Воспоминания об отце

Мне следует упомянуть и о некоторых важных фактах, касающихся жизни моего отца. Он был известным и уважаемым человеком. Папа являлся успешным инженером, строителем, интеллектуалом, философом, изобретателем, защитником окружающей среды, активно занимавшимся политикой. Он был открыт новым идеям и поощрял наше стремление к образованию. По знаку зодиака мой отец был гордым Львом, полностью посвятившим себя обеспечению семьи.

Одним из самых ярких воспоминаний в нашей семье было то, как однажды его пригласили выступить с докладом по экологическим проблемам на международной конференции в Стокгольме в 1966 году. Он рассказывал об электроэнергии, получаемой от ветряных мельниц, автомобилях с электрическим приводом и солнечной энергии. Отец полагал, что глобальное потепление может привести к катастрофе, и хотел, чтобы экологическая ситуация изме- пилась — и все это сорок лет назад. Он, безусловно, опередил свое время.

Благодаря папиной карьере моя жизнь была полна привилегий. Меня вместе с сестрой устроили в элитные частные школы, у нас были красивые машины, шубы (теперь я бы ни за что их не надела!), мы каждый год ездили в Европу. Имя отца открывало нам двери, которые были закрыты для других.

Но я запомнила отца не таким. Случившееся позднее несчастье стерло из моей памяти все хорошее, что было связано с ним. Похожие ситуации я наблюдаю и у своих клиентов. Потеря может полностью ослепить нас и на всю жизнь лишить приятных воспоминаний.

К моменту своей смерти 2 декабря 1991 года папа был совершенно разбит, и у него не было ни гроша за душой. В возрасте семидесяти пяти лет он потерял все в незаконной коммерческой сделке — забрали даже его дом. Моя семья выживала продажей оставшегося антиквариата, картин и коллекционных предметов, которые покупали по смехотворным ценам; а также благодаря тому, что мама за восемь долларов в час работала в магазине подержанной одежды.

Отец так и не выздоровел. Мы наблюдали за тем, как в течение восьми лет он медленно умирает и теряет желание жить. Болезнь Альцгеймера и осознание своей неудачи сломили его. Мама умерла следом за ним; причиной ее смерти стала злокачественная опухоль мозга.

Мой индивидуальный сеанс гадания

Теперь понятно, почему я нервничала насчет предстоящего гадания с Джоном Холландом. Но я продолжала надеяться на то, что нам удастся установить связь с потусторонним миром и мои родители смогут меня услышать. В моей голове были все те же вопросы, которые я задавала изо дня в день, молясь в одиночестве: «Все ли у вас в порядке? Вы счастливы? Знаете ли вы о моей душевной боли и о том, как мне жаль, даже после стольких лет после случившегося? Прощаете ли вы меня? Гордитесь ли вы мной теперь?»

Данные вопросы волновали меня глубже, чем любого другого человека, ищущего ответы с помощью экстрасенса или медиума, только потому, что я сама работаю в этой сфере. Мне не хотелось спрашивать о смысле своего существования, о том, как выглядят Небеса и существует ли Божественная матрица или мультивселенная. Я нуждалась в ответах на мои глубоко личные вопросы.

Перед приездом Джона я посмотрела шоу Опры Уинфри, в котором принимали участие экстрасенсы Джон Эдвард и Элисон Дюбуа, жизненный опыт которой вдохновил создателей телесериала «Медиум». Эта женщина внушала доверие с первого взгляда, и меня это очень впечатлило. Ученый Дин Радин кратко изложил свои доводы на тему того, как наука доказывает наличие сверхчувствительного восприятия у любого человека, и что наше сознание является, в действительности, бессмертным. Испытав волнение оттого, что благодаря шоу Опры люди начнут больше доверять медиумам, я узрела в этом личный знак, символизирующий мою готовность вступить в контакт с родителями.

Джон приехал очень уставшим, и мы решили повременить с сеансом. Мне пришлось отказаться от желания начать процесс гадания. Я совершенно не хотела давить на него, поскольку было очевидно, что ему нужно отдохнуть. Удивительно, но мне стало легче. А в голове все вертелась тревожащая меня мысль: может, родители все равно не объявились бы — и что тогда? Впрочем, довольно о «знаке Опры».

В те выходные мы отлично провели время, съездив с Джоном к друзьям, которые заявляли, что у них в доме обитают привидения. И хоть ни один из призраков, которых мы действительно могли «видеть», не посетил нашей вечеринки, каждый из нас ощутил присутствие нечто странного, и мы вернулись домой уставшими. В ту ночь я не могла уснуть и потому лежала и думала о родителях, особенно о маме.

Никто не смог бы спланировать то, что произошло дальше. Вечером 17 февраля, в годовщину смерти матери, мы с Джоном отправились в мой уютный офис, где приступили к привычному для нас делу. Сначала я решила погадать ему, и он начал что-то неразборчиво записывать. Мне казалось, он прислушивается к моему предсказанию (гадание шло очень хорошо) и с жаром записывает каждое мое слово. То, что Джон быстро исписал лист бумаги с двух сторон, было несколько странным, но разве были у меня когда-нибудь причины считать нас нормальными? А?

Неважно, что я видела, гадая ему, потому что, как оказалось, он вышел на связь с моими родителями.

Затем начало происходить нечто невероятное. Внезапно я заметила у Джона за спиной слабый, неясный свет, а моя обычно тихая маленькая собака Бини словно сошла с ума и начала неистово лаять на пустое пространство между нами.

«Джон, ты видишь? Видишь это?» — спросила я.

Бини продолжала тревожно тявкать, преследуя едва заметное свечение, которое медленно двигалось вокруг нас. Но даже после его исчезновения собака продолжала что-то видеть! Мне пришлось успокаивать ее, когда Джон стал передавать мне полученное сообщение.

Сначала ему явился мой отец, одетый в смокинг. Внешность всегда имела для него большое значение. Папа говорил (через Джона) о том, что он лишь хотел быть кормильцем семьи.

Хоть я и была взволнована, сердце мое заныло, ведь отец так часто повторял именно эти слова. Ах, и мое любимое воспоминание о нем: папа в смокинге. Я понимаю, почему ему хотелось предстать передо мной во время сеанса в такой красивой одежде. Он был на небесах и снова на высоте.

Джон продолжил рассказывать о моем отце то, чего просто не мог знать. Я подробно писала о своей семье в книге «Вспоминая будущее», но этой информации в ней не было. Джон говорил о том, в каких политических событиях участвовал мой папа во время Второй мировой войны, когда работал шпионом на Великобританию. Папа был инженером и рассказывал нам, как он строил мосты для немцев, а потом рушил их для британцев.

Джон увидел, как мой отец дважды был в неком месте, похожем на тюрьму. В первый раз его лишили свободы за покушение на Муссолини. Во второй — схватили русские, которые думали, что он работает на немцев. Его несколько дней пытали и чуть не убили, но британцы спасли его. Джои также поведал, что позднее папа имел отношение к политической жизни Канады.

Это определенно был мой отец. Никаких сентиментальных признаний в любви — вместо этого ему хотелось, чтобы его дочь запомнила все, чем он гордился. А я на долгое время увязла в воспоминаниях о тех тяжелых последних годах его жизни, когда он был абсолютно беспомощным. Но папа напомнил мне о том, что так было не всегда.

Впервые мое сердце услышало послание, которое разрушило чары моих постыдных воспоминаний. Оказалось, я позабыла все хорошее. Его послание шокировало и глубоко тронуло меня.

Затем появилась моя мама, и Джон описал ее в нескольких предложениях. Он видел ее такой, какой она и была: привлекательной женщиной со сложным характером, постоянно все контролирующей и очень любящей животных. Ей удалось уцелеть. Может, холокост и истребил ее семью, но это не сломило мамин дух, хоть и нанесло глубокую рану. Сменив страну, она обратилась в другую религию. Как и она, Христос был евреем, и я думаю, мама решила: то, что было хорошо для Иисуса, будет хорошо и для нас. Поэтому меня воспитали как христианку, научили любить Сына Божьего или, по крайней мере, то, что он символизировал.

Я наблюдала, как Джон пишет «Моя дорогая Колетт» почерком мамы. Потом он взглянул на меня и спокойно сказал: «Твоя мать говорит, что, когда ты нашла письмо, она была рядом с тобой».

Перед смертью мама написала мне письмо, которое хранила вместе с фотографиями. Я нашла его в коробке лишь несколько месяцев назад и какое-то время стояла на коленях в слезах. «Почему я не могу отпустить это от себя? Что еще я должна сделать?» — размышляла я. Джон не мог знать, что то самое письмо начиналось словами: «Моя дорогая Колетт».

«Она очень сильно любит тебя, — продолжал Джон. — Мама так рада, что ты думаешь о ней, и она хочет, чтобы ты простила ее».

Я словно оцепенела. Из всего множества деталей, доказывавших, что Джон действительно вступил в контакт с моими родителями, последняя фраза была наиболее значительной. Это был ключ к двери, которую я никогда не могла открыть.

И тогда преобразующая сила послания начала принимать определенную форму. Время замедлилось, и мои чувства обострились: я вслушивалась в слова так вдумчиво, как никогда прежде. Обычно, если послание истинно, все тело вибрирует, словно струна арфы, хаос выстраивается в некую систему, имеющую смысл — будто на все вопросы впервые нашлись ответы, и даже на те, которые еще не заданы.

С последним своим высказыванием Джон передал послание, имеющее такую целительную силу, что я пару дней не могла об этом говорить. Мой муж предлагал обсудить это, но для меня это было невозможно.

Так много лет я молила о прощении, но даже не задумывалась о том, чтобы простить маму. Теперь я понимаю, что из-за меня мы обе застряли на одном месте, хотя могли бы уже давным-давно продвинуться дальше.

И все же я была примером, доказывающим существование чудес. Мне удалось исцелиться от травм после изнасилования, вступить на путь духовного развития, и вот уже двадцать два года я не пыо и не принимаю наркотики. Я удачно вышла замуж, многого достигла и так изменилась, что никто, с кем мы были знакомы в молодости, сейчас бы меня не узнал. Тем не менее, эта важная часть моей жизни осталась позади. Это была главная разгадка того, что затерялось внутри меня.

Сеанс с Джоном был таким проникновенным, что все описания меркли по сравнению с тем, какое воздействие они оказывали на меня. Услышав послание, я почувствовала, что, наконец, обрела возможность исцеления.

В книге «Вспоминая будущее» я писала об одном из семи ключей к обретению интуиции — прощении. Я полагаю, что это один из важнейших аспектов духовного роста и исцеления. Думаю, мы учим тому, что должны понять сами, — а я тогда понятия не имела, сколько еще мне предстоит сделать.

Пока мы с Джоном не начали сеанс, и он не стал передавать послания от духов моих родителей, мне было не под силу зайти так далеко. Теперь же я могла летать.

Дата добавления: 2015-07-10