– Давно!.. Это случилось на рынке. Нам было по десять. Она продавала вязаные украшения своей покойной бабушки, а я шатался недалеко от родительской машины, на всё глазел. Ну, мы и увидели друг друга, разговорились… Я сказал, что мечтаю стать инженером, она – что хочет замуж за самого преданного красавчика. Предложила браслетик дружбы. Потом виделись по случаю. Успел позвать её к нам в гости. Та-а-ак испугалась, совсем не бывала в особняках!.. – юноша усмехается про себя и продолжает. – Папа и мама обрадовались, что у меня появился друг. Они были иммигрантами, общественное мнение их не волновало. Им она понравилась за хозяйственность. Потом я узнал, в каких она условиях жила, ну, и… не захотел всё так оставлять. На нашей свадьбе все родители выглядели счастливыми. Мои – что я якобы вырос, её – что разбогатели без труда… Ну, а после… ты сам знаешь. – Ади ссутуливается.
– И впрямь сказочка. – Произносит Таллула, подпирая щёки кулачками.
– Только будет ли ей конец? – скорбно выдыхает юноша в ответ.
– Как тут ответишь.Конец зависит от того, как мы поработаем над основными частями, являясь теми, кто мы есть, – непринужденно отзывается великан, – и не скажу, что твоя основа сильно подкачала.
– Умеешь подбодрить, – заулыбавшийся Ади теперь смотрит на облака. – А ты случайно не думал, что кто-то мог о нас позаботиться даже при пожаре?
– Ты про аномальную метель? Не знаю, – тихо смеётся Веймар. – Если ты о человеке,… то даже для нас это было бы чересчур наивно.
– Да, ты прав. Но… Было бы нереально круто, если всё-таки.
6.
Сегодня обойдусь без какой-либо даты. Она не важна, если я мог бы взять перо намного раньше, а не взял, потому что силы духа не хватило. Так стыдно за себя. Я продолжаю этот дневник только потому, что (пропущена строка, далее следуют несколько живописных клякс и пробный росчерк пера). Трудно объяснить такое в двух словах.
Может, это просто потребность в выполнении формальностей. Я устаю от хаоса. Нужна дисциплина. Это касается чувств. И ожиданий. Всего.
--
Если бы не дед, меня бы здесь не было. Мы покинули территорию полигона последними, вместе с Альтавегой, он нёс её на плече, а меня – под мышкой. Когда я очнулся, здания почти сравнялись с землёй, и девчонка была всё ещё без сознания, хотя ничего не повредила, просто задохнулась немного и ударилась затылком. Я же до последнего держался на ногах, пока помещение заполнялось летящим снегом через пролом. Нам никогда не стать друг другом. Никогда.
Зато сейчас никто не даст ей слова, Альти слишком боится своего папаши. Он жал руку моему деду. Нашу семью наградили за отвагу в условиях энергетического коллапса. Электричество по-прежнему не работает нигде в столице. Люди постепенно выходят на улицы, утонувшие в снегу. Теперь этим когда-то запуганным горожанам наконец-то доступны самые простые радости. Я пока не хочу к ним присоединяться. Наверное, это нормально с учётом, что я наблюдал несколько дней назад… по личной вине.
Отец не разговаривает со мной. Считает, это бесполезно, несмотря на то, что я оказался вне подозрений стараниями деда. Я всё понимаю. Папа должен был следить за безопасностью на окраинах. Как он мог предугадать, что весь его отряд накроет снежным бураном, и придётся самим лежать под снегом в ожидании спасателей. Чем я смогу ему ответить? То-то и оно. Эту тему мы избегаем всей семьёй.
