Из рассуждений пациента некоей больницы 8 страница

Хорошо, в комнату вошла та самая целительница и всех разогнала. Точнее даже не так — оставила родственничков в гостиной, потащив меня в спальню.

Комнатка оказалась меньше и куда уютнее. Хотя это можно смело списать на сбывшуюся мечту — огроменная кровать с витыми столбиками по краям. Стены отделаны светлым деревом и темной тканью с золотыми вензелями. Резной стульчик похож на кукольный, удивительно красивый и легкий. Прикроватный столик точно такой же, невесомый.

— Нравится? — совершенно невоспитанно крикнул Нелли из другой комнаты. — Это бывшая комната моей мамы. В доме полно гостей, — он все же сунул нос в дверную щель, — но эту комнату я никому не отдавал. А мама одобрит, если ты будешь жить здесь.

— Леди Даянира все же потрясающая женщина! — восхищенно призналась я. Время ревности давно прошло, и сейчас я могла только преклоняться перед ней. Настоящая аристократка и достойнейшая из женщин. Мне такой не быть, но коснуться этого величия очень приятно.

— Маме ты тоже нравишься.

— Она не сердилась на меня?

— Ну конечно нет, Лис. Отдыхай, а я распоряжусь об ужине.

Животик поддержал эту идею.

Елна опять провела на мне свои исследования с помощью трубочек, беззлобно обругала за глупость и строго-настрого запретила перекидываться, пока она не разрешит.

— Ну, как? — пристал к вышедшей целительнице Нелли.

— Пациент скорее жив, чем мертв, — призналась я, выходя из-за ее юбки. — Может, хоть на часик? Хоть на полчасика? Ну, хоть поесть? Я быстро ем, когда голодная, правда!

— Никаких оборотов.

Сев посреди комнаты, я закинула голову… и завыла!

А музыкально так получилось. Ну что за издевка судьбы — хоть какой-то голос только при вое прорезается.

— Это еще что такое? — удивилась целительница.

— Я есть хочу-у!

— Так кто тебе не дает?

— Никто!

— Лис, успокойся, — вмешался Нелли. — Скоро будем ужинать.

Я подошла к нему и, встав на задние лапы, передними уперлась в живот мальчишки. Он охнул, но устоял.

— Чем я, по-твоему, буду кушать? В лапках вилку не совсем удобно держать. А уж о том, чтобы лакать суп, вообще молчу!

— Наглость — второе счастье, — чуть слышно вздохнул Вареник. Ну, это, может, для других чуть слышно, а у меня уши сразу развернулись.

— Особенно, когда надо добыть первое! — бросила я в ответ. И начала перебирать лапками, как очень добрая, но очень голодная кошка. Нейллин поморщился, ведь когти-то я впускала в его живот.

— Никаких оборотов. Точка! — строго заявила старая карга. — Думаешь, я просто так в тебя столько труда и силы влила? Три часа возилась, плоть сращивала. Конечно, ты этого не видела. И как кровью плевалась — тоже не видела.

— Глупая хвиса, да ты вообще понимаешь, как это опасно для твоего здоровья?!

— Выкарабкалась бы как-нибудь. — Но, чувствуя за собой вину, все же прижала уши к голове и состроила самую стыдливую гримаску, какую только могла.

— Она еще и спорит! — покачала головой целительница. — Завтра утром я приду и проконтролирую оборот. Да и сегодня не смей сильно наедаться — а то плохо будет. И нервничать тебе тоже нельзя. Ты слышал меня, Рейвар?

Вареник, до этого тихо-мирно сидевший в кресле и помалкивающий, вроде вздрогнул. Темные глаза настороженно посмотрели на старую целительницу:

— Я сам разберусь, Елна.

— Как хочешь, лэй’тэ. Только больше не притаскивай ко мне ее чуть теплый трупик.

Женщина закрыла за собой дверь, а мы с Нелли перекинулись взглядами — впечатлились! Это ж надо так с Рейваром.

— Нейллин, ты не хочешь сходить проконтролировать приготовления к ужину?

— Если отсылаешь, говори прямо, — фыркнул мальчишка, осторожно беря меня за лапы и опуская на пол. Я тут же спряталась за его ноги.

— Придешь позже. Нам есть о чем поговорить. Наедине. Не правда ли, Лисавета?

Я раздраженно дернула хвостом.

— Правда. — Ну, очень недовольным голосом!

— Ты помнишь, что я тебе сказал у мамы? — посмотрел Нелли на отца. Тот коротко кивнул. — Я рядом, Лис.

Пока он был здесь, у меня была хоть какая-то защита, хоть крохи уверенности. Но стоило Нейллину уйти, как внутри укоренились страх и паника. Захотелось спрятаться подальше и просто уснуть. Чтобы проснуться дома, в своей любимой постельке, дивясь странному, страшному, волшебному сну.

А потом всю свою жизнь вспоминать странное видение, удивляясь, отчего так щемит сердце, почему воспоминания о кареглазом мужчине вызывают такую боль и при мысли о нем становится страшно… и сладко. Я не хочу, обретя крылья, так легко с ними расстаться. И однажды привязавшись… хотя кому я вру — однажды влюбившись в чужую маску, навсегда погубить свою жизнь. Уж лучше я вылечусь от этого сейчас, чем буду вечно носить занозу в сердце. Рискуя потерять себя.

Смотри на него, Лиска. Смотри и запоминай — можно любить героя, но не актера, маску, но не чудовище, носящее ее.

Так я и сделала: залезла на диван и уставилась на Рейвара, заново изучая давно знакомые черты. Странно, почему же я раньше этого не видела, не понимала, как сильно отличается тот Рейвар, что читал мне вслух книги, смотрел со мной на луну, таскал меня на плечах, от этого. Передо мной сидел холодный и совершенно чужой мужчина с жесткими чертами лица, недовольно поджатыми губами и напряженной складочкой между нахмуренными бровями. Неужели он может улыбаться подобно тому?

Сейчас я уже не боялась его, как всего пару часов назад. Тогда меня пугала та ненависть на знакомом лице и угроза в родных глазах. А теперь… все чужое.

Я бы хотела знать, в какой же момент умерла столь любимая мной роль.

Все же хорошо, что мне так и не дали перекинуться — лисья мордочка менее выразительная. Интересно, он понял, что минуту назад его похоронили?

— Ну? Ты хотел поговорить? Или ждешь, когда я умру от голода?

— Я жду, когда ты успокоишься и перестанешь смотреть на меня так, будто я убил и закопал всех твоих родственников.

— Ты себя настолько утруждать не стал бы. Копанием, — дернула я ухом. — Лучше бы дрова порубил. Челентано!

Он моей дурацкой улыбки не понял. Что просто неимоверно хорошо! Знал бы — взялся бы за лопату!

— Предлагаю заключить сделку, — Рейвар подался чуть вперед, упираясь локтями в колени. — Я хочу знать, что ты делала в графстве. И что собиралась делать. Все, что касается графства и Нейллина. В обмен на эту информацию могу пообещать тебе безопасность и защиту.

Вот мракобесы! Что бы я там ни говорила, но от такого прямого взгляда у меня застывает мозг, а сердце почти выпрыгивает из груди. Я вообще сообразить не могу, что он там говорит. И снова задаюсь вопросом — кто же из нас лиса? Гипнотизер!

— И почему я должна тебе верить?

— Можешь не верить.

Так, вроде сознание оттаяло. Теперь можно и подумать.

Рассказать, что я делала в графстве? Бегала! Ото всех. А в особенности от него. Хотя… поначалу за ним. Глазки строила и млела от каждого прикосновения. Дура наивная!

— Не могу, — повесила я голову.

— Что не можешь? Принять договор? Поверить?

— Тебе этого все равно не понять, Рейвар. Верить-то я могу. Кому-то другому. Но способен ли ты на это? У меня есть сомнения. Большие сомнения. Так к чему мне рассказывать то, во что ты заранее не поверишь? — Я устало легла. И трех минут не проговорили, а меня словно жевали. Левое крыло немного мешалось, пришлось его раскрыть, опустив до самого пола.

— Ты в этом так уверена? Мне будет интересно послушать такую… невероятную историю.

— Я хвиса, а не сказочница, — возмущенно приподняла я голову. — И вообще, может быть, начнем с того, в чем меня обвиняют? Что я такого сделала? Чтобы так со мной?..

— Ты появилась в самом защищенном месте графства из ниоткуда в тот момент, когда мы ждали шпионов. Хвиса посреди Наила! Это, по-твоему, не повод заподозрить тебя?

Мне так захотелось покрутить пальцем у виска, что я едва удержалась, дабы не продемонстрировать это на хвисий манер.

— А то, что я… мимо проходила, — это слишком сложно для вашего понимания?

— Ну да. В библиотеке сидела от тяги к знаниям. По замку шлялась чисто от нечего делать. Со всеми охранниками передружилась из любви к общению. А лаз вообще случайно нашла. Так?

А-а! Ну почему я не могу спокойно постучаться головой об стену? Уж очень хочется.

— Почти. Что я была должна делать, когда меня заперли в четырех стенах? Сидеть вышивать? Да не умею я! Догадались тоже — запереть хвису посреди леса в каменном замке. А потом удивляются, чего это я от них сбежать пыталась. У вас же такое гостеприимство было. За каждым шагом следят, в рот заглядывают. Туда не ходи, этого не делай.

Опять радуюсь, что не обернулась. Носилась бы кругами от таких нервов. А сейчас просто крыльями хлопаю, как рыжий вороненок. И страх сразу куда-то пропал, пока запал горит. Того гляди, взорвусь и выложу, откуда принесло такую бедовую меня.

Но нельзя.

Почему? Во-первых, это слишком похоже на откровенную ложь. Другой мир, мир автоматики и высоких технологий. Во-вторых, иномирцы со своими богами в свое время наделали здесь бед. Об этом я еще в замке слышала от менестреля, правда, в виде жутко заунывной баллады. Но мне хватило, там нас покрывали такими эпитетами — я всю ночь под кроватью просидела. Так что нет. Буду до конца изображать местную, просто разумом тронутую. Лучше казаться слабоумной, чем сильно мертвой.

Каким нереальным сейчас кажется тот, родной мир. Я уже успела пообвыкнуться здесь, сродниться с хвостом, полюбить крылья… и кое-кого, безжалостного ко мне. И теперь сама не знаю, что испытываю при мысли о возвращении — трепет надежды или страха.

— А как с тобой по-другому, если ты во все нос суешь? — меж тем продолжал негодовать псевдоэльф.

— Ну да… за это теперь убивают.

Ну вот. Вспышка снова сменилась бессилием.

— Никто бы тебя не убил. — Рейвар недовольно дернулся, потом откинулся в кресле и сцепил руки в замок. — Ночью напали на патруль из моих ребят. Их всех убили. О том, где они будут проезжать, не знал никто. А вот ты со своим длинным носом вполне могла пронюхать. К тому же тебя нашли в заброшенном лазе из замка. И куда ты ходила?

— Гулять, — выдохнула я.

— С кем?

— Одна.

— И поэтому там целая поляна затоптана оказалась…

— А вам никто не говорил, что некоторые… животные и прочие существа любят валяться на травке и греться? Я хвиса!

— Хвиса! — выплюнул он это слово. — Тогда почему ты не воспользовалась магией, чтобы освободиться от Бартоломео? Зачем было его убивать?

— Какой, к мракобесам, магией?

— Хвисьей, разумеется. Для чего я снял защиту с ошейника?

— Да не умею я ею пользоваться. Не умею! — вскочила я на лапы. — Меня летать-то нормально Юрик научил. Неужели ты за полторы декады этого так и не понял? Все, хватит, — замотала я головой. — Надоело. Что я здесь делаю? Охраняю Нейллина. Зачем? Потому что смогу вернуться домой только после того, как в графстве все успокоится. И я останусь здесь, пока это необходимо! — слаженно хлопнула крыльями. Вот так вот. — Ну и что смешного?

— Ты бы себя со стороны видела, защитница! Что ни история, то травма. Куда ни придешь — везде неприятности. Ты хотя бы понимаешь, во что влезла, дура малолетняя?

— Это я малолетняя?

— Сколько тебе лет? — насмешливо посмотрел на меня Рейвар.

— Двадцать два. — Ну вот, я теперь сама в себе сомневаюсь. Сволочь он все же.

— Сколько? — Судя по его выражению лица, я опять что-то отмочила.

— Оглох? Или это уже старческое?

— Лис, только честно ответь. Ты знаешь, во сколько у хвис наступает совершеннолетие?

Он бы еще спросил, много ли я вообще о хвисах знаю. Только то, что он сам рассказывал или в совершенно левых книгах прочитала. Там о возрасте не было ни слова.

— В двадцать пять. И после этого ты интересуешься, почему малолетняя?

— Ешкин кот!

Скульптурную композицию «Лиса в шоке» можно уносить.

Только потом я поняла, что это мне человеческих лет — двадцать два. А в хвисиных это, наверное, как-то по-другому. Ну вот, ввела ушастого в заблуждение. Но зато прикрыла свою полную неграмотность.

— Угу, маленьких обижать низя!

Видно, Рейвар даже подумать о таком не мог, вот поэтому и выглядел сейчас странно. Глаза остекленели, желваками играет, на щеках нездоровый румянец.

Э-э, что я такого ляпнула?

— Ну и что такого? — выпятила я грудь. Пусть только белый лисий воротничок. Хватит, навыпячивалась перед ним в свое время. Все равно не помогло, так что…

— Кто твоя мать?

— Ты еще спроси, кто мой дедушка по отцовской линии. Тебе-то какое дело? Я останусь здесь. С Нелли.

— Не зови ты его этим женским именем. Как простолюдинку.

— Могу назвать Чебуреком.

— Это что такое?

— Пирожок с мясом.

— Ты специально нарываешься?

— А ты специально уводишь разговор в сторону? Я остаюсь здесь.

— Завтра тебя отвезут в Каменный Грифон. Чтобы не мешалась. Окно в твоей комнате я зачаровал, так что пытаться улететь бесполезно.

— Ну, это мы еще посмотрим! — задрала я нос.

— Лис, ну еще кусочек.

— Мм…

— Ну, открывай ротик. Тебе надо кушать…

— Угу. Тогда я вырасту большой и всех съем!

Причем, зараза, так косится в его сторону, что можно не сомневаться, с кого начнет.

— Вот-вот, — увещевал мальчик, отщипывая от пирога новый кусочек. — Ешь!

— Эм, — жуя, кивнула Лиса.

Хвиса, конечно, удобно устроилась, положив передние лапы на колени Нейллина. Сам мальчишка, ничуть не чураясь, кормил рыжую вертихвостку то с вилочки, то с ложечки, а то просто руками. Оба выглядят такими счастливыми.

Кажется, они порой забывают о нем, сидящем в кресле неподалеку. Похожи на котят. Дети.

От одной этой мысли его выворачивало. Двадцать два… об этом даже думать страшно. По их исчислению, она едва ли не младше его сына.

Если наблюдать за поведением игривой, неугомонной Лиски, это порой заметно, правда, Рейвар долгое время списывал все странности на характер. А вот внешне она была уже взрослой девушкой, с развитой привлекательной фигурой и простоватым личиком, разве что хитрые глазки весьма запоминающиеся.

И смотрела она на него совсем по-взрослому, не скрывая желаний.

Раньше смотрела. Когда еще верила ему.

Рейвар устало потер висок. Третий день без нормального сна заметно сказывался на самочувствии. Действительно, что ли, стареет? Хм, да и колено некстати разнылось.

Точно, старик! А за девчонкой бегает, как молодой. Причем за несовершеннолетней девчонкой.

Он бывал в странах, где девочек выдавали замуж чуть ли не с двенадцати лет, а рожали они в четырнадцать. Бывал и в таких, где за совращение незамужней девушки казнили обоих. И вот дожил — сам чуть не стал растлителем. И все из-за этой рыжей заразы с лисьим хвостом.

В ее поведении все же слишком много странностей. Характер хвисы просматривается, но дикий, явно без соответствующего воспитания. Она ведь больше на человека похожа. Неужели выросла без родной матери, такой же хвостатой плутовки? Это вполне возможно, учитывая характер крылатых лисичек, — такие мало где приживаются. Они привлекают внимание и нередко наживают врагов, влекут к себе, вызывая яркие чувства. Вот и мотаются по свету, как перекати-поле.

Он встречал только одну оседлую хвису — хозяйку публичного дома в родном городке Лизина. Интересная была женщина. Рыжевато-каштановые волосы, такое же незамысловатое лицо, полноватая аппетитная фигурка, длинный хвост и забавные махровые ушки. Крикливая, сильная, удивительно чуткая. Прижилась она в том городе. И сколько бы кумушки ни судачили, ее уже никто бы не прогнал. Именно она столько рассказала Рейвару и Лизину о своем племени, сделав встречу с Юстифой более предсказуемой — он знал, чего ждать от хвостатой.

Вторую хвису вместе с третьей он встретил в одном из походов. Избушка глубоко в лесу стала тогда единственным местом, куда он смог отправить своего раненого друга. Живущая в ней хвиса без восторга приняла у себя мужчину… но больше не отдала. Насколько Рейвар знает, сейчас у них подрастает еще парочка лисят помимо той крошки, которая вечно всем мешалась под ногами.

Похожая на Лиску. Тоже рыжая.

Вообще дурная слава о хвисах пошла из-за черных. У этих хвостатых чем темнее цвет волос, тем больше агрессии и силы.

Так что четвертая была именно такой. Черной.

А вот пятая здесь сидит, с его сыном шутливо ругается. Нейллин лег на диван, а хвиса практически улеглась на него сверху, оставив лишь задние лапки и хвост прижиматься к его боку. Сразу видно, что не в первый раз они так валяются.

У него она никогда так не лежала. Хотя Нейллин еще и не может сажать хвису себе на колени, как делал сам Рейвар. Это, уже не говоря о ношении такого вот занятного воротника.

— Увидела, говоришь? — пристально посмотрел он на хвису, рассказывающую о том, как умудрилась получить стрелу в грудь.

— Ага, — кивнула она головой и еще хвостом подмахнула в подтверждение. А у самой глаза серьезные.

Вот всегда с ней так — не поймешь, где шутит, а где серьезно говорит. И не знаешь, с какого бока к ней подойти.

— А меня ты видела?

Что-то сообразив, Лиса чуть сощурилась и снова кивнула.

— Так-то выделываться! — не могла не поерничать она.

— Вазу видишь? — кивнул он на столик. — Опиши ее.

— Вазочка, одна штука. Из голубого стекла. Красивая, кстати, вазочка.

— Нейллин?

Мальчишка смерил взглядом хвису, еще раз бросил недоверчивый взгляд на столик и пожал плечами:

— Нет там никакой вазы.

— Есть. Я ее магией прикрыл. И на площади на мне магия была для отвода глаз. Вроде кто-то и стоял, но кто… Думаю, кроме хвисы, мало кто разобрал.

Она склонила голову набок. Потом отчего-то рассмеялась, уткнувшись носом в шею Нейллина.

— Ну, гламурный птеродактиль! Сам он убраться не мог. Тьфу, никому нет веры.

— Что случилось-то? — перепугался мальчишка.

Лиска уперлась ему в грудь передними лапами, переступая задними и ложась с другого бока Нейллина, так чтобы видеть Рейвара.

— Не хочу стать архангелом, — пояснила она не менее непонятной фразой. Потом посмотрела на Рейвара: — Что ты видел в хранилище теншуа?

— Старую рухлядь. И чашу.

— На стеллажах? Ясно. Увижу его — обязательно перья повыдергиваю. Я-то все видела. Все артефакты, прикрытые этой магией. Тьфу, а схватила этот топорик!

Рейвар вдруг вспомнил — а чашу-то он так и не отдал! В круговороте событий и Лискиных забегов это вообще выпало из его памяти. Где эта штуковина сейчас?

Если он правильно понял, рыжей чаша тоже приглянулась. Для него она почти бесполезна, да и для нее наверняка тоже. Так почему бы не обменять? Раз уж не получилось отправить ее в Каменный Грифон.

— Ой, я же совсем забыл тебе сказать! — хлопнул себя по лбу мальчик. — У нас тут во дворце гости. Государственные. Важные, — покосился он на отца. — В общем… Я им сказал, что у нас гостит дочка подруги моей мамы. И не надо на меня так смотреть, — рыкнул он в его сторону. — Нечего Лиске одной в комнате сидеть. Она не наказанная.

— Нейллин, мы договорились, она останется здесь только при условии, что ни во что не будет лезть. А как ты это представляешь во время приема? Рыжая обязательно куда-то сунет свой нос.

Лиска дернулась и вся как-то сжалась.

— Я обещаю хорошо себя вести. — Треугольные ушки чуть опустились, что означало высшую степень послушания. Но его на подобные хвисьи выкрутасы уже не поймать. Хватит и того, что она в замке вила из него веревки.

— Или ты остаешься здесь, в этой комнате, или я отправляю тебя в Каменный Грифон. Учти, в твоем положении это и так много. Не будь Нейллина, я отправил бы тебя в замок.

— Ой ли? — протянула эта зараза, поднимаясь на лапах. — Не будь Нелли, что бы ты со мной сделал?

Ей это действительно надо знать? И как она воспримет правду о его планах? Раньше была бы не против, а сейчас?

Его молчание и полуулыбку Лиса восприняла явно как-то по-своему. В зеленых глазищах зажегся страх.

— Сейчас глупо об этом говорить. — Да и думать тоже. Пока девушка так боится его, все фривольные мысли и тем более действия придется на время отложить. Как бы Лисавета не относилась к нему на самом деле, все попытки затащить ее в постель будут иметь заметный привкус насилия. А полукровке в какой-то степени хотелось доказать, насколько его вкусы разнятся с пристрастиями Бартоломео. — Мы заключили соглашение. Ты остаешься с Нейллином, но только до очередной своей выходки.

Лиса обреченно кивнула, утыкаясь носом в шею мальчишки. Который лежал, удивленно хлопая глазами.

Сам же Рейвар все никак не мог понять, какую же игру затеяла рыжая хвиса. И чья это вообще игра? Ладно, в то, что его отряд предала не она, полукровка поверил с большим удовольствием. Ему самому претила мысль, что хвостатая девчонка могла совершить подобное по собственной воле. Но и тут оставались сомнения. Во-первых, она могла это сделать неосознанно, а во-вторых… похоже, он питал слабость к этой рыжей хвисе. А ему не пристало вообще иметь слабости. Хватает и сына в качестве самой главной.

Как теперь разбираться во всей этой истории, зная, что сам заинтересован в признании невиновности хвисы? Ему же самому будет проще, если выяснится, что она попала в этот круговорот случайно. А что, если нет? И есть умысел? На это все и указывает. Несговорчивость Лисы, ее многочисленные тайны и странности, даже слова. Что означает: «Смогу вернуться домой, только после того как в графстве все успокоится»? Где ее дом? И какое отношение ко всему этому имеет Юстифа? Способна ли черная отдать своего лисенка людям? Способна ли играть своим несовершеннолетнем ребенком? Поставить на кон, используя как мелкую монетку? Юстифа могла.

Тогда есть еще один вопрос. Могла ли Лисавета пойти на подобное ради матери? По тому, как она кинулась спасать Нейллина, ясно — пошла бы. Глупая еще. Молодая.

Последнее его особенно злило. Как можно воспринимать ее как ребенка, когда она… вот такая? Внешне достаточно взрослая, чтобы свести с ума любого мужчину. С глазами, в которых раньше жило восхищение и совсем не детские желания.

И что ему теперь с ней делать?

Глава 7

ДЕЛО ЖИТЕЙСКОЕ

Родители хотели, чтобы из меня вышел толк. Так и получилось… толк вышел, бестолочь осталась.

Из личных наблюдений

— Лисонька, девочка, как же я рада тебя видеть! А то у нас по замку такие слухи ходили, один страшнее другого.

— Ангела, — улыбнулась я.

Все! Как говорили у меня на родине: «И пусть весь мир подождет». Наши беседы с портнихой походили на бред двух сумасшедших. Она была одержима швейным делом и за красивый кусок ткани могла убить. А я всегда рада поделиться скудными знаниями с ближним своим. Вот и показала «храброй портняжке» пару новых видов швов из тех, что еще помню со времен школьных курсов по домоводству. После такого мне уже ни в чем не было отказа. Ангела даже придумала, как смастерить очень удобные дырочки для хвоста на юбке.

А какие шикарные вырезы она мне делала! Вроде и все приличия соблюдены, а все равно поначалу смущалась. Зато окружающим нравилось — так заглядывались, что на мой невразумительный лепет уже и внимания никто не обращал. Что мне только на руку. Как говорила сама Ангела: «Если есть что показать, то пусть все удавятся от зависти».

— И что говорят?

— Ужасы всякие. Страшные. Что тебя маркграф наш… того. Или что ты дел натворила — и деру. А некоторые вообще говаривали, будто рэ’Адхиль тебя до смерти замучил, — всхлипнула женщина. — Как же я рада, что с тобой все в порядке и ты целенькая, Лиска.

— Да все в порядке. Я с Нейллином была. Сначала в горы ездили, потом матушку его навестить, а затем уж сюда. Даже не было времени в замок заглянуть, повидаться.

— А что ж весточку не подала? Хорошо, я зеленое платье с собой взяла, потихоньку от этой мымры. Не дай богиня, увидит!

— Теперь она нам ничего не сделает. Разве что ядом обкапает, — заверила я портниху.

— Это верно. Против молодого графа и рэ’Адхиля она бессильна. А сейчас давай, что поскромнее подгоним.

С утра, не успела я проснуться, прибежал Нелли и выложил свой план по моему спасению. Я одобрила. Рискованно, конечно, но нам ли об этом думать.

Мы разворошили девичий гардероб его матери, что все еще хранился здесь. Нейллин выцепил лучшую портниху графини, которую вызвали из замка по требованию этой тощей курицы, и подговорил пару молоденьких служанок, польстившихся на хорошенькое личико и титул официального наследника.

Эх, я, оказывается, такое пропустила! Настоящее чудо и магию. Черный камень, обагренный кровью истинного наследника, меняет свой цвет. И сейчас на груди Нелли болталась интересная штучка с красным камешком посредине.

Но зато я снова с ним, моим Нелли, добрым мальчишкой… с нормальными ушами! Ой, как он ими гордится. Причем другим он не может об этом рассказать, сразу возникнет вопрос — а ему-то что до этого? Так этот мелкий пакостник доводит меня, дразнится и дергает за уши, пользуясь тем, что мне до него не дотянуться.

Так что припершийся Рейвар застал нас в довольно глупой ситуации.

Добравшись таки до Нелли, я обхватила его ногами за грудь, а руками тянула бедные органы слуха вверх, как делают это именинникам. Он ухохатывается, я не отступаю… В общем, весело, если учесть, что на мне только корсет и панталоны. Нелли этим удачно пользуется, щекоча мне пятки. Две хихикающие служанки и одна взрослая пышнотелая женщина несколько разбавляли картинку, но все же.

Такое вытянутое лицо я у Рейвара видела всего один раз, когда облизывала его губы в дурацкой попытке поцеловать.

— И чем вы тут занимаетесь?

— Лиску одеваем! — радостно отрапортовал Нелли.

— Это, называется, одеваете? — окинул он взглядом мои голые ноги, скрещенные на груди мальчика.

Ой, вот чему я тут порадовалась — это решению проблемы с эпиляцией. Потому как волоски на ногах и в других положенных местах хоть и были, но тоненькие и рыженькие, при загорелой коже почти незаметные. Внизу живота они сворачивались в такие милые колечки, что у меня бы просто бритва не поднялась на них.

— Ну, с чего-то надо начинать, — развела я руками, покрепче сжимая ноги, а то Нелли явно собрался воспользоваться ситуацией.

— Эй, — возмутился мальчишка, — ты мне спину сломаешь.

Я обняла его руками за шею и улыбнулась:

— Не сопротивляйся, погибнешь как герой, в женских объятиях.

Кажется, где-то скрипнули зубы.

— Нейллин, идем, — наконец выдал Рейвар. — У тебя полный дом гостей, которым надо оказывать внимание. А не здесь отсиживаться.

— Ой, ну пусть Маришат их развлекает, — буркнул Нелли, но начал подниматься.

Я же так и осталась сидеть на ковре, скрестив ноги, положив на них хвост. Мне в руки тут же попало интересное шитье, которое я и принялась изучать. Разговаривать с Рейваром мне не о чем. Мы заключили нечто вроде военного нейтралитета. И вовсе не мирились, потому как не ссорились. Он просто чуть-чуть меня предал, слегка помучил болью и лишь попытался убить. Это не ссора. Вместо ответа я порушила пару его планов, передружилась с половиной отряда, очаровала сына и бывшую любовницу. А! Еще спасла Нелли и злостно пробралась во дворец на ПМЖ. Мы не враги. Но уже никогда не будем друзьями.

— Лис, я постараюсь побыстрее, — Нелли нагнулся и чмокнул меня в макушку. Тоже довольно демонстративно. Что поделать, крепче всего нас связывает эта горючая смесь — любовь-ненависть к одному нелюдю.

Хотя… я же теперь тоже нелюдь! Хорошо, не нежить, а!

Хлопнувшая дверь привела меня в чувство, оторвав от пустого созерцания переплетенных нитей. Я удивленно осмотрелась.

— С рэ’Адхилем, значится, вы все же рассорились, — вздохнула Ангела. — Жалко! Мы уж так радовались, когда он с тобой смягчился. А как ты из замка ушла, опять стервецом порядочным стал.

— Так он им всегда был, — пожала я плечами и подмахнула хвостом.

Да, что-то у меня эта конечность своей жизнью зажила. Теперь вот еще и активно влезает в обсуждения, как будто что понимает! Эх, хорошо, не говорит, а то сколько бы могла растрепать.

— Какой мужчина! — наконец отошли от явления Вареника молоденькие служанки. Одной лет двадцать, другая чуть постарше… на пару месяцев. В общем, такие дурехи! Ну, прямо как я, когда в замок попала. Вот так же на него смотрела, наверное.

Я покачала головой и поймала чуть удивленный взгляд портнихи.

— Эту стадию мы уже прошли, — пожала я плечами. — И не дайте вам боги, девочки, пройти и все остальные. И вообще, — тут же сменила я тему, — мне так и сидеть тут полуголой?

Благодаря стараниям Ангелы и девочек к назначенному времени я была готова и чинно восседала в своей камере… пардон, в своей комнате, разглядывая картинки в книге и попивая чай. Меня одели в хорошенькое платьице лимонного цвета с бежевым кружевом. Рыжие волосы, которые я привыкла заплетать в пару неровных косиц, уложили на затылке в широкий и чуть сплюснутый пучок. Подкрашиваться я вообще не стала, хотя и любила рисовать себе стрелочки, делая глаза еще более похожими на лисьи. Сейчас же вся такая миленькая и степенная, я не привлекала особого внимания и выделялась разве что хвостом да махровыми ушками.

Дата добавления: 2015-11-04