Отвергая К. как универсальную эпистемологическую модель роста науки, современные направления в философии науки, как правило, допускают преимущественно кумулятивный характер накопления научных знаний лишь в пределах системно организованных комплексов теорий или их непрерывно связанных последовательностей — напр., научных исследовательских программ, научных парадигм и т.д.
И.П. Меркулов
КУН (Kuhn) Томас Сэмюэл (1922—1995) — амер. историк науки и философ, один из лидеров исторического направления в философии науки. Первая его книга посвящена коперниканской революции. Наибольшую известность К. принесла кн. «Структура научных революций» (1962), отразившая переломный этап в развитии современных зап. эпистемологии и историографии науки, связанный с преодолением основных догм неопозитивизма. Концепция К. в значительной мере сложилась под влиянием историков науки — прежде всего А. Койре, Э. Мейерсона, Э. Мецжер, А. Майер. Работа пол. ученого Л. Флека «Возникновение и развитие научного факта» оказала влияние на разработку центрального для книги К. понятия парадигма. Концепция научной революции как изменения взгляда на мир и идея несоизмеримости парадигм во многом стимулировались работами в области гештальтпсихологии, лингвистики (гипотеза Б. Уорфа), логики (концепция онтологической относительности У. Куайна). Наиболее оригинальным вкладом К. является рассмотрение когнитивного аспекта науки в неразрывной связи с динамикой научного сообщества. Основной единицей измерения процесса развития науки у К. выступает парадигма — концептуальная схема, признаваемая в течение определенного времени научным сообществом в качестве основы его практической деятельности. Научная революция вызывается полной или частичной заменой парадигмы. Общий ритм этого процесса представляет собой диахроническую структуру, включающую ряд последовательных этапов: генезис науки (допарадигмальный период), нормальную науку (парадигмальный период), кризис нормальной науки, научную революцию (смена парадигм). Допарадигмальный период характеризуется соперничеством различных школ и отсутствием общепринятых концепций и методов исследования. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С признания парадигмы начинается история научной дисциплины, представляющая собой развитие и совершенствование научной традиции. Парадигмальный период с определенными нормами и образцами научной деятельности К. называет «нормальной» наукой. Однако постепенно накапливаются различного рода «аномальные факты», которые не поддаются решению средствами принимаемой парадигмы. Это порождает состояние резко выраженной профессиональной неуверенности — кризис парадигмы. Банкротство существующих правил стимулирует поиск новых. Результатом является научная революция — полное или частичное вытеснение старой парадигмы новой. В «Дополнении» к новому изд. книги (1969) К. признал, что понятия «научное сообщество» и «парадигма» фактически определяются друг через друга. Чтобы избежать логического круга, К. счел целесообразным отделить понятие парадигмы от понятия научного сообщества. Анализ парадигмы должен начинаться с определенной группы ученых, занятых проведением научного исследования. Научное сообщество состоит из специалистов, связанных общими традициями образования и работы в определенной области. Парадигма (или семейство парадигм) обеспечивает прочность профессиональных связей членов научного сообщества и относительное единодушие их суждений и оценок. Учитывая отмеченную критиками неясность и расплывчатость термина «парадигма», К. в дальнейшем попытался эксплицировать его значение посредством понятия «дисциплинарная матрица». Такая матрица определяет, во-первых, принадлежность ученых к определенной дисциплине и, во-вторых, систему правил научной деятельности. Понятие дисциплинарной матрицы позволяет ответить на вопрос, каким образом осуществляется проецирование символических конструкций на сферу опыта. Абстракции могут соотноситься с реальностью посредством аналогий, т.е. использования уже решенных задач в качестве эвристических моделей для решения задач в др. областях науки.
Структура научных революций. М., 1975, 1977; Замечания на статью И. Лакатоса // Структура и развитие науки. М., 1978; Объективность, ценностные суждения и выбор теории // Современная философия науки. М., 1994; Copernican Revolution. Cambridge, 1957; Sources for History of Quantum Physics. Philadelphia, 1967; The Essential Tension. Selected Studies in Scientific Tradition and Change. Chicago; London, 1977.
B.C. Черняк
КЬЕРКЕГОР (Kierkegaard) Серен (1813-1855) -дат. философ, теолог и писатель. В своих работах «Или — или» («Наслаждение и долг») и «Болезнь к смерти» он говорит о трех стадиях развития личности: эстетической, этической и религиозной. Эстетическая стадия — жизнь непосредственная, когда человек живет минутой, не задумываясь о смысле своего существования, о последствиях, живет прежде всего чувственными удовольствиями. Ложная беззаботность, ложное довольство жизнью — все это больше похоже на состояние животного, в лучшем случае, ребенка. Большая часть людей, считает К., за всю свою жизнь не выходит из состояния детства или юности, т.е. из непосредственной жизни, подкрашенной малой толикой рефлексии о себе самом. Непосредственный человек никогда не приходит к сознанию того, что он есть дух, никогда не замечает и не ощущает в глубине существования Бога. Однако человек, живущий внешней непосредственной жизнью, постоянно испытывает чувство тревоги, дисгармонии, страха перед неизвестным. Это его человеческая природа выдвигает перед ним требование — быть духовным. Человек должен выбрать: оставаться ему в своем поверхностном бездумном существовании, по мере возможности получая эстетическое наслаждение от жизни, или выбрать свою собственную природу, стать человеком нравственным. Путь к этому второму уровню существования идет через отчаяние. Отчаяние — не средство утешения или состояние, но подготовительный душевный акт, требующий серьезного напряжения всех сил души. Именно он дает победу над миром. Не вкусивший горечи отчаяния не в состоянии схватить истинной сущности жизни. Однако этическое существование, к которому человек приходит через отчаяние, не является высшим уровнем развития человека. Если нравственный закон общезначим, то это, по К., — доказательство его безнравственности. Если говорят, что смысл в неуклонном выполнении человеком долга, то это псевдоэтическое мировоззрение, потому что его проповедники становятся к долгу во внешнее отношение. Но нет долга вообще, есть только долг по отношению к самому себе, у каждого свой — долг быть самим собой, обрести себя. Когда человек прорывается к вере, то здесь, на религиозном уровне, отчаяние уже грех, и противоположностью отчаяния является не добродетель, а вера. Вера в то, что для Бога все возможно. Бог может даже сделать бывшее небывшим. Только тот, чье существо так потрясено, что он становится духом и понимает, что все возможно, только тот подходит к Богу. Вера у К. выступает как высшее напряжение, как состояние крайней разорванности, как высшая страсть, как наслаждение и мучение. Вера в то, что для Бога все возможно, — это парадокс, это особое измерение мышления, которое «нормальному» рассудку представляется безумием. Эта вера открывается человеку, дошедшему до края, когда для него не остается никакой другой человеческой возможности. Отсутствие возможности означает, что либо все стало необходимым, и тогда нет смысла вообще говорить о человеческой свободе, о спасении, либо все стало обыденным. Обыденность господствует везде, где человек полагается только на свои силы, на свой разум. Истинная вера является выходом и спасением не для каждого человека. К. различает обычный эстетизм, в котором человек живет минутой, когда он является «природно-непосредственным существом», не подозревающим о своем истинном предназначении, и эстетизм демонический, когда человек сознательно делает зло, сознательно грешит и упивается своей греховностью. Такой человек, отрицающий духовность, как бы сознательно заключил союз с дьяволом. Если для победы над своим животным началом достаточно обратиться к этическому, то для победы над дьяволом одной этикой не обойдешься, здесь может помочь только Бог. Своими слабыми силами человек ничего сделать не может. К. приводит библейский пример с Авраамом, которому Бог велел убить собственного сына. И тот заносит нож над сыном, веря, что Бог в последний момент остановит его руку. С т.зр. этики поступок Авраама, решившегося убить сына и верящего, что Бог этого не допустит, просто абсурден. Но точно так же абсурдна и настоящая вера с т.зр. разума, с т.зр. законов морали. Истинно верующий всегда, согласно К., должен жить в таком состоянии, никогда не успокаиваясь, всегда мучаясь своей греховностью, несовершенством, нечистыми помыслами, всегда подозревая себя в союзе с дьяволом и пытаясь от этого союза избавиться. Только такая позиция, а не этические постулаты, может сделать человека рыцарем веры. К. долгое время был неизвестен в Европе и лишь в 20 в. он начинает переводиться на многие европейские языки, а экзистенциалисты объявляют его своим предтечей. Большое влияние К. оказал на протестантскую диалектическую теологию.
Болезнь к смерти. М., 1993; Наслаждение и долг. Киев, 1994.
Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия. М., 1992; Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997; Роде П. Серен Киркегор. Урал LTD, 1998.
В.Д. Губин
ЛАВРОВ Петр Лаврович (1823—1900) — философ, публицист, политический деятель. В 1837—1842 обучался в Петербургском артиллерийском училище; с 1846 — проф. математики Петербургской военной академии; в 1858 произведен в полковники. В Вологодской губернии, куда Л. был сослан по приговору военного суда в связи с покушением Д. Каракозова на царя, он написал свое самое известное произведение — «Исторические письма». После побега из ссылки в 1870 — в эмиграции.
В своих филос. работах Л. выступал против религиозного мировоззрения и умозрительной философии. Признавая заслуги материализма в борьбе с религией и идеалистической метафизикой, Л. разделял позитивистское представление о нем как о разновидности метафизики. Вместе с тем Л. критиковал позитивизм за отсутствие в нем «философского принципа». По Л., человек есть принцип, который служит центром филос. системы. Свою философию Л. определял как «антропологизм».
Деятельность человека в сфере природы ограничена объективными законами, но в социально-исторической области он преследует цели, соответствующие выработанным им идеалам. Исторический процесс в общем виде представляет собой переработку стабильных и застойных форм культуры в прогрессивные общественные формы цивилизации. Движущая сила истории — критически мыслящие личности. Современная борьба за дальнейший прогресс есть политическая борьба за социализм.
Философия и социология. М., 1965. Т. 1—2.
Володин А.И., Итенберг Б.С. Лавров. М., 1981.
ЛАЗАРСФЕЛЬД (Lazarsfeld) Пауль Феликс (1901 — 1976) — амер. социолог. Сформулировал важные положения теории массовой коммуникации и формирования общественного мнения. Первая работа Л. (совместно с С. Стауфером и Л. Гутманом) была посвящена изучению социальных установок солдат. В сер. 1950-х гг. он совместно с Р. Мертоном выдвинул гипотезу о том, что сообщение, посланное аудитории, воспринимается сначала «лидером мнения» (наиболее авторитетным членом группы) внутри группы, а затем уже через него др. членами данной группы. Тезис о двухступенчатом потоке коммуникации положил начало большому количеству экспериментов в области изучения межличностных отношений, начиная с изучения фермеров, выращивающих новые сорта кукурузы, и кончая поведением врачей, выписывающих лекарства. Последующие исследования привели к модификации этой теории. Она стала называться концепцией многоступенчатого потока информации, т.к. выяснилось, что «лидеры мнений» имеют в свою очередь собственных «лидеров мнений», к которым они обращаются за информацией.
Л. описал (совместно с Мертоном) также «наркотизирующую» функцию массовой коммуникации. Человек, по их словам, получая обилие сведений, практически утрачивает чувство реальности. Поставляемая радио, телевидением, прессой информация может поразить воображение, удивить столкновением фактов, воспламенить чувства. Но между самим фактом и реальным откликом на событие огромная дистанция. Рождается психологическая усталость. Все это приводит к «деполитизации».
Л. — один из ведущих специалистов в области методологии и применения математических методов. Одна из его идей — необходимость диалога и сближения между социологией и др. общественными науками. Л. полагал, что социальное знание должно быть свободно от ценностного подхода.
ЛАКРУА (Lacroix) Жан (1900-1986) — фр. философ, один из ведущих представителей фр. персонализма. Рассматривает персонализм не как отдельное течение в философии, а в качестве фундаментального проекта подлинно филос. анализа. Истоки личностной позиции в философии находит в античности, у Сократа, позднее — у Августина, считая его наследником сократовской мудрости. Современными концепциями, наиболее одухотворенными личностными идеями, наряду с персонализмом, являются, по Л., экзистенциализм и марксизм. В центре внимания экзистенциализма — внутренний мир человека; марксизм интересует «внешний мир» человека, его обусловленность социально-экономическими, политическими и т.п. условиями; в соединении этих позиций и их переработке в персоналистском плане Л. видит путь к построению подлинно современного учения о человеке. Последнее не должно ориентироваться ни на науку, ни на идеологию, ни даже на философию, коль скоро все они тяготеют к систематизации и схематизму; персонализм — это некое вдохновение, интенция, предмет которых — человечество в целом, «универсальное в человеке и человечестве».
Marxisme, existentialisme, personnalisme. Paris, 1955; Le personnalisme comme anti-ideologie. Paris, 1972.
ЛАНДБЕРГ (Lundberg) Джордж Эндрю (1895-1966) - амер. социолог, поборник неопозитивистской парадигмы в социологии, один из создателей «социального бихевиоризма». Свои взгляды Л. изложил в кн. «Основания социологии» (1939) и «Может ли наука спасти нас?» (1947). Он доказывал, что социология, для того чтобы стать наукой, должна использовать естественно-научные методы исследования социального поведения и строить свои теории по образцу теорий естественных наук (прежде всего физики). Л. выдвинул программу определения смысла социального действия по внешним, наблюдаемым признакам и характеристикам поведения индивидов и групп, отождествив т.о. задачу исследования мотивов поведения людей с описанием его фактической, эмпирической стороны. Хотя Л. был сторонником количественных методов в социологии и противником метода интроспекции, он допускал исследование ценностей и идеалов людей, если они рассматриваются как поддающиеся операци-онализации, квантификации и объяснению. Полагая, что наука должна быть свободной от традиционных и религиозных верований, Л. был убежден, что наука — единственная надежда на будущее: если человечество не станет более рациональным, оно не выживет.
Foundations of sociology. New York, 1939; Social Research. New York, 1942; Can science save us? New York; London, 1947; Sociology. New York, 1954.
ЛАО-ЦЗЫ («Старик-младенец», «Старый философ») (6— 5 вв. до н.э.) — др.-кит. легендарный основатель даосизма. Согласно «Ши цзи» («Историческим запискам») Сыма Цяня (145—87 до н.э.), Л.-ц. уроженец селения Цюйжэнь, волости Ли, уезда Ку, царства Чу, имел имя Эр, второе имя Дань, фамилию Ли, прожил якобы 160 или 200 лет, служил архивариусом при Чжо-уском дворе. Видя упадок царства Чжоу, удалился на Запад. При пересечении границы по просьбе начальника заставы написал трактат (первоначально назван «Лао-цзы», впоследствии — «Дао дэ цзин»), в котором изложил филос. основы учения, названного даосизмом.
Даоский образ жизни (отшельничество, «молчание», «недеяние») сказался на гражданской биографии Л.-ц.: она сплошь состоит из легенд, поэтому в настоящее время реальность его личности подвергается сомнению. Однако отсутствие достоверных свидетельств о Л.-ц. возмещается изложением в «Дао дэ цзине» филос. автобиографии Л.-ц. Местом своего филос. рождения Л.-ц. называет вселенскую пустоту. Он овладевает знанием в неукоснительном следовании Великому Дао. На этом пути Л.-ц. обретает три нравственные драгоценности: милосердие, простоту и скромность, а с их помощью — мужество, широту характера и способности духовного вождя. В результате Л.-ц. достигает степени цзы жань — естественности и становится Отцом учения. Филос. творчество Л.-ц. развертывается как метафизика космогенеза, цикличность которого он выражает в системе взаимосвязанных категорий-тавтологий.
В период правления династии Хань (3 в. до н.э. — 3 в. н.э.) учение Л.-ц. целенаправленно трансформировалось религиозным даосизмом в идеологию. Л.-ц. был обожествлен, а его статус философа (Лао-цзы) изменен на социально-религиозный статус правителя (Лао-цзюнь).
Ян Хиншун. Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение. М.; Л., 1950; Лукьянов А.Е. Первый философ Китая (фрагменты философской автобиографии Лао-цзы) // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1989. № 5; Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). М., 1992; Лао-цзы. Книга пути и благодати (Дао дэ цзин). Обрести себя в Дао. М., 1999; Торчинов Е.А. Даосизм. «Дао дэ цзин». СПб., 1999.
ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ Александр Сергеевич (1863— 1919) — историк, философ. С сер. 1990-х гг. преподавал в Петербургском ун-те. С 1899 — действительный член Академии наук. В 1916 в Кембридже Л.-Д. было присвоено почетное звание доктора права. Л.-Д. — один из членов — учредителей Социологического общества им. М.М. Ковалевского, созданного в 1916.
Л.-Д. разработал оригинальную концепцию методологии истории. В основе концепции — своеобразно истолкованные идеи неокантианства. Важнейший труд Л.-Д. — «Методология истории». Цель гуманитарной науки, по Л.-Д., двоякая: выяснить психическое содержание социальных и культурных фактов и затем построить типологическую конструкцию. Подобно М. Веберу, Л.-Д. считал, что эта задача не может быть решена средствами к.-л. одного метода научного исследования — идеографического или номотетического. Недостатком первого метода является противопоставление субъективно-смысловой интерпретации объективному объяснению, основывающемуся на общенаучных понятиях. Второй метод игнорирует специфику общественных явлений, представляющих собой объективацию психического взаимодействия индивидов. Необходим синтез позитивных сторон обоих методов путем методологического осмысления их различия и границ их плодотворного использования. По мнению Л.-Д., решение этой проблемы позволит сформулировать основы теоретической социологии.
С позиций неокантианских представлений об обществе Л.-Д. подверг критике натуралистическую позитивистскую социологию за недооценку ею роли личности, ее прав.
Перу Л.-Д. принадлежат также труды по истории гос-ва, права, политической системы и истории научной мысли в России.
Методология истории. СПб., 1910—1913. Вып. 1—2.
Голосенко И.А. Социологические воззрения русского неокантианства // Социологическая мысль в России. Л., 1978.
ЛЕБОН (Le Bon) Гюстав (1841 — 1931) — фр. философ, социолог и психолог, один из основателей социальной психологии.
В ряде книг («Эволюция материи» (1886), «Эволюция сил» (1907) и др.) на эмпирическом материале анатомии, физиологии, физики и химии защищал натурфилософские подходы, близкие к энергетизму. Особое место в его научном наследии занимают труды в области обществознания («Психология толпы» (1895), «Психология революций» (1912), «Психология социализма» (1908) и др.), в которых проводится идея особой значимости психологического фактора в познании жизни людей, а сама общественная психология считается движущей силой истории. Согласно Л., расовые (национальные) различия между народами дополняются их наследственными психологическими различиями. Такие различия обусловливают различия в воззрениях расовых групп и способствуют конфликтам между ними.
Основное внимание Л. уделил толпе. По Л., толпа — это такое скопление, совокупность людей, которое составляет как бы единое существо. Отличительной особенностью толпы является, во-первых, то, что сознательная личность здесь исчезает, ибо она становится безвольным автоматом, подчиняется произвольным импульсам, действует аффективно, а чувства и мысли всех участников толпы ориентированы в одном и том же направлении. Во-вторых, в толпе всякое чувство, всякое действие заразительно и притом в такой высокой степени, что индивид очень легко жертвует общему интересу своим личным интересом. В результате образуется вполне определенная и существующая лишь некоторое время коллективная душа, заставляющая всех входящих в толпу людей чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. В-третьих, в толпе у индивидов появляются такие особые свойства, которые не встречаются у них в изолированном положении, прежде всего — восприимчивость к внушению. Характеризуя толпу как психологическую массу, Л. говорит, что эта масса инстинктивно жаждет подчинения авторитету вождя. Масса не может жить без властелина, и она покорится всякому, кто объявит себя ее властелином. Вождям и их идеям Л. приписывает непреодолимую силу, которую он называет «престижем», или господством. Это господство парализует критические способности индивидов и наполняет их души почтением — чувством, подобным гипнотическому ослеплению.
Л. считал, что эпоха кон. 19 и нач. 20 в. знаменует собой «эру толпы» — могущество психологической массы, значение которой как единственной и вместе с тем разрушительной силы общественного процесса все увеличивается. Относясь враждебно к массе как толпе, Л. полагал, что именно толпа в силу своей импульсивности, изменчивости, раздражительности ответственна за распад общества, гибель цивилизации, поскольку она ведет к революциям и социализму. По Л., идея равенства противоречит природе человека, она несовместима с подлинной демократией, поэтому необходимо всячески бороться с коллективистскими, социалистическими идеями масс.
Учение Л. оказало значительное влияние на последующее развитие социальной психологии и социологии. Его социально-психологическая характеристика феномена толпы до сих пор сохраняет свою научную значимость и широко используется в анализе поведения индивидов в составе уличной и др. видов толпы.
Эволюция материи. СПб., 1912; Психология народов и масс. СПб., 1995; Психология социализма. СПб., 1997.
B.C. Грехнев
«ЛЕВИАФАН, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» — произведение Т. Гоббса, в котором его философия представлена в наиболее полном и развернутом виде. Книга увидела свет в 1651 в Лондоне, лат. пер. — в 1668. В работе рассматриваются основные темы философии того времени: человек и его познавательные возможности, происхождение и специфика общества и гос-ва, а также место в них религии. Книга состоит из четырех частей: «О человеке», «О государстве», «О христианском государстве» и «О царстве тьмы». Первая часть начинается с анализа ощущения. Оно интерпретируется как физико-физиологический феномен. По Гоббсу, внешний объект, непосредственно или опосредованно, вызывает в органах ощущения некоторое движение, которое передается сначала в мозг, а затем в сердце. От сердца, в свою очередь, это движение идет в противоположном направлении — вовне. Эта двигательная реакция и представляется сознанию в качестве внешнего объекта. Ощущение в сознании существует в виде образа, мысли, фантазма. Ослабленный образ, восстанавливаемый в сознании воображением в отсутствие объекта, называется представлением. Последовательное соединение представлений образует речь — исключительную прерогативу человека. Механизм этого соединения описывается Гоббсом в духе ассоцианизма, хотя сам этот термин им не используется. Закрепленные в виде опыта цепочки представлений образуют основу для благоразумия, которому противопоставляется наука. Понимание последней у Гоббса неоднозначно. С одной стороны, она трактуется по типу евклидовой геометрии, будучи формой «связи имен», опирающейся на некоторые исходные дефиниции. С др. стороны, Гоббс не отрицает и того, что понятия ума «целиком или частично» порождаются ощущениями. Отсюда и представления об истине у него колеблются от квазиконвенционализма до индуктивизма. В учении о страстях Гоббс исходит из механистически понимаемой дихотомии телесных движений влечения (приближения) и отвращения (удаления) и производной от них пары л юбовь — ненависть. Поведение человека целиком детерминировано двумя типами психических реальностей — страстями и познанием, так что места для свободы воли не остается. «Л.» — это гл.обр. политический трактат, описывающий предпосылки возникновения и характер «седалища власти». В человеке таковыми предпосылками являются безграничный эвдемонизм и разум, заставляющие его избегать конфликта с др. индивидами. Чтобы избежать характерного для естественного состояния непрекращающегося конфликта, ставящего под угрозу самою его жизнь, человек вынужден перейти к состоянию общественному. Гос-во оказывается в этом случае гарантом сохранения неотъемлемого права человека на существование, гражданского мира, что достигается, однако, передачей всех остальных прав суверену — монарху или собранию (первое предпочтительнее). Суверен — единственный представитель всех своих подданных, и ему не может быть противопоставлена никакая «репрезентативная» инстанция (данное положение прямо направлено против претензий парламента). Никакой подданный не вправе упрекать суверена за его действия, т.к. он уже с самого начала дозволил ему таковые совершать, т.е. признал их за свои. Отсюда власть суверена не может контролироваться народом. Суверен отныне и есть народ (Rex est populus). В то же время обязанность подданного подчиняться прекращается, когда над его жизнью нависает непосредственная угроза. Защита гражданского мира требует подчинения церковных властей светским. В третьей части «Л.» этот тезис обосновывается, исходя из анализа Библии. Так, Гоббс показывает, что Царство Божие — это эсхатологическое понятие. В перспективе же истории граждане христианского гос-ва обязаны подчиняться в вопросах веры временным властям, что создает дополнительные контраверзы в схеме Гоббса, поскольку исконная автономность разума не позволяет его носителю подчиняться им (в случае несогласия его разума с официальной идеологией) иначе как внешне.
Рус. пер. «Л.» появился в 1864 и был конфискован цензурой. В 20 в. эта работа издавалась в России неоднократно. Последний раз в 1991 в кн.: Гоббс Т. Собр. соч. Т. II.
ЛЕВИ-БРЮЛЬ (Levy-Bruhl) Люсьен (1857—1939) — фр. философ и психолог. С 1904 — проф. Сорбонны. Филос. взгляды и психологическая концепция Л.-Б. сформировались под влиянием позитивистских идей О. Конта и фр. социологической школы. Его ранние работы касались проблем морали и истории европейской философии. В нач. 20 в. внимание Л.-Б. привлекли новые этнографические данные, описывающие жизнь современных первобытных популяций Юж. Америки, Африки, Австралии и Океании и особенности их менталитета. Постепенно первобытное мышление становится главной целью его филос. и психологических исследований.
В отличие от представителей англ. антропологической школы (Э. Тэйлор, Дж. Фрэзер и др.), которые исходили из неизменности универсальной природы человеческого «духа», психики и мышления, Л.-Б. выделял в эволюции сознания два этапа — первобытное и современное. Отталкиваясь от идей Э. Дюркгейма о социальной детерминации высших психических функций человека и примате коллективных представлений, навязываемых обществом каждому индивиду, Л.-Б. считал, что человеческое сознание социализировано и содержит множество традиционно воспринятых коллективных представлений, а различным обществам соответствуют различные формы мышления. Первобытное сознание отличается от сознания людей современных цивилизованных популяций как по содержанию, так и по доминирующим мыслительным стратегиям (логике). По содержанию — оно мистическое, т.к. присущие ему коллективные представления неотделимы от сильных религиозных эмоций и веры в сверхъестественное и составляют главный неотъемлемый элемент целостного восприятия первобытного человека. Первобытное сознание не различает естественное и сверхъестественное, ориентируется на выявление мистических таинственных сил и безразлично к противопоказаниям опыта, который оказывается не в состоянии поставить под сомнение эффективность магических действий и ритуалов. Доминирующие мыслительные стратегии первобытного сознания также обладают рядом специфических характеристик, которые Л.-Б. назвал пралогическим мышлением. Хотя это мышление не склонно без причины впадать в противоречия, оно и не пытается их избегать, оставаясь к ним нечувствительным. Пралогическое мышление опирается на когнитивные механизмы магии мысленного образа и магии слова, «мистической» абстракции и «мистического» обобщения. Оно подчиняется «закону партиципации» (или сопричастия), который управляет ассоциациями и связями представлений в первобытном сознании и предполагает существование различных мистических форм трансляции свойств от одного объекта к другому путем соприкосновения, заражения, овладения словом, ритуальных действий и т.д. Пралогическое мышление в состоянии уловить действительные связи между причинами и следствиями, которые, однако, получают в рамках первобытного сознания сугубо мистическую интерпретацию. Первобытные люди могут изобретать орудия труда лишь благодаря интуиции, практической ловкости, искусности, развившихся в результате упражнений и не требующих логического анализа и обобщения. Согласно Л.-Б., пралогическое мышление нельзя рассматривать как стадию, предшествующую по времени появлению логического мышления. Речь идет о типах мышления, которые сосуществуют в социальном сознании. В ходе эволюции от первобытного сознания к сознанию современному область логического мышления расширяется, а пралогического — сужается. Тем не менее всегда будут сохраняться коллективные представления, выражающие сопричастность, а соответственно всегда будет иметь место конфликт между древними и новыми коллективными представлениями.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 142 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |