– Эхе-кхех! Один раз! – в метре от него сплёвывает Бернард через плечо. – Оно у него двадцать два года назад проявилось. Уничтожил одну из самых известных плантаций! Его, тогда шестилетнего, избили мальчики постарше… Папенька с тех пор глаз с него не спускал, а дальше сам знаешь!
– Вот дела!.. Ну, а сейчас-то что стряслось?!
– Да я по-нятий не име-ю!!!
Оглушительно взревев могучими гусеницами, стометровый танк приходит в движение у них на глазах. Если верить Бернарду, то во вращающейся башне остались лишь Джером Касталланеда и костлявый оратор в балахоне. Как ни странно, под такой чудовищной массой не проминается кора – всё дело в оптимизирующих нагрузку бугорках на поверхностях лент. Машина разворачивается задом наперёд, перемещая нос таким образом, чтобы преградить дорогу селянам, побежавшим в сторону рощи по широкому склону. Накрываемые исполинской тенью, люди в панике теснятся, не имея ни единого шанса сбежать. Путь отрезан, и хозяин танка снова подаёт голос.
– Какой позор! Бросить свою малую родину из-за какого-то мальчишки, ломающего дрова. Никто из вас не двинется с места, пока не увидит, как я избавлю от него ваши расчудесные гнилые корни!
– Ишь чего удумал! Похоронить всё население! – оторопело охает Бернард, вопреки своей хромоте только ускоряющий ходьбу. – Где наш Ади?! Я его не вижу… Веймар, слушай, надо вывести Чедди из того углубления!..
– Как это поможет! – восклицает молодой мужчина, обводя беспокойным взглядом вихри из колючей паутины вокруг почерневшей части поля.
– Просто это затормозит разрушения. Он и так не контролирует дерево, которому передаёт свой эмоциональный багаж. Я не такой быстрый, как ты,… так что, пожалуйста, иди вперёд, пока Касталланеда к вам не развернулся.
Мельком глянув на танк, возвышающийся над серыми пылевыми облаками, Веймар срывает с себя куртку и обматывает её вокруг своего предплечья, выставляемого перед собой для защиты – свистопляска сизых сорняков смотрится угрожающе уже на входе в заражённую область. Молодому мужчине раньше не приходилось бежать по открытой местности с таким отчаянным напряжением в глазах и в суставах рук. Он видит, что с момента неудачи обоих бойцов Касталланеды подвижное терние сильно возвысилось над землёй, словно потеряло интерес к людям, оставшимся на коре. Но оно стремительно наращивает массу снизу и оттого проноситься под ним становится всё рискованней. В трёх или четырёх местах Веймару приходится уклониться от резко налетающих дуг, покрытых уродливыми шипами, и за своими манёврами он не замечает, как приближается к чёрной короне почти вплотную. Рука, обёрнутая курткой, выламывает несколько длинных зубцов всего со второй попытки. Сидящий на коленях Чед не реагирует на шум, а неслышно посмеивается в ладони. С трудом отдышавшийся Веймар протягивает ему руку через только что сделанное оконце – достаточной ширины, чтобы протащить такого тощего человека наружу.
– Обернись! И давай сюда обе руки!
– Всё бесполезно… Уже поздно… Я не отменяю того, о чём прошу… – хихикает Чед, обхватив свои истерзанные бока, однако встаёт с колен.
– Опомнись Чед!! На тебя несётся стометровая машина-убийца! Тебе что ли мало?! – в ярости произносит Веймар, кое-как зацепляя его за шиворот.
Долговязый юноша совсем не сопротивляется подъёму. Безумная усмешка на его лице сменяется гримасой, выражающую крайнюю степень удручённости.
– Мари стояла за всем этим. А я никогда не видел правды. Моя жизнь распадётся, так и не успев начаться…
– Хватит бередить язвы, слышишь меня? – выпалив это, Веймар встряхивает его за плечи, точно узкую половицу, и мысленно поражается его недостаточному весу, после чего ещё раз окидывает взглядом иглистые плети, в беспорядке лезущие наружу из-под сыпучей коры. – Ну, вот… И куда теперь?.. Проклятье.
