Глава 21. Через день после «наказания» Елены, Деймон снял комнату в том же самом комплексе

Через день после «наказания» Елены, Деймон снял комнату в том же самом комплексе, где жил доктор Меггар. Леди Ульма оставалась в кабинете доктора пока, Сейдж, Деймон, и доктор Меггар не вылечили ее полностью.

Теперь она никогда не говорила о печальном. Она рассказала так много историй о доме своего детства, что им казалось, будто они видят каждую комнату собственными глазами.

– Я предполагаю, что теперь это дом мышей и крыс, – задумчиво сказала она в конце одной истории. – И пауков и моли.

– Но почему? – сказала Бонни, не замечая сигналы, которые Мередит и Елена подавали ей, чтобы он не спрашивала.

Леди Ульма запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на потолок:

– Из-за… генерала Веренца. Демона средних лет, который увидел меня, когда мне было всего лишь четырнадцать. Когда он со своей армией напал на мой дом, они убили каждое живое существо, которое нашли внутри – кроме меня и моей канарейки. Моих родителей, моих бабушку и дедушку, моих тетю и дядю… моих младших братьев и сестер. Даже моего спящего на подоконнике кота. Меня поставили перед генералом Варенце, как я была – босиком, в ночной рубашке, с нечесаными выбивающимися из косы волосами и рядом с ним стояла клетка с моей канарейкой, накрытая тканью. Она была еще жива, и была такой же веселой, как и всегда. И это сделало все случившееся еще ужаснее, но и одновременно это было словно сон. Это трудно объяснить. Меня держали двое людей генерала, которые привели меня к нему. Они больше не давали мне упасть, чем удерживали меня от побега. Я была так молода, но все исчезает и проходит. Но я помню, что именно, генерал сказал мне. Он сказал:

«Я приказал этой птице петь, и она пела. Сказал я твоим родителям, что я хотел оказать тебе честь, чтобы ты стала моей женой, а они отказали. Теперь, вот, взгляни. Мне интересно, ты поведешь себя как твоя канарейка или как твои родители?»

И он указал на тусклый угол – конечно, он был освещен факелами тогда, и факелы горели всю ночь. Но мне было достаточно света, чтобы видеть некие предметы с соломой или травой по одну сторону от них. По крайней мере, это то, что было моей первой мыслью. Я была невинна, и мне кажется, что шок сделал что-то с моим разумом.

– Пожалуйста, – сказала Елена, мягко поглаживая руку Леди Ульмы. – Вам не нужно продолжать рассказывать. Мы понимаем…

Но Леди Ульма, похоже, не слышала этих слов. Она сказала:

– И затем один из мужчин генерала показал нечто вроде кокосового ореха, сверху с очень длинной соломой, заплетенной в косу. Он небрежно размахивал этим – и внезапно, я увидела, чем в действительности это было. Это была голова моей матери.

Елена непроизвольно задохнулась.

Леди Ульма огляделась вокруг на трех девушек, спокойными, сухими глазами.

– Полагаю, вы думаете, что я очень черствая, раз способна говорить о таких вещах без потери самообладания.

– Нет, нет, – начала торопливо Елена.

Она же сама дрожала, даже после того, как настроила свои телепатические чувства на наименьшую степень восприятия. Она надеялась, что Бонни не упадет в обморок. Леди Ульма снова заговорила:

– Война, повседневная жестокость, и тирания – это все, что я знала, так как моя детская наивность была разрушена в тот момент. Теперь доброта поражает меня, и вызывает слезы на моих глазах.

– О, не плачь, – взмолилась Бонни, импульсивно бросившись на шею женщины. – Пожалуйста, не надо. Мы здесь ради тебя.

Тем временем Елена и Мередит что-то молча обсуждали, хмуря брови и быстро пожимая плечами.

– Да, пожалуйста, не плачь, – положила Елена, чувствуя себя слегка виноватой, но решила попробовать Плана «А». – Но скажи, почему твое родовое имение осталось в таком плохом состоянии?

– Это произошло по вине генерала. Его послали в далекие земли, чтобы вести глупые, бессмысленные войны. Когда он уходил, он забрал большую часть свиты с собой, включая рабов, к которым он был благосклонен на то время. Когда он ушел, это было три года спустя после нападения на мой дом, я осталась, так как не была у него в почете. Мне повезло. Его батальон был уничтожен, а все его родные были взяты с ним в плен или убиты. У него не было наследников, а его имущество здесь перешло к Короне, которой оно ни к чему. Он был не занят все эти годы, и без сомненья был разграблен множество раз, но его истинная тайна, тайна сокровища – нераскрыта… насколько я знаю.

– Спрятанные сокровища, – прошептала Бонни, словно обозначая эти слова заглавными буквами, как в мистическом романе. Она все еще обнимала Леди Ульму.

– Что за тайна сокровищ? – спросила Мередит более спокойно.

Елена не могла говорить из-за приятной дрожи, пробегающей по ней. Это походило на часть некой волшебной игры.

– В дни моих родителей было распространено устраивать тайники для своих богатств и сохранять их тайну в кругу семьи. Конечно у моего отца, как у дизайнера и торговца драгоценностями, было много чего, о чем большинство людей и не подозревало.

У него была прекрасная комната, которая мне казалась пещерой Алладина. Это было его мастерской, где он хранил сырье, а также готовые изделия, на заказ, или то, что было предназначено для моей матери или просто прекрасные вещи, навеянные его фантазией.

– И никто не нашел ее? – спросила Мередит. В ее голосе прозвучал лишь малейший оттенок скептицизма.

– Если кто-то и нашел, я никогда не слышала об этом. Конечно, они могли узнать это от моего отца или матери, со временем, но генерал не был дотошным и терпеливым вампиром или китцуном, он был грубым и нетерпеливым демоном. Он убил моих родителей, когда он штурмовал дом. Ему никогда не приходила в голову идея, что я, ребенок четырнадцати лет, могут поделиться с ним своими знаниями.

– Но ты же… – Бонни прошептала завороженно, прерывая историю.

– Да, я рассказала. Я сделала это сейчас.

Елена сглотнула. Она все еще пыталась сохранять спокойствие, больше чем Мередит сохранить холодную голову.

Но едва она открыла рот, чтобы быть хладнокровной, Мередит сказала:

– Чего мы ждем?

И вскочила на ноги. Леди Ульма, казалась самой спокойной из них. Она также казалась немного изумленной и робкой.

– Вы имеете в виду, что мы должны спросить у нашего хозяина аудиенции?

– Я хочу сказать, что мы должны пойти туда и получить эти драгоценности! – воскликнула Елена. – Хотя, да, Деймон был бы полезен, если есть что-нибудь, для чего там потребуется сила. И Сейдж также нужен нам.

Она не могла понять, почему Леди Ульма не была так взволнована.

– Разве вы не понимаете? – сказала Елена, ее ум судорожно соображал. – Вы можете получить свой дом обратно! Мы можем привести его в должный вид, каким он был во времена вашего детства. То есть, если это то, что вы хотите сделать с деньгами. По крайней мере, я бы с удовольствием посмотрела на пещеру Алладина!

– Но… хорошо! – Леди Ульма вдруг расстроилась. – Я хотела просить у Господина Деймона о другой просьбе – хотя деньги от драгоценностей могли бы помочь с этим.

– Что же вы хотите? – спросила Елена так тихо, как могла. – И не нужно называть его Господин Деймон. Он освободил тебя на прошлой неделе, помнишь?

– Но ведь это была просто празднование момента? – удивилась Леди Ульма. – Он не сделал же этого в официальных Офисах по Делам Рабов или где-нибудь еще, не так ли?

– Если он не сделал этого – то потому что он не знал! – выкрикнула Бонни, в то же самое время как Мередит сказала:

– Мы действительно не понимаем порядка соглашений. Это то, что вам нужно сделать?

Леди Ульма, казалось, была в состоянии только кивнуть головой.

Елена чувствовала себя стесненной. Она догадывалась, что этой женщине, бывшей рабыней более двадцати двух лет, трудно поверить, что она получает свободу.

– Деймон обозначил это, когда сказал, что мы все свободны, – сказала она, стоя на коленях у кресла Леди Ульмы. – Он просто не знал, всего, что он должен был сделать. Если ты скажешь нам, мы можем сказать ему, а потом мы все можем идти к твоему поместью.

Она хотела встать, когда Бонни сказала:

– Что-то не так. Она не так счастлива, как она была раньше. Мы должны выяснить, что не так.

Раскрывая немного свое психическое восприятие, Елена поняла, что Бонни была права.

Она осталась, где была – стоя на коленях у кресла Леди Ульмы.

– Что произошло? – спросила она, потому что женщина, казалось, обнажала свою душу больше всего, когда именно Елена, задавала вопросы.

– Я надеялась, – сказал Леди Ульма медленно, – что мастер Деймон может купить… – она покраснела, но боролась с собой, – может купить еще одного раба. Отца… моего ребенка.

Какое-то время стояла полная тишина, а потом все три девушки заговорили, одновременно, Елена сама лихорадочно думала, ведь втайне она думала, что Старый Дрозне был отцом этого ребенка.

«Ну конечно этого не могло быть», – ругала себя Елена.

Она счастлива от этой беременности, кто может быть счастлив, нося ребенка от этого отвратительного чудовища, как Старый Дрозне? Кроме того, он не имеет ни малейшего понятия о том, что она может быть беременной, и не заботился о ней.

– Было бы проще сказать, чем сделать, – сказала Леди Ульма, когда заверения и вопросы вокруг нее немного утихли. – Люсьен – ювелир, известный человек, он создает изделия, которые… которые напоминают мне моего отца. Он стоит дорого.

– Но у нас есть пещера Алладина! – сказала радостно Бонни. – Я хочу сказать, у тебя будет достаточно, если ты продашь ювелирные изделия, не так ли? Или тебе нужно еще?

– Но это ювелирные изделия мастера Деймона, – сказала Леди Ульма в ужасе. – Даже если он не знал об этом, когда унаследовал все имущество Старого Дрозне, он стал моим владельцем, и владельцем всего моего имущества…

– Давайте сначала освободим вас, а потом уже будем делать все по порядку, – сказала Мередит твердым и самым рассудительным голосом.

* * *

«Дорогой Дневник,

Я пишу это, все еще будучи рабыней.

Сегодня мы освободили Леди Ульму, но мы решили, что я, Бонни и Мередит должны остаться «личными помощниками». Это потому, что Леди Ульма сказала, что могло показаться непрестижным и странным, если у Деймона нет нескольких красивых девушек-куртизанок.

В это есть и что-то хорошее – в качестве куртизанок мы должны носить красивую одежду и ювелирные изделия все время. Так как я носила одну и ту же пару джинсов с тех пор, как этот ублюдок, Старый Дрозне, испортил те, в которых я сюда приехала, то ты можешь себе представить, как я взволнована.

Но, по-настоящему, я волнуюсь не только из-за красивой одежды.

Все что произошло с тех пор, как мы освободили Леди Ульму и вернули ей родовое поместье, было словно чудесный сон.

Дом обветшал и, очевидно, дикие животные использовали его и в качестве ночлега, и – туалета.

Мы даже нашли следы волков и других животных наверху, что привело нас к вопросу – живут ли оборотни в этом мире.

Видимо это так, а некоторые еще и занимают очень высокие посты.

Может быть, Кэролайн хотела бы побывать здесь на каникулах, чтобы узнать о реальных оборотнях, хотя, как они говорят, они ненавидят людей настолько, что никогда на стали бы иметь рабов-людей или даже вампиров (ведь когда-то они тоже были людьми).

Но вернемся к поместью Леди Ульмы.

Он выполнен из камня и изнутри обшит деревянными панелями, так что основная структура прекрасна.

Шторы и гобелены, конечно, висят в клочьях, и когда ты ходишь там с факелами, они нависают над тобой словно призраки.

И это еще не говоря о гигантской паутине.

Я ненавижу пауков больше всего на свете.

Но мы все-таки зашли внутрь с факелами, которые казались уменьшенной версией гигантского бордового солнца, вечно висящего на горизонте, и окрашивающего все в цвет крови, мы закрыли двери и разожгли огонь в огромном камине в комнате, которую Леди Ульма назвала Большим Залом.

(Я думаю, что это место, где обедают или устраивают приемы – там есть огромный стол на возвышении в одной стороне, и комната с возвышающейся над танцполом сценой для артистов.

Леди Ульма сказала, что там также, ночью спали все слуги (в Большом зале, а не на сцене).)

Затем мы поднялись наверх, где увидели, ей-богу, несколько десятков спален с очень большими кроватями с балдахином, которые понадобятся новые матрасы, простыни, покрывала и портьеры, но мы не стали останавливаться, чтобы оглядеться.

Там были и летучие мыши, висящие на потолке.

Мы направились в мастерскую матери Леди Ульмы.

Это была очень большая комната, где, по меньшей мере, сорок человек могут сидеть и шить одежду, которую придумывала мать Леди Ульмы.

Затем все стало еще интереснее! Леди Ульма подошла к одному из платяных шкафов в комнате и отодвинула всю изодранную и изъеденную молью одежду, которая была там.

Она надавила в нескольких местах на заднюю стенку шкафа, и она отъехала в сторону! Внутри была очень узкая лестница, уходящая вниз!

Я подумал о склепе Гонории Фелл – интересно, вдруг несколько бездомных вампиров поселились в комнате внизу, но я понимала, что это глупо, так как все двери были в паутине.

Деймон настаивал на том, чтобы он первым пошел вниз, так как он лучше видит в темноте, но я думаю, на самом деле ему было просто любопытно посмотреть, что там.

Мы все последовали за ним, стараясь быть осторожными с факелами, и… ну, я не могу найти нужных слов тому, что мы увидели.

Несколько мгновений я была разочарована, потому что на большом столе все было покрыто пылью и ничего там не сверкало, но затем Леди Ульма начала стряхивать пыль с драгоценностей специальной кисточкой, а Бонни начала выкладывать все из найденных ею пакетов и мешочков, и вдруг – словно радуга засверкала, Деймон нашел кабинет, где были выдвижные ящики с ожерельями, браслетами, кольцами, ножными браслетами, серьгами, кольцами в нос, шпильками и другими украшениями!

Я не могла поверить своим глазам!

Высыпала содержимое одного из мешочков себе в руку и увидела огромную горсть прекрасных белых бриллиантов, которые просачивались между пальцев, некоторые из них, казалось, были размером с ноготь моего большого пальца.

Я видела белый и черный жемчуг, и маленький и идеально подобранный, и огромный, и изумительных форм: почти столь же большой как абрикосы с розовым, золотым или серым блеском.

Я видела сапфиры огромных размеров, сияние которых можно было увидеть из всех концов комнаты.

Я держала горстки изумрудов, оливинов, опалов, рубинов, турмалинов, аметистов и много ляпис – лазури, для разборчивых вампиров, конечно.

А уже готовые драгоценности были столь прекрасны, что у меня горло сводило.

Я знаю, что Леди Ульма тихо плакала, но думаю, отчасти это было от счастья, поскольку все мы продолжали восхищаться ее драгоценностями.

За несколько дней она прошла путь от рабыни, которая ничего не имела к невероятно богатой женщине, которая владеет домом и любыми средствами, которые ей понадобятся, для его содержания.

Мы решили, что даже если она собирается выйти замуж за своего возлюбленного, для Деймона будет лучше сначала тихо купить и освободить его и играть в «Главу семьи» до тех пор, пока мы здесь.

В течение этого времени мы будем общаться с Леди Ульмой, как с частью нашей семьи, а ювелир Люсьен вернется к своей работе до тех пор, пока мы не уедем, и они с Леди Ульмой смогут спокойно занять место Деймона.

Местные феодалов здесь больше не демоны, а вампиры, и у них меньше возражений по поводу человека владеющего собственностью.

Я рассказывала тебе о Люсьене? Он прекрасный художник по работе драгоценными камнями!

У него была острая необходимость создавать – даже в первые годы его пребывания в рабстве он мог делать украшения лишь из грязи и водорослей, представляя себе, что он создает драгоценность.

Потом ему повезло, и он был отдан в ученики к ювелиру.

Он чувствовал жалость к Леди Ульме так долго, и любил ее так долго, что это походит на маленькое чудо, что они действительно в состоянии быть вместе – и главное, в качестве свободных граждан.

Мы боялись, что Люсьену, возможно, не понравится идея покупки его в рабство, а не его освобождения пока мы не уйдем, но из-за своего таланта он никогда не думал, что будет свободным.

Он – неторопливый, благовоспитанный, добрый человек, с аккуратной бородкой и серыми глазами, которые напоминают мне о Мередит.

Он был так поражен, что с ним мило обходятся и не нужно круглосуточно работать, что принял бы все условия, только бы ему позволили находиться рядом с Леди Ульмой.

Я думаю, он был учеником ее отца-ювелира, и влюбился в нее много лет назад, тогда он думал, что он никогда, никогда не сможет быть с ней, потому что она была свободной леди, а он был рабом.

Они так счастливы вместе!

С каждым днем Леди Ульма выглядит все красивее и моложе.

Она спросила разрешения у Деймон покрасить все волосы в черный, на это он ответил, что она может покрасить их хоть в розовый, если ей это нравиться, и теперь она выглядит невероятно прекрасно.

Я не могу поверить, что когда-то приняла ее за старуху, но это было то, что с ней сделали страдания, страх и безнадежность.

Каждый седой волос достался ей из-за рабства, отсутствия дома, безнадежного будущего, постоянного страха, и без возможности сохранить своего ребенка рядом с собой.

Я забыл рассказать тебе еще об одном положительном результат, касающегося меня, Бонни и Мередит в качестве «Личных помощников».

Он заключается в том, что мы можем использовать много бедных женщин, которые зарабатывают себе на жизнь шитьем, и Леди Ульма действительно хочет разработать одежду и показать им, как ее сшить.

Мы сказали ей, что она может просто расслабиться, но она всю свою жизнь мечтала о том, что быть дизайнером, как ее мать, а теперь она с нетерпением хочет сделать платья для трех различных типов девушек.

Я умираю от нетерпения – так хочется увидеть результат ее работы: она уже создала эскизы, а завтра к нам придет продавец тканей и она выбирает нужные ей материи.

Между тем Деймон нанял около двухсот человек (честно!), чтобы очистить имение Леди Ульмы, поклеить новые обои, повесить новые шторы, отремонтировать водопровод и канализацию, отполировать хорошо сохранившуюся мебель или заменить сломанную на новую.

Ох, и высадить цветы и деревья в садах, установить фонтаны и многого другого.

С таким количество рабочих, мы скоро сможем переехать в поместье – это дело нескольких дней.

У всего этого есть только одна цель, помимо того, что это делает Леди Ульму счастливой.

Это делается для того, чтобы Деймон и его «личные помощницы» были приняты высшим обществом на начинающемся сезоне балов.

Потому что я приготовил самое лучшее напоследок.

Леди Ульма и Сейдж сразу поняли о каких людях идет речь в подсказках, которые дала мне Мисао.

Это еще раз подтверждает мои мысли – Мисао не предполагала, что мы попадем сюда или доберемся до мест, где хранятся половинки ключа.

Но есть очень простой способ получить приглашения в дома, которые нам нужно попасть.

Так как мы самые богатейшие новички в округе, и если мы распространим историю о том, как Леди Ульма заняла свое законное место, то нас будут приглашать на званные вечера! И так мы попадем в два поместья, которые нам нужно посетить, чтобы найти половинки ключа, которые нам нужны для освобождения Стефана! И мы невероятные везунчики, потому что сейчас как раз то время года, когда все начинают давать званные вечера, и в обоих имениях, в которые мы хотим попасть, ранние торжества: одно – праздничный вечер, а второе – весенний вечер в честь празднования первых цветов.

Я знаю, что моя запись написана дрожащим почерком.

Я дрожу от мысли, что мы действительно будем искать две половинки лисьего ключа, который поможет нам выкрасть Стефана из тюрьмы.

О, уже поздно, и я не могу… не могу писать о Стефане.

Быть здесь, в одном городе с ним, знать, где находится его тюрьма… и вовсе не иметь возможности увидеть его.

Мои глаза застилают слезы, и я не вижу что пишу.

Я хочу выспаться, чтобы на следующий день носиться по делам, контролировать все и наблюдать за тем как поместье Леди Ульмы расцветает словно роза, но сейчас я боюсь ночных кошмаров, в которых я вижу как рука Стефана, выскальзывает из моей».

Дата добавления: 2015-07-10