Глава 4. Ровно в пять сорок пять Кейт постучалась в офис Люки, несмотря на то

Ровно в пять сорок пять Кейт постучалась в офис Люки, несмотря на то, что он, как всегда, был открыт. Она набралась смелости, чтобы спросить, прошла ли она однодневный испытательный срок или нет.

Она была уверена — день в плане работы прошел отлично, она не сделала ничего, заслуживающего неодобрения. Но в случае с Люкой Кейт понятия не имела, как он поступит. Конечно, он, как и она сама, был в шоке от их неожиданной встречи. После их совместного обеда они работали каждый в своем офисе, и только изредка он давал распоряжения, которые она незамедлительно выполняла.

― Заходи, — пригласил он ее.

Кейт увидела, как он надевает пиджак, явно собираясь уходить. Она почувствовала огромное разочарование.

«Неужели он не собирался даже снизойти до того, чтобы лично мне отказать?»

― Ты уходишь?

В ее голосе звучала обида.

― Тебе кажется, я недостаточно работал сегодня? — ответил он, улыбнувшись.

На щеках Кейт проступил предательский румянец.

― Я не это имела в виду. Просто хотела узнать: прошла твой тест или нет?

― Мой... что?

Люка не сразу понял, о чем она говорит.

― Ты говорил, я на испытательном сроке... Значит, ты должен решить, подхожу я тебе или нет.

― Ах, это! — Он пожал плечами, словно и вовсе забыл об уговоре. Затем уже с более серьезным лицом оглядел ее с ног до головы. — Конечно же, ты должна остаться! Ситуация не идеальная, не спорю, но я не могу тратить время на то, чтобы кто-то еще приходил и начинал сначала. К тому же... Мне надо, чтобы ты сегодня побыла хозяйкой на моей вечеринке.

Прозвучало так, словно Люка ни на минуту не усомнился в том, что Кейт согласится.

Молодую женщину терзали сомнения. Она, безусловно, хотела получить эту работу, но уже давно мечтала оказаться дома, в расслабляющей ванне, забыть обо всех происшествиях сегодняшнего дня...

И спокойно поразмышлять над тем, как преподнести шокирующий сюрприз Люке.

― Но ты об этом даже не упоминал!

― Я сегодня был занят решением множества серьезных проблем, Катерина. Да и ты добавила мне поводов для волнений.

Он наморщил лоб.

Он думал о ней! Поправляя ремешок сумки, Кейт задумалась над тем, что это были за мысли.

Вспоминал ли он о том, что было между ними, как это делала она целый день, или же он имел в виду нечто менее романтичное?

― Ну, так ты пойдешь?

Он вопросительно приподнял бровь.

Если она откажется, то потеряет и работу, и шанс рассказать ему все.

Кейт не стала долго размышлять над ответом:

― Да, конечно. Но разве у тебя нет никого более подходящего?

― Обычно в таких случаях меня выручает Джанин, но, как тебе известно, она сейчас в отпуске, и я плачу тебе за выполнение обязанностей личного ассистента — ведь так? Но ты можешь и отказаться.

Заметив некоторое раздражение в голосе Люки, Кейт решила больше не провоцировать его. Тот факт, что личная помощница брала на себя роль хозяйки в его доме, говорил о том, что в его жизни нет женщины. Он одинок. Но Кейт решила понапрасну не тешить себя надеждами.

― Мне надо домой — освежиться, переодеться. Когда мне надо быть там?

― Мой водитель, Брайан, отвезет тебя, подождет, а потом доставит ко мне. Ну, пойдем. Время не ждет.

Люка положил руку на спину Кейт, провожая ее к выходу. От прикосновения по всему ее телу прошел электрический разряд, напоминая о том, что она играет с огнем.

Кейт была уверена — Люка тоже это почувствовал.

Вечеринка для Хассана, его коллег и сотрудников с их женами была для Люки данью вежливости, производственной необходимостью, а не развлечением. При его рабочем графике, который нередко включал в себя изучение проектов всю ночь напролет, вечеринка была просто потерей времени. Но поскольку к каждому клиенту он относился индивидуально, лучшей идеи для поддержания дружеских отношений с Хассаном Люке, было, не придумать. Араб был веселым, жизнерадостным человеком, любил повеселиться от души.

Люка неотрывно следил за тем, как изящно Катерина перемещается по его элегантной гостиной, легко и непринужденно общаясь с гостями. Она идеально подходила для этой роли: была приветлива и весела и, казалось, наслаждалась происходящим. Люка был по-настоящему благодарен ей, она, действительно, очень ему помогала.

В черном коктейльном платье, с волосами, ниспадающими на плечи и украшенными небольшой заколкой со стразами, она выглядела хрупкой и утонченной. И настолько привлекательной, что Люка не мог оторвать от нее глаз. А коллеги Хассана так и крутились около нее, демонстрируя откровенную ревность, если она заговаривала с кем-то еще. Катерина стала гвоздем вечеринки, и Люка гордился этим. Она была естественной, искренней — качества, которые он редко встречал в женщинах своего круга.

Его фирма была в числе лучших; все, кто вращался в этом бизнесе, знали — с Ди Росси мало кто может сравниться, но, похоже, именно присутствие Катерины сыграло немаловажную роль в принятии Хассаном окончательного решения в пользу фирмы Люки — они только что скрепили сделку рукопожатием.

А сейчас Хассан, как завороженный, смотрел на Катерину — та, запрокинув голову, хохотала над шуткой одного из его коллег.

― Ты даже не представляешь, какой драгоценный подарок эта женщина! — сказал он, не без зависти в голосе.

Люди раньше говорили то же самое о Софии. И Люка всегда чувствовал чисто мужской прилив гордости, ведь именно он женат на ней. Но сейчас при мысли об этом ему стало неуютно. Под конец ее жизни, ей уже мало делали комплиментов.

― Должен признаться, даже не подозревал. — Бокал шампанского и атмосфера вечеринки сделали свое дело, и Люка разоткровенничался: — Похоже, у нее хорошо получается принимать гостей. Она ведет себя очень непринужденно. Как будто знает этих людей уже много лет.

― Я бы на твоем месте... — понизив голос, Хассан склонился к Люке, — точно никуда ее не отпустил бы. — Араб подмигнул другу и улыбнулся.

Позже вечером, когда гости разошлись и Люка остался один на один с Катериной, он вспомнил эти слова и понял, что, на самом деле, не хочет отпускать ее. Она сбежала при первой попавшейся возможности в прошлый раз, и это, до сих пор, злило его. Но сейчас, глядя на уставшую Катерину, которая зевнула и, прикрыв рукой рот, улыбнулась Люке, мужчина понял: он почти готов ее простить. Она явно не из тех, кто считает, что все в жизни дается легко. По всей видимости, она привыкла добиваться всего сама и не зависеть ни от кого. Этим она выгодно отличалась от окружающих его женщин.

Катерина была особенной.

― Ты просто великолепна, — искренне сказал Люка, ощутив знакомое напряжение, которое возникло, стоило ему вдохнуть ее запах. Не сдержавшись, он задержал взгляд на ее аппетитном декольте. — Спасибо, что так выручила меня. Ты, оказывается, прекрасная хозяйка.

― Спасибо. — Кейт отвела глаза, явно смущенная его комплиментами. — Но это было нетрудно, особенно когда общаешься с такими замечательными людьми! Обычно я не нахожу такие мероприятия интересными.

― Как вечеринка в Милане? — вкрадчиво поинтересовался Люка и накрутил ее локон на палец.

От неожиданности Катерина еле слышно ахнула, чем доставила ему немало удовольствия.

― Должна признаться, я чувствовала себя тогда приблизительно так же, как рыба, которую вынули из воды.

Она залилась краской.

― Ты была похожа на потерянную маленькую девочку, которую непременно надо было спасти. Но я тоже чувствовал себя потерянным той ночью.

― На своей собственной вечеринке?

― Si. Но потом я увидел тебя... и каким-то необъяснимым образом это чувство ушло.

Заметив интерес в ее глазах, Люка словно очнулся. Он понял, что слишком разоткровенничался. Dio! Шампанское дурно влияло на него. Лучше отпустить ее сейчас, прежде чем он еще что-нибудь сболтнет. Или прежде, чем... между ними снова что-то произойдет. Тогда они уж точно не смогут больше работать вместе. Люка и так уже был не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Перед его глазами все время вставала ночь их любви, он помнил все: каждое движение, каждый вздох...

Выпустив из рук завиток ее волос, Люка многозначительно взглянул на свой ролекс.

― Уже поздно, а нам обоим завтра рано вставать. Брайан отвезет тебя домой. — Люка постарался не смотреть на Кейт, чтобы не выдать своего волнения. Он проводил ее к выходу и помог надеть накидку. Каждое движение и прикосновение к ней доставляло ему удовольствие. Как же ему хотелось взять ее лицо в руки, нежно поцеловать в алые губы. Он чувствовал себя словно подросток на первом свидании. — Спасибо еще раз за то, что помогла мне сегодня. Завтра увидимся в офисе. Спокойной ночи.

― Спокойной ночи... — ответила Кейт и одарила его мягким, но, в то же время, насмешливым взглядом, словно прекрасно понимала, о чем он сейчас думает.

Люка открыл дверь, но в его душе все противилось ее уходу. Он смотрел, как она спускается по лестнице и открывает дверь «роллс-ройса». Сделав над собой усилие, он закрыл дверь, всерьез опасаясь, что передумает и окликнет ее.

А это поставило бы жирную точку на его гордости.

О нет! Снова! — Кейт печатала письмо, когда опять почувствовала приступ тошноты. Она засуетилась, схватила сумку и вынула из нее пакет крекеров, и тут в ее кабинет вошел Люка.

― Я хочу, чтобы ты позвонила в Париж вот по этому номеру. Это офис моего клиента, и я хотел бы...

Он остановился, заметив, что Катерина стала бледная, как статуя.

Впопыхах она случайно уронила упаковку с печеньем, а когда наклонилась, чтобы подобрать, то наступила на нее и с хрустом раздавила. Резко встав, она выскочила из офиса, даже не объяснив Люке, куда направляется.

― Катерина! — прокричал он ей вслед. В его голосе слышались волнение и озабоченность. — Тебе снова плохо? Что случилось? Dio! Почему бы тебе не рассказать, что происходит?

Более или менее придя в себя, Кейт вернулась в свой офис.

Люка ждал ее там, погруженный в собственные мысли. Она почти физически ощутила, как напряжены его плечи.

Услышав ее шаги, он обернулся. Выражение его лица было настолько озабоченным, что Кейт даже испугалась.

― Люка, ты в порядке? — спросила она.

― По-моему, я должен тебе задать этот вопрос. — Он поднял брови. — Определенно с тобой что-то происходит. Ты побелела и выскочила из офиса! Что случилось? Не стоит утаивать ничего от меня! Говори все как есть!

Люка не спрашивал — он требовал объяснений. Кейт набрала побольше воздуха в легкие и обессиленно опустилась в кресло.

― Я беременна, — произнесла она и с замиранием сердца стала ждать его реакции.

― Ты беременна...

Его голос был железным, он казался ей отчужденным. Но не злым. И от этого ей стало еще хуже.

Неужели ему все равно?

― От бывшего жениха, я тебя правильно понял?

Его предположение поразило ее. Кейт нахмурилась: она не ожидала, что ему потребуются детали.

― Я с ним рассталась за три месяца до того, как встретила тебя, Люка... У меня двенадцать недель беременности. Так что... нет. Отец не он.

― Получается... Ребенок мой?

― Да.

Люка сделал глубокий вдох. Он словно наблюдал за ситуацией со стороны, ему казалось, это происходит не с ним. Он просто не мог ни мыслить, ни двигаться, ни дышать. Но эмоции потихоньку начинали брать верх и выводить его из состояния транса.

Кейт неподвижно наблюдала за этой метаморфозой.

Она ждала, что он что-нибудь скажет, хоть как-то отреагирует. Безразличия она не вынесет. Она поймет, если он откажется принимать участие в воспитании ребенка... Ведь он едва ее знает, а совместный ребенок свяжет их на всю жизнь.

― И ты, правда, думаешь, что я поверю этой чуши?

Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.

― Ты просил сказать правду. Просил не утаивать ничего. Вот я и сказала.

Люка был в ужасе. В нем с каждой секундой крепла уверенность, что Катерина его обманывает и хочет, чтобы он взял ответственность за чужого ребенка.

Или хуже того — пытается его шантажировать.

Злость закипела в нем, не находя выхода.

― Мы были вместе только однажды, сага mia, — помнишь? И было это три месяца назад! Откуда мне знать, сколько еще мужчин с того времени прошли через твою постель?!

Кейт дернулась, словно ее ударили по лицу, и Люка заметил ее реакцию. Но в этот момент ему было все равно. Все, что он хотел, — это знать правду. Даже если она ему не понравится. Способна ли эта женщина, которую он едва знает, но все же пасует перед ее чарами, говорить правду? Имеет ли она представление, что творится у него на душе, что за боль он сейчас испытывает? Знает ли, чем шутит? Понимает ли, какую надежду ему дает?

Когда она несколько минут назад, побледнев, выбежала из офиса, Люка снова вспомнил Софию. Угрызения совести — ведь он не смог сберечь ее — и полная беспомощность приводили его в отчаяние всякий раз, когда он о ней думал. Но сейчас он испытывал просто адовы муки. Мысли смешались, боль отчаяния, связанная с желанием и невозможностью иметь детей, стала невыносимой.

Уже, казалось бы, затянувшаяся рана кровоточила с новой силой.

― Что бы ты ни думал, я не из тех девушек, что спят с кем попало. — Кейт разозлилась не на шутку. — То, что произошло между нами, было абсолютной случайностью. Такое бывает только однажды в жизни. И повторяю, это не была месть моему бывшему жениху.

― И ты веришь, что ребенок, которого ты носишь, — мой?

― Абсолютно. Я бы не стала выдумывать такое. И я не прошу денег или чего-либо еще. Я просто считаю, что тебе стоит знать. Других мотивов у меня нет.

― И все же ты не попыталась разыскать меня, чтобы сообщить столь радостную новость... И здесь ты оказалась по чистой случайности. А если бы тебя не выбрали на эту должность? Ответь мне! Когда ты собиралась рассказать о том, что носишь моего ребенка? Когда он родится? Когда ему будет пять, десять лет?

Люка порывисто вышел из комнаты, но тут же вернулся. Он изо всех сил пытался успокоиться и мыслить здраво. У него в голове не укладывалось, как Катерина могла утаить от него такое. Почему не рассказала, как только узнала сама?

Но, как бы то ни было, чем бы она ни руководствовалась, на сей раз он ее не отпустит. Да, он зол и обижен, но она сказала ему то, чего он ждал столько лет и уже не надеялся услышать. Он станет отцом! Такая новость меняет жизнь любого человека. Множество раз он представлял, как София со счастливой улыбкой на лице сообщает ему о том, что у них будет ребенок... И вот Катерина говорит ему эти заветные слова.

У Люки кружилась голова от вопросов и эмоций.

Катерина, по-прежнему, белая как мел, сидела в кресле, приложив руку к груди, словно силясь унять, бешено колотящееся, сердце. По его виду она не могла понять, рад он или же проклинает ту единственную ночь, которую они провели вместе...

— Я бы рассказала тебе сразу, если бы только могла! Но подруга, с которой я пришла на ту вечеринку, переехала в Штаты, а у меня не было ее телефона. Адрес твой я не запомнила. А уж о том, чтобы искать тебя в Лондоне, я и подумать не могла. Клянусь, я голову сломала, пытаясь тебя найти, Люка. Это правда! — Катерина понимала: она говорит как школьница, оправдывающаяся за несделанное задание. — Ты даже не представляешь, что я почувствовала, когда узнала о беременности. Сказать, что это был шок, — не сказать ничего. Я все еще принимала таблетки... Но в Милане в суете я пропустила пару дней. Знаешь, как это бывает в новом городе, когда забываешь обо всем на свете. Этого оказалось достаточно, чтобы забеременеть. Но ты должен знать: я оставлю ребенка... Знаю, мне непросто будет растить его одной. И я не ждала, что ты окажешь какую-то поддержку, даже если бы удалось с тобой связаться. Да и не знала, как тебе все рассказать, ведь мы провели всего одну ночь вместе. И если бы пришлось говорить такие вещи по телефону... Ты так-то не веришь мне... Я думала, ты даже не вспомнишь меня...

Люка был поражен. Она так считала? Как он мог забыть ее после такой ночи! Невозможно! Вчера, глядя на то, как она завоевывает сердца присутствующих на вечеринке, он понял: несмотря на все, что ей сказал, он определенно хотел повторения пережитого в Милане. Он закрывал глаза и видел ее обнаженной. И сладкое томление сразу же наполняло его. Но он не мог допустить, чтобы это произошло, — хотя бы потому, что это снова ранит его сердце.

Но сейчас Люка думал о том, что сказала Катерина: она хочет растить ребенка сама. Это противоречило его гордости и чувству долга. Он обязан поступить правильно, не говоря уже о том, что ребенок станет наследником его состояния. И он не допустит — никогда в жизни не допустит, — чтобы Катерина в одиночку растила его дитя. После всей боли и разочарования, которые он перенес...

Неужели она думает, что он останется в стороне?

Ему надо прямо сейчас убедить ее в обратном!

— Я, конечно же, буду настаивать на проведении теста на отцовство, когда ребенок родится. — Он заглянул ей в глаза и нашел в них понимание. — Но сейчас приму все на веру. И ради твоего же блага буду молиться, чтобы твои слова оказались правдой, Катерина! — Расхаживая по офису, Люка говорил громко и четко. — Ты не станешь растить моего ребенка одна, без моей помощи. Это плохая идея, вернее, нелепая!

Он повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Плотно сжатые челюсти говорили о его решительном настрое. Люка заметил, что щеки Катерины горят.

— Есть кое-что, что ты должен знать, — сказала она, нахмурившись. — Я не против того, чтобы ты принимал участие в судьбе ребенка. На самом деле, это большое облегчение для меня. Но того, чтобы ты давил на меня, я допустить не могу. На протяжении многих лет я сама принимаю решения. Если ты будешь навязывать мне свое мнение, я просто уйду и ты больше не услышишь ни слова ни обо мне, ни о своем ребенке.

Люка пришел в ярость. В мгновение ока он подлетел к ней и за плечи поднял с кресла.

Ее глаза расширились от страха и неожиданности. Они оба тяжело дышали, но Люка успокоился первым. Как она могла угрожать ему тем, что он не увидит своего ребенка?! Сама мысль о том, чтобы лишиться того, о чем так давно мечтал, была подобна предсмертной агонии.

Он наклонился к Кейт совсем близко, и впервые ее черты лица, ее манящие глаза и аромат, исходящий от ее разгоряченной кожи, не оказали обычного воздействия на него.

— Как ты смеешь? Как смеешь говорить такое? Я тебе это прощаю, но только сейчас. Попытайся выкинуть такое еще раз — и я тебя затаскаю по судам, если понадобится. И когда ребенок родится, я стану единственным его родителем! Запомни мои слова, дорогая! Я не со зла их говорю. Еще раз — и ты пожалеешь о том, что сказала их. У меня столько же прав на этого малыша, сколько и у тебя! В нем течет и моя кровь!

Кейт не на шутку перепугалась. Он держал ее за руки мертвой хваткой, ее ноги стали ватными, она слышала ярость в его голосе. Кейт совсем не ожидала такой реакции. Она сказала так только потому, что он занял доминирующую позицию, стал давить на нее. Кейт привыкла рассчитывать только на себя и не терпела, чтобы ею командовали. Она поняла: Люка совсем не такой, каким ей представлялся.

Нужен ли ее ребенку такой отец?

Неужели она в очередной раз ошиблась?

Случай с Хайденом привел к тому, что она стала бояться отношений с мужчинами. Но сейчас интуиция подсказывала ей: Люка добропорядочный и уравновешенный человек. Просто что-то, о чем она не знает, заставляет его вести себя так странно, даже жестоко.

Но ведь без доли жестокости не добиться таких высот в бизнесе?..

Теперь ей предстояло решить, как быть дальше. Кейт уже любила своего ребенка. Ради него им придется прийти к соглашению. И самое главное — к взаимному уважению и пониманию.

Особенно если они будут растить малыша вместе.

― Пожалуйста, отпусти мою руку. — Несмотря на то, что Кейт была готова разрыдаться, она окинула Люку спокойным взглядом. — Ты делаешь мне больно.

И только сейчас Люка заметил, что, на самом деле, сжал плечи Кейт слишком сильно. С его уст слетело какое-то итальянское ругательство, и он отошёл от нее.

Кейт не знала, на кого он разозлен: на нее или на самого себя.

― Я не думала, что ты так отреагируешь, — честно призналась она. — Большинство мужчин пожелали бы уйти от ответственности за ребенка от женщины, которую они видели лишь однажды. Эта новость могла бы стать ужасной, если бы у тебя были серьезные отношения с кем-то.

― Ну... — Его губы скривились в печальной гримасе. — К счастью, это не так. Даже если бы и была у меня женщина, я все равно заявил бы о своем праве на ребенка и о своей ответственности. И я определенно хочу помогать тебе, растить его! Не суди всех на примере своего бывшего жениха!

Поняв, что поступила именно так, Кейт не сказала ни слова.

— Ты раздавила свое печенье, — заметил он, нахмурившись. — Я позвоню, скажу, чтобы прибрали здесь и принесли тебе еду. Мне вовсе не надо, чтобы ты падала в обморок от голода. У тебя будет малыш, и тебе надо заботиться о себе.

Люке удалось удивить Кейт в очередной раз: такая перемена настроения. И она не могла понять, это гормоны делают ее такой впечатлительной или он, на самом деле, непредсказуем.

― Пожалуйста, не беспокойся. Я ничего не хочу.

― Уверена?

— Я поем позже.

― Тогда... пожалуй, я отлучусь ненадолго. — Его взгляд был неспокойным. — Ты будешь в порядке?

― Что ты имеешь в виду?

― Ну, тебе не станет плохо?..

Кейт в который раз залилась краской.

― Нет, я буду в порядке. Я уверена. Тошнота приходит и уходит, и, слава богу, это только с утра.

― Хорошо. Тогда, пожалуйста, принимай сообщения для меня и говори, что я обязательно перезвоню. Я... я вернусь через полчаса.

― Ладно.

Бессознательно потерев руку там, где Люка схватил ее, она заметила, что он смотрит на нее, не отрываясь. Ее сердце снова заколотилось. Она так мало знает об этом мужчине! И все же той ночью, когда они занимались любовью, ей казалось, нет никого ближе. Разве она могла так ошибаться?

Прошлым вечером, когда Люка признался, что тоже чувствовал себя потерянным на той вечеринке в Милане, у нее появилась надежда...

— Ты извини меня: я сам не свой. Как бы там ни было, я не должен был себя так вести.

Кейт только смотрела на него удивленными глазами, она не нашлась, что ответить.

— Увидимся позже, — мягко произнес он и вышел из офиса.

Мартовский ветер обжег кожу Люки, когда он вышел на улицу и направился в сторону парка. У него было такое выражение лица, что лишь отчаянный смельчак мог бы решиться заговорить с ним сейчас. Сердце его колотилось, мысли путались.

То, что Катерина оказалась в его офисе, просто невероятно.

А теперь оказывается, что она носит его ребенка! И его ли ребенка?!

Как же ему хотелось верить ей, верить в чудо. Если все так, как говорит Катерина, весь его мир перевернется, и он станет счастливейшим человеком на земле.

Но было бы глупо безоговорочно принять ее слова на веру...

И, несмотря на то, что она грозилась исчезнуть, если он станет слишком давить на нее, Люке еще предстояло узнать — не пытается ли она шантажировать его. Ведь он очень обеспеченный человек, а информации о нем и его жизни в прессе и Всемирной паутине предостаточно.

Таких совпадений не бывает. Или бывает?

Нет, в современном мире таким людям, как он, надо быть очень осторожными.

А если Катерина вовсе не порвала со своим женихом? Если они вдвоем придумали этот план? Если она сознательно очаровала Люку, чтобы переспать с ним, а затем заявить о своей беременности и заставить его оказывать поддержку ее ребенку?

Ребенку, который, возможно, и не от него вовсе?

Люка помотал головой, пытаясь отогнать эту мысль, и, заметив пустую скамейку, без сил опустился на нее.

Положив голову на руки, он попытался убедить себя, что Катерина говорит правду.

И малыш, которого она ждет, его.

Люку было и радостно, и горько. Какая ирония! Они с Софией пытались три года... Его жена прошла через множество мучительных и болезненных процедур, чтобы понять, почему у них не получается завести ребенка. И Люке тоже пришлось пройти через определенные тесты. Он был здоров, а вот София оказалась бесплодной. Она была раздавлена. Он старался поддержать ее как мог, искал врачей, но все как один разводили руками, узнав диагноз. Люка предложил жене подумать об усыновлении, но эта идея ей не нравилась. Ей так хотелось самой выносить и родить своего ребенка. Чтобы малыш был похож на нее и ее мужа, чтобы он стал их продолжением... Мысль об усыновлении ее только больше угнетала. К тому же она боялась, что не полюбит бедного ребенка и тем самым добавит страданий в его и так непростой жизни.

Через несколько недель после того, как врач сообщил ей, что медицина не в силах справиться с ее проблемой, они поехали кататься на яхте с друзьями.

София бросилась в море и утонула.

Повлияло ли на нее то, что Люка сам очень хотел стать отцом, или нет — уже никто не узнает. Он пытался убедить ее, что в этом нет ничего страшного, что они и без ребенка смогут прожить хорошую жизнь. Но все доводы были напрасны. София не могла думать ни о чем другом. И считала свой диагноз приговором их браку. Люка не мог пробить стену, которой она отгородилась от всех...

И от него, в том числе.

Люка снова помотал головой. Он не хотел больше думать о жене. Воспоминания о ней словно ножом резали его по сердцу. Люка резко встал со скамьи и зашагал по парковой дорожке.

«Теперь я ни на шаг не отойду от Катерины», — подумал он.

А если выяснится, что она его обманывает, так просто ей это с рук не сойдет.

Дата добавления: 2015-07-08