Он выбирает дорогу наугад и быстро тащит Чеда за собой, лишь изредка оборачиваясь на него из чувства такта – ведь проносящиеся шипы наносят бедняге весьма болезненные царапины.
Чтобы вырваться из бушующих терний, у обоих уходит не больше, чем полминуты. Но этот жалкий отрезок времени оказываются настолько мучительным, что Веймар успевает, по меньшей мере, четырежды предаться отчаянью в отношении своего поступка, пока в лицо ему не ударяет солнце, тут же заслоняемое танком. Касталланеда, забаррикадировавший рощицу, стал запускать какие-то механизмы, в результате которых преображается носовая часть его гигантской машины. Сквозь прямоугольное отверстие наружу выдвигается множество вертикальных зубчатых колёс, попарно соединяемых двухметровыми металлическими перекладинками. Эти конструкции принимаются вращаться с неистовым жужжанием.
Бежевая кора под ногами Чеда продолжает темнеть и трескаться, но вряд ли причина в его страхе – глаза его по-прежнему выражают опустошённость. Веймар прижимает юношу к себе, так, чтобы его босые ноги оказались в воздухе.
– Чед, пожалуйста, прости себя! Ты не чудовище. Тебя не должны бояться простые люди. На этих полях мы не встречали более доброго и открытого человека, чем ты…
– Хорошо сказал, здоровяк! Я уже готов! – раздаётся сбоку от них обоих бодрое восклицание Бернарда, задравшего штанину.
Под ней оказался протез голени с вмонтированным мотком металлического троса, к концу которого толстяк прикрепил какой-то металлический ковш на колёсиках – не иначе как бегло изучил отхожие места за забором, куда жители посёлка сбрасывали различный хлам. Самодельная неуклюжая телега уже запущена в сторону обоих парней. Сообразив, Веймар бросает в неё Чеда вверх ногами и прыгает вслед за ним. На их счастье, Бернард умело рассчитал направление – как раз в сторону отдалённой части забора по слегка наклонённой плоскости. Его тащит следом, однако он каким-то чудом не валится на спину, а ловко скачет на одной-единственной ноге, успевая строить медлительному танку какие-то невероятные в своей безобразности гримасы.
– Толстун-опоздун! – дразнится Бернард с ликованием в голосе. – Зря бахвалился перед народом, Джери! Что, решил снискать себе признание, сперев однажды большущую игрушку?
Из танка раздаётся изумлённый отклик.
– Кого я вижу: шишконосый Берни навещает старого друга! И даже с работой помогаешь! Не ждал, что ты любитель проветриться пешком!
– Не обманывайся! – орёт Бернард через плечо, не обращая внимания на изумлённое лицо Веймара, поднявшего голову. – Радостями прошлого в свою разбойную шайку ты меня не зазовёшь! Детьми дружить легко; почётней и сложней спасти свою дружбу во время бурь! Но ты этого не сделал, Джери!
– А ты, гляжу, присосался к новым друзьям, как хорошо откормленная минога! И даже не прислал открыток! Кто тут ещё предатель?! – в голосе Касталланеды обозначились буйные интонации.
На ускоренном скаку Бернард оправдательно всплёскивает руками.
– Может, я и жирное страшилище, зато совесть моя сверкает, как блюдо из-под тефтель, вылизанное медведем, чего не могу сказать о твоей!
– Достаточно!.. – теперь в ответе водителя танка слышен неприкрытый гнев. – Давно было пора устроить тебе урок, Большой Берни! Посмотрим, куда ты поскачешь… Когда мои жернова доберутся до всех, за кого ты заступаешься, как последний идиот!
– Ты зачем его разозлил? – с жаром произносит Веймар, пока не решаясь выскочить из едущего ковша. – Бывшие друзья?! Ушам не верится…
– Я тебя успокою: его показатель злобы ещё даже не на половинной отметке. Не стану вас тормозить. – С этими словами Бернард отстёгивает катушку троса от своего протеза, предоставляя колёсикам самодельной телеги разгоняться более свободно.
– В смысле!.. – кричит ему недоумевающий Веймар, пока расстояние между ковшом и одноногим шофёром не делается достаточно большим.
Пылевые облака рассекает стремительно бегущая бело-голубая фигурка. Вертлявый Матьюз горел желанием поскорее проявить свои способности и, по-видимому, решил, что случай ему улыбнулся.
– Я его приструню, босс! – в обеих пятернях, нацеленных на Бернарда, торчат всевозможные отмычки с хорошо заточенными наконечниками.
Не дожидаясь разрешения, Матьюз мечет свои крохотные орудия сначала одной рукой, затем второй. Толстяк успел отделить искусственную голень и защищается ей, чудом сохраняя равновесие. Все отмычки к ней прилипают, так как она содержит увесистый магнит. У ошарашенного Матьюза немного отвисла челюсть. Впрочем, сдаваться он явно не собирается: с грозным, хоть и высоковатым для тридцатипятилетнего мужчины воплем он бросается на Бернарда, выставляя вперёд ладони, будто кошка. В ответ на это ему в голову летит протез, и незадачливый боец растягивается на коре ничком с одного-единственного удара.
– Маньячина ты полоумная… – разочарованно выдыхает Касталланеда в микрофон и отводит гусеницы танка прочь от своего давнего знакомого, намереваясь всё-таки догнать злополучного Приказателя на глазах у запуганной толпы.
– Пора искать выход с площади, – соображает Веймар вслух, когда до столкновения разогнавшейся телеги с забором остаются считанные секунды, и переводит взгляд с едущего танка как раз туда, – сейчас его и создадим…
Грохочущий ковш выносит ряд из пятнадцати высоких досок, поднимая в воздух струи колкой белёсой щепы. Веймару приходится накрыть собой неподвижного Чеда, потерявшего всякое желание защищаться. Самодельная телега Бернарда врезается в кривой, почти горизонтальный ствол какого-то болотного дерева, и оба парня, выброшенные ударом, застревают в обширной паутинчатой кроне над оврагом, полным ядовитого гриба. Поспешно придя в себя, Веймар осматривается и замечает, что заражение достигло территории за пределами другой части забора, судя по тому, как лопается кора на нисходящих к болоту воздушных корнях Банианиды, которая была и без того в далеко не лучшем состоянии, как справедливо отметил доктор Вангли.
– Так деревня потеряет опоры. – Бормочет Веймар и выискивает взглядом Чеда, но тот сам свешивает грязную босую ногу над его головой.
– Я должен разыскать Мари… – неожиданно произносит юноша, вертикально соскальзывающий в овраг по длинным гибким веткам.
– Только попытайся! – с этой фразой великан еле успевает схватить Чеда за руку и удержать на кроне его длинное тело в порезах.
Однако шум гигантских гусениц по-прежнему не стихает. Бегство обречённых охранников мало волновало короля пустынных мародёров, ему было куда важнее обрести контроль над обыкновенными свидетелями, не имеющими проблем со здоровьем.
– Посёлок будет таять снизу, пока жив тот, кто его заразил! Но я всё ещё могу дать вам шанс! – восклицает Касталланеда во всеуслышание; только что обрушилась смотровая башня, которую теперь нещадно перерабатывает его танк своими жвалами; пронаблюдать за этим Веймару не удаётся из-за широких листьев в кроне.
Как только прекращается хруст огромных механизмов, откуда-то раздаётся лёгкое жужжание. Чем оно вызвано, Веймар не может догадаться, но этот звук необъяснимым образом вызывает у него холодящее душу предчувствие, которое только усугубляется, едва он видит сквозь ветки, как разворачивается башня танка.
