Реальный К., как и национал-социализм, представляет собой крайнюю форму индустриального коллективистического общества (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество). Различия между реальным К. и национал-социализмом, являющимися двумя формами тоталитаризма, в том, что К. опирается на идею интернационализма и предполагает построение совершенного общества, способного охватить в конечном счете все человечество, в то время как национал-социализм намеревается обеспечить «рай на земле» только для избранной нации (расы) за счет всех остальных народов; К. выдвигает идею «новой демократии», национал-социализм презрительно относится ко всякой демократии, считая ее «буржуазным предрассудком»; К. национализирует частную собственность, национал-социализм частично сохраняет ее, но делает собственника простым управляющим ею от лица гос-ва.
И Маркс, и Ленин настаивали на том, что К. неминуемо придет на смену капитализму прежде всего в силу того, что первый способен обеспечить более высокую производительность труда, чем второй. Это — одна из основных ошибок классического, марксистско-ленинского учения о К. Экономика с глубоким разделением труда может функционировать только плюралистическим и децентрализованным образом. К. по самой своей природе не способен выдержать экономическое состязание с капитализмом.
Советский К., ввязавшийся в «холодную» войну и экономическое соревнование с капитализмом, потерпел в конце концов поражение и разрушился под грузом им же созданных неразрешимых проблем.
Мечта о К. во многом подобна др. глобальным мечтам человечества: алхимической мечте о философском камне, способном превращать обычные металлы в золото, мечте об элексире вечной молодости и в особенности мечте о возможности жизни в небесном раю, где нет ни собственности, ни неравенства, ни даже самого труда. Такие мечты возникают в определенный период истории, охватывают тысячи или миллионы людей, зовут их к самопожертвованию и в конце концов, истощив их силы, постепенно уходят в прошлое. Мечта о К. сформировалась на почве индустриального общества; переход к постиндустриальному обществу лишает эту мечту даже поверхностной реалистичности. Каким может оказаться коллективистический «социалистический миф» самого постиндустриального общества, пока предсказать невозможно.
Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 10—12; Поппер К. Открытое общество и его враги М., 1992. Т. 2; Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М., 1994; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.. 1994; Тиллих П. История и Царство Божие // Философия истории. Антология. М., 1995; Геллнер Э. Условия свободы. М.. 1996; Ивин А.А. Философия истории. М., 1999.
А.А. Ивин
КОММУНИКАЦИЯ — в широком смысле передача сообщения, сообщение. У К. Ясперса проводится различие между «объективной» и «экзистенциальной» К. Объективная К. обусловлена любого рода общностью между людьми (общие интересы, общая культурная принадлежность и т.д.). Экзистенциальная К. имеет место в ситуации общения двух «самостей». Понятие К. является центральным в теории «коммуникативного действия» Ю. Хабермаса и одним из главных в «трансцендентальной прагматике» К.О. Апеля. Условия, которые должны быть выполнены для того, чтобы двое говорящих могли сообщаться, Хабермас определяет в понятии «коммуникативной компетенции». К. в современном обществе, пронизанном отношениями власти, подвергается искажению идеологией. Но даже и эта К. имеет своей предпосылкой идеал К., свободной от господства. Данный идеал предполагает, что ни один участник К. не подвергается ограничениям, вызываемым властными отношениями. Апель распространяет теоретико-познавательное требование объективности и истинности на само сообщество аргументирующих — таково понятие «трансцендентального коммуникативного сообщества». Все притязания на объективность и истинность, а также на нормативную правильность могут быть обоснованы только в рамках коммуникативного сообщества. Решение относительно того, какие из притязаний на общезначимость являются правомочными, может быть принято только на основе консенсуса, достигаемого в ходе свободной от принуждения аргументации, которую ведут нацеленные на понимание индивиды.
Ермоленко А.Н. Этика ответственности и социальное бытие человека (современная немецкая практическая философия). Киев, 1994; Jaspers К. Philosophie. Berlin, 1932. Bd 2; Jaspers К. Von der Wahrheit. Munchen, 1947; Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. 2 Bde. Frankfurt am Main, 1981.
КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ (от лат. conventio — соглашение) — направление в философии науки, подчеркивающее, что в основе научных теорий лежат явные или неявные соглашения ученых относительно понятий, определений, аксиом, гипотез и т.д. Выбор соглашений диктуется соображениями удобства, целесообразности, «экономии мышления» и т.п. Основоположником К. считается Ж.А. Пуанкаре, отстаивавший его в применении к математике и математической физике.
Идеи К. поддерживали представители «второго» позитивизма, в особенности Э. Мах. В «третьем», логическом позитивизме (неопозитивизме) мысль, что многое в составе науки представляет собой результат соглашения ученых, также представлялась достаточно естественной.
К. Менгер сформулировал в кон. 1920-х гг. т.н. принцип терпимости, обычно связываемый с именем активно отстаивавшего этот принцип Р. Карнапа: выбор языка научной теории есть результат соглашения, руководствующегося только соображениями ясности, строгости и простоты; все языки, удовлетворяющие данным условиям, равноправны.
В 1930-е гг. К. Айдукевич, принадлежавший к львовско-варшавской школе, развил идею «радикального К.», согласно которой познание мира зависит от выбранного во многом на основе соглашений понятийного аппарата. В дальнейшем Айдукевич отошел от этой позиции.
Конвенции играют существенную, хотя далеко не определяющую роль в науке.
Многие имплицитные предпосылки науки определяются стилем мышления той исторической эпохи, в которую существует наука. Напр., средневековое научное исследование, исходившее из приоритета небесного мира над земным и считавшее наиболее важным способом обоснования ссылку на мнение авторитета, принципиально отличалось от науки Нового времени. Средневековое изучение химических явлений могло существовать только в форме алхимии; средневековой астрономии должна была сопутствовать астрология, средневековую философию невозможно было сколь-нибудь ясно отграничить от теологии и т.д.
В каждый конкретный период своего развития наука опирается также на некоторые собственные неявные, считающиеся сами собой разумеющимися соглашения, касающиеся специфики научного исследования. Условный характер этих соглашений обнаруживается обычно только в периоды глубоких научных кризисов, подобных кризису в естествознании в пер. трети 20 в.
Неявные соглашения во многом определяют ту веру, которая всегда стоит за научными концепциями и теориями. Это отчетливо проявляется при переходе от старых теорий к новым. «Копернианское учение приобрело лишь немногих сторонников в течение почти целого столетия после смерти Коперника. Работа Ньютона не получила всеобщего признания, в особенности в странах континентальной Европы, в продолжение более чем 50 лет после появления «Начал» (Т. Кун). М. Планк замечал, что «новая научная истина прокладывает дорогу к триумфу не посредством убеждения оппонентов и принуждения их видеть мир в новом свете, но скорее потому, что ее оппоненты рано или поздно умирают и вырастает новое поколение, которое привыкло к ней». «Привыкнуть к новой теории» во многом означает принять те новые неявные конвенции, которые неизбежно стоят за нею. Как замечает Кун, только с полным распадом теории становится ясно, как много неудачных, не отвечающих изменившемуся духу времени неявных соглашений стояло за нею.
Кун Т. Структура научных революций. М., 1973; Гейзенберг В. Часть и целое // Проблема объекта в современной науке. М., 1980; Помани М. Личностное знание. М., 1985; Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988; Plank M. Scientific Autobiography and other Papers. New York, 1949.
КОНВЕНЦИЯ (лат. conventio — соглашение) — договор, соглашение, в том числе имплицитное; конвенциональный — само собой разумеющийся, общепринятый, традиционный.
КОНДОРСЕ (Condorcet) Мари Жан Антуан Никола (1743—1794) — фр. философ, математик, социолог, политический деятель. Сотрудничал в «Энциклопедии» Д. Дидро и Ж.Л. Д'Аламбера. В 1791 избран в Конвент. Якобинцы приговорили его к смерти. В тюрьме покончил с собой.
Одну из главных своих задач К. видел в распространении воздействия точных наук на сферу морали и политики. Эту функцию должна была выполнить «социальная математика», призванная, благодаря применению теории вероятностей, освободить человечество от предрассудков и одновременно подорвать неумеренный скептицизм. К. прежде всего известен как сторонник концепции исторического прогресса, изложенной им в «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума» (1795, рус. пер. 1909). В этой работе рассматриваются основные этапы исторического развития человечества, которое, по К., обусловливается становлением разума. Движущей силой последнего является способность к безграничному совершенствованию. Мораль, общественное устройство, хозяйственная жизнь в целом зависят от прогресса разума, наиболее непосредственно обнаруживающего себя в науках и ремеслах. Всего К. выделяет в истории 10 этапов. Переход от одного этапа к другому он связывает, в частности, с крупными достижениями в технологии трансляции знания, вначале с изобретением письменности, а затем — книгопечатания. Первое, напр., не только обеспечило «регенерацию» знания в гораздо больших масштабах, чем раньше, но и позволило человеку обнаружить и контролировать поступательный характер собственного интеллектуального движения. 9-й этап характеризуется широким развитием позитивных наук (прежде всего точных) и завершается фр. революцией. Следующий этап представляет собой некую технократическую утопию, в которой качественный и количественный прогресс науки и техники обеспечит возможность направленного воздействия на всю социоантропологическую сферу, что приведет к политическому и экономическому объединению всего человечества, ликвидации неравенства между отдельными индивидами и народами, нравственному и физическому совершенствованию людей.
Oeuvres. Paris, 1847-1849. Т. 1-12.
BouissounouseJ. Condorcet. Paris, 1962.
В.И. Стрелков
«КОНЕЦ ИСТОРИИ» — термин, выражающий идею, что начиная с какого-то ключевого момента времени человеческая история радикально изменит свое течение или придет к завершению. Данная идея только немногим моложе самой науки истории, в рамках которой она периодически оживляется и обретает новый, соответствующий своему времени смысл.
В христианском мировоззрении царство небесное вводилось в историю как ее предел. Оно мыслилось как реализация абсолютного блаженства, достижение идеального состояния, требующее в качестве своего условия уничтожение всего сущего и воссоздание его на новых основаниях. История оборвется, мир будет сожжен всепожирающим огнем, жизнь окончится — только тогда наступит совершенно иная жизнь, в которой уже не будет зла. До окончания же мировой истории, как сказано у Августина, Вавилон злых и Иерусалим добрых будут шествовать вместе и нераздельно.
В марксизме мысль о завершении истории также связывалась с возникновением идеального общества, но уже не на небесах, а на земле. Движущей силой истории провозглашалась борьба классов, остальные революции считались локомотивами истории. В коммунистическом обществе не будет борьбы классов и исчезнет почва для социальных революций, в силу чего с построением такого общества история в старом смысле прекратится и начнется собственно человеческая история. «...Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» (К. Маркс). О том, в чем именно будет состоять «собственно история», марксизм говорит так же мало, как и христианство о жизни в царстве небесном. Но ясно, что историческое время изменит свой ход и мерой его станут тысячелетия или даже вечность, как в царстве небесном. Идея истории как диалектического прогресса с началом и неизбежным концом была позаимствована Марксом у Г.В.Ф. Гегеля, еще в 1806 провозгласившего, что история подходит к концу.
Как в христианском понимании, так и у Гегеля и Маркса завершение истории связывалось с идеей ее цели. Достигая этой цели, история переходит в др. русло, исчезают противоречия, двигавшие старую историю, и неспешный, не связанный с крутыми поворотами и революциями ход событий если и является историей, то уже в совершенно новом смысле.
Национал-социализм видел завершение истории (или «предыстории») в достижении главной своей цели — создании и утверждении на достаточно обширной территории расово чистого, арийского гос-ва, имеющего все необходимое для своего безоблачного существования на протяжении неопределенно долгого времени («тысячелетний рейх»).
Истолкование идеи «К.и.» как перехода от предыстории к собственно истории можно назвать абсолютным К.и. Представление об абсолютном К.и. является необходимым элементом идеологии всякого коллективистического общества, ориентированного на коллективные ценности и ставящего перед собой глобальную цель, требующую мобилизации всех его сил. Индивидуалистическое (открытое) общество не имеет никакой единой, всеподавляющей цели, с достижением которой можно было бы сказать, что предыстория завершилась и начинается собственно история. Понятие «К.и.» отсутствовало, в частности, в др.-греч. мышлении, с т.зр. которого история не имеет никакой находящейся в конце ее или вне ее цели. Идеология капиталистического общества также не содержит представления о будущем радикальном изменении хода истории и переходе ее в совершенно новое русло.
Идея «К.и.» является одним из аспектов триединства проблемы, центральной для мышления коллективистических обществ, — проблемы перехода от существующего несовершенного общества к будущему совершенному обществу, к «раю на небесах» или «раю на земле».
История 20 в. была прежде всего историей противостояния индивидуалистических обществ, называемых либеральными и демократическими, и коллективистических обществ, имевших две основные формы — коммунистическую и национал-социалистическую. Это противостояние привело вначале к «горячей» войне национал-социализма с индивидуалистическими обществами, объединившимися на короткий срок с коммунизмом. Военное поражение национал-социализма явилось одновременно и поражением национал-социалистической идеи. Затем развернулась уже «холодная» война между индивидуалистическими обществами и коммунизмом, ядром которого являлся Советский Союз. К кон. 1980-х гг. поражение коммунизма стало очевидным.
Если история понимается как постоянные, не приводящие ни к каким окончательным итогам колебания обществ и их групп между двумя возможными полюсами — индивидуалистическим и коллективистическим обществом, — то о «К.и.» можно говорить только в относительном смысле. История как противостояние индивидуалистических и коллективистических обществ на какой-то исторически обозримый срок придет к своему завершению, если индивидуализм (коллективизм) одержит победу над коллективизмом (индивидуализмом) и существенным образом вытеснит его с исторической арены.
В настоящее время на историческом горизонте не видно никакой жизнеспособной коллективистической идеи. Традиционный марксизм-ленинизм умирает как идеология, способная мобилизовать массы. Возможности религии и национализма в качестве основы для создания новых, достаточно мощных коллективистических обществ, оказывающих влияние на ход мировой истории, весьма ограничены. Что не менее важно, отсутствуют глубинные массовые энтузиастические движения, способные в обозримом будущем востребовать ту или иную форму коллективистической идеологии. Все это говорит о том, что история на определенный период перестает быть ареной противостояния индивидуалистических и коллективистических обществ. Это не означает, что коллективизм не вернется со временем на историческую сцену в какой-то новой своей форме, напр. в форме общества с коллективной собственностью на основные (и только основные) средства производства и рыночной экономикой. Предсказания, касающиеся коллективизма, всегда в известном смысле ненадежны. Его идейные предпосылки вызревают медленно, но его появление и утверждение в качестве массового движения всегда занимало считанные годы (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество, Эпоха).
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1959. Т. 13; Гегель Г.В.Ф. Философия истории. М., 1993; Фукуяма Ф. Конец истории? // Философия истории. Антология. М., 1994; Ивин А.А. Введение в философию истории. М., 1997.
А.А. Ивин
КОНСЕНСУС (от лат. consensus — согласие, соучастие) — в обычном употреблении означает единство мнений, суждений, взаимное согласие людей. В социологическом смысле К. — это согласие индивидов относительно норм и целей социальной общности, членами которой они являются, а также относительно распределения ролей и вознаграждений внутри этой общности. Понятие отражает чувство солидарности и сопричастности индивидов тем или иным ценностям, традициям и т.п. По М. Веберу, поведение людей, основанное на К., является предпосылкой более формальных типов социальной интеграции, обусловленных общественным договором, законами и т.д. В феноменологической социологии А. Шюца К. анализируется как внутренне присущее сознанию свойство социальности (интерсубъективности), формируемое путем взаимопонимания индивидов, основанного на том, что субъекты взаимно мотивируют друг друга в своих коммуникативных актах и духовных проявлениях. В социологии науки исследуются механизмы достижения интеллектуального К. внутри различных научных сообществ. Научный К. как согласованная оценка имеющегося фонда знания, а также новых открытий достигается в основном не за счет вполне убедительных доказательств или опровержений, а в процессе неформальных дискуссий и личных взаимодействий ученых, в которых интеллектуальные аргументы соседствуют с апелляциями к интуиции, вере, мнению научной элиты. Существенную роль научный К. выполняет в проведении грани между общепринятыми научными дисциплинами и т.н. девиантными (отклоняющимися от нормы) исследованиями: между психологией, биологией, астрономией, физикой, с одной стороны, и парапсихологией, астрологией, уфологией и т.п. — с другой. На достижение К. здесь влияют не только принятые внутри научного сообщества критерии научности, но и давление общественного мнения, степень распространения данных о параявлениях в средствах массовой коммуникации.
КОНСЕРВАТИЗМ (фр. conservatisme, от лат. conservo — охраняю, сохраняю) — идейное течение, настаивающее на постепенности изменения общества с учетом устоявшихся, оправдавших себя во времени органических коллективных ценностей и традиций. К. является не теорией (даже в ослабленном смысле этого слова), а особым стилем, или способом, размышления о социальных проблемах, в рамках которого существуют разные, нередко остро полемизирующие друг с другом конкретные социальные теории.
К. зародился в Англии как непосредственная реакция на Французскую революцию 1789. Основоположником его был Э. Бёрк, существенный вклад в развитие К. внесли в 19 в. С. Колридж, А. Токвиль, А. Мюллер, Ж. де Местр, Ф. Ламенне, Л. Бональд и др. Впервые термин «К.» был употреблен в нач. 19 в. фр. писателем Ф. Шатобрианом, давшим название «Консерватор» периодическому изданию. Слово вошло в широкий обиход в Германии в 1830-е гг., в Англии оно было принято только в 1930-е гг. К. всегда противостоял, с одной стороны, либерализму, с которым он разделял, однако, многие важные общие ценности, а с другой — социализму. В кон. 19 в. социализм решительно потеснил не только либерализм, но и К. В 1930-е гг., когда стала ясной гибельность радикального социализма, на первый план вышел либерализм, настаивавший на государственном регулировании экономики и передаче гос-ву ряда социальных функций. Сторонники К. продолжали выступать за свободу рыночных отношений. В 1970-е гг. появился и приобрел влияние т.н. неоконсерватизм, признающий в принципе необходимость государственного вмешательства в экономику, но отводящий главную роль рыночным механизмам регулирования. 1980-е гг. стали периодом побед политических партий консервативной ориентации во многих развитых капиталистических странах.
К. можно охарактеризовать как теоретическое осмысление традиционализма — более или менее универсальной тенденции к сохранению старых образцов, устоявшихся способов жизни. К. предполагает уважение к мудрости предков, сохранение старых моральных традиций, подозрительное отношение к радикальному преобразованию социальных ин-тов и ценностей. К. понимает общество как особую реальность, имеющую свою внутреннюю жизнь и очень хрупкую структуру. Он убежден, что общество — это живой и сложный организм, и его нельзя перестраивать, как машину.
Филос. предшественниками К. были англ. «моральные философы» Д. Юм, А. Смит и др., считавшие, что социальные ин-ты представляют собой не реализацию каких-то планов или проектов, а являются, скорее, продуктами стихийной, идущей без предварительного плана деятельности людей и результатами постепенного отбора наиболее эффективных форм. К. отвергает «инженерный» взгляд на общество, согласно которому оно способно сознательно, по заранее составленному проекту контролировать и направлять свою эволюцию. К. подчеркивает, что основные социальные ин-ты, моральные традиции и практика капиталистического общества — суверенитет и автономия индивида, частная собственность и частное предпринимательство, политическая и интеллектуальная свобода, демократия и правление права — спонтанно выработаны в ходе культурной эволюции, без к.-л. предварительного плана. Социальный прогресс представляет собой путь проб и ошибок. «Разум у отдельного человека ограничен, и индивиду лучше воспользоваться накопленными в течение веков общим банком и капиталом народов» (Э. Бёрк).
К. как способ мышления тяготеет к конкретному мышлению: консервативный реформизм занимается отдельными деталями, заменой одних единичных факторов др. единичными факторами («улучшением») и не стремится к изменению системы как целого с целью устранения неудобных фактов. Др. ключевым признаком, отличающим консервативное мышление, является трактовка им свободы. Либерализм принимает свободу как право личности поступать по собственной воле, и в первую очередь как возможность пользоваться неотъемлемыми правами человека. Свобода индивида ограничивается при этом лишь аналогичной свободой др. людей. К. не нападает на саму идею свободы, но подвергает сомнению лежащую глубже идею равенства. Утверждается, что люди принципиально неравны, неравны талантом и способностями, неравны в самом своем существе. «Свобода состоит не в способности действовать так или иначе согласно арбитральным решениям, свобода состоит в способности сохранить себя и жить в соответствии с глубочайшим существом собственной личности» (Ф. Шталь). Еще одним моментом, разделяющим сторонников ускоренного прогресса и консерваторов, является то, что прогрессистская мысль характеризует действительность не только в категории возможного, но также в категории нормы; консервативная мысль, напротив, пытается понять действительность как результат влияния реальных факторов и осмыслить норму в категории действительности. «Особый характер консервативного переживания явлений в более широком контексте основан на подходе сзади, со стороны их прошлого. Для прогрессивной мысли все в конечной инстанции обретает свое значение из-за чего-то вне или над собой, из утопии будущего либо от соотнесения с трансцендентной формой. В свою очередь, консерватор видит всякое значение явления в том, что за ним стоит, или в прошлом как зародыше эволюции. Там, где сторонник прогресса будет мыслить в категориях норм, консерватор — в категориях зародышей» (К. Манхейм).
Методологически консервативная критика мышления, основанного на идее естественного права, включала следующие основные моменты: консерваторы заменили разум, на который постоянно ссылались их оппоненты, такими понятиями, как «история», «жизнь», «нация»; дедуктивным наклонностям оппонентов консерваторы противопоставили идею иррационального характера действительности; в ответ на либеральный постулат сущностного сходства индивидов консерваторы выдвинули проблему их радикального различия; либеральному убеждению, что все политические и социальные инновации имеют универсальное применение, консерваторы противопоставили понятие общественного организма. «Консерватор мыслит категорией «Мы», в то время как либерал — категорией «Я». Либерал анализирует и изолирует различные культурные области: Закон, Правительство, Экономику; консерватор стремится к обобщающему и синтетическому взгляду» (Манхейм).
Современный К. пытается соединить две тенденции: характерное для классического либерализма уважение к свободе отдельного индивида и традиционную для К. защиту таких ценностей, как мораль, семья, религия, закон и порядок и т.д. Сейчас практически нет самостоятельной чистой консервативной или либеральной традиции. Направление мысли, называемое в широком смысле либеральным, органически впитало в себя главные элементы К.
Противостояние социализму, выдвигающему план радикального коллективистического (в частности коммунистического) переустройства общества, привело в конечном счете к сближению и даже слиянию либерализма и К., всегда остававшихся на позициях защиты основных ценностей современного капиталистического общества.
МигранянА.М. Переосмысливая консерватизм // Вопросы философии. 1990. №11; Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1944; Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1996; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000; Stahl F.J. Die gegenwartigen Partien in Staat und Kirche. Berlin, 1863.
A.A. Ивин
КОНТ (Comte) Огюст (1798—1857) — фр. философ, один из основоположников позитивизма и родоначальник социологии. В 1817—1822 был секретарем К.А. Сен-Симона, затем — экзаменатором и репетитором Политехнической школы в Париже. Основные идеи философии позитивизма изложены им в сочинениях: «Курс положительной философии» (Т. 1—2, 1899—1900) и «Дух позитивной философии» (1910).
Рассматривая историю человеческого познания и умственное развитие отдельного индивида, К. пришел к убеждению, что человеческий интеллект проходит три стадии развития. На первой, теологической, стадии все явления объясняются на основе религиозных представлений; вторая, метафизическая, стадия заменяет сверхъестественные факторы в объяснении природы сущностями и причинами, главной задачей на этой стадии является критика и разрушение теологических представлений и подготовка новой — позитивной, или научной, — стадии, на которой возникает наука об обществе, содействующая его рациональной организации. Именно в пер. пол. 19 в. человечество, по мнению К., начало переход на третью стадию своего духовного развития. Отсюда вытекает негативное отношение К. к философии, характерное и для позитивизма в целом: философия уже сыграла свою критическую роль в развитии человеческого познания и должна уступить место науке. Этим же вызвана и его высокая оценка науки и научного подхода: только наука способна дать позитивное знание о мире, она должна охватить все сферы человеческой деятельности и обеспечить им прочное основание.
В науке для К. главным являются факты — твердые, несомненные, устойчивые факты. Основное дело науки — собирать эти факты и систематизировать их. Миф, религия, философия стремились объяснять явления окружающего мира, указывая на некоторые сущности, лежащие за явлениями и порождающие их. Религия видела в мире проявление божественной воли, философия искала причины чувственно воспринимаемых событий в сфере невоспринимаемых сущностей. Но все рассуждения о причинах, полагает К., как религиозные, так и философские, весьма недостоверны, поэтому надежнее всего ограничиться простой констатацией фактов, не занимаясь спекулятивными размышлениями насчет их возможных причин: «Истинный позитивный дух состоит преимущественно в замене изучения первых или конечных причин явлений изучением их непреложных законов; другими словами, — в замене слова «почему» словом «как». Таким образом, основным методом научного познания оказывается наблюдение, а главной функцией науки — описание: «Все здравомыслящие люди повторяют со времени Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на наблюдения...»
На место религиозно-философских рассуждений об обществе К. предложил поставить особую науку — социологию, которая должна дать позитивное знание о социальных процессах. По аналогии с механикой социология К. разделяется на социальную статику, имеющую дело с устойчивыми («естественными») условиями существования любого общественного строя, и социальную динамику, изучающую законы общественного развития. Эти законы, полагает К., столь же устойчивы, как и законы естественных наук, ибо они определяются неизменной человеческой природой. Поэтому, делает вывод К., люди не в силах изменить коренные тенденции общественного развития. Изменяемы и подвластны влиянию людей только темпы развития и отдельные, не слишком значительные аспекты жизни общества. Позитивные социальные науки способны открыть неизменные законы общественного развития и благодаря этому прогнозировать общественные изменения и даже сознательно воздействовать на них.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 127 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |