Альбом фотографий

Не листайте альбом фотографий судьбе вопреки,

Вдруг воздвигнется крест на пустой, безымянной странице,

Будет ворон гортанно на ближней березе гнездиться,

Будут реки времен биться в высохшем русле реки.

Еще нет на земле ТВОИХ первых нетвердых шагов,

Первый снег впереди, вместо речи - младенческий лепет,

Скоро ласточка тихо гнездо над окошком прилепит,

И пригрезится морю скольженье твоих облаков.

Мы приходим к тебе в постранично расклеенный дом

И листаем его по ночам друг от друга украдкой,
Изнуряясь тоской от бесхитростной нашей повадки,

Мы тайком друг от друга листаем заветный альбом.

Начинается вдруг с упоительной жаждой игра,

Расступается время березовой рощей в былое,

Вот сейчас он, как в детстве блестящий секретик зароет.

И пронзительно крикнет, аж мир покачнется: «Пора!»

Вот по первому снегу в шубейке пускается вплавь,

Вот упрямую душу томит подростковая спешка,

Чтоб в юность тайком в два прыжка совершить перебежку

И рыдать от любви, свою первую рану зажав.

Отложите альбомы погибших своих сыновей,

Впрочем, тихо листайте, но только в обратном порядке,

Время бросит вам фантик с хрустящей ЕГО шоколадки,

И качнутся качели, и тень пробежит по траве.

Еще хлынет листва по течению вечной реки,

Не спешите листать, над грядущею осенью сжальтесь...

Придержите шаги, - он рисует мелком на асфальте,

Помолитесь судьбе, чтоб не кончились быстро мелки.

В. Райберг, 1998 г.

Да он все время с нами, в нашем сердце, хотя физически мы не видим его и не можем обнять. Как это не парадоксально, наша жизнь не стала пустой. Она вдруг наполнилась множеством судеб молодых людей, которые теперь оказались рядом. Я не помню ни одного дня, чтобы к нам не приходили поклонники его таланта, причем разного возраста, и бог знает откуда, чтобы не звонил телефон, и не шли письма. Было такое чувство, как-будто вместо одного любящего сердца мы об-

рели тысячи.

Часто в письмах эти мальчики и девочки называли меня своей второй мамой и делились радостями и горестями. А ведь после ухода Игоря, я думала, что меня никто никогда не назовет этим теплым словом «мама». И только от одной этой мысли мне становилось жутко, а сейчас для них я вдруг стала родной и близкой.

Все время задаю себе вопрос, какой же силой обладал мой сын, что сумел тронуть сердца многих и многих людей. Почему до сих пор до слез, до боли он нужен им, почему они хотят о нем знать все, читать его стихи, хранить его фотографии, как за своим любимым учителем в тетрадках записывать его мысли и высказывания, собирать интервью? Чем мой маленький взъерошенный воробушек наполняет и поддерживает их? И ответы на все эти вопросы я находила в письмах его поклонниц. Вот они.

Игорь научил меня видеть не глазами, а душой, слышать не ушами, а сердцем, он научил меня любить все то, что окружает меня.

Наташа 15 лет, Москва

У меня в жизни появился лучик света, самый чистый, который помогает жить и дает мне энергию к жизни

Лена 16 лет, Москва

Мне 36 лет, у меня есть муж и двое детей. Игорь дорог мне и моей семье. Благодаря ему наши дети стали мягче, добрее. Он подарил нам красоту.

Семья Захаровых

Игорь человек большого крыла, которое пронеслось над всеми нами. Он дал нам глоток чистого воздуха.

Юля 16 лет, г. Петропавловск-Камчатский

Я благодарна судьбе за то, что однажды Игорь ворвался в мою жизнь, без него не было бы меня такой, какая я сейчас. Я была бы хуже.

Оксана 16 лет, Иркутск

Игорь открыл мне глаза на этот мир, он дал мне понять, что любовь и счастье гораздо лучше, чем деньги и слава.

Люба 15 лет, Свердловск

Он научил меня интересно жить, я стала любить поэзию, книги и музыку.

Лена 14 лет, Хабаровск

Игорь помог понять мне, что в этом сером мире есть еще что-то светлое, доброе и романтическое. Своими стихами он открыл для меня другой мир, мир добра, любви и чистоты.

