Читатель и автор

В африканской литературе есть традиционный жанр - «поэма-хвала». Особенно она распространена у южно-африканских племен цзюза, цвана, зулу, шона. Поэма обычно пишется в честь вождя или выдающегося человека. Привязка жанра происходит к конкретному человеку и его качествам. А, если восхваляемый агрессивен, то и произведение будет косвенно агрессивно. Это может быть выражено в оправдании его враждебных действий, придании им высшего значения и проч. Агрессии тем самым придается позитивный смысл.

Великий арабский поэт Аль-Мутанабби был придворным поэтом эмира Сайфа-ад-Даули, имя которого переводится как «меч державы». Достойным славословия поэт находил и такие качества правителя, как жестокость и беспощадность.

Судьбу встречает лицом к лицу

прославленный Меч Державы,

Бесстрашно пронзает

ей грудь клинком и рубит ее суставы…

Нет у него посланий иных,

кроме клинков закаленных,

И нет у него посланцев иных,

кроме отрядов конных.

Другой пример отношений читателя и автора можно почерпнуть на примере «Сатанинских стихов». Это не только поэзия, но и скандальный роман Салмана Рушди. В нем говорится о жизни Джибрила Фаришты и Саладина Чамчи. Книга в мусульманском мире была принята как оскорбительная. Чтобы это понять достаточно и эпизода. Например, о болезни Джибрила и вызванных ею снах. В одном снов из таких Джибрил уже не человек, а архангел Гавриил. Гавриил - по-арабски Джибрил - именно он явился Мухаммаду и велел записать священные слова Корана. Снилось, что, нашептывая пророку Коран, Джибрил шептал сразу текст "сатанинских стихов" во славу языческой богини Джахилии, позже удаленных из священной книги. Тем самым Рушди подводит к мысли о том, что Гавриил был одновременно не кем иным, как сатаной. Иранский духовный лидер аятолла Хомейни приговорил автора к смертной казни. Издателей также призывали убить. Всех, кто был связан или заподозрен в лояльности к «Сатанинским стихам» постигала кара.

Ничем другим, кроме агрессии по мотивам мести, это не назовешь. Еще Э. Фромм писал, что она происходит после причинения ущерба, за который человек считает себя вправе отомстить. То есть, книга Рушди была однозначно воспринята как вредоносная. К тому же, месть «имеет иррациональную функцию магическим образом сделать как - бы несвершившимся то, что реально свершилось…» (Э. Фромм). Со временем мщение приобретало все большие масштабы. Многие люди восприняли его как личное дело. Около тысячи правоверных мусульман продали собственные почки для того, чтобы на вырученные деньги ускорить приведение наказания в исполнение. К мщению присоединялись люди, вообще не имеющие отношение к Исламу. Например, письмо в «Литературную газету» некоего Руслана Валиева, озаглавленное:
«Хоймени прав».

Р. Валиев писал: «Уважаемая редакция! Хотите знать мнение советского гражданина, но не мусульманина и не из региона традиционного распространения ислама, по поводу книги британского писателя С. Рушди "Сатанинские стихи"?
Его надо убить! Убить за оскорбление убеждений миллионов людей. Писатель этот знал, на что он идет, ведь он сверхграмотный человек…. И никакими ссылками на защиту прав и свободу мнений и их выражений нельзя оправдать выход этой книги. Хомейни здесь полностью прав».

Мстили порой уже и случайным людям. В Пакистане закончился суд. Айюб Масих всего лишь предложил прочесть нескольким мусульманам книгу С. Рушди. И за это был приговорен к смертной казни через повешение. По сообщению правозащитных организаций, в тюрьме у Масиха очень тяжелые условия - практически каждый день к нему применяют пытки. С момента его заключения было совершено несколько покушений на его жизнь.

Отношения читателя и автора представлены лишь в двух вариантах: восхваление и месть. На самом деле, отношения эти гораздо разнообразнее.

7.

Дата добавления: 2015-07-10