До той поры мне пришлось несладко. Сознавая это, я ещё могу себя оправдать. Как-то раз, пока мы с Тиггером взбирались на крышу охранного пункта, нас едва не завалило снегом. Зато мы заперли сторожа, а он даже не заметил этого. Нас хорошо скрывала метель, хотя из-за неё с нашим весом передвигаться было сложно. Мы понимали, что не справимся поодиночке и помогали друг другу подниматься, если кто-то из нас падал. Да, я падал чаще, но только потому, что я меньше. Разбили гаражное окно и шли через трассу под крышей, когда убедились, что внутри никого не было. В этой темноте, пока снаружи бешено свистели снега. Это было жутко. Что для меня, что для Тиггера. Всего лишь начало наших злоключений. Мы даже не знали, в каком из помещений Альти приказала держать Амику. Но когда мы увидели её дружков, отходивших по нужде, то нащупали верную дорогу. Мы подстерегли их из-за угла. Метель заглушала наши крики и стоны. Я смог увернуться от большинства ударов, а Тиггер чаще бил, но и по нему кулаки этих мозолистых горилл попадали точнее, и мне пришлось оглушить одного старшеклассника доской. Со вторым справились уже вдвоём. Допросили его, а потом связали руки обоих ремнями и заперли их в ближайшем подземном хранилище, от которого у них был ключ. После этого мы побежали со всех ног, потому что дела обстояли кошмарно. Амика была привязана за руки к крюку подъёмника, в ангаре, у открытого окна напротив испытательной зоны, и страшно мёрзла. Половина её тела покрылась снегом, а она всё терпела. Похоже, Альти ей о нас уже рассказала. Как я и думал, Белая Девчонка ждала нас прямо там. Мы не могли к ней подобраться, так как машину и подъём на второй этаж отгораживали автоматические ворота. В руке у Альти был пульт управления краном. Ей хотелось как следует позабавиться в тот день. Что ей в итоге вышло боком, но это другая песня.
Мы уговаривали её, как умели. Использовали всевозможные угрозы и ругательства. Для меня было сюрпризом, что Тиггер так и не смог меня в них переплюнуть, несмотря на свой жизненный опыт, пример своей взбалмошной семьи, репутацию в школе… И всё остальное. Ничего из этого не подействовало на Альтавегу, она только хохотала, аплодировала, благодарила нас, и свист метели её не пугал ничуть. Мы начали придумывать план, как к ней залезть, но тут она нажала кнопку, после чего крюк с подвешенной Амикой полез в окно. Таким образом, бедняга оказалась на ветру целиком. Метеогенератор работал совсем рядом, как и кабина, в которой за ним следили, не отвлекаясь ни на что. Условия Альтавеги были такие, чтобы мы с Тиггером начали бить друг друга, пока я не выиграю, и только тогда она запустит меня наверх. Ну, или его, если я облажаюсь. Она хотела, чтобы мы наносили удары по-честному, изо всех сил. Сказала, что отлично распознаёт притворство. Кровожадность этой маленькой гарпии не знает границ. С таким видом она это произнесла, что я почти поверил в её правдивость. Это был ультиматум в его самом уродливом виде. Нам ничего не оставалось, кроме как пойти у неё на поводу. Мы оба готовились спасти Амику любой ценой, и мы оба допускали, что можем умереть в процессе, только мы не планировали помогать один другому в этом. Как бы мы ни враждовали в школе. Нам пришлось бросить наши рюкзаки и встать друг напротив друга. И она ещё раз нам напомнила, чтобы один не подыгрывал другому, иначе Амика так и заледенеет (следующие несколько слов выглядят настолько смазанными, что разобрать их невозможно, так как чернила оказались разбавлены во многих местах)… Заледенела бы. Я готов был разорвать Альтавегу на части в тот момент, но Тиггер попросил меня нападать первым. Я послушал его и сразу же попал ему по лицу. Окровавил ему нос. Но он устоял, потому что не хотел подыгрывать. В следующий раз он поймал мою руку и поднял меня над своей головой, потом отбросил на пол. Это было очень больно, и, хотя я пытался встать, он уже выбежал на улицу. Альтавега на нас кричала в возмущении. Ей не понравилось, что всё так быстро закончилось. Потом я увидел его сабельку, лежавшую на полу. Рассмотрев её поближе, я увидел, что её тупое лезвие принадлежало лишь насадке. А под ней находился настоящий нож. Тиггер оставил его для меня.
