Глава первая. Утверждение ислама в Кабарде

Районом древнейшего проникновения ислама на Северный Кавказ является город Дербент (Южный Дагестан). В 713 г. во время кампании против хазар крупный омейядский полководец Маслама ибн Абд ал-Малик захватил этот "Узел ворот" (по-персидски Дар Банд) или "Дверь дверей" (Баб ал-абваб - арабское наименование Дербента). Арабам удалось оказать большое влияние на религиозные убеждения местных жителей, первыми на Северном Кавказе принявших ислам.

Арабский путешественник XII в. Абу Хамид ал-Гарнати нашел население Дербента и его окрестностей фактически полностью исламизированным, за исключением точности в исполнении мусульманской обрядовости. Ал-Гарнати так писал об этих краях: "Основание его (Дербента) - скала и стена его из скалы... У него есть много башен, в каждой башне мечеть, и дома для воинов, и верхние помещения. А на стене со стороны страны неверных находится стража с колокольчиками, возглашающая с начала ночи и всю ночь поминающая Аллаха... Выше Дербента входил я в горы Калалат, в которых обитает множество народов, все они мусульмане, следующие исламу... Они народ великодушный, и есть у них простые мечети и соборные...".

Наиболее важные описания проникновения ислама в Дагестан находятся у Ибн Руста, Масуди, Истахри, Ибн Хаукала, а также в книге XI в. "Тарих Баб ал-Абваб" ("История Дербента"). Обширный материал по истории ислама на Северо-Восточном Кавказе дает исследование эпиграфики и эпитафий. В Дербенте и его окрестностях и по сей день сохранилось много мусульманских эпиграфических памятников, выполненных куфическим письмом (1).

К адыгам ислам проникал как через миссионеров Северо-Восточного Кавказа, так и вследствие монгольских набегов, которые осуществлялись как через восточную, так и через западную часть Северного Кавказа. Современные датские исследователи Северного Кавказа Хелен Краг и Ларс Функ Хансен отмечают, что к периоду создания монгольской империи кабардинцы сохраняли полукочевой образ жизни, преимущественно в долине Кубани. Присоединенные к Золотой Орде в XIII в. они были вынуждены принимать ислам, и уже "после распада Золотой Орды (кабардинцы) двинулись на восток в долину Терека под предводительством Кебертея, отделились от союза адыгских племен и создали могущественную региональную империю".

Первые завоевательные походы против адыгских народов были предприняты монголами в 1230-е годы, и к 1239 г. внук Чингисхана Мункэ завоевал значительную часть адыгов и аланов в северокавказском регионе. Как сообщает в своей "Книге побед" ("Зафар-намэ" - 1424/25) Шереф ад-Дин Йезди: "Всей этой областью до земли асов, русских, черкесов, до Крыма, Азака (современный Азов - Н.Е.) и Булгара они овладели через некоторое время, после многих битв". Однако, на начальном этапе политеистам-монголам была присуща религиозная толерантность. И хотя повсеместно была распространена единая система государственного управления и построения вооруженных сил, а верховным главой империи почитался великий хан, избираемый в Каракоруме - столице первых ханов, монгольские императоры относились с большой веротерпимостью к покоренным народам. Христианский священник из Армении Кириак, очевидец завоевательных походов монголов, так описывал их: "Они облагали податью всех ремесленников, рыболовные пруды и озера, кузнецов и каменщиков, но они всегда щадили священнослужителей и не требовали от них никакой подати".

Походы Чингисхана и его сыновей в Среднюю Азию, завоевание Хорезма, Кавказа, Ирана, Волжской Булгарии и Киевской Руси создали новую грандиозную по масштабам и социокультурному складу империю на евразийском пространстве. Отдельными ее частями управляли дети и внуки великого монгольского завоевателя. Первым ханом, принявшим ислам, был внук Чингисхана, сын Джучи хан Берке. Существует несколько версий относительно того, как хан Берке стал мусульманином. Персидский средневековый автор Джузджани - современник первых завоеваний монголов, в своем сочинении "Табакат-и Насири" ("Насировы разряды") сообщал, что когда Берке родился, Джучи сказал: "Этого сына я делаю мусульманином, добудьте ему мусульманскую кормилицу, чтобы она ему пуповину обрезала по-мусульмански и чтобы он пил мусульманское молоко, ибо этот сын мой будет мусульманином". По другой версии, которая выглядит более правдоподобно, Берке принял ислам от последователей суфизма (шейха Шамседдина аль-Бахерзи - последователя "главы аскетизма" Наджмуддина Кубра) во время одного из завоевательных походов в Бухару.

