Женская инициация на психотерапевтических сессиях

А теперь обратимся к конкретным терапевтическим сессиям, которые мы проводим на наших тренингах «Инициация женщины». Участницы наших групп - женщины 30-40 лег, замужние и одинокие, имеющие детей и бездетные.

Если сравнивать терапевтические сессии со сказками, то в глаза бросается сходство сюжетов. В основе каждой сессии лежит конфликт клиентки с матерью, возникший, когда первая вступила в пубертат, и резко обострившийся, когда ей исполнилось 13-14 лет. Мать, до тех пор мяг­кая и любящая, вдруг начинает контролировать дочь, запрещает ей поздно возвращаться домой, надевать нарядную одежду, заставляет просиживать часами за уроками. Рано или поздно дочь срывается и нарушает запрет - поступает по-своему. За это следует жестокое наказание матери. Такие стычки повторяются все чаще. Как следствие, дочь либо рано выходит за­муж, чтобы только покинуть родительский дом, либо «идет по рукам», чтобы сделать матери назло, либо покоряется и отказывается от борьбы.

В психотерапевтических сессиях мы имеем дело с последствиями этого конфликта, когда прошло уже около 20 лет и наши клиентки зачас­тую имеют дочерей в подростковом возрасте, с которыми история повто­ряется. Ни одна из них не осознает истоков своей проблемы, с которой пришла на группу, но имеет желание что-то изменить в своей жизни.

Заявки

Начиная группу, мы спрашиваем, с какой целью пришли участни­цы, что хотят получить от взаимодействия. Как правило, уже в самых пер­вых словах заявок содержится в метафорическом виде тема инициации:

• Я не умею возбуждаться. Иногда моя «самка» приходит, иногда - нет. Заранее никогда не знаю, подведет она меня в этот раз или нет.

• После операции (удаление матки) не клеятся отношения с мужчинами. Я с ними борюсь, меряюсь силами, побеждаю. А хочется теплых отно­шений.

• Не могу родить ребенка мужу. Несколько лет больниц - хочу забере­менеть. Не беременею, хотя стараюсь изо всех сил. Я не уверена в себе как женщина.

• Мужчины видят во мне только сексуальный объект. Не умею отказы­вать. Хочу научиться,

• Мужчины не воспринимают меня как женщину, а, скорее, как партне­ра. Ненавижу позу амазонки. У меня действительно есть проблемы, например, по несколько месяцев отсутствуют менструации, я живу на гормонах.

• Хочу влюбиться, чтобы было интересно. Ненавижу старух.

• Боюсь стареть.

• Я бы хотела правильно жить. Но не знаю, как правильно. Хочу узнать.

• Меня стали считать женственной некоторые мужественные женщины, а мужчины считают пустым местом. Боюсь, что стану лесбиянкой. Хо­тела бы построить отношения с мужчиной.

Все эти заявки, такие разные на первый взгляд, можно объединить по общему признаку - во всех случаях речь идет о том, что какая-то часть личности, говоря метафорически, «мертва». Именно на этих сессиях воз­никла групповая метафора[2], вынесенная нами в эпиграф статьи: «хорошая женщина - мертвая женщина» - но аналогии с поговоркой «хороший ин­деец - мертвый индеец», возникшей в те времена, когда переселенцы ос­ваивали территорию Америки и истребляли коренное население - индей­цев. Речь идет о войне не на жизнь, а на смерть. Если индеец мертв - то побеждает оккупант, вот почему хороший индеец - мертвый.

Какое отношение эта метафора имеет к нашим клиенткам? О завое­вании какой территории идет речь? Для кого хороша «мертвая» женщина? Кто ее убивает? Как это ни парадоксально звучит, убить в себе женщину заставляет девушку родная мать. И это иногда не метафора, а реальность.

Дата добавления: 2015-07-10