– Касталланеда, злобный генерал стружечных карьеров! Правильно, смотри сюда!.. – резкий и высокий голос, лёгкое дрожание которого сглаживает сильный ветер, окончательно повергает в оторопь великана, застрявшего в кроне дерева со своей неподвижной ношей. – У меня к тебе интересное предложение!
– Нет… – шёпотом вырывается у Веймара одно-единственное слово.
Такого он и представить себе не мог, но это оказалось правдой. Ади починил свой скоростной пылесос и выехал на нём перед проделанной танком бороздой через другую лазейку в протяжённой ограде. Шум гусениц возобновляется. Захватчик города решает ответить на странный вызов устрашающим манёвром. Молодому юноше, однако, ничего не стоит оторваться от него на значительную дистанцию по прямой и ровной дороге. Приподнявшись на сидении, Ади демонстрирует бумажный пакет вытянутой левой рукой, а правой извлекает из него горстку синих кристаллов.
– Лекарство, вылечившее твоих наёмников, у меня! Не хочешь ничего сказать?! Обсудим дело наедине!!!
Сразу он, будто не желая услышать ответа на свой безумный призыв, вжимает голову в плечи, убирает свой пакет в ящик у руля, давит на педаль и отъезжает за слабо раскрытые ворота посёлка.
– Вот и оставляй шпану без присмотра!.. Забрал мой аккумулятор… – охает Бернард, наконец-то привинтивший свою брошенную ногу обратно.
– Предложение принято. – Гремит хрипловатый голос из башни танка.
В следующие несколько секунд оторопелые лодсмутяне прощаются с главными воротами. За это время Веймару наконец-то удаётся спуститься с дерева и заодно сбросить молодого бригадира обратно в ковш. Как только великан выбегает на освещённую часть площади, до сих пор хрустящей от тернистой напасти, его окликает Вангли, объявившийся в роще, будто молния в погожий день.
– Глупо так выбегать, если некому присмотреть за чёрной язвой… Но это не твой случай.
Выпрямленной левой ладонью почтенный доктор преграждает дорогу Чеду, попытавшемуся выбраться из ковша. Правая же рука держит остроконечный стержень с небольшим встроенным аккумулятором.
– В танке тот ещё лгун. Убийство нашего бригадира не изменит ситуацию, посёлку всё равно придёт конец. Держи! – и Вангли бросает ультразвуковое лезвие Веймару, безмерно удивлённому, но всё же протянувшему руку, чтобы поймать посылку. – Браво. Оторвись там, как и полагается. Я знаю, ты можешь.
На своём проворном, пусть и жалкого вида, пылесосе, Ади едет без оглядки по узкой улочке среди старинных двухэтажек. Чтобы подавить неистовое волнение и не обращать внимания на ужасающий грохот за своей спиной, он дёргает себя за вспотевший воротник пальцами левой руки и искоса поглядывает на тайничок.
Маленькая Таллула наверняка осталась спокойной после всего, что он ей сказал.
А услышала она следующее.
– Я возьму у тебя немного камушков, если ты не против. Они пригодятся мне для показухи.
И девочка ответила ему вопросом, преисполненным доверия.
– А что такое показуха, дядя Ади?
Он ей улыбнулся и объяснил.
– Это очень похоже на работу фокусника. Только ты зарабатываешь не деньги, а человеческое внимание. Все больные теперь здоровы, и у нас осталось немало. Таллочка не пожалеет о том, что сделала сейчас! Я вернусь и с удовольствием тебе расскажу о том, как всё прошло.
– Если раньше не помру… – холодеющим голосом заканчивает юноша предложение уже далеко от затенённой стоянки.
Ади преднамеренно упростил своё сознание не только для того, чтобы спокойней осваивать неровные дорожки сообразно тому, как он учился карабкаться на высоте. Если он начнёт по-настоящему задумываться о том, на что решился меньше, чем минуту назад, то окончательно свихнётся, и тогда ему не избежать смерти. Некоторое время Ади кажется, что самая лучшая стратегия – непрестанно куда-то сворачивать, потому что танк сотню метров длиной, перерабатывающий здания в грубую кашицу, явно не блещет манёвренностью. Эта мысль оказывается единственным, что бережёт осколки всех недавних надежд. Кирпичные лестницы, часто встречающиеся на пути, ведут то наверх, то вниз; юношу даже веселит их преодоление, несмотря на то, что он выбирает неудобные подъёмы из страха подбираться слишком близко к болотистой зоне, до которой ещё лететь и лететь с самых крайних балкончиков. Ужасающая теснота давит на его сознание со всех сторон, и это при том, что сейчас в его распоряжении действительно огромная и совершенно пустая деревня. Неприхотливые колёса достигают широкой фанерной крыши одного из трёхэтажных домиков с наглухо замурованными окнами, чего Ади не планировал, хотя отдавал себе отчёт в том, что устроил себе самую первую экскурсию по Лодсмуту. Впрочем, вряд ли ей суждено повториться после того, как на юношу снизошла эта бредовая идея заманить сюда величайшего из мародёров. Человека, из-за единичного визита которого навсегда улетучивается самое защищённое поселение.
Ненадолго остановив машинку и обернувшись, юноша в ужасе смотрит, как позади гигантского танка в невероятном количестве выносятся в воздух спрессованные блоки из только что перемолотых построек.
Настырный карлик, стремящийся пропустить через брюхо своей машины как можно больше препятствий, всё это время не забывал следить за обезумевшим мальчишкой. Касталланедой явно овладел азарт, и он даже не брезгует окликать объект своего преследования через рупор в кабине.
– Ну, и куда же ты всё время убегаешь? Может, я хочу с тобой подружиться!!
Насмерть перепуганный Ади торопливо ищет, куда бы ему соскочить, чтобы не сломать ни пылесос, ни собственную шею. На язык напрашивается отчаянное беззвучное лепетание.
«Как я только вбил себе в голову, что смогу с ним справиться?! Был ли это я вообще?..»
Одна из молотилок резко вынеслась вперёд на удлинившихся стержнях, и на глазах у юноши обваливаются сразу четыре дома неподалёку от крыши, на которой он застыл как вкопанный.
За всю свою жизнь Ади Тамаджур ни разу не ударил человека. Трудно что-либо создавать грязными руками, и юноша это всегда чувствовал, пусть и не озвучивал перед другими. Но любит ли Ади Тамаджур тихо сидеть… Так тихо, как считали все, кто знал его. Может, это и была неправда.
Впрочем, сейчас любому человеку на его месте было бы крайне невыгодно оставаться безынициативным тихоней, потому что уже шатаются деревянные столбы, на которых зиждется фанерная крыша. Всё ближе и ближе делается нос всепожирающего танка, как ни убеждай себя в том, что ввязываться в подобные дела не стоило с самого начала. Сглотнув, юноша решается на максимальный разгон до соседней крыши, которая находится на стороне относительно целых построек, чуть пониже его площадки. На всякий случай одновременно с этим он закачивает воздух в мешок для сбора пыли, потянув на себя резиновый клапан по-прежнему скользкой ладонью. Пылесос слетает с неогороженного края и круто прицеливается носом в дощатую поверхность, не выглядящую особенно надёжной. Коротко вскрикнув, Ади защищается обеими руками от разлетающихся щепок, но его машинка всего лишь наполовину застревает в кровле.
Кое-как юноша приходит в себя от удара, после чего продолжает суетливо закачивать в мешок опилочно-воздушную смесь, пока тот не перевешивает носовую часть с соплом. Вскоре Ади чувствует холодок по всему телу из-за того, что его накрывает огромной тенью, однако это не останавливает его прогрессирующие попытки убраться с кровли. Рядом с ним находится неровно поставленная прямоугольная башня с одним-единственным окошком на верхнем этаже. Если настроить на полную мощность поглощаемость широкого сопла, то при удачном соскоке машинка сможет присосаться к её чуть скошенной стене. Осознание большого риска с лихвой перекрывает всякое чувство вины за то, что гордые лодсмутяне от секунды к секунде лишаются своих домов. Потому юноша и не брезгует ходами, на которые ни за что бы ни решился какую-то неделю назад.
– Раз! – вскрикивает он, пока налетает на стену, и силиконовый держатель сопла, похожий на гармошку, вертикально растягивается в полную длину, которой оказывается недостаточно, чтобы пылесос мягко приземлился при выключении воздухозаборной станции.
Раскачиваясь над несколькими лестничными пролётами из жёлтого камня, Ади, сильно согнувшийся в спине, чтобы не выпасть из сидения, старается не сильно шевелить руками. Он видит, как стремительно тает показатель заряженности аккумулятора, и переводит взгляд на башню танка, из которой наполовину высовывается карлик с крупным пистолетом в руке. Юноша следит за его движениями, сильно пригибая подбородок к коленям, но скоро замечает, что целится Джером Касталланеда не в него, а в держатель сопла. И стреляет.
С леденящим душу скрежетом пылесос проезжается боком по усеянной песком террасе, находившейся рядом с высокой лестницей. От неожиданного приземления Ади выкатывается наружу. В итоге он застывает на полу ничком, слабо отплевавшись от пыли. На мгновение юношу даже охватывает чувство благодарности судьбе за это прекращение мучительной погони.
Низкорослый водитель танка уже спускается к нему пешком, старательно выбирая себе дорогу. Его шагов практически не слышно из-за тягучего звона в ушах, вызванного падением с высоты. Но юноша делает над собой усилие и кое-как приподнимается на локтях.
После этого он слышит хрипловатый, издевательски-снисходительный говор.
– Чудная тележка, неужто сам сделал? Ладно, не бойся, я не буду тебя бить! Хотя бы взгляни на меня…
Оторопелый Ади поднимает глаза на принявшего компанейскую позу кучерявого и щуплого коротышку пятидесяти пяти лет от роду. Пистолет глубоко заткнут за пояс штанов. Золотые зубы ослепительно сверкают на солнце, глаза прячутся за круглыми тёмными очками. Протянута бледно-коричневая рука в веснушках, точно приглашая подняться.
– Ты не любишь насилие. Я тоже. Вот за меня другие и пачкают руки! Слабые имеют право на жизнь, потому что у них особая роль. Ты знал это?
Не будучи готовым к подобному раскладу, застывший Ади не меняется в лице и не отвечает на вопрос. Касталланеда разочарованно надувает губы, видимо, решив, что выбрал не самые подходящие слова для собеседника.
– Таким, как мы, в этой жизни… всего и остаётся надеяться на удачу, – продолжает он, – осознав это, я цеплялся за её жалкие остатки и просто не упустил момент. С тех пор она мне служит постоянно …
Он подходит к неподвижному юноше вплотную и бросает на него воинственный взгляд исподлобья.
– Ни один из тех, кто пошёл за мной, о своём решении ещё не пожалел! Подумай! Все были обычными людьми, но изменили себя, научились бороться с унижением. Ивелл жил в запое и просил подаяние, Рокио работал поварёнком в скверной дыре, Матьюз торговал канцелярскими принадлежностями, его шпыняли все, кому не лень. Грувель, правда, здесь, и я не стану перечислять ужасы, на какие он соглашался, чтобы только сохранить себе шкуру. Ты хотел поговорить со мной, ведь так? Ну, тогда мне жаль, если я тебя перепугал…
Сопротивляться колдовским речам Ади не видит никакого смысла – все заранее подготовленные фразочки бесследно испарились из его памяти, и он, шатаясь от понимания своей беспомощности, поднимается на ноги, чтобы дотянуться до ящика в перевёрнутом пылесосе у себя за спиной.
– То лекарство… – неуклюже срывается у него с языка. – Я его добыл. В нём же был весь смысл…
– Чего именно? – усмехается карлик, словно не понимая, к чему клонит юноша.
– Ва… Ва-ших разъездов, – сглатывает Ади, шарящий пальцами по замку. – Я давно дол-жен был вас встретить, только кое-чего не проверил. Меня очень рекомендовали к вам в команду. Но я даже не знал, кем вы работаете. И тем более… – он осторожно вытаскивает свой пакет, – что вы хотите вылечить всех этих бедных людей. И вот, узнал, что был нужен вам, как никто другой.
В напряжённой руке он показывает Касталланеде три кусочка синей смолы, на которые тот уставляется в изумлении.
В следующее мгновение великий мародёр насмешливо прищуривается.
– Лопните, мои глаза… А вся остальная часть?..
– Для вас,… здесь же. – Произносит Ади стылым голосом
После чего нажимает на кнопку, и раздутый мешок взрывается, обволакивая всю площадку шелестящим жёлто-коричневым туманом.
Обманутый и разъярённый до глубины души, Джером Касталланеда выхватывает пистолет из-за спины и неистово размахивает им вокруг себя. В дымке перед ним проносится тёмное пятно, по которому он сразу стреляет с жарким шипением сквозь золотые зубы на нижней челюсти.
– Падай, мальчик!..
Услышав хлопок о каменные ступени, карлик делает глубокий выдох.
Проморгавшийся Ади чувствует, как огромная ладонь зажимает ему рот, а колючая пыль остаётся где-то далеко позади. В боку ужасно зудит от неудачного столкновения с каменными перилами, через которые юношу буквально стащили на землю за рукав. Судя по величине пролёта, на такое мог быть способен только восьмифутовый великан или вставший на цыпочки человек чуть пониже ростом. Так или иначе, это существо вроде бы не собиралось наносить увечья тому, кого выхватило из удушающего облака небрежно, но очень своевременно.
– Будешь голосить, огрею палкой. – Заверяет Ади спокойный голос.
Касталланеда спрыгивает на лестницу и находит там простреленный им мешок с крупой, к каждому краю которого привязали по тонкому полену.
– Ну-у-у, всё-ё-ё… – его хриплый голос начинает судорожно трястись.
– Он сейчас вернётся в танк! Нам не на чем уезжать! Куда мы направляемся, Веймар?! – тараторит Ади, грубо тащимый за руку сквозь свежие развалины домов и хлипкие барьеры из спрессованного мусора.
– Посёлок скоро обрушится в трясину, – отвечает великан, выставивший перед собой ультразвуковое лезвие, чтобы расчищать дорогу на бегу, – а Бернард мне тут вдогонку крикнул, что лодсмутские топи славятся своей глубиной. Своим вторжением Чед задал Банианиде тактику. Дерево активно избавляется от этой части… Хочешь знать, как я вас догнал? Мне приходилось постоянно срез а ть, пока вы тут петляли.
Позади бегущих раздаётся рёв перерабатывающих механизмов, которые возобновили работу. Ади в страхе оборачивается и вырывает руку.
– Всё порушат и сейчас разгонятся без проблем…
– Тогда чего стоишь?..
– Я не просил твоей помощи. Он должен был забрать меня одного. Я… – тут Ади громко всхлипывает, голос его делается нервозным. – Из-за меня осиротеет Таллула! И… все без домов остались! И…
– Ну-ка, горе луковое, смотри на меня! – Веймар сердито встряхивает его за плечи, и тот немного отрезвляется, встретившись с его лицом. – Вот так, и не оборачиваться. Жвалы нас загипнотизируют, а впереди ещё полно места для расчистки!
С этими словами он тащит юношу в переулок, и вскоре тот плаксиво сощуривается при виде высокой стены, оказавшейся в конце выбранной дороги.
– Вот это тупик…
На его замечание Веймар чуть отводит руку с лезвием за плечо и сдавливает кнопку в аккумуляторе, после чего наносит затяжной удар, расслаивая панель на несколько ломких пластин, и сбивает их ногами в прыжке, попадая прямиком на поперечную улицу.
– Был. – Договаривает Ади, теперь с широко раскрытыми глазами.
На крыши домов, вдоль стен которых он и Веймар спешат к воротам теперь, уже активно перебираются тёмно-сизые струки, словно оттесняя их от области своего произрастания. Юноша с трудом от них отводит взгляд, чтобы не отстать от великана. Который почему-то вдруг останавливается.
– Спрячься где-нибудь. Подпущу их поближе.
– Что?!
– Так уже задумано. Пожалуйста… Сделай, как я прошу.
Неохотно кивнув, Ади укрывается за большим трясущимся деревом, которое кто-то заботливо прорастил через крышу собственного жилья.
Веймар выбежал на пустырь – вернее, эта часть посёлка стала пустырём после того, как по ней в первый раз прошёлся перерабатывающий танк Касталланеды. Серо-жёлтое крошево всё ещё размечается пылевыми всполохами, струящимися на ветру, будто невесомые каменистые ручейки, от опор и каркасов практически ничего не осталось. Однако кое-где до сих пор просматривается кора. Развернувшийся танк едет по прямой. Касталланеда заметил великана ещё издалека и решил разогнаться на полную мощность, теряясь в догадках, куда тот может отбежать. Но молодой мужчина не убегает, а наносит точечные удары ультразвуковым лезвием в оголённые части коры, предварительно прицеливаясь с неприличной для своего положения разборчивостью. Вообще, не похоже, что этот безумец куда-то сильно спешил. Не выдержав, водитель танка включает громкоговоритель.
– У великанов есть беда. Заторможенное восприятие! Пока топчутся с одной работой, мы успеваем обдумывать сотню дел. Вот поэтому для нас такое удовольствие давить вас!
В конце концов, Веймар поднимает глаза на кабину танка, подъехавшего к нему на весьма опасное расстояние, если учитывать выставляемые наружу механизмы.
– Потому у нас нет права на ошибку! – отвечает великан перед тем, как отбежать на несколько шагов назад.
И вовсе не из опасения быть перемолотым в клочья.
Громкий хруст коры достигает Ади, заставляя его поспешно вскарабкаться по дуплам и сучьям на вершину кроны. С неё превосходно видно гигантскую машину, всё глубже зарывающуюся в грунт, несмотря на попытки переместить гусеницы туда, откуда можно будет продолжить езду.
– Тоже хочу двигать землю… – с затаённым дыханием произносит юноша, досматривая, как башня танка скрывается в гигантской яме, плотно застилаемой белёсыми облаками.
– Есть! Теперь уходим! – До Ади долетает зов Веймара из-за ближайшей целой двухэтажки.
– Они застряли? – юноша спрыгивает с длинного сука на тканевый навес над входом в маленькую гостиницу.
– Могут спастись, если пойдут пешком, как мы.
– Босс, нам придётся оставить танк! – ужасается Грувель, сделав длинным рукавом просвет в окне, запылившимся изнутри. – Гниль уже добралась до нижних слоёв, скоро всё здесь рухнет!
– Ну, так пускай рухает вместе с теми двумя!.. – рычит Джером Касталланеда и откатывается в своём высоком кресле ко второму рычагу с краю главной панели.
Носовая часть, которая, казалось бы, безнадёжно застряла в корнях, начинает перегруппировываться с мучительным скрежетом. Мельницы ломаются одна за другой, втравляясь в новую конструкцию, очертаниями походящую на дрель, причём довольно причудливой стрелообразной формы. Когда она принимается долбить гнилые корни снизу, вибрации отдаются на самом верху. Сами того не желая, Веймар и Ади вынуждены разделиться, несмотря на то, что им уже видны главные ворота с их позиции на небольшом мосту через карьер для отходов. Великан кое-как удерживается на шатких перилах с одной стороны. Только до юноши, выбравшего для опоры менее надёжную часть конструкции, он дотянуться не успевает. Неподалёку отгибается пробуждённый воздушный корень, в поры которого Ади и вцепляется руками, чтобы не свалиться в яму. Веймар открывает рот, чтобы позвать его обратно, но ему мешает женский вопль, неожиданно разразивший воздух поблизости.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |