КОГНИТИВНАЯ НАУКА (от лат. cognito — познание; англ. cognitive science — наука о процессах познания) — область междисциплинарных исследований, изучающая познание и высшие мыслительные процессы с помощью информационных моделей. Включает дисциплины: эпистемологию, когнитивную психологию, лингвистику, психолингвистику, нейробиологию и компьютерную науку.
Основания К.н. были заложены в исследовании математика А. Тьюринга по конечным автоматам (1936), которому удалось показать, что для проведения любого вычисления достаточно повторения элементарных операций. Тем самым открылись перспективы для проверки и реализации известной идеи Т. Гоббса и Дж. Буля, что мы шл ен ие есть вычисление. Проверяя эту идею, математик К. Шеннон предположил (1948), что информацию правомерно представить как выбор одной из двух равновероятных альтернатив, а количество передаваемой через канал связи информации может быть измерено в битах или с помощью двоичной системы счисления (бит — это двоичный разряд, который может принимать значение 0 или 1). Шеннон также показал, что в электрических цепях выполняются операции алгебры логики. В дальнейшем эти результаты были применены к изучению мозга. Уже в 1948 У. Мак-Каллок и У. Пите выдвинули гипотезу о том, что мышление как процесс обработки когнитивной информации в принципе может протекать в нейронных сетях. Несколько позднее ими же была разработана первая нейронная модель мозга, где взаимодействие между сетями нейронов имитировали логические операции пропозиционального исчисления. Этот подход получил развитие в работах нейрофизиолога К. Лешли, который в 1951 предположил, что мозг следует рассматривать как динамичный комплекс, состоящий из многих взаимодействующих систем. Заметный вклад в становление К.н. внесли также работы Н. Винера и его коллег в области кибернетики и теории автоматов, позволившие объяснить некоторые характерные виды активности центральной нервной системы, отталкиваясь от аналогии между целенаправленным функционированием механических систем и соответствующими формами поведения людей. Эти открытия послужили основой для дальнейших систематических попыток описания общей структуры когнитивной системы человека и формирования когнитивной психологии. С кон. 1960-х гг. анализ природы человеческого познания с помощью информационных моделей становится скорее правилом, чем исключением.
Решающее влияние на исследования познавательных и мыслительных процессов в К.н. оказала компьютерная революция, способствовавшая формированию здесь двух основных направлений. Одно из них ориентируется на создание новых когнитивных компьютерных моделей (напр., разработанная еще в 1958 А. Ньюэллом и Г. Саймоном программа «Логичный теоретик»), которые в принципе могли бы рассматриваться как достаточно адекватные имитации различных аспектов человеческого познания. Др. направление связано с разработкой экспертных систем, т.е. программ, обобщающих экспертный уровень знаний в конкретных областях и обеспечивающих выполнение предписанных задач.
В К.н. разработаны два стандартных вычислительных подхода к моделированию когнитивных систем. Первый, более ранний, классический подход — сим-волицизм (symbolicism) — рассматривает мышление в терминах обработки символьной информации. Второй подход — коннекционизм (connectionism) — исходит из аналогии мыслительных процессов множеству соединений между узлами в сети. К.н. стремится дать объяснения лишь тем механизмам, участвующим в ментальных процессах, которые эмпирически фиксируются психологией, напр. — рассуждения, планирование, распознавание объектов и т.д.
Найссер У. Познание и реальность. М., 1981; Thagard Р. Mind Introduction to Cognitive Science. Cambridge, 1996.
КОЖЕВ (Kojeve) (наст, фамилия Кожевников) Александр (1901—1968) — рус.-фр. философ, представитель неогегельянства. Сторонник феноменологическо-экзистенциалистской философии, проводил линию на сближение гегелевской философии с экзистенциализмом М. Хайдеггера и феноменологией Э. Гуссерля. Считал Г.В.Ф. Гегеля творцом исторической и генетической антропологии; отбрасывая гегелевскую философию природы, сосредоточивал внимание на философии истории, которую трактовал под углом зрения отношения раба и господина, распространяя его на всю мировую историю; субъектом исторического развития признавал раба — его труд выступает подлинным проявлением свободы, благодаря труду человек становится диалектическим существом, которое никогда не бывает равным себе, самотождественным; господин — это всего лишь символическая фигура, катализатор истории, но не ее творец. Диалектика раба и господина лежит в основании революционного развития исторической действительности, а последняя признается историей кровавых битв за «признание» — каждого всеми, за уничтожение самого отношения господина и раба; движущим мотивом борьбы объявляется страх перед смертью; здесь К. стремился соединить гегелевскую трактовку «абсолютного господина» (смерти) с хайдеггеровской характеристикой человека как «бытия-к-смерти». Развивая учение о «конце истории», философ говорил о прекращении действия «антропогенных факторов» — труда, борьбы и др. и об исчезновении человека в прежнем его понимании (последним он предвосхищал структуралистский тезис о «смерти человека»); стимулирующей силой социально-исторического развития человечества К. признавал христианскую религию.
Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998; Introduction a la lecture de Hegel. Paris, 1947.
Кузнецов В.Н. Александр Кожев: антропологическо-«атеистическая» версия неогегельянства // Он же. Французское неогегельянство. М., 1982.
КОЙРЕ (Koyre) (наст, фамилия Койранский) Александр (1892—1964) — рус.-фр. философ и историк науки. Род. в Таганроге, учился в гимназиях Тифлиса и Ростова-на-Дону. С ранней юности участвовал в революционном движении, после революции 1905 был арестован. В 1908 уехал в Париж изучать математику и философию. В 1909—1911 — в Геттингене, где слушал лекции Э. Гуссерля и был активным участником феноменологического кружка. В Первую мировую войну воевал добровольцем сначала во фр., затем в рус. армии, участвовал в Февральской революции. Октябрьский переворот не принял, заняв позицию социалистов-революционеров. В 1919 окончательно покинул Россию и эмигрировал во Францию. В 1929 получил высшую докторскую степень за диссертацию, посвященную религиозной философии Я. Бёме. В 1930 — руководитель исследований в Практической школе (секция религиозных наук), с которой связал свою дальнейшую судьбу до конца жизни. Одновременно с историей религиозной мысли углубленно занимался историей рус. философии (работы о П.Я. Чаадаеве и И.В. Киреевском, а также труд «Философия и национальная проблема в России в начале XIX в.»). В нач. 1930-х гг. научные интересы К. сосредоточились гл.обр. на истории науки. После опубликования «Этюдов о Галилее» (1939) К. стал признанным лидером интерналистского направления в историографии науки, объясняющего развитие науки исключительно интеллектуальными факторами. К. разработал ряд методологических принципов, определивших новый способ видения и интерпретации научной мысли. Ему удалось придать истории науки теоретический характер путем выявления глубинных устойчивых структур сознания, определяющих возможность (или невозможность) возникновения и функционирования конкретных научных идей. Основополагающим в исследованиях К. является принцип единства научной, филос. и религиозной мысли. Др. его основополагающая идея — требование представить ход научной мысли в ее творческой созидательной активности, для чего необходимо поместить изучаемые источники в интеллектуальный и духовный контекст эпохи, представив их в подлинном аутентичном значении и не пытаясь прояснить «темную и смутную» мысль наших предков путем перевода ее на современный язык. Существенное значение, по К., имеет также интегрирование в истории научной мысли способа, каким она осознавала себя, противопоставляя себя тому, что ей предшествовало. При этом К. признавал необходимым изучать заблуждения и ошибки, поскольку они не менее поучительны, чем достижения. К. один из первых выдвинул идею некумулятивного развития науки и вопреки позитивистской историографии сумел показать, что развитие науки совершается в тесном единстве с философией и что великие научные революции всегда определялись переворотами или изменениями филос. концепций. Так, математизацию в науке К. объяснял победой платоновского рационализма и априоризма над аристотелевским эмпиризмом здравого смысла. Наиболее важной он считал научную революцию 16—17 вв., которая привела к глубокому преобразованию физики и астрономии. Основную линию становления новоевропейской науки К. видел в отказе от антич. и средневекового понятия «космоса» и замене его понятием бесконечного и однородного пространства, а также в переходе от качественных и неточных понятий аристотелевской и средневековой физики к абстрактным идеализированным объектам математической физики Г. Галилея и Р. Декарта. К. оказал значительное влияние на развитие современных историко-научных исследований. Известная ограниченность его подхода к истории науки вызвана его интерналистской установкой, изолирующей науку от социально-экономических, технических и др. «внешних» факторов.
Очерки истории философской мысли. М., 1985; Etudes Galileennes. Paris, 1939. Vol. 1—3; La Revolution astronomique: Copernic, Kepler, Borelli. Paris, 1961; Etudes Newtoniennes. Paris, 1968.
B.C. Черняк
КОЛИЧЕСТВО — филос. категория, отображающая общее в качественно однородных вещах и явлениях. Чтобы выявить в них это общее, необходимо, во-первых, установить их однородность, т.е. показать, в каком именно отношении они эквивалентны между собою, во-вторых, выделить то свойство или отношение, по которому рассматриваемые вещи сравниваются, и абстрагироваться от др. их свойств. Поскольку количественная сторона мира стала прежде всего предметом исследования математики, то в дальнейшем филос. представления о К. связывались именно с результатами изучения тех видов или форм К., которые существовали в математике. Простейшей формой К. является целое положительное число, которое возникает в процессе счета предметов. Изучая отношения между числами натурального ряда, пифагорейцы первыми обратили внимание на то, что такие отношения определяют закономерности между свойствами предметов внешнего мира. Однако открытие несоизмеримости диагонали квадрата с его стороной вызвало глубокий кризис в пифагорейской школе. Хотя в дальнейшем это противоречие было формально преодолено остроумной теорией пропорций Евдокса, оно и в дальнейшем продолжало оказывать влияние на обобщение и развитие понятия числа.
Первое развернутое определение К., явно ориентированное на опыт др.-греч. математики, было дано Аристотелем: «Количеством называется то, что может быть разделено на части, каждая из которых, будет ли их две или больше, есть по природе что-то одно и определенное нечто. Всякое количество есть множество, если оно счислимо, и величина, если измеримо». Это определение в тех или иных вариациях повторялось др. философами и до сих пор не потеряло своего значения, хотя в нем недостаточно ясно выражена связь между К. и качеством. Различие между предметами и явлениями уже на уровне чувственного познания непосредственно отображается с помощью свойств, которые выражают отдельные их особенности, признаки и отношения. Сравнение и измерение свойств и отношений предполагает выделение качественно однородного и одинакового в вещах, а именно эквивалентных их свойств и отношений. Поскольку первичным в познании является ощущение, ав нем неизбежно содержится качество, то анализ К. начинается именно с выявления качественно однородных свойств вещей. Эти свойства, называемые величинами, можно сравнивать или измерять. В первом случае между ними устанавливается отношение, выражаемое терминами «больше», «меньше» или «равное». Во втором — выбирается определенная общая единица измерения (напр., длины, массы, температуры и т.п.), и значение соответствующей величины определяется ее отношением к единице измерения, т.е. числом (целым, дробным или даже иррациональным).
Поскольку важная цель познания заключается в открытии законов, выражающих инвариантные, регулярные связи между величинами, характеризующими определенные процессы, постольку количественные связи отображаются с помощью различных математических функций. Если с помощью элементарной математики можно было изучать отношения между постоянными величинами, то с введением переменных величин стало возможным исследовать разнообразные функциональные отношения, а тем самым математически отображать движение и процессы. Создание дифференциального и интегрального исчислений дало в руки ученых мощное средство для исследования различных процессов. В дальнейшем математика создала еще более эффективные методы функционального анализа, а затем перешла к исследованию более общих абстрактных структур и категорий, среди которых анализ величин занимает весьма скромное место, хотя в прикладных исследованиях по-прежнему он продолжает играть важную роль. Не случайно поэтому иногда математику определяют как науку о косвенных измерениях величин.