Ольга 14 лет, г. Витебск

Они пишут рефераты и школьные сочинения о нем, как о своем современнике, на которого хотят быть похожими. Они идут поступать в театральные вузы, читая его стихи на экзаменах. Они узнают о его любимых писателях. А ведь он читал причисленных клику бессмертных: Пушкина, Платонова, Набокова, Чехова, Пастернака, Сафокла, Сократа. Я знаю, что эти книги уже стоят на их полках. Все они хотят стать лучше, чем были, и это правда.

Игорь как бы объединил всех тех, кто считал себя одиноким и непохожим на серых обывателей. Объединил людей с тонкой душой романтиков, мечтателей, может быть людей нового поколения, новых высоких нравственных отношений. Вот почему они помнят о нем, вот почему создают клубы его имени. Вот почему во многих городах прошли вечера его памяти, которые провел Владимир Семенович. Это были вечера открытия Игоря. После них завязывалась теплая дружба, и к нам приходили все новые и новые письма. Да мы не остались в одиночестве, мы ощущаем эту колоссальную энергию и поддержку. Вот что сказали его друзья на 40-й день, когда собрались все творческой мастерской Игоря.

Миша Долоко:

Игорь Сорин один из тех людей, которые достойно занимают место на нашей эстраде. Он имел голос, что сейчас редкость, он имел свою точку зрения, свою индивидуальность. Он мог потрясающе влиять на публику. Что греха таить, на нашей эстраде поют деньги. Мне жаль, что ушел человек, который мог поднять нашу эстраду на новый качественный уровень. Она в наше время потеряла ориентир на хороший вкус, на личность актера. Сейчас на эстраде звучит откровенная пошлость, и это страшно.

У меня есть свой театр. Я должен воспитывать молодых актеров, у меня не на чем их воспитывать. Я могу посоветовать им сходить на хороший спектакль, на художественные выставки, но я не могу посоветовать им пойти на концерт нашей эстрады, там нет хорошего вкуса. Поэтому мне жаль, что ушел Игорь, который может быть первый стал бороться во всеуслышание за хороший вкус, за качество шоу-бизнеса. Он мог бы выйти на совершенно другой уровень. Это был бы настоящий про-

рыв на нашей эстраде.

Василий Смирнов:

Игорь Сорин был удивительным человеком. Он в зрелом возрасте сохранил в себе детскую непосредственность. Как художник, я могу характеризовать его деятельность на эстраде, как романтизм. Он полностью отдавался идеалам, которые у него были. Это наверное последний романтик уходящего века. Он делился со мной своими сокровенными планами, и если бы он смог их осуществить, это был бы большой прорыв на нашей эстраде, тем более что романтизм на ней отсутствует, а в щоу-бизнесе он просто изжил себя. В России сейчас идет потеря, разорение и отторжение всего духовного. Обидно, что Игорь не успел осуществить задуманного. Это было бы как раз то, что ждут сейчас от России: поступательного шага в другую культуру. И то, что делал Игорь еще три года назад, только сейчас начинает пробивать себе дорогу. Как истинный поэт, он видел намного дальше, чем мы. Своим творчеством он обращался к душе человека.

Группа Иванушки так же не забывает Игорька. Ребята приходят на вечера его памяти. Да и сам Игорь, уже ушедший, не дает им живым забыть о себе. До сих пор на концертах звучат фонограммы с голосом Игоря, и они прекрасно «поют» под них. Да, как это не странно, Игорек до сих пор работает в группе, он стал их «звуковой тенью». И, наверное, пока будут существовать Иванушки, Игорь будет петь вместе с ними.

Прекрасную песню написал Игорь Матвиенко в память об Игоре:

Ты ушел, но остались твои цветы,

Ты ушел, но остались твои мечты,

Ты ушел, но остались твои стихи,

Значит рядом ты.

А твои цветы на моем окне

Расцветут весной,

А твои мечты превратятся в птиц,

Что летят домой.

На твои стихи будут люди петь песни о любви,

Значит рядом ты.

Ты ушел, но остались твои дожди,

Белых клавиш цветы, черных рек мосты.

Ты ушел, но остались твои стихи

Это плачешь ты.

За окном сентябрь тихо шелестит золотой листвой,

За окном весна нам с тобой споет песни про любовь,

Где -то далеко звездочка зажглась огоньком в ночи,

Звездочка зажглась, звездочка горит, значит рядом ты.

Птицы летят высоко,

Я тебя никогда не забуду.

Птицы летят далеко,

Я тебя никогда не забуду.

Птицы парят в облаках,

Я тебя никогда не забуду.

Продюсерский центр вернул нам около двадцати стихов Игоря. Мы находили его стихи на ресторанных салфетках, в записных книжках, иногда они были записаны древним способом - пиктограммой, т. е. рисунком. Сейчас все эти стихи опубликованы и вошли в сборники «Вечное детство» и «Я читаю по звездам».

Эти маленькие книжечки разошлись по всей России и стали талисманом для многих его поклонниц.

А на стихи «Солнечный посев», «Разговор с душой», «Звездопад» уже написаны замечательные песни.

У поэтов век короткий, не долет, полет, пролет

Побываешь в переплете, встанешь в книжный переплет

Сорин

Владимир Семенович:

Пока Игорь «интернейшнл» на сцене, эпистолярное наследие и настенная живопись нашего подъзда были посвящены ему и Саше. Мы со Светланой Александровной вызывали у поклонниц поверхностный интерес. Да, мы были, нас знали, нас подстерегали, чтобы выудить подробности жизни Игоря. На нас показывали пальцем, через нас искали контакта с Игорем, причём проявляли крутой нрав и напористость. Особенно такие, как Арина Сорокина.

Помаленьку поклонницы просачивались в мою детскую изостудию, делали это как бы невзначай, мимоходом. Мы были отражённой славой, ибо сам источник света горел ярким огнём и блистал на сцене, а в те дни, когда был дома, его задачей было незаметно выскользнуть из подъезда.

Когда произошла трагедия - всё резко изменилось: мы стали центром внимания, но лучше бы не было той причины, которая повергла в шок и нас, и тех, кто любил Игоря.

Письма, исполненные отчаянья, звонки со всей России, попытки общаться с нами, выразить соболезнования, утешить и утешиться обрушивались на нас. Мы превратились в почтовое отделение, в узел, связавший всю Россию и зарубежье.

Но тогда же одна из поклонниц, не особенно ретивых, снисходительно заметила: «А Вы знаете, что девочки идут не к Вам, а к Игорю?». Меня передёрнуло, но я сдержался. Естественно, мы знали, что идут к Игорю, опосредственно, идут к тем, ближе которых ему не было. Я ответил, что прекрасно понимаю это. И написал, как мне показалось, в отместку стихотворение «Благодарение».

Благодарение

Спасибо ВАМ, идущим не ко мне,

Из близкого, далёкого, из «прежде»,

За ростом не угнавшейся одежды,

Из замерших на зеркалах камей,

Из бликов, семенящих по волнам,

Из позабытой штопаной перчатки,

Где тешатся пушистые зайчата,

Впервые пробежавши по снегам.

Спасибо ВАМ!...

А между нами ОН

Сквозь нас глядит на вытесанный камень,

Нас трогает беззвучными руками

И ворожит, и обживает сон.

Спасибо ВАМ, идущим не ко мне,

Со мной, - мы общей памятью едины,

Растопленные из единой льдины,

Спасибо ВАМ, пришедшим не ко мне.

Мы из ЕГО стихов возьмём разбег,

А гномики озябшими перстами

Свечу на подоконнике поставят

Для не нашедших в полночи ночлег.

18 апреля-З1 мая 1999 г.

И произошло чудо: вместо отповеди, литературной мести за нетактичность, я выразил благодарность всем, кто делил с нами горе, кто отсылал нам свои письма, звонил нам, приходил на вечера памяти, и кто носил и держал при себе сборнички стихов Игоря, как талисман. Я выразил благодарность всем, кто будет с нами. А это, несомненно, случиться. Единственное, что огорчает нас, - это невозможность ответить на все письма, хотя на подавляющее большинство мы находим время хотя бы на пару строчек.

Но все письма мы храним, как золотоносный пласт. В нём стихи и проза, исповеди о личной жизни, взывание к Богу, призывы жить и обращение за советами.

Но больше всего стихов - поток. И, кстати, вернусь к Арине Сорокиной. Когда она, выражаясь современным молодёжным языком, «достала» меня своими попытками получить интервью, она вдруг сообщила: «А я пишу стихи». Я возликовал: сейчас я раздолбаю её стихи, и она отстанет от меня. Но в ее гроссбухе с рукописными стихами и цветными виньетками я обнаружил добротную Поэзию. А далее, её стихи попали в возродившийся тогда поэтический альманах «Истоки», воскресший из небытия благодаря усилиям редактора Галины Вячеславовны Рой. Надо сказать, что Игорь, пусть скромно, но спонсировал выпуск этого альманаха. Это не пустые слова или непроверенные слухи. Это писано чёрным по белому на первом листе этого издания. Тогда эти его две тысячи долларов спасли выпуск. А я оформлял выпуск, как художник.

Теперь о письмах. Одно из них, пришедшее через два месяца после похорон Игоря нас поразило. Дело в том, как известно, в день похорон был похищен портрет Игоря с могилы, обнаружилось это на следующее утро. Все были возмущены, но я сказал: «Значит, человек не мог иначе». И вот пришло письмо. Привожу его полностью.

Письмо незнакомки:

Владимир Семёнович, мне стыдно просить у Вас прощения, я знаю какую боль мы Вам причинили. Мне до сих пор не по себе, я думаю об этом поступке. Но мы все стали заложниками Игоря. Наша боль - ничто по сравнению с его несбывшимся, несозданным, неродившимся. Единственное, что останавливало тогда 7 октября вечером на Кузьминском кладбище, это боль, которую мы причинили вам, пришедшим на следующий день на могилу сына. Но наше горе, сломанные судьбы и сломанные души - такая малость в сравнении с его судьбой. А мы ничего не могли сделать для него живого. Он был несчастен и одинок.

Владимир Семенович! Это было невыносимо: отшиб кладбища, старые полузаброшенные могилы, каркающие гадящие вороны, мусор под деревом слева от могилы Игоря (могила Игоря! Неужели всё таки это явь?) и наш мальчик, его взгляд с портрета (синий фон - словно небо в которое он ушёл, в которое он стремился). Он так удивлённо смотрел на нас, не веря и не понимая, что это его последнее пристанище.

Вы уходили с кладбища днём, светило солнце, шли и шли близкие и любимые люди. И вашему мальчику не было страшно, он смотрел на всех, и прощался и просил прощения за то, что он смотрит теперь с фотографии, но ещё не было этого жуткого чувства его всегдашнего одиночества. А в кладбищенских сумерках он остался один. Все разошлись. И когда мы уходили с кладбища, мы спиной ощущали просящий взгляд его необыкновенных глаз. Было сильнейшее чувство совершаемого предательства! Он был одинок при жизни, его любили, но не помогли. Мы его вознесли и предали, выпихнули одного, воина-одиночку на арену - борись, создавай, а мы просто подождём! Наша бездеятельная любовь свела его в могилу. По христианскому обычаю портрет с кладбища уносят домой, на поминки, ставят перед ним свечу, поминальную чарку и маленький кусочек простого чёрного хлеба. Мы понимаем, что портрет был оставлен на кладбище для всех, т. к. Игорь теперь принадлежит не только вам, он - Душа многих людей. Но нельзя! Нельзя! Оставлять это ЛИЦО кладбищенской тьме (пусть это будет памятник с фигурой птицы, чайки или жаворонка). Он слишком явственно смотрит вокруг, и это не то, к чему он стремился. Вечером мимо могилы проходят уже случайные зеваки, какие - то кладбищенские личности с тряпочными сумками, и наш мальчик остался один с этим страшным миром наедине. Мы вернулись и унесли портрет. Единственное, что скребло душу, это мысли о Вас. Потом на могиле появился новый портрет, но теперь там дежурят девушки, и есть хотя бы надежда, что его никто не тронет, не обидит, не надругается, что же будет с наступлением холодов? Мы не могли 7 вечером прийти и сказать: «Простите, вы забыли портрет». Раз оставили, следовательно, сочли нужным. Но вы не были ТАМ в сумерках, когда на кладбище ни души, ОН ТАМ один! Нам стыдно перед Вами, а так бы давно отдали бы портрет, НО, теперь не знаем как это сделать. Ваш мальчик не должен был оказаться там, где он сейчас. И под слоем земли и песка он скрыт от людских глаз, и остаётся надежда: «А может его там и нет?». Но портрет кричал, что он там. Не надо портрета на могиле! Пусть его изображения будут рядом с людьми, в тёплых домах. А у этого первапортрета всегда стоят цветы, маленькие иконки, горят тонкие высокие свечи. Вашему мальчику спокойно, его никто не обидит. Только его чистый взгляд не даёт покоя моей совести, и я пишу это письмо. Вы дали миру чудо-ребёнка, и я не могу дальше причинять вам боль незнанием судьбы портрета. Простите и разрешите оставить портрету себя, или как вам его передать? Но как предстать перед вами?

Вам писал Несчастный человек.

Кто она, та поклонница, мы так и не узнали. А очень хочется побеседовать с ней, посидеть вместе за чашкой чая. Но вместо чаепития стихотворение, посвящённое ей.

Дата добавления: 2015-11-04