И я стал подниматься по деревянной стене с помощью ножа, упираясь ногами в доски, пока не дотянулся до самого верха ограды. Я пробежал по её узкому ребру, сохраняя равновесие, и соскочил на лестницу, которая вела к Белой Девочке. Она снова захохотала и крикнула: «Мы из одного теста, Конрад!» На что я пнул её по ноге, и она выронила пульт. Снизу Тиггер закричал, чтобы я разрезал трос. Я посмотрел вниз и увидел, как он тащит очередной мешок с зерном из кладовой для того, чтобы Амика приземлилась и ничего себе не сломала. Пока Альтавега не прыгнула мне на спину, я сумел обрубить этот поганый трос с четвёртой попытки. Девчонка сражалась недурно, не пускала зубы в ход, её хуки выдавали приличный стаж. Кроме того, она была подвижнее меня. Но меня это уже не волновало, я торопился спуститься на мешки через балкон. Мы сделали, что собирались. И почти сбежали, хотя Тиггеру пришлось тащить Амику на себе, потому что её ноги закоченели. Альти хотела нас задержать, дорвавшись до кабины управления Метеогенератором. Я даже не сразу поверил, что она так поступила. Она вырубила всех работников: прибежав туда, я в этом убедился. Альти очень обрадовалась, что я вернулся к ней. Схватила меня за волосы. Колотила моей физиономией по кнопкам, крича, что ни о чём не жалеет, раз оказалась права насчёт меня. На это я ей все космы ногами спутал, и она о них споткнулась. После этого я полностью отключил питание, потому что не знал, как управлять погодой. Всё пошло кувырком. Ураганы, которые образовались на полигоне, стали удаляться на юго-запад. Тиггер и Амика смогли укрыться на станции, пока я возвращался в деревянный ангар. Часть его крыши к тому времени уже слетела. Альтавегу отбросило порывом ветра через отверстие, когда она меня почти догнала. После этого я видел её только на плече у своего деда. Изначально он направлялся к моему отцу, но потом увидел двоих детей возле конечной станции. Им я и обязан своей жизнью. Можно сказать, я рад, что сейчас жив-здоров, даже не простыл: мой организм как-то пересилил мелкие хвори. А вот Белой Ведьмачке не позавидую. Может, она выпишется через недельку-другую, но у неё ещё алиби плохое, и придётся долго выкручиваться теперь.
Арри, мне тебя не хватает. В такие дни я мог бы бесконечно за тобой гоняться и делиться с тобой любыми мыслями. Вместо этого я их сохраняю на затхлой жёлтой бумаге, которую не жалко ни маме, ни брату, даже если им некогда пойти в магазин.
7.
– Есть выбор. Либо семеним пешком по хрупенькой дорожке, оставляя телегу здесь, либо спускаем её туда! – решительно заявляет Ади, имея в виду ветвяные холмики, окружённые прямой зелёной стеной, на вершине которой остановилась группа.
– И там она встретит свой конец. – Скептически выговаривает Веймар.
– Ни за что! Ты вообще заглядывал? – юноша скатывает в рулон матёрчатую крышку кузова; под ней оказалась большая катушка с тросом.
– Это же моя!.. – его стараниями Веймар приятно удивлён.
– Привяжем с трёх сторон к машине, уменьшим качение. Просто одобри!
Трудней всего им даётся закрепление катушки в ветвях. К удаче путников, ингредиенты для клея находились в походной сумке Ади, а получать опилки лезвием Севастио было, из чего – остановка произошла именно там, где первая на очереди Банианида крепко ухватилась за скалу. Общими усилиями напарники аккуратно ставят моторную телегу в пролом, где её надёжно прикрывают тени. Выкопанная катушка сбрасывается туда же, но чуть подальше. Рюкзак остался на спине у Ади.
– Спрятали на славу, – говорит ему Веймар, глядя вниз. – Остался пеший маршрут по карте.
– Держи запас! – Таллочка живо протягивает отцу лист бумаги, над которым пыхтела, сверяясь с оригиналом, торчавшим из рюкзака, пока машина опускалась в укрытие.
– Ты смотри! – охает Ади. – Совсем как настоящая. Большой талант…
– Спасибо. Мы используем твою копию. – Веймар гладит дочку по макушке шляпы и забирает у неё рисунок.
– Серьёзно?! – услышав его ответ, юноша внезапно скривился. – Ой,… то есть. Я не имел в виду, что копия неточная, просто эта работа – детская!
– Так вот, как ты думаешь на самом деле?! – рассерженная малышка пытается закатать свои просторные рукава, но её останавливает отец.
– Не время для дебатов, верно? Наша задача найти нужный фильтр.
Ади поспешно стягивает капюшон на лице для защиты от солнца.
– Просим прощения, старшина… Веди-командуй.
Со смехом Веймар хлопает его по рюкзаку и сажает дочку на плечо, выходя вперёд – на извилистую тропинку, огибающую каменные зубцы. Очень скоро на новом месте путники забывают все возможные разногласия. По обе стороны от скопления узких ветвяных мостов, едва дотянувшихся до полуострова, раскинулась речная долина – поразительно сплётшаяся мозаика с необозримыми пределами. Грандиозные тёмно-изумрудные коряги резко очерчены спиралевидными потоками тумана и ярко-голубыми нитями ручейков. На открытых клочках земли шевелятся пёстрые стада кипарисовых кабанов, собирающихся на водопой. Великан провожает их глазами, и постепенно его мысли наполняются тоской о былом.
– Так вот, где они пасутся! Повезло нашему Поркиссу! – радуется девочка, ёрзая на его плече в стараниях не упустить ни одно животное.
– Не всем везёт. Такое тоже случается. – Уверяет Веймар.
До заветных холмов группа добирается, даже не вспотев. Отовсюду веет прохладой, и Ади не жалеет, что успел обзавестись плотной курткой. Веймар же берёт в руки лезвие Севастио, которое оставлял висеть на плече, пока приходилось идти пешком. Он снова смотрит на карту, затем показывает на самую большую и высокую деревянную гору.
– Это место. Испарения влияют на размер. Пошли. Поищем вход.
– То есть, отыщем! – поправляет Ади. – Нас теперь ничто не остановит!
– Кроме моей страшной морды! Буа-а! – резко развернувшись к нему, Таллочка широко растягивает рот пальцами, так что он пятится на два шага.
– Как ты с ней справляешься? Научил бы… – окликает юноша напарника.
Веймар ставит дочку на замшелую поляну, затем обходит гору по кругу. Когда его фигура почти скрывается из вида, Ади слышит его голос.
– Вперёд! Оставляй рюкзак на земле и помоги мне здесь!
Просто тонкая слоистая кора, выходящая на север – сухая и голая, под тяжёлым навесом из лиан, образующих основную шапку горы. Обнаружив этот уязвимый участок, Веймар сразу принялся выдалбливать портал. Вскоре Ади наваливается на дверь одновременно с ним и бьёт по контуру ногой.
Раздаётся могучий хруст, но напарники вовремя успевают отскочить назад, оттолкнувшись от коры ладонями. Высокий потолок пещеры покрыт кучерявой висячей травой. Лианная гора кажется идеально полой. При этом чтобы в неё зайти, приходится пробраться вниз по крутому и неровному спуску на значительное расстояние. Снаружи Таллочку решают не оставлять. Сквозняки не чувствуются; на содержимое горы намекает разве что сильный запах сырости. К удивлению путников, несмотря на отсутствие окон, глазам не приходится долго привыкать к пещере. Свечение поступает снизу, растекаясь по стенам. У него бирюзоватый оттенок. Стоит группе продвинуться к середине по спутанным корешкам, как всем троим становится видно ползучее облако, также отражающее свет.
– Посмотрим, откуда идёт этот туман. – Предлагает Веймар.
Ади пробирается впереди него, аккуратно переступая через плети и бугры. Все его попытки отыскать подобие колодца заканчиваются ничем, так же, как и у Веймара. Подустав, юноша садится на корточки. Он озирается уже с опущенными глазами. Некоторые отверстия в чёрно-зелёном поле слабо пропускают загадочное сияние, тогда как до его источников по периметру стен не доползти без приспособлений для скалолазания.
– Мне кажется,… – Ади резко оборачивается на Веймара, – что этот пол его процеживает!.. Слушай! Надо найти место, где ты сможешь сделать дыру!
– Ну-ка,… да. Идея хорошая, – соглашается молодой мужчина, взглянув себе под ноги. – Только… Вам придётся отойти к подъёму. Сила лезвий может полностью разрушить пол. Нам лучше не проваливаться туда.
Задумавшийся Ади достаёт из рюкзака увесистый синий зубец и беззвучно выдыхает.
– Да уж… Втиснуть пока что некуда. Таллочка, пошли со мной назад.
Кроха нехотя повинуется, оставляя своего отца в одиночку искать уязвимые точки на хрустящем решете. Издалека она терпеливо следит за его действиями, с того же горизонтального корня, где устроился Ади. Пройдя несколько раз по кругу, Веймар, наконец, включает лезвие. Однако его поза по-прежнему выдаёт сомнения. Он обращается к напарнику.
– Как только я ударю, то побегу прямо к вам. У меня не очень хорошая скорость, поэтому тебе придётся страховать меня с краёв.
– Не подведём! – живо отзывается Ади, уже спускаясь к нему.
Скрещённые серпы разъединяются в своей готовности рассеять ультразвуковые волны по неровной поверхности. Глубоко вдохнув, Веймар вгоняет орудие между тремя гнездообразными ямками, имеющими просветы. При этом он сразу опирается ладонями о тупой конец рукояти и поджимает ноги, точно пользуясь ей как шестом для отталкивания. Хрипло захрустевшая структура стремительно осыпается, пропуская в помещение большое количество света. Лезвие Севастио всё ещё в руках у Веймара; он суетливо перепрыгивает тёмные сухие плети и наросты, улетающие в ярко-голубую яму прямо у него из-под пят. Оборачиваться ему явно некогда. На последнем клочке устойчивой дороги Ади падает на четвереньки и вытягивает напряжённую руку.
– Папа сможет! – кричит маленькая девочка у него из-за спины.
В эту секунду Веймар чувствует, что достаточно разогнался для длинного прыжка. Он как следует отталкивается от скрипящей кочки, правую руку с лезвием отводит чуть в сторону, а левую – тянет в направлении юноши, впрочем, не особенно рассчитывая на него. Серпы вонзаются в подножие спуска, свободная рука хватает горизонтально торчащий прут. Но носки ботинок еле задевают гладкую висячую траву, и через мгновение обе ноги болтаются в воздухе, не нащупывая опоры. С искажённым от испуга лицом, Ади шустро вцепляется в левую руку напарника, как будто предвидел его оплошность. Следом аккуратно спускается маленькая Таллула, решившая не терять время впустую.
– Ну, чутка не рассчитал… Всё нормально! – напряжённо цедит Веймар, пытаясь успокоить помощников, но получается довольно плохо.
Ади мелко пятится на коленях, вцепившись в синюю рубашку над лопатками, и невольно заглядывает вниз, пока Таллочка тянет отца прямо за ладонь с инструментом. Увиденное заставляет юношу сглотнуть и покрыться потом от корней волос на макушке до поясницы. Более пятидесяти метров испарений отделяют группу от ядовито-голубого пятна, скрываемого клочковатыми облаками в несколько слоёв. Зыбкая структура рассыпалась и окончательно пропала за ними; на живописно отсвечивающих стенах остался только пояс из самых устойчивых коряжек, да и те роняют тёмные лоскутки с зернистой трухой то там, то здесь. Создав себе вертикальную опору лезвием, молодой мужчина, наконец, подтягивается наверх и, прежде чем оглянуться на свою работу, заключает дочку и напарника в широкие объятия, чтобы помочь им успокоиться и побыстрей забыть обо всём плохом.
– Молодцы, все молодцы! Мы это смогли... Видали? Ничего себе фильтр!
– Вот тебе!.. – Ади слабо толкает Веймара в ключицу. – Детей пугаешь, нехороший человек… А, лады. Где этот камушек? У меня в сумке. Иду за ним.
– Не ходи, я принесу. – Усмехается Веймар.
Обогнав юношу на несколько шагов, он уходит в тень. Ади снова пытается смотреть в колодец, но не выдерживает дольше трёх секунд.
– Ну, мы и вандалы с тобой…
Юношу приводит в себя и звонкий короткий стук упавшего предмета. За которым следует изумлённое восклицание Таллулы.
– Ай!.. Не туда, папа!
Быстро развернувшись на носках, Ади вскакивает, чтобы подобрать кристалл, но девочка его опережает, однако что-то удерживает её на месте. Она бросает лекарство, не глядя, очень неаккуратно, но юноша его спокойно подбирает. В следующее мгновение он чувствует сильный озноб по всему телу и, наконец, решается поднять глаза.
– Одно твоё движение, одно моё. – Слышит он басовитый говор.
Тучная фигура Ласердо Рэйнбёрнера появляется из тени; впереди него на полусогнутых ногах по склону соскальзывает Веймар с красным и оскаленным лицом. Молодой мужчина пытается ослабить замысловатую удавку у себя на шее двумя руками и бешено вырывается, что очень контрастирует с размеренными движениями того, кто её держит. В оторопи Ади прижимает камень к груди и пятится на два шага. Ответным действием Ласердо прижимает голову Веймара к себе, вопреки его отчаянному сопротивлению.
– До того, как содержать таверну, я работал на скотобойне и умерщвлял быков через удушение. Восемь способов знаю. Так что этот каланча мне ничего не сделает, – толстяк в плаще широко ухмыляется, обнажая ломанные, местами гниловатые зубы. – Каюсь, выследить вас было нелегко. Пришлось переплывать болото и пыхтеть вверх по горе. Вас выдали голоса.
– Погоди, Ласердо!.. Здесь ещё и девочка. – С этими словами из тени выбегает удивлённый Гэртон Рэйнбёрнер, догоняющий брата.
– Забери у шкета то, что у него в руках! – одёргивает его Ласердо, прижимаясь к травянистой стене спиной. – Если будет дёргаться, столкни! Так он ответит за устроенный им пожар по всем статьям.
– Пожар? Гэртон! – восклицает ошарашенный юноша и поспешно крутит головой. – Я не имею никакого отношения к пожару! Твой брат тебе врёт!
– Будешь оправдываться, потеряешь подельничка, недоносок! – озлившийся бугай усиленно дёргает жертву за волосы к своему подбородку.
– Не слушай… Бросай! – хрипит Веймар, из последних сил напрягая шею.
Тонкие ладони, держащие кристалл, никак не могут внять его просьбе. Если Ласердо сейчас и ослабляет натяг, то только на пару миллиметров, из-за того, что всё ещё ждёт потребованное. Бедный Ади теряет счёт времени, пока Гэртон, с его выпяченным кадыком и мутными глазами, идёт навстречу, минуя неподвижную Таллочку и не оборачиваясь на младшего брата. Всем своим существом юноша чувствует давление предательства и вместе с ним – омерзительное торжество какой-то всепожирающей, бессмысленной злобы, не свойственной обычному человеку. Подпустив Гэртона к себе практически вплотную, он на всякий случай задерживает дыхание и зажмуривается.
– Успокойся, Ади, – слышит он чуть сдавленный шёпот. – Я знаю правду.
Гэртон забирает камень из его ослабленных рук и поднимается назад, к брату. Широко распахнутыми глазами Таллула прослеживает за долговязым мужчиной – происходящее оказывается далеко за гранью понимания трёхлетней девочки, даже при всей её недюжинной, преждевременно развившейся смекалке. Но Ади не шевелится, потому что в его голове образовалась полная каша.
– Ну, и что там? – Ласердо наклоняет голову, изображая любопытство, но не выпускает шею Веймара. – Что этот червяк ещё хотел утаить от нас?
На ходу Гэртон зажимает тупую шахтёрскую кирку в форме бумеранга за уголок, торчавший из заднего кармана его штанов с подтяжками. Он останавливается недалеко от Таллулы и оглядывается на юношу, затем поднимает своё незамысловатое орудие над головой.
– Хорошее расстояние. – Замечает старший Рэйнбёрнер вслух.
Он кладёт кристалл рядом со своими ногами. Вдруг заводит орудие за затылок, повернувшись к юноше спиной. Бумеранг нацелен на Ласердо.
Услышав свист, Ади хватается за голову. Бугай быстро среагировал и заслонился Веймаром, который почти совсем ослаб. Теперь, от сильного удара по виску, великан окончательно теряет сознание, и мясистые ладони выталкивают его вперёд. Бесчувственное тело покатилось через бок по направлению к пропасти. Но юноша, стоявший перед ней, уже помчался навстречу, чтобы застопорить падение напарника, насколько это возможно.
– Вот чёрт, а ведь почти попал… – запоздало охает Гэртон; спустя мгновение, огромная ладонь хватает его за горло и с размаху впечатывает в окаменелую стену.
– Поймал!.. – скрипит зубами Ади несколькими метрами ниже, до боли в пальцах цепляясь руками за ветки и наваливаясь коленями на грубые корневые ступени так, чтобы массивное тело Веймара не выпадало из-под его подмышек ни вперёд головой, ни вперёд ногами. Оба затормозили слишком близко от обрыва, и любое лишнее движение может сослужить плохую службу. На секунду юноша оглядывается, дабы убедиться в этом, и снова смотрит наверх.
Таллочка зарылась спиной в траву, пока пятилась от Ласердо, поднимающего лекарство. Старшего брата он оставил полулежать в том же месте, где напал на него. Теперь он спускается к Ади, меряющего взглядом его грузный силуэт.
– Смотри, что ты наделал. Я лишился семьи бесповоротно. Хотя она мне только мешала, – Ласердо опускается на корточки, чтобы нагнуться над лицом юноши пониже, – а ты пыжишься зря. Сам себя защитить не можешь, на что тебе эта плотяная груда? Из-за неё ты скатываешься в пропасть!..
– Всё? Ты получил, что хотел? – обрывает его Ади, как можно плотнее прижимаясь грудью к корешкам. – Тогда уходи! Оставь нас в покое! Потому что я не пойду с тобой никуда!.. – он делает паузу, цедя воздух зубами. – Обидишь моих друзей, и я тебя убью. Как убил Джерома Касталланеду…
Бугай в удивлении насупливается и гулко усмехается, затем встаёт, чтобы отступить на несколько шагов – как раз туда, где замерла Таллочка.
– Да ты юморист! Ну,… нет – так нет. Значит, пойти придётся ей. Мне всё равно будут нужны продолжатели.
– Иди в болото! – резко вскрикивает малышка; чуть не запинаясь, она догоняет Ади вдоль стены и хватает его за левую руку. – Моё место с ними!
– Восхитительно, – с лезвием Севастио под мышкой, насупившийся Ласердо пятится к выходу вперёд спиной; он подбрасывает носком сапога рюкзак себе в руку и лёгким движением пальцев извлекает листок с маршрутом. – Тогда пойдёт карта! Поможет мне найти вас весной! Посчитаю, сколько кусочков вы отхватите друг от друга с голодухи. Дорогой Ади, все эти месяцы ты был жив только потому, что использовал других людей,… когда только мог. Вспомни каждый случай своей жизни. Всегда либо используешь ты, либо кто-то использует тебя. Иначе жизнь прекращается!..
После того, как он покидает гору, его шаги растворяются в треске падающих лиан. Осваивая инструмент методом проб и ошибок, Ласердо старательно заваливает вход. Его брань, вызванная падением тяжёлой ветки на ногу, ещё слышна в пещере. В это время Веймар открывает глаза и опирается ладонями о сухие корни. Благодаря этому, Ади удаётся расслабить руки и ноги и отползти чуть в сторону, чтобы напарник, ощупывающий розовую полоску на шее, наконец-то смог подняться. Таллочка уже гладит отца по руке, напевая что-то неразборчивое. Этим она надеется хоть как-то помочь ему взбодриться в непривычной ситуации. Тогда как юноша стоит перед пропастью с бесстрашно опущенными глазами.
– Ласердо замуровал пещеру. – Раздаётся слабый голос Гэртона из тени.
– Камень?! – в волнении спрашивает Веймар у Ади, но тот молчит.
– Унесли… – севшая на корточки Таллула утыкается личиком в колени, готовясь расплакаться. – Я не успела его отнять. Прости, папочка.
– Ты ни при чём. Я просил Ади бросить камень. А этого не случилось.
– Я этого не сделал, чтобы тебя не убили. Пренебрёг спасением миллионов людей. Вот так… Небось, жалеешь об этом?
Не находя ответа, Веймар начинает смотреть в ту же сторону, что и напарник. Потом удаляется в тень. Очевидно, чтобы выискать брешь в тяжёлом завале. Проходит несколько минут в гробовом молчании, и все понимают, что выход замурован наглухо.
Когда Веймар возвращается, юноша сидит на коленях, всё ещё не отрывая взгляда от колодца.
– Мы ведь ещё можем создать лекарство? – спрашивает Ади. – Моя кровь, например… Если она растворится вон там, внизу. То я смогу поделиться иммунитетом с другими жителями?
– И думать забудь! – вспыхивает Веймар и оттаскивает его подальше от колодца за шиворот рубахи. – Я не стану жертвовать тобой для тех, кого совсем не знаю!..
– Ладно, ты! – кривится Ади. – Что я, по-твоему, совсем идиот, прыгать туда? Я просто рассчитывал, что мы что-нибудь придумаем! Как обычно! Ты живой, я живой… – он вытирает слёзы. – Мы… Придумаем что-нибудь, чтобы всё исправить?
– Верно,… конечно, Ади. Ну, чего ты… – отвечает Веймар с удивлённым видом и медленно прижимает его лицо к своему плечу. – Всё ты сделал правильно. Видишь, и я тебя не брошу. Да, мы точно что-нибудь придумаем.
Их окликает Гэртон, будто специально выбирал подходящий момент.
– Бумеранг ещё остался. Пускай Веймар его возьмёт. Я использовал его как рычаг. Может, он помогёт и вам.
– Тот, который прилетел в тебя!.. – охает Ади, переставая водить рукавом по лицу. – Ищем!
– Я нашла. – Шустрая Таллочка уже вытягивает кирку из узкой ямки.
Юноша добегает до шахтера. В неестественной позе Гэртон прислонился к стене рядом с той же областью, куда был впечатан на полсантиметра.
– Не отвлекайся от помощи брату, – произносит он. – Потому что нормальные братья должны заботиться друг о друге. Я услышу, если будут проблемы, и подскажу, как быть. Завал можно разобрать голыми руками, если отказаться от паники. Не за день, так за два или три. Это реальность.
– Спасибо. – Только и выскакивает у Ади с языка, и он выбирает палку.
…
Ласердо бросил ультразвуковое лезвие прямо у заваленного входа в пещеру, так как не хотел перегружать себя в пешем переходе через пустынную местность за холмами. Тёмно-синий кристалл он опустил на дно кармана в своём плаще, вместе с картой.
– Теперь пора в город. – Объявляет одинокий путешественник и тянется в другой карман за платком, чтобы вытереть обильный трудовой пот, застилающий глаза.
Пока он идёт по ровной дороге, под его сапогами чувствуется что-то мелкое и хрустящее, и Ласердо видит повсюду рассыпанные зёрна, стоит ему проморгаться на ходу. Причём, все они предназначены для единственного существа – щуплого большеголового голубя с ленточкой на лапе.
– Что за чертовщина? – Ласердо разворачивается в обратную сторону и видит босоногого человека с оголённым торсом: настолько долговязого и худого, что рёбра выпирают за компанию с шейными позвонками.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |