Побег в Петербург

Став императрицей, Анна Иоанновна чувствовала себя в Москве весьма неуютно. Те люди, которые посадили ее на престол, понятно, особого доверия у нее не вызывали. Дворянские прожектеры, уступившие в решающую минуту натиску гвардии, успокоились не сразу. Еще какое‑то время они пытались протащить идею «Собрания разных главнейших чинов». И хотя к началу марта 1730 года стало ясно, что карта их окончательно бита, слухи и пересуды о возможном повторении событий начала года не стихали и беспокоили новую императрицу.

Принеся в столицу пальмовую ветвь мира, Анна Иоанновна, разумеется, не могла сразу же расправиться со своими утеснителями – верховниками. После роспуска Верховного тайного совета почти все его члены вошли в Сенат, при коронации Анны Иоанновны весной 1730 года получили награды. Показать свои истинные намерения она могла лишь в отношении князя Ивана Долгорукого и его отца Алексея. Семья бывшего фаворита, которую многие недолюбливали, была сослана в Березов, где незадолго перед этим умер опальный Меншиков.

Не было надежной опоры у Анны и в гвардии. Хотя гвардейцы и наорали ей самодержавие, верить этой капризной и своевольной толпе новых стрельцов она не могла. Как‑то раз Анна Иоанновна случайно подслушала разговор гвардейцев, возвращавшихся после тушения небольшого пожара во дворце. Солдаты сожалели, что в суете им «тот, который надобен, не попался, а то бы его уходили». Речь шла о недавно приехавшем из Курляндии Бироне. Он сразу же занял первое место у трона, что гвардейцам – этим «санитарам» русского двора – не понравилось.

В августе 1730 года Анна Иоанновна стала, как уже сказано выше, поспешно создавать, к вящему неудовольствию гвардии, новый гвардейский полк – Измайловский. Им командовали преимущественно иностранцы во главе с Карлом Густавом Левенвольде и братом Бирона – Густавом. Солдат же набирали не из дворян, как было принято со времен Петра Великого, а из однодворцев юга – людей, далеких от столичных политических игрищ. Анна, вероятно, рассчитывала на верность этих людей в будущие острые моменты своего царствования.

Слухи о намерении недовольных «поправить дело 1730 года» вынудили Анну в самом начале 1731 года провести невиданную акцию. Всем полкам гвардии, генералитету, высшим чиновникам было предписано явиться рано утром ко дворцу. Анна Иоанновна обратилась к собравшимся с речью, в которой сказала, что «для предупреждения беспорядков, подобных наступившим по смерти ее предшественника», намерена заранее назначить себе преемника, но так как его еще нет, то она требует от всех немедленной присяги на верность ее будущему выбору. Анна Иоанновна приблизила ко двору свою двенадцатилетнюю племянницу Анну Леопольдовну – дочь своей старшей сестры Екатерины и Меклен‑бургского герцога Карла Леопольда – и намеревалась передать престол или ей, или будущим ее детям. Гвардия и сановники присягнули безропотно.

Но покоя все равно не было. Так сложилось, что Москва – дорогая ее столица – не была для Анны безопасной. Человек суеверный и мнительный, Анна Иоанновна была потрясена внезапной смертью на ее глазах И. И. Дмитриева‑Мамонова – тайного мужа ее младшей сестры Прасковьи. И уж совсем скверно стало императрице после того, как во время загородной поездки карета, ехавшая впереди императорской, внезапно провалилась под землю. Расследование показало, что это был искусно подготовленный подкоп. Окончательно решение переехать в Петербург созрело в окружении Анны к концу 1730 года. Тогда архитектор Доменико Трезини получил срочный заказ – привести в порядок петербургские императорские дворцы.

Дата добавления: 2015-07-10