Российская академия образования 25 страница

Результаты. Предъявляемые для прослушивания спектрально-искаженные звуки «а» и «и» воспринимались испытуемыми или как гласные звуки, или как звукосочетание согласный + гласный. Звук «а» был воспринят как единичный гласный при I ступени спектрального искажения в 100% случаев, при II ступени — в 96% случаев и при III ступени — в 75,2% случая.

Звук «и» при соответствующих ступенях спектрального искажения воспринимался как гласный в 25,7, 48,6 и 70,5% случая. В остальных случаях этот звук был воспринят либо как сочетание типа сонорный + гласный (очень редко как один сонорный), либо совсем не был воспринят.

В данной статье нас не будет интересовать то, какой согласный и при какой ступени искажения был воспринят, мы остановимся только на зависимости изменения процесса восприятия гласного от искажения его спектральной структуры.

...Частотное ограничение звуков «а» и «и» привело к тому, что в подавляющем большинстве случаев они были восприняты как другие гласные. Так, спектрально-искаженный звук «а» при I, II и III ступенях частотного ограничения только в одном случае был воспринят как «а», что, несомненно, является случайностью. Спектрально-искаженный звук «и» при всех трех ступенях частотного ограничения в среднем был воспринят только в 4% случаев как гласный «и». Во всех же остальных случаях он воспринимался как другие звуки, главным образом как звук «у». Очевидно, что частотное ограничение спектра изолированно произнесенных гласных звуков является одним из важнейших факторов, определяющих процесс их восприятия. Анализ полученных соотношений восприятия отдельных гласных и ступени частотного ограничения позволяет сделать вывод о том, что степень спектрального искажения звуков «а» и «и» обусловливает восприятие других гласных.

Например, при I ступени частотного ограничения от 700 до 2000 гц спектрально-искаженный звук «а» был воспринят в 81% случаев как «э» и ни в одном случае как «и», а при III ступени частотного ограничения от 400 до 2000 гц

исследуемый звук воспринимался в 72,4% случая как «и» и только в 6,7% случая как «э». Если сопоставить полученную в результате III ступени частотного ограничения спектральную структуру, характеризующуюся двумя областями усиления спектральной энергии: от 0—400 гц и от 2000 гц до ∞ с широко известной формантной структурой звука «и», то характер восприятия звуков становится совершенно понятным.

Несомненный интерес представляет некоторый разброс данных, получаемый при II ступени частотного ограничения. Если при I и III ступенях в восприятии явно доминирует какой-либо один звук, то в этом случае спектрально-искаженный звук «а» как бы не находит своего четкого оформления. В результате этого он воспринимается большинством испытуемых по-разному, что и создает довольно равномерное распределение случаев восприятия этого звука, как звуков «э», «е» и «и».

Как указывалось в разделе методики проведения эксперимента, спектральное искажение звука «и» проводилось по линии приближения его формантной структуры к структуре звука «у», с увеличением степени спектрального искажения звука «и» процент восприятия его как звука «у» быстро возрастает. Так, если при первой ступени частотного ограничения звук «у» был воспринят в 67,6% случая, то при III ступени искажения он воспринимался уже в 90,5% случая.

Таким образом, можно утверждать, что восприятие изолированного звука обусловливается определяющей его формантной областью. Естественно представить процесс восприятия как процесс сличения, сравнения поступающего сигнала с «эталонным» сигналом, уже имеющимся в памяти.

Но если восприятие изолированных звуков речи определяется изменением их спектральной характеристики, как указывалось выше, то, следовательно, и сопоставление с эталоном осуществляется по спектральному признаку. Это в свою очередь значит, что имеющийся эталон закодирован также по своей спектральной структуре.

Таким образом, восприятие изолированных звуков характеризуется сопоставлением поступающего звукового (речевого) раздражителя с эталоном, то есть с звукотипами данного языка, закодированными по спектральному признаку. Но как показали результаты исследований, в

процессе восприятия под один и тот же эталон подводятся заведомо разные звуки. Это может означать два факта: или то, что воспринимающий аппарат не различает внесенных спектральных изменений, или то, что сам эталон представляет не какую-либо фиксированную спектральную характеристику, а своеобразную «зону», допускающую отклонения в определенных пределах. Первое допущение нельзя принять в силу большого количества убедительных данных об очень тонкой аналитической работе воспринимающего слухового аппарата. Значит, объяснение нужно искать во втором положении.

Предложенная И. А. Гарбузовым [5] теория зонной природы звуко-высотного слуха может быть полностью на основе проведенного эксперимента применена для объяснения механизма восприятия изолированного звука. Так же, как для каждой ноты каждого регистра есть свой эталон, так и в речи для каждого звукотипа есть свой образ — эталон в запоминающем устройстве. Утверждение И. А. Гарбузова [5; 15], «что нашим высотным представлениям звуков (то есть эталонам. — И. З.) соответствуют не высоты, а полосы частот (зоны)», находит свое подтверждение и в нашем эксперименте на материале речевых изолированных звуков. Необходимо только сделать некоторую оговорку, очень существенную для распространения понятия зоны на восприятие звуков речи.

В процессе восприятия музыкальных звуков зону можно «сузить» путем большого количества упражнений (устремляя ее в пределе — к очень узкой полоске, близкой к одной частотной составляющей). В речевом восприятии эталонная зона вследствие многих причин не может после некоторого момента далее сужаться. Основной причиной является то, что границы зоны устанавливает языковое фонематическое значение. Разбираемые во многих работах, в частности в работах Артемова [1; 181], примеры по восприятию французского «o» и «» и русского «о» наглядно показывают, что более узкие зоны французских эталонов для «o» и «» как бы входят в более широкую зону русского «о». И хотя слуховой аппарат, настроенный на русскую речь, прекрасно может различить все тонкости спектральных изменений этих двух звуков французского языка, он по законам восприятия звуков русского языка объединяет их в одной зоне. Такое объединение будет иметь место до тех пор, пока не создастся новая звуковая

система — система зонных эталонов французского языка и не выработается алгоритм работы с ней. Мысль С. Л. Рубинштейна [5; введение] о том, что «каждая фонема представляет собой, очевидно, тоже «зону» звуков, объединенных единством смыслового содержания», находится в полном согласии со всем оказанным.

Теория зонных эталонов восприятия изолированных звуков убедительно объясняет полученные нами экспериментальные результаты. Действительно, спектрально-искаженный гласный звук как бы «подтягивается» аудитором в зону близкого по спектральной характеристике эталонного звукотипа и тем самым обеспечивается восприятие его как звука «у» или «и», хотя по спектральной огибающей исследуемый звук очень отличается от них. Если бы такой зоны не существовало, то все эти различия не позволяли бы ни опознавать, ни воспринимать этот звук как один звукотип.

Ссылки на литературу к VI.6

1. Артемов В. А. Восприятие и понимание речи // Ученые записки I МГПИЯ. — М., 1954. — Т. VIII.

2. Артемов В. А. Экспериментально-фонетическое изучение звукового состава и интонации языка // Фонетический сборник. — Тбилиси, 1959.

3. Варшавский Л. А., Дергач М. Ф. Статистическое исследование характерных спектральных признаков гласных звуков русской речи // Научно-технич. сборник НИИ МРТП, 1957. — Вып. 3 (13).

4. Варшавский Л. А. Исследование речи и характеристические параметры звуков речи // Научно-технич. сборник НИИ МРТП, 1957. — Вып. 3 (13).

5. Гарбузов Н. А. Зонная природа звуковысотного слуха. — М. — Л., 1948.

6. Allport J. Theories of Perception and the Concept of Structure. — New York, 1955.

7. Broadbent D. Perception and Communication. — London, 1958.

8. Fant G. Modern Instruments and Methods for Acoustic Studies of Speech. — Oslo, 1958.

VI.7. Механизм восприятия слога1

В статье «К вопросу о зонной теории восприятия изолированно произнесенных звуков» [2] рассматривалась психологическая природа восприятия звуков. Целью данной

работы является изучение психологической природы процесса восприятия слогов.

Слог с фонетической точки зрения [1] представляет собой наименьшую произносительную (речевую) единицу, характеризующуюся «слоговой дугой громкости». Н. И. Жинкиным подробно исследован и раскрыт механизм образования слога, в основном заключающийся в модуляции глоточной трубки. Слогом в речи может быть как один слого-образующий звук, так и звукосочетание. В нашем исследовании под «слогом» будем подразумевать только сочетание двух или более звуков, лишенное всякого лексического значения.

Известно [3], что слоги при прочих равных условиях воспринимаются человеком лучше, чем изолированно произнесенные звуки (см. рисунок).

Зависимость слоговой (S) разборчивости от формантной (звуковой) (A)

В упомянутой выше статье [2] в качестве приемного механизма восприятия звука рассматривается зонный эталон, с которым сопоставляется воспринимаемый звук. Задача данного исследования состоит в выяснении природы приемного механизма слогов, обеспечивающего более

быстрое и надежное их восприятие по сравнению с восприятием отдельного звука.

В качестве экспериментального материала были выбраны слоги открытого типа с гласными «а» и «и». Согласные звуки в этих слогах представляли различные по способу образования группы: группу взрывных согласных («т», «п»), фрикативных («с», «в»), аффрикат («ч»), назальных и латеральных («м», «л»). Так, например, были выбраны слоги: та, са, ви, ти и др. Всего было отобрано 10 слогов.

По изложенной ранее методике исследования [2] эти слоги были подвергнуты трем ступеням спектрального искажения, из которых I ступень искажения была самой слабой, а III — самой сильной. Таким образом, испытуемым для прослушивания предъявлялось 30 спектрально искаженных слогов. Общее количество отсчетов составило 960. В данной статье все положения и выводы по восприятию слогов будут рассматриваться на материале результатов восприятия слогов с гласным звуком «а».

Анализ полученных данных показывает, что, во-первых, для восприятия спектрально искаженных слогов ча и са характерен очень высокий процент опознаваемости согласного звука1. Во-вторых, обращает на себя внимание высокий процент восприятия спектрально искаженного гласного звука как звука «а» (ср. I ступень спектрального искажения слогов ча и са). В-третьих, можно отметить, что оба слога (ча и са) воспринимались в подавляющем большинстве случаев как звукосочетание согласный + гласный и только в одном случае слог са был воспринят как один гласный звук.

Характер восприятия гласного звука по максимальному проценту восприятия, его как звука «а» и «е» (I и II ступени) в слогах ча и са можно считать аналогичным для обоих слогов. При III ступени искажения гласный звук воспринимался совершенно различно в слогах ча и са. В слоге са гласный воспринимался при III ступени подобно изолированно произнесенному звуку «а». В слоге ча неоправданно высокий процент восприятия гласного звука как звука «а» объясняется такими случайными в данном исследовании факторами, как, например, место этого слога в экспериментальном материале, возможность осмысливания слога и восприятия его как слова и др.

Экспериментальные данные с большой очевидностью иллюстрируют зависимость восприятия слога от возможности сочетания данного согласного с гласными изучаемой языковой системы.

Так, например, в связи с тем, что сочетание мягкого согласного «ч» с гласным «э» в русском языке не встречается, то при восприятии выбор идет из трех возможных по условиям спектрального искажения сочетаний: ча, че и чи. Очень незначительный процент восприятия звука «э» (5,7%) в сочетании чэ объясняется особой тщательностью прослушивания и большой фонетической тренировкой некоторых аудиторов.

Общим для результатов восприятия слогов та и па является сравнительно низкий процент опознаваемости согласного (в среднем 35—39%). В остальных случаях согласные «т» и «п» воспринимались как другие глухие согласные группы взрывных; как «п» в слоге та и как «т», «к» в слоге па.

Затем обращает на себя внимание тот факт, что в 35% случаев слоги та и па воспринимаются не как звукосочетание, а как одни гласные звуки без какой-либо предыдущей согласной. Интересно то, что абсолютные величины процентов восприятия за исключением первой ступени искажения полностью совпадают. Спектрально искаженный гласный в этих слогах по сравнению с гласной в слоге са, например, воспринимается в очень небольшом количестве случаев как звук «а».

Максимальный процент восприятия этого гласного как звука «э—е» при I и II ступенях частотного ограничения и как звука «и» при III ступени является характерной чертой для восприятия гласного в слогах па и та.

При анализе результатов восприятия слогов па и та необходимо отметить, что возможность восприятия спектрально искаженного гласного как звука «ы» в слоге та объясняется осмыслением его как слова «ты».

При рассмотрении результатов восприятия спектрально искаженных слогов ла и ма необходимо отметить, что несмотря на то, что согласные «л» и «м» опознаются совершенно по-разному, характер восприятия гласного остается одним и тем же в слогах ла и ма. Так, например, в обоих слогах вне зависимости от степени искажения звук «е» дает максимальный процент восприятия среди других гласных.

В отличие от характера восприятия других слогов слоги ла и ма в некоторых случаях воспринимаются как один сонорный звук. При всех ступенях искажения спектрально

искаженный гласный в этих слогах хотя и в небольшом числе случаев, но устойчиво воспринимается как звук «а» («ja»)

Анализ приведенных результатов эксперимента показывает, что механизм восприятия гласного звука в слоге значительно отличается от механизма восприятия изолированно произнесенного звука. Тем не менее между ними может быть проведена некоторая аналогия, проявляющаяся в том, что результаты восприятия изолированно произнесенного гласного звука и звука в слоге качественно совпадают. Так, например, при I ступени спектрального искажения гласный звук воспринимается как открытый звук типа «а—э», а при III ступени — как закрытый звук типа «е—и». Это может свидетельствовать о том, что входящие в слог элементы, или, как принято их называть в психоакустике и акустической фонетике, «сегменты», так же, как и изолированно произнесенный звук, воспринимаются на основе их формантной структуры, и в первую очередь определяющей форманты.

Отличительной чертой восприятия гласного в слоге является обусловленность его восприятия звуковым окружением, проявляющаяся в том, что спектрально искаженный гласный в слоге воспринимается по-разному в зависимости от того, какой по способу образования согласный предшествует ему — фрикативный, взрывной или назально-латеральный. Особенно ярко это положение иллюстрируется на примере восприятия слогов ла и ма, в которых при совершенно разном проценте восприятия согласного гласный воспринимается аналогично в обоих слогах. Несомненно, что в этом случае определяющим фактором является признак сонорности, являющийся в свою очередь непосредственным следствием способа образования этих звуков.

Этот вывод подтверждается данными экспериментально-фонетических исследований, например, Т. Г. Цибадзе [4], в которых показано, что способ образования предшествующего согласного оказывает значительное влияние на гласный звук, что главным образом выявляется в характеристике переходного процесса.

Рентгенологическое исследование Н. И. Жинкина [1; 221] вскрыло еще более интересный для объяснения характера восприятия слогов факт. Он заключается в том, что последующий гласный предопределяет артикуляцию

предшествующего согласного, что явно прослеживается на характере протекания переходного процесса. Следуя терминологии автора, можно говорить о явлении «упреждения», которое рассматривается как проникновение сведений об одном звуке в характеристику другого. Таким образом, слог представляет собой такое сочетание звуковых сегментов, в которых каждый сегмент содержит информацию о соседних. Тем самым значительно увеличивается количество избыточной информации в самом слоге, что, несомненно, способствует более уверенному восприятию слога по сравнению с восприятием изолированно произнесенного звука.

Этим объясняется тот факт, что при спектральном искажении определяющей форманты, несущей основную информацию об изолированном звуке, восприятие этого звука полностью нарушается [2]. При восприятии этого же спектрально искаженного звука в слоге учитывается избыточная информация, которая и позволяет во многих случаях воспринять этот гласный звук как первоначальный, неискаженный.

Наряду с этим восприятие слога в большой мере обусловливается также выбором наиболее вероятного для данной языковой системы звукосочетания. Так, невозможность звукосочетания чэ в русском языке обусловила восприятие гласного звука, близкого по своей формантной структуре к «э», как звука «а» или «е» и соответственно слогов ча и че. В данном случае восприятие слога как бы корректируется выбором наиболее вероятного сочетания звуков.

Таким образом, механизм восприятия слога (звукосочетания) можно рассматривать как сложный аналитико-синтетический аппарат, сопоставляющий физическую характеристику (формантную структуру, длительность, интенсивность) переходного процесса1 между сегментами звукосочетания с имеющимся эталоном в памяти. Дифференциация этого эталона достаточно груба в пределах звуков одного способа образования (поэтому в неразборчивой речи часто путаются согласные одной группы). Одновременно в процессе сопоставления принимаемого сигнала с эталонным учитывается вероятность сочетания

входящих в звукосочетание сегментов, которая как бы вносит определенную коррекцию в процесс слогового восприятия.

Ссылки на литературу к VI.7

1. Жинкин Н. И. Механизмы речи. — М., 1958.

2. Зимняя И. А. К вопросу о зонной теории восприятия изолированно произнесенных звуков // Доклады АПН РСФСР. — 1961. — № 2.

3. Покровский И. Б. Разборчивость речи в различных акустических условиях и основы методики ее расчета // Восприятие звуковых сигналов в различных акустических условиях. — М., 1956.

4. Цибадзе Т. Г. Спектральный анализ гласных фонем грузинского языка в звукосочетании «гласный + согласный» // Фонетический сборник. — Тбилиси, 1959. — Вып. I.

5. Fry D. B., Denes P. An Analogue of the Speech Recognition Process. To be presented at a Symposium on the Mechanization of Thought Processes. National Physical Laboratory. — Teddington, England, 1958.

6. Ladefoged P. The Perception of Speech. To be presented at a Symposium on the Mechanization of Thougtht Processes. National Physical Laboratory. — Teddington, England, 1958.

VII. Взаимодействие

речевых процессов,

видов речевой деятельности1

VII.1. Взаимодействие слухового

и моторного компонентов в порождении

и восприятии речевого сигнала

Общеизвестно, что эффективность речевого процесса определяется взаимодействием слухового и моторного компонентов. Интерес представляет определение и рассмотрение различных планов этого взаимодействия, обеспечивающего функционирование речевого механизма в целом.

Одним из основных планов взаимодействия этих двух компонентов является их взаимодействие в целях последующего управления речевым производством. По утверждению Дж. Фланагана, слуховая и кинестетическая информация систематизируется и координируется центральной нервной системой и используется для управления речевой деятельностью. Для такого управления необходимо создание определенной программы (Н. И. Жинкин, Л. А. Чистович, А. А. Леонтьев и др.) и акцептора действия (П. К. Анохин), реализация которых осуществляется в процессе вербализации. Процесс вербализации или реализации программы, осуществляясь на основе отбора и оформления слов, предполагает, что в памяти хранятся слуходвигательные и слухозрительные комплексы. Исследования А. Р. Лурии, В. Пенфильда показывают, что как сенсорные, так и двигательные единицы «расположены в общем районе кортикальноталамических речевых зон левой стороны, где они тесно функционально связаны» (В. Пенфильд).

Этот план взаимодействия сенсорики и моторики, проявляющийся в образовании вербальных комплексов памяти, несомненно, очень важен для речи.

Взаимодействие слухового и двигательного компонентов проявляется с большой очевидностью в таких процессах, как производство и восприятие речи. В речевом производстве слуховой компонент проявляется как в эффекте слуховой обратной связи (Н. И. Жинкин, Дж. Фланаган, Л. А. Чистович и др.) или обратной афферентации (П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн), так и в слуховом подкреплении, идущем от собеседника в процессе речевой коммуникации (Р. В. Тонкова-Ямпольская). При восприятии речи взаимодействие слухового и двигательного компонентов проявляется и в самом механизме слухового восприятия как специфического перцептивного действия по аналогии со зрительным, тактильным и другими видами восприятия (А. Н. Леонтьев, В. П. Зинченко, Ю. Б. Гиппенрейтер и др.). С другой стороны, моторный образ и соответственно моторный компонент рассматривается как обязательный фактор при принятии решения о единице восприятия в различных интерпретациях моторной теории (М. Либерман, Л. А. Чистович и др.).

Существен также план рассмотрения взаимодействия слухового и двигательного компонентов в процессе внутренней речи в соотнесении с мышлением. При этом речедвигательные компоненты считаются базальными (И. П. Павлов). Наряду с моторикой «И. П. Павлов принимал во внимание и действие слуховых и зрительных речевых раздражений, которые возникают при слушании речи и чтении и которые вступают в связь с речевыми кинестетическими импульсами, образуя вместе с ними единый физиологический механизм второсигнальной системы» (А. Н. Соколов).

В работах Г. Фанта, Дж. Фланагана, Л. А. Чистович указывается на взаимодействие этих компонентов на уровне соотнесения дифференциальной чувствительности (разрешающей способности) слуха, с одной стороны, и акустико-артикуляционных параметров речевого тракта (или звука), с другой. Правда, основной акцент в этих работах сделан на акустико-артикуляционном соотношении. Так, Дж. Фланаган отмечает, «что основные координаты речевого сигнала можно определить как в акустической,

так и в артикулярной области и что обе области с точки зрения восприятия коррелированы между собой».

Нас во всем комплексе этих вопросов интересует взаимодействие работы двух анализаторов: слухового и двигательного, другими словами, согласованность выхода и входа речевого процесса. Сопоставление схем производства и восприятия речевого высказывания (М. Либерман, Н. И. Жинкин, Н. Г. Загоруйко и др.) позволяет говорить о звуковом континууме — конечном звене производства речи и начальном звене ее восприятия — как о факторе, определяющем единство и согласованность работы двигательного и слухового компонентов в сложном речевом комплексе. Следовательно, и анализ взаимодействия производства и восприятия должен проводиться на материале основных параметров звукового континуума.

В целом ряде работ приводятся точные экспериментальные данные по дифференциальной чувствительности слухового анализатора по основным параметрам речевого сигнала. Такими параметрами являются частота и амплитуды формантных максимумов; ширина формантой полосы; полюсно-нулевая структура спектра; частота основного тона и другие. Это в основном те параметры, которые определяют акустическую характеристику и опознавание отдельного звука, а не звуковой последовательности в целом. Для характеристики последней существенными оказываются также такие параметры, как скорость изменения тона во времени, скорость следования слоговых квантов, являющихся произносительными единицами речи, временные характеристики произнесения звуков и отдельных фаз и др.

Целью нашего исследования явилось выяснение взаимодействия между производством и восприятием речи. Предполагалось, что работа этих двух процессов согласуется по всем вышеназванным параметрам звукового континуума и характеризуется одними и теми же общими психологическими особенностями. Именно такая согласованность и должна определять речь как сложный интермодальный процесс.

Анализ был проведен по тем параметрам, которые характеризуют всю звуковую последовательность:

— по темпу произнесения, то есть по средней длительности слога;

— по времени перерыва звучания, то есть по паузам и времени выдержки согласных;

— по скорости изменения частоты основного тона во времени;

— по скорости изменения спектральной характеристики;

— по общей произносительной энергии.

Эти данные соотнесены с разрешающей способностью слухового анализатора соответственно по:

— времени принятия решения при опознавании единицы произнесения;

— времени различения двух стимулов;

— дифференциальной слуховой чувствительности к изменению тона;

— дифференциальной слуховой чувствительности к изменению спектра; диапазону различия по силе стимула.

Соотношение этих данных показывает, во-первых, что выход, то есть речевое производство, жестко согласуется по всем параметрам с входом, то есть с процессом речевого восприятия. Удалось наметить тенденцию к несколько более высокой разрешающей способности слухового анализатора по сравнению с двигательным. Другими словами, можно сказать, что оптимальный режим работы слухового анализатора обусловлен возможностями двигательного.

Не менее существенным, на наш взгляд, является анализ тех общих психологических особенностей, которыми характеризуется процесс речевого производства и восприятия.

В целом ряде работ указано, что процесс речевого производства является не чем иным, как реализацией языковой программы. В. А. Артемовым подчеркивается, что переход от языкового правила к речевому действию обусловливается целой системой правил, принятой для данного языка. Еще очевидней влияние языковой системы прослеживается в процессе речевого восприятия. В работах В. А. Артемова, И. С. Селезневой, И. А. Зимней и др. показано, что человек воспринимает те или иные вербальные образы через призму языковой системы (одной или нескольких, если он владеет иностранными языками). Эксперименты по восприятию спектрально-искаженных

речевых сигналов показали, что во всех этих случаях слушающий стремится соотнести слышимый образ с каким-либо образом, имеющимся в вербальной памяти. Таким образом, обусловленность речевого процесса языковой системой — это общая психологическая характеристика, присущая как производству, так и восприятию речи.

Второй общей характеристикой процессов восприятия и производства является «зонность». Теоретиком музыкальной акустики — Н. А. Гарбузовым была выдвинута теория зональной природы тонального слуха, основное положение которой заключалось в том, что при производстве звука исполнители используют не одну и ту же частоту звучания, а близкие к ней, находящиеся в определенной зоне, пределы которой определены слуховой тональной разрешающей способностью. Н. И. Жинкин, исследуя это положение применительно к параметрам интенсивности и времени речевого сигнала, нашел, что зонная природа слуха распространяется на восприятия этих величин.

В наших экспериментах было показано, что зонная природа характеризует также восприятие и производство речи. Анализ спектрограмм многократно произнесенных изолированных гласных звуков и интонационных структур показывает, что двигательный анализатор производит каждый раз не совершенно аналогичные действия, а только близкие к определенному образцу, заданному языковым правилом. Эти произнесения образуют определенную зону реализации (аналогичные данные были получены в исследованиях Н. В. Витт, С. П. Элиёшюте.

С другой стороны, при анализе восприятия этих речевых сигналов также была прослежена зонная природа этого процесса. Воспринимая изолированные гласные звуки с различной степенью спектрального искажения их частотной характеристики, слушатели как бы подтягивали, объединяли их в определенную зону. В работах М. Либермана и других это свойство было названо категориальностью восприятия. Таким образом, можно говорить о том, что зонная природа характеризует как процесс речевой реализации заданной языковой программы, так и процесс сличения поступающего на слуховой анализатор звукового образа с эталоном памяти.

Дата добавления: 2015-10-21