Из рассуждений пациента некоей больницы 13 страница

Вот и получается — полосочка белая, полосочка черная, полосочка белая, полосочка черная, а потом жо… жесткий хвост.

Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ножки в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.

И происходящее в нем казалось мне чем-то уж совсем нереальным.

На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На ее коленях лежал пушистый лисий хвост с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.

Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталон. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчит рукоятка ножниц, над которыми в прямом смысле слова колдовала пара нелюдей.

Тут картинка смазалась… Или это поплыло у меня в глазах?

Помрачнение усилилось, и отражение исказилось, оставляя лишь передний план…

Я склонила голову набок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы собраны в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.

Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.

Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие капли молочного шоколада.

Как я любила эти глаза — переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.

Комната снова поплыла. Руки ослабли, и я начала медленно сползать… куда-то.

Очнулась я, уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадали с моими реакциями, и от резкого взмаха руки склянка покатилась по полу.

— Очнулась твоя хвостатая, — хмыкнула леди Елна. — И сразу буянить. Что с этих хвис взять.

Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к постели, склонился надо мной:

— Лис?

У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но, к моей радости, душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него такой искренней светлой улыбки.

Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска… или нет?

— Ну и что с этой неженкой? — Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.

Что не могло не послужить поводом для облегченного вздоха.

— Переутомление, — пожала она плечами. — И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.

— Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.

— Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят: «Надо труп осмотреть». А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, — шлепнула она его по заду, отчего я чуть снова сознание не потеряла, — так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малахольная! Так, показывайте, где ваш труп.

Тело ей показали без дальнейших проволочек типа обморочной хвисы.

Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу или, по крайней мере, не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось сильнее любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.

Гнев и страх давно прошли, оставив после себя щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко ее. Так странно: я одновременно обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть… Кто-то злой внутри меня шепчет: «Слишком легкая смерть». И ему вторит другой голос: «Все ошибаются. А смерть — слишком жестокая плата». Как странно переплетаются чувства…

Интересно, а каково было Ангеле, зная, через какие испытания мне пришлось пройти по ее вине, спокойно смеяться над нашими с Нелли выходками, между тем расставляя выточки платья?

Я коснулась его зеленой ткани.

Значит, откупилась?

Встав, я вытерла руки о подол (а мама раньше удивлялась, почему домашние брюки и халаты у меня так специфично рвутся). Ангела хотя бы извинилась и попыталась загладить вину.

— Ты знаешь, что это была она, верно?

Подошел он очень тихо, я его почувствовала только благодаря запаху.

— Знаю. Она письмо мне написала.

— И где оно?

— Сожгла. — Я скосила на него глаза, так и не решившись посмотреть прямо. — Откуда я знала, поверите ли вы в мою невиновность. И не станет ли письмо лишь еще одним доказательством моего неслыханного коварства. Ну и способности поднять ножницы на бедную, беззащитную женщину, сделавшую мне столько добра, что шкура чудом цела осталась.

— Как она у тебя с таким языком цела, вот что интересно! — чуть улыбнулся Рейвар. — Что еще было в том письме?

Я фыркнула и отвернулась. Мне не хотелось пересказывать ему все. Извинения Ангелы, которая, видите ли, даже не подумала, что подозрения падут на кого-то другого. Ее уверения в нежных чувствах и искренних переживаниях. Тем более я не буду говорить о причинах, толкнувших портниху на такое дело. Ну, кроме тех великолепных камешков, которыми ей заплатили. О том, что Ангела сегодня ночью собиралась бежать, они наверняка и сами догадались. Сюда она пришла, чтобы оставить прощальное письмо. Лучше бы ушла тихо.

— Ты бы ее простила, расскажи она тебе обо всем лично?

Странный вопрос.

— Нет. Я много чего могу простить. Но не предательство.

Ах, вот оно что, поняла я. Только ему-то это зачем?

Хорошо, Елна вовремя влезла и прогнала меня отдыхать, иначе бы я не удержалась и ляпнула лишнее.

Меня отправили к Нелли, он все равно свежевымытый больше никуда не пойдет, а мне нужна компания и охрана. Притом Рейвар казался таким недовольным, что мне захотелось переехать к Нелли на пожизненное обитание, лишь бы его отец еще побесился — опасно, но душу греет. Доводы типа того, что мы весь горный путь спали в обнимку, кажется, вообще едва не вывели его из себя, как ни странно. Лизин хитро улыбался, но почему-то помалкивал о том, что по ночам я превращалась в крылатую лису, которая и места занимает меньше, и греет лучше.

Скучающий Нелли был только рад моей компании. Мы попросили принести нам в комнату всякой вкуснятины, чтобы не так обидно было. С тортиком жизнь по-любому слаще будет.

Я, наконец, смогла стянуть с себя это проклятое платье. Нелли, знавший, насколько оно мне было дорого, смотрел удивленно. Как ему объяснить, что я не люблю подачки, что такой ценой оно мне не нужно? Тем более в зверином теле гораздо комфортнее и отчего-то чувствую себя в большей безопасности.

Сидя на широком подоконнике, мы смотрели на празднично украшенный сад. Сотни фонариков из металла и радужной слюды озаряли магическим светом небольшую аллею, заканчивающуюся круглой площадкой с фонтаном в центре. По плитам, осыпанным разноцветной каменной крошкой, прогуливались парочки. Даже отсюда я видела шикарные платья и слышала шелест юбок прекрасных дам. Праздник продолжается.

Эх, с каким удовольствием я бы и сама побегала по этим полутемным аллеям. А ведь можно было затеять потрясающую игру в салочки. Или в «догони меня кирпич», вспомнила я о Варенике.

Нелли рассказал, каким образом обзавелся отцом, я старалась помалкивать и думала о произошедшем. Особенно о зачарованном зеркале. Что это было — лишь игра моего воображения, стертая грань или призыв вернуться домой?

Ответить на этот мог только Кай, но взбалмошного божества поблизости не наблюдалось. Вот засада!

Хочу ли я домой? Когда сидишь вот так, в теплой комнате, рядом с Нелли, вроде бы и здесь неплохо. Там, около окровавленной Ангелы, читая злосчастное письмо, я бы многое отдала за возможность вернуться в свой мир. И только посмотрев в карие глаза полукровки, стало понятно — ни здесь, ни там мне не будет покоя. Дома я изведу себя сожалениями о потерянных возможностях, тут — и надеяться ни на что не смею. Мне уже определенно указали на место, которое я могу занять в его жизни. Где-то между головной болью и развлечением на одну ночь.

— Не грусти, Лисочка. Все образуется. Неужто полукровки какого-то убийцу не найдут?

— Кстати, а Вареник кто? Я его эльфом раньше называла. Из-за ушей.

— Догадалась тоже. Судя по тому, что мне рассказывали, по отцу у него сильная ветвь истинных вампиров. Вроде бы какой-то знатный клыкастый в свое время не от той потомство завел, а детишки не захотели участи отщепенцев, смотались в степи и организовали первый город полукровок. С тех пор линия вампиров у их правителей считается чуть ли не главной. И уши у него вампирьи, не тонкие и длинные, больше твоих, а помясистей.

— А мать? — продолжала любопытствовать я.

— Не знаю. Мне рассказали только об этом. Рейвар, хоть и лэй’тэ, но королевских кровей. А я — его сын.

— Почему «хоть»?

— Так лэй’тэ у них не имеет никаких прав на трон. Это мне разъяснили.

— А это лэй’тэ что означает? — допытывалась я.

— Лис, ты у него самого спросила бы, а? Меня, знаешь ли, тоже не во все посвящают. — Похоже, такое обращение с собой мальчишке не очень нравилось, и он дулся на всех подряд. Но вскоре оттаял и начал делиться соображениями: — Вообще лэй’тэ у некоторых рас называют полководцев или командира личной гвардии правителя. И со временем я остановился на втором варианте. Только вот странная у него гвардия — по кустам шныряют, во все дыры носы суют. При этом не повелительская, а его личная. В общем, если я правильно понял, они занимаются поиском полукровок в других странах и их изъятием.

— Зачем?

— Повышают этот… прирост населения. Да и о таких же, как они, заботятся.

— Ой, как все сложно, — уткнулась я носом ему под коленку.

Нейллин потрепал меня между ушками.

Тут раздался стук в дверь и донесся голос служанки, принесшей нам угощение. Мальчик лихо соскочил с подоконника и пошел открывать. Не желая оставаться одна и надеясь поскорее сунуть нос во все тарелочки, отхватив себе самое вкусное, я потрусила за ним, стараясь особо не мешаться под ногами.

Засмотревшись на молоденькую симпатичную служанку, Нейллин распахнул дверь на всю, делая широкий приглашающий жест. Хорошо хоть я смотрела не на ее личико, а на желанный поднос, который уж слишком дрожал в руках девицы. Так что когда она с шумом полетела вперед, гремя посудой и визжа, особого удивления я не испытала. Нелли тоже успел сделать пару шагов назад, так что блеснувший металл его даже не задел.

Мужик, ввалившийся в комнату, оказался высоким, худым, но заметно гибким, как змея. У меня промелькнула ассоциация с ниндзя. В одной его руке был зажат длинный тонкий меч, а во второй — кинжал.

Пнув перепуганную служанку сапогом, он заставил ее лежать, а сам тем временем закрыл нам путь к отступлению.

Убить Нелли не дам!

Именно с этой мыслью я и кинулась на руку нападавшего. Правда, у него тоже реакция нехилая, чуть крылья мне не оттяпал!

— Убери свою шавку или девке конец!

Кто тут шавка?!

Но противиться я не стала, уж слишком угрожающе блестел клинок, направленный в спину лежащей служанке.

— Где рыжая девчонка? — рыкнул ниндзя, оглядываясь.

О! Меня за меня не признали. Если тут, конечно, нет еще одной рыжей дурищи.

— В спальне, — кивнул мальчишка на дверь. А сам семафорит, мол, беги отсюда.

Нет уж, чтобы мне этот поганец парня попортил? Я ради его спасения столько старалась. Нам теперь только выиграть войну — и вот он, мой обратный билет до дому!

— Зови сюда!

— Нет, — нахмурился Нелли. Дурачок безоружный.

— Ну, как хочешь, — оскалились кривые черные зубы.

Мерзавец ткнул распростершуюся на полу девушку кончиком меча, отчего та взвизгнула и, кажется, потеряла сознание. Нелли же схватил первое, что попалось под руку, и кинул. «Гость» одним взмахом меча превратил вазочку в мелкое крошево и, противно улыбнувшись, пошел к мальчику. Тут уж меня удержать не удалось. Прыгнув из-за спины Нелли, я впилась в… куда дотянулась — туда и впилась, сжимая зубы до предела. А что? Он удачно так встал, ноги на ширине плеч, кусай не хочу!

Мужчина (что уже сомнительно) взвыл так, что уши заложило. Испугавшись этого звука, я сжала челюсти еще сильнее.

Оторвалась же, только когда меня тюкнули по голове кулаком. Потому как лисьей челюстью кусать за такие места еще как-то можно, а вот так — не очень. Все же человеческие зубы, которые появились после случайного оборота, не предназначены для нанесения тяжелых травм. Я свалилась на пол, а рядом, согнувшись, визжал убивец.

— Нелли, быстро за отцом!

Тот вроде дернулся бежать, потом головой покрутил. Пришлось обозвать его упрямым бараном и гнать чуть ли не пинками. Если этот гад охотится за Нелли, мальчишке нечего тут делать — с Рейваром ему будет куда безопасней. А мне спокойней.

Вытолкав свое сокровище, я сдернула с окна занавеску, чтобы хоть во что-то завернуться. Витой шнурок был заготовлен, чтобы связать бандюгу.

Подходить хоть и к покусанному, но все еще опасному мужику, я опасалась. Так что, приготовив веревку, подкрадывалась сзади. Он стоял на коленях и, держась за поруганное место, подвывал. Но стоило мне накинуть ему на плечи веревку, подскочил, аки молодой горный козел, пытаясь сбросить путы. Тут я догадалась, что неплохо было бы его оглушить перед связыванием. Только поздно опомнилась, объект моей внеплановой охоты вознамерился отомстить за возможное оскопление. Я, держащаяся за концы веревки, полетела ему на спину. Не ожидавший такой подлости бандит снова согнулся… что-то там себе прищемив. Взвыли мы вместе — я от страха и неожиданности, он от боли.

То, что происходило дальше, напоминало страшный сон или кадры из плохой комедии. Ну, честно, сама не поняла, как это произошло, но встав на четыре кости, мужик лихо проскакал круг, а я, лежащая у него на спине, мертвой хваткой вцепилась в веревку, сползшую ему на шею.

Не знаю, до чего бы это все дошло, если бы предприимчивый убийца не решил взбрыкнуть, заваливаясь на спину и подминая меня под себя. Испуганно крякнув, я больше не смогла издавать приличных звуков — грудную клетку словно трехпудовой гирей придавили. Да еще и руку правую зажал меж нами, шкаф без ключика. От шока я сделала первое, что пришло в голову. А так как кислород в мозг уже не поступал, впилась зубами в шею, наверняка не мытую. Эх, придется зубы чистить минут пять.

К сожалению, нормально укусить не удалось: решив вцепиться в плоть поглубже, я чуть ослабила хватку, и мои зубы соскользнули на шнурок от занавесей, все еще болтающийся на шее мужика. Поначалу я расстроилась. Но потом бросила свои глупости с кусанием и потянула за конец веревки.

Мужик захрипел и предпочел скатиться с такого нелюбезного «матраса». Чему тот был бесконечно рад! И пока бандюга пытался очухаться от тесного общения с полоумной хвисой, я попятилась.

Чуть оклемавшийся ниндзя с гнилыми зубами вновь показал мне свою зловонную улыбку и довольно живенько для его состояния пополз за мной. Тут же получил пяткой в нос, но поползновений не оставил. Даже умудрился схватить меня за ногу, потянув к себе, явно не чтобы в трепетных чувствах изъясниться. Я взвыла, съездила в побитое лицо уже другой пяткой и предприняла попытку к бегству.

Которое едва не провалилось. Вредный тип не желал со мной прощаться и ухватился за кончик занавески, в которую я замоталась. Обратный процесс занял удивительно мало времени — выскользнув из тряпки, я бросилась прочь.

И именно в этот момент двери вынесло.

— Рей! — обрадовалась я, со всего маху налетев на полукровку.

Надо было видеть его глаза, блестевшие на вытянутом лице. Правда, удивление никак не мешало ему крепко прижать меня к себе, чему я отнюдь не противилась. Даже наоборот — ткнулась носом в плечо, понимая, что теперь нечего бояться. Если он здесь, значит, с Нелли все в порядке.

— Ну вот, цела твоя Лиска и даже уже раздета, — хохотнул все тот же всклокоченный тип. — А ты боялся! Ее так просто не обидишь. Скорее она обидит — мало не покажется.

Ой, я ж действительно слегка одета… в свой собственный хвост. Как стыдно!

Пока мне не вернули законную занавеску, Рейвар не возражал против использования его в качестве ширмы, и даже закутал в собственный пиджак, когда меня начало нервно трясти. Ой, зря он это сделал, потрясающий аромат мужского тела, исходящий от ткани, и вид высокой фигуры ушастого соблазна, затянутого в белые одежды, действовали на меня не лучшим образом. А когда он задом поворачивается, вообще лучше не смотреть.

Да, лучше не смотреть, а облапать…

Так, пошлые мысли, а ну, прочь!

— Лис, это ты его так отделала? — склонился над бандюгой один из полукровок, имя которого я забыла. Много их, а памяти у меня мало. — Нехило мужика поваляла… слабая женщина.

— А он… а у меня… — задыхалась я от возмущения, стараясь припомнить свои травмы. — А у меня синяк, вот! — сунула Рейвару под нос свою руку. Где на самом деле стояло лиловое пятнышко, даже, кажется, им же и оставленное.

— Да, действительно синяк. Аж с целую монетку!

Трое полукровок заржали, косясь в мою сторону. А уж когда выяснилось, за какую часть тела я его покусала, кроме шеи, вообще едва унялись.

— Да уж, молодец девочка. Нашла слабое место у наемного убийцы… и покусала так, что он сам забыл о своих талантах. Нет, ты как хочешь, Рейвар, но такая находчивая девочка в Империи лишней не будет.

Я похлопала глазами, переведя взгляд с всклокоченного полукровки — кстати, надо таки узнать, как его зовут, — на Вареника. Это они о чем?

Напавшего на нас скрутили с помощью того же шнурка от занавесок, служанку привели в чувство и отправили к Елне залечивать проткнутое плечо. Меня отсадили подальше и сунули в руки плошку с орешками в меду. Заботливые!

— Кто тебе приказал убить Нейллина? — начали допрашивать бандюгу, не сходя с места.

Мужик оценил недобрые лица полукровок, их здоровенные фигуры, внушительный арсенал, скосил глаза на меня, от такого внимания переставшей хрумкать орешками. И заговорил.

— Не мальчишку. Сначала нам заказали его, — кивнул потерпевший на Рейвара. Тот удивленно приподнял брови. — А потом, когда Коляна прихлопнули…

— Кого? — подавилась я.

— Колян, напарник мой и лучший друг, которого ты, зараза рыжая, порешила. — Он хотел сплюнуть, но и одного взгляда на паркет хватило, чтобы оценить втык, который можно отхватить. — Короче, я был только рад, когда мне еще и за эту приплатили. Ой, дураки! — схватился он за голову, вырывая куцые волосенки. — Знали же, что с бабами связываться — себе дороже! Так нет, на куш повелись.

— Так это что, выходит, — почесала я нос, косо смотря на Рейвара, — это я тебя на крыше спасала? Убиться веником!

Вот когда понимаешь всю несправедливость устройства мира. Все могло быть так хорошо, не ввяжись я в очередную историю! Хотя… удивительно, но сейчас я не особо жалею. Прихлопни его эти друганы, мне бы ничего не осталось. А сейчас я могу потрепать ему нервы в силу своих скромных возможностей.

Подойдя, Вареник легонько постучал мне по лбу:

— А то, что тебя хотели убить, это, значит, нормально?

— Так я привыкла. За последнее время кто меня только не хотел убить. Этот хоть вроде за дело. А не просто потому, что не то подумалось, — пробурчала я, утыкаясь взглядом в значительно опустевшую плошку.

— И кого же так достала наша скромная Лисонька, — усмехаясь, продолжили допытываться у напавшего, — что за нее даже накинули сверху?

— Баба какая-то. Точнее первоначально это был мужик. Но потом, когда Коляна угрохали, я к нему метнулся, за отступными. Нам же пообещали, что все шито-крыто будет, амулетики навесили. А он мне — типа ничего не знает, был только посредником. Я ему нож к горлу, говорю — показывай, кто знает и платить будет. Он мне начал тереть, типа заказчик тот — птица высокого полета, но если я проберусь на сегодняшнюю гулянку, мне на нее укажут. Ну, я и пошел. Тетка та в кустах спряталась и еще долго лапшу мне на уши вешала, типа, не она это, да оболгали ее родимую. Потом вроде подобралась и говорит: «Заплачу всю сумму и еще сверху накину, если девку хвостатую, что напарника твоего порешила, на тот свет спровадишь».

— Да не трогала я его, — возмутилась я. — Ну, покусала слегка. А чего он… Молчу, молчу.

Какие тут все нелюбезные.

— Я согласился, — продолжил рассказ бандит и мой несостоявшийся убийца. — Деньги нелишние. Причем такие! Она мне сперва какую-то побрякушку сунуть хотела, типа за дурака приняла, скажет потом, что украл, меня и порешат. За деньгами ее послал. Велел там же, где и толковали, под кустом в мешке оставить. Вот так все и было. Кто ж знал, что эта в зверюгу зубастую перекидываться умеет. Я же ее тогда на крыше не видал. Только шум и слышал. А она меня… чуть не лишила, — всхлипнул он.

Мужчины, присутствующие в комнате, совершенно искренне ему посочувствовали, смотря на меня с таким осуждением во взгляде.

— Значит, заказчицу ты не видел? — строго глянул на него Рейвар.

— Не видел, любым богом клянусь!

— А портниху за что убил?

— Какую портниху?

Тут за дверью, которая и так держалась кое-как, послышались ругань и голоса.

— Как хозяйка этого дома я хочу знать, что тут происходит. Что за странные слухи, будто кого-то убили? Вы обязаны меня пропустить!

Заслышав этот голос, покусанный встрепенулся, а Рейвар сделал всего одно движение, которое я поняла правильно и, о чудо, беспрекословно послушалась, нырнув в спальню.

— Маришат, бесценная, что ты тут делаешь? — насмешливо спросил ее Рейвар, закрывая побитого мужика своей спиной.

— Среди гостей ходят странные слухи, а я даже не знаю, как на них отвечать. Потрудись объяснить мне, что происходит в моем доме.

— У тебя не дом, Маришат, а какой-то бандитский притон. Ты, похоже, даже своего мужа переплюнула. При нем если и убивали, то тихо, по подвалам и тайным комнатам.

Даже отсюда я слышала, как возмущенно зашипела эта змеюка. Кобра-переросток! Очки свои раздувает! А главное — было бы чего раздувать, там первый обвисший, после такого экстремального похудания.

— Что произошло?

— Да как тебе сказать… — Тут Рейвар просто отошел в сторону, демонстрируя побитого бандита.

— Это кто?

— Не узнаешь?

— Ее голос, точно ее был! — тут же спохватился мужик, вытирая закровоточивший нос.

Маришат побледнела. Судя по ее виду, она прекрасно знает, о чем речь.

Дальше все завертелось с поражающей скоростью и, главное, ловкостью. Я даже начала понимать, что со мной в свое время обошлись… нет, не мягко, просто по-другому. Здесь давили скорее психологически.

Нанятого ею бандита посадили прямо на пол, к стеночке, поставив над ним пару нелюдей. Саму Маришат определили в кресло, оставив под чутким надзором всклокоченного Хельвина, как его назвал Рейвар. Сам же лэй’тэ распорядился привести пару человек из знати как свидетелей, проверить Нейллина, запертого где-то в комнатах, послал проверить схрон, куда спрятали деньги за хвисью шкурку, а также осмотреть комнату графини на предмет всяких интересностей.

Я же изнывала от любопытства. И только обещание отшлепать меня по заднице, если сунусь, останавливало почище любых замков.

Правда, чую, не избежать мне сегодня рукоприкладства. Наверное, не стоило шипеть в ответ: «А это уже домогательство». Эх, и не поймешь, отчего Вареник пятнами пошел, то ли от стыда, то ли от злости. Я же не виновата, что вечно не то думаю.

Хотя тут, разумеется, он сам виноват. Встал передо мной, воротник на рубашке расстегнут, контрастируя своей белизной с загорелой кожей груди, рукава по локоть закатаны. Еще и глазами на меня так строго сверкает. А я и не знаю — то ли смеяться, то ли целоваться лезть.

Рейвар как-то горько усмехнулся и покачал головой.

Наскоро пересказав суть дела пришедшим свидетелям, которых оказалось целых пятеро, приступили к допросу. Если бы ткань занавески так плотно не обматывала бедра, я бы хвостом уже весь пол вымела от любопытства.

— Ну что, Маришат, — спокойно заговорил Рейвар, — сама нам все расскажешь или тебя заставить?

— Как ты смеешь, наглый выродок, угрожать мне в моем же доме!

— Это уже не твой дом. — Голос полукровки можно было бы назвать ласковым, подобным тому, каким разговаривают с детьми, вот только под мягким бархатом скрывалась сталь. — Титул маркграфа в ближайшее время перейдет к Нейллину, и ты станешь просто содержанкой, дальней родственницей с минимальными отступными. Только почему ты решила убить меня?

— Надо больно было, — фыркнула она.

— Как я понимаю, по доброй воле говорить ты не хочешь? Хорошо. Лисенок, иди сюда.

— Что?

Я не вышла, я выскочила! Потом вспомнила классическое сказочное:

— Щас как выскочу, щас как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!

Сказать, что присутствующие были шокированы, это ничего не сказать… Наверное, не стоило скалиться и демонстрировать когти. Поэтому я мигом потупилась, прикидываясь милой и хорошей девочкой.

— А чего он меня лисенком обзывает!

— Зато тебя не пришлось звать дважды. Можешь применить чары, чтобы она заговорила? У нас мало времени. Да и тащить в подвалы графиню — не самая хорошая идея.

Если бы он хоть на мгновение отвел взгляд, показав слабину, я бы отказалась или взбрыкнула — почему это меня было можно, а ее нет? Но Рейвар оказался столь уверен в себе и своих действиях, что я кивнула:

— Попробовать могу. Но гарантировать ничего не буду. Если у нее мозг оплавится, я не виновата.

Сложнее всего, оказалось, подойти к ней. Маришат окидывала меня таким презрительными ледяными взглядами, что мне действительно становилось холодно. Даже поймать ее забегавший взгляд оказалось легче, чем вынести его. Тут, оказалось, достаточно назвать ее тощей шпалой. Почему именно шпалой, не знаю, вот так подумалось, да и слово такое, в этом мире явно принято за ругательство, потому как глаза графинюшки полезли на лоб.

Тут-то я и поймала их ошалелый взгляд и… все. Контакт установлен. Теперь надо только подтолкнуть Маришат к рассказу.

— Так зачем, графиня? У тебя же было все.

— У меня… у меня все отняли…

— И ты решила отомстить? Ну же, — чуть добавила я меда в голос, — неужели мы не узнаем о твоей горькой судьбе и гениальном плане?

Как выяснилось, самомнения Маришат было не занимать. А сейчас, когда что-то в ее мозгах сдвинулось благодаря моим хвисьим чарам, ее просто разобрало с кем-то поговорить об этом. Досталось опять мне.

— Это все из-за него… Когда эта дурища Даянира отбила его у меня, я не особо расстроилась. В Остаре было много молодых красивых наследников благородных родов, готовых кинуть к моим ногам свои богатства и царства. Да и репутация у него была такая, что ни одна приличная девушка не связалась бы. Когда я обнаружила пропажу амулета, блокирующего любое противозачаточное заклинание, сразу поняла, что к чему. О богатстве Даяниры у нас ходили легенды, так что идея прокатиться к ней на родину мне понравилась. Особенно зная ее маленькую тайну. Вот только она не стала скрывать свою беременность. Даже письма драгоценному любовничку отправила, курица наивная. Я их, разумеется, перехватила. Пусть со своим деревенщиной живет, образец благородства!

— Ближе к делу, — разозлилась я. Наезды на леди Даяниру мне очень не нравились. — Зачем ты хотела убить Рейвара?

— Угу, и зачем я его тогда спасла? Надо же было так промахнуться.

— Он мешал мне. Не успел объявиться, уже начал устанавливать свои порядки, командовал, словно в своих казармах. Из-за него убили Бартоломео, когда он был так нужен, а потом еще и мне угрожал. Даже оборотниху свою во дворец притащил.

Не знаю даже, чему больше удивляться, ее словам или тому, что эта рафинированная графиня от злости начинает так активно слюной брызгать. Хотя, скорее всего, меня поразило это нелепое «оборотниха».

Вот странно, до сих пор не воспринимаю себя как нелюдя. Ну, вторая ипостась в виде забавной зверюшки, ну хвост, уши ненормальной формы… Если забудусь, могу и кресло поднять вместе с графиней. Но ведь это ни о чем не говорит, да?

— Ты убила моего мужа, — продолжала брызгать ядом эта змеюка. — Ты, подлая тварь!

— А я должна была свесить лапки и позволить убить себя, так, что ли? — Моему возмущению не было предела. В том, что произошло с ее мужем, я просто не чувствовала себя виноватой, хоть ты тресни. После всего, что о нем узнала, даже жалости не осталось. Только гадливое чувство, словно я испачкалась об этого человека.

Дата добавления: 2015-11-04