Читайте также:
|
БЕСКОНЕЧНОСТЬ, ИЛИ ЛЫСАЯ БАШКА
Каждый день я дважды прохожу мимо заводского общежития. Ну как – заводского: давно уже выкупленного и проданного тем же жильцам, но по совершенно другой цене – приватизационной. Но не в этом дело, короче. Дело в том, что из окна на третьем этаже (общий коридор, видимо) постоянно торчит лысая башка и курит. Дождь ли, жара ли, снег, утро, вечер…
Не знаю, может, я так попал в курительное расписание лысой башки, что постоянно её вижу? Или она постоянно торчит в этом проёме? Самое интересное, что голова эта всегда находится в одном положении: не крутится в разные стороны, не кивает, не оглядывается, а тупо смотрит сверху вниз на проходящих по тротуару людей.
Летом, примерно через год после начала постоянного наблюдения друг за другом, это порядком начало бесить меня, и я стал обходить угол обзора башки. За домом была альтернативная асфальтированная дорожка в тени деревьев, через листву которых я продолжал наблюдать за головой с той лишь разницей, что она меня не видела. Башка продолжала курить. Я же постоянно размышлял над этим: «Зимой я ходил мимо этого дома в восемь утра – башка курила; весной в семь утра – такая ж песня. Вечером, полшестого, – она опять дымит и наблюдает… Где смысл?»
Разглядеть её было трудно. Перед бывшей общагой красовался заросший лебедой пустырь с элементами строительного мусора и окурков, вылетающих из окон того же общежития; он-то и не давал подойти ближе и толком разглядеть голову. Непосредственно с дорожки я видел, что она лысая, старается не двигаться и дымит. Сколько ей лет? Слишком далеко, лица не видно. Но точно мужик, ибо в нашем городе женщинам лысина не идёт. А раз не идёт, то никто и не подстригался. И никто не лысел, иначе все бы уже знали: новости здесь распространяются, мягко говоря, быстро. Интернет, по сравнению со здешними сказителями свежих событий, просто черепаха с поломанными ногами. Вот, в принципе, что я знал о лысой башке.
Как вы поняли, я не один жил в этом городе, и голова смотрела не только на меня. Людей, идущих на работу или ещё хрен знает куда, было более чем достаточно. Так вот, в один прекрасный день мне пришла мысль, что башка таким образом крадёт нашу энергию и жизнь. Сами посудите, зачем торчать годами в проёме коридорного окна и дымить? Так же можно и на работу опоздать, да что там на работу! Помереть от голода, к чёртовой матери, можно! А может, когда я прохожу и теряюсь из вида, она сразу бежит жрать жареную картошку на сале? А может, башка уже наелась нашей энергии и продукты питания ей не нужны? Интересно, она ходит в туалет? Интересно, для чего она живёт, зачем?.. Эти и ещё более сложные вопросы стали возникать в моей голове всё чаще и чаще.
Один раз я так задумался о ней, что пропустил две маршрутки и опоздал на работу. Я стал рассеянным и нервным. Частые скандалы и моя невнимательность привели к тому, что в один прекрасный момент меня выкинули с работы. Через некоторое время жена тоже не выдержала и подала на развод; разменяв большую квартиру на две маленьких, мы разбежались в разные стороны. Мне досталась небольшая комната в бывшей заводской общаге, на третьем этаже. От бракоразводных дел мне, как это ни странно, перепало немного денег, что позволяло скромно прожить следующие полгода, а возможно, и более, не беспокоясь о финансовой составляющей.
Я начал курить – так, от нечего делать. А чтобы комната не провоняла сигаретным дымом, стал выходить к коридорному окну; через некоторое время я заметил, что пялюсь на людей уже полдня… И, что характерно, мне не хотелось есть! Люди. В них было что-то такое, от чего я не мог оторваться! Я курил и смотрел – они давали мне энергию! В один прекрасный (а может, и не очень) день я увидел человека с портфелем, не спеша идущего по тротуару, к остановке. «Бум!» – что-то грохнуло у меня в голове. На секунду я даже потерял сознание. Мощная волна прокатилась по всему телу и чуть не свалила меня с ног. В этот раз я простоял у окна весь день. Вечером человек с портфелем возвращался. «Бум!» – я медленно сел на пол и отключился.
Ночью не спалось. Есть тоже не хотелось. Я смотрел и смотрел из окна на звёздное небо и всё думал: «Для чего живу? Зачем я здесь? Разве для того, чтобы пялиться в это окно?..»
Утром, когда солнце ещё только думало о подъёме, я был у окна. «Бум!» – словно разряд молнии прошёл сквозь мою голову! Вчерашний человек с портфелем посмотрел на меня и, не замедляя шаг, направился к остановке.
Он шёл обратно вечером, видимо с работы. «Ходят в одно и то же время только люди работающие. А ты – урод, целый день в окно пялишься! Какого чёрта? Иди, найди работу! Женись, в конце концов!» – такие мысли всё чаще стали посещать мою голову.
Прошло около года. В моём холодильнике всё давно покрылось плесенью – продукты были просто не нужны. Ходил ли я в туалет? Возможно. Только в тот день я простоял у окна до глубокой ночи, а человека с портфелем так и не было. Не появился он и на следующий день; я метался по коридору, выглядывая каждую секунду на улицу. Остальные люди мало помогали мне. Их энергии уже с большой натяжкой хватало на то, чтобы только-только дожить до следующего утра.
Какую по счёту ночь я не спал – не знаю. Мысли о том, что надо выходить из этой ситуации, постоянно мешали мне успокоиться. Утром я, надев более-менее чистую одежду, отправился на поиски работы.
…Когда я стал начальником, мы с женой купили большую квартиру в нашем районе. Комнату же в бывшем общежитии супруга продала и купила себе шубу, а мне – новый портфель.
Каждый день я шёл по одному и тому же маршруту: через стадион, по тротуару, мимо бывшего заводского общежития, и вот она – остановка. Однажды я заметил, как из окна на третьем этаже на меня всё время смотрит один и тот же человек. Точнее, я видел только его лысую голову и то, как эта голова постоянно пускала дым. «Какой в этом смысл: пялиться на людей целый день?» – подумал я, но решил не забивать голову всякой чепухой и пошёл к остановке.
Вечером лысая башка опять смотрела мне вслед и курила. Я немного разозлился, факт.
ЖИЗНЬ ПРЕДМЕТОВ
I
Игорь сидел в кабинете. До Нового года оставалось три дня. Но, по сложившейся традиции, уже можно начинать: он свинтил крышку и налил.
Телефонный звонок заставил вздрогнуть.
– Аллоэ-э, – мрачно прошептал он в трубку.
– Слушай, старик, давай к нам на корпоратив! По старой памяти! А то мне выпить не с кем! Все стеснительные такие… Набрали штат, на свою голову! – по проводам в ухо летел пьяный и довольный голос Митяя, старого друга, с которым Игорь отработал не один год.
– Хорошо, буду, – Игорь бросил телефонную трубку куда-то вдаль и надел пальто.
Таксист попался трезвый и неразговорчивый: оно и к лучшему. Говорить почему-то не хотелось, настроение и так ни к чёрту.
Через полчаса он открывал двери офиса, в котором проболтался, как рыба об лёд, без малого семь лет. А потом уволился.
Сигаретный дым, какой-то дикий смех и ужасно громкая музыка делали вид, что вокруг царит праздник и веселье. Но это надо было ещё проверить.
– Привет, братиша! – Митяй уже с трудом стоял на ногах и, обнимая какую-то молодую коллегу, пытался закурить.
– Здорово, Митяй! – Игорь облокотился на стену и только теперь осознал, что зря сюда приехал, зря.
Судя по движениям Митяя и всех остальных, было понятно, что он вряд ли догонит их по уровню алкогольного опьянения; да если и догонит, то какой в этом смысл.
– Меня… зовут… Оля, – девушка соскользнула с плеча Митяя и повисла на Игоре.
Митяй закурил и медленно, по стенке, сполз на пол. Его глаза плавно закрылись. Сигарета, сделав дырку в дорогих штанах, тихо упала на ламинат и потухла – праздник удался.
– Ты кто такая, Оля? – Игорь пытался удержать девушку.
– Я – младший помощник менеджера по продажам, и мне нужна помощь… – она начала икать, и стало понятно, что её надо быстро нести либо на улицу, либо в туалет.
II
Утром Игорю было плохо.
Где-то под кроватью зазвонил телефон.
– Это… Митяй… привет, – гробовой голос друга доносился, казалось, не из телефона, а из самой преисподней. – Ты как?
– Плохо… – Игорь лежал на кровати: всё кружилось и вертелось. Стены ползли друг на друга, белый потолок покрывался вдруг тёмными пятнами, что-то шевелилось вокруг и мешало сосредоточиться.
– Давай ко мне… домой… – Митяй выдавливал слова, как зубную пасту из тюбика, которая давно кончилась. – Поправимся. Я отгул взял.
– Я подумаю, – Игорь закрыл глаза, и мультики, калейдоскоп и ещё что-то ужасное закружилось в его голове. – Приеду, как встать смогу.
Да, но телефон-то вчера не праздновал и снова затрещал глупым звонком, превращая все шарики и ролики головы в замысловатые фигуры хаоса и анархии разума.
– Аллоэ-э, – как можно внятнее произнёс Игорь вместо приветствия.
– Это Оля. Мы вчера вроде как познакомились, – тихий женский голос пробурчал ещё какие-то слова, но Игорь не понял их значения.
– Откуда вы знаете мой телефон? – Игорь начал вспоминать вчерашние события: то, что они познакомились, это было… А потом? Он несёт какую-то девку в туалет… Какие-то бессвязные обрывки – нужен монтаж.
– Телефон дал Митяй… А то, что познакомились, рассказали коллеги, – она то ли плакала, то ли смеялась – Игорь не понял, телефон отозвался короткими гудками и отключился. Батарея тоже, видимо, вчера отвязалась на полную катушку.
Поставив на подзарядку телефон, Игорь начал искать одежду.
В метро можно ездить только с похмелья. Это аксиома. Именно с похмелья дорога под землёй кажется бесконечной и бессмысленной, чем провоцирует философско-пессимистическое настроение, граничащее с суицидальными порывами.
Игорь смотрел на мелькающие огни: редкие лампочки напоминали отблески сознания в темноте непонимания всего, что происходит; к тому же с тремя пересадками.
– Ты где?! – голос Митяя в телефоне был весёлым и пьяным. – Я те дверь уже открыл нараспашку! Жду!
– Да в пути ещё… в пути… – Игорь вытер холодный пот и вышел из метро.
В подъезд удалось проскользнуть с милой бабусей, которой помог донести сумку к лифту. Выйдя на двенадцатом этаже, Игорь увидел, что дверь была и правда открытой: в квартире рвал и метал из телевизора покойный, но всегда живой Курт Кобэйн. Игорь прошёл в коридор.
– Ты меня слушай! У него есть деньги, Оля! Мы с ним столько лет вместе – я знаю его как облупленного! Он – добрый! – пьяный голос Митяя был слышен, казалось, и на первом этаже.
Игорь открыл дверь на кухню:
– Здорово, братиша!
Митяй, подпрыгнув, как ужаленный во все места сразу, уронил телефон на подоконник:
– Привет!
– Не вовремя, вижу, а, Митяй? – Игорь подошёл к подоконнику и взял телефон.
– Тихо, тихо, Игорёк, не надо! – Митяй выхватил мобилу из рук. – Ща всё поймёшь, братан!
– Ладно, давай водки… Убить я тебя всегда успею, – Игорь присел на стул. – И поесть что-нибудь, товарищ, найди.
– В общем, дружище, ей нужны деньги. И они у тебя есть… Она меня… Ты понимаешь, мы спали вместе и всё такое… Она слишком много узнала, и если будет заявление… сам понимаешь куда… Но таких денег у меня нет. Мне всё, хана, – Митяй нервно теребил сигарету.
– Для этого ты меня и пригласил на корпоратив? Чтобы с ней познакомить? – Игорь плеснул водки и выпил залпом.
– Та люблю я её, люблю! И она меня любит! – Митяй встал и ударил кулаком по столу. – Ты мой друг, и тебя есть деньги! А у меня сейчас – четыре кредита и хер знает что с работой может получиться!
– А сколько денег надо? – Игорь сел на подоконник.
– Сто тыров где-то… Говорит, для начала…
– Ни хера себе… Это что за начало такое?
– Она уже не хочет быть помощником менеджера, она хочет быть – не здесь, конечно, –главным бухгалтером. Купить диплом и должность. А я ей могу помочь устроиться! Есть знакомый и вакансия! Дай хотя бы без процентов, в кредит… За беспроценты твои – уж точно и сразу расплатится, я знаю… А там зарплата корячится двести штук и подъёмные – сотню обещают, отдаст… я отвечаю…
– Пойду я. Поговорим завтра. Это что ж у вас за любовь такая? Если ты мне её как… Ладно, завтра…
– Игорь, только не говори ей о нашем разговоре. Она тебе будет звонить, – Митяй отвернулся и закурил.
III
– Я тебя люблю, милый! – Оля, прикрываясь одеялом, пыталась поцеловать. – Давай встретим Новый год вместе!
– Да, можно, конечно, – Игорь встал и пошёл в ванную.
– Игорёша, мне нужно с тобой поговорить.
– Начинай, – Игорь закрылся и включил душ.
На кухне после вчерашнего было немного неуютно, да что там говорить – грязно и страшно. Игорь нашёл в холодильнике сок, выпил.
– Милый, мне нужны деньги, – Оля нежно обняла его за шею.
– Сколько?
– Сто тысяч. Я отдам, напишу расписку.
– Ты меня любишь?
– Да.
– Почему?
– Не знаю… Мне сейчас работу предлагают хорошую. Главным бухгалтером.
– Хорошо. Будут тебе деньги.
– Я тебя люблю! Вечером я – твоя!
– Я знаю.
– Митяй, у меня нет таких денег. Разве что из конторской кассы взять на время каникул!..
– Давай, братишка! Если всё устроится, то пятнадцатого ей подъёмные заплатят! – Митяй пытался перекричать какой-то страшный шум в телефоне. Новый год продолжался, что поделаешь.
– Вот. Сто. Как просила. Расписку давай, – Игорь достал карточку.
– На, проверь данные, – Оля достала из сумочки бумагу. – Я отдам. Быстро отдам. Какой пароль на карте?
– Ты меня любишь?
– Ты же знаешь, Игорь. Я жить без тебя не могу!
– Может, это и есть любовь? – Игорь смотрел на спящую Олю. – И недели не прошло… А кажется, что всю жизнь вместе. Может, это и есть счастье?
IV
Ресторан гулял, а Игорь держал проверяющего из конторской финбезопасности над унитазом. (Да, пришлось накрывать поляну: обнаруженная недостача в сто тысяч тянула как минимум на увольнение и недурственный денежный штраф.)
– Вот… что мне надо… Игорёк… – пьяный проверяющий пытался вытереть рот, но получалось, что ещё больше размазывал блевотину по всему лицу. – Ты или деньги в кассу через две недели доложишь, или… – он сел рядом с унитазом, – бабу мне нужно…
Игорь вынес его на улицу и посадил в такси. Пришлось заплатить вдвое дороже: у водилы были большие подозрения, что клиента в таком состоянии может стошнить по пути, и не раз. А чистить все эти прелести в салоне – не Игорю.
Утром позвонила Оля. Долго рассказывала о новой должности и полученном дипломе: как она усердно училась и как ей, совершенно случайно, повезло с работой.
– Ну, а что за дела на любовном фронте? – Игорь не хотел больше слушать о своих деньгах.
– Я – независимая, современная девушка. И моё сердце пока свободно, – с претензией на театральность прозвучало из телефона.
– Ладно, пока. Я позвоню, – Игорь бросил мобилу на кровать и пошёл бриться.
Через полчаса позвонил финиспектор.
– Да, да, я понимаю… – Игорь даже привстал с кресла. – Да, конечно, давайте встретимся… Где? Я уже бегу!
В кафе было тепло. Проверяющий заказал пиво. Игорь решил ограничиться чаем.
– Дела твои, гражданин хороший, полный швах, – фининспектор сдул пену, и она уродскими хлопьями полетела в сторону чая. – Но… Есть одно но…
– Какое? – Игорь отодвинул чашку подальше.
– Давай-ка водочки выпьем. А то пиво, чую, не поможет, – проверяющий махнул рукой официанту. – Графинчик водочки, пожалуйста!
– Возможностей и денег у меня – неограниченно, – фининспектор полулежал на кожаном диване. – Нет только времени на всё остальное, понимаешь?
– На что – остальное? – водка уже проникла во все щели организма Игоря, и это опять начинало нравиться.
Второй графин был предательски пуст, но официант уже бежал к столику с полным.
– Времени нет на поиски счастья, в том числе и семейного. У меня есть элитные барышни по вызову, есть секретарша, но нет простой и любящей жены. Простой, нормальной бабы, понимаешь? Чтобы детишек нарожала, жрать умела готовить и не скулила бы про шубу и деньги каждые полчаса.
– Да, конечно, понимаю.
– Я вижу, ты парень не из сложных, поэтому спрашиваю: есть на примете такая? Простая, одинокая… не тупая… одним словом, нормальная? Квартиру, машину и содержание, сам понимаешь, обеспечу. Ну, а я, в свою очередь, напишу отчёт о кассе, что всё ровно и всё такое. Думаю, до февраля никто не кинется считать деньги, тем более все счета компании закрыты, а штат – на каникулах. В начале месяца приеду с повторным визитом, и посмотрим, как состояние кассы изменилось. Надеюсь, что и деньги появятся в сейфе к этому времени.
– Я понял. Всё понял. Найду, – Игорь встал. – Завтра я вам позвоню.
– Заплати по счёту! А то кошелек дома забыл, – проверяющий пьяно улыбнулся и развёл руками.
V
– Я должен познакомить тебя с одним человеком, – Игорь, скомкав одеяло, повернулся к Оле.
– Интересный? – она закрыла глаза и улыбнулась.
– Не знаю.
– Тогда скажи – зачем? – она потянулась за сигаретой, и кровать жалобно скрипнула.
– Я подумал, что смогу помочь тебе. Это мой знакомый. Он ищет… хочет поговорить с тобой насчёт работы: говорит, срочно нужен бухгалтер. Дикую зарплату обещал. Может, тебе стоит попробовать?
– Меня не убьют? – Оля закурила и выпустила тонкую струйку дыма в потолок.
– Скорее – наоборот, – Игорь налил в стакан молоко и жадно выпил. – Кроме зарплаты обещает ещё какие-то бонусы, премиальные… Короче, всё на месте узнаешь.
– А ты почему со мной не едешь? – она недоверчиво посмотрела на Игоря.
– Мне срочно надо в офис. Завал полный! Даже не знаю, приеду ли ночевать.
– Ладно, попробую. Может, и правда толковое предложение будет. Ты же ерунду не посоветуешь, правда? – Оля как-то странно посмотрела на Игоря и отвернулась.
– Давай, на созвоне. Ключи у тебя есть, – Игорь на бегу надел пальто и вылетел из квартиры.
– Да, она будет ждать! Да, там, где договорились! Да нормальная она! Из села… С вышкой… Бухгалтер. Без понтов. Нормальная, да… Только начните с предложения о новой должности какой-нибудь или работы… – Игоря уже бесил этот допрос. Проверяющий копался в нём, как червяк в навозе, и доставал всё новыми и новыми вопросами. – У меня звонок на второй линии – я перезвоню вам!
Игорь выключил телефон и закрыл глаза: вокруг суетились, бежали люди. Он стоял и мешал им двигаться. В этом городе тротуар не то место, где можно вот так взять и остановиться – здесь это место предназначалось для бега или как минимум для ускоренной ходьбы. Игорь нырнул в первую попавшуюся дверь – это оказалось, как ни странно, кафе. Здесь было тихо и тепло – то, что сейчас и нужно.
– Аллоэ. Оль, за тобой уже заехали? – Игорь сел за первый свободный столик. – Да? Понятно. А куда едете? А-а-а… Знаю, знаю… Ну, давай, на созвоне!
– Девушка! – Игорь махнул рукой в сторону официантки. – Кофе сделайте, плиз.
Его вдруг заворожило то, как шёл снег и бежали люди. Возникло странное чувство: ты видишь всё, а тебя не все – только самые любопытные. Да и те – только часть, и мельком. А ты, что заблагорассудится: хочешь снег, хочешь сапог с ногой… да мало ли что…
– Ваш кофе, – официантка поставила чашку на столик.
– Спасибо, – сказал Игорь и отвернулся от тихо падающего снега.
* * *
Опять этот долбаный телефон.
– Аллоэ! Да, Митяй, привет!.. Где? В сауне?.. А-а, ну да, рождество же сегодня… Да прекрати ты орать! Помню, где находится! Ща приеду! Да перестань! Сказал, значит, приеду!
Таксист бесконечно шутил и рассказывал всякую херню.
– Стой, вот здесь, – Игорь, сунув тысячную купюру, вышел.
Глухой каменный забор с огромными коваными воротами встретили приветливо: Митяй, голый, с петардой и бутылкой шампанского, валялся в сугробе около входа и кричал: «С рождеством вас, люди!»
– С рождеством, дружище! – Игорь присел рядом.
– Ха-а-а! Игорёша! С рождеством! – Митяй, отплёвываясь от снега, полез целоваться.
– Харэ, братэла, харэ! – Игорь взял его в охапку и открыл ворота.
– Это Зина, а это… какие-то азиатские принцессы… но все уважают рождество! – Митяй тыкал в каждую пальцем и так и норовил ущипнуть за голые груди. – Шеф улетел на Багамы, а мне вот оставил на сохранение гарем и сауну! Неделя наша, брат!
Он как-то коряво упал на огромную кровать, лёг и захрапел.
– Зина, налей мне водки, – Игорь снял пальто и сел рядом на диван. Девки забегали, зажурчал какой-то неизвестный язык. Рождество, что поделаешь.
VI
– Какое сегодня число? – вдруг спросил Игорь, глядя в потолок.
– Ненаю, – рядом, через несколько юных женских тел, лежал Митяй.
– Мне пора домой.
Игорь медленно, как черепаха, выполз из-под чьей-то ноги.
Долбаный телефон! Опять разряжен!
– Слушай, дружище, довези до города, – Игорь стоял в майке и штанах. – Две штуки даю… надо срочно, брат…
Шёл снег, и старый «Москвич» с древним дедом внутри сомневались: довезти – не довезти.
Двадцать три непринятых вызова… Ёпт!..
– Аллоэ. Оля, привет! — Игорь лежал в своей ванной и, держа двумя пальцами телефон, улыбался, закрыв от умиления глаза. – Ты где?
– В кабинете… Деньги, что должна была, под подушкой, в спальне. Ключ оставила у твоей соседки напротив.
– Как с работой, получилось?
– Ты мне какого-то извращенца подсунул, мудак! Еле отвязалась! Сейчас я на Багамских островах. Своя фирма. Гендиром горбачусь… Я ж – пробивная! Знай наших! Кстати, есть две вакансии младших помощников менеджера по продажам, пойдёшь?
– На Багамах?
– Ну да.
– Я подумаю, – Игорь выпрыгнул из ванны и побежал в спальню.
Под подушкой мирно лежали сто штук. В пакете.
– Ох-х-х… Какое число? – Игорь рванул обратно к телефону: пятнадцатое.
Сейф открывается просто, когда есть ключи. А они – есть. Игорь аккуратно положил пачки на верхнюю полку и закрыл дверцу.
– Игорёша, приветик! – голос фининспектора звучал как приговор к пожизненному. – Ты где?
– Я дома, – Игоря передёрнуло.
– Давай там, где и в прошлый раз, в кафе прямо сейчас встретимся… А то звоню, звоню… – монотонные гудки в трубке как-то дали срочно понять: надо идти. И не просто идти – бежать!
– Что, молодой человек, как дела? – проверяющий развалился на кожаном диване.
– Та нервы, знаете, в последнее время ни к чёрту… – Игорь присел рядом на стул.
– Официант! Графинчик водочки! И шашлычку, пожалуйста, – финиспектор нехотя махнул рукой.
Первый графин выпили в гробовом молчании.
Когда поднесли второй, проверяющий улыбнулся:
– Оле звонил?
– Ну да… звонил… – Игорь опустил голову.
– Что сказала?
– Ну… что работу нашла хорошую, всё у ней прекрасно… и … что… любит и хочет детей от вас…
– Так и сказала?
– Да, так и сказала.
Фининспектор налил по полной:
– Давай выпьем, Игорь.
– Давайте.
– Знаешь, она мне сразу запала в душу. Ещё в ресторане, при первой встрече, – проверяющий часто заморгал и отвернулся. – Чистая такая, непосредственная. Есть же ещё бабы на Руси! В общем, живём мы с ней. Душа в душу! Ей-богу! Я такого раньше никогда не испытывал! И готовит, и умница, и рожать от тебя буду, говорит. Молодец ты, Игорь, что нашёл! Ты с ней не спал?
– Да ну, я её и не знаю практически. Она всё особняком жила, никого не допускала к себе. Вместе учились когда-то… – Игорь схватил графин: – А давайте выпьем!
– Давай, Игорёша. Я её сейчас на Багамы оформляю. Есть там у меня вилла и фирмочка маленькая. Поставлю гендиром, ну так, для проформы, чтобы вроде как значимым человеком себя ощущала. Но мне-то, сам понимаешь, для чего она… Знаешь, кажется, она уже беременная, – проверяющий посмотрел куда-то вверх и опять часто заморгал.
– Я положил деньги в кассу. Там всё нормально. Опечатал, правда, задним числом, – Игорь встал. – Мне пора, извините.
– Ну, хозяин – барин! А что деньги вернул – молодца, уважаю! Но проверю, сам понимаешь.
– Я пойду? – Игорь махнул официанту.
– Перестань, сегодня я башляю, – проверяющий достал портмоне и начал ковыряться в бесконечных карманчиках.
VII
Игорь с Митяем сидели в ресторане. И опять этот долбаный телефон!
– Привет, милый! – весёлый голос Оли с командирским отливом вдруг заглушался шумом волн. – Ты ещё не передумал на Багамы?
– А что там, на Багамах? – Игорь включил громкую связь и положил мобилу на стол.
– Я создала свою фирму, и мне нужны надёжные сотрудники. Те, на которых я могу положиться!
– Я согласен.
– А Митяя давно видел? Он тоже нужен!
– Нет, не видел. Даже не знаю, где он сейчас.
– Ты мне обязательно, срочно по электронке сбрось свои данные… и Митяя! Я вас беру на работу! – Оля практически кричала. Голос главнокомандующего уже никуда не прятался – он был хозяином положения.
– Да, конечно, сброшу… Пока! – Игорь нажал «отбой» и поглядел на Митяя. Через несколько секунд все без исключения посетители ресторана резко повернулись в сторону двух мужчин: те, схватившись за животы, мягко говоря, громко смеялись.
– Ну что бабы за народ такой? Ходят, бродят по головам, а потом говорят, что сами всё сделали и устроили? – сквозь смех, заплетаясь в русском языке, озвучивал свою мысль Митяй.
– А может, она и вправду думает, что сама! А про головы – это ты про какие сейчас? Про нижние или верхние? – и приступ смеха опять скрутил Игоря пополам. – Интересно, она и правда думает, что я поверил во всю эту чушь про «сама фирму открыла» и «мудака- проверяющего подсунул»?
Ещё несколько минут люди в ресторане непроизвольно оглядывались на них, пока Игорь вдруг не сказал:
– Ну что, Митяй, а поехали-ка в баню к твоему шефу?
– Куда?
– Ну, не на Багамы же! – и они опять громко заржали.
ВЫБОР ПРЕДМЕТОВ
Магазин, словно зубастый червь, вгрызался в детский мозг всё с новой и новой силой своим разнообразием:
– Мама! Я не хочу эти конфеты! Я хочу эти! – валяясь на полу, ребёнок орал не своим голосом, тыкая в бесконечные лотки с яркими этикетками.
– Но мы уже купили эти! Ты же только что их хотел! – мать, краснея, пыталась поднять его за шиворот. Покупатели оборачивались, но как-то нехотя, скорее так, для проформы. Кого теперь удивишь таким поведением?
* * *
– Мы вернули нам наш выбор! – поставленный голос окутывал мягким баритоном уши телезрителей. – Теперь всё можно изменить! И самое главное – когда ты этого захочешь! Нет прошлого и нет настоящего! Теперь есть только будущее!
* * *
Он стоял на крыше девятиэтажного дома и думал: «Это мой выбор. И я сделаю это!»
Как-то неуверенно сделал шаг и упал вниз.
– Хотя – нет. Что-то страшновато. Пожалуй – назад! – он не пролетел и трёх этажей, как должным образом вернулся обратно, на крышу. Теперь выбор – всегда есть. И это хорошо. Главное – вовремя остановиться. Вся надежда на будущее!
* * *
Из плазмы продолжал вещать всё тот же голос:
– Мы вернули то, о чём все так долго мечтали! Теперь мы можем не только выбирать, но и полностью влиять выбором на выбор! Мы подошли к революции жизненного пути! Делайте всё, что хотите! Выбирайте выбор, теперь не надо думать – пришло время действовать! Будущее – уже позади нас! Впереди – победа над временем!
* * *
– Мама! Роди меня обратно! – она кричала из машины, застрявшей на рельсах, поезду, который так и не смог услышать её слова. Через некоторое время машина превратилась в груду металлолома, а мама испытала нечто, похожее на роды, только наоборот…
– Мама! Здесь так ужасно тесно и темно! Верни меня обратно!
Мама разродилась вновь.
* * *
– Мы победили время! И нет теперь нам никаких преград! – доносилось в каждый встроенный чип мозга человечества, вроде как из ниоткуда.
* * *
…Седой старик присел на камень и посмотрел на безжизненную пустыню: возле его ног умирал от голода верблюд, так и не выбрав, какую колючку съесть: которая слева или которая справа.
– Да, всему есть предел… Всё когда-то заканчивается… желания, будущее и даже время… – он поковырял в песке пальцем и закрыл глаза. – Вам что ни дай – всё в пустое превратите… – он встал и, опираясь на посох, пошёл, практически не оставляя следов.
– А может, пустота вне времени – это и есть истина? И человек это чувствует подсознательно? Вот и разрушает всё вокруг себя, тем самым приближаясь к ней… Тогда что получается: самоубийца – это тот, кто познал истину через разрушение самого себя? Нет, это бред какой-то… – старик шёл по пустыне – ему было о чём подумать.
ЦАРАПИНА
I
Похороны были самые что ни на есть обычные: ни хуже, ни лучше. Старые бабульки, обступив гроб, неприметно трогали руками то ткань обивки, то белое покрывало покойницы. Примерялись, видимо. Сергей стоял в стороне с небольшой кучкой заводских ребят, из которых он знал только Петьку.
В этот день Серёгина роль была незначительной, но важной: нести гроб с ещё тремя такими же пацанами, взятыми с работы напрокат начальником цеха за две бутылки водки каждому.
Умершую старуху он не знал, что намного упрощало нервные переживания. Но всё-таки на душе было скверно. То ли старый, покосившийся дом так угнетал, то ли недвижимое тело в гробу…
– Давай, пацаны, за дело! – громким шёпотом прорычал начальник цеха. – Ты – крест несёшь, вы двое – крышку гроба, ну, а вы четверо – бабусю.
Вся жизнь – театр, что там говорить.
Церемония же последнего пути была насквозь скучной и кислой: с десяток унылых соседей, состоящих в основном из еле передвигающихся старух, кучка каких-то дальних родственников и заводские. Вот, собственно, и всё.
– Сергей, ты ростом пониже – возьмёшь с Петькой у ног, – начальник цеха суетился возле гроба и нервно курил.
Что поделаешь, все когда-то умирают. А вот ты гляди: нервничать по этому поводу – живым. Умерла его бабка. Старая-престарая. Скорее отмучилась, чем умерла. По крайней мере, с её смертью все родственники облегчённо вздохнули – видно по лицам.
– Взяли, пацаны! – начальник схватился за гроб, помогая. – Понесли… давай…
До автобуса было метров сто, а бабулька – лёгкая. Так что особого труда четверым сварщикам это не составляло.
– Никак не могу привыкнуть к этому запаху, – дабы не думать о происходящем, сказал Сергей напарнику справа, Петьке. – И сладкий, и приторный одновременно. Запах тела без души…
– Поэт, бля… Серый, сколько мы с тобой перетаскали таких. Или ссышь, что ли? – Петька хмыкнул и, нагнувшись, посмотрел на Сергея. – Ты ж эту бабку должен помнить. Чего её бояться? Она уже мёртвая, ничего тебе не сделает.
– А что она мне должна была сделать? Я её вообще первый раз вижу, и то – мёртвой.
– Та ладно, братуха! Это не ты ли её, пьяный в хлам, пнул ногой возле Танькиного дома с вопросом: «Ты смотрела, старая, кино «Старикам тут не место»?» А как она с твоей подачи репой в кусты с лавки нырнула – это надо было видеть! Ржали мы ещё потом долго.
– Тю! Так это она, что ли, была?
– Ну а то! Не хрен же собачий! – и Петька опять громко хмыкнул.
Водитель ржавого пазика со скрипом открыл заднюю дверь. Сергей и Петька начали подавать гроб внутрь.
– Ай-й-й! – Сергей резко одёрнул руку; он сдержал в себе всё нецензурное продолжение боли – похороны как-никак. На ладони вдруг появилась жирная, ярко-красная полоса. Кровь нехотя растеклась по руке и медленно, будто задумываясь о своём поступке в каждой капле, начала падать на грязный асфальт.
II
– Ну, ёп-вашу-нихай! На ровном месте обосрались! – начальник цеха забинтовывал руку Сергею. – И водила пазика, мудак, зажал аптечку! Пришлось свою вскрывать… Как же тебя угораздило?
– Та скоба, ну, из тех, которыми обивку пришлёпали… торчала одной ногой вверх… гробовщики херовы… А у меня рука вдруг соскользнула… и проехался вот… Су-ука-а-а… Больно же как… – простонал Сергей и зажмурился.
– Так, на кладбище поехали. Ничего страшного. Донесёшь гроб до могилы и мотай домой! – начальник цеха отвесил шуточного леща Сергею.
– Та хрена там! А поминки? – Сергей был не дурак выпить, чего греха таить.
– Дык, те ж два пузыря даю! – начальник цеха посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
– Так то ж – домой. А я ж чё, по-твоему, не крящёный? И усопшую не помяну со всеми?
– Ладно, ещё об этом мы не спорили, грех-то какой. Приходи, конечно, но не нажрись, как в прошлый раз на днюхе у завхоза, – начальник цеха завёл свою «шестёрку» и скомандирил: – По коням, сварные!
Через минуту за клубами дыма шедевра российского автопрома скрылся перекошенный дом, а с ним и всё остальное городское захолустье. И поделом.
III
Кладбище было новое; в смысле, на новом месте – вдали от города и людей. Оно и правильно: нечего без толку тревожить сон мёртвых. Сергей, Петька и остальные прибыли немного позже пазика-катафалка, но это никому не было интересно. Как оказалось, наёмные кладбищенские копачи, нанятые для рытья могилы, уже отнесли гроб на место погребения и встали в позу гончих: забить гвозди и зарыть это всё как можно быстрее.
Мысленно с ними все были согласны. Но этикет предполагал иное, более медленное развитие сюжета.
Никто не плакал; стайка старух – видимо, от нечего делать, а может, и для поиска адреналина – пошла на спонтанную экскурсию по новому кладбищу. Их рассуждения о бренности существования и подземельной жизни насмешили многих, даже Сергея. «Немного клоунады никогда не помешает», – мило улыбаясь, сказал тогда начальник цеха. Кто знает, может быть, и так.
