Пружинин Б. И.
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ в науках историко-гуманитарного цикла - истолкование текстов, направленное на
понимание их смыслового содержания; в математической логике, логической семантике, философии науки - установление значений выражений формального языка. В кач-ве практики И. существовала уже в античной филологии («аллегорическое толкование» текстов), в средневековой экзегетике (христианская И. языческого предания), в эпохи Возрождения (критика текста», лексикография, «грамматика», включавшая в себя стилистику и риторику) и Реформации (протестантская экзегетика XVII в.). Первые попытки создания теории И. относятся к XVIII в. и связаны с возникновением герменевтики как всеобъемлющего учения об «искусстве понимания». Ф. Шлейермахер различал объективную («грамматическую» или «лингвистическую») и субъективную («психологическую» или «техническую») стороны И. В герменевтике Дильтея И. заключается в постижении смысла текста путем «перемещения» его в психологический и культурный мир автора и реконструкции этого мира внутри собственного опыта исследователя. Под влиянием Дильтея формируется «духовноисторическое» направление в И. (Р. Унгер, Э. Эрматингер, «биграфический анализ» Г. Миша и др.). Параллельно с герменевтическим существует позитивистский подход к И., заключающийся в редукции содержания текста к совокупности «условий» или «причин» его порождения. Против позитивистского историцизма, а также против наметившегося в рамках герменевтики психологизма заострен т. наз. «формальный метод» И., утверждающий независимость произведения от обстоятельств его создания (амер. «новая критика», Башляр, В. Кайзер, Э. Штайгер и др.). С 60-х гг. XX в. складывается противостояние двух осн. подходов к И.: экзистенциально-герменевтического и структурно-семиотического. В основе герменевтической И. лежит представление о тексте как самовыражении субъекта - эмпирического или трансцендентального, творческого индивида или объективного духа.
В кач-ве смыслообразующих компонентов здесь выступают «индивндуальнисть», «жизнь», «внутр. опыт» и т. д. Методологическую основу структурносемиотической И. составляет трактовка текста как совокупности определенным образом взаимосвязанных элементов (знаков); смыслообразующими компонентами здесь выступают независимые от субъекта «порядки», по к-рым эти знаки организованы. В герменевтике И. направлена на постижение смысла текста как сообщения, адресованного потенциальному читателю, в структурализме - на расшифровку кода, обусловливающего взаимодействие знаков, а тем самым и смыслопорождение. В постструктурализме и, в частности, в деконструкции Деррида ставится под сомнение сама возможность И. как адекватного прочтения текста. В 70 – 80-е гг. полемика между сторонниками герменевтической и структуральной И. выходит за пределы размежевания «понимающей» и «объясняющей» методологии и обнаруживает тенденцию к сближению обеих позиций {Рикёр, М. Франк и др.).
Малахов В. С.
ИНТЕРСУБЪЕКТЙВНОСТЬ -структура субъекта, отвечающая факту индивидуальной множественности субъ-сттов и выступающая основой их общности и коммуникации. И. получила специальную разработку в феномено{логии Гуссерля, где она исследуется через раскрытие имплицитных и экспли.у цитных интенциональностей, в к-рых "р трансцендентальное Я удостоверяется.1 в существовании и опыте Другого. эд- Механизм опыта Другого определен:. временным хар-ром бытия-сознания: Другой во мне самом получает значи;г: мость через мои собственные воспоми»: нания самого себя (внутр. сознание время). Интегральным аналогом инf тенционального предмета И. выступает? «жизненный мир», лежащий в основе:. всех опосредованных связей между людьми. Сартр заменяет трансцендентальное Я потоком безличных актов свободы, в к-рых конституируются все..".значимые феномены, в т. ч. Я; а отно.шение между отдельными сознаниями иыппч-гл.."- J
а «тело», к-рое через восприятие выступает основой языка и истории как интерсубъектипных феноменов. Сознание при этом характеризуется посредством «вовлеченности» в мир - своего рода экзистенциальным аналогом интенциональности. К проблематике И. относятся и мн. разработки психоанализа (напр..илея«архетипа»Юнга). аналитической философии понятие И. обсуждается в контексте проблематики объективных значений языковых и логических форм {Рассел, Карнап, Куайн), а также - «языковых общиостей» (Хинтикка). Понятие И.- одно из ключевых в феноменологической социологии (Шюц, А. Сикурел, Г. Гарфинкель), ее анализ ведется в поиске типических, взаимосогласованных структур сознания и поведения индивидов, формируемых в коммуникациях, интеракциях, смены социальных ролей и т. д.
Калининенко В. В. ИНТРОЕКЦИЯ - в психоанализе - включение в свою психику кач-в, присущих объектам внешн. мира, неразличение собственных представлений и независимых от нашего сознания предметов, отождествление каких-то содержаний своего внутр. мира с внешн. явлениями. Термин «И.», как противоположность проекции, введен С. Ференци, И. образов, мотивов, установок др. человека явл. основой идентификации.
. - -. –..".. пыпплМИ мыслится как фундаментальный конф:.;- ликт несовместимых свобод. Для Мерло"Ионти исходным явл. не самосознание,
Руткевич А. М. ИНТУИТИВИЗМ - филос.-методологическая установка, признающая последним основанием бытия и познания непосредственное, «живое» проникновение в предмет, к-рое преодолевает расчленение реальности на субъект и объект. Иногда под И. понимают и особое филос. направление, представленное такими мыслителями, как Бергсон, Н. О. Лосский (1870-1965) и др. Однако понимание интуиции серьезно варьируется у представителей разл. филос. школ и само по себе не предопределяет содержательных характеристик концепции. Так, в учении Бергсона, более всех способствовавшего популярности И., исходное противопоставление интеллекта и интуиции призвано возвеличить тайну сокровенной духовной жизни над мертвой пустыней безграничных пространств материальности. Интеллект противостоит интуиции, прежде всего, предметно: он знает только одну материю, потому что его метод работы - рядоположение, расчленение на элементы и установление внешн. отношений между ними. Математический формализм Бергсон считает высшим проявлением интеллектуальной деятельности, механизм - общей формой предметности, открытой рациональному познанию. С его т. зр., математическое естествознание порождено потребностями практической ориентации в мире и потому довольствуется относительностями, достаточными для этих целей. «Чистая теория» в собственном смысле слова предполагает незаинтересованное погружение в предмет, преодоление дистанции, которую субъект рационального познания заботливо удерживает по отношению к объекту своего исследования, и потому требует именно интуиции. Определение интуиции как симпатии ясно показывает, что И. Бергсона ориентирован на художественную модель познания в противоположность научной. Иск-во порывает с миром привычного, конвенционального символизма, прозревая подлинную суть вещей. То же самое делает и философия («метафизика»), к-рая интенсифицирует до предела познавательные усилия иск-ва и позволяет войти в соприкосновение с «абсолютными глубинами» мироздания. Это - знание-переживание, к-рое принципиально не может быть концептуализировано. Поэтому И. Бергсона резюмируется в ряде метафор, из к-рых наиболее популярной стал «жизненный порыв». В отличие от Бергсона, И. основателя феноменологии Гуссерля отталкивается от картезианской модели математического знания. Для Гуссерля интуиция есть, прежде всего, «сущностное видение», «идеация», непосредственное созерцание общего, как. напр., в геометрии, когда перед нашим умственным взором возникает геометрическая фигура и нам важен только ее тип, а не размеры, способ начертания или к.-л. др. случайные эмпирические
признаки ее появления в нашем сознании. Общую установку И. Гуссерль обобщил в виде т. наз. «принципа всех принципов», согласно к-рому всякий вид интуиции образует законный источник познания; поэтому все, обнаруживающее себя посредством интуиции, должно приниматься так, как оно себя обнаруживает, и в тех пределах, в каких оно себя обнаруживает. Это установка на описание - в противоположность конструированию или дедукции из общих предпосылок, но это - описание не эмпирических фактов, а «идеальных сущностей» - смыслов, непосредственно открывающихся филос. сознанию, концентрирующемуся на постижении смысла, а не факта или соотношения фактов. Эта операция переключения внимания с факта на смысл получила название редукции. Поэтому редукция, по Гуссерлю, есть необходимое условие «идеации», т. е. интеллектуальной интуиции. Крупнейший из учеников Гуссерля Шелер придал феноменологическому И. существенно иной вид, сформулировав положение об «эмоциональном apriori», представляющем собой «интуицию ценностей», к-рая реализуется в актах любви и ненависти со всеми эмпирическими градациями этих чувств. Учение Шелера, так же как и концепция Н. Гартмана с его устремленностью к «новой онтологии» на основе И., послужило одной из предпосылок совр. экзистенциализма, в к-ром интуиция полностью потеряла гносеологические характеристики и превратилась в особый способ бытия человека в мире. В целом И. выражает стремление обосновать полную автономию филос. знания по сравнению с естественнонаучным.
Лит.. Bergson Н. LEnergie spirituelle. P. 1919; Husserl Е. Gesammcite Schrifren. Haag. 1950. КиССеЛЬ М. А.
ИНТУИЦИЯ (от лат. intueri-при стально смотреть) - процесс непосред ственного получения знания посредст вом целостного схватывания проблем ной ситуации без дискурсивного eni выведения и доказательств. Чувствен ная И. предшествует понятию, выража ется независимо от интеллекта в об
1 1
разах и др. ощущениях. Интеллектуальная И. представляет собой форму непосредственного интеллектуального схватывания сущности явлений (Гуссерль). Эмоциональная И. проявляется в эмоционально-априорных актах аксиологического предпочтения {Шелер). Мистическая И. понимается как совершенно бессознательный процесс божественного откровения, таинственного озарения при общении с Абсолютом (Маритен). В интуитивизме И. толкуется как непосредственное слияние субъекта с объектом (Бергсон). В «философии жизни» И. сближается с инстинктом. В психоанализе И. трактуется как бессознательный первопринцип творчества (Фрейд). Предполагается, что И. нельзя научиться, однако ее возникновению содействуют случайности, поризмы, эвристические регулятивы,. поиска. Психофизиологической основой И. считается доминанта нервных " центров, под влиянием сильной моти1? вации тормозящая логико-аналитиче".. ские функции левого полушария мозга: и возбуждающая правое полушарие, "" к-рому приписывается решающее зна. чение в возникновении творческой И. я в виде смутных невербализованных.." предчувствий. Иногда к И. необоснованно относят недостаточно изученные..явления-быстрое восприятие, укоро. ченное умозаключение, практическую мудрость и т. п.
ИНФОРМАЦИОННОЕ я и полагающая вития пр научно-техни-
Буш Г.
ппч-ипиАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО - социологическая и футурологическая концепция,
ционизирующее действие информационной технологии приводит к тому, что в И.о. классы заменяются социально недифференцированными «информационными сообществами» (Е. Масуда). Традиционным громоздким корпорациям Тоффлер противопоставляет «малые» экономические формы - индивидуальную деятельность на дому, «электронный коттедж» как модель человеческого существования в будущем. Они включены в общую структуру И.о. с его «инфо-сферой», «техно-сферой» и др. сферами человеческого бытия. Выдвигается проект «глобальной электронной цивилизации» на базе синтеза телевидения, компьютерной службы и энергетики - «телекомпьютерэнергетики» (Дж. Пелтон). «Компьютерная революция» постепенно приводит к замене традиционной печати «электронными книгами», изменяет идеологию, превращает безработицу в обеспеченный досуг (X. Эванс). Социальные и политические изменения рассматриваются в теории И.о. как прямой рез-т «микроэлектронной революции». Перспектива развития демократии связывается с распространением информационной техники. Тоффлер и Дж. Мартин отводят гл. роль в этом телекоммуникационной «кабельной сети», к-рая обеспечит двустороннюю связь граждан с правительством, позволит учитывать их мнение при выработке политических решений. Технологическую трактовку получают проблемы преодоления социальных антагонизмов, отчуждения и дегу1ЯННЧЯГГЫМ Dr,... -
....."....г.п, пилен ающая гл. манизации. Работы в области «искусфактором обществ, развития произ- ственного интеллекта» рассматриваютводство и использование научно-техни- "" """ """ " –
-....."..-иаппс научно-техни- ся как возможность информационной ческой и др. информации. Концепция трактовки самого человека. КонцепИ.о. явл. разновидностью теории пост- ция И.о. вызывает критику со стороны индустриального общества (3. Бжезин- гуманистически ориентированных фиский, Белл, Тоффлер). Рассматривая лософов и ученых, отмечающих несо обществ, развитие как «смену стадий», стоятельность технологического детер.Сторонники теории И.о. связывают его манизма, указывающих на негативные
–.становление с доминированием «четвер- последствия компьютеризации об-ва. тнчного», информационного сектора Деменчонок Э. В..«Мюиомикн, следующего за сельским ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ (от лат.
;;"«езяйством, промышленностью и эконо- irrationalis)-лежащее за пределами
.."дннюй услуг. При этом утверждается, досягаемости разума, недоступное по-
-что капитал и труд как основа индуст- стижению в рамках логического мышлеЦччмного общества уступают место ий- ""ш """... –. – -ЗДОормации
уступают место инзнанию в И.о. Революция, противоположное рациональному И. имеет два смысла: негативный и
негативный
«Истина и метод»
«Йельские критики»
позитивный. Позитивный смысл, определивший иррационализм как направление в философии, заключается в том, что под И. понимается нечто, противостоящее разуму, полагающее разум неспособным охватить все богатство и разнообразие духовной и материальной действительности: нечто темное, бессознательное, алогичное. Позитивно понимаемое И. никогда не переходит в рациональное: рациональное и И. противостоят друг другу как непримиримые антагонисты. В негативном смысле И. предстает перед субъектом познания в кач-ве подлежащего познанию. Будучи чем-то бесформенным, хаотичным, оно в то же время становится предметом рационального освоения, объектом рационализирования. Такое И. мыслится как нулевое осуществление рационального, как участвующее в мыслимом и до крайности неуловимое. В процессе рационализирования И. осуществляется процесс перехода его в рациональное, познанное, логически оформленное и дискурсивно выраженное, причем И. становится четко ограниченным, заключенным в строгие рамки логики, насквозь просвеченным человеческим разумом и встроенным в логически стройную систему знания. Негативно-И. нерасторжимо связано с рациональным. Это взаимопроникновение рационального и И. составляет смысл и жизнь работы разума. Наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из к-рой вновь и вновь появляются новые смыслы, идеи- творения. Мудрагей Н. С..
«ИСТИНА И МЕТОД» (Wahrheit und Method, 1960) - книга Гадамера, ставшая программным произведением совр. филос. герменевтики. Название работы носит провоцирующий хар-р: союз «и» обозначает здесь не связь истины и метода, а их несовместимость. Демонстрируя «неметодическую» суть человеческого познания, автор стремится показать, что способ познания, связанный с понятием науки и лежащим в ее основе понятием метода, не явл. ни единственным, ни универсальным. Культурно-историческая традиция знает разл. способы человеческого отношения к миру. Научнотеоретическое его. освоение - лишь одна из возможных позиций человеческого бытия. Можно выделить три осн. формы связи человека с миром, три осн. вида опыта, три измерения, в к-рых развертывается бытие человека: «эстетическое», «историческое» и «языковое» (им соответствуют три осн. раздела книги). Все три термина несут на себе печать условности, т. к., вопервых, они не обозначают принципиально разл. сфер, а, во-вторых, сложившийся за последние полтора столетия хар-р их использования привел к обеднению их значения. Записанное по ведомству эстетики, искусствоведение, считает Гадамер, недопустимо сузило опыт истины, обретаемый в искве и посредством иск-ва. Под влиянием Канта, усматривавшего основу прекрасного в априорной структуре субъективности, произошло забвение того фундаментального обстоятельства, что иск-во есть способ раскрытия истины. «Историзм» XIX в., продолжает Гадамер, изъял из исторической сферы «герменевтическое измерение»: историю стали изучать, вместо того чтобы ее понимать. К текстам прошлого стали подходить «лишь исторически», т. е. рассматривать их исключительно как продукт определенных социально-культурных обстоятельств, как если бы они не имели никакого касательства к нам. В стремлении преодолеть ограниченность позитивистски ориентированной исторической науки Дильтей предложил психологический подход к осмыслению феноменов прошлого: их нужно не просто объяснить, исходя из определенного представления о связи общего и частного, но и понять, воспроизведя как уникальное порождение индивидуальности. Однако герменевтическая проблема, т. е. проблема понимания. тем самым не раскрывается - для по нимания недостаточно перемещения ин терпретатора в «горизонт» автора необходимо «переплавление» их гори зонтов. Последнее же может произои ти только благодаря чему-то третьем). тому общему, в чем смогут примирить ся позиции обоих. Таким «третьим
явл. язык, рассматриваемый с т. зр. его бытийного статуса, т. е. как особая реальность, внутри к-рой человек себя застает и к-рая не может быть схвачена средствами социологического или психологического исследования. В стихии языка осуществляется как понимание человеком мира и его самопонимание, так и понимание людьми друг друга. Автор, однако, не ограничивается указанием на язык как осн. условие возможности человеческого бытия, а стремится продемонстрировать, что «бытие, которое может быть понято, есть язык». Как несущая основа передачи культурного опыта от поколения к поколению язык обеспечивает возможность традиции, а диалог между разл. культурами реализуется через поиск общего языка.
Малахов В. С.
ИСТОРИЦЙЗМ- филос. течение западноевроп. мысли конца XIX - первой половины XX в., выдвигающее на передний план логико-методологиПческие, гносеологические и мировозf зренческие проблемы исторического
в знания. Основоположник И.- Дильтей, S л.-. –.-.
__.."-...1..rill ii. - ило/си,
-1.философия к-рого концентрируется во круг идеи критики «исторического S- разума», понятой как исследование,Г. условий и границ исторического зна.. ния и специфического статуса послед" него в системе научного знания вооб"ще. Структура исторического мира» определяет специфику исторического
-. познания и, в свою очередь, опредеi.. ляется этим познанием. Иначе говоря,
историческое бытие и историческое по знание неразрывно связаны друг с дру:. том. Именно Дильтею принадлежит идея применения философии тождества. Шеллинга для объяснения специфики исторического познания; она сочетает,ся у него с иррационалистическим психологизмом. В своем дальнейшем развитии И. распался на три направления. Неокантианский методологизм В лице Виндельбанда н Риккерта исчер.п»п себя в противопоставлении исто:. Д)ии и естествознания по способу обраJ-эования и функционирования понятий. j. -второе направление подводило историческoe бытие под понятие культуры,
ч;» саму культуру трактовало как
1.
«жизнь», доступную пониманию лишь 1 изнутри посредством интуиции. Впо следствии этот подход получил название «культурно-исторической монадологии», поскольку с этой т. зр. единый исторический процесс есть лишь фикция, скрывающая существование множества самостоятельно существующих культурных организмов. Эту концепцию отстаивали Шпенглер и Тойнби. При всех крайностях иррационалистического релятивизма это направление мысли раз и навсегда показало несостоятельность глобальной схемы мирового исторического процесса на основе обобщения опыта Зап. Европы. Наконец, неогегельянский И. Кроче, Коллингвуда и близко примыкающий к нему рацио-витализм Ортеги-и-Гассета обращают внимание на грубую приблизительность натуралистического подхода к культуре и необходимость выяснения диалектических связей преемственности в лоне культурной традиции. Однако их собственная концепция, искусственно обрывая связи с социологией во имя «автономии истории», сужает методологический инструментарий исторического познания, оставляя за пределами исследования массовые процессы стихийного хар-ра, не укладывающиеся в неогегельянскую формулу «вся история есть история мысли». В наст. вр. об И. напоминает гл. обр. такое течение, как герменевтика.
Киссель ГЛ. А.
«ЙЁЛЬСКИЕ КРИТИКИ» - фи лос.-литературоведческая школа, сложившаяся в 70-е гг. в Йельском ун-те на основе пересмотра принципов традиционной литературной критики с позиций. близких теории деконструкции Деррида. Рассматривая литературную критику как фундаментальную гуманитарную деятельность, школа выделяется на фоне предшественников пристальным вниманием к философии. «He-манифестом» первого поколения школы принято называть книгу «Деконструкция и критика» (1979), представляющую позиции таких авторов, как Блум, де Ман. Хартман, а также Миллер. Ведущим теоретиком школы был де Ман, разработавший учение о риторике как деконструнрующей деятельности. Внутр. критика школы со стороны Блума, не отождествляющего свое учение с теорией деконструкции, оценивает исключительный интерес к риторике как «лингвистический нигилизм». Противостояние второго поколения школы (Б. Джонсон, Ш. Фелман, Джеймисон, Г. Чакраворти,
М. Фергюсон и др.) первому началось как противопоставление женского дискурса «бунтующих дочерей Йеля» мужскому репрессивному языку отцов, марксистского радикализма молодых-либерализму старших.
Лит Deconstruction and Criticism. L., 1979, Rhetoric and Form. Norman, " д
КАМЮ (Camus) Альбер (19131960) - франц. философ и литератор, лауреат Нобелевской премии по лит. (1957). К. родился в Алжире, там же окончил ун-т, с 1940 г. жил и работал во Франции. В годы 2-й мировой войны был активным участником движения Сопротивления. В «Письмах к немецкому другу» (1943-1944) К. предсказывал фашизму неизбежное поражение, поскольку насилие, аморализм, зло1еяние порождают сопротивление, спо:обное их сокрушить. В ранних эссе С исповедовал своеобразную языче:кую философию, прославлял ту слиянюсть человека с природой, благодаря:-рой он обретает внутр. гармонию, ду;евную цельность и полноту, стано1тся сам собой. Однако уже в повеги «Посторонний» (1942) К. описал)вр. мир как мир бесправия, отчуждеш, обреченности и равнодушия, в 1-ром человек ощущает себя «посторонIHM». Лишь на пороге смерти человек [увствует себя в этом мире свободным, миротворенным и счастливым. В «Ми; о Сизифе» (1942) К. исследовал описал чувство абсурда, основанное 1 нем мироощущение, абсурд как ковой. К. по-новому подошел к проеме абсурда. Если для С. Кьеркегора:урд - это «грех без Бога», а для Шестова абсурд - это Бог, то для абсурд - это ясный разум, конста1ующий свои пределы. Если этот мир имеет высшего смысла, то он имеет крайней мере «истину человека», дающую смысл жизни. От анархиюго одиночества «Мифа о Сизифе», абсурд преодолевается сам собой, переходит сначала к индивидуалистическому бунту «Калигулы» и «Недоразумения», а затем к коллективистской морали «Чумы» и «Осадного положения», выражающей человеческую солидарность в борьбе против зла. «Чума», означающая для людей «изгнание», являвшаяся глубочайшей «разлукой», породила у них стремление к воссоединению и общению друг с другом. Поэтому, считает К., имеется больше оснований восхищаться людьми, чем презирать их. В «Бунтующем человеке» (1951) К. поставил вопрос о свободе и правах человека. По его утверждению, бунт - это дело человека информированного, обладающего сознанием своих прав. Бунт возникает прежде всего в таких об-вах, к-рые отпадают от священного. Для людей, живущих в «десакрализованной истории», бунт явл. одним из существенных измерений их бытия. Осознание человека как человека приходит в мир вместе с бунтом. С т. зр. К., в повседневной жизни бунт играет ту же роль, что cogito Декарта в сфере мысли: «Я бунтую, следовательно, мы существуем». Уделом совр. человека явл. «война и революция». Поэтому бунт, будучи элементом цивилизации, предваряет любую цивилизацию, ибо революция может утверждаться только в цивилизации, а не в терроре или тирании. Рассматривая историю «метафизического», «исторического» и «художественного» видов бунта, К. пытается найти ответы на вопросы: как может человек быть и оставаться человеком? Что он должен делать, чтобы установить справедливость, найти истину, вселить в людей надежду, создать условия для того, чтобы восторжествовали добро и красота? Особое значение К. придает иск-ву, т. к. оно способно дать и дает конечную перспективу содержания бунта, а художник способен переделывать мир по своему расчету и разумению. К. стремится выработать новый гуманизм, к-рый смог бы объединить всех людей и принести им свободу. Идеал универсальной коммуникации явл. идеалом любого великого художника. В духе Ф. М. Достоевского К. полагает, что красота спасет мир. Красота не делает революций, но приходит день, когда революции испытывают в ней нужду. К. считал, что можно отрицать несправедливость, не прекращая приветствовать природу человека и красоту мира. Его гуманизм направлен не на то, чтобы сделать человека счастливым, а на то, чтобы сделать его сознательным, свободным от опутавших его метафизических, нравственных и политических предрассудков и иллюзий, чтобы сделать человека свободным от разл. догм и лживых идеологий. Красота не может служить никакой партии и никакому гос-ву - она состоит на службе лишь у сострадания и свободы. Красота и свобода способны вывести людей из изоляции, обогатить их духовно, нравственно, чувственно и интеллектуально, помочь установить социальную справедливость.
Осн. соч.: Избранное. М., 1969; Избранное. М., 1988; Миф о Сизифе//Сумерки богов. М., 1989; Сочинения. М.. 1989; Бунтующий человек. М" 1990; Theatre, recits, nouvelles. P.. 1962: Essais.
P- Долгов К. М.
КАНЁТТИ (Canetti) Элиас (19051990) - австр. писатель. В 1938 г. в связи с «аншлюсом» Австрии уехал в Париж, затем в Лондон. Осн. работы опубликованы на нем. языке. Лауреат Нобелевской премии по лит. за 1983 г. Не являясь профессиональным философом, К. сформулировал ряд глубоких идей в области социальной философии и филос. антропологии, активно обсуждающихся в филос. среде. В трактате «Масса и власть» (Masse und Macht. Munchen, 1960) на значительном историческом и этнографическом материале показана роль массовых процессов в возникновении и развитии гос-ва, в
формировании мировых религий, в становлении как древней мифологической, так и совр. научной картины мира, дана оригинальная концепция социальной психологии массовых процессов, вскрыта природа деспотической власти как в традиционных, так и в совр. тоталитарных ее вариантах. Опираясь на феноменологическое описание элементарного опыта «пребывания в массе», К. показывает разл. состояния и динамику массы, анализирует ее функции, пространственные и временные формы и ритмы ее существования. В свою очередь, феноменологическое описание элементарного переживания власти позволяет К. прийти к важным выводам относительно «механики» власти, проявляющейся как на уровне элементарных межличностных взаимодействий, так и в институционализированных системах власти. Как показывает К., феномены власти и массы изначально связаны друг с другом, а природа этой связи и конкретные формы ее реализации сохраняются неизменными практически на всем протяжении человеческой истории. Рез-том исследования оказывается своего рода антропология власти (или политическая антропология), из к-рой следуют пессимистические выводы относительно перспектив социального и политического развития человечества: оно видится обреченным на бесконечное повторение ужасов деспотизма. Однако имеется, считает К., и положительная альтернатива, согласно к-рой угроза всеобщей гибели в ядерной войне, делающая бессмысленными попытки реализации изначальных властных импульсов, должна вести к выработке новых форм взаимоотношений власти и массы. Идея трактата «Масса и власть» выражена в драма тических произведениях К., в мемуарах. в сборниках эссе и афоризмов.
Осн. соч.: Ослепление. М., 1988; Превра1яс ние // Проблема человека в западной философии М., 1988; Человек нашего столетия. М., 191 Die espaltene Zukunfl. Mlinchen, 1972; Mactil und Oberlehen. Munchen, 1972; Die Provin des Menschen. Frankfurt / Main, 1973. Ионин Л. I
кАРНАП (Camap) Рудольф (1891 1970) - австр. философ и логик, веду щий представитель логического позит
Кассирер
визма. Отталкиваясь от идей «Логикофилософского трактата» Витгенштейна, К. вместе с др. членами Венского кружка разработал неопозитивистскую модель научного знания. Согласно этой модели, в основе научного знания лежат абсолютно достоверные протокольные предложения, выражающие чувственные переживания субъекта. Все остальные предложения науки должны быть верифицированы, т. е. сведены к протокольным предложениям. Те предложения, для к-рых процедура верификации оказывается невозможной, не имеют смысла и должны быть устранены из науки. Традиционная философия лишена смысла, единственная функция философии заключается в том, чтобы с помощью логического анализа очистить язык науки от бессмысленных псевдопредложений. В течение нескольких десятилетий К. пытался решать про1 блемы, встающие в рамках этой модели. Он сформулировал верификационную: теорию значения. Согласно ей, смыслом обладают только те предложения, к-рые сводимы к протокольным предложени:.ям. Он полемизировал с Нейратом о.природе протокольных предложений и языковых формах их выражения. К. разработал логическую технику, опре.деления диспозиционных предикатов Я др. теоретических терминов; ему при"надлежит ряд моделей формализованного языка, способного выразить содержание научных теорий; он во мн. отношениях развил метод логического анализа языка науки и т.п. К. принадлежат также значительные рез-ты в области логической семантики и вероятностной.логики. К. постепенно отошел от той.узкой модели науки, к-рая первоначально была сформулирована членами Венского кружка. Предложенные К. водходы к решению обширного круга.методологических проблем содействовали выработке более адекватных представлений о науке, развитию филосош науки.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |