Эгморр - граничащая с Вердландией страна, где численность ведьм среди населения превышает в несколько раз численность простых смертных. Вампиры предпочитают не соваться к ним, тщательно избегая той 1 страница

Эгморр - граничащая с Вердландией страна, где численность ведьм среди населения превышает в несколько раз численность простых смертных. Вампиры предпочитают не соваться к ним, тщательно избегая той части материка, где на побережье раскинулись земли лесных владычиц. Верховная Ведьма – правительственный орган магов, как у вампиров глава Совета, но не обязательно женского пола: титул может достаться сильному колдуну или ведьме, оспорившему могущество настоящего правителя и победившему его в бою. Довольно просто – убей, и станешь повелителем, но множество подводных камней в своде законов магических существ значительно снижает вероятность занять трон и заслужить титул.

Неизвестные

Пролог

Линнетт как всегда выглядела сказочно прекрасно. Разве что кожа стала бледнее обычного, но даже в гробу она улыбалась. Чуть заметно, одними уголками губ. Сияющие, будто золотой шелк, волосы стекали рекой по плечам – я никогда не видела таких длинных и красивых волос! Стоя над гробом, никак не могла налюбоваться лицом, словно боялась забыть ее черты - не могла решиться и проститься навеки. Наверно, я простояла, склонившись над телом, слишком долго - ведьмы-служительницы заметно нервничали, перешептываясь около ширмы. Огромный занавес из золотой парчи отгораживал меня и гроб от толпы магов. Я ожидала увидеть полный зал желающих проститься с Линнетт, но собралось не больше полутора десятка человек. Несколько магов-преподавателей из университета, в котором Линнетт проработала более трех веков, дворник, библиотекарь и пару незнакомых лиц – ни родственников, ни друзей. Печально осознавать, что ближе меня, помощницы и ученицы, у Линнетт никого не было. Научные работы, изучения тех или иных существ, их способностей, опыты по обнаружению особых видов среди толпы магов и людей – всему этому она обучила меня в ходе совместной деятельности. Как среднестатистическая ведьма, я способна отличить магическое существо от человека, почувствовать на улице, но Линнетт открыла для меня несколько хитростей, которым научилась за свою многовековую жизнь. Она практически заменила мне давно умершую мать, относилась с трепетом и заботой, а я стала ей дочерью и отвечала взаимностью. Никогда не забуду ее безупречное лицо и аромат духов. Никогда не забуду то, что узнала от нее и чему научилась. Я не так давно потеряла маму, у горя нет срока давности, а теперь потеряла и Линнетт….

Толпа из нескольких магов гудела за спиной. Прежде я не замечала, а сейчас услышала негодующие голоса и выпрямилась. С огромным трудом, не желая отходить от золоченого гроба, и не в силах обернуться и посмотреть на пришедших с ней проститься. Занавес начал медленно подниматься. Сердце сжалось, и дышать стало невыносимо тяжело. Я больше никогда ее не увижу….

Отступив от гроба, вынырнув из ароматного облака ее духов, сотканного из гардении и ванили, я ощутила себя как никогда одинокой, уязвимой и невыносимо слабой в огромном мире – в мире без Линнетт. Она была всего лишь моей учительницей и научным руководителем, но сейчас я осознаю, что ничего научного не узнала за годы, проведенные в университете. Она учила меня быть ведьмой, словно к чему-то готовила. К чему-то чрезвычайно важному и трудному. Я знаю на порядок больше любой ведьмы, вот только многими навыками не могу поделиться с близкими людьми, не имею права раскрыть им свои умения, полученные опытным путем, не всегда законным с точки зрения смертных. Что теперь прикажете делать со всем этим багажом запретных знаний, черт возьми?!

Не успела я отойти от гроба, как его окружила толпа из пяти ведьм. Они принялись оправлять алое бархатное платье с золотыми цветами, пущенными по подолу, перекладывать волосы, чтобы они, по их мнению, выглядели эффектнее. А я с черной пропастью на месте души стою и смотрю в последний раз на прекрасную Линнетт. Она словно спит, вот только…. Где ее кулон?

