ошибка — радикальная ошибка. Существует, конечно, и другой, более успокоительный взгляд. Такой взгляд состоит в том, что загрязнение окружающей среды — всего лишь случайный побочный продукт нашей высокоразвитой системы производства; что теперь, когда оно привлекло к себе наше внимание, загрязнение это может быть устранено путем введения более совершенных способов хозяйствования — как индивидуального, так и общественного; что если мы утилизуем наш мусор и ликвидируем наши дымовые трубы, то страна снова станет чистой;
что, каких бы все это ни стоило затрат, они вполне под силу нашей мощной гибкой системе экономики. Это именно тот взгляд, который рассматривает кризис окружающей среды как нечто стоящее над политикой, как проблему настолько безобидную, настолько далекую от социальных конфликтов и сферы поливки, что она заслуживает равного внимания и поддержки со стороны как капиталиста, так и рабочего, как богача, так и бедняка, как империалистов, так и стран борющихся за независимость.
Эти два подхода к кризису окружающей среды означают в корне различные политические последствия. Если деградация окружающей среды действительно не имеет отношения к политике, тогда эта проблема может рассматриваться в отрыве от таких волнующих нас острых вопросов социальной справедливости, как бедность, инфляция, расовая дискриминация, империализм и война. Однако если проблема деградации природы глубоко уходит своими корнями в природу социальной и экономической системы, тогда она должна быть тесно связана с теми настоятельными, нерешенными проблемами социальной справедливости, которые свидетельствуют о коренных пороках социальной системы. Первый подход означает игнорирование некомпетентности системы производства, которая слепо подрывает свою собственную основу — окружающую среду; он предполагает, что кризис окружающей среды может быть разрешен с помощью тех же социальных сил, которые его породили. Другой подход рассматривает кризис окружающей среды как веское доказательство коренного порока системы производства; он требует от нас, чтобы мы еще раз подвергли испытанию способность общества изменить — или сменить — правящие силы, когда они становятся неспособны удовлетворять нужды народа; он предполагает, что
такой исторический момент должен повлечь за собой изменение хода истории.
Я придерживаюсь радикальной точки зрения. Как специалист в области окружающей среды, я убежден, что бедность должна заботить нас не меньше, чем загрязнение, инфляция — не меньше,чем мусор, и прекращение войны в Юго-Восточной Азии —не меньше, чем прекращение войны с природой. Мы должны понять, как именно проблемы окружающей среды связаны с проблемами социальной справедливости, ибо мы должны найти, исходя из такого понимания, корни и тех, и других проблем. Мы должны найти способ покончить с эксплуатацией человека и с эксплуатацией природы. На деле это означает, что мы должны изменить ход истории.
Связи между кризисом окружающей среды и вопросами социальной справедливости обнаружить нетрудно. Прежде всего найдем причину того, почему природные циклы оказались нарушены, а окружающая среда — загрязнена. По большей части это произошло в последние 25 лет. Приведем несколько примеров, разъясняющих, как именно это произошло.
Рассмотрим проблему детергентов, синтетических заменителей мыла. В США — так же как и в других странах — 25 лет назад детергенты практически отсутствовали на рынке; мы пользовались мылом. Со временем детергенты вытеснили мыло с рынка во многих странах; ныне в США синтетические детергенты составляют около 75 процентов общего объема продажи моющих средств. Результатом этого явилось загрязнение воды – из-за неразложимых детергентов, которые покрывали воду иеной наподобие пивной, и произошло это из-за содержащихся в детергентах фосфатов, приводящих к интенсивному росту водорослей, которые, отмирая, и загрязняют воду. Столь же успешно вода загрязнялась и другими способами. Чтобы получить детергенты и другие синтетические вещества,, химические предприятия используют хлор; чтобы получить хлор, они используют ртуть; чтобы отделить ртуть от хлора, они пропускают через системы хлорного завода речную воду и в результате в реки и озера поступает достаточно много ртути, для того чтобы отравить рыбу. Почему все это происходит? Нам не из чего делать мыло? Нет; США нынче экспортируют жиры в таком количестве, что их хватило бы на то, чтобы сделать столько мыла, сколько нам нужно. Или, может быть, мыло, которым люди пользовались не одну сотню лет, вдруг тратило свою полезность? Нет, мыло есть и будет полезной вещью, что же тогда вынудило тех, кто раньше выпускал мыло, переключиться на детергенты? Ответ заключен в их конторских книгах: предриниматели обнаружили, что из детергентов они могут извлечь почти вдвое большую прибыль, чем из мыла.
Или возьмем знаменитые американские автомобили. В 30-х годах Америка выпускала малолитражные автомобили, они имели маломощные двигатели, и они не служили источником смога. Со временем габариты автомобилей начали расти; двигатели стали более мощными; чтобы добиться этого, конструкторы повысили степень сжатия и рабочие температуры двигателей; температуры эти достигли такого значения, что в выхлопных газах появилось совершено новое для них химическое вещество — окись азота; как только окись азота высвобождается в воздух, под действием солнечного света она превращается в ядовитый компонент смога. Именно поэтому смог, впервые появившись в американских городах в 1943 году, ныне распространился по всей стране. Почему автопромышленники предпочли маломощные автомобили мощным генераторам смога? Потому, что, по выражению Генри Форда II, «миниавтомобили дают миниприбыль». В вашей стране, в Италии, пока выпускаются в основном малогабаритные машины, но, как и наши машины, они снабжены двигателями с высокой степенью сжатия и высокими рабочими температурами — и порождают смог, когда выбрасывают свои выхлопные газы под лучи итальянского солнца.
Можно привести множество других примеров. В США железные средство транспортировки грузов вытеснены автомаши-
нами, которые — при том же самом объеме перевозок — потребляют в шесть раз больше горючего и в шесть раз сильнее загрязняют воздух. Автострады гораздо более выгодны, чем железные дороги. Во всем мире пластики заменили дерево и другие натуральнее материалы; нефтехимическая промышленность, которая производит пластики и прочую синтетику, — самый злостный загрязнитель;прибыли, которые она приносит, значительно выше среднеарифметического значения от прибыли, которую дают все остальные отрасли промышленности.
Здесь, следовательно, та же знакомая история: эксплуатация в погоне за прибылью. Чтобы выбросить на рынок свои прибыльные детергенты, предприниматель эксплуатирует реки и озера страны, подавляя их способность к самоочищению фосфатами и ядовитой ртутью. Чтобы продать свой прибыльные мощные автомобили, автопромышленник эксплуатирует воздух наших городов, насыщая его ядовитыми испарениями смога и свинца. Чтобы получить прибыль от своих пластиков, хозяин нефтехимического предприятия эксплуатирует наши истощающиеся запасы нефти и заваливает наши дома стойким синтетическим хламом, который, когда мы сжигаем его, загрязняет воздух. Выпуская на дороги прибыльные грузовики, их владелец эксплуатирует спокойствие населения, произведения архитектуры, искусства и городское пространство.
Стремясь добиться еще большей прибыли, предприниматели перестраивают технологию производства. Их новые достижения покупаются огромной ценой — ценой отравленного воздуха, гниющей воды, деградирующих городов, огромной затраты ресурсов. Но эта цена вряд ли найдет отражение в их конторских книгах. Эта не фиксируемая, неоплачиваемая стоимость прибыли, получаемой промышленниками, перерастает в долг — огромный «долг перед природой», который вынуждены выплачивать другие, то есть все мы.
Это оборачивается прежде всего против бедноты, на которую долг перед природой ложится самым тяжелым бременем. Загрязнение-распространено неравномерно; например, наибольшей концентрации оно достигает по соседству со скоростными автострадами или заводами. А именно здесь и живет беднота. В большинстве американских городов бедные люди живут на подветренной стороне; ветер — несущий с собой загрязнения — дует в направлении от богатых кварталов к бедным. В моем собственном городе отравление детей свинцом, содержащимся в окружающей среде, — бич негритянской бедноты, потому что она вынуждена жить в старых, обветшалых домах; с их стен на тротуар осыпается пропитанная свинцом краска, которую дети нередко тащат в рот. И точно так же закономерно, что в Неаполе смертность от холеры особенно велика в бедных кварталах, где люди живут в тесноте и санитарные условия совершенно неудовлетворительны. Здесь связь между проблемами окружающей среды я социальной справедливости проявляется весьма отчетливо.
Но то, что бедняки несут на себе самый тяжкий груз загрязнения, заключается не только в этих последствиях — они же выплачивают львиную долю СТОИМОСТИ мер борьбы с ним. В Соединенных Штатах стоимость борьбы за чистоту окружающей среды обычно «перекладывается на плечи потребителя». Так, цена на каждый американский автомобиль возросла на несколько сот долларов, чтобы покрыть стоимость устройств, контролирующих загрязнение, которые, как предполагается, покончат (но это еще вопрос) со смогом. Для богатого человека, который покупает автомобиль ценой 10000 долларов — это сущий пустяк. Но бедного человека, которому нужна машина за 2000 долларов, чтобы ездить на работу (так как общественный транспорт есть далеко не везде), это удорожание ставит перед альтернативой: купить машину или не купить, сохранить работу — или потерять.
И именно рабочий выплачивает также другую, особенно тяжкую часть долга перед природой. Когда бы и где бы ни вторгались в окружающую среду промышленные загрязнения, прежде всего и сильнее всего они воздействуют именно на рабочего. Дело в том, что он, помимо всего прочего, целыми днями находится в непосредственном контакте с источником этих загрязнений, где они достигают наибольшей концентрации и, как правило, наиболее опасны. А ведь гораздо труднее бороться с загрязнителем после того, как он широко распространился в окружающей среде, чем предотвратит его распространение непосредственно там, где он возникает.
Это означает, что лучший способ сохранить чистоту окружающей среды — предотвратить загрязнение и что самый прямой путь к повышению качества окружающей среды — улучшить условия работы на промышленных предприятиях.
Но тут встает такой вопрос: если мы будем добиваться оснащения заводов очистительными системами и препятствовать созданию загрязняющих предприятий, то не поведет ли это к безработице? Такой вопрос уже стоит и в вашей стране, и в моей. Например, операторы одной из целлюлозно-бумажных фабрик США, которая сбрасывала в воду больший объем загрязнений, чем предусматривают допустимые нормы, подсчитали, что соответствующее переоборудование предприятия обойдется в 10 миллионов долларов. Они решили, что лучше вообще ликвидировать фабрику. Это благоприятно отразилось на окружающей среде — и лишило работы 300 трудящихся. Вместо того, чтобы выплатить свой собственный долг природе, владельцы фабрики переложили его на рабочих.
Как можно решить такую проблему? Это, конечно, проблема социальной справедливости. Она заставляет нас спросить: кому пошел во благо долг, порожденный целлюлозной фабрикой с ее загрязнениями? Справедливость требует, чтобы теперь этот долг выплатил тот, кому он принес выгоду. А кому — это ясно: если предприниматель не желал идти на дополнительные расходы, связанные с пере-
оборудованием фабрики в соответствии с требованиями окружающей среды, то, следовательно, эти неосуществленные расходы выливались в дополнительную прибыль. Справедливость требовала бы, мне кажется, чтобы он заплатил эти 10 миллионов долга, чтобы рабочие остались на своих местах и чтобы — вместе с окружающей средой — были улучшены условия труда.
Но такое требование может быть предъявлено, по сути дела, всей капиталистической системе. Оно означает, что цели технологии производства должны определяться скорее принципами правильной экологии и безопасными для здоровья условиями труда, нежели законами прибыли. Это значит, что производство должно строиться на началах пользы, а не прибыли. Капиталистов пугает такая перспектива. Об этом свидетельствует контратака, предпринятая ими в последние годы против защитников окружающей среды: упорные попытки промышленности снизить введенные законом стандарты качества окружающей среды и готовность некоторых членов администрации Никсона пойти навстречу этим попыткам. Встревоженные признаком экологической необходимости, некоторые промышленники все более активно проявляют готовность пожертвовать окружающей средой, возложив ее на алтарь частного предпринимательства.
Некоторые люди заявляют, что забота об окружающей среде отвлекает от серьезной деятельности в области политики, что это одна из второстепенных, побочных щелей на пути к социальной справедливости. В действительности все обстоит как раз наоборот: кризис окружающей среды пролил ослепительно новый свет на старые экономические, социальные и политические проблемы. Очевидно, что, когда капиталист, будучи вынужден выплатить свой долг природе, пытается переложить его стоимость на рабочего, упорно тлеющий огонь экономического антагонизма между трудом и капиталом начинает разгораться. Следовательно, проблема окружающей среды органически, неразрывно связана с основным вопросом, который неизбежно поставит народ Италии, равно как и народ США: кто руководит использованием наших национальных ресурсов?
Опасность, которую означает для предпринимателей такой вопрос, кое-где уже начинают ощущать. Мы начинаем видеть признаки ситуации, напоминающей нам о нацистах — которые, провозглашая себя «социалистами», тем временем делали все для того, чтобы поработить трудящихся и ввергнуть мир в войну. Поэтому мы вправе ожидать, что реакционные промышленные круги, провозглашая себя «защитниками окружающей среды», будут в то же время предпринимать репрессивные меры, чтобы укрепить устои экономической системы, которые грозит расшатать неотложная необходимость выплатить долг природе. Чтобы избежать выплаты этого долга за счет прибыли, они могут попытаться, используя всю полноту политической власти, которой они располагают, взвалить этот новый груз на плечи народа.
Мы уже имеем примеры псевдонаучного анализа проблемы окружающей среды, анализа, импонирующего промышленникам; авторы его вынудили свои компьютеры сделать заключение, что кризис окружающей среды может быть разрешен только путем уменьшения «благосостояния». Мы уже слышали от главного апологета этой тенденции, Римского клуба, утверждение о том, что правительства плохо приспособлены для того, чтобы разрешить проблемы окружающей среды, так как:
Правительственная машина мало отдает себе отчет в том, какую важную роль могли бы сыграть военные круги и крупные корпорации.
И затем, желая устранить другое препятствие, будто бы лежащее на пути к той цели, которой он хочет достигнуть, Римский клуб говорит нам следующее:
Еще одна основная трудность идет от четырех или пятилетнего цикла парламентских выборов в демократических обществах, вследствие чего перед выборами (или перевыборами) все политические партии вынуждены концентрировать свое внимание на сиюминутных проблемах, заботящих общество.
Если во имя сохранности окружающей среды кто-то воздает хвалу методам корпораций и милитаристов и подвергает критике методы демократии, мы вынуждены опасаться того, что фашизм снова может попытаться захватить власть, на этот раз под фальшивым знаменем «экологии».
Что можно сделать? Что могут сделать люди, чтобы спасти окружающую среду — и самих себя — от печальной участи, уготованной им слепой, бездумной эксплуатацией ресурсов, которые предоставляет нам природа?
На эти вопросы можно ответить двояко: с точки зрения науки и с точки зрения политики. Дать ответ на научной основе довольно легко. Мы знаем, почему окружающая среда загрязнена и что необходимо сделать, чтобы очистить ее. Прежде всего мы должны восстановить циклы природы, которые, в ходе их эксплуатации, были безрассудно нарушены. Это не означает, что мы должны перевести стрелки часов назад, в средние века, и «вернуться к природе». Возьмем такой пример. Когда люди уходят от земли и поселяются в городах, экологический цикл почвы нарушается, так как вслед за людьми в города перемещается и пища, где она преобразуется в отходы, которые сбрасываются в воду, вместо того чтобы вернуться к своему источнику — почве. Означает ли это, что ради удовлетворения экологических требований люди должны покинуть города и вернуться к земле? Нет; экология говорит нам, что почве следует вернуть не людей, но их отходы. И что это вполне может быть осуществлено с помощью соответствующих технологических средств,
Да, мы можем исправить грехи эксплуататоров. Мы можем Переоборудовать заводы так, чтобы дымовых труб не было вообще, и построить трубопроводы для транспортировки отходов; мы можем выпускать такие автомобили, которые не будут порождать смог даже при сравнительно длительном сроке их эксплуатации; мы можем построить такие системы очистки стоков, которые будут сохранять воды в чистоте и возвращать питательные вещества почве; мы можем использовать практически неисчерпаемую энергию Солнца, чтобы обогревать или охлаждать наши дома, и даже перевести на нее наш транспорт, вместо того чтобы сжигать драгоценные невозобновимые запасы ископаемого топлива и загрязнять воздух продуктами сгорания.
Но если в научном плане решение найти нетрудно, то о политических реформах, которые необходимы для того, чтобы наука могла сделать свое полезное дело, этого сказать нельзя. Однако они возможны. Недавно я посетил район Эмилия-Романья. Там я прогуливался по спокойным улицам Болоньи — насколько я знаю, первого города мира, отвоеванного у автомобиля. После этого я побывал в Червии, где видел великолепное очистное сооружение нового типа, которое сохраняет чистоту прибрежных вод и возвращает питательные вещества окрестным фермам и лесам.
Да, политическая борьба за очищение окружающей среды может увенчаться успехом. И если это возможно в Червии, то почему не в Неаполе, если в Болонье, то почему не в Риме?
Кризис окружающей среды ставит под угрозу наше выживание. Но пример Червии, пример Болоньи свидетельствует о том, что мы выживем. Чтобы выжить, чтобы возродить красоту и щедрость Земли, народы вашей страны, моей страны, всех стран мира должны взять в свои руки власть, чтобы самим распоряжаться своими собственными жизнями — и добиться того, чтобы – бесценные ресурсы Земли не эксплуатировались более ради недальновидных, преходящих целей частной прибыли, но использовались в гармонии с природой, для блага всех людей, всех времен.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Книга Коммонера — знчительное явление в огромном потоке изданий, посвященных загрязнению окружающей среды и истощению природных ресурсов. Безусловно, читатели, интересующиеся вопросами охраны природы, знакомы с этой обширной литературой.
Проблема природной среды в последние годы интересует и тревожит не только специалистов, но и широкие общественные круги во всех странах. Несколько десятилетий тому назад основное беспокойство вызывала возможность истощения природных ресурсов. Многократно производились оценки сроков истощения залежей полезных ископаемых и других природных богатств.
В настоящее время наряду с этим внушают опасение загрязнение окружающей среды и другие последствия воздействия человека на природу.
Многие ученые считают, что мы уже подошли к так называемому «экологическому кризису», проистекающему от столкновения безгранично и быстро растущих потребностей и всей деятельности человеческого общества с ограниченными размерами и ресурсами нашей планеты. Большинство авторов книг, статей и заявлений, посвященных этим вопросам, ограничиваются лишь указанием на грозу кризиса, основываясь чаще всего на качественном, иногда несколько примитивном рассмотрении некоторых сторон взаимодействия человеческого общества и природы. Используя множество примеров загрязнения и других нежелательных изменений природной среды, они стремятся прежде всего создать у читателя понимание всеобщей ваимосвязанности явлений в природе и той опасности, которую влечет за собой нарушение этих связей в результате необдуманных человеческих действий.
Однако в последнее время были предприняты также первые попытки оценить будущее развитие человечества методами систем шин анализа количественных оценок всех основных аспектов его деятельности.
Так, в 1971 г, вышла книга Дж. Форрестера «Мировые динамики». Автор — профессор Массачусетского технологического института США, известный своими успешными опытами применения системного анализа к описанию и расчету деятельности предприятий и фирм (его книга «Индустриальная динамика» вышла в 1970 г. на русском языке), — попытался в этой работе дать расчеты возможных вариантов развития всего человеческого общества.
Из расчетов Форрестера следует, что при сохранении нынешних тенденций развитая численность населения планеты может к 2030— 2050 гг. превысить 6,5 млрд. человек, после чего в результате резкого истощения природных ресурсов, загрязнения и других непоправимых изменении окружающей среды начнется в буквальном смысле слова вымирание, которое приведет за 20—30 лет к снижению численности населения до 1.6—2,0 млрд. человек.
В 1970 г. по инициативе А. Печчеи (один из директоров компании «фиат») группой ученых и общественных деятелей был создал так называемый Римский клуб – небольшая но количественному составу международная общественная организация, поставившая веред собой задачу рассмотреть наступающий этап развития человечества в плане его взаимодействии с природой и как-то убедить мир в необходимости принять меры для предотвращения возможного кризиса.
В следующем роду по заказу Римского клуба группа ученых того же Массачусетского института во главе с проф. Мидоузом провела теми же, чти и Форрестер, методами подобные же расчеты и пришла к тем же, по существу, выводам. Книга «Пределы роста», написанная этой группой, в отличие от предшествовавшей ей работы Форрестера, приобрела широкую известность, была переведена на многие языки и стала одним на бестселлеров» в 1972— 1973 гг.
Мы вернемся к рассмотрению этих работ позже, отметим лишь, что представленная в них математизация проблемы взаимоотношений человека и природы отнюдь не обеспечила, с нашей точки зрения, глубины анализа основных процессов взаимодействия.
Коммонер, как видит читатель, рассматривает всю проблему взаимодействия в качественной форме, однако его работа выгодно отличается от многих других тем, что он «решил не лить слезы о наших прошлых ошибках, а постараться получше понять их», как сказано во введении к книге*. Действительно, наряду с обзором многих тревожных явлений в ней содержится тщательный и глубокий анализ важнейших примеров нарушения состояния природной среды, включая его экономические, социальные и политические причины.
Как и многие другие авторы, Коммонер обращает главное внимание на загрязнение, видя в нем основную опасность, которая угрожает экосфере. Читатель нашел в книге Коммонера анализ четырех ситуаций: распространение и воздействие на природу и человека радиоактивных загрязнений, возникающих при производстве атомного горючего и применении его как в военных целях, так и для получения энергии; загрязнение воздуха выхлопными газами автомобилей и другими промышленными отходами на конкретном примере атмосферы города Лос-Анджелеса в Соединенных Штатах; загрязнение среды в результате избыточного удобрения, почвы, применяемого фермерами в США для получения высокого урожая, и наконец, загрязнение водной среды на примере озера Эри, как известно, наиболее загрязненного в Соединенных Штатах и, вероятно, во всем мире.
Этот анализ интересен и полезен не только тем, что раскрывает действительные причины и механизмы загрязнения данных объектов. Он служит хорошим примером для изучения процессов загрязнения в других условиях и других местах под влиянием иных источников. Коммонер показал, к каким сложным и часто совершенно неожиданным следствиям приводит выброс различного рода веществ в почву, атмосферу, озера и реки. Попадающие в окружающую среду вещества действуют не только сами по себе, но вступают в реакции как между собой, так и с естественными компонентами среды. В связи с этим возникают непредвиденные и часто очень сложные ситуации. Коммонер приводит поучительные примеры поверхностных и неверных суждений о механизме действия загрязнений и, в связи с этим, о многих неудачных мерах борьбы с ними, которые, несмотря на большие затраты, во многих случаях не только не исправили положение, но и породили новые серьезные проблемы.
Эта часть работы Коммонера, по нашему мнению, будет весьма интересной для специалистов, занимающихся научными и техническими вопросами предотвращения загрязнения природной среды в нашей стране.
*Коммонер, по существу, не рассматривает другой важнейший аспект взаимодействия человека и природы — вопрос о достаточности природных ресурсов. Мы также не будем его здесь касаться.
Большой интерес представляет анализ экономического и социального аспектов загрязнения среды, создавшегося в США в послевоенный период.
Выводы Коммонера опровергают утверждения многих экологов и других специалистов — авторов работ, посвященных охране природы, что основной причиной увеличения загрязнения и иных нарушений «естественного равновесия» природной среды является рост численности населения, рост потребления на душу населения и соответственно, быстрый рост производства.
На этом положении базируется концепция неизбежности деградации природной среды в процессе роста и развития человечества.
Развивая эту концепцию и подкрепляя ее математическими расчетами, уже упоминавшиеся выше Форрестер и Мидоуз с соавторами, как и многие их последователи, выдвигают предложение о срочной необходимости для человечества отказаться от присущего ему «стремления к росту» и перейти в состояние так называемого глобального равновесия—единственно возможную, по их мнению, форму существования человеческого общества уже через не сколько десятилетий.
Приведенные Коммонером данные убедительно показывают, что почти десятикратный рост загрязнения природной среды в США в послевоенные годы во много раз опередил и увеличение общего объема производства (около 40%), и увеличение численности населения (около 43%), и рост производства и потребления продуктов в расчете на душу населения (около 6%). Коммонер находит причину опережающего роста загрязнения. Ею оказывается не пресловутый экономический рост, который служит, по его словам, «мальчиком для порки», но изменение технологии многих производственных процессов. Это переход от натуральных к синтетическим продуктам в химической промышленности, увеличение мощности автомобилей, введение невозвратной, главным образом пластмассовой тары и целый ряд других действий. Коммонер убедительно показывает, что все эти изменения в производстве отнюдь не повысила уровень жизни населения Соединенных Штатов, но существенно подняли прибыли предпринимателей.
Читатель обратил внимание также на серьезные возражения Коммонера авторам достаточно многочисленных выступлений, которые видят основную причину загрязнения природной среды и других явлений, ведущих к экологическому кризису, в «демографическом взрыве». «Существует, — говорит он, — одно общее положение, на котором сходится большинство демографов, — что тенденция к саморегулированию является характерной чертой систем народонаселения». Особенно резкую отповедь он дает тем американским деятелям, которые, настаивая на принудительном ограничении рождаемости в развивающихся странах, призывают приме-
нить влияние и помощь США для достижения подобных целей, с другой стороны, он показывает, что для снижения
нынешнего загрязнения природной среды в США до уровня, бывшего в 1946 г., – при сохранении существующей технологии производства — за счет сокращения численности населения пришлось бы уменьшить число жителей страны на 86%.
Таким образом, основной причиной резко увеличившегося загрязнения среды в США было стремление монополий к получению большей прибыли через увеличение эффективности производства. Именно этим вызвано широкое распространение новых технологических процессов, новых материалов и новых видов сырья, что в совокупности и привело к быстрому росту загрязнения и к разрушению природной среды.
Отсюда он делает вывод, что наступающий экологический кризис имеет социальное происхождение, и призывает далее к тому, чтобы предотвратить этот кризис также путем принятия материального характера (о них мы поговорим ниже). Интересны замечания Коммонера о том, что в системе частного предпринимательства общество оплачивает дополнительные расходы (или терпит существенный урон) в связи с загрязнением или иным отрицательным воздействием предприятия, находящегося в частном владении, на общественную ценность — природную среду.
Стоит напомнить, что аналогичную мысль высказал крупный русский ученый-географ и климатолог, А. И. Воейков еще в конце прошлого века.
Анализируя воздействие человека на природу, и прежде всего его неблагоприятные результаты —истребление лесов, эрозию почвы и т. п., — Воейков отметил, что они обязаны противоречиям между частными и временными интересами владельцев земельных угодий, лесов, промышленных предприятий и долговременными интересами общества.
В отличие от многих других западных исследователей, Коммонеp обращает внимание на войну и подготовку к войне как на серьезную причину загрязнения и деградации природной среды. Приводимые ими данные об уничтожении лесов, продуктивных земель и о других беспрецедентных разрушениях, причиненных агрессией США природной среде Индокитая, основаны на обследованиях, произведенных группами квалифицированных специалистов, среди которых были и американские ученые.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |