интонирования, и внутреннего, структурного оформления, то есть грамматического оформления (категории падежа, рода, числа и т. д.) и 2) действий оперирования. Действия оперирования, входя в действия оформления, тем не менее представляют собой особую, самостоятельную категорию явлений. Они являются не только средством создания первых, но в значительной мере и аппаратом построения внутренней пространственной схемы. К таким внутренним, умственным действиям оперирования, обеспечивающим механизм построения и реализации речевого акта, относятся: сличение (сравнение), выбор (отбор), набор (составление) целого из частей, комбинирование (сочетание), перестановка (замена), принятие решения, построение и вариация по аналогии. В работах Н. И. Жинкина, Т. В. Рябовой и др. некоторые из этих действий-операций, в частности, операции выбора и составления (Н. И. Жинкин), операции комбинирования и выбора (Т. В. Рябова) соотносятся с построением предложения. Характер их функционирования не регламентируется. Мы же, соотнося их в основном с внешней речевой реализацией, предъявляем к ним следующие требования:
1. Действие должно быть доведено до степени совершенства, то есть до уровня автоматизма, при котором сознание направлено только на содержание высказывания.
2. Качество действия, применительно к речевой реализации, должно быть безошибочным.
3. Время выполнения действия должно быть оптимальным. Применительно к речевой иноязычной реализации оно должно быть не больше времени выполнения аналогичного действия на родном языке.
4. Качество и время выполнения действия должны оставаться неизменными в условиях усложнения деятельности, составной частью которой оно является.
Таким образом, действия оформления и действия оперирования должны быть доведены до определенной степени совершенства их выполнения. Такая степень совершенства в психологии называется навыком (часто автоматизмом). Доведенные в результате упражнений до определенного совершенства действия оформления определяются нами как навыки, а внутренние, умственные, действия — как операции. Разница между ними состоит в степени самостоятельности действия.
Следовательно, механизм внешней реализации речи может быть определен как совокупность навыков оформления (внешних и внутренних) и умственных операций. Основными предпосылками формирования этого механизма в условиях изучения второго языка могут считаться следующие:
1. Отработка механизма реализации проводится на языковом материале, прошедшем уровень структурирования, то есть на знакомом, известном материале.
2. Отработка операций и навыков, входящих в механизм, должна проводиться последовательно, с учетом градуировки психологической трудности их выполнения.
3. Формирование механизма проводится на единицах с постепенно все укрупняющейся их структурой, то есть от односоставного предложения до распространенного предложения как структурно-сложного единства.
4. Каждая единица должна иметь коммуникативную ценность.
Правомерно ли выделение односоставного предложения в качестве исходной единицы для формирования речевого механизма? Такой подход определяется двумя факторами: во-первых, возможностью представления предложения как совокупности непосредственных составляющих, каждая из которых является отьемлемой частью целого, и, во-вторых, процесса речевого общения как иерархии речевых актов, характеризующихся различной степенью психологической трудности [7].
Следовательно, при выработке речевого механизма основной единицей и целью является предложение. Но процесс его целенаправленного формирования осуществляется постепенно — от отработки элементов, частей полной структуры предложения до всей ее реализации.
Выбор предложения как конечной единицы и как материала формирования речевого механизма может подкрепляться опытом онтогенетического становления и развития речи. Анализируя структуру детской речи, рассматриваемую С. Л. Рубинштейном [13], можно отметить следующие этапы ее развития: слово-предложение — предложение — «рядоположение» главных предложений (формы паратаксиса) — соподчинение предложений (формы гипотаксиса) — связная речь (ситуативно-контекстная).
Но полное предложение как исходное начало для дальнейшей связной речи формируется не сразу, а от более единичных структур к более комплексным, от слов-предложений к распространенному его типу.
В работах Ж. Пиаже, В. Штерна, К. Коффки, Л. С. Выготского, П. П. Блонского и др. отмечается также, что «внешняя сторона» речи развивается у ребенка «от слова к сцеплению двух или трех слов, затем к простой фразе и к сцеплению фраз, еще позже к сложным предложениям и к связной, состоящей из развернутого ряда предложений речи» [4. С. 270]. Раскрывая генезис речи, П. П. Блонский, например, показывает, что структура речи идет по линии усложнения: от действия, сопровождаемого словами, к словам, сопровождаемым действием, а от них — к словесному и затем к художественному рассказу [2].
Можно предположить, что такой ход развития речи, обусловливаясь спецификой и особенностями мыслительной деятельности человека, в то же время целесообразен с точки зрения отработки и упрочения самого механизма речи. О том, что отработка механизма речевой реализации требует тщательной и упорной работы свидетельствуют, в частности, данные Г. М. Ляминой и Н. И. Гагуа [11]. Авторы отмечают нестабильность и трудности в произнесении речевых звуков у детей от полутора до трех лет.
Таким образом, в статье были рассмотрены основные вопросы, связанные с толкованием понятия «речевой механизм», была сделана попытка определить структуру, факторы и схему его формирования.
Ссылки на литературу к V.1
1. Артемов В. А. Психология обучения иностранным языкам. — М., 1966.
2. Блонский П. П. Память и мышление. — М. — Л., 1935.
3. Богоявленская Д. Б. Об эвристической функции модели проблемной ситуации // Проблемы эвристики. — М., 1968.
4. Выготский Л. С. Мышление и речь. — М. — Л., 1934.
5. Жинкин Н. И. Внутренние коды языка и внешние коды речи // To Honour Roman Jakobson. The Hague — Paris, 1967.
6. Жинкин Н. И. Механизмы речи. — М., 1958.
7. Зимняя И. А. Некоторые психологические предпосылки моделирования речевой деятельности при обучении иностранному языку // Иностранные языки в высшей школе. — М., 1964.
8. Зимняя И. А., Тункель В. Д. О речевом механизме // Иностранные языки в высшей школе. — М., 1968. — № 5.
9. Леонтьев А. А. Внутренняя речь и процессы грамматического порождения высказывания // Вопросы порождения речи и обучения языку. — М., 1967.
10. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. — М., 1965.
11. Лямина Г. М., Гагуа Н. И. О формировании правильного произношения у детей от полутора до трех лет // Вопросы психологии. — 1963. — № 6.
12. Пенфильд В., Робертс Л. Речь и мозговые механизмы. — Л., 1964.
13. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1940.
14. Рябова Т. В. Механизм порождения речи по данным афазиологии // Вопросы порождения речи и обучения языку. — М., 1967.
15. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. — М., 1962. — Вып. II.
16. Чистович Л. А., Кожевников В. А., Алякринский В. В. и др. Речь. Артикуляция и восприятие. — М. — Л., 1965.
17. Yngve V. A Model and a Hypothesis for Language Structure // «Proc. Of Amer. Philosoph. Soc». — 1960. — № 104.
V.2. Психологическая схема
формирования и формулирования мысли
в процессе речепорождения1
В последние годы процесс порождения речевого высказывания является объектом пристального внимания психологов и психолингвистов. Описанию этого процесса посвящено большое количество работ (А. Р. Лурия, Т. В. Ахутина (Рябова), А. А. Леонтьев, С. Д. Кацнельсон, Ч. Осгуд, Дж. Миллер, Дж. Катц, Дж. Фодор и др.). Однако, рассматривая порождение речи преимущественно с лингвистических, психолингвистических, нейролингвистических позиций, эти авторы, естественно, не ставят своей задачей раскрытие собственно психологической сущности этого процесса. Возникает необходимость (на основе анализа существующих подходов к этой проблеме) рассмотрения общепсихологической схемы смысловыражения в процессе говорения. При этом, в силу того что говорение рассматривается нами как речевая деятельность, в этой схеме должен найти отражение деятельностный подход к говорению. В ней также должна быть отражена трактовка речи как способа формирования и формулирования мысли. Другими словами, в ней должен быть показан процесс соединения средств (язык) и способа
(речь) формирования и формулирования мысли в процессе говорения как вида речевой деятельности.
