Одна из форкиад показывается на пороге между дверными косяками.

Хор

Головы наши хоть и кудрявы,

Много мы горя видели в жизни:

Ужасы боя, мрак беспросветный

В ночь, когда пал

Илион.

В облаке пыли, поднятой боем,

Боги взывали голосом страшным.

Рознь громыхала медью, и с поля

Гул приближался

К крепости валу.

Стены в то время

Целы стояли.

Пламя ж гудело

И пожирало

Зданье за зданьем.

Бурей пожара

Был город охвачен.

Бегством спасаясь,

В зарева блеске

Видели мы:

Гневные боги

Шли нам навстречу.

Ростом до неба,

Страшно шагали

В облаке дыма.

Было ли это

Вправду, иль только

Нам средь смятенья

Вообразилось, -

Нам неизвестно. Но эта вот, эта

Тварь перед нами.

Это не снится.

Мы бы могли ее

Пощупать руками,

Если б не страх

И не отвращенье.

Форкия дочь -

Ты, но которая?

Ибо их трое,

Вместе владеющих

Глазом одним

И единственным зубом.

Как же ты, пугало,

Смелость имеешь

Рядом с прекрасною

Вещему взору

Феба являться?

Стой себе, впрочем.

Он к безобразью

Не восприимчив,

Как солнце не видит

Отброшенной тени.

Нас же, несчастных,

Судьба заставляет

Сносить терпеливо

Близость уродства.

Так слушай, бесстыдница,

Наше проклятье!

За дерзость явленья

Будь с бранью отвержена

Устами счастливиц,

Которых боги

Создали краше.

Форкиада

Стара и все же не стареет истина,

Что красота несовместима с совестью

И что у них дороги в жизни разные.

С давнишних пор их разделяет ненависть.

Когда случайно встретятся противницы,

Друг другу спину повернуть торопятся

И врозь идут: стыдливость опечаленно,

А красота с победоносной дерзостью,

Пока ее не скроет сумрак Оркуса

Иль зрелый возраст не научит разуму.

Приплыв с чужбины, чужестранки грубые,

Вы подняли тут крик по-журавлиному,

Когда, крича нестройно и пронзительно,

Они летят над головою путника.

Он вверх посмотрит на станицу шумную,

Потом, забыв про них, опустит голову,

И журавли своим путем потянутся,

А он своим. Вот так и с вами станется.

Кто вы такие, что в жилище царское

Ворваться смели, как менады пьяные?

Кто вы такие, чтоб орать на ключницу,

Как воют псы на месяц ночью лунною?

Вы думаете, я не распознала вас,

Военных лет отродье, тварь походная,

Заразы плод, заразы передатчицы

И воинов и мирных граждан пагуба?

Вы ненасытной саранчой мне кажетесь,

Обрушившейся на поля и пажити,

Чужих трудов губительницы жадные,

Дешевая статья торговли лагерной.

Елена

При госпоже прислуге делать выговор

Есть покушенье на права хозяйские:

Ей надлежит одной хвалить похвальное

И за грехи и промахи наказывать.

Своих прислужниц я довольна службою,

Я многократно верность их проверила,

Когда крепился Илион обложенный,

Когда он пал и лег, осадой сломленный.

Не менее того я в них уверилась

В превратностях бродячей жизни, в плаванье,

Где каждый дорог сам себе, а к ближнему

Бывает равнодушен средь опасностей.

Я жду и здесь от них того же самого,

Поэтому ты замолчи и более

На них не огрызайся незаслуженно.

Хвалю тебя за то, что дом в исправности.

Ты сберегла его в мое отсутствие.

Но я вернулась, отойди же в сторону,

Чтоб похвала не обратилась в выговор.

Форкиада

Корить домашних – это право высшее

Супруги повелителя счастливого,

Которое достойно ею добыто

Домохозяйства долголетним опытом.

И так как ты пришла на место старое

Царицей и хозяйкой снова признанной,

Возьми бразды правленья и владычествуй,

Богатством завладей и всею челядью.

Но защити, как старшую надсмотрщицу,

Вперед меня от стада этих выскочек,

Которые мне кажутся гусынями

Перед твоей красою лебединою.

Предводительница хора

С красой уродство рядом как уродливо!

Форкиада

А глупость как глупа в соседстве с разумом!

Дата добавления: 2015-07-10