О войне за независимость

Как уже говорилось выше, в 1776 г. публикуется памфлет «Здравый смысл», в котором, главным образом, решительно провозглашалась идея о независимости колоний от Англии.

Первый удар в своем памфлете Пейн нанес королевской власти и английской конституции. Он понимал, что хотя житель колоний выражал недовольство политикой метрополии, психология его оставалась психологией колониста, бессознательно находящегося в плену у английских традиций и короля. Поэтому его задачей стало как можно очевиднее показать абсурдность и пагубность монархической, а также смешанной формы правления и конституции в целом. И Пейну удалось это сделать очень четко и умело.

«Здравый смысл» сыграл огромную роль в подготовке принятия общественным мнением идеи независимости. Возможно, он и не являлся специалистом в области истории государственного права, но хорошо разбирался в реальной жизни[60]. Большинство американцев, прочитав памфлет, убедились, что английская система не соответствует интересам развития колоний. Памфлет нанес удар по монархическим традициям, которых придерживались, часто бессознательно, колонисты. Он содержал в себе ясный призыв к борьбе за республику, благодаря чему его по праву называют «манифестом новой философии республиканизма»[61].

Итак, эти антимонархические и республиканские идеи оказались сильным аргументом и произвели сдвиг в общественном сознании. Но еще больше должны были подействовать на колонистов аргументы от торговли. Пейн приводит доказательства, что нет ни одного преимущества, какое континент мог бы получить от связи с Великобританией. Он останавливается на тех экономических последствиях, которые зависимость от Англии принесла Америке. «Поскольку много говорилось о преимуществах примирения…, вполне уместно проверить доводы другой стороны и исследовать хотя бы часть того многообразного материального ущерба, который терпят колонии и всегда будут терпеть до тех пор, пока существует их связь с Великобританией и зависимость от нее»[62].

Сначала Пейн утверждает, что подчинение Великобритании или зависимость от нее грозят непосредственно втянуть континент в европейские войны и распри. Англия «ссорит нас с нациями, которые иначе искали бы нашей дружбы, и на которых у нас нет ни зла, ни жалоб»[63]. Например, Франция и Испания никогда не будут колонистам врагами именно как американцам, но только лишь как подданным Великобритании. Этим Англия на протяжении всего колониального периода ставит Америку в невыгодное положение. То, что Англия ввязывает Америку в конфликты со своими врагами, пагубно сказывается на торговле. Согласно Пейну, в ней заинтересована вся Европа: «Хлеб наш найдет свой сбыт на любом европейском рынке, а за привозные товары нужно платить, где бы мы их ни покупали»[64]. Пейн утверждает, что торговля – главная задача, а Европа – американский рынок, поэтому не следует вступать в связь с какой-либо ее частью. Истинный интерес Америки – избегать европейских раздоров, так как всякий раз, когда между Англией и любой иностранной державой возникает война, торговля Америки гибнет по причине ее связи с Британией.

Также Пейн не согласен с утверждением, что поскольку Америка процветала при своей прежней связи с Великобританией, она нуждается в ней и в будущем: «Америка процветала бы в такой же степени и по всей вероятности гораздо больше, если бы никакое европейское государство не обращало на нее внимания»[65]. Пейн заявляет, что Англия защищала континент только ради коммерции и власти. К своему покровительству ее побуждал интерес, и она защищала Америку ради самой себя.

Кроме того, между Америкой и Британией, по существу, нет никакой близости. Некоторые приводят аргумент, что Британия – мать Америки. Однако Пейн отвечает, что тогда поведение Англии тем более позорно: «Даже звери не пожирают своих детенышей, даже дикари не нападают на своих родных; вот почему такое утверждение, если оно верно, оборачивается к ней с упреком»[66]. Отечество Америки – это Европа, так как Новый Свет стал убежищем для гонимых приверженцев гражданской и религиозной свободы из всех частей Европы. «Сюда бежали не от нежных материнских объятий, но от жестокости чудовища»[67]. Даже то, что все американцы английского происхождения, ни о чем не говорит. Например, Вильгельм Завоеватель, первый король Англии, был французом, и половина пэров также происходят из этой страны. Следуя такой логике, Франция должна управлять Англией.

И, наконец, существуют объективные доказательства того, что «пора расстаться». Это, во-первых, расстояние, на которое Америка отделена от Англии[68], а во-вторых, абсурдность влияния острова над континентом[69].

Таким образом, Пейн вскрыл сущность самого конфликта и причины, породившие американскую революцию: противоречия между экономическим развитием колоний и тормозящей это развитие политикой метрополии. Дальнейшая связь колоний с Англией принесет лишь ущерб экономическому развитию колоний. У Америки и Британии нет ничего общего, и даже географическое расположение против английской опеки. Поэтому Пейн делает вывод о необходимости отделиться от Америки.

Некоторые историки утверждают, что английская политика в отношении промышленности и торговли колоний в действительности способствовала развитию их экономики. Во-первых, быстро развивалось производство материалов, на которые Англия предъявляла повышенный спрос. Во-вторых, благодаря тому, что перевозка товаров могла производиться только на английских и колониальных судах, в Америке были созданы благоприятные условия для быстрого развития судостроения. Это влекло за собой также рост смежных отраслей производства[70]. Тем не менее, важна была агитационная роль «Здравого смысла».

Пейн хорошо понимал, что необходимо настроить американцев на революцию. Он осознавал, что остается много людей, сомневающихся и склонных к примирению. Он указал суть конфликта, и теперь его задача – убедить, что Америка готова к войне.

Во-первых, Пейн указывает на подходящую боеспособность Америки: «Континент располагает наибольшим количеством вооруженных и обученных солдат среди всех держав мира»[71]. Согласно Пейну, сухопутных сил у колоний достаточно, а для строительства флота ни одна страна так не способна по своим возможностям, и даже не нужно обращаться заграницу. Пейн называет кораблестроение величайшей гордостью Америки. Надо сказать, что он не забывает указать на слабость противника – хотя Англия обладает длинным списком кораблей, однако только лишь менее десятой части годны к службе. Кроме того, почти все необходимое для обороны имеется в изобилии: «… конопля произрастает у нас, даже с избытком… Наше железо превосходит железо других стран. Наше ручное оружие не уступит никому в мире. Пушек мы можем отлить, сколько захотим. Селитру и порох мы производим повседневно»[72].

Во-вторых, к войне располагает нынешнее демографическое состояние: «Наша численность в настоящее время настолько удачно совпадает с нашими потребностями, что ни одному человеку не надобно оставаться без дела»[73]. Также, согласно Пейну, чем меньше численность, тем больше имеется еще незанятой земли. Американцам не должно быть страшно за свое состояние, так как «чем больше люди могут потерять, тем меньше они склонны рисковать»[74]. Кроме того, «младенческое состояние колоний» позволяет образовать единое правительство на континенте. Уже через полстолетия интересы колоний могут разойтись, и они будут выступать друг против друга. Поэтому настоящее время и есть самое подходящее для объединения, так как «чувство близости, зарождающееся в детстве, и дружба, возникающая в беде, самые прочные и неизменные чувства»[75].

Единственной причиной опасения в отношении независимости Пейн видит в отсутствии разработанного плана, который он видит следующим образом. Ежегодно в колониях должны собираться ассамблеи, которые ведают сугубо внутренними делами и подчиняются Континентальному конгрессу. В конгрессе общие число делегатов составляет 390 членов, по тридцать от каждой колонии, которая, в свою очередь, делится на дистрикты. Конгресс должен выбирать президента. По жеребьевке выбирается одна колония, из депутатов которой тайно выбирается президент. На следующий год эта колония в жеребьевке уже не участвует. Чтобы все было справедливо, большинство голосов должно состоять не менее, чем из трех пятых конгресса.

Между конгрессом и народом должен быть промежуточный орган – континентальная конференция. В нее входят комитет из 26 членов конгресса (по 2 от каждой колонии), два члена от каждой ассамблеи и пять избранных представителей народа. Задача конференции - выработать Хартию Соединенных колоний, которая определит количество и порядок избрания членов конгресса, ассамблеи, сроки заседаний, а также свободы собственности и вероисповедания. Хартия должна быть торжественно провозглашена и установлена на божественном законе. «Пусть на нее возложат корону, по которой мир мог бы узнать, насколько мы одобряем монархию, - королем в Америке является закон»[76].

Предложив свой план, Пейн хотел «собрать вместе разрозненные мысли отдельных лиц». Хотя он и пишет, что это всего лишь наметки, он представляет возможную форму правления только в общих чертах. Например, Пейн не называет конкретно компетенции президента и конгресса, на какой срок выбирается президент, по каким критериям избираются делегаты в колониях и т.д. Тем не менее, это еще один аргумент в пользу независимости. Утверждая, что только отсутствие плана может быть причиной для опасений, и предлагая хоть какой-то план, Пейн решает данную проблему. Поэтому в умах народных масс создается картина отсутствия каких-либо преград для объявления самостоятельности.

Таким образом, Пейн приводит сильные аргументы в пользу независимости, учитывая истинные интересы американцев, и попадает «в точку». Понимая психологию колонистов, он дискредитирует королевскую власть и английскую конституцию. Избавив от привязанности к британским традициям, Пейн утверждает, что Англия только ввязывает континент в конфликты, чем наносит урон по американской торговле. Переходя от теории к практике, Пейн доказывает – Америка готова к войне по своим возможностям и сложившимся обстоятельствам. Единственное опасение – отсутствие плана – он ликвидирует, приводя свое решение проблемы. Неудивительно, что памфлет имел необычайный успех и вскружил головы американцам!

«Грязный Томас Пейн»

В 1793 г., когда во Франции была провозглашена якобинская диктатура, Пейн написал первую часть своего труда, посвященного критике различных религиозных систем, - «Век разума». В общественной мысли XVIII в. это была одна из самых злободневных тем, вокруг которой шла острая идейная и политическая борьба.

Сомнение в истинности насаждаемых религиозных догм зародилось у него еще в детстве. Он вспоминал, как в возрасте семи или восьми лет он слушал проповедь об искуплении посредством сына божия. По окончании проповеди он ушел в сад и возмутился о том, что услышал. «Я подумал, что в этой истории всемогущего бога заставили действовать наподобие рассерженного человека, который убил своего сына, не будучи в состоянии отомстить за себя иначе. И поскольку я был уверен, что человека… совершившего такой поступок, повесили бы, я не понимал, для чего читают такие проповеди»[77].

Свои религиозные взгляды Пейн сформировал не сразу. Бурный водоворот событий американской и французской революций отвлекали его. В «Веке разума» Пейн упоминает, что в течение нескольких лет собирался опубликовать свои мысли на религию, но откладывал это до более позднего периода своей жизни[78]. Именно во время революции реакционная роль французского духовенства обнаружилась со всей своей неприглядностью. В этот момент пришла пора высказать свои философские идеи против традиционной религии.

Еще в начале «Века разума» Пейн заявляет, что он не верит в догматы, исповедуемые какой-либо церковью. «Все национальные церковные организации… я считаю не чем иным, как человеческими изобретениями, цель которых – устрашать и порабощать человеческий род и монополизировать власть и доходы»[79]. Пейн характеризует свое мировоззрение как деистическое: «Единственная идея, которую человек мог связать с именем бога, есть идея первопричины, причины всех вещей»[80]. Он отрицает божественность Христа, вознесение и воскресение. Пейн выступает против мистерий, чудес, пророчеств. Он отвергает откровение и не признает священности Библии. Эта книга, написанная смертными, подлежит такой же исторической критике, как и всякая другая древняя книга. Рассматривая библейские и евангельские писания, Пейн доказывает их недостоверность.

Заметим, что еще в «Правах человека» Пейн защищал свободу совести. Здесь же он не учитывает волю самих людей, лишает их права выбора. В этом – неоднозначность работы «Век разума» и противоречивость взглядов Томаса Пейна. Томас Пейн не просто пошёл против свободы совести, он очернил все религии, смешал в одном котле постулаты деизма и претензии к Библии и к Евангелию. Пейн пошёл против общества, пытаясь навязать ему чуждую рационалистическую религию. Это стало одной из причин, почему Америка не приняла его.

Заключение

Таким образом, Пейн теоретически анализировал революционные события, современником и активным участником которых он был. Его имя стоит рядом с именами таких мыслителей, как Руссо, Вольтер, Дидро, Фраклин и др. Его последовательный республиканизм делает американского просветителя одним из наиболее радикальных противников «старого порядка».

Особая заслуга Пейна, выходца из народа, состоит в том, что свои революционные идеи он распространял средин народных масс, говоря с ними простым и доходчивым языком. Он был замечательным систематизатором, излагал свои мысли исключительно стройно. Теоретические тезисы он иллюстрировал наглядными, доходчивыми примерами.

Пейн сыграл большую роль в развитии политической мысли. Он одним из первых приводит различие между обществом и государством. Пейн, прежде всего, понял, что эти категории возникли самостоятельно, отвергая божественную теорию их происхождения. Общество возникло потому, что людям трудно жить в одиночку. Государство же появилось из-за прямой заинтересованности общества в соблюдении порядка. Пейн считает, что зарождение и существование государственной власти строиться только по общественному договору, поэтому верховная власть государства должна принадлежать самому народу. Из этой идеи народного суверенитета Пейн делает вывод о праве народа учреждать или уничтожать любую форму правления.

Пейн утверждает, что республика соответствует природе и ее законам, в то время как монархия «противоестественна». Еще большим злом он считает престолонаследие. В основе его взглядов лежит теория всеобщего равенства людей. Анализируя происхождение королевской власти, проблемы, которые она порождает, Пейн приходит к выводу, что монархия абсурдна и пагубна.

Его ненависть вызывает также конституционно-монархический строй. Он характеризует английскую конституцию как сочетание пережитков двух древних тираний с новыми, республиканскими элементами. В лице английского короля он видит остаток «монархической тирании», в лице пэров Англии – пережитки «аристократической тирании» и, в лице палаты общин – новые, республиканские элементы. Впрочем, палата общин, пишет Пейн, не играет большой роли в государственном управлении.

Показав несостоятельность монархии, Пейн освободил умы колонистов, находящихся в плену у английских традиций. Вслед за этим он показал материальный ущерб, которая наносит Америке связь с Британией. Пейн подчеркнул истинные интересы колонистов, что повлияло на успех его работ. Переходя от теории к практике, Пейн доказал боевую готовность Америке к войне, указал на слабости противника и предложил план ликвидации предполагаемых им опасений. В целом, хотя с некоторыми аргументами можно поспорить, Пейн сделал все возможное, чтобы убедить колонистов в необходимости приобрести независимость.

Политические идеи Пейна отразились в документах исторической важности. Под влиянием его идей или даже при его участии была составлена Декларация независимости США. Он был избран депутатом Национального конвента Франции, и его идеи получили отражение в Декларации прав человека и гражданина.

Однако, в результате, Америка не приняла Пейна. Причина заключается в том, что он не просто объявил себя деистом, но и привел очень резкую критику Библии и многих религиозных догматов. К тому же, он вообще отвергал какие-либо национальные церкви. Кроме того, к ненависти ортодоксии добавлялась враждебность, которую вызывали его политические убеждения у федералистов.

Учение Пейна искажалось, а его имя замалчивалось на протяжении всего XIX в. Эту традицию продолжали и в XX столетии. В 1942 г. в Филадельфии было запрещено устанавливать памятник Пейну в Фэрмонтском парке. Такая же ситуация сложилась и в штате Род-Айленд, где мэр города Провиденс в 1955 г. заявил, что «Пейн был и остается личностью, весьма противоречивой по своему характеру». Крупнейшие американские и английские газеты ни словом не обмолвились об исполнившемся 8 июня 1959 г. 150-летии со дня смерти Пейна. Если реакционные круги игнорируют и отвергают творчество Пейна, то некоторые умеренные круги, учитывая популярность его имени среди народных масс, пытаются скрыть его «опасные» высказывания. Тенденция к изменению роли и значения Томас Пейна, человека, которому Америка во многом обязана своей независимостью, зарождается только в настоящее время.

Дата добавления: 2015-11-04