Из рассуждений пациента некоей больницы 7 страница

Мужик взвыл и вцепился мне в холку, стараясь отодрать. Ага, раз двадцать! Я уже четко нацелилась на ужин из свежатины.

Если честно, похоже, у нас двоих от неожиданности мозги вообще набекрень встали. Ибо я злорадно сжимала челюсти и хлопала крыльями, лупя наемника перьями по морде. А он в этот момент пытался стряхнуть меня, шипя сквозь зубы ругательства. Хорошо хоть, игрушку свою опасную кинул, а я ее крылышком да хвостиком в сторону отодвинула.

Времени думать, где вообще стража и на кой сюда Вареник приперся, раз не может предусмотреть всяких подонков с арбалетами, не было. Была невкусная кровь во рту, неприятный хруст под зубами, болезненное натяжение шкуры…

А вот душить меня не надо было! Причем моими же бусами, будь они неладны! Так что в какой-то момент я ослабила хватку, шипя и задыхаясь. Самое ужасное — удавку стягивали сзади. Все, что я могла, — рваться и бестолково хлопать крыльями, рискуя поломать тонкие косточки. Этот бугай еще и на спину мне уселся, прижимая мешающиеся ему конечности к ровной поверхности крыши.

В глазах уже заплясали огненные спирали, когда нитка дареных бус не выдержала. Красивые, яркие камушки рассыпались вокруг, и с чего-то стало их очень жалко, ведь они так шли к моей рыжей шкурке!

Наемник тоже расстроился, о чем свидетельствовало грязное ругательство. Освободив мое маленькое хвисье тельце от своего центнера веса, он кинулся за арбалетом. Поднял его и, ухмыляясь, навел на меня.

К тому времени я вспомнила, как дышать, и даже начала подниматься, все же инстинкты самосохранения твердили, что сейчас не время для отдыха. И я им верила!

Попытка поймать его взгляд с треском провалилась, стрелок уже целился, сосредоточившись на кончике стрелы. И нет времени убежать. Вряд ли он промахнется, как Рей.

Я усмехнулась.

«Все время о тебе…»

В этом облике я вполне могу говорить как человек, но кричу неизменно как зверь. Вот и сейчас это напоминало скулеж раненой собаки. Скорее от страха… Потому как боль пришла только через несколько секунд.

Я с удивлением смотрела на красное пятно, расползающееся на белом мехе грудки. Потом глянула на чуть промазавшего наемника. Во второй раз за день! Это ж надо было такого неудачника нанять. Да еще и сам стрелу отхватить успел — вон кончик из груди торчит.

Мужик покачнулся, его заметно повело назад. Один неудачный шаг, маленький камушек моих счастливых бус…

— У тебя нет крыльев! — сообщила я на прощание.

Короткого взгляда на подиум хватило, чтобы понять — Нелли там уже нет. И это не прибавляло мне спокойствия.

Так… как там летают-то? Ух, как больно крылья раскрывать! Даже не представляю, чего мне будут стоить взмахи. Но надо. Оставаться здесь рискованно. Вареник, разумеется, не будет долго разбираться в случившемся и в мою сказочку о блондинистом боге и природных инстинктах ни за что не поверит. Скорее уж добьет на месте, по старой памяти.

Ой, мама, куда же меня так несет, чуть об очередную стенку головой не врезалась. А для меня это чревато. Итак, давай еще раз, Лиса, поднять-опустить. И вовсе не больно. Ведь правда?

Последнее, что я помню, как врезалась во что-то. Дальше темнота. Спасительница!

У Нейллина голубые глаза матери, и сейчас Рейвар был рад этому как никогда. Они приковывали внимание своим чистым светом, отвлекая от ненужного в данный момент сходства.

Но и не светить ушами, как однажды сказала Лиса, он не может. Конечно, Хельвин предлагал помощь, но в таком деле лучше проконтролировать все самому. Да и не хотелось Рейвару рисковать жизнью сына. А то, что риск есть, не вызывало сомнений. Как бы они не старались обезопаситься. Между гуляющими на площади пустили переодетых полукровок, из тех, кто больше всего похож на людей. Патрули обходили ближайшие дома, проверялась магическая напряженность района. Но он все равно хотел быть поближе к Нейллину.

И пусть для этого пришлось использовать одно из качеств вампира, лучше потерпеть ради жизни мальчишки и собственного спокойствия.

Которым, увы, даже не пахло.

Пахло… всем подряд. Пылью, поднимаемой тысячью ног, конским навозом, прогорклым маслом, подпаленным пером, пригоревшим пирогом, жутко несло перегаром и потом. Нос, который уже настроился на поиск опасности, отказался работать в такой ситуации, и очень скоро Рейвар был вынужден признать — он вообще не может уловить ни единого запаха. Что, явно, к счастью. И без того непросто стоять на этом солнцепеке, умудряясь одним глазом следить за проведением обряда, а другим — за происходящим на площади.

Галдящая толпа чуть затихла, когда Маришат взяла изящный кинжал и подошла к Нейллину.

Рейвар не доверял этой женщине. Более того, он ждал от нее подлянки. И первое, что он сделал, — проверил лезвие на яды. Клинок оказался чист, что не может не радовать. Хотя и расслабляться рано. У этой змеи всегда найдется лишний козырь в рукаве.

Графиня провела самым кончиком лезвия по открытой ладони Нейллина, а затем положила на нее кровавый камень. Мальчик сжал руку в кулак, и сквозь его пальцы потекли красные ручейки.

Молодец, не поморщился. Настоящим мужчиной растет!

Еще бы вот глупостей не говорил.

Теперь, по традиции, мальчик должен омыть руку в серебряной чаше, которую уже несла молоденькая девушка с русой косой до… аппетитной попки. А ничего так, фигурка ладная, бедра, грудь в наличии. Талия узенькая, щиколотки, выглядывающие из-под края юбки, тоже. Невинное личико взволнованно, а вот смотрящие на его сына глаза — порочные. Мальчишка даже чуть покраснел от такого занятного сочетания. Хотя что с него взять, если даже сам Рейвар порой с трудом сдерживался, когда ловил подобные взоры на себе. От такой же маленькой плутовки.

А вот от этих мыслей лучше сейчас избавиться. Не вовремя.

Жаль, что он раньше не видел во дворце эту русоволосую девчонку.

Хм, не видел…

Еще шаг — и он бы не успел ничего сделать. Но девчонку явно терзали сомнения, ноги ослабли от волнения, а пальцы начали слегка подрагивать, пуская рябь по воде. Так что ему удалось вовремя метнуть в нее заклинание, сбивая с ног и отбрасывая в сторону. Жидкость из чаши расплескалась по деревянным доскам, но на самом дне еще оставалось достаточно, чтобы распознать наличие яда. Рейвар снял одну из сережек и подвесил над водой. Серьга сделала пару проверочных кругов и окрасилась в сиреневый — яд медленного действия.

Подняв голову, полукровка кивнул своим ребятам, уже держащим перепуганную отравительницу под руки. Пусть забирают, разговаривать будем позже.

Кто-то из своих кинул ему флягу с водой, и он вылил ее на руку растерянному Нейллину.

— Иди доказывай свою принадлежность к роду и звание наследника.

Мальчик улыбнулся. И сделал несколько шагов вперед, замирая под взглядами толпы, обалдевшей от такого представления.

В тот же момент слух полукровки уловил свист, а вслед за ним и характерный чпок.

Неужели на сегодня еще не все?

Короткий болт торчал из досок подиума в полуметре от Нейллина. То есть… стрелок промазал?

Ухватив сына за шкирку и не особо заботясь о том, как это выглядит со стороны, просто спихнул его с помоста в руки Хельвина:

— Присмотрите за ним. Трое в охране, остальные за мной.

На одной из крыш явно происходила какая-то потасовка. И если слух его не обманывает, оттуда раздаются характерные хлопки… А неподалеку есть только одна крылатая дурища!

Да что же у них тут за площади такие огромные?! Время, которое пришлось потратить на путь, казалось вечностью.

В момент, когда пропал звук бьющихся крыльев, сердце болезненно вздрогнуло. На крыше показалась мужская фигура, целящаяся арбалетом куда-то в сторону. Спокойно наблюдать за этим Рейвар уже не смог и вырвал походный вариант самострела из рук оказавшегося рядом полукровки.

Ему даже нормально прицелиться не удалось. Болезненный визг резанул по нервам, не хуже чем каленый металл по плоти. Стрела сорвалась и ушла куда-то вверх.

Из-за этой хвостатой у него совсем никакой выдержки не осталось!

Фигура на крыше покачнулась и полетела вниз, на каменную мостовую центральной площади Илрх-Ина.

Когда Рейвар, наконец, добрался до места, крыша оказалась пуста.

— В доме пять трупов, у четырех колотые раны и только у одного стрела в сердце, — доложил ему Лизин. — Скорее всего, у нашего стрелка был напарник, сбежавший при первой возможности. Это наверняка его кровь, может, стрелок его ранил?

— Ранил. Но не напарника.

Слишком уж хорошо ему знаком запах этой крови.

— Опа! — заорал Гнерда. — Смотрите-ка, что я нашел! Ничего не напоминает?

В темной руке, покрытой змеиной чешуей, оказался зажат внушительный клок шерсти. Рыжий, с белым основанием. Теперь отпали все сомнения.

— И тут хвостатая побывала? — приподнял бровь блондин.

— А много ты знаешь рыжих, готовых порвать кого угодно за нашего мальчишку?

Рейвар распрямился, и побратимы тут же заткнулись. Глубоко втянув ноздрями воздух, он посмотрел в сторону:

— Необходимо найти ее. Потеряв столько крови, далеко эта птичка улететь не могла. Гнерда, возьми еще пятерых и за мной. Лизин, делай что хочешь, но достань мне второго. И осмотрите стрелка получше. Возможно, на нем было маскирующее заклинание.

— Да, лэй’тэ!

Он не собирался скрывать звуки своего приближения. Острый запах крови, пропитавший все вокруг, начинал сводить с ума, и Рейвару стоило немалых усилий заглушить разбуженные им же самим инстинкты и способности. Изголодавшаяся сущность довольно настойчиво требовала отдать ей владелицу столь соблазнительного букета ароматов.

— Что вам здесь нужно? — посмотрел на него четырехрукий шейхас. Вот уж кого он не думал встретить в этих землях — шейхасы жили на другом материке.

— Я пришел за хвисой.

— Зачем она вам?

— Забрать, — чуть склонил голову набок Рейвар.

— Не думаю, что она этого хочет.

— А ее никто и спрашивать не будет.

Короткий кивок — и гиганта скрутили трое его ребят. Да уж, удержать такого нелегко! Рейвар слегка улыбнулся.

В тесной кибитке пахло кровью и горящим маслом. А еще лекарственными травами. Но это сейчас навряд ли поможет. Потому как девушка умудрилась перекинуться, из-за чего раны сместились. Нет, она все-таки дура. Еще час — и ее даже с помощью магии не вытащить, не говоря уже о травках.

— Вы кто? — зашипела на него темноволосая девица, сидящая рядом с матрасом, на котором лежала Лиса.

— Если хотите, чтобы она выжила, не мешайте.

Подойдя к бледной как полотно девушке, он бегло осмотрел все еще кровоточащую рану на груди. Похоже, все-таки пробиты легкие.

— Стрелу кто вынимал?

— Не было стрелы, — насупилась циркачка.

— Значит, насквозь прошла.

Он осторожно просунул руку под спину хвисы, нащупывая прикрытую тканью ранку. От входной она оказалась ниже на полторы ладони. Рейвар никогда не был лекарем, и его заживляющая магия могла затянуть разве что банальную царапину, но тут надо действовать срочно, ибо другого выхода уже просто нет. В таком состоянии до толкового целителя ее просто не довезти.

— Добегалась, рыжая.

Его руки стали очень горячими. Прижав ими ранки, он чуть слышно зашептал слова старого заговора. Глупо, конечно, но это хоть немного увеличит силу воздействия.

— Держи ее, — приказал он циркачке, когда хвиса начала биться от боли.

А через полминуты он убрал руки, понимая — большего уже не сделать. Надо везти ее в городскую резиденцию.

— Где Онки? Конь, на котором она ездила.

— Там, на улице.

— Седлайте его. Надо отвезти Лису к целителю.

— А ты вообще ей кто? — сощурилась чернявая.

— Какое это сейчас имеет значение? Друг, враг… Хочешь помочь — делай, что говорят!

Циркачку как ветром сдуло.

А он снял плащ и осторожно завернул в него холодное тело девушки. Ему очень не нравилось, как она дышала — тяжело, неровно. Хотя, если повреждены легкие, в этом не было ничего удивительного.

— Лиска, только не смей умирать.

— И доставить тебе такое удовольствие?

Он усмехнулся. Если вредничает, значит, жить будет.

— Ну, уж нет. Так легко я тебе не дам отделаться. — Рейвар осторожно взял ее на руки, стараясь не затронуть рану на спине и вообще не надавливать на правую часть тела.

Она чуть застонала, прокусывая губу. Хм… как будто он не знал, каких усилий ей стоит не кричать от боли.

Из-под слипшихся ресниц на него глянули зелено-желтые глаза… и тут же закрылись.

Так будет лучше.

Хватит уже. Отбегалась. Пусть сидит под присмотром, не пропадая непонятно где или мешаясь под ногами. И ей безопасней, и ему спокойней.

Только как бы ее доставить во дворец так, чтобы Нейллин не узнал?

Ладно. Сейчас главное — довезти ее живой.

Глава 6

В ГЛАЗАХ ОБИДА, В РУКАХ УТЮГ

Бывает так, что человек и порядочный, и скромный, а вот не умеет этого показать.

Стенания королевского палача

Проснувшись, я долго лежала, пытаясь вспомнить произошедшее вчера.

Не то чтобы у меня был какой-то провал в памяти, вовсе нет. Но наличие спорных моментов присутствует. И вроде не пила. Зато ела много и вкусно.

А вот судя по сосущей пустоте в желудке и его тоскливому завыванию, все это давно переварилось. Неужели я вспоминаю не вчера, а позавчера?

Итак, на площади проходила гулянка. Мы с Фартом залегли на крыше. Потом я долго рассматривала Вареника, он хоть и сволочь, но, бесспорно, красив. Затем был забег по площади, снова крыша. Короткая потасовка со стрелком и боль в груди, для разнообразия не душевная. Помню ругающегося Фарта, загибающего такие выражения, что я даже очнулась. Выговорившись, он куда-то потащил меня. Дальше… кажется, Файта. Да, точно, Файта просила потерпеть.

Ой! Если память мне не изменяет с бурным воображением, то я слышала голос Вареника. Вроде именно это и заставило меня очнуться в очередной раз, дабы проверить — может быть, ушастый и правда где-то неподалеку ошивается.

Судя по всему, он не был моей галлюцинацией.

А это значит, мне снова не повезло.

Желая хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей, я занялась осмотром территории. Вроде комнатка светлая, на подвал не тянет. Стены беленые, потолки арочные и очень высокие. Из минусов — тяжелая деревянная дверь и решетки на единственном окне. Мебель представлена скудно. Всего лишь стол, стул и кровать, на которой я лежала. Но хоть на тюремную скамейку не похожа. Довольно широкая, мягкая, застелена желтоватой простыней из льна, который, как известно, особенно полезен болящим. На мне тоже рубашка из небеленого полотна. Настораживающая забота.

Минут через пять послышалось шарканье шагов. Дверь в белую комнату заскрипела, как несмазанная телега, и открылась, впуская высокую женщину. Я бы даже назвала ее бабушкой, но только что-то язык не поворачивается. Несмотря на заметные года, держалась она, как английская королева. Седенькая такая, шея морщинистая, а взгляд ястребиный — прямой, холодный.

Заберите меня отсюда! Я больше так не буду!

— Очнулась, — констатировала она.

Здоровенный охранник, вошедший вместе с ней, подставил стул к моей кровати, куда женщина поставила ларчик, который до этого держала в одной руке. Сама же старушенция уселась прямо на простыню, нагло отодвинув мои ноги.

— Ну-с, посмотрим, как протекает выздоровление?

Если дама имеет в виду собственное исцеление от маразма, то это случай клинический и лечению не подлежит. Потому что она повернулась ко мне спиной и полезла в свою шкатулку. Из которой тут же вылезли трубочки. Какие-то из металла, какие-то из дерева, вроде даже из камня были. Странные, в общем.

Женщина сжала мое запястье, совсем как наши врачи, считая пульс, и повела рукой над ларцом. Трубочки тут же задвигались вверх-вниз, пугая меня еще больше.

— Хорошо. Я бы даже сказала — отлично. Организм молодой, раны быстро затягиваются. Через пару дней бегать будешь.

— От кого?

— Ну, это уже тебе решать, — хитро посмотрела женщина. Что-то мне от ее взгляда захотелось под одеяло спрятаться.

Но вместо этого я предпочла удостовериться хотя бы в собственной целостности, так как сохранность все-таки под вопросом. На груди обнаружилась тугая повязка, слегка пахнущая травами. Где именно находится рана, я не знаю, не видела себя с ней в человеческом обличье, да и смотреть не очень хочется.

— Правда? Так быстро заживет?

— Я бы не сказала, что быстро. Регенерация у хвис не самая медленная, но и ничего хорошего я о ней сказать не могу. Во всяком случае, внутренние повреждения мне пришлось заращивать с помощью магии.

— Внутренние? — склонила я голову набок. — Это… Это что-то новенькое, — определилась с мыслью.

— Ничего. Все бывает в первый раз. Сейчас отдыхай. Тебе надо набираться сил, — начала закрывать ларчик дама.

— Для чего? И вообще, где я? И как сюда попала?

— Тихо, лисичка. Тебе вредно волноваться. Отдыхай.

Как же — отдыхай! Запихнули непонятно куда, еще и успокаивают.

В следующий раз я просыпалась дольше. Можно было еще поспать, мой организм просто требовал этого, но в глаза лезли назойливые лучики совсем разошедшегося солнца. У них тут, видите ли, конец весны! Жара — просто ужас, солнце палит. Я даже одеяло во сне скинула, хотя жутко мерзлявая, особенно когда сплю.

Потыкавшись носом в подушку, я прикрыла лицо хвостом, обретя таки желанную защиту от лучей. Но теперь маленькие белые волоски щекотали нос. Чихнув, я признала, что все — проснулась. У-у! А я так давно нормально не отсыпалась! То побеги, то работа уборщицей, то еще какое развлечение для бедной лентяйки.

Приоткрыв глаза, я потерла правый и зевнула. И только потом поняла, куда я, собственно, смотрю.

Из положения «эмбрион, обнимающий свой хвост» меня снесло, словно бумажку ураганом. Сон исчез с той же скоростью. Я забилась в угол между спинкой кровати и стеной, поджав ноги под себя и отгородившись подушкой. Хвост какое-то время еще пометался в поисках укрытия, а затем обернулся вокруг ног, спрятав свой кончик за моей спиной. Тоже, маленький, боится оторванным быть, мы друг к другу уже как-то привыкли!

Карие полуприкрытые глаза потемнели, будто я опять что-то натворила. От его взгляда по коже бегали просто полчища мурашек. Как вспомню, как вот так же сидела там, в камере, так выть хочется.

Попала ты опять, Лиска.

— Не лиса, а щенок какой-то. Разве что не скулишь.

Да у меня голос от страха отнялся, придурок!

— Могу спеть, — еле выжала я из себя.

Вареник заметно поморщился — видать, вспомнил мои музыкальные антиталанты.

— И чего ты дергаешься? Не съем я тебя.

А вот в этом у меня большие сомнения! Судя по взгляду — даже не подавится. Стоит тут, рассматривает бедную меня, словно кусок мяса на базаре. И не без аппетита, надо заметить, рассматривает.

— Желай я твоей смерти, оставил бы подыхать, а не тащил бы сюда через полгорода.

— За-зачем тогда? — Губы неимоверно дрожали.

Я не знала, чего он хочет, да и не верила ни единому слову. Но сейчас только этот интерес удерживал меня от истерики.

— Ты спасла жизнь Нейллина. Почему?

— Тебе все равно не понять, — скривила я губы, почувствовав, как жжет от слез глаза. Из-за этого ушастого предателя такой плаксой стала!

Вот мракобесы, в груди-то все как болит.

— Даже так?

А вот еще больше пугать не стоило. От такого взгляда у меня слезы пропали, во рту высохло, и, кажется, кровь в венах замерзла. У него ведь глаза покраснели, и вместо молочного шоколада сейчас там царит нечто, похожее на красное дерево. Нелюдь!

— Ну что ж, — продолжил он медленно, словно уверенный в себе хищник, подходя ко мне, — тогда ты останешься здесь, под присмотром. И объяснишь мне, чего же я такого не понимаю.

Чуть нагнувшись, он провел рукой по распушившемуся от страха хвосту. А я сидела, оцепенев, словно кролик перед удавом, и все крутила в голове дурацкую мысль: «Ну и кто из нас лиса?» Но она тут же пропала, стоило ему протянуть руку к моему лицу.

То, что я упорно пыталась увернуться от длинных цепких пальцев, осознала, только когда совсем завалилась на кровать. Правый бок стрельнуло болью, но обращать на это внимание, когда рядом такая большая и злобная опасность, глупо. Поэтому я просто всхлипнула, смешивая в одном звуке боль и страх.

Словно добившись своего, Рейвар распрямился, поглядывая на меня сверху вниз:

— Запомни, если причинишь Нейллину зло, я из тебя чучело сделаю.

— Ну и чем ты так запугал ребенка?

Рейвар чуть слышно застонал. Елна при желании из кого хочешь душу вынет, не говоря уже о словах и мыслях.

— Ничем.

— Что я слышу? Ты, Рейвар, решил мне соврать? И что мне с тобой после такого делать? Оттаскать за уши, как в детстве?

— Отстань от моих ушей, — зло прорычал он. — Ничего я ей не делал. Ну, может, слегка пригрозил. Ничего, эта рыжая зараза отряхнется и дальше пакостить пойдет.

Глаза Елны посветлели — верный признак злости.

Старую целительницу в их отряде боялись больше всего. А уж про ее авторитет можно и не говорить. Если воины доверяли своему лэй’тэ жизни, здоровье и честь, то для Елны оставляли тело и душу. И старая лэй’тэри крепко держала свои бразды правления.

Ох, а сколько сам Рейвар натерпелся от нее!

— Пойдет, — кивнула Елна. — Хвисы — они привычные. Вот только из-под кровати вылезет.

— И что она там делает?

— Прячется. От всех и каждого. Даже от еды отказывается. Еще раз скажи, что ты ее не пугал. Я наивная, я поверю.

— Нахваталась уже!

— Рейвар, ты проторчал у нее целый час, хотя я просила не утомлять мою пациентку. А после твоего ухода она обернулась и полезла под кровать. Это, по-твоему, нормально? Ей нельзя оборачиваться, я даже представить боюсь, что там может быть с ее легкими. Получается, весь мой трехчасовой труд насмарку.

Да уж, Елне стоило больших трудов вытащить эту хвостатую из-за черты. Ох, и ругалась же целительница, когда он принес ей едва живое тело, завернутое в окровавленный плащ. Видите ли, с такими ранами пациентку нельзя тревожить. А уж что она устроила, когда узнала, что девчонка оборачивалась!

— Давай я зайду попозже и вытащу ее?

— Никаких «попозже». Ты притащил ее на мою шею, ты и заботься. Я не люблю терять пациентов, сам знаешь.

Он встал. Рабочий стол едва ли не рушился под тяжестью бумаг с донесениями, но теперь Рейвару придется потратить драгоценное время на эту мелкую интриганку. Как будто ему и так мало. Все нервы истрепала, вертихвостка! То умирать собралась у него на руках, то умудрилась спать в его присутствии. А еще оборотень! Ну ладно звук открывающейся двери пропустила, но обоняние-то должно было ее поднять в первые две минуты. Потом еще эта истерика.

У дверей в комнату собралась целая толпа.

— Принес я ей ужин, как донна просила. Поставил на стол, смотрю — а на кровати никого. Испугался уж, что в дверь проскочила, когда я заходил, а потом глядь — хвост вроде торчит из-под кровати. Ну, полез туда — она пасть щерит, вот такие клыки! Уж я ей и кыс-кыс-кыс, и кутя-кутя-кутя…

— Ты бы еще цыпа-цыпа позвал! — заржали слушатели.

— Как мог, так и звал. Попытался даже вытащить, а она меня вот. — Один из служек, поставленных при целительнице, продемонстрировал перебинтованную руку. — Донна лекарь сказала, что долго заживать будет.

У Рейвара у самого до сих пор шрамы. Челюсть узкая, зубки маленькие… но вот парню чуть руку не откусила — это факт. Так что он впредь за своими руками будет следить. Пока она в звериной ипостаси.

— Ой, донна! — увидели их, наконец.

Елна поджала губы:

— А ну, все брысь!

Открыв дверь, она пропустила Рейвара внутрь и вошла следом:

— Девочка, Лисонька, вылезай оттуда.

Ответом Елне было глухое рычание.

Что неимоверно удивило целительницу, видно, раньше хвиса или молчала, или ругалась — это на нее больше похоже. Значит, нюх у Лиски все же есть.

Подойдя к кровати, он сел на корточки и заглянул под нее.

Хвиса забилась в угол, прижавшись к стене. Крылья сложены и прижаты к телу, лапы упираются в пол, словно готовится к прыжку, на носу образовались морщинки, клыки оскалены отнюдь не в приветственной улыбке. А в глазах столько злобы и паники, что в разумности этого существа нет никаких сомнений.

— И долго ты собираешься там просидеть?

Хвиса не ответила, только сильнее ощерилась.

— Значит, так, — строго начал он. Ругаться с ней бесполезно, но и ласке его она уже не поверит, так что лучше не раздражать этого перепуганного зверька. — Давай договоримся. Ты вылезаешь, ешь и слушаешься Елну. Я же через час приведу сюда Нейллина. Тебе же не хочется, чтобы он видел тебя в таком состоянии?

В зеленых глазах зажегся такой укор, что он не смог скрыть усмешки — попалась. Но стоило ему чуть расслабиться, как Лиса поджала уши и напряглась.

— Вылезу только после того, как Нелли придет. — С каждым сказанным словом в желтовато-зеленых глазах разливалась уверенность в себе. — Он меня и не такую видел, — чуть фыркнула она.

Это резонно, и для нее самое безопасное. Вот только такая предусмотрительность и недоверие совсем не радовали его.

— Договорились.

Выходя, Рейвар старался не смотреть на Елну. Старая лэй’тэри так просто от него не отстанет.

— Лиска?

Я поспешно, а оттого с еще большей неловкостью выбралась из-под кровати и бросилась к нему:

— Нелли!

Бедный мальчик едва устоял, когда в него с разбегу врезалась крылатая лисица. Будь он постарше да посильнее, можно было бы нагло забраться на ручки, но еще рановато. Это на Вареника я в свое время могла прыгнуть со спины. Угу… хорошее было время. Лиски тогда не мотались незнамо где, их никто не обижал, а порезанный пальчик считался смертельной раной и подлежал немедленному излечению. А один раз его даже поцеловали…

Эх, главное не попасть в тот же капкан, привязавшись к Нелли. Если и он предаст, я этого уже не выдержу.

Сейчас же Нелли встал на колени рядом со мной и крепко обнял так, что бедные хвисьи косточки затрещали. Но я ничего не имела против — соскучилась по этому шалопаю с легким налетом воспитания. А он еще так вкусно и знакомо пахнет, почти родным и близким… уютом и спокойствием. Не удержавшись, я лизнула его щеку, это, наверное, самый простой способ выразить мои чувства в звериной ипостаси.

Нелли, наконец, перестал терзать в руках мою шкуру и перья и посмотрел в… морду. Ну, нет уж, пусть будет моська, та хотя бы наглая и на слонов не прочь наехать.

— Ты где была? И как тут оказалась?

— Ну вот! А где же «как я рад тебя видеть»?

— Лиска, не вредничай!

— Как это? — округлила я глаза в притворном ужасе.

Он рассмеялся, гладя меня по дурной голове:

— Я действительно скучал! Тут, знаешь ли, одни зануды. Даже пошалить не с кем.

— Верю! — улыбнулась я в ответ и ткнулась носом ему в подмышку. Ты, главное, не обмани.

— Идем отсюда. А то эта часть дворца тоску нагоняет. Мне тут вывих вправляли. Бр-р!

Умеет парень поддержать. Вроде и не успокаивал, а мне как-то полегчало.

Нелли все же сделал героическую попытку и поднял мою немало весящую тушку. Правда, чуть не завалился вперед, перетянутый неловко раскрытыми крыльями. И наверняка бы расквасил себе нос да меня придавил, не придержи его за плечо Рейвар.

Я бросила на ушастого короткий взгляд.

Короткий, потому что не хотелось околеть на месте, до того у него глаза ледяные. Такое ощущение, что не будь здесь Нелли, меня бы голыми руками задушили — и никаких бус не надо.

Это меня так взбесило! Ну, я взяла и показала ему язык… почти сразу пряча мордочку на груди Нейллина. Еще и лапой ее прикрыла. Как говорится, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитнее становится задница! Это вспомнилось, когда меня ощутимо дернули за хвост. Я спрятала хвост и прикрылась крыльями. Потом поняла — тут тоже есть за что подергать, и загрустила.

Нелли удивленно покосился сначала на задергавшуюся меня, потом на отца, который даже не скрывал усмешки. И, разумеется, ничего не понял. Я, признаться, тоже. Это вообще что такое было?

Моя новая комната порадовала размерами, шикарной обстановкой, а главное — отсутствием решеток на окнах. Сколько оптимизма мне это прибавило! Едва Нелли поставил меня на пол, я рванула к окну. Встав на задние лапки и упершись передними в подоконник, развела крылья в стороны и подставила мордочку легкому ветерку и свежему воздуху.

Свобода!

Здесь не так высоко, третий этаж всего, но до крыши далеко, да и под окнами симпатичная клумба с георгинами. Интересно, это специально?

— Лиск, ну хватит любоваться! Я же соскучился. Расскажи, куда ты от нас отправилась?

— Не буду ничего рассказывать при нем! — сверкнула я глазами в сторону Вареника.

— Тогда отправишься назад, — сложил он руки на груди.

— Рейвар! — встрял мальчишка. — Ну, за что ты с ней так?

— Есть за что.

И смотрит на меня, как будто действительно есть, и я об этом знаю. Прикинув все свои мелкие прегрешения, я пришла к выводу, что ничего не понимаю.

Дата добавления: 2015-11-04