Блустем и племенные кобылицы

Я всегда любила лошадей. Даже в самом раннем детстве моим лучшим другом был серый в яблоках конь по кличке Эпл Джей. Я крепко держалась на его подвижной спине, очарованная землями, в которые он уносил меня подальше от разлада в семье. Было неудивительно, что когда я выросла, то купила коня серой масти.

Его звали Блустем. Шерстка моего нового любимца отливала голубым цветом, у него были благороднейший изгиб шеи, теплые карие глаза и мягкая морда. Между нами существовала особая связь. Он был моим неизменным благородным учителем, спокойно прощавшим ошибки и недостаток уверенности. Блустем научил меня доверять себе, а в его нежности я почувствовала ту самую Божыо благодать.

Еще с детства я научилась опасаться представителей своего собственного вида, но при этом инстинктивно и безоговорочно доверяла животным. Вынужденные отношения с людьми осложнили обособление моего внутреннего мира от того, что находилось снаружи, в окружающем «реальном мире». Поэтому я часто отрицала свои чувства, подменяя их на некий фарс, изображение того, что, как мне казалось, я должна была чувствовать и делать.

Самопожертвование отрицательно сказалось на мне. К двадцати семи годам я устала и в качестве быстрого разрешения нарастающего беспокойства стала принимать химические препараты. Блустем знал об этом. Я решила переехать из дома в Айове, где провела детство, в Калифорнию, и поняла, что не могу взять своего любимца с собой. Я боялась, что окажусь не способна прокормить нас обоих, и приняла душераздирающее решение продать его подруге. Много лет ушло у меня на то, чтобы смириться с принятием этого решения и его последствиями.

Я провела в Калифорнии три года, коща однажды ночыо что-то нарушило мой крепкий сои. Проснувшись в неописуемом страхе, я почувствовала, что Блустем умирает. Это ужасное ощущение ни с чем нельзя было перепутать: холод пустоты и слабость в груди. Я не знала, что произошло, у меня в голове не было никаких образов и событий, лишь это ужасное чувство. Попытки отогнать его от себя, словно дурной сон, были тщетны. Не в состоянии заснуть, я ворочалась и металась, пока не рассвело. Надо было идти на работу.

Все утро меня преследовали мысли о Блустеме. Я говорила себе, что даже если что-то с ним и произошло, то уже ничего не поделать, он больше мне не принадлежит. И все же, эти увещевания не успокоили мою душу, и в итоге я попыталась позвонить новой хозяйке Блустсма. Ее телефон был выключен. Одержимая своими мыслями, я старалась связаться с другими людьми. Обезумев еще больше, я обзвонила всех своих знакомых и, наконец, вышла на связь с нашей общей подругой, которая ухаживала за своей лошадью в той же конюшне, где жил Блустем. Никогда не забуду ее первые слова:

«Господи, тебе уже, наверное, сказали. От кого ты узнала?»

У меня перехватило дыхание. Она подтвердила мой сон, сказав, что его усыпили за десять минут до звонка. Подруга рассказала, что прошлой ночью, когда он пасся с другими лошадьми, в него выстрелили и оставили умирать. Блусте- ма нашли утром и приняли решение, что его нельзя спасти, и потому решили усыпить.

Моего любимца убили в 1994 году в День Труда. После случившегося я долго мучилась и чувствовала свою вину за то, что сначала продала его, а потом, когда ему нужна была помощь, не смогла помочь. И еще я злилась из-за того, что его безжалостно застрелили, и он мучался. Все это было невыносимо. Я больше не хотела жить в мире, в котором происходят такие вещи. То, что я почувствовала и почти угадала случившееся — несмотря на расстояние, время и наши прервавшиеся отношения, — явно указывало на прочную необъяснимую связь, которую я проигнорировала.

Я отправилась на коневодческое ранчо в Уилтон, штат Калифорния, где в качестве стажера выполняла, в основном, неоплачиваемую работу в обмен на питание и тренировки доя меня и моих лошадей. В Уилтоне жили племенные кобылицы и жеребята, проводившие большую часть времени в полях. Лошади возвращались дважды в год: первый раз, чтобы их осеменили, и второй, когда наставало время жеребиться. В остальном они были предоставлены сами себе. Племенные кобылицы совершенно точно знают, кто ты такой и на что

способен. Я вошла в их мир, но не следила за ними — это они заботились обо мне. Это честь, когда тебя принимает стадо, и именно таким образом ко мне пришло исцеление.

Я покинула Уилтон, но кобылицы и Блустем в некотором роде остались со мной. Сегодня я пестую свою духовную связь с животными, а не отделываюсь от нее и не прячу. Я уважаю свои чувства и действую в соответствии с ними. Став скорее защитником, а не «владельцем» животных, я посвятила себя заботе, спасению и реабилитации тех созданий, которым нужна помощь.

Мой путь — это доказательство существования целительной силы взаимодействия между духами людей и животных. Эта способная изменить человека связь даровала мне чувство абсолютной радости, невыносимое горе, окончательное спасение, а теперь и дело всей моей жизни.

Дата добавления: 2015-07-10