Когда Берке достиг совершеннолетия, Джучи передал ему войско, в состав которого были включены все мусульмане, состоявшие на службе у монгольских императоров. После смерти Джучи на престол взошел его сын хан Батый, который также с очень большим уважением относился к своему брату Берке. Батый выделил для Берке свиту и земельные наделы (икта). На военной службе у Берке состояли 30 тысяч мусульман, при этом в войске было обязательно соблюдение установлений шариата, в том числе действовал запрет на употребление вина (в отличие от Берке, большинство монгольских правителей отличались чрезмерным потреблением спиртных напитков), регулярно совершался пятничный намаз. Для этого каждый всадник должен был иметь при себе молитвенный коврик - саджаду, чтобы в положенное время совершить молитву по всем правилам. В арабских хрониках отмечается, что жена Берке "также сделалась мусульманкой; она устроила себе мечеть из шатров, которую возила с собой".

В правление Берке были построены первые мечети и мусульманские духовные школы на территории Золотой Орды (2). Адыги исполняли повинности золотоордынских ханов: Л.Я. Люлье в своих историко-этнографических статьях по истории Черкесии упоминает о том, что в поэмах "Адыге" упоминается о походах к некоему Темир-Капу ("железным воротам" - возможно, Дербенту), где адыги принимали участие по наряду хана (3). У адыгов сохранилось изречение "хан-я-бюнь-терь-яй", что значит: "Мы принадлежим к ханскому роду". Это изречение даже превратилось в поговорку (4).

В первой половине XIV в. Золотая Орда достигла вершины своего расцвета. Но после смерти хана Бердибека (1359 г.) в Орде начался затяжной политический кризис, который продолжался около 20 лет, серьезно отражаясь на авторитете ханов и ослабляя их власть над зависимыми народами. В 1395\96 г., во время похода создателя Среднеазиатской империи Тимура на Азов, также были попытки распространения ислама среди адыгских племен. В этом году на реке Терек Тимур разгромил главные силы золотоордынского хана Тохтамыша. Персидский историк Низам ад-Дин Шами, сопровождавший Тимура во время его завоевательных походов, оставил первое полное описание всей его деятельности "Зафар-намэ" ("Книга побед"). "Зафар-намэ" повествует о том, что в 798 г. (16\X\1395-4\X\1396), после успешного разгрома войск Тохтамыша на реке Терек, Тимур послал на завоевание черкесов мирзу Мухаммед-Султана, мирзу Мираншаху и эмиру Джеханшах-бахадуру. Последние разгромили несколько черкесских селений и вернулись к Тимуру с захваченной добычей.

Обрадованные первым успехом, завоеватели стали продвигаться вглубь черкесских территорий. Прорубая дорогу в лесных зарослях, войска Тимура вступили в Приэльбрусье. Здесь они захватили много крепостей, которые обороняли адыгские народы, исповедующие в своем большинстве природные политеистические воззрения. Назам ад-Дин Шами пишет: "Все это были области эльбурзцев, и крепости их были на вершинах гор, а дороги к ним крайне трудны и тяжелы, так что из-за их большой высоты у наблюдающего темнело в глазах, а у смотрящего шапка падала с головы". Тюрки "много сражались с врагами веры и взяли бесчисленную добычу из имущества неверных". Встав лагерем у подножия Эльбруса, в течении нескольких дней они праздновали победу, "и срывали лепестки розы веселья с цветника победы и одоления".

