|
Читайте также: |
Александр Геннадьевич. Доброй ночи. Доброй ночи всем, кто слушает программу «Серебряные нити» на «Радио России». Доброй ночи желает вам наша редакция и я, постоянный ведущий программы, доктор Александр Данилин.
ВЕК. 14 ноября исполнилось 100 лет со дня рождения писательницы Астрид Линдгрен – той самой, которая придумала Карлсона. Об этом напомнили мне в Интернете, сам бы я и не вспомнил никогда, если бы не участник нашего маленького форума, который представляется в сети как setu 1 (слова со сносками – см. примечания после расшифровки).
Так вот. Удивительная совершенно вещь случилась с Карлсоном. Возможно, благодаря знаменитому мультфильму, возможно, благодаря замечательному спектаклю Театра Сатиры (помните, Спартак Мишулин играл там главную роль), однако Карлсон стал практически персонажем русских сказок. Это такой, очень «наш» герой.
Почему мне захотелось поговорить об этом? Впрочем, сами наши радиослушатели чуть позже скажут всё по поводу той странной ситуации, которая сложилась вокруг Карлсона.
Я только хочу сказать, что в действительности не так много стран в мире, в которых любят эту книгу. Её терпеть не могут американцы, и вы не найдёте этой книги в их детских библиотеках, в детских спальнях на полках… Достать американское издание этой книжки Линдгрен практически невозможно. Самое странное, что на родине, в Швеции, всё происходит ровно точно так же. Любят других персонажей – любят Пеппи Длинныйчулок, любят Эмиля – но терпеть не могут Карлсона. Ну и действительно, если вдуматься – это странный такой очень персонаж. Ну, во-первых, он биоробот. Ну, правда. Почти такой… шведский Шварценеггер. Моторчик встроенный, вживлённый как бы… Ужас какой-то! Хотя я так смело говорю, потому что я тоже принадлежу к числу людей, которые очень любят этого героя.
Вот о том, почему этот герой стал до такой степени «нашим»… Чего в нас, маленьких, «вмонтирует» Карлсон? Какой след он оставил в нашей душе? Почему его так любят в России и так не любят на Родине, в Америке, кстати, и в Германии тоже, вот насколько я знаю, это вовсе не любимый персонаж сказочных книжек.
Можно очень много говорить о других героях Линдгрен, но, во-первых, она сама любила этот персонаж больше всего 2, а во-вторых, у нас, конечно, Карлсон несравнимо более популярен, чем все остальные её герои, включая сюда и Пеппи Длинныйчулок.
Почему так происходит? В чём причина популярности этого летающего, толстого, в общем, очень эгоистичного человечка? Почему он так нужен? Почему в наших душах он оставил такой неизгладимый след? Вот тема сегодняшней программы, в прямом эфире мы с вами, как всегда, и телефон наш (495) 956-15-14. Это постоянный телефон прямого эфира «Радио России», где 495 – это код города Москвы, а 956-15-14 – наш постоянный телефон.
Я сегодня решил сделать немножко смешанную такую программу музыкальных пауз, потому что обойтись без одной странной песенки – она такая же странная, как Карлсон… Потому что в 70-е годы, когда всё было легко, славная наша группа «Поющие гитары»… украла мелодию группы «Creedence Clearwater Revival» и на эту мелодию сочинила песенку про Карлсона, которая тоже стала русской народной мелодией, и обойти её в этой передаче практически никак невозможно, поскольку, да, произошло то же самое, что с Карлсоном. Мелодия – правда, за счёт воровства – вдруг стала страшно популярной, народной, для целого поколения знакомой с детства, как и сам Карлсон.
Звучит песня:
Есть герой в мире сказочном,
Он смешной и загадочный.
На крыше - дом, ну а в нём живёт он –
Толстый Карлсон.
Малыши просят Карлсона:
«Рассмеши нас, пожалуйста!
Ты к нам в окно залети и спой нам,
Толстый Карлсон!»
Вот мы слышим
Вот мы слышим
Мотора стук,
Весёлый стук.
Это с крыши,
Прямо с крыши
Спешит к нам друг,
Наш чудесный друг.
Это значит, сказка может доброй явью стать,
Если Карлсон нам поможет этот мир понять,
Толстый Карлсон!
Хоть и мы – люди взрослые,
Вечно ходим с вопросами.
И как тут быть, если нет тебя здесь,
Толстый Карлсон?
День и ночь ждём мы Карлсона.
Прилетай к нам, пожалуйста…
Нам трудно жить без тебя, чудак наш,
Толстый Карлсон!
Вот мы слышим
Вот мы слышим
Мотора стук,
Весёлый стук.
Это с крыши,
Прямо с крыши
Спешит к нам друг,
Наш чудесный друг.
Это значит, сказка может доброй явью стать,
Если Карлсон нам поможет этот мир понять,
Толстый Карлсон!
А.Г. Ну, когда-то в 70-х на музыку «Криденс…» положила свои слова про Карлсона группа «Поющие гитары», а вы слышали эту песню в исполнении популярного ныне дуэта «Доктор Ватсон».
Что ещё сказать? Пожалуй, только одно – самое главное. Есть ещё одна проблема у Карлсона, о которой хочется тоже с самого начала как-то заявить. По всей видимости, он действительно является, как любой персонаж, какой-то частью души автора.
Вот я недавно нашёл в Интернете такой замечательный очень коротенький отрывок. «Недавно я совершила открытие, - пишет автор. – Дело в том, что я всю жизнь ненавидела Карлсона, искренне не понимая, за что же Малыш преданно любит предателя, пожирающего в одиночку варенье, устраивающего в гостях погромы и крадущего у друга тефтели. И вдруг в процессе чтения дочке знаменитой книги меня осенило, - пишет корреспондент. “Ты представляешь, Карлсон – не вор! – заверещала я, позвонив лучшему другу детства посреди ночи. – Малыш съедал тефтели сам! Потому что Карлсона никакого и не было! Потому что это - его, Малыша, непослушная составляющая!” “Машенька, - печально помолчав, ответствовал всезнающий друг Боря, – после утраты столь серьёзных иллюзий у людей обычно начинается кризис среднего возраста”». Итак, Карлсон… Это ведь версия родителей Малыша, правда, в книжке Астрид Линдгрен, что никакого Карлсона не существует, а это часть самого Малыша. Это такой, «взрослый» взгляд на мир. Когда это понимаешь – что вот нет никаких чудес – и начинается кризис среднего возраста.
Но что это за часть души такая? Почему она была в странном человеке – её в Швеции считали очень странной, писательницу Астрид Линдгрен… Прервёмся, Ирина дозвонилась нам с мобильного. Доброй ночи, Ирина.
Ирина. Доброй ночи. Рада с вами сегодня поговорить о Карлсоне. Это мой любимый герой.
А.Г. И мы рады.
Ирина. Я просто считаю, что Малыш – он у нас другой, об этом писали. Он меланхоличный, простой. А в той сказке Астрид Линдгрен он озорной, он всё-таки ведётся на игру с Карлсоном. Но там и Карлсон такой, более неприятный, озорной, пакостливый, я бы сказала. И поэтому нашему Малышу этот Карлсон принёс радость.
А.Г. Почему?
Ирина. Ну он же был особо не замечаемым, последним в семье…
А.Г. Ну, может быть, вы знаете, вот на самом деле этим занимались даже специалисты.
И вот, по мнению – я сейчас не могу, к сожалению, вспомнить фамилий – но, в общем, ряда филологов, целого, как бы нет таких серьёзных отличий, не существует. Ну, может быть, русский текст звучит так, менее по-взрослому, он… более игрив, что ли. На самом деле, у нас переводы вполне считались адекватными оригиналу. Но дело даже не в этом. Ну хорошо. Но всё равно, да, вот это вот, вот это, то, что я только что высказывал, вот эту вот, вот эту… как бы… эгоизм этот, это хулиганство, беспорядок, постоянные обманы – это всё равно есть и там и сям, оно же есть, никуда от этого не денешься. А мы безумно любим – почему, Ирин?
Ирина. Так он же сказал, что он самый обаятельный мужчина в мире!
А.Г. То есть, мы как бы поддаёмся его внушению?
Ирина. (Смеётся). Может быть.
А.Г. То есть, ну вот правда, достаточно мне сказать вам: «Вы знаете, Ирина, я – самый обаятельный мужчина в мире!» - и вы сразу в это поверите? Правда? И полетите со мной на крышу, где я вам пообещаю, как это называется, «пентхаус»?
Ирина. Так он же в сказке-то это исполнил.
А.Г. Ну да. А кто сказал, что эту сказку исполнить так уж трудно? Ведь проблема-то сама по себе не в этом, да? Ну вот он приволок Малыша в «пентхаус», если так вдуматься, да, в свой. Чего он там заставил его делать? Что он там объявил немедленно, помните?
Ирина. Что он самый больной в мире.
А.Г. Во, во, он немедленно поставил Малыша в услужение, да, и тот стал таскать варенье, которое мама категорически запрещала носить, и так далее, и так далее, и тому подобное. То есть, как бы, участи Малыша… Ну вот, там, да, представляете, я вам обещаю отнести вас на крышу… И там оказывается ровно то же самое, да, я приношу вас туда и говорю: «Всё! Теперь давай неси варенье!» Ну, как-то более тонко, конечно, я сейчас не могу это цитировать более или менее точно. Но тем не менее, это всё всё равно и в русском, и в шведском тексте сказки примерно так. Что это такое… Почему нравится-то так, почему мы с вами оба это так любим? Вот главный вопрос.
Ирина. Лично мне нравится его непосредственность, его выдумка и то, что он принёс вот эту новую струю в жизнь ребёнка. То есть, ну, как бы, в мою жизнь. То есть он заставил меня о чём-то мечтать, о чём бы я, может быть, раньше никогда и не задумывалась.
А.Г. Во. И это значит что?
Ирина. Что он меня обаял.
А.Г. А обаял он вас как? Почему? Это, может быть, самая главная мысль, которую очень важно понять и почувствовать.
Понимаете, какая штука. Ну, это я так считаю, могу тоже поставить это всё на обсуждение. Он обаял людей, которым в системе воспитания родительской всегда не хватало внутренней свободы.
Ирина. Согласна.
А.Г. Вот чем больше герой нам предоставляет того, что в нас не хватает… Как, по всей видимости, не хватает в Малыше. Который пытается всё время – он пытается, да, там – чего-то своего потребовать, например, собаку. Однако, папа строг, с мамой, они его воспитывают вполне сурово, в ежовых рукавицах… А вот в культурах, где свобода личности – то самое достоинство и право ребёнка на проказы… Вот, скажем, в Америке, да, там же ребёнок до какого-то определённого возраста… (гудки) Спасибо, Ирин – Ирина закончила разговор. В Америке, да, до определённого возраста ребёнок может… на голове стоять! И все будут смотреть и умиляться – ах, какая прелесть! Да, вот, этот возраст кончается однажды – ну, там, до 5-7 лет ну всё абсолютно воспринимается на ура, в Швеции то же самое 3. У них своих «Карлсонов» хватает! А нам мучительно не хватает этой эгоистической, мечтательной части души – которая самостоятельна, которую все уважают, которая может в любой момент улететь от всех и спрятаться и которая хочет делать то, чего хочет. И это звучит в отзывах многих наших радиослушателей. Вот, например, что нам сказала слушательница до начала эфира.
Запись на автоответчике. Здравствуйте. Я хотела сказать насчёт Карлсона, что у нас в России очень любят Карлсона и все… ну… А вот в Швеции… Карлсона ни книжки не найдёшь и даже, допустим, фигурки, там, или игрушки Карлсона тоже не найдёшь 4. И это странно, потому что вот Пеппи Длинныйчулок – просто завались. Хотелось бы разобраться. Швеция, вроде бы как «бюргерная» какая-то страна… такая…зажатая… А Карлсон как символ такого детского непослушания вносит во всякую систему какой-то хаос и, в общем, разрушает все порядки и все правила. Так что, Карлсон, собственно, мой любимый детский персонаж. Это была Анна.
А.Г. Ну видите, как много народу признаётся в том, что Карлсон – это русский народный герой. Ну, не знаю, насколько я прав в своих рассуждениях. Доброй ночи Сергей - Сергей давно ждёт.
Сергей. Здравствуйте, Александр. Всегда приятно с вами разговаривать, всем слушающим так же добрый вечер.
А.Г. Спасибо вам большое. Добрый вечер.
Сергей. Второй раз дозваниваюсь. Надеюсь сейчас… В последовательности от простейшего к более высокому и сложному три позиции хотелось бы по этому Карлсону сказать.
Первое. Самое душевное – то, что в нас вложили коллективным трудом те, кто создали образы этих добрых, весёлых, душевных… Это вот коллективы тех творческих людей, кто нас… с бережным отношением отнёсся к нашим душам – детским тогда. Это в нас отложилось - первое. И вот этот светлый образ – он нами впитан в детстве.
Далее мы вырастаем. Вторая позиция – у Карлсона нет проблем. Вот вы сказали - проблема Карлсона. Греческое слово problema означает «задача и её решение». Соответственно, Карлсон по мере поступления задач решал все задачки. И нас это устраивает – что он решает эти задачки. Весело ли – дальше мы уже им приклеиваем свои некие по мере взросления определения, даём характеристики. Но он решает эти задачки.
И, наконец, третье – уже когда мы совсем взрослые – мы видим как Линдгрен… Какие высочайшие техники аллегории она вложила в эту сказку. Та же самая крыша, которая улетает или которая не улетает… по-доброму… Они… Всё это резонирует в нашими сказками, например, «Царевна-змея» - где её спаситель казак сколько-то лет находится в каком-то там царстве оловянном, то есть в голове. То есть эти аллегории высокие – они тоже сохранены, и вот эта вот цепочка, по мере взросления сопровождающая нас, - опять я возвращаюсь к первому – к очень душевной подаче этих образов теми бережными нашими, ну, я бы сказал, учителями, кто нас коллективно взращивал на той почве, опять же, коллективного… коллективной доброты. Не разрозненности – каждый за себя – а вот такого бережного отношения друг к другу. И вот они это до нас донесли.
А.Г. Спасибо большое. Спасибо, Сергей.
Я просто хочу немножко ещё раз сакцентировать на… На самом деле, родители Карлсона воспитывают его… ой, «родители Карлсона», простите, бога ради, – родители Малыша воспитывают своего сына ну, наверное, ровно в том же самом порядке коллективизма.
И тут вот я оговорился, сказав слово «порядок», потому что тот же наш корреспондент из Интернета, который предложил эту тему, пишет, что «тема о Карлсоне – это, в какой-то степени, продолжение программы о порядке и беспорядке. Ведь Карлсон – это настоящий мастер устраивать беспорядок везде – в комнате Малыша, в других местах – не говоря уже о том беспорядке, который он вносит в события, в размеренное течение повседневной обыденности. Но, прослушав вашу передачу, можно спросить: а беспорядок ли это? Или же Карлсон таким образом хочет навести какой-то свой, совсем иной порядок?» Я… Мне хочется, как бы продолжив мысль Сергея, сказать: ну да, очень похоже. Потому что… это порядок свободы. Той свободы, которую понимает Малыш в его собственном возрасте. Это его свобода обрастает пропеллером, очень легко улетает на крышу, взрывает игрушечный паровоз, да, и объедается вареньем. Она такая… Она пытается построить свой порядок, в обязательном порядке неловко относясь, разрушая тот порядок, который был перед этим. И когда за бесконечными ценностями коллективными человеку очень не хватает, есть ощущение мучительной нехватки этой внутренней свободы, Карлсон – герой, герой книжки, которую ты прочёл в детстве, - становится «последним клапаном» - пользуясь термином Ленина. Тем самым клапаном, через который можно выпустить свою мечту о хулиганстве, лёгкости, свободе, полёте – и даже о том, чтоб быть смертельно толстым от диеты на вареньях и пирожных. Ну, я, по крайней мере, так это понимаю. Доброй ночи, Дина Александровна.
Дина Александровна. Доброй ночи.
А.Г. Вы из Балтийска дозвонились?
Дина Александровна. Да, я из Балтийска, я вам тут недавно звонила, мы с вами разговаривали.
А.Г. Да, мы вас слушаем.
Дина Александровна. Я так полагаю, почему не любят или не особенно любят Карлсона на Западе, в других странах, а у нас в России и дети, и взрослые любят, и читают, и помнят о нём. Всё дело в том, что наш менталитет… наши предки и мы ещё пока верим (или «не верим») в домовых. В домовиков. Они бывают добрые, как правило. Но они на нас сердятся, если мы что-то делаем не так, как им нравится, они нам вредят. И если… И они довольны, если у нас в доме порядок и лад.
Я вспоминаю свою маленькую внучку. Когда мы с ней играли в прятки в доме, я ей давала пластмассовый грибочек, и если она его держала в руках, она знала, что я её не найду. Вот теперь, когда она выросла, совершенно взрослым человеком стала, она мне как-то говорит: «Баба Дина, а ведь я не верила, но мне было интересно». То есть, дети любят фантазировать, любят сказку, и в эту сказку мы в детстве, наши дети, наши внуки – верим. Верили и до сих пор верим. Может быть, я не права, у меня вот такое мнение.
А.Г. Спасибо большое. Спасибо, Дина Александровна. Почему не права? Вообще, эта мысль мне в голову не приходила, и я считаю её необыкновенно интересной. Ведь Карлсон - действительно вариант такой родной истории про домового.
Но вот кто он – домовой? Реальный дух? Или какая-то очень древняя частика нашей души, которая справляется с нашим собственным домом как-то по-иному, в ином, более свободном порядке бытия? Тот же вопрос, что и с Карлсоном. Правда ли однажды к маленькой девочке Астрид прилетел кто-то такой похожий и было это лет 95 тому назад? Или неправда? Или это был такой кусочек её души 5? Как вариант домового?
Давайте ещё немножко подумаем, поскольку есть и ещё интересные мнения.
Но, я хочу вам представить некое своё такое музыкальное ощущение, которое очень точно передаёт моё чувство Карлсона. Это иногда проще передать какими-то знакомыми мелодиями, чем словами. Это… Знаете, такая удивительная вещь. Бывают на свете такие весёлые, почти рок-н-ролльные… оргáны. Вот послушайте, как интересно это звучит.
Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 104 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Жизнь предметов | | | Музыка. |