Магические существа носят на шее кулоны, полученные при рождении, в кои заключены сила, душа и индивидуальные способности хозяина. Кулоны обычно имеют форму шара в золотой огранке или сфере, и цвет, присущий исключительно волшебнику, которому он принадлежит. Оттенок сам по себе не имеет никакого значения, как принято считать, но, все же, способен рассказать кое-что о душе мага…. И снять магическое украшение можно лишь после смерти его хозяина. У Линнетт был огненно-красный кулон, похожий на маленькую планету, заточенную в стеклянный шар с золотой сферой. Он мерцал и переливался, будто жил своей собственной жизнью, и сейчас пропал.

Опустив голову, я закуталась в черное пальто, спрятав лицо в воротник-стойку. Потрясающе красивый зал, везде хрусталь и позолота, блики от люстр, сияющих под высоченным потолком. Как и все здание университета, больше похожего на королевский дворец, чем на учебное заведение. Скамьи из красного дерева, красный бархат – здесь я провела много дней и ночей, и мне больше не кажется это место прекрасным. Зал утратил частичку, оживлявшую его.

Тихие голоса слились в неразборчивый гул. Шагнув в сторону, я медленно зашагала к выходу по ковровой дорожке, задыхаясь от запаха свечей. Занавес еще не подняли, а толпа рвется к гробу. Голова кружится, и каждый шаг дается все тяжелее. Кажется, еще мгновение, и я потеряю сознание….

-Мисс Браун,- Кто-то коснулся моего локтя, и я обернулась. На меня с сожалением смотрела женщина в строгом черном брючном костюме. Ее лицо показалось знакомым, но я его видела впервые. Некоторые люди обладают внешностью, напоминающей кого-то другого, и этот феномен невозможно объяснить.

Всего лишь иллюзия. Русые волосы, уложенные аккуратными волнами, большие серые глаза и сдержанно-печальное выражение лица. Во всем ее виде чувствовалась строгость. Могу поспорить - преподаватель или юрист. - Вы должны пройти со мной.

-Кто вы?- Дрожащим голосом спросила я. Женщина нервно огляделась и с силой сжала мой локоть. Я не вскрикнула и не выдернула руку, пока она волокла меня из зала. Постоянно озираясь по сторонам и прибавляя шаг, женщина затолкала меня в узкий проход между стеллажом с книгами и огромной картиной, изображающей весенний лес.

-Меня зовут Абигейл.- Произнесла она.- Это все, что вам следует знать. Сейчас прямо, а на развилке сверните налево.

Я протискивалась по узкому коридору, покорно следуя указаниям. Сказать, что я не понимала происходящего – ничего не сказать. И не знаю, природное любопытство виной моей слепой покорности или шоковое состояние. В тот миг я не ощущала ни страха, ни боли, поэтому не могла адекватно оценить ситуацию и свое поведение.

На развилке я повернула налево, как и сказала Абигейл. Пересечение четырех коридоров, убегающих во тьму здания. Похоже, они проходили между стенами комнат и залов. Тайный ход в университете, кровеносная система здания…. Наконец, передо мной нарисовался силуэт двери. Проход медленно расширялся, и вскоре я смогла расправить плечи и идти, не касаясь стен. Около двери Абигейл обогнала меня и открыла ее, слегка поклонившись, как важной особе. Я с опаской шагнула в помещение, наполненное светом. Светлые стены, песочно-желтая мебель и огромные окна. Абигейл, раздражено бормоча под нос, вбежала в комнату и принялась задвигать шторы. Я даже не огляделась – прошла к дивану с резными ножками и подлокотниками и опустилась на него. И только тогда подняла голову и чуть не открыла рот от восхищения.

Шикарная обстановка в стиле ампир, обтянутые шелком кресла и диван, хрустальная люстра, красивейший камин с позолотой, множество картин на рельефных стенах и круглый стеклянный столик передо мной. Я была не просто удивленна, а пребывала в недоумении.

Абигейл быстро прошлась к камину и застыла спиной ко мне.

-Что происходит?- Кажется, шок проходил, и я возвращалась в чувства. Паника охватывала все сильнее с каждой секундой, проведенной в этой потрясающей комнате, о существовании которой наверняка мало кто знает. Становилось жарко, и я расстегнула пальто, стянула его и уложила на подлокотник дивана, оставшись в черном платье до колен из кружева и атласа.

-Сейчас все узнаете.- Отстранено произнесла женщина, разворачиваясь ко мне лицом. Она держала в руках длинный лист, похожий на старинный свиток пергамента – серовато-желтая ветхая бумага, исписанная красивым каллиграфическим почерком. Абигейл подняла на меня глаза:- Линнетт оставила завещание, которое я обязана вам зачитать.

Последующие пять минут я одним ухом слушала последние желания умершей преподавательницы, не понимая, зачем меня привели сюда. Кресло красного шелка преподавателю химии, ключи от зимнего сада одной из служительниц университета, несколько благотворительных взносов в фонды вымирающих видов животных магического мира и пару старинных вещиц для коллег-преподавателей. Оставшуюся часть своих денег Линнетт оставила университету. Я даже не пыталась изображать вялый интерес – глазела невидящим взглядом на свои туфли из черной кожи с отделкой кружевом. Стоило подумать, насколько утомительно и мерзко после похорон делить имущество умершего, как Абигейл замолчала и привычным жестом скрутила завещание, после чего спрятала его в миниатюрный золотой футляр, умещающийся в ладони. Я подняла рассеянный взгляд на женщину, и она понимающе улыбнулась.

-У вас есть ко мне вопросы?

-Нет.- Это все, что я смогла вымолвить. Женщина склонила сочувствующе голову, и волнистые русые волосы упали на плечо. Я посмотрела в ее серые и печальные, как летний дождь, глаза. Отрепетированное сострадание, профессионализм законника, в чьи ежедневные обязанности входит сообщать плохие новости и зачитывать последнюю волю умерших. Противно и правильно одновременно, но мне были абсолютно безразличны ее попытки выказать соболезнование. Все, о чем я могла думать – пустота. Пустота внутри меня, будто от души оторвали кусок, и теперь я должна научиться без него жить или утонуть в бездне воспоминаний и тоски. Тяжело дышать. Как же тяжело дышать….

На глаза навернулись слезы, и я опустила голову. Мгновение Абигейл деликатно молчала, хотя я так и не уронила ни одной слезы. Сдержалась и просто прикрыла глаза.

-Она оставила кое-что и вам.

Не открывая глаз, я нахмурилась, слушая, как женщина-юрист подходит к камину, шелестя одеждой и постукивая низкими каблуками туфель. Когда в ее руках что-то щелкнуло, я подняла голову и открыла глаза. В руках Абигейл оказалась небольшая бордова шкатулка, и сейчас она открывала ее, стоя передо мной. Едва крышка поднялась, из нее вырвался ярчайший золотисто-красный свет, будто бы он был заточен, и вдруг снова освободился от тесных и непроглядных оков. Я ошарашено открыла рот и спросила, хотя уже точно знала, что вижу:

-Что это?

-«Свет» Линнетт.- Спокойно ответила Абигейл и с профессиональной интонацией процитировала по памяти: - «Все свои обязательства и права передаю моей помощнице и ученице Эшли Браун. Мы стали настолько близки, что я с легкостью могу назвать ее дочерью. Кулон со «светом» завещаю ей. На то моя воля».

Сначала я польстилась щедрости скончавшейся по собственной воле преподавательницы. Да, у магов такое возможно: волшебники, прожившие невообразимо долгую жизнь, могут умереть по личному желанию. Буквально: в назначенный день их жизнь прекращается, сердце останавливается, а тело предают земле. Или кремируют – здесь мы ничем не

отличаемся от смертных. Единственное, что продолжает жить после смерти мага – его «свет», заключенный в кулон на шее. Им они вольны распоряжаться исключительно после фактического прекращения своей жизнедеятельности, чем и пользуются, передают из поколения в поколение способности своим потомкам. У Линнетт никого не было, кроме меня, и здесь все ясно и логично. Но как на счет обязательств и прав? С этой мыслью наступило прозрение: чтобы слова Линнетт могли значить?

Меня забило мелкой дрожью. Я понятия не имела, во что влипла, какие обязательства унаследовала и как распорядиться кулоном.

-Прошу вас принять дар Линнетт.- Голос Абигейл показался нереальным. В горле застрял ком, и не хватало сил проглотить его. Когда она положила в мою ладонь красный шар, по щеке сбежала слеза. Он не мерцал и не переливался, будто жизнь в нем остановилась вместе с уходом хозяйки. Оказавшись в моей руке, шар начал светлеть, словно в нем зарождалось солнце. Свет становился все ярче, заполнял стеклянную оболочку, пока, наконец, не стал пронзительно-золотым. В кулоне вспыхнула новая жизнь, замерцала и потекла в ином ритме, совершенно новым для него. Как завороженная, я смотрела на кулон, пока Абигейл закрывала шкатулку и спешно прятала ее в сумку. И когда я подняла на нее глаза, она чуть заметно вздрогнула и вздохнула. Я точно знала, что в этот момент мои глаза сияют магией.

-Зачем он мне? Как я должна поступить с даром Линнетт?- Понимая, что задаю вопросы не по адресу, я все же спросила. Абигейл повесила на лицо непроницаемое, холодное выражение.

-Я могу ответить на вопросы, касающиеся исключительно завещания, мисс Браун.- Отчеканила она.

Накрыв кулон ладонями, я опустила руки на колени.

-Тогда, может быть, скажете, по какой причине наш разговор носит конфиденциальный характер? Почему другие наследники имущества Линнетт не удостоились чести присутствовать на оглашении ее завещания?- Я уже говорила тверже и увереннее, странным образом чувствуя подвох в происходящем. Такой уж я родилась – чрезмерно любопытной и жутко подозрительной! Одна только «щедрость» Линнетт наводила на странные мысли, а юрист подливала масла в огонь. И сейчас она повела себя удивительно и странно, будто боялась огласки или знала наверняка, что нас слышат.

Абигейл едва заметно мотнула головой, округлив глаза. Я расценила ее действия, как отрицательный ответ, и удовлетворенно кивнула. В другой обстановке, не будь утрата столь велика и невыносима, я бы с азартом отнеслась к допросу женщины. Но пустота в душе оказалась сильнее любопытства, хоть ее жар ощущался в груди.

-Вас наняли зачитать завещание и передать мне кулон?

-Да.- Чуть слышно отозвалась Абигейл. В ее глазах читалась тревога, а я не настолько безжалостна, чтобы ставить ее в нехорошее положение. Хотя….

-Полагаю, вы не ответите – кто?

Женщина промолчала, нетерпеливо поглядывая на дверь за моей спиной. Я знала, что она закрыта, и что Абигейл мечтает покинуть комнату, университет и убраться подальше отсюда. Странно, но я чувствовала ее состояние, ее мысли.

-Позвольте мне проститься с вами на этом.

-Да, конечно.- Протянула задумчиво я.- Всего доброго.

Не успела я договорить, как Абигейл быстрым, но сдержанным шагом, направилась к выходу, оставив меня наедине с таинственным даром Линнетт.

Дождавшись, когда дверь за женщиной закроется, я раскрыла ладони, и яркий золотой свет озарил комнату. Чувство тоски щемило в груди. Рана в душе все еще кровоточила, но слезы высохли – в день смерти Линнетт я выплакала все глаза и осталась с ощущением невосполнимой утраты и опустошенности. А все, что мне от нее осталось, так это кулон с силой. Для кого-то он мог стать бесценным подарком, а для меня являлся слабым утешением и компенсацией потери. Какой-то кулон взамен человеческого тепла…. Но, как не странно, его свет согревал. Сначала ладони, а потом тепло медленно разлилось по всему телу, будто проникая под кожу. Я ощущала легкое и приятное покалывание, невообразимый душевный подъем. То чувство можно сравнить с исцелением глубокой раны, которая еще мгновение назад кровоточила и ныла. Будто бы магический свет заполнял собой пустоту в груди, как если бы рядом была Линнетт. Кулон вернул мне частичку этой невероятной женщины и поместил в сердце, где надежнее всего хранить самое дорогое и любимое. Дышалось намного легче и приятнее. Я непроизвольно улыбнулась.

-Что мне с тобой делать?

Подумала вслух я и снова покрутила в ладонях кулон. Мой собственный «свет», нежно-розовый с серебристыми, похожими на звезды, вкраплениями, дрогнул и будто бы потянулся к нему.

Я замерла в изумлении, но лишь на мгновение. Чувство тревоги охватило неожиданно, и я обернулась. Внутренний голос начал твердить о том, что за стенами кто-то притаился сразу, как только я переступила порог комнаты. Отчетливо ощущалась посторонняя магия, которая миг назад была еще не так заметна из-за новых ощущений, подаренных кулоном. Как в подтверждение моих подозрений, за слегка приоткрытой дверью скрипнула половица. Поерзав на месте, я передернула плечами от неприятного ощущения, словно хотела стряхнуть с себя пристальный взгляд, устремленный из темноты коридора. В воздухе витала магия, густая и липкая, как сироп, и не оставалось сомнений в могуществе притаившегося там мага. Да, за дверью около камина определенно стоял маг!

Переложив кулон в одну руку, другой я сгребла пальто и поднялась с дивана. Ладонь обжигала магия, заключенная в крохотном стеклянном шарике, а сердце в груди трепетало от волнения. Я медленно направилась к двери, не спуская с нее глаз, но дошла лишь до камина. Решив освободить руки, надела пальто и поспешила пристегнуть кулон Линнетт на цепочку с моим кулоном. Щелкнул замочек, два стеклянных шарика соприкоснулись характерным звонким звуком, и сквозь тело пронесся короткий разряд магии. В глазах вспыхнул ярчайший золотой свет, и на мгновение я ослепла. Стоя в нерешительности около камина и держась за него одной рукой, ждала, пока новая сила разместится в моем теле, чтобы нам обоим было комфортно. Магия одела меня, словно перчатку – мимолетное, более, чем странное ощущение, будто под кожей что-то шевелится, размещается, заполняя собой все доступное пространство, и вдруг я вновь вижу. Глубоко вздохнув и убедившись в том, что ничего необычного более не чувствую, я опустила взгляд на кулоны. Прежде мне не доводилось видеть ничего подобного: кулон Линнетт, подобно капле росы, скатившейся по травинке, вобрал в себя вторую капельку – мой собственный кулон! Они слились воедино, в один стеклянный шарик золотисто-розового цвета! Легко коснувшись его пальцами, я ощутила прилив приятной магической энергии, покалывающей изнутри кожу теплом. В голове гулким эхом звучали голоса, прощающиеся с Линнетт, скорбящие о ее уходе. Смогу ли я жить с ощущением присутствия посторонних в моей голове? Жуть какая-то….

Тихие печальные голоса в голове слились в гул, невозможно было разобрать, ни слова. Кажется, Линнетт подарила мне часть себя, которая будет жить. Которая будет рядом в любую секунду, и к которой еще придется привыкать. Очнувшись, я схватила пальто и поднялась с дивана. Облегченно вздохнув, решительно двинулась к двери и, собрав всю волю в кулак, распахнула ее.

Меня встретила кромешная тьма и звенящая, давящая на слух, тишина. Сначала я решила, что незнакомец стоял за другой дверью – пока магия искала пристанища во мне, комната несколько раз перевернулась с ног на голову и обратно, не забыв потрястись, как следует, и всякое могло случиться. Не удивлюсь, если чутье меня обманывает…. В горле застрял ком, тело покрыли противные ледяные мурашки, от которых сию минуту застучали зубы. Чем дольше я смотрела в темноту, тем быстрее она надвигалась на меня. Обладая превосходным ночным зрением, здесь я не могла разглядеть ни стен, ни потолка. Решившись войти во мрак, переступила одной ногой порог, и половица скрипнула. Испуганно поставив ногу обратно в комнату, я задрожала изнутри. От нарастающего чувства паники в горле застрял ком, который невозможно было проглотить. Задыхаясь от страха и слушая свое спотыкающееся от страха сердце, стояла и смотрела. В никуда. В непроглядный мрак коридора.

Если долго стоять перед собственными страхами, чувство самосохранения притупляется, наступает некая обреченность, и ощущение реальности терпит изменения. Пребывая в полусознательном состоянии, я переступила порог и вошла в темноту. Словно во сне, двигалась по сужающемуся коридору, прислушиваясь к каждому шороху, но кроме шелеста птичьих крыльев ничего не могла разобрать. Птицы – откуда они здесь взялись?! Осторожно ступая по скрипучему деревянному полу, держась ладонью за стену, я глядела во все глаза и ничего не видела. Шелест перьев становился все ближе и ужасающе, горло сдавило от вновь обострившегося страха, и темнота, казалось, становилась только гуще и холоднее. Я погружалась в нее, как в воду, и сердце колотилось, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Сознание медленно утекало, я еле передвигала ногами, хотя хотелось бежать, сломя голову. Воля покидала мое сознание, спасовав перед страхом, но вдруг впереди замаячил свет. Словно глоток энергии, он придал сил двигаться дальше. Прибавив шаг, я поспешила к нему, оглушенная собственным дыханием. Ничего кроме стука сердца и дыхания не слышала. Ничего кроме света не видела. Еще несколько шагов, еще чуть-чуть, и я выйду из узкого и повергающего в ужас коридора!

Чем ближе я подходила, тем нереальнее становился выход. Фантазия рисовала мрачные картинки из ночных кошмаров, и казалось, в любой момент кто-то схватит меня за плечо и утащит обратно во мрак. Тот, кто подглядывал за мной из-за приоткрытой двери. Тот, чью магическую силу я ощущала еще мгновение назад тягучим леденцом на языке. Сейчас же кроме всепоглощающего ужаса и желания добраться до спасительного луча света в конце коридора ничего не ощущалось. Вероятно, я угодила в его ловушку, и в данный момент он наблюдал за тем, как я справляюсь, словно за мухой, попавшей в блюдце с вареньем. Я чуть не закричала от паники и страха, но успела. Успела выскользнуть из темноты, и очутилась в зале, в том самом, где прощались с Линнетт.

Зал опустел. Ни единой живой души, ни единого звука. Только гроб с телом Линнетт загородили ширмой. И, конечно же, меня потянуло в ту сторону, в последний раз взглянуть на женщину неземной красоты, ставшей для меня близким человеком.

Я поспешила к ширме, сама не понимая, зачем это нужно. Подошла, отдернула ее и замерла. Над гробом стоял мужчина в черном пуловере, узких черных брюках, больше похожих на джинсы, и черных кожаных туфлях. Сегодня все были одеты в черное.… Опершись руками о стенки богатого гроба, он, закрыв глаза, молча, стоял с опущенной головой над лицом Линнетт.

Русые волосы средней длины свесились, закрыв верхнюю часть лица, так, что я могла видеть лишь острый подбородок, покрытый короткой щетиной. Неряшливый образ притягивал взгляд, казался привлекательным и мужественным. Одежда с иголочки, но легкая небрежность в стиле являлась его изюминкой.

За мгновение я успела заметить болезненную бледность кожи. Скорбь мужчины ощущалась в воздухе, как и боль. Мне стало жутко неловко – я помешала выражению траура, ворвалась и нарушила уединение. Заливаясь краской, попятилась назад, бормоча под нос «извините», а когда попыталась задвинуть обратно ширму, мужчина открыл глаза и взглянул на меня из-под занавеса волос. Одним глазом, украдкой. Одним голубым глазом…. А я все извинялась и пятилась…. Пока не потеряла его из виду и не побежала прочь из зала, подальше от здания.

Пять месяцев спустя.

В кофейнике стыл ароматный, крепкий кофе. Его бодрящий запах заполнял кухню, и никто не смог бы удержаться от чашечки этого бодрящего, с ноткой горького шоколада, напитка. Бен отпил из кружки еще дымящийся кофе и запрокинул голову, с шумом втянув носом воздух. Наслаждаясь вкусом, растекающимся по языку сладкой горечью, он прикрыл глаза, но вспышки памяти обрывками забытого сна напомнили о прошедшей ночи и о том, что произошло после. Аромат кофе больше не казался столь притягательным и бодрящим, а на губах осталось мерзкое послевкусие, напоминающее гарь.

Открыв резко глаза, Бен выпрямился и покрутил головой, разминая затекшую шею. Да уж, ночка выдалась паршивая, не смотря на тепло и нежность женщины, в объятиях которой он уснул.… Направляясь к барной стойке, служившей так же обеденным столом, проходя мимо дивана, он небрежно двинул носом спортивного ботинка по свесившейся ноге еще спящего Тома. Замычав, брат положил потревоженную конечность на диван и перевернулся с живота на бок.

-Какого черта?

-Есть разговор.

Рубашка с закатанными до локтей рукавами цвета молочного шоколада поверх черной узкой футболки, выгодно подчеркивающей хорошо развитую мускулатуру. Серые потертые джинсы и черные спортивные ботинки на шнурках – в повседневной жизни Бен предпочитает удобную одежду. С первого взгляда обычный парень, но что-то в его внешности цепляло: светлые, короткие, слегка взъерошенные волосы и выразительный взгляд голубых глаз, который метит сразу в сердце. Красивые, мужественные черты лица, и очаровательная, притягательная, одним словом, невероятная улыбка, сломавшая жизнь не одной девушке. И кто бы мог подумать, что этот молодой человек – искусный убийца? Так повелось, что по своей природе бэлморты - охотники за головами - обладают привлекательной внешностью и легко располагают к себе, притягивают жертву, как свет электрической лампы мотыльков. Будто ядовитая конфета - красивая оболочка, таящая внутри смертельную опасность.

Том, раздраженно промычав что-то невнятное, вытащил из-под головы подушку и накрыл ею свое лицо. Красная с белым клетчатая рубашка, грязно-зеленая мятая футболка и заношенные синие джинсы, а из обуви – светло-коричневые пушистые тапки-зайцы. Зеленые, нереально красивые глаза, прямой, аккуратный нос, усеянный веснушками, и лицо, которое невозможно не заметить в толпе. В повседневной жизни Том предпочитает удобный диван и бутылочку холодного пива на завтрак.

Они родились такими – убийцы среди магов, охотники за головами, бэлморты. Отдельный вид магических существ, который может безнаказанно истреблять себе подобных, и для бэлмортов всегда находится работенка. Любой другой маг, задумавший кого-то убить, рискует утратить человеческий облик и обречь душу на вечные муки. Как раз в таких случаях и приходит на выручку дар охотников. А собственно, ради чего? Ответ прост: у каждого магического существа есть индивидуальные способности, помимо общих характеристик своего вида. Сила, сосредоточенная в кулоне, который с рождения и до самой смерти носится на шее. «Свет», как его называют сами маги, душа и истинная сущность, утратить которую невозможно. Разве что, повстречавшись со смертью – лишь тогда амулет может быть снят, а сила передана кому-то другому.

У бэлмортов амулетов нет, и их легко спутать с простыми смертными, но это не значит, что они гораздо слабее или обделены магической силой: как у любого хищника в природе, у них множество преимуществ перед другими видами магических существ, но они начисто обделены человечностью. Жалость, сострадание, совесть, любовь, страх – им чуждо это. Утешает лишь одно: бэлморты убивают исключительно ради денег, а не из спортивного интереса или зова крови. Но если вы маг, и вас кто-то заказал, эти беспринципные твари сделают свое дело безупречно, можете быть уверены!

-Где ведьма, с которой я провел ночь? Она безмятежно спала рядом, а когда я проснулся – ее не оказалось в постели!

-Я сделал то, что должен был сделать ты.- Бесхитростно ответил Том.

-Нахрена, спрашивается, ты убил ее?- Раздраженно бросил Бен, наливая еще кофе в свою чашку, мгновенно меняющую цвет, перламутрово-синий на изумрудно-зеленый.- Считаешь, я не справляюсь со своей работой? Сам будешь отчищать комнату и белье от гари.

-Черта с два!- Парировал Том и, кряхтя, сел на диване. Продрав глаза, он потряс головой.- Не я ее туда затащил и всю ночь испытывал на прочность койку и мои нервы!

-У нас никогда не будет личной жизни, так такая разница, с кем и как я провожу ночь?!

-Сними шлюху. Сколько можно трахаться с жертвами, а поутру их убивать? Попахивает извращением, не чуешь? Я – безнравственный и безжалостный козел,- на полном серьезе заявил Том, и Бен, запрокинув голову, заржал, но брат только небрежно пожал плечами:- но ты пошел дальше меня!

Резко оборвав смех, Бен, размешивающий методично кофе десертной ложечкой, медленно повернул голову, чтобы смерить его ледяным взглядом:

-Вся наша жизнь извращение, Том. Мы такими появились на свет, и ничего не попишешь!

Кто-то свыше решил, что бездушные, циничные и хладнокровные твари украсят этот мир.- Бен надменно хмыкнул:- В нас сосредоточенно все зло, на которое только способны люди, но не досталось и доли их положительных качеств!

-Места не хватило!- Парировал Том, обхватив больную голову руками.

-Ты понял, что я хотел сказать?- Повысил голос Бен, наклоняясь, чтобы поравняться взглядами с братом. Том шумно выдохнул.

-Я отскребу твою бывшую подружку от матраса, так и быть!- Саркастически пообещал он.

Удовлетворенно кивнув, Бен выпрямился и побрел к окну. Том, облизав пересохшие губы, посмотрел ему в спину и тихо произнес:- Но чтобы это было в последний раз, слышишь? Я ненавижу убивать их за тебя. Ненавижу, когда ты таскаешь жертв домой.

-Я только хорошеньких таскаю.- Буднично заявил Бен, разглядывая пейзаж за окном и безмятежно попивая кофе.

-В том-то и проблема! Были бы они гоблинами или чертихами с бородавками на лице, было бы проще их убирать! Еще бы на телефон вас снял предварительно и выложил в сеть!

Покосившись на смеющегося брата, Бен устало покачал головой и не спеша направился в гостиную, буркнув на ходу:- Ты бухай побольше и почаще. И не то привидится!

-Надо бы тактику сменить,- протянул задумчиво Том.- Наш почерк бросается в глаза. Не пора бы переключиться на оружие людей?!

Бен пренебрежительно хмыкнул.

-Зачем? Наша сущность сильнее пистолетов и ножей. Пшик – и все! Жертва ничего не почувствует…

-Я не о том. Чтобы сбить со следа копов,- Том оглядел кухню:- мне нравится этот дом. И город нравится, только на новую работу устроился, и она мне тоже нравится!- Том усмехнулся.- Оплата невысокая, но торговаться с цыпочками доставляет мне нереальное удовольствие, ни за какие деньги не купишь.- Подняв с пола газету, Том потряс ею:- Местный поставщик ингредиентов для снадобий скопытился, и теперь я за него! Но рано или поздно нас вычислят. Не так уж много охотников в Мортелле!

Дата добавления: 2015-09-29