Как известно, общая картина превращения мысли в слово (по В. Гумбольдту) была представлена еще У. Джеймсом в конце XIX в. У. Джеймс писал: «Весь процесс, предваряющий воплощение помысла в слово, нельзя назвать иначе, как только «намерением сказать что-то»... по мере того как на смену намерению выплывают слова, намерение производит им смотр: подходящие слова отбираются, а неподходящие отметаются в сторону» [6. С. 125]. Здесь уже была отмечена неоднородность, как сейчас мы бы это проинтерпретировали, процесса, включающего этап «намерения», помысла и самого слова, а также наличие того, что сейчас называется речевыми операциями, то есть отбора и фильтрации слов.
Однако само «намерение» и «помысел» не рассматривались как детерминируемое внешним воздействием начало речевого процесса. По этому пути рассмотрения только внутренней стороны процесса и пошли все зарубежные исследователи (сначала в афазиологии, а затем в лингвистике и психолингвистике). Так, в разнообразных представлениях этого процесса (Х. Джексон, Куссмауль, Пик, Дж. Миллер, Н. Хомский, Ч. Осгуд, В. Ингве и др.) этап, предваряющий «намерение», да и само «намерение» не входят в схемы речепорождения. Напомним также, что для всех исследователей речь — это процесс реализации языка, индивидуальное пользование языком, озвучивание мысли.
Исходным психологическим толкованием этого процесса является представление Х. Джексона о вербализации мысли. По Джексону, «сначала мысль приобретает форму предложения, затем подбираются слова, соответствующие мысли». Эти две стадии, а именно subject-proposition и object-proposition, вместе и составляют процесс вербализации (verbalizing). Подбор слов, подходящих для выражения мысли, соответствует внешней речи, если она может быть услышана, если же нет, она образует внутреннюю речь [10. С. 30]. Готовая мысль, по Х. Джексону, «одевается» в слово, выражается в нем, образуя акт коммуникации — пропозицию (proposition).
Соответственно если представить схематически процесс вербализации так, как его понимали последователи Х. Джексона, то в нем можно выделить три этапа, два из
которых отнесены к стадии subject-proposition, а третий соотносится с оформлением суждения в словах, то есть со стадией object-proposition.
Общий анализ пути и достижения исследования процесса порождения речи со всей очевидностью показывает, что только в самых последних работах внимание исследователей сосредоточивается на смысле, контексте высказывания и делается попытка формирования более общего психологического представления этого процесса.
Интерес представляет психолингвистическая модель порождения речевого высказывания Дж. Миллера, Ю. Галантера и К. Прибрама, которая, с одной стороны, непосредственно отражает главное положение У. Джеймса, а с другой — основывается на современных данных о саморегулирующихся системах и психолингвистических концепциях порождающей грамматики. При этом психологическим фундаментом этой модели является бихевиористское понимание речи как навыка (Дж. Уотсон). Так, согласно Дж. Миллеру, Ю. Галантеру и К. Прибраму, «нормальное высказывание предложения является речевым навыком, который вырабатывается многолетней практикой. Подобно всякому навыку, он должен управляться Планом, то есть должен быть отдельный точный план для каждого отдельного предложения, которое мы высказываем. Мы можем назвать его «моторным Планом» предложения. Однако за моторным Планом лежит процесс, более трудный для понимания, процесс, который создает сам моторный План, то есть должен быть другой уровень Плана, который управляет моторным Планом. Назовем его грамматическим Планом. Его структура представляет собой иерархию грамматических правил образования и перестановки слов» [15. С. 170]. Из всей иерархии Планов «основной План», или «Метаплан», может быть соотнесен с намерением, по Джеймсу. Другими словами, в схеме «намерение — грамматика — моторика» уже отмечается роль стратегий осуществления плана как опробование условий, задаваемых образом желаемого результата.
Иные традиции в анализе человеческой деятельности сложились в отечественной и советской психологии. Исходя из общеметодологического принципа диалектического материализма — единой внешней детерминации, исследователи вскрывали роль начального звена всякой
деятельности, то есть потребности, мотива. Еще И. М. Сеченов отметил, что «жизненные потребности родят хотения и уже эти ведут за собой действия, хотение будет тогда мотивом или целью, а движение — действием или средством достижения цели. Когда человек производит так называемое произвольное движение, оно появляется вслед за хотением в сознании этого самого движения» [18. С. 390]. В этой схеме всякого произвольного действия, и речевого в том числе, И. М. Сеченов наметил более широкую и в то же время более глубокую, чем в рассмотренных выше зарубежных работах, цепь именно начальных звеньев построения действия: потребность — хотение (мотив, цель) — действие. На этой же методологической основе впервые была разработана схема порождения речевого высказывания Л. С. Выготским.
Исходными положениями для Л. С. Выготского явились утверждения: а) всякое интрапсихическое есть «вращенное», интериоризованное интерпсихическое; б) внутренняя речь есть соответственно вращенная внешняя речь; в) внутреннее слово имеет смысл, внешнее слово имеет значение. Смысл индивидуален, личностен, значение — социально; г) переход от внутренней речи к внешней представляет собой не простую вокализацию внутренней речи, а переструктурирование речи. Другими словами, в отличие от всех других исследователей, Л. С. Выготский подчеркивает тот факт, что процесс порождения — это не просто «одевание» мысли в слово, это не выражение мысли в слове, а совершение ее самой в слове. Соответственно процесс порождения осуществляется от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредствованию ее во внутреннем слове, затем — в значениях внешних слов и, наконец, в словах [5. С. 375—381].
Развивая эту основополагающую для речевых исследований мысль, разные авторы усиливали, детализировали то или другое звено всей намеченной Л. С. Выготским цепи. Так, в работах А. А. Леонтьева, основываясь на теоретическом анализе и обобщении существующих психолингвистических схем речепорождения и исходя из «принципиальной структуры любого интеллектуального акта», была определена «принципиальная структура» любой модели порождения речи. Это структура, по А. А. Леонтьеву, должна включать: а) этап мотивации высказывания, б) этап
замысла (программы, Плана), в) этап осуществления замысла (реализации Плана) и г) этап сопоставления реализации замысла с самим замыслом [11. С 133, 153].
На этой основе модель порождения, предложенная А. А. Леонтьевым и Т. В. Рябовой, содержит более развернутое звено перехода от синтаксиса значений к словесному синтаксису, и здесь введено понятие «внутреннее программирование». В приводимой табл. 1 показан дальнейший путь уточнения схемы речепорождения, предложенный Т. В. Рябовой, и еще более широкий план нейропсихологической интерпретации этого процесса, намеченный А. Р. Лурия. Так, А. Р. Лурия, рассматривая порождение речи, представленное Л. С. Выготским, уточняет с позиции трансформационной грамматики наиболее сложные места грамматического структурирования в речепорождении. С другой стороны, А. Р. Лурия конкретизирует роль мотива: «От мотива, стоящего у истоков высказывания, зависит выбор из всех возможных связей, стоящих за словом, только тех, которые соответствуют данному мотиву и придают этому высказыванию совершенно определенный субъективный (аффективный) смысл» [14. С. 28].
Обратим внимание, что во всех схемах (табл. 1) эксплицирован этап мотива и более развернут этап внутренней речи. Тот факт, что в лингвистической схеме С. Д. Кацнельсона не отражен мотив, свидетельствует о том, что собственно психологические схемы порождения дают более широкое представление об этом процессе.
Основываясь на определении говорения как деятельности, а речи как способа формирования и формулирования мысли посредством языка в процессе этой деятельности и исходя из утверждения неразрывности слова и понятия, можно полагать, что в схеме порождения речевого высказывания наряду с уже отмеченными выше моментами должны найти отражение: а) связь мотива с вызывающей говорение потребностью (в силу того, что в теории деятельности мотив рассматривается как «опредмеченная потребность», входит в саму структуру деятельности и устанавливает связь предмета говорения — мысли и замысла высказывания); б) наличие коммуникативного намерения (КН), через которое говорящий и «вплетается» в сам акт общения; в) связь слова и понятия; г) определение речи как способа формирования и формулирования мысли, а не как процесса манифестации, реализации
Таблица 1.
Схемы порождения речевого высказывания
Л. С. Выготский
Мотив
Мысль
Внутреннее слово (смысл)
Значение внешнего слова
—
Слово
А. А. Леонтьев,
Т. В. Рябова
[1970]
Мотив
Мысль
Внутреннее программирование
Лексическая развертка, грамматическое конструирование
—
Внешняя речь
Т. В. Ахутина
[1975]
Мотив
Мысль (речевая интенция)
Внутреннее программирование
Смысловая структура, грамматическая структура
Кинетическая программа
Внешняя речь
А. Р. Лурия
[1975]
Мотив
Основная мысль высказывания
Семантическая запись
Глубинные синтаксические структуры
Поверхностные синтаксические структуры
Развертка морфологическая, фонологическая, фонетическая
С. Л. Кацнельсон
(лингвистический подход)
[1972]
—
Квантование элементов сознания на пропозиции
Глубинно-семантическое синтаксическое структурирование
Отбор лексических единиц, грамматических форм
Произносительные схемы
Фонационное исполнение
—
Семантическая ступень
Лексико-морфологическая ступень
—
Фонологическая ступень
—
языка (соответственно схема речеобразования в процессе говорения предполагает «включение» внешнего устного формирования и формулирования мысли уже в момент возникновения самой потребности говорения, определяемой ситуацией устного общения; внутренняя речь, или внутренний способ формирования и формулирования мысли, «включается» в думание и в рецептивные виды речевой деятельности); д) четкое разграничение стадий речепорождения на стадии формирования и формулирования мысли — этот критерий разграничения стадий приводится вместо аспектного (например, лексико-морфологическая — фонологическая); е) факт существования слова в памяти речеслуходвигательного анализатора и неразрывность процесса актуализации понятия и слова (соответственно кинетическая, фонетическая, или, точнее, артикуляционная, программа высказывания должна актуализироваться не после всех других форм представления слов, а одновременно с ними).
Отмечая то новое, что вносится в предлагаемую схему процесса порождения речевого высказывания, в то же время подчеркиваем, что ее основой является определенная А. А. Леонтьевым «принципиальная структура интеллектуального акта». Соответственно в предлагаемой нами схеме в сравнении с описанным А. А. Леонтьевым развернутым планом порождения речи дополнительно подчеркивается: 1) деятельностная природа говорения с позиции определения специфики элементов психологического содержания (предмета, средств, способа) деятельности, а не только самой структуры; 2) роль осмысления и соотнесение процесса порождения с функционированием общего речевого механизма; 3) взаимосвязь грамматического, лексического и фонетического планов оформления мысли с бо́льшим акцентом на последнем.
Предлагаемая схема соответственно представляет процесс формирования и формулирования мысли посредством языка (смысловыражения) в деятельности говорения. Исходя из определения речи как способа формирования и формулирования мысли посредством языка и основываясь на «принципиальной структуре» речевого действия, можно вычленить три основных уровня этого процесса — побуждающий, формирующий и реализующий. Формирующий уровень, в свою очередь, может быть представлен двумя подуровнями — смыслообразующим и формулирующим.
Названия уровней, непосредственно отражая ту роль, которую каждый из них играет в процессе речепроизводства (смысловыражения), в то же время соотносят между собой уровни внешней и внутренней структуры деятельности.
Первый уровень процесса смысловыражения — мотивационно-побуждающий. Это тот уровень, где потребность находит «свою определенность» в предмете деятельности (А. Н. Леонтьев). В силу этого предмет говорения — мысль как «опредмеченная потребность» — становится внутренним мотивом, то есть тем, что конкретно побуждает деятельность говорения. В таком понимании «мотив» обозначает внутренний начальный момент речепроизводства. Он выражает то «объективное, в чем эта потребность конкретизируется в данных условиях и на что направлена деятельность как на побуждающее ее» [12. С. 225—226].
Сложность этого уровня определяется не только тем, что в нем «сплетаются» потребность, предмет и мотив, но также еще и тем, что он представляет собой, согласно Л. С. Выготскому, область сплетения интеллектуального, эмоционального и волевого, ибо «мотивирующая сфера нашего сознания... охватывает наше влечение, потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции», что выражается в том, что «различие мотивов, смыслов всегда есть также и различие воли, чувств» [4. С. 314]. Этот уровень представляет собой «сплав» мотива и коммуникативного намерения. При этом мотив — это побуждающее начало данного речевого действия, тогда как коммуникативное намерение выражает то, какую коммуникативную цель преследует говорящий, планируя ту или иную форму воздействия на слушающего.
Коммуникативное намерение (КН) определяет роль говорящего как участника общения и обозначает конкретную цель его высказывания. Коммуникативное намерение говорящего: он определяет, спрашивает, утверждает, призывает, осуждает, одобряет, советует или требует чего-либо. Другими словами, КН является регулятором вербального поведения партнеров.
В работах советских психологов речи — В. А. Артемова, А. В. Бельского, Н. И. Жинкина, английских философов-лингвистов — Дж. Остина, Д. Сирля и других — были намечены типы коммуникативных намерений, правила говорения, соположение КН и других аспектов коммуникативного
акта. Так, по Дж. Сирлю, в речевом акте одновременно присутствуют три аспекта: 1) произнесение высказывания, или utterance act; 2) референция и предикация, соответствующие пропозициальному акту; 3) реализация коммуникативного намерения, или иллокутивный акт [2. С. 50]. Отметим здесь, что выражением коммуникативного намерения наряду с лексико-грамматическими средствами языка в основном является интонация. В работах Дж. Остина, Дж. Сирля, Дж. Росса и других исследуются преимущественно лексические и грамматические формы выражения КН, тогда как в отечественной психологии речи большее внимание уделяется фонетическому, и, в частности, интонационному его воплощению. Эту сторону КН мы и рассмотрим, прежде всего принимая во внимание однозначность интонационных средств выражения коммуникативного намерения. Как отмечает Н. И. Жинкин, «интонация может быть только утвердительной, только вопросительной, приказательной, просительной и т. п. Нельзя одновременно сказать да вопросительно и утвердительно» [7. С. 32]. Несомненно, это свойство интонации и явилось причиной того, что именно она служит прежде всего выражением коммуникативного намерения, однозначность выражения и понимания которого является необходимым условием осуществления любого коммуникативного акта. Коммуникативное намерение является тем планом содержания, или «означаемым», которое реализуется в различных формах речевых поступков. При этом, как отмечает В. А. Артемов, данные «свидетельствуют о том, что все, казалось бы, почти бескрайнее разнообразие речевых поступков делится на четыре основных класса, так называемые коммуникативные типы: повествование, вопрос, побуждение и восклицание» [1. С. 58], которые, в свою очередь, подразделяются на виды, подвиды и варианты. Количество коммуникативных вариантов достаточно велико, так как количество коммуникативных намерений говорящего теоретически неограниченно, хотя практически оно регламентируется той схемой социально-общественных отношений, которая вырабатывалась в процессе эволюции человека и выражается в процессе общения.
Решение партнерами общей коммуникативной задачи общения выявляет две основные формы коммуникации, в качестве которых выступают: а) сообщение, выдача информации,
б) побуждение собеседника к выполнению какого-либо действия. Это действие может быть ответной выдачей информации или невербальной поведенческой реакцией. При этом форма сообщения выражается утвердительной интонацией (во всем ее многообразии). Форма побуждения выражается в первом случае вопросительной, во втором — побудительной интонацией.
В процессе порождения высказывания КН играет смыслоорганизующую роль, определяя смысловое, или актуальное, членение фразы. Организация фразового логического ударения, посредством которого выделяется рема, или предикат суждения, также зависит от КН.
Таким образом, рассматривая побуждающий уровень процесса формирования и формулирования мысли посредством языка, прежде всего необходимо отметить тесную связь и взаимообусловленность мотива как опредмеченной потребности и КН. При этом побуждающий уровень, движимый «внутренним образом» той действительности, на которую направлено действие, является импульсом (А. Н. Леонтьев), или «запуском», всего процесса речепроизводства. На этом уровне смысловыражения говорящий «знает» только о чем, а не что говорить, то есть он знает общий предмет или тему высказывания и форму взаимодействия со слушателем, определенную коммуникативным намерением, то есть нужно ли ему получить, запросить информацию или выдать ее. Другими словами, он знает то, «что» сказать; это осознается в самом процессе говорения (если не в предварительной деятельности думания), поэтому можно утверждать, что детерминируемый внешним воздействием (непосредственным или опосредованным через внутреннее) побуждающий уровень процесса формирования и формулирования мысли сам формирует предмет и цель высказывания.
Второй уровень процесса речеобразования — это уровень собственно формирования мысли посредством языка. Именно он представляет ее формирование в собственном смысле этого слова. Этот уровень ответствен за логическую последовательность и синтаксическую правильность речевого высказывания.
Этот уровень неоднороден и может быть представлен, в свою очередь, двумя взаимосвязанными фазами — смыслообразующей и формулирующей. Для удобства изложения будем рассматривать эти фазы последовательно,
помня, однако, что это единый, одновременный процесс формирования и формулирования мысли посредством языка в условиях устного высказывания.
Смыслообразующий подуровень (фаза) речепроизводства образует и развертывает общий замысел говорящего, формируя смысловую канву высказывания. Смыслообразующий уровень связан именно с формированием смысла высказывания, или с тем, что называется семантической записью. Это подчеркивается разными исследователями, использующими для обозначения этого момента порождения высказывания разные термины, но с одним исходным корнем — «мысль». Например, «помысел» (У. Джеймс), «замысел» (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, Н. И. Жинкин), «общий смысл» (Н. И. Жинкин) и т. д.
Смыслообразующий уровень в данной интерпретации может быть соотнесен со вторым этапом обобщающей схемы порождения речи, сформулированной А. А. Леонтьевым, — «этапом замысла (программы, Плана)».
Существенно, что при анализе этого этапа речепорождения А. А. Леонтьев теоретически обосновал: а) форму существования этого звена в виде внутреннего программирования, б) форму представления в процессе этого программирования основных характеристик предложения в виде своеобразных коррелятов субъектно-предикативно-объектных отношений. Однако А. А. Леонтьев не проводит строгого разграничения между замыслом и программой, тогда как в данной схеме замысел является только первой ступенью внутреннего программирования. Эта ступень отражает предметность высказывания, личностный смысл как отношение мотива к цели и соотнесенность с коммуникативным намерением. Замысел — это самый общий нерасчлененный смысл высказывания, который и реализуется на ступени смыслообразования. Важно подчеркнуть, что замысел как смыслокомплекс задается говорящим в единицах внутреннего, предметно-схемного, изобразительного кода (Н. И. Жинкин), являющегося индивидуальным воплощением, индивидуальной реализацией вербального мышления, которое осуществляется при помощи надындивидуального кода, то есть языка.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |