Глава вторая. Исламский фактор в Кабарде в годы Великой Отечественной войны

С началом Великой Отечественной войны для верующих были сделаны некоторые послабления в вопросах отправления религиозных культов. Религиозные учреждения, подвергавшиеся ранее жестоким гонениям, получили право юридического лица, разрешение на сбор пожертвований (которые, в свою очередь, направлялись на поддержку фронта), приобретение домов в собственность служителей культа.

К моменту нападения фашистских войск на СССР мусульманские общины страны подчинялись духовному центру, находящемуся в г. Уфе. Всего по стране функционировало 1 312 мечетей, в которых совершали отправление религиозных обрядов 8 052 мулл, 282 шейха, 528 ишанов, а численный состав прихожан составлял, по официальным данным, 35 947 человек (43) (см.также приложение 3). В связи со сложной обстановкой Народный комиссариат иностранных дел СССР и отделение международной жизни Совинформбюро выступили с предложением о проведении 8 сентября 1941 г. радиомитинга представителей мусульманских народов. Параллельно готовились обращения Центрального духовного управления мусульман, мусульманского духовенства Кавказа и Средней Азии к мусульманам всего мира.

В свою очередь гитлеровское командование учитывало в своих действиях религиозный фактор, то обстоятельство, что права верующих в Советском Союзе длительное время были ущемлены. Поэтому в своих захватнических планах Гитлер уделял большое внимание вопросам политики по отношению к мусульманским народам Кавказа. Так, в одном из документов Рейха говорилось следующее: "На Кавказе, как нигде в другом месте России, адаты, мусульманские законы и шариат еще крепко держат в руках большую часть горского населения в повиновении..." Немецкие специалисты по Северному Кавказу считали, что горцы по натуре очень наивны, а потому с ними работать легче, чем с другими национальностями. "Нам нужно хорошо вооружить местных бандитов, - говорилось в документе, - передать им важные объекты до прихода германских войск, которые они и сохранят для нас. Когда Грозный, Малгобек и другие районы будут в наших руках, мы сможем захватить Баку и установить на Кавказе оккупационный режим, ввести в горы необходимые гарнизоны, и, когда в горах наступит относительное спокойствие, всех горцев уничтожить" (44).

В далеко идущих планах Германии Кавказ виделся мостом, через который можно было бы подчинить своему влиянию Турцию и весь Средний Восток. В боях под Ростовом, при разгроме дивизии "СС" - "Адольф Гитлер" в районе Морской Чулек, советскими войсками были захвачены многочисленные трофеи, в том числе секретные документы Генштаба германской армии, свидетельствующие об активной подготовке к нападению на Турцию. В то время, когда немецкие дипломаты вели переговоры с Турцией, некоторые фашистские части, продвигающиеся к кавказской нефти, были снабжены обстоятельными данными о вооружении турецкой армии, о системе укреплений на ее западных и восточных границах. Это делалось в расчете на два предполагаемых хода военных действий: в случае проведения успешных операций в районе Ростова и проникновения на Кавказ немецкие войска атаковывают и оккупируют Турцию одновременно с запада - из Болгарии и Греции и с востока - Кавказа. В случае провала плана захвата Кавказа гитлеровцы разработали план наступления на Кавказ через территорию Турции (45).

На первом этапе Гитлер предполагал, что в целях дальнейшей ориентации на мусульманские страны было бы неплохо создать из горцев-кавказцев мусульманского вероисповедания специальные батальоны. В связи с этим он заявил: "...Я считаю формирование чисто кавказских батальонов предварительно рискованным делом, но не вижу опасности в создании чисто мусульманских частей" (46).

После захвата немцами Кубани по всему Кавказу стали проводиться антифашистские митинги. Несколько призывов к кавказским народам опубликовала газета "Правда". Так, в одном из них говорилось: "Горские народы!.. Братья! Храбрые джигиты, рожденные в горах Кавказа и на вольных просторах Дона, Кубани, Терека и Сунжи, в степях Калмыкии и Ставропольщины! Поднимайтесь на смертный бой!.. Пусть равнины Северного Кавказа и подступы к кавказским горам станут могилой для немецких разбойников... Для гитлеровских подлецов народы Кавказа - туземцы... Враг стремится разорвать братские узы, которыми спаяны народы Кавказа со всей семьей советских народов" (47).

Однако часть горцев решила, что коалиция с немцами может быть им полезной, и включилась в деятельность по созданию в северокавказских автономиях нацистских комитетов, чему во многом способствовали обещания гитлеровцев ликвидировать колхозы и открыть мечети. С первых дней оккупации в Нальчике (29 октября 1942 г.) было создано коллаборационистское "Представительство интересов Кабардино-Балкарии", руководство которого призывало население к сотрудничеству с немцами "с целью наладить нормальную жизнь" (48).

В ноябре 1942 г. в кабардинских и балкарских селениях и в самом Нальчике появилось отпечатанное в типографии "Воззвание к мусульманским народам" за подписью кади Кабардино-Балкарии Хаджи Хозе Хотекова. "Всемогущий Аллах милосерден, - говорилось в воззвании, - и послал нам освободителя в лице фюрера великого германского народа Адольфа Гитлера, спасшего вольнолюбивый народ Кабардино-Балкарии от цепей рабства и безбожия... Вознесем наши молитвы к всемогущему Аллаху за полное очищение вселенной от нечисти безбожия и безверия, за окончательный разгром большевизма, за нашего фюрера Адольфа Гитлера" (49).

Фашистский пропагандистский аппарат действовал весьма активно. Для мусульман СССР в Германии печатались пять газет, которые затем вывозились на территорию Советского Союза. На Северный Кавказ направлялась газета "Газават", основное внимание в которой уделялось формированию мусульманских батальонов-легионов. Так, 9 июня 1943 г. в? 17 газета поместила статью некоего Маниуса Мансура под названием "Легионер должен быть героем, легион - героическим". Настойчивая антисоветская, антикоммунистическая и антиеврейская пропаганда, которой по сути являлась статья, заканчивалась лозунгом: "Каждый горец-легионер должен быть героем, и мы сумеем быть ими! Если наши враги не хотят верить этому, они испытают горькое разочарование. Мы, легионеры Северного Кавказа, докажем, что под немецким знаменем, следуя великим примерам, мы способны на героические подвиги" (50).

На первой полосе газеты был помещен официальный документ - "Декларация правительства Германии о передаче земли крестьянам в области, принадлежавшей ранее СССР" со следующими комментариями: "Эта декларация означает конец ужасного большевистского насилия и бесхозяйственности. При царизме и при большевизме крестьяне были несвободны. Теперь же крестьянин станет, наконец, хозяином своего земельного надела. Германия дала крестьянину то, что не смогли дать ему раньше царизм, а потом большевизм" (51).

Немецкая оккупация в Кабардино-Балкарии сопровождалась не одной лишь пропагандой - за 35 дней были уничтожены более 4 тыс. человек (52). После изгнания немцев с Кавказа советским правительством был рассмотрен вопрос о поддержке горскими народами фашизма. Было учтено и то, что на сторону немцев перешло много партийных и советских работников, в их числе - члены бюро и инструкторы ВКП(б), секретари первичных партийных организаций, председатели колхозов, учителя и директора школ (53). В результате 11 февраля 1944 г. Верховный Совет СССР принял постановление о ликвидации мусульманских районов. В течение нескольких дней все представители таких национальностей, как чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы, были погружены в товарные вагоны и отправлены в Среднюю Азию и Сибирь. Английский журналист и публицист Александр Верт, бывший в годы второй мировой войны корреспондентом ряда английских газет и Би-Би-Си в СССР, приводит по этому поводу свой диалог с одним кабардинцем в г. Нальчике:

- А как с кабардинцами, - спросил я.

- Нам удалось отделаться несколькими синяками и шишками. Некоторые из наших людей тоже делали глупости. Одному кабардинскому князю, который жил высоко в горах, не пришло в голову ничего лучшего, как послать великолепного белого коня самому Гитлеру (54).

В период подготовки к выселению, для правительства были подготовлены документы о коллаборационизме среди горских народов. В секретной телеграмме на имя Сталина докладывалось, что при прорыве немцами линии фронта под Ростовом в 1942 г. антисоветски настроенные балкарцы создавали повстанческие группы в тылу Красной Армии. В их ряды вливались дезертировавшие с фронта горцы. Немецкая оккупация многими балкарцами была встречена доброжелательно. Балкарцы использовались немцами как проводники в горах и для борьбы с партизанами. По указанию немцев велись переговоры балкарцев и карачаевцев об объединении Балкарии и Карачая, руководили переговорами привезенные немцами эмигранты Кемметов и Шокманов.

В октябре 1942 г., во время отступления частей 37-й армии к перевалам Главного Кавказского хребта через Балкарию, балкарцы нападали на воинские части и захватывали транспорт, оружие и продовольствие. Многочисленные банды, именуемые себя "повстанческими группами", действовали в Черекском и Чегемском ущельях. В Черекском районе Кабардино-Балкарии было разоружено воинское подразделение Красной Армии, командный состав убит. Характерно и то, что одну из банд этого района возглавил бывший председатель райисполкома Мечукаев. В 1942 - 1943 гг. за антисоветскую деятельность и бандитизм в Кабардино-Балкарии были арестованы более чем 1 200 чел, до 200 из них - бывшие коммунисты и комсомольцы.

Операция по выселению горских народов была внезапной и молниеносной. При этом учитывалось благоприятное время года - выселение должно было завершиться до покрытия лесов листвой. Руководил операцией на месте сам нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия. Для успешного проведения спецоперации использовались партийные работники из числа переселяемых народов и мусульманское духовенство. Так, за день до выселения чеченцев и ингушей, Берия вызвал на беседу председателя Совнаркома Чечено-Ингушетии Моллаева и сообщил ему о решении правительства по переселению горцев. В докладной записке на имя Сталина Берия писал: "Моллаев после моего сообщения прослезился, но взял себя в руки и обещал выполнить все задания, которые ему будут даны в связи с выселением". Сорок республиканских партийных и советских работников (чеченцев и ингушей) были прикреплены к двадцати четырем районам. В их задачу входил подбор до двух-трех человек в каждом населенном пункте, которые должны были в день начала операции разъяснять своим односельчанам суть происходящего.

На беседу к Берии в Чечено-Ингушетии были также приглашены высшие духовные деятели Баудин Арсанов, Абдул Гамид Яндаров, Аббас Гайсумов. Берия объявил им о решении правительства, и "после соответствующей обработки" предложил провести "необходимую работу среди населения через связанных с ними мулл и других местных авторитетов". Как партийно-советским работникам, так и представителям духовенства, принимающим участие в операции, были обещаны льготы по переселению: в несколько раз (по сравнению с остальным населением) увеличивалась норма разрешенных к вывозу вещей.

Населенные пункты выселяемых народов блокировались войсками в ночь перед выселением. Опергруппы занимали заранее намеченные места засад и дозоров, чтобы воспрепятствовать бегству жителей. Появление большого количества военных на Северном Кавказе объяснялось учебными маневрами частей Красной Армии в горных условиях. Однако, не все верили официальной версии. Часть населения высказывала предположение о возможном выселении горцев, полагая, что при этом будут выселяться бандиты и немецкие пособники.

Учитывая масштабы операции и особенности высокогорных районов, на выселение отводилось не более восьми дней. Первые четыре дня отводились для операции на равнине, а остальные - проведению выселения из горной местности. На учет были взяты не только жители Чечено-Ингушетии, Карачаево-Черкесии или Кабардино-Балкарии, но и отдельные представители этих народов, проживающие в соседних северокавказских республиках. В связи с этим к операции были привлечены до семи тысяч дагестанцев и трех тысяч осетин "из колхозного и сельского актива", а также русские "сельские активисты". Русские, дагестанцы, осетины использовались и для охраны жилья, скота и другого имущества выселяемых.

За неделю (23 - 29 февраля 1944 г.) из Чечено-Ингушетии были вывезены 478 тыс. 479 человек, из них 91. 250 ингушей и 387. 229 чеченцев. 2 тыс. 16 чел. были арестованы за сопротивление военным как "антисоветские элементы". Еще 6 тысяч чеченцев ждали своей участи в высокогорных районах - операция в некоторых из них была отложена на два дня из-за сильного снегопада. Люди чувствовали себя обреченными и почти не пытались бежать. Гарнизон войск НКВД и опергруппа чекистов занималась проческой лесных районов. 177 эшелонов увозили людей из родных мест. Для отправки бывших руководящих работников и духовных лидеров, используемых при проведении операции, был выделен отдельный эшелон.

Аналогичная операция в Кабардино-Балкарии была проведена 10 - 15 марта 1944 г. К местам нового поселения в Казахскую и Киргизскую ССР были отправлены 37.103 балкарца, 478 человек арестованы за сопротивление властям. Почти сразу же руководство партийно-советских органов Кабарды, Грузии, Дагестана, Северной Осетии приступило к работе по освоению отошедших к этим республикам новых районов. Через два месяца после выселения балкарцев, 8 апреля 1944 г., Президиум Верховного Совета издал указ о переименовании Кабардино-Балкарской АССР в Кабардинскую АССР. Земли балкарцев были оставлены в распоряжении Кабардинской республики для заселения их колхозниками из малоземельных колхозов Кабарды. Юго-западная часть Эльбрусского и Нагорного районов Кабардинской АССР была передана Грузинской ССР и включена в состав Верхне-Сванетского района.

Трагедия выселения с родных мест северокавказских народов повлекла за собой ужесточению контроля за оставшимися мусульманскими общинами и их постепенным сокращением, вследствие чего процесс дальнейшей исламизации северокавказских народов был значительно замедлен.

Дата добавления: 2015-11-04