Волкодав

Засаленный маленький звонок возле двери, казалось, вот-вот сгорит или проломится под напором пальца Святослава. Когда темно-синяя металлическая дверь открылась и заспанный Ашмил, одетый лишь в семейные трусы, повертев головой, бросил неодобрительный взгляд на Самарского, тот уверенно вошел в квартиру, не спрашивая разрешения.

- Какого черта, Самара? – зевнув, развел руками Ашмил и, закрыв дверь, пошел за Святославом в свою же кухню.

Тот, тем временем, рыскал по ящикам, ища чай и сахар.

- Эй, але! – помахал рукой Ашмил. – Какого хрена, я спрашиваю? Пол седьмого утра!

- С добрым утром, - включая чайник и насыпая заварку в чашки, ответил Святослав. – Взбодрись давай. Дело есть.

- Не, Самара, не борзей, да! Я, конечно, безумно рад, что ты из «Полнолуния» живой вернулся, да еще бодрый такой! Но не надо так себя вести, как будто я у тя в гостях. Совесть, едрить твою, имей!

- Да не кипятись уже, Ашмил, присядь, - отмахнулся Святослав. – Давай, чаю выпьем, поговорим. Мне помощь твоя нужна.

- Хорош уже, Самара, - всплеснул руками Ашмил и погладил себя по бритой голове с татуировкой сколопендры. – Где-то я уже это слышал. Ты в «Полнолуние» был?

- Да.

- И?

- Что «И»?

- Хорош придуриваться, задрал уже, - рявкнул Ашмил. – Давай или говори все толком или вали отсюда. Хочешь, чтобы я помог – рассказывай. Нашел Сашу?

- Да. И намерен ее там не оставлять. Ее держат там против воли.

- Хреново, - признался Ашмил. – А бои как?

- Разные бывают. Меня просто проверяли. Был один «пьяный поединок» с самым зауряднейшим бойцом. Ерунда, - соврал Святослав. Чайник к этому моменту уже закипел. И Самарский, налив кипяток, сел напротив Ашмила. Но поставлено там у них все круто. Я должен к ним внедриться, если хочу до Саши добраться. А внедриться можно только через бои.

- И в чем вопрос?

- Два момента, - ответил Святослав. – Но обещай, что поможешь. Я жизнь свою положу за свою жену, с тобой или без тебя.

- Тебе типа боевая поддержка нужна, что ли? – прищурился Ашмил.

- Да нет, конечно. Что я, на идиота похож? Нет, под удар я никого кроме себя самого подставлять не собираюсь. Помощь мне в другом нужна.

- Валяй, я слушаю, - припивая чай и потирая лицо, проговорил Ашмил.

- Во-первых, мне пистолет нужен.

- А во-вторых?

- Умелец, который сделает мне пару эксклюзивных вещиц. Кастет, нож и шпоры.

- Нездоровая, какая-то канитель у тебя в башке творится, покачал головой Ашмил. – На хрена это все?

- Для боев, - соврал Святослав. – Все эти вещи должны быть посеребренные.

- Слушай, ты там абсента, что ли упился? Зачем это надо-то? Ты с волколаками биться, что ли будешь?

- Типа того, - пожал плечами Святослав. – Там бои проходят стилизованные, инсценированные. Веселятся, одним словом, толстосумы. Целые истории ставят с боевым сопровождением. Я буду в роли «охотника на оборотней», с ножом и кастетом буду с собаками на ринге биться. Страшно, аж жуть. Собачки у них хорошие. Но победить, все же, реально. Пистолет мне, как ты догадываешься, на всякий случай, а не для боев.

- Ну а серебрить цацки тогда зачем? Типа публике есть разница?

- Там публика абсолютно придурочная. С жиру бесятся по полной. Мне костюм дадут, перед боем мини-спектакль будет. Но оружие, сказали, с меня, и чтоб настоящее серебро было. Обещали, что все окупится сполна.

- Ты, я надеюсь. Это не ради денег и не ради гребанного адреналина делаешь?

- Я жену спасаю. И, кстати, поможешь ты или нет, но вряд ли мы потом еще свидимся. Если все пойдет хорошо, мы с Сашей навсегда из Праги уедем. А если пойдет плохо, меня просто грохнут. И без твоей помощи для последнего больше шансов.

- У меня такое ощущение, Самара, что ты во-первых мне мозги компостируешь по полной, а во-вторых, что ты в очень хреновые дела ввязываешься.

- Ты даже не представляешь, насколько эти дела хреновые, - признался Святослав. – Но по другому нельзя. Ты меня понять должен, каша крутая заварена. Антона уже убрали, Саша у них. И никаким законным способом проблему не решить. Тут одно из двух, Ашмил, - при этих словах Святослав стал выглядеть как-то по-особенному серьезно и печально. – Либо я Сашу спасу, либо меня убьют. Третьего не будет.

- Я, наверное, очень винить себя буду за это, но по-другому с тобой не могу. Если бы у меня такая ситуация была, я бы так же поступал, как ты. Хоть это и неправильно… Темное у тебя какое-то дело, недоговариваешь много. Ну и хрен с ним! Короче, если деньги нужны будут, не вопрос. Торговцев оружием я не знаю, но погодь минутку.

Ашмил вышел из кухни и вернулся спустя минут пять, положив перед Святославом увесистый серебристый револьвер и коробку патронов.

- Вот, по молодости лет приобретал. Не регистрированный, должен быть не стрелянный. Я только по бутылкам баловался. Смит & Вэссон, модель 625 и хрен знает какая-то там. Хорошая штуковина, дарю. И очень надеюсь, что ты ей не станешь пользоваться. А по поводу оружейника, есть один гаврик. У него свой магазинчик сувенирного средневекового оружия. Там и мастерская при нем есть. По любому он кастет и ножик сможет сваять. Он должен мне немножко, я ему звякну, он не откажет. Только обещай мне, что ты силы положишь на то, чтобы жену спасти, а не себя угробить.

- Обещаю, Ашмил, - крепко сжимая руку друга и подтягивая его к себе, чтобы обнять, ответил Святослав. – Спасибо тебе огромное. Реально, ты очень помог, и продолжаешь помогать. Спасибо, что поверил мне и вошел в мое положение. Если я останусь в живых, я твой должник на всю жизнь.

- Да брось ты, - махнул рукой Ашмил и добавил, дабы смягчить эмоциональный настрой. – Отдашь потом пару-тройку миллиончиков, и в расчете.

- Точно, - кивнул Самарский, пряча револьвер. – Так где оружейник?

- Стилизованная под средневековую кузницу лавка под названием «Щит и меч», знаешь такую?

- Да, прекрасно.

- Вот он ее хозяин, там же и продавец, и главный мастер. Свои зовут его Сингапур, дохлый такой малаец, фанатеющий средневековой Европой. Он реально из Сингапура приехал, так его и зовут. Часов в десять к ему подваливай, не раньше.

- Спасибо, так и сделаю. Мне все равно еще какого-нибудь серебра столового прикупить надо.

Стилизованная под средневековую кузницу лавка сувенирного оружия производила сильное впечатление и была одним из любимых мест, посещаемых туристами. В ней был даже маленький работающий кузнечный горн и наковальня, на которых Сингапур, в свободное от клиентов время, делал простые заготовки для своих работ. Все здесь навевало дух средневековой Европы, и даже сам пол внутри магазина был выложен декоративным булыжником, дабы создавалось впечатление полного присутствия на кусочке средневековой Пражской улочки. Всевозможные мечи, топоры, кистени и булавы висели на стенах и стойках, щиты стояли у стен, а на деревянных перекрестьях или соломенных чучелах красовались кольчуги и рыцарские латы. Сам Сингапур выглядел очень неординарно. Одетый в кожаные штаны, затянутые веревкой, серую льняную рубаху, подпоясанную кушаком, кожаный кузнечный фартук и широкие наручи, закрывавшие предплечья, он старался полностью передать дух средневековья. Даже его стрижка «под горшок» и небритое лицо передавали дух эпохи. Хотя, тщедушное телосложение и выражено-малазийский тип лица порядком портили всю картину.

- Привет, Сингапур, - произнес Святослав, подойдя к кузнецу. – Ашмил должен был звонить по поводу меня.

- Да, звонил, - отозвался Сингапур, подавая руку. – У тебя какой-то хитрый заказ должен быть, да?

- Типо того, - кивнул Самарский. – Мне нужен шипастый кастет, нож и шпоры с креплениями. Только не на пятку, а на носок, чтобы можно было, как оружие использовать.

- Да не вопрос, смастерим, - отмахнулся Сингапур. – Делов-то.

- Это не все, - добавил Святослав. – Их надо покрыть серебром. Вот, можешь переплавить этот столовый набор.

- Это на кой черт тебе их серебрить надо? – прищурил и без того узкие глаза Сингапур.

- Я в инсценированных боях участвую. Серебряное оружие, как реквизит с меня требуют.

- А-а? – закивал Сингапур. – Тогда так много серебра на фиг не нужно. Я цацки гальванизирую да и все. Выглядеть четко будут, как из серебра отлитые.

- Нет, Сингапур, мне по настоящему надо, - возразил Святослав. – Там организаторы придирчивые. Чтобы все натурально было.

- А я тебе что, искусственно, что ли, сделаю? Ну, тонюсенький слой серебра будет на металле, ну и что? Все натурально, не переживай.

- Нет, я заплачу. Но мне надо, чтобы оружие было покрыто настоящим, толстым слоем серебра. Моя прихоть, но надо сделать так.

- А на фиг? – насторожился Сингапур.

- Да тебе-то какая разница? Хочу я так. Сценический образ охотника на оборотней. В роль вживаюсь.

- Когда образ «сценический», то и серебряное оружие обычно «гальванизированное», - каким-то более низким голосом отозвался Сингапур. – Че за фигня? Я про средневековую Европу столько легенд прочел, что меня мало чем удивишь. Ты че, в натуре, в оборотней веришь, да?

- Да что за бред ты несешь? Ты о чем?

- А я вот верю… Ну, хрен знает, верю или нет, но тварюгу непонятную однажды видел. Обделался я тогда, будь здоров. Я и до этого легенд много прочел, а после вообще увлекся.

- И кого ты видел?

- Думаю, что оборотня, - пожал плечами Сингапур. – Дело-то года три назад было. Я ночами частенько работаю. И в окно как выглянул, так и остолбенел. Ни души вокруг, как вымерла вся улица. И вдалеке здоровенная такая свинота стоит! Страшно, аж жуть! На двух ногах, сгорбленная, волосатая, с ручищами огромными и с хвостом волчьим. А может собачьим, хрен их разберешь. А вместо башки человечьей – такая хреновина! Как у зверюги башка, на волчью очень похожа. И здоровенный такой. Метра под два, это, считай, сгорбленный. Я вперился в него и остолбенел. А оборотень постоял немного, дернулся, будто услышал чего, и как ветром его сдуло. Такая вот хренотень. Не поверишь, небось.

- Ну, почему? – пожал плечами Святослав, пытаясь быть как можно спокойнее. – Всякое бывает. Черт их знает, может не зря легенды существуют…

- Да я этих легенд после этого знаешь сколько прочитал? Вся средневековая Европа ими полна! Да и не только Европа, во всех мифологиях есть оборотни: и у славян, и у индейцев, и у азиатов. Только где-то меньше, где-то больше. Больше всего средневековых легенд про оборотней из Франции. Хотя, я так думаю, не потому, что их там больше было, а потому, что там они агрессивнее были. Вон в России, чуть ли не в каждой глухой деревне даже сейчас есть те, кто видел или помнит девку, которая в свинью превращалась тайком от мужа. Даже легенды про русских князей и европейских баронов-оборотней есть. Кстати, почти во всех старинных, настоящих легендах, так скажем, первоисточниках, оборотня можно убить не только серебром, но и любым оружием. Да а хроники инквизиции если почитать, сколько оборотней тогда убили? Правда, там хрен разберешь, где правда, а где вранье. Любого могли обвинить, и потом кожу содрать, чтобы проверить, нет ли на ее изнанке меха. Но так-то я своим глазам верю. И знаю, что они есть.

- Ну вот и сделай мне оружие, как будто я на настоящего оборотня иду охотиться, - через силу улыбнулся Святослав, понимая, что выглядит глупо.

- Если бы я шел охотиться на оборотня, я бы автомат взял, - ответил Сингапур. – Я как-то старым легендам доверяю больше.

- А я к ближнему бою тоже хочу готов быть. Вдруг кто подкрадется.

- Это ты глумишься надо мной или серьезно?

- А ты бы чего хотел?

- Правды.

- Если просто ради праздного любопытства, то тогда просто сделай мне оружие, и живи спокойно дальше, - серьезно ответил Святослав, от чего Сингапур поменялся в лице и побледнел.

- Ни хрена себе… - прошептал он. – Это че?.. Все, замяли. Давай ложки. Пошли, у меня там пара заготовок кастетов была, может подойдут. Нож тоже найдем. Шпоры тоже есть, но их немного переделать надо, они же под пятки. А еще вот чего есть. Я вижу ты мутный очень, и если честно лезть не в свое дело не хочу. Я знаю, что я видел, и больше с таким встречаться не хочу. Вот смотри. Я в свое время хотел доспехи коллекционные сделать по легенде о Ламбтонском черве. Это английская легенда о неком черве-драконе, которого никак убить не могли, потому что раны на нем мгновенно заживали. И один хитрожопый рыцарь сделал броню сплошь шипами покрытую, и сражался со змеем в бурной реке. Змей его пытался душить и резал тело на куски, как колбаску. И куски уносило течением, не давая вновь срастись с телом. Короче, я кроме левого наруча на предплечье ничего не сделал. Он из стали, шипы острые. По пять сантиметров длиной примерно. Неплохая защита от укусов собаки или кого хочешь, кто кусается. Предплечье ведь первая травмируемая область при нападении хищника. Надо такую штуку?

- Умно придумано, - кивнул Святослав. – Тоже покрыть серебром надо. Сможешь?

- Вот уж никогда не думал, что оружие на оборотней делать буду…

- Это мой сценический реквизит.

- Давай так. Я не спрашиваю, ты не рассказываешь. Но если еще раз такую хренотень скажешь, я тебе оружие гальванизирую! И не сетуй!

- Договорились, - кивнул Святослав. – Не буду мешать тебе работать. Я подожду.

Черная владычица ночь еще не успела завладеть каменной Прагой в полной мере своей. И предночной сумрак еще рябил в глазах пепельной зернистостью плоти своей. Ночные фонари уже загорались, и яркие рекламы сияли во всю мочь, хотя всем было ясно, что ночь сильнее их всех, и что ее бархатные вороные крылья безмолвно и неотвратимо укроют и фонари и неоновые огни необоримой тьмою своей.

Святослав стоял возле заднего входа в «Медвежью голову», того самого, через который он проходил с Мистером Полночью. Желание Самарского пройти через вход, выведанный Антоном, не увенчалось успехом, ибо в саму «Медвежью голову» охрана его не пропустила, не смотря на все его попытки. Перемахнув через забор, он, озираясь, прошел по внутреннему двору, и направился прямиком к охраннику. Пистолет его был заряжен, а наруч одет прямо под рубашку, и шипами своими топорщил рукав. В его сознании в последний раз боролись чувство желания вернуть любимую, страха, сомнения и нежелания причинять кому-либо вред. Голова его просто гудела от этих чувств, и он умышленно настропалял себя, понимая, что впадает от этого в своеобразный аффект.

- Стоять, мясо, - прохрипел охранник со злобной и вызывающей интонацией. – Вали отсюда, пока я тебя не разорвал.

- Тихо-тихо, - ответил Святослав максимально хладнокровно, приблизившись почти вплотную. – Что за нервы? Мне нужен Карл Млчешик. Впусти меня или позови его.

- А больше ничего не надо? – вызывающе кивнул охранник, и оскалился, показывая неестественно звериные зубы. – У тебя минута, мясо. Я и так очень удивлен, что человек, которому волчица все рассказала, имеет право жить. Но такова воля Вацслава, увы. Беги, и забудь сюда дорогу. Ты знаешь, что мы делаем с такими, как ты? Ты знаешь о нас, ты эмигрант, а самое главное, ты – человек, ты мясо. А мясо мы едим, охотимся на него и рвем зубами. И ваше счастье, что Карл и Вацслав так нас ограничивают. Так что беги, неприкасаемый ты наш. Или я расценю твое присутствие, как угрозу стаи. И уже никто тебя не спасет, даже та, кто так глупо и самозабвенно о тебе печется. И что Вацслав в ней нашел, в лживой предательнице…

- Я прошу тебя, как воин воина, дай мне пройти или позови Карла. Пожалуйста.

- С каким удовольствием я тебя сейчас убью, - хищно оскалился охранник, сверкая глазами. – Она будет плакать, но это ее выбор. Все равно она теперь принадлежит Вацславу, хоть она и дрянь. Я считаю до трех, мясо. Раз, два…

- Да простит меня Бог за все то зло, которое я сегодня совершу… - вероятно, сам себе прошептал Святослав, вытаскивая острый серебряный нож из груди охранника. – Не стойте на пути у того, кому нечего терять… Вы рушите наши судьбы, я разрушу ваши… Я всю вашу гребаную стаю перережу, но заберу Сашу…

При этих словах он, вероятно, уже вошел в состояние аффекта, и резко вонзал и вонзал нож между ребер оборотню. Железные руки охранника пытались сдавить горло Святослава, но силы стремительно покидали его, и вскоре он уже лишь цеплялся за одежду. Забрав ключ, Святослав отпер дверь, и вошел внутрь.

Видимо, информирована по поводу него была только охрана, ибо прочие члены Полнолуния внимания на Святослава не обращали. Привлекать к себе внимание он не желал, и старался держаться с краю, что вполне ему удавалось. Походив по клубу, ни Саши, ни Вацслава, ни тем более Карла Святослав не нашел. Проверив пистолет, он сбоку подошел к стойке бара, так чтобы стоять спиной к стене, и обратился к бармену:

- Здорово! Последняя ночь полнолуния сегодня да? А чего-то Карла с Вацславом не видно, здесь они?

- Ну а как же? – с ходу отозвался бармен, активно встряхивая коктейль. – Без них никак. А ты… - внезапно бармен осекся. – Да ты же…

- Стоять, волчонок, - оскалился Святослав, украдкой направив на того пистолет. – От пули не метнешься. Стой смирно и не дергайся.

- Я-то стою, - стараясь придать себе ауру равнодушного спокойствия, ответил бармен. – Только куда же ты то влез? Сам же все видел, все тебе рассказали. Мы волки. Разве этого мало тебе, чтобы бежать прочь?

- Я открою тайну, - прохрипел Святослав. – Сильному бояться нужно лишь единственную тварь – ту, которой нечего терять. Она действительно страшна, потому что непредсказуема и на все способна. И эта тварь – я, так как вы у меня отняли то, ради чего я живу. Бойся меня, я волкодав теперь.

- И? Ты станешь стрелять в баре? Тогда шансов у тебя не останется никаких.

- Серьезно? А я так-то полагаю, что у меня их и так немного. Но я реально тебя застрелю, если ты не отведешь меня к Карлу. А там будь что будет. Но с собой я многих заберу.

- Ладно, убедил, - кивнул бармен. – Это не моя война, а твоя. Только шансов у тебя нет, в этом ты прав. Вацслав и Карл, а может даже и Саша в задних комнатах. Заходишь в двери служебного помещения, вон те, и идешь прямо. На развилке направо и до лестницы. Поднимаешься на этаж выше и увидишь большие дубовые двери, около них охрана должна быть. Это покои Карла и Вацслава. Саша в последнее время там живет.

- Спасибо, - кивнул Святослав, зорко следя за происходящим вокруг. – А теперь перелазь через стойку и веди меня. И без глупостей.

Спорить бармен не стал, и двое, стараясь не привлекать внимания, пошли. Внимания на двоих особо никто не обратил, и они беспрепятственно вошли на лестницу.

- Подожди секунду, - остановившись прямо на лестнице, произнес бармен. – У меня к тебе просьба, выслушай ее. Как только ты окажешься на этаже и охрана тебя увидит, они сразу нападут. Вацслав им ясный приказ дал, если ты в клубе – убить. Так что драка неизбежна. И я, само собой, тоже буду вынужден напасть. Для тебя я дополнительный противник. Отпусти меня сейчас, и я уйду. Если боишься, что я подниму тревогу, то все воины и так учуют запах пороха и услышат выстрелы. Громкая музыка тебя не спасет. Так что, шансов у тебя нет, но отпусти меня.

- Ты, видимо, не воин, - криво улыбнулся Святослав. – Так что беги. Но не вздумай со спины нападать, убью.

Молча кивнув, бармен быстро удалился, и Святослав поднялся на этаж. Большие дубовые двери сразу бросились в глаза, и два мощных охранника в черных костюмах мгновенно отреагировали, узнав вошедшего. Невероятно быстро, за какие-то доли секунды преодолев расстояние, первый подлетел к Святославу, с ходу нарвавшись на таранный удар пули, с собачьим лаем вырвавшейся из массивного ствола. Следующие два выстрела следом врезались в грудь оборотню, оттолкнув его назад. Мгновением позже, железная рука второго охранника до боли сжала руку Святослава, опустив ее, с револьвером вниз. Мгновенный удар серебряным кастетом прошел мимо уклонившегося оборотня, и тот, молниеносно, секущим выпадом ударил Святославу в предплечье, желая сломать ему руку. Но острые лезвия наруча, укрытые под рукавом глубоко врезались в руку охранника, причинив сильную боль. Глаза его зарделись дьявольским огнем, а все лицо переменилось, явив черты звериной сущности и неестественно звериные зубы. Не в силах вырвать правую руку из захвата, Святослав яростно ударил в бедро оборотню, вонзив в того шипы кастета. Мучительный рев огласил коридор, и Святослав, высвободил правую руку из захвата. Роковой револьверный лай поставил точку в схватке, и две пули разорвали оборотню лицо и голову, оставив кровавые брызги на стене.

Не теряя ни секунды, Святослав, нервно оглядываясь, перезарядил револьвер, и с разбега, ногой распахнул двери. Вопреки ожиданию, внутри огромной шикарной комнаты его не ждала, готовая к сражению охрана. Там были лишь двое. Прямо напротив входа, спиной к горящему камину из черного камня, в кожаном кресле с резными деревянными подлокотниками в виде волчьих голов, сидела его Саша. Лицо ее было бледное, как лист бумаги, а по щекам катились безнадежные слезы. Позади же нее, наклонившись к ее уху через спинку кресла стоял Вацслав, лицо которого было трудно узнать. Все черты его чудовищно изменились, являя животную сущность, карие глаза уже не походили на человеческие, а были абсолютно волчьи. И сам оскал, не говоря уже о волчьих зубах, создавал страшное впечатление.

- Кто к нам пришел, - прохрипел Вацслав каким-то грудным страшным голосом. – Человечек-самоубийца. Сашенька, если ты вздумаешь двинуться с места, я буду рвать его на куски так долго, что даже он начнет просить меня о пощаде… Не в тот дом пришел ты, человек. Это дом ночи, дом волка.

- Не к тебе пришел я, - огрызнулся Святослав, не менее страшно, чем сам Вацслав. – Волкодава вы сделали из меня, на горе себе. Но я, - эти слова Святослав почти кричал, стараясь говорить как можно громче. – Пришел не к тебе, ты здесь не вожак, не альфа! Пусть все волки слышат, что хочу я говорить с Карлом – вожаком. Сегодня последний день полнолуния, и по вашим законам, любой, кто находится здесь, может бросить вызов любому! Я бросаю вызов вашему вожаку! Карл Млчешик! Альфа! Я бросаю тебе вызов, если ты способен еще принимать вызовы!

- Да кем ты возомнил себя? – скалясь, прорычал в ответ Вацслав, и Святослав увидел, как из коридора в комнату ворвались пятеро охранников с оружием. – Ты вошел в его дом, убил его людей. И ты считаешь, что достоин вызвать его на бой?

- По твоему приказу охрана напала на меня, я защищался, - ответил Святослав, оборачиваясь то на охрану, то на Вацслава. – Ты украл мою жену и держишь ее в страхе. Сейчас я окружен и шансов у меня нет, но не быть тебе никогда вожаком, если не чтишь ты ваши законы и боишься меня! Я вызываю Карла!

- Ты наглый, глупый и смелый, - прорычал Вацслав, и облик его стал меняться еще больше. Спина его стала сутулиться, руки и все тело словно увеличиваться. – Ты недостоин видеть Карла, человечек. Но я даю тебе шанс бросить вызов мне. Я разорву тебя на куски, ты узнаешь мощь настоящего лугару!

- Хватит! – прозвучал властный и очень спокойный голос, и в комнату вошел мужчина преклонных лет.

Одетый в темно-серый костюм-тройку, среднего роста, достаточно сухого телосложения. Его спокойное, изрезанное морщинами лицо, на первый взгляд было совершенно обычным. Темные волосы чуть с проседью, аккуратная равномерная бородка, прямой нос, глубокие, мудрые глаза. Во всем его облике не было ни малейшей агрессии, надменности, неучтивости, а была незыблемая уверенность, непоколебимое спокойствие, и какое-то, само по себе подавляющее все вокруг, ненадменное превосходство. Карл был одним из тех немногих, спорить с которым было невозможно, потому что он сам по себе, априори, был прав; тем, с кем в помещении учтиво здоровались первые встречные, тем, рядом с которым товарищам было спокойно даже в самых опасных ситуациях.

- Вацслав, - произнес Карл. – Что ты делаешь? Вызов уже брошен. Брошен мне. Нельзя нарушать исконные законы! Человек, опусти оружие. Тебя не тронут, пока ты не проявишь агрессии. Я думаю, всем все понятно?

При этих словах Карл посмотрел на Вацслава, и тот опустил голову, стремительно вновь приобретая полностью человеческий облик.

- Ты смелый человек, и не глупый, - продолжил Карл Млчешик. – Я знаю в чем дело. Но по нашим законам мы не женимся на людях, так что претензии Вацслава на твою «жену» вполне законны. Объясни, с надеждой на что ты пришел и зачем бросил мне вызов себе на погибель? Ведь Саша сделала все, чтобы спасти тебя. Или ты так смел и самонадеян?

- Я не смелый и не самонадеянный, - ответил Святослав. – Просто вы отняли у меня мою жизнь. Чего вы теперь хотите? Теперь мне просто терять нечего. Карл, ты вожак. Твое слово – закон. Я знаю, что ты не отпустишь Сашу подобру. Поэтому я вызываю тебя на бой. Я, человек, в честном поединке хочу победить тебя. И тогда я, одолевший вожака лугару, буду иметь право забрать свою жену.

- Честным поединком ты называешь бой человека с лугару? – чуть усмехнулся Карл. – Это как коту человека победить.

- У меня серебряное оружие, - возразил Святослав. – Не обольщайся.

- Сомнительное преимущество, - покачал головой Карл. – Но вызов брошен, назад ты слов не вернешь. Что ты хочешь, если победишь меня? Не вожаком же, наверное, стать?

- Нет, - покачал головой Святослав. – Дай слово вожака, что если я одолею тебя в бою один на один, ты навсегда отпустишь Сашу вместе со мной, и что никто, из твоих подданных никогда не будет нас преследовать.

- Ладно, - спокойно кивнул лугару. – Даю слово. Если ты меня победишь, я отпущу Сашу вместе с тобой на все четыре стороны. Если я погибну в поединке, то завещаю моему наследнику выполнить мое обещание, иначе он не станет достоин быть вожаком. Что-нибудь еще?

- Да. Если я погибну, то есть если ты победишь, я прошу никак не затрагивать Сашу. Она здесь совершенно ни при чем. В этом случае я прошу ее не совершать глупостей и жить дальше.

- Отец, - вмешался Вацслав, сделав шаг вперед. – Позволь мне сказать. Человеку не принципиально с кем сражаться, главное для него – это договор. Позволь мне сразиться с ним вместо тебя. Я уверен, он этого хочет не меньше, чем я.

- Вацслав, веди себя как сын вожака, - тихо ответил Карл. – Вызов – есть вызов.

- Позволь мне биться с человеком. Меня оскорбил он, пытаясь украсть мою невесту. И у него ко мне счеты, а не к тебе. Это меня он хочет убить, а не тебя. Пусть ставки будут те же, но драться я стану! - оскалился Вацслав. – Дай его мне…

- Твоя невеста, хочу тебе напомнить, - это его жена, уже много лет, - строго посмотрев на Вацслава, отозвался Карл, от чего тот покорно наклонился и отошел назад. – Перестань вести себя, как волченок. Вызов в полнолуние – священный закон. И не мести, ни сведения счетов не будет в моем доме. Мне, вожаку лугару, был брошен вызов, причем человеком. И ты считаешь, что я могу отказаться? Слов не вернуть назад, и бой будет. И никто не вмешается в него. И я скажу больше. Ты, если человек победит, выполнишь все условия и ни в чем не слукавишь, иначе не быть тебе вожаком вовсе. А кроме этого никто из стаи не в праве будет бросить вызов человеку, ибо он по законам нашим жить не обязан. А мы не убийцы, мы живем рядом с людьми сотни лет. Ладно, вызов брошен. За мной, человек.

При этих словах Саша, совершенно бледная и заплаканная, рванула с кресла и бросилась к ногам Карла.

- Карл, повелитель! - дрожащим и сорванным голосом взмолилась она, стоя на коленях перед Млчешиком и обнимая его ноги. – Прошу тебя, заклинаю всеми предками! Не сражайся с ним… Он человек, он глупый, невежественный… Он просто не ведает, на что идет, это глупость просто… Карл, прошу, не бейся с ним! Я сделаю абсолютно все, что вы с Вацславом мне повелите. Я буду его женой, твой сын ни на один миг не пожалеет о своем выборе, что бы он не делал. Я дам ему все, что он пожелает… Клянусь. Карл, я…

- Спокойно, Саша, - мягко, но непрекословно ответил Карл, аккуратно поднимая ее с колен. – Не волнуйся. Дело тут вовсе не в тебе. Ты и так уже дала эту клятву. Но милая моя, ты не убережешь своего человека, пока он делает все наоборот. Ведь это ясно, он либо вернет тебя, либо умрет. И ты ничего с этим не поделаешь, прости.

- Карл… - совершенно не своим, обезумевшим голосом застонала Саша, буквально падая на пол, но подхваченная Вацславом. – Пожалуйста… не-ет…

Завершив свою речь, Карл пошел из комнаты, и Святослав, ободрительно кивнув Саше, последовал за ним. Чувство, которое испытывал он, следуя за лугару, было для Святослава совершенно странным и непривычным. Он шел за лугару и чувствовал себя, словно робкий мальчишка. Какое-то раболепное чувство совсем не свойственной Святославу покорности и даже добровольного подчинения охватывало его, словно бы Карл обладал какой-то магической властью, неведомой силой, покоряющей всех вокруг. Он был вожак, абсолютно беспрекословный лидер, и даже Святослав чувствовал это на себе, от чего ему становилось неприятно. Больше того, чувство малодушного страха крепко вгрызалось в сознание бывалого бойца, и он не на шутку нервничал, и просто-напросто боялся предстоящего сражения. Боялся настолько, что трепетное волнение бросало его в какое-то оцепенение, и в сознании его промелькивали позорные мысли, не отказаться ли от всего. И лишь сконцентрировавшись и полностью собравшись, Святослав сумел побороть эти постыдные чувства, хотя трепетное волнение, если не сказать просто страх, все же остались. Такого не было со Святославом никогда за всю его жизнь. Ни в ринге, и не улице, когда ему приходилось драться сразу с несколькими противниками, ни даже в детстве. Всегда перед боем его охватывал какой-то волнительный, «адреналиновый» азарт, иногда даже чуть-чуть «нездоровый», лишенный нормального, адекватного страха, опаски, некая боевая ярость, «обращение берсерка». Конечно, перед уличной дракой с группой противников страх был, но он был здоровым, мобилизующим, дающим больше адреналина и больше расчета, а не раболепным и покорным.

Вопреки предположению Святослава пошли они не в общий зал, а во внутренний двор. Двор этот был полностью изолирован от улицы и от других входов, и попасть туда как-то иначе было невозможно, разве что спрыгнуть с крыши. Видимо, другим оборотням уже сообщили о предстоящем бое, ибо двор был уже полон народа, стоявшего по периметру, и зрители еще подходили. Гулко ступая ботинками по мощеной ровной брусчаткой земле, Карл прошел на середину двора и, повернувшись к Святославу, спросил:

- Ты хочешь быть вооружен пистолетом?

- Нет, - ответил Святослав, удивленный подобным вопросом. – У меня серебряное холодное оружие.

- Наивно, но достойно, - кивнул лугару. – Я предстану пред тобой оборотнем, так что удачи.

При этих словах Карл отошел в сторону и стал снимать с себя всю одежду. Сердце Святослава заколотилось быстрее и мощнее, и он, взяв кастет и нож, повел плечами и переступил ногами, бросив взгляд на шпоры. Сняв одежду, Карл обернулся к противнику и издал чудовищный, нечеловеческих рев. Расставив ноги широко и как-то присев, он весь сгорбился, разведя руки, и все вены на его коже вздулись, словно от чрезмерного напряжения. Страшное обращение происходило стремительно, и от него становилось очень неприятно. Все тело Карла словно раздуло, наполнило изнутри чужой плотью, руки его обратились в мощные лапы с огромными когтистыми пальцами, ссутуленное тело выросло до двух с лишним метров, густая черная шерсть, точь-в-точь как волчья, мгновенно проросла через его кожу, преимущественно покрыв спину и бока. Голова его трансформировалась в чудовищную волкоподобную морду с мощнейшими челюстями и абсолютно волчьим оскалом. И лишь глаза его почти не изменились, лишь зардевшись каким-то нечеловеческим, чудовищным огнем. Теперь Карл был сгорбленным двуногим чудовищем больше двух метров ростом, внешний вид которого был нечто средним между человеком, волком и медведем, с мощными когтистыми руками и чудовищной пастью, одного укуса которой, однозначно, было бы достаточно, чтобы сломать ногу лошади.

И под неясный мерный гомон толпы, бой готов был начаться.

В последних мгновениях перед боем Святослав успел поймать взглядом свою бедную Сашу, почти обессилившую и обреченную. Вацслав крепко держал ее сзади, не причиняя боли, но не давая дернуться ни на сантиметр. Ее бледное лицо напоминало уже лик мертвеца, настолько тень страдания и безнадежности исказила его. На ее глазах свершалась неотвратимая казнь ее любимого, без каких либо шансов пытавшегося вернуть ее, и она ничего не могла с этим сделать…

Но все мысли остались за пределами битвы, и Святослав, вновь вдохнув, словно страшный берсерк, ярость боя, вступил в схватку. Надо сказать, что уследить за битвой было крайне тяжело, ибо скорость, с которой двигался огромный лугару была просто чудовищной. Неведомо как Святославу удавалось уходить от смертоносных выпадов оборотня, но действовал он совершенно на боевых рефлексах, уклоняясь от атак на какие-то миллиметры. Бой скорее походил на попытки человека спастись от огромного хищника, но то, что вытворял Святослав было просто непостижимым. С огромной скоростью постоянно на миллиметр уходя с линии атаки лугару, словно акробат-тореадор, он изо всех сил пытался нанести контратаку, или дать оборотню нарваться на его шипованный наруч… Но лугару многократно превосходил человека и по скорости и по силе, и сам без труда, как казалось, уходил от контратак. Выпад оборотня, мастерский уход Святослава вправо, от которого Карл пролетел мимо него, и серебряный нож едва было не полоснул спину Карла… Но лугару, словно змей как то скрутился всем мощным торсом, также на какие-то миллиметры уйдя от ножа и сам своей чудовищной лапой перехватил руку Святослава в области предплечья. Чудовищный рывок сдернул бойца с места, и Святослав, пролетев больше трех метров, упал на пол. Железные мышцы уберегли плечо Святослава от страшного вывиха, но резкая боль пронзила руку. Одним легким прыжком оборотень преодолел это расстояние и едва смог остановиться, что бы не напороться на острые серебряные шипы наруча. Однако резкая боль пронзила всю его ногу, и он осознал, что Святослав изловчился вонзить острую шпору ему в левое бедро. В следующий миг шипованный кастет уже летел в лугару, но Карл, слегка порезав правую лапу о шипы наруча, отвел руку Святослава, каким-то чудом не сломав ее. В следующее мгновение правая рука того, не успев еще отойти от болезненного оцепенения, была также схвачена и обездвижена лапой оборотня, также оставив страшные синяки и едва не ломая кости, а вся чудовищная туша его обрушилась на Святослава сверху, совершенно обездвижив его торс и ноги. В последних мгновениях Святослав понял, что, словно маленький ребенок в руках опытного бойца, он не сможет совершенно ничего предпринять, чтобы хоть как-то вывернуться из железной хватки оборотня, и чудовищная пасть, словно молния мелькнула перед ним. Как кадры замедленного фильма, в глазах его запечатлелась бессильно рвущаяся из объятий Вацслава Саша, чей отчаянный безумный крик заглушала толпа. И Святослав почувствовал, как мощные острые зубы оборотня входят в лицо и горло его…

Глава пятая

Дата добавления: 2015-07-08