Прощание было недолгим, скомканным. А вот копачи сделали своё дело на отлично: шустро забив гвозди и лихо опустив гроб в могилу, они в темпе закопали ещё одного бывшего жителя Земли в землю, чем окончательно порадовали не только, видимо, живых.
Сергей и Петька шли последними в процессии:
– Чё, ща по стакану сразу? Пока там борща да лапши принесут, – Петька ковырялся в носу указательным пальцем.
– Придурок, ты этой рукой гроб нёс и в нос её суёшь! – Сергей одёрнул Петькину руку и вдруг споткнулся о штырь: у-у-ух!
Люди нехотя оглянулись. Что может случиться на кладбище с живым? Да ничего. Поэтому все так же лениво отвернулись и пошли дальше.
Серёга же лежал на дорожке, в жёлтой кладбищенской пыли и, скрипя зубами, пытался не заплакать от безумной боли в правой ноге.
IV
– Скальпель! – хирург был в бешенстве. – Зульфия, скальпель!
Зульфия же смотрела на этого нервного типа в белом халате и хлопала своими огромными чёрными ресницами. Она попала на практику в хирургию совершенно случайно: деньги декану отец привёз слишком поздно. Пока там продашь овец да привезёшь в такую даль…
– Оглохли, уважаемые! Скальпель!
Зульфия стояла и думала: «Вот что этот мужчина постоянно кричит? И что такое «скальпель»?»
Сергей лежал на операционном столе: заражение крови – это не за угол сходить.
Вторая ассистентка молнией подала инструмент, умудрившись удержать два зажима одной рукой. А Зульфия немного даже рассердилась на этого плешивого старика: «Приедет отец – обязательно пожалуюсь!»
V
…Сергей сидел на лавочке. Нет, не так. Он понимал, что лежит в больнице и ему делают что-то, режут как-то.
– Привет, внучек, – стайка весёлых старушек подошла к скамейке. – Что забыл здесь?
– Я – на операции, – Сергей попытался поднять руку и показать на доктора в белоснежной маске, но рука не поднималась. Она, словно тряпка, лежала на коленке и улыбалась всей пятернёй. Вторая кисть, забинтованная, ныла и просила её не трогать по пустякам.
– А что с рукой, поцарапался? И где? – одна из старушек подошла ближе и надела очки. – Да ты смотри! Почерк-то Григорьевны!
– Я это… Я помогал гроб нести! – Сергей одёрнул руку, и она взвыла, как та сирена, только болью.
– А с ногой что? Где так раскорябал? – старушка посмотрела на ногу. – Ты гляди, молодец какой… Так это ж Васька расписался!
Сергей посмотрел на ногу: выше колена расположилась и не собиралась никуда уходить сине-красная рваная дыра; немного мяса вылезло наружу, но не больно – так, неприятно только, когда смотришь.
– Васька! Ты-то его за что так? – старушка крикнула в сторону новых деревянных крестов.
– Та я за Григорьевну! Добавил ему… – третий крест слева немного качнулся, голос становился всё тише, а через пару секунд – вообще исчез.
Сергею вдруг стало плохо: он отключился, и слово «смерть» перестало быть просто словом.
VI
– Перевоспитание или шоковая терапия? – начальник цеха внимательно следил за каждым словом выступающего. – Кто в ответе за будущее? Как исправлять то, что уже одной ногой в гробу? Как вернуть поколение? Поколения на нашу исконную землю? Кто виноват и что делать?
Собрание только начиналось, а начальнику цеха уже было паршиво.
– Мы пытаемся! Вот подтвердите – вы, начальник цеха! – второй выступающий вызвал у него чуть ли не рвотную реакцию. Начальник цеха, извиняясь и спотыкаясь о ноги и руки присутствующих, начал покидать сборище товарищей.
* * *
…Костёр горел. Вокруг метались (или плясали) какие-то тени. Начальник цеха подсел к старушке, которую рядом сидящие именовали не иначе как Григорьевна. Костёр, посмотрев на свежие деревянные кресты и на собравшихся рядом, полыхнул:
– Мне стало слишком скучно. Эти души… они стали неинтересны… Их иногда даже брать-то противно… Стоп! – он вдруг поднял языки пламени. – А души ли это?
Костёр посмотрел в глаза начальнику цеха и, извинившись россыпью углей за дерзость, притухнул.
– Да я и сам не знаю… – начальник цеха нежно обнял Землю, приложился своей щекой к Северному полюсу и захрапел – устал, видимо.
А в новостях Петька услышал, что началось глобальное потепление.
Владимир Исаев
Смотрящие вверх
Рассказы
Редактор: Ольга Новикова
Компьютерная вёрстка, макет, обложка: Михаил Кондратенко
Главный редактор издательства: Семён Каминский
ISBN: 978-1494777425
InSignificant Books, Chicago, Illinois, USA
printbookru@gmail.com
[1] Две немецкие стрелковые роты – это как минимум триста-триста пятьдесят человек с двадцатью четырьмя ручными пулемётами; это более тридцати автоматов и примерно двести карабинов.
[2] Два пулемётных расчёта РККА – это в лучшем случае десять-двенадцать человек, четыре-шесть винтовок, два пистолета и два станковых пулемёта «Максим».
Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 95 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Адовы карусели | | | Серебряные нити», эфир от 21.11 2007 |