Глава 14. Как только связь прервалась, Юнатан Эриксон тут же осознал свою ошибку

Как только связь прервалась, Юнатан Эриксон тут же осознал свою ошибку. Слова этой женщины эхом звучали в голове. Что он ей сказал? «Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию, пока ты в таком состоянии! Ты унижаешь и себя, и меня». После того как Нина четыре раза подряд позвонила ему, каждый раз в состоянии еще более невменяемом, Юнатан и предположить не мог, что пятый звонок поступит от кого-то другого. В тестах на коэффициент интеллекта это бы назвали «логической последовательностью», но в жизни принципы логики работают далеко не всегда. Черт, у него ведь нет определителя номера, и ошибку не исправить, вот досада! Юнатан стал мерить шагами комнату, а потом со злости ударил кулаками по стене, не успев подумать, что коллега за стенкой, возможно, давно лег спать. В голове все еще звучал голос Нины, ее издевательский тон. Вообще-то она сходила к свекрови и забрала сына, и какое право имеет эта ведьма без спросу появляться в доме и снова уводить его к себе? Следующие два звонка — сплошные всхлипывания и уверения, что все будет хорошо. «Прости, любимый, прости меня! Я больше не буду! Обещаю. Я ведь так люблю тебя. Вот вернешься домой, и мы куда-нибудь уедем. В Париж, давай? Как мы мечтали? Только ты и я. Мальте побудет у бабушки, и тогда мы снова будем наедине, как раньше, когда и минуты друг без друга прожить не могли. А помнишь песчаный карьер на Форё? Помнишь, как мы занимались любовью у самого моря? А отпуск на островке Смёген? Давай попробуем начать все сначала! У нас были сложные времена, но я клянусь, все наладится. Правда!» Четвертый звонок доказал, что наладиться ничего уже не может.

— Не ври мне! Я ведь слышу по твоему голосу, ты пила, Нина! Хотя бы просто признайся. Ты пьяна!

После этих слов благие намерения как водой смыло, и Нина принялась обороняться:

— А тебе, черт возьми, какое до этого дело? Важничай там у себя на работе, а меня не трогай! Тебе ведь плевать, ты меня не слушаешь, не ценишь то, что я делаю по дому. Иначе все было бы по-другому. Как еще расслабиться после трудного дня, если не с бокалом вина? Я тружусь как пчела, без всякой помощи, пока ты забавляешься там у себя в больничной кладовке. Ясное дело, без какой-нибудь девицы тут не обошлось. Или девиц? Вот почему на меня у тебя уже сил не хватает, да, Юнатан? Я сутками тебя не вижу, а ты приходишь и говоришь: «Я так устал, я все выходные дежурил». Еще бы ты не утомился, бедненький! Так сколько ты успеваешь обслужить за выходные?

Когда Нина в таком состоянии, что-либо ей втолковывать бессмысленно. Он бросил трубку, а когда телефон зазвонил опять… Ну что еще он должен был предположить?

Распахнув окно, чтобы впустить в комнату ночную прохладу, Юнатан сел за компьютер. Все равно ему сейчас не заснуть, — он слишком рассержен, — а время как-то убить надо. Хуже всего пришлось Мальте — он вынужден жить с такой мамой. Одна мысль о том, что из-за очередной Нининой вспышки гнева или по ее недосмотру сын может пострадать, выводила Юнатана из себя. Но решения он не видел. Как ни крути, он застрял в этой безвыходной ситуации. Если бы не Мальте, он бы давным-давно бросил Нину. Вскружившая голову влюбленность быстро прошла, оставив после себя зияющую пустоту, чувство отвращения при виде храпящей и пускающей слюну Нины в одной постели с ним, кислый запах пота вперемешку с перегаром. Нет, он ее больше не любит и безмерно устал от того, что вынужден постоянно придумывать отговорки и хитростью уводить ее с вечеринок. «Кажется, ты устала, дорогая. Поехали-ка домой. А то завтра будет не встать. Я думаю, нам надо собираться. Ты и вправду неважно выглядишь, Нина. Спасибо, нам пора… Да, вы знаете, Нина очень плохо спит в последнее время. Неудивительно, что вино дало ей в голову. Обычное дело, если человек не выспался». Жена права, он больше не испытывал желания даже притронуться к ней. Они оба достойны лучшего, но что будет с сыном в случае их развода? Им придется поделить опеку. В худшем случае Юнатану разрешат видеть сына каждые вторые выходные. Но даже если закон встанет на его сторону, Нина все равно сможет забирать Мальте раз в две недели. Оставить сына на сорок восемь часов без контроля, подвергнуть его такой опасности? Нет, при мысли об этом комок подступал к горлу. Он не сможет его защитить. Мальте обожал маму и был предан ей до предела. Слепо верил всем ее обещаниям. Юнатану было нестерпимо больно наблюдать, как сын испытывает очередное разочарование. А судебный процесс за право опекунства угрожает стать таким грязным и скверным! Нина не постесняется сочинить пару небылиц, ведь она будет чувствовать себя жутко оскорбленной. Но как обойтись без этого? Как ему все устроить, избежав чужого внимания и лишних разговоров? Ради Мальте в первую очередь. Вот бы поговорить с кем-нибудь, поделиться этим кошмаром. Ему нужен тот, кто выслушает, не осуждая и не читая мораль. Тот, кто поможет ему навести порядок в том душевном хаосе, из-за которого он каждый день словно в некоем ступоре.

Юнатан рассеянно просматривал результаты поиска в Интернете по запросу «продажа лекарств онлайн», который он запустил еще днем, отвечая на звонки горячей линии. Тогда ему сразу бросилось в глаза, что в Интернете в открытую продают препараты, отпускаемые только по рецепту. Подобная сделка незаконна, но ее участникам не грозит ничего, кроме конфискации лекарств. Само собой, список предлагаемых препаратов возглавляла виагра, но кроме нее предлагались средства от эпилепсии, антидепрессанты и антибиотики. За «кота в мешке» запрашивали кругленькую сумму. Расследования показывали, что предлагаемые препараты часто имеют сомнительное качество. Иногда они и вовсе оказывались подделками, в лучшем случае не оказывающими никакого действия, а в худшем — опасными для здоровья. На экране перед Юнатаном возникло имя очередного торговца. «Доктор М» даром времени не терял и уже успел выставить на продажу тамифлю. Поразительно дешево: всего 795 крон за пятидневный курс лечения по семьдесят пять миллиграмм два раза в день. Дозировка вроде верная. Пустышка, не иначе. Нужно сообщить Осе Ганстрём, пусть ее ребята займутся этим, не откладывая.

— Юнатан, ты нам нужен! — Дверь распахнулась без стука, и к нему заглянула медсестра в респираторе. — Поторопись!

Юнатан схватил свою маску и выбежал вслед за медсестрой в коридор, а затем вниз по лестнице.

— Сонья Седеррот, нам не удается ее стабилизировать. Ей резко стало хуже. Мы ввели мочегонное, но у нее анурия. Сатурация кислорода упала до шестидесяти четырех процентов.

— Где Морган? Разве сейчас не его смена?

— Он уехал на вызов в школу Клинте. Там двое мальчиков и тренер с симптомами. Он должен привезти их сюда на «скорой». А еще Рейне Хаммар пропал. Карин с пульта говорит, что он просто вышел подышать, покурить то есть. Я ему не разрешила курить в помещении. Что будем делать?

— Приготовьте аппарат искусственной вентиляции легких. Начнем с пяти литров кислорода. Но для начала повторите анализ газов артериальной крови. Может, это все-таки данные по венозной? — сказал Юнатан, взглянув на бумажку с результатами.

— Вряд ли, — покачала головой медсестра. — Пациентка выглядит из рук вон плохо: ногтевые лунки посинели, лицо серого цвета. Губ под маской не разглядеть, но не удивлюсь, если и там цианоз. Пульс неравномерный, около ста двадцати ударов в минуту, давление упало до критического уровня. Юнатан, я боюсь, мы ее не вытащим.

Они надели на себя защитную экипировку и вбежали в палату. Каждая минута была на счету. У постели больной сидел Петер Седеррот и держал жену за руку. Рядом стояла медсестра в защитной одежде и возилась с аппаратом искусственного дыхания. Послышался предупреждающий сигнал пульсоксиметра. Цифры, показывавшие сердечный ритм, исчезли с дисплея. Сатурация кислорода еще понизилась, и цифры на мониторе сменились пунктирной линией. Юнатан попробовал нащупать пульс у пациентки на шее.

— Мы теряем ее!

Юнатан сорвал с пациентки кислородную маску и схватил мешок Амбу для ручной вентиляции легких. Пока он ритмично качал воздух, медсестра подсоединила кислород. Кто-то принес доску для проведения наружного массажа сердца, и ее положили больной под спину. Юнатан уперся ладонями в грудь и начал массаж. В комнате царило напряженное ожидание. Отрывистые команды, четкие ответы — вот и все, что нарушало тишину. Минутная стрелка на часах неумолимо двигалась вперед.

— Дефибриллятор!

Прибор уже был на месте. Юнатан прижал электроды к грудной клетке женщины и приготовился пустить ток.

— Разряд!

Медперсонал, стоящий у кровати, отступил на шаг. Тело больной выгнулось и будто подпрыгнуло на кровати, но потом снова безжизненно опустилось на нее. Разряд за разрядом — все попытки спасти пациентку были тщетны. Посреди всей этой суматохи в заполненной аппаратурой и проводами комнате все забыли про Петера Седеррота, который сидел на соседней койке с напуганным видом и изо всех сил щипал себя за руку. Щипал до крови, надеясь, что боль заставит его очнуться от всего этого кошмара, внезапно обрушившегося на него. В обычной ситуации его бы давно вывели из палаты, чтобы уберечь от жуткого зрелища. Но угроза эпидемии поставила все с ног на голову, заведенный порядок оказался нарушен. Практически все время уходило на защитные мероприятия, а обычное человеческое участие отошло на второй план.

— Она умерла? — Голос Петера едва доносился из-под маски.

— Мне очень жаль. Мы сделали все, что могли. — Юнатан устало опустился на койку рядом с Петером и положил руку ему на плечо. Слов утешения ему было не найти, поэтому он просто сочувственно помолчал. Разговаривать через маску вообще казалось как-то смешно, но Юнатан не поддался импульсу и не снял ее.

— Теперь моя очередь? Грипп настолько опасен?

— Предугадать сложно, но я думаю, вы справитесь. Лекарство, кажется, помогает. Вам ведь не стало хуже по сравнению со вчерашним днем?

— Сонья, дорогая!

Юнатан понял, что Петер беззвучно плачет. Его плечи тряслись, а на рубашку капнула слеза, сорвавшаяся с края маски.

— Я вот что подумал, — произнес таксист уже совсем другим тоном, — я кое-что утаил от вас, когда вы меня расспрашивали о моих пассажирах. Вместе с тем доктором — Рейне Хаммаром то бишь — ехала девушка, симпатичная блондинка. Я отвез их на улицу Юнгмансгатан, это на окраине Висбю. Доктор дал мне пятьсот крон, чтобы я держал язык за зубами, но я могу вернуть их ему. Раз эта зараза чертовски опасна, я решил, нужно рассказать вам всю правду.

Юнатан кивнул.

— И еще одна вещь. — Петер крепко схватил Юнатана за руку. — Сонья была против кремации. Что угодно, только не это. Она до смерти боялась огня. Мы как раз утром с ней все обсудили. Пообещайте мне!

Юнатан уверил его, что постарается пойти навстречу его пожеланию. Осталось только догадываться, как Оса Ганстрём отреагирует на подобную просьбу.

— Юнатан, мне нужно поговорить с тобой, это важно! — послышался голос медсестры Агнеты из коридора. — Пришли результаты наших анализов!

Юнатан подал ей знак, что сейчас выйдет. Сначала требовалось разоблачиться. Сняв защитную экипировку, он почувствовал: его одежда насквозь промокла от пота. Юнатана знобило, и ему было немного больно глотать. Результаты! Пришли наконец-то. До сих пор он всячески отгонял мысль о том, что тоже успел подхватить вирус. Как быть тогда? Думать об этом не хотелось.

— Результаты пришли, — повторила Агнета и встретилась взглядом с Юнатаном.

За все четыре года совместной работы он еще ни разу не видел ее такой убитой. Он схватил протянутую ему пачку листков и сел за стол, просматривая их. Полицейский Еспер Эк — результат положительный. Пожилая женщина, просившая Седеррота отвезти ее на Форё, — положительный. Мужчина с сердечным приступом — положительный. Владельцы голубей — все с положительным результатом. Люди, сидевшие в приемном покое в одно время с таксистом, чудом избежали заразы. Рейне Хаммар — отрицательный. Когда он взял следующий листок, в глазах зарябило от волнения. Ему даже пришлось несколько раз перечитать написанное, чтобы убедиться: Юнатан Эриксон — результат отрицательный. Он быстро просмотрел оставшиеся листки: четверо из тех, кто ухаживал за Берит Хоас, подхватили вирус, в том числе и Агнета.

— Что теперь со мной будет? Мне так страшно, — всхлипнула она у Юнатана за спиной.

Дата добавления: 2015-07-08