Эта победа привела к распаду Золотой Орды и возвышению на Северо-Восточном Кавказе дагестанских феодалов, а на Северо-Западном Кавказе и центральной части Северного Кавказа - к укреплению позиций кабардинских князей. В конце XIV в. многочисленное адыгскле племя кабардинцев стало продвигаться на восток из среднего Прикубанья, занимая свободные земли в границах современных Черкесии, Кабарды и Северной Осетии. В период своего наивысшего могущества (XV-XVI вв.) границы кабардинских владений на востоке достигли реки Сунжи и территории современного города Грозного (Джохара). До XIX в. территория Кабарды делилась на Большую (по левому берегу Терека) и Малую (восточнее Большой Кабарды, по правому берегу Терека).

Наиболее основательные позиции на Северном Кавказе ислам завоевал себе после захвата Турцией Черноморского побережья Грузии и Абхазии и всего Крыма в середине XV в. (1475 г.). Походы против народов Северного Кавказа турецкие паши и крымские ханы вели под знаменем ислама. Уже в XVI в. часть адыгов приняли ислам суннитского толка (5). Исследователь адыгов XIX в. Шора-Бекмурзин Ногмов отмечал, что до принятия ислама у адыгов было много певцов-сказителей гегуако. Они воспевали героизм предков, ратные подвиги во славу родного края. Гегуако сопровождали отряды воинов в походах и своими песнями поднимали их боевой дух, но с укреплением ислама их стали уничтожать (6). Хан-Гирей в своих "Записках о Черкесии" отмечал, что и в его время (середина XIX в.) среди черкесов есть еще "красноречивые старцы", а далее сетовал,что "их очень мало, почему черкесы терпят большой недостаток в витиях, которые убедительностью своего красноречия нередко спасают целые племена и сотни лучшего воинства от явной гибели междоусобия, примирив враждующие партии своим посредничеством" (7).

Как упоминалось выше, принимая христианство, адыги старались приспособить его к своим языческим культам. То же произошло и с исламом: признавая авторитет мусульманских духовных деятелей, адыги стремились найти им параллель в своем эпическом наследии. Так первый праведный халиф Абу Бакр (632-634) ассоциировался у адыгов с богатырем-нартом Орземидом. Четвертого праведного халифа Али (656-661) сравнивали с Метерезом (8).

Очень силен в среде адыгов был языческий культ воды. Первоначально приверженцы ислама повели против него борьбу, но, не справившись с устоявшимися традициями, сменили языческое почитание "живой воды" мусульманским почитанием "святой воды Зэнзэныпс" (из колодца Земзем) (9), которую богомольцы привозили из Мекки и Медины.

А.Т. Шортанов отмечает, что смешение языческих верований с мусульманскими наглядно прослеживается на примере вызывания дождя - обряда Ханцегуащэ. "В рукописных фондах КБНИИ, - пишет Шортанов, - хранится множество фольклорных записей, свидетельствующих о самом активном участии служителей ислама в проведении языческих церемоний вызывания дождя. Муллы не только принимают в них участие, но и организовывают их, читают суры из Корана, произносят хохи в честь божеств, главным образом Аллаха" (10).

В ряде других случаев служители ислама становились беспощадны по отношению к языческим обычаям и обрядам. Так Л.И. Лавров при описании эпиграфических памятников Северного Кавказа отмечал, что у адыгов среди растительного орнамента можно было встретить абсолютно недопустимое для мусульман изображение свиньи. Адыги-язычники не считали это животное "нечистым" и даже относили его к разряду священных из-за его высокой плодовитости и попросту из-за того, что на территории Кабарды, например, дикий кабан был одним из объектов охоты и средства пропитания. Л.Я. Люлье отмечал, что среди адыгов "и в 20-е годы (XIX в. - Н.Е.) были еще семейства, употреблявшие в пищу свиное мясо", но при этом добавлял "хотя неявно" (11).

Мусульманские проповедники вели жестокую борьбу против употребления свиного мяса, как и вообще против этих "нечистых" животных, они убеждали, что тот, кто убьет 7 свиней, отправится после смерти непосредственно в рай (12). Доходило до курьезов. В XIX в. один из вольноотпущенников Ш. Ногмова, Дагаза, живший в селении Кармово (умер в 1879 г. в возрасте 127 лет), рассказывал, что в пору его юности "часть кабардинцев была христианами", и, когда в семействе варилась пища, котел разделяли доской пополам, и в одной половине варилась баранина, а в другой свинина, так как "молодежь была обращена в магометанство", а "старики же держались христианской религии" (13).

Утверждение ислама в Кабарде связано с рядом общественно-политических событий, происшедших в Кабарде в XVI в. Ко второй половине этого века кабардинское общество раскололось на два политических лагеря: один - протюркской мусульманской направленности, другой - русской ориентации, сохраняющий языческие верования либо с обращением в христианство.

Российская политика на Кавказе начиналась именно в Кабарде, именно на кабардинцев опиралась Россия в своих интересах. После того как в 1557 г. был заключен военно-политический союз России с Кабардой, появляются выходцы из Кабарды на русской службе. Но в 1570 г. кабардинцы были разбиты и покорены крымским ханом Шах Аббас Гиреем, который опустошил селения, увел "пятигорских черкес", т.е. кабардинцев, за Кубань и принудил их принять ислам (14). Около 1590 г. они ушли с Кубани на прежние места, откуда для безопасности переселились на р. Баксан (15).

С этого времени многие кабардинцы стали считать себя мусульманами. Тем не менее часть их активно участвовала в походах Русского государства за выход к Черному морю. Представители кабардинской знати занимали видные должности при царском дворе и войсках. На реках Терек и Сунжа создавались русские опорные пункты для обороны Северного Кавказа от крымских и турецких завоевателей, что способствовало установлению связей России с Грузией, Арменией, Азербайджаном. Все это привело к дальнейшему развитию экономических и политических отношений между русскими и кабардинцами, а также к заселению Северного Кавказа русскими.

В XVII в. кабардинцы делились по отдельным общинам во главе с князьями, которые часто враждовали друг с другом. Если Москва поддерживала одну из враждующих сторон, то другая восставала против русских (16). В то же время Турция и Россия предпринимали усилия, чтобы подчинить себе народы Северного Кавказа. Через Кабарду, расположенную в стратегически значимой части северокавказского региона, шли важные пути от Черного и Азовского морей к Каспию и в Закавказье. Это обстоятельство повлияло на то, что Кабарда стала объектом пристального внимания обеих сторон.

Еще в XV в. турки захватили почти весь Балканский полуостров и перешли через Дунай. В 1453 г. они овладели Константинополем, в 1461 уничтожили Трапезундскую империю, в 1475 подчинили себе Крым и владения Венеции и Генуи на Черноморском побережье (17). Постепенно Османская империя создала на Черноморском побережье Кавказа свои опорные пункты, превратившиеся во второй половине XVI в. в небольшие крепости: Сухум, Гагры, Сунжук, Темрюк и другие (18). Эти пункты содействовали развитию здесь работорговли, служившей одним из источников государственных доходов Турции. В 1883 г. французский путешественник Фредерик Дюбуа писал: "Во все времена древняя Зихия, нынешнее побережье Черкесии и Абхазии, были рынком работорговли. Это длится уже тысячелетиями. Можно сказать, что миллионы жителей были проданы таким образом и увезены в другие края (19).

С 1642 г. начинается активное давление Турции и Крымского ханства на Северный Кавказ, связанное с новой войной, начатой Османской империей против России в 1641 г. Новая волна агрессии сопровождалась гибелью и угоном в рабство тысяч людей, разорением городов и сел (20). В этот период ислам принимали чаще всего князья и верхушка кабардинского общества, переходившие на сторону Турции. Немногочисленные муллы и кадии чаще всего присылались Турцией и Крымом и не пользовались большим авторитетом у местного населения. Кабардинцы сопротивлялись введению нового мусульманского законодательства (шариата) из-за приверженности своим местным обычаям (адатам), хотя те из кабардинцев, кто искренне принял ислам, пытались проповедовать его идеалы среди своих соплеменников.

Определенное влияние на нестабильность обстановки в Кабарде оказывали и вторжения иранцев. Хотя в основном это касалось восточной части Северного Кавказа, но не оказались в стороне от персидских притязаний и кабардинцы. В 1652 г. правитель Ирана Шах Аббас II предписал хану Шемахи Хусреву разорить русский городок на Сунже, а затем начать наступление на Терский городок в Кабарде. В 1653 г. тарковский шамхал Сурай под нажимом иранских властей собрал большой отряд кумыков и напал на кабардинские поселения на р. Терек, предполагая после захвата кабардинских земель сделать их плацдармом для дальнейшего наступления на Астрахань. Однако это наступление встретило мощный отпор со стороны объединенных русских сил Терского городка, терских казаков и кабардинцев (21).

В это время у кабардинцев наряду с исламом продолжали существовать и христианство, и язычество. К первой половине XVIII в. лишь часть кабардинцев была мусульманами. В XVIII в. вслед за ними исламизации подверглись и другие адыге. Так, шапсуги, видя, что в Кабарде распространяется ислам, "решили и сами принять учение мединского пророка". Они построили мечети и "стали молиться на юг, в сторону Мекки", в то время как их соседи-натухажцы "по-прежнему поклонялись кресту и молились на восток". Шапсуги в целях распространения своей новой религии напали на натухажцев, собрали все кресты и сожгли их. Натухажцы в ответ напали на земли шапсугов и разорили все мечети. Возникла междоусобная вражда, обе враждующие стороны стали обращаться к анапским пашам с просьбой "удовлетворения" за сожжение крестов и разорение мечетей. "При таком положении дел, - пишет Дубровин, - черкесы встретили наступление настоящего столетия. В течение этого времени магометанское духовенство деятельно распространяло свое учение между шапсугами и заботилось только об одном - сделать их ревностными магометанами. Напротив того, натухажцы оставались совершенно забытыми, без пастырей и без наставников... За неимением пастырей натухажцы не смогли сохранить твердость верований и рано или поздно должны были отпасть от учения христианской церкви, что и случилось в действительности" (22).

Крымские ханы не особо жаловали своих единоверцев. В 1707 г. новым ханом Крыма Порта назначила Каплан-Гирея. Во время каждого нового назначения кабардинцы были обязаны присылать хану в виде подарка 300 человек рабов (ясыря). Каплан-Гирея не удовлетворило такое число, и он потребовал: "Меньше трех тысяч я не беру!", на что кабардинцы отвечали: "Хотя и такое количество ясыря отдавать водилось у нас в обычае, но только ведь до сих пор в 15-20 лет один хан был сменяем, теперь же каждый год новый хан, чьих детей мы будем отдавать? Особливо теперь: большинство народа черкесского освящены благодатью ислама, в каждой деревне, в каждом селе строятся соборные и приходские мечети и школы, исправно совершается пятикратная молитва и идет обучение юношества. Дозволено ли в священном законе полонить целое полчище народа мухамедданского, подобно воюющим гяурам и отсылать к вашему присутствию? Есть ли соизволение Божие на то притеснение? Пожалуйста, уж извините, а иначе никак невозможно" (23).

В ответ на это крымский хан военным походом отправился в Кабарду. Кабардинские князья применили хитрость, попросив хана подождать три дня, чтобы они успели собрать дань. "Гордый хан согласился на их просьбу и расположился в одной долине, предавшись несказанному разгулу и пьянству", - пишет В. Смирнов. Кабардинцы внезапно с разных сторон напали на ставку хана и нанесли ему сокрушительный удар. Итог был плачевным: "Гордый хан едва спасся с несколькими из своей свиты и попал к ногаям: стыдно было ему показаться в Крым" (24). Из Крыма об этом событии донесли в Порту и попросили прислать другого хана. В 1709 г. на место Каплан-Гирея Порта назначила Девлет-Гирея, который уже однажды занимал пост крымского хана, а в то время пребывал в ссылке.

Одновременно кабардинцы обратились в Россию с просьбой о защите. И в 1711 г. Петр I дал грамоту кабардинскому народу о принятии его в подданство, обещая при этом не требовать никаких податей. Также Петр I пообещал выдавать ежегодно жалованье тем, кто будет принимать участие на стороне России в борьбе против турецких султанов и крымских ханов (25).

В 1720 г. часть кабардинских селений была разорена крымским ханом, который требовал, чтобы кабардинцы приняли его подданство. 14 марта 1720 г. Сенат дал указ Коллегии иностранных дел и астраханскому губернатору Артемию Волынскому осуществить защиту кабардинцев от турок и Крыма (26). Но тем не менее часть кабардинцев продолжала придерживаться крымской ориентации. В 1725 г. во время возникшей междоусобицы среди кабардинских князей Росланбека Кайтукина и родов Атажукина и Мисостова Кайтукин обратился за помощью к кубанскому султану Бахты-Гирею - наместника крымского хана на Западном Кавказе, присягнул ему и отдал в жены свою дочь. Султан при поддержке крымского хана разорил Кабарду, после чего здесь усилилась вражда двух группировок: кашкатавской (названа по горе Кашкатау близ р. Черека) и баксанской (от р. Баксан). В междоусобной борьбе кабардинских князей крымский хан поддерживал кашкатавскую партию, а Россия - баксанскую. Но и пророссийски настроенные кабардинские князья сохраняли свои связи с мусульманами. Старший князь Кабарды Исламбек Мисостов (один из лидеров баксанской партии) выдал свою дочь замуж за противника Бахты-Гирея Салих-Гирея, и они вместе стали искать пути для сближения с Россией. Турция и Крым засылали в Кабарду своих агентов, чтобы с их помощью склонить кабардинцев на свою сторону, но дело это продвигалось с трудом. В 1729 г. Бахты-Гирей в очередной раз напал на Кабарду, но был убит. С этого времени адыги избавились от тяжелой дани-ясыря, которую они платили крымскому хану мальчиками и девочками (27).

Однако, набеги крымцев на Кабарду не прекращались В начале октября 1731 г. семитысячное войско крымского хана Каплан-Гирея напало на кабардинские земли. В Большой Кабарде были сожжены десятки селений, захвачено в плен множество людей. Россия направила войска для защиты кабардинцев, на территории Малой Кабарды крымцы были разбиты. В 1732 г., после смерти Исламбека Мисостова и начавшейся борьбы двух партий за пост старшего князя Кабарды, русское правительство ввело в Кабарду свои войска. В 1734-35 гг. попытки нападений крымских войск на Кабарду не прекращались. Каплан-Гирей призывал единоверцев-горцев на борьбу с русскими, рассылая по всему Северному Кавказу письма и требуя, чтобы от каждого княжеского рода были выставлены по 100 всадников с одним князем.

В 1735-1739 г.г. Кабарда принимала активное участие на стороне русских в русско-турецкой войне. В Кубанском походе 1736 г. выступали 500 кабардинцев от кашкатавской партии и 1500 от баксанской. Кабардинцы также активно участвовали во взятии Азова и охране крепости Кизляр (28). Тяжелым испытанием в 1736 г. для Кабарды стала чума. Пользуясь тем, что Россия была вынуждена сосредоточить свои силы на ведении войны с Турцией, на Кабарду двинули войска крымские вассалы - ногайские мурзы Мусса и Навруз-Улу. Все лето и осень 1737 г. кабардинцы были вынуждены обороняться, но в 1738-39 гг. вновь принимают участие на стороне русских в Закубанских походах.

В 1739 г. в г. Белграде между Россией и Турцией был заключен мирный договор. Что касается Кабарды, то оба государства признали ее "барьерной" страной. Пункт шестой договора был посвящен Большой и Малой Кабарде, относительно которых была установлена соглашенность "чтобы быть тем Кабардам вольными, и не быть под влиянием ни одного, ни другого империя, но токмо за бариеру между обеими империями служить...". Россия и Турция обязались не вмешиваться во внутренние дела Кабарды, но по древнему обычаю могли брать в аманаты детей кабардинских князей. Но решение кабардинского вопроса во многом было двусмысленным. "Суверенная" Кабарда не имела права самостоятельно решать свои внутренние и внешние политические проблемы без согласия и одобрения России и Турции (29). И впоследствии не прекращались попытки двух враждующих сторон - русской и турецкой - приблизить к себе одну часть кабардинского общества и настроить ее против другой.

Междоусобицы среди кабардинцев не прекращались. В 1740-е гг. в Кабарду прибыли сыновья нового крымского хана Араслан-Гирея - Казы-Гирей и Шабаз-Гирей. Они установили контакты и обещали всяческую поддержку лидерам кашкатавской партии, родам Кайтукиных и Бекмурзиных. В 1749 г. некоторые из кабардинцев попросили у крымского хана содействия для переселения в его владения. Россия не могла не реагировать на происходящее. Требуя отправки Казы-Гирея и Шабаз-Гирея за Кубань, российские власти ссылались на то, что их пребывание в Кабарде противоречит решениям Белградского договора. В результате проводимых дипломатических переговоров, России удалось примирить враждующие стороны, и 23 октября 1753 г. представители кашкатавской и баксанской партий поклялись на Коране прекратить вражду друг с другом.

Однако, принятые обещания исполнялись недолго. Через два года князья Большой Кабарды начали набеги на земли малокабардинцев. В 1758 г. в Крыму произошла смена власти. Новый хан Керим-Гирей заверяет кабардинцев, что в случае если они согласятся находиться в его "повелениях", Крым не будет требовать с них дани. С 1760 г. Россия активизирует экономические отношения с Северным Кавказом, начиная завозить к кабардинцам, осетинам, кумыкам различные мануфактурные товары. Одновременно рассматривается вопрос о возведении русской крепости на левом берегу Терека в малокабардинском урочище Моздок. Кабардинцы протестовали против строительства Моздока, видя в этом нарушение своих территориальных прав и "свободы, которая им дарована была Белградским договором". Тем не менее, к 1765 г. возведение Моздокской крепости было завершено. Кабардинцы направили в Санкт-Петербург двух делегатов (Кайтука Кайсынова и Шабаз-Гирея Куденетова) с ходатайством об уничтожении крепости Моздок. Во-вторых, кабардинцы требовали, чтобы российское правительство платило кабардинским князьям за их людей, уходящих к русским и принимающих крещение, а последние отказывались бы от прав на пользование землей в Кабарде. Не получив ответа на своих требования, кабардинцы начали набеги на Моздок, а Россия в ответ не только увеличила здесь численность своих военных, но и активизировала заселение кабардинских земель выходцами из России.

В новой русско-турецкой войне, начавшейся 25 сентября (6 октября) 1768 г., Турция и Россия предполагали использовать в своих целях территорию и людские ресурсы Северного Кавказа. Чем тяжелее становилось положение Турции на фронтах, тем активнее действовали ее агенты на Кавказе. В декабре 1768 г. в Кабарду прибыл адъютант крымского хана Керим-Гирея Магомет-ага с посланиями от султана Мустафы III и призывом к кабардинцам перейти под покровительство Порты, отправить в Бахчисарай своих послов и чинить всяческие препятствия России. В том числе, от жителей Кабарды требовалось, чтобы каждое селение выставило по 40 всадников для войны с русскими. Однако, по утверждению очевидцев, у большинства кабардинцев Магомет-ага взаимности так и не нашел (30).

В заключенном после этой русско-турецкой войны (1768-1774) Кучюк-Кайнарджийском мирном договоре (ст. 21) указывалось, что Большая и Малая Кабарда остаются в подданстве царской России. Почти сразу же представители российских властей начали произвольно раздавать кабардинские земли своим помещикам, чиновникам, военным, что повлекло волнения среди кабардинцев. В результате Россия пошла на строительство постов для размещения подразделений регулярных войск на Северном Кавказе - в 1777-1779 гг. через Моздок между Азовом и Кизляром была построена Большая Кавказская линия, а в 1779 г. генерал Якоби организовал карательную экспедицию в Кабарду за то, что кабардинцы сопротивлялись ее строительству (31).

Против российской администрации активно выступали и мусульманские проповедники. Тем более что Россия совершила немало ошибок на землях кабардинцев. Повсеместно встречались случаи произвола, когда у горцев под предлогом взимания налогов и податей отбиралось все лучшее. Во время военных экспедиций у населения изымались скот и продовольствие. По доносам арестовывались совершенно невинные люди, зачастую взятых на воспитание аманатов удерживали в качестве заложников. (32). Не каждый новоназначенный должностной чиновник пытался вникнуть в традиции и обычаи горцев и относился к ним дружелюбно, а потому неприязнь их к русским была зачастую оправдана. Но в то же время в период очередной русско-турецкой войны в 1787-1791 гг. в рядах русской армии под командованием генерала Горича сражались девять кабардинских сотен (33).

Дата добавления: 2015-11-04