Разве пришел бы я сюда один, без подкрепления, если бы так считал? — Хартману стало неловко из-за этой вынужденной лжи, но она сработала. Ленни, порывавшийся подняться со стула, снова откинулся на спинку, и взгляд его смягчился.

— Смена началась в девять вечера. Мне предстояло обойти все здания, принадлежащие концерну. Я начал с лаборатории, потом зашел в отсек, где делают какие-то микросхемы. Не спрашивайте меня, что именно, я в этом не разбираюсь. В том отсеке кабинет начальника охраны. Мы зовем его «Найди десять ошибок», такой он зануда — придирается к каждой мелочи. Ищет осечки, будто ему награда за это положена. У нас его никто не любит. Он собирался стать полицейским, но его не приняли в академию. Упаси боже заговорить об этом при нем! Он спесив как индюк, никто его гонора не выдерживает. Будь моя воля, мы бы не стали у него квартиру покупать. Так вот, вчера я встретил его на обходе. Он оставил мобильный на работе и вернулся его забрать. Я подразнил его немного, он ведь у нас такой безупречный, ошибок не допускает, ничего никогда не забывает. Поговорите с ним, он подтвердит, что меня видел. Потом я заглянул на склад, который тоже принадлежит концерну, ну а потом обошел всю клинику «Вигорис», каждый этаж. У нас специальные карточки, информация о входе и выходе считывается и записывается в компьютер — можете проверить. А потом я позвонил Сандре, хотел просто услышать ее голос, но она не брала трубку. Да, вы имейте в виду, я не из охранного предприятия. У концерна свои собственные охранники. Начальство хочет быть уверено в людях, которым дает доступ на территорию. Странно, почему и другие фирмы не наймут себе охранников напрямую. Вот, а потом я обошел офисы на улице Брувэг и сдал ключи сменщику. Домой я вернулся полседьмого утра. О том, что случилось с Сандрой, я и понятия не имел. Только от вас вот и узнал. Клянусь!

Дата добавления: 2015-07-08