Бурбаки Н. Очерки по истории математики. М., 1963; Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971; Тимофеев И.С. Методологическое значение категорий «качество» и «количество». М., 1972; Аристотель. Метафизика // Соч. М., 1975. Т. 1; Колмогоров А.Н. Математика // Математический энциклопедический словарь. М., 1988.
Г.И. Рузавин
КОЛЛЕКТИВИЗМ — главенство некоего коллектива или группы, напр., общества, гос-ва, нации или класса, над человеческой личностью. Перефразируя известное выражение Б. Муссолини, относящееся к гос-ву, суть К. можно передать принципом: «Все в коллективе, все благодаря коллективу, ничего против коллектива». К. противостоит индивидуализму, подчеркивающему автономию личности, ее независимость и самостоятельную ценность.
Термином «К.» обозначают и конкретные общества, решительно и последовательно реализующие принцип К. Под К. понимается также социальная система, стремящаяся с помощью любых средств, включая и насилие, радикально преобразовать общество во имя достижения некой единой всеподавляющей цели и отрицающая во имя этой цели автономию индивида. Характерным примером такой системы является тоталитаризм, подчиняющий все без исключения стороны социальной и индивидуальной жизни контролю гос-ва и единственной правящей партии.
К. может быть теоретическим, существующим в форме более или менее разработанного проекта коллективистического переустройства общества, и практическим, существующим в виде конкретного коллективистического общества.
Термин «К.» («коллективистическое общество») широко употребляется с кон. 19 — нач. 20 в., т.е. с того времени, когда социализм — ведущая форма К. индустриального общества — начал превращаться из вопроса теории в дело реальной социальной практики (Г. Лебон, Э. Дюркгейм, К. Поппер, Ф.А. Хайек, Р. Арон, З. Бжезинский, В.В. Леонтович и др.) (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество).
КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО — см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество.
КОММЕНТАРИЙ (от лат. commentarius — заметки, толкование; иногда К. назывался «схолиями», греч. scholia) — жанр филос. литературы, наиболее интенсивно разрабатываемый в эпохи господства авторитарного знания, основанного на истинах, данных в «откровении» и зафиксированных в «священном» тексте. В качестве такового выступают либо собственно сакральные тексты (Веды, Книги Ветхого и Нового Заветов, Талмуд, Коран и др.), либо тексты, которым приписывалось сакральное значение в рамках религиозных союзов, филос. школ, церковного предания. Преемственность культурной традиции обычно обеспечивается школой, для которой типично отношение «авторитетный текст (истина) — учитель (толкователь) — ученик». Поэтому в европейской традиции К. возникает одновременно с ин-том школы в период окончательного утверждения письменного характера греч. культуры в 6 в. до н.э., а угасает в 16 в. с утверждением новоевропейского университетского образования и науки, заменившей знание, исходящее от авторитета, знанием, опирающимся на эмпирические данные и рациональное доказательство. С 16 в. К. (в виде научного К.) сохраняет свое значение в отдельных областях гуманитарной науки, преимущественно ориентированной на нужды исторического исследования и школы.
У греков филос. К. возникает в пифагореизме: аллегорически толкуется гомеровский эпос как вместилище архаической мудрости и орфической литературы, в которой новые религиозные идеи выражались в традиционной эпической форме; К. развивается софистами, разработавшими жанр «вопросов» — толкования отдельных трудных или сомнительных мест авторитетного текста. Филос. К. достиг расцвета у комментаторов Платона и Аристотеля, сочинения которых, начиная с 1 в. до н.э., стали наиболее представительными текстами греч. философии. Образ антич. философии, созданный в К. последних ее веков, был единственным, который знала средневековая Европа; он в значительной степени определил восприятие античности арабо-мусульманской философией. К. к текстам Ветхого Завета (Септуагинты) писал Филон Александрийский, повлиявший на формирование традиции христианского К. Начиная с Ипполита и особенно Оригена, разработавшего теоретические основы христианской экзегетики, К. к ветхозаветным и новозаветным текстам стал одним из центральных жанров патристической литературы, которая в дальнейшем сама выступала в качестве объекта комментирования (напр., К. Максима Исповедника к сочинениям Псевдо-Дионисия Ареопагита). Священное Писание в сочетании с текстами Аристотеля — основной предмет схоластического К.; Библия, Аристотель, Платон и неоплатоники — таков круг авторитетных текстов для комментаторов-гуманистов, деятельность которых знаменует последний расцвет филос. К. в европейской традиции.
Geffcken J. Zur Entstchung und Wesen des griechischen wissen-schaftlichen Kommentars // Hermes. 1932. Bd 67; Untersteiner M. Problemi di filologia filosofica. Milano, 1980.
КОММУНИЗМ — 1) утопическая концепция, отстаивающая возможность или даже необходимость построения в обозримом будущем совершенного общества, исключающего частную собственность, тяжелый, монотонный труд и неравенство людей; 2) будущее, совершенное в указанных отношениях общество.
Коммунистическое побуждение возникает из общей идеи прогресса, но выделяется верой в то, что активная человеческая деятельность приведет в конечном счете к изменению действительности и «именно благодаря человеку на Земле будет осуществлено все то, что в раю было лишь потенциальностью» (П. Тиллих).
Первые коммунистические теории стали возникать в 16—17 вв., в период утверждения и укрепления капитализма. Резкое ослабление религиозной веры, и в частности веры в существование «рая на небесах», вместе с невиданным ранее развитием науки и техники послужило почвой для возникновения иллюзии всемогущества человека. Представлялось, что он способен своими силами, не уповая на милость Бога, построить общество изобилия и особо человечных отношений между людьми. Возникли десятки концепций К., особую известность из числа которых получили теории Т. Мора, Т. Кампанеллы, К.А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна и др. Э. Кабе сформулировал основной принцип коммунистического общества: «Каждый по способностям, каждому по потребностям». Было выдвинуто предположение, что построению собственно коммунистического общества должен предшествовать переходный период — период социализма, руководствующийся принципом: «От каждого по способностям, каждому по труду». Фурье и Оуэн попытались предпринять практические шаги по постепенному формированию коммунистических ячеек в рамках капиталистического общества в надежде, что со временем такие ячейки вытеснят капитализм. Сен-Симон и Фурье сформулировали те основные проблемы, которые в первую очередь должно разрешить коммунистическое общество: устранение эксплуатации человека человеком, уничтожение различия между работниками умственного и физического труда, различия между городом и деревней и т.д.
Систематичная и, как тогда казалось, более реалистичная концепция К. была развита К. Марксом в сер. 19 в. Впоследствии она получила в марксизме название «научный К.». Эпитет «научный» призван был, вероятно, подчеркнуть следующие обстоятельства. Во-первых, учение Маркса о К. являлось составной частью его более широкой исторической концепции, охватывающей всю человеческую историю и трактующей переход к К. как завершение предыстории человеческого общества и переход к его собственно истории (теория общественно-экономических формаций: первобытное общество, рабовладельческое общество, феодализм, капитализм и, наконец, К.). Во-вторых, помимо телеологического (диалектического) обоснования неизбежности К., Маркс постулировал определенные необходимые и универсальные законы истории, неумолимо ведущие, как ему представлялось, к гибели капитализма и становлению коммунистического общества. В-третьих, Маркс одним из первых попытался связать концепцию К. с реальным и достаточно мощным уже в его время социальным движением — движением рабочего класса (пролетариата) за улучшение своего положения в капиталистическом обществе. Маркс считал, что основные пороки капитализма — и прежде всего абсолютное и относительное обнищание рабочего класса — будут углубляться до тех пор, пока в наиболее развитых капиталистических странах не произойдет одновременно пролетарская революция и не установится на период перехода к К. диктатура пролетариата. Пролетарии всех стран, объединившись, совместными усилиями заложат основы коммунистического общества, охватывающего все человечество.
Коммунистическая концепция Маркса столь же утопична, как и более ранние учения о К. Как и его предшественники, Маркс не предполагал, что К. — чрезвычайно опасная утопия, попытка воплотить которую в жизнь неизбежно ведет к жестокому деспотизму и массовому террору. Маркс не предвидел также, что наиболее активно коммунистическую утопию попытаются реализовать не самые развитые капиталистические страны, а, напротив, весьма отсталые в экономическом отношении, где капитализм только начинал утверждаться.
К. как в его марксистской, так и в др. версиях ориентирован на глобальную, единую для всего общества цель, которая должна быть реализована несмотря ни на что и которая требует от каждого индивида самого деятельного участия в своем осуществлении. Общество, ориентированное на глобальную цель и вынужденное ради этого мобилизовать все свои ресурсы, отрицает частную собственность, способную уклоняться от осуществления общего плана. Такое общество ограничивает семью, отвлекающую человека от служения глобальной цели. Оно вводит единую идеологию, обосновывающую принятую цель и оправдывающую те жертвы, которые приносятся ради нее. Оно настаивает на единообразии взглядов своих индивидов и делает невозможной критику в адрес цели и поддерживающей ее идеологии. Оно прибегает к насилию в отношении инакомыслящих и несогласных, отождествляет гражданское общество с гос-вом и придает последнему неограниченную власть и т.д.
Огромная мобилизующая роль коммунистического идеала, приводившего в движение миллионы людей и, несмотря на его неясность, заставлявшего их переносить страдания и причинять страдания другим, не нашла пока удовлетворительного объяснения. Этот идеал не является каким-то конкретным планом или хотя бы наброском плана, он, скорее, только мечта о совершенном будущем обществе. И тем не менее идеал, попав в благоприятную среду, порождает массовый энтузиазм, способный до основания разрушить старое, веками складывавшееся общество и начать строить новый мир.
О доктринах, являющихся инструментом воздействия на жизнь целого общества, Платон говорил как о «благородной лжи», Ж. Сорель как о «социальных мифах». Ф.А. Хайек считает содержание такого рода доктрин довольно случайным. Однако случайность возникновения «социального мифа» и известная необязательность его содержания не должны переоцениваться. «Миф» вызревает в толще самой социальной жизни, и дело случая, кто именно придаст ему форму «общего принципа». Главное, чтобы «миф» явился такой формой теоретической интерпретации социальных фактов, которая выражала бы стихийно сложившееся и уже вызревшее представление о новой справедливости. В средневековом обществе «миф» мог говорить только о совершенном небесном, но никак не о земном мире. В 20 в. «миф» мог основываться только на идее социализма, как в учении о К., или на идее национализма, или на соединении этих двух идей, как в доктрине национал-социализма. В некотором глубинном смысле «миф» не случаен, и его содержание во многом предопределено, хотя конкретная его форма довольно случайна. «Исторически произошло так, что основой и ядром идеологии коммунистических тенденций в мире и государственной идеологии коммунистических стран стал марксизм с некоторыми коррективами и дополнениями, зависящими от конкретных условий различных стран (ленинизм в Советском Союзе, маоизм в Китае). Фатальной необходимости в этом не было» (А.А. Зиновьев).
Для прояснения идеологии массовых коллективистических движений, включая христианство и К., важным является противопоставление коммунитарных («общинных») и структурных социальных отношений. Первые представляют собой отношения равных людей, выступающих в своих связях как целостные личности, вторые — это отношения по ролям, статусам и должностям, прямо предполагающие неравенство людей. По преимуществу коммунитарными являются, напр., отношения между подлинными друзьями, между членами религиозных общин, политических партий, между избирателями, участниками митингов и демонстраций и т.п. Структурный характер носят отношения между начальниками и подчиненными, между родителями и детьми, учителями и учениками и т.п. Коммунитарные отношения в известном смысле фундаментальнее структурных, поскольку выражают сущностную и родовую связь между людьми, без которой немыслимо никакое общество. Магическая сила христианской проповеди любви была связана в первую очередь с тем, что это был призыв к замещению структурных социальных отношений коммунитарными, ярким, можно сказать, парадигмальным выражением которых является любовь.
К. как высшая цель социального развития определялся по-разному: как царство свободы (общество, в котором свободное развитие каждого является условием свободного развития всех), как общество всеобщего изобилия («каждому по потребностям, но ограниченным естественными, или разумными, потребностями»), как общество без классов, без эксплуатации, без отчуждения и т.п. Все эти определения принимают во внимание только отдельные, частичные черты коммунистического идеала. Его глубинную суть выражает максима: последовательное, как можно более полное вытеснение существующих в индустриальном обществе структурных отношений коммунитарными отношениями. Полный К. — это общество чисто коммунитарных отношений, в котором люди равны друг другу как братья или как участники одного, длящегося вечность карнавала. Структурные отношения должны носить при К. временный и неустойчивый характер.
Поскольку собственность и структура неразрывно связаны, попытка максимально вытеснить структурные отношения из социальной жизни автоматически означает устранение частной собственности и связанных с нею различий людей.
Социальная жизнь представляет собой сложную динамику равенства и неравенства, коммунитарных и структурных отношений. Мечта о вытеснении структурных отношений и замещении их во всех сферах жизни коммунитарными не только утопична. Попытка ее реализации приносит неожиданные, прямо противоположные предполагавшимся следствия: после непродолжительного периода эйфории в обществе, вопреки благим намерениям его членов, устанавливаются еще более жесткие структурные отношения, причем устанавливаются гл.обр. с помощью террора и физического устранения всех несогласных с новой структурой.
Коммунистическая утопия в современном индустриальном обществе ведет, как показала история 20 в., к тоталитарному коммунистическому обществу, обычно называемому реальным социализмом или реальным коммунизмом. «...В индустриальном обществе настоящий социализм может быть только тоталитарным, а тоталитаризм — только социалистическим» (Э. Гэллнер).
Для реального К. характерны: обобществление средств производства и централизованное, государственное управление экономикой; четкая иерархия целей и ценностей, высшей из которых является построение совершенного общества; концентрация власти в руках одной партии, направляемой вождем; единственно верная идеология; монополия на средства коммуникации; полный контроль за всеми сферами общественной и частной жизни; искренняя убежденность общества в том, что оно призвано построить совершенный социальный мир и что все трудности на этом пути являются временными и преходящими.
Реальный К. представляет собой нестабильное общество. Оно живет ожиданием полного К., однако последний, несмотря на все провозглашаемые успехи в его строительстве, постоянно отодвигается все далее в будущее. За три года до своей смерти В.И. Ленин говорил о пятнадцати годах, нужных для перехода к К. Спустя сорок лет в Программе КПСС речь опять-таки шла о примерно таком же сроке. В дальнейшем наступление полного К. было благоразумно отодвинуто на «исторически обозримый период», т.е. в неопределенное будущее. «Для коммунистической идеологии различение высшей и низшей ступеней коммунизма очень удобно. Коммунизм при этом вроде бы уже есть и вроде бы его еще нет... Все дефекты реальной жизни в коммунистических странах можно отнести за счет того, что еще не достигли полного коммунизма... На деле такое различение имеет чисто умозрительный характер» (Зиновьев).
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 145 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |