34 страница. Проблема была не в том, чем Джон был сражен

Проблема была не в том, чем Джон был сражен. Это было что-то внутри него самого — видение. Видение, поднимающееся из глубины его разума, стирая реальную картинку…

Поле у конюшни. В темноте ночи.

Он тряхнул головой и вздохнул с облегчением, когда переулок колдвеллский переулок вернулся назад…

Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение — похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.

И затем он резко вернулся в настоящее, возвращаясь обратно, в складской район… где все, что имеет значение — похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.

О, Господи… он чувствовал, что уже оказывался в точно такой же ситуации.

Твою мать… он уже с этим сталкивался.

И как всегда бывало после каждого дежа вю, его накрыл эпилептический припадок, запущенный по его нейронам, отправляя его в полет, вырывая из собственной шкуры.

Обычно он оказывался на заднице, но связанный мужчина в нем удержал его в вертикальном положении, предавая ему силу, исходя из самой души, а не тела. Его женщина находилась в руках убийцы, и каждая клеточка в теле Джона собиралась исправить ситуацию настолько быстро, насколько это было возможно.

Или даже может быть еще немного быстрее. И гораздо кровавее, черт возьми.

Он сунул руку под плащ за пистолетом… Но вот дерьмо, во что стрелять? Лэш не оставил Джону ни малейшего шанса попасть тому в жизненно важные органы, а его уродливая голова находилась слишком близко от ее головы, не оставляя ни малейшего пространства на ошибку.

Ярость Джона кричала в нем…

Периферийным зрением он заметил нацеленный пистолет.

Вспышка.

Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение — похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина. Пущенное в ход оружие…

Вспышка.

Возвращение обратно в Колдвелл, к любви всей его жизни в руках его злейшего врага.

Вспышка.

Выстрел пистолета…

Взрыв прямо у уха Джона потряс его, возвращая обратно в реальность, и он испустил бессловесный вопль, делая выпад вперед, словно мог поймать пулю.

«Нет!» — закричал он беззвучно. — «Не-е-ет…»

Это был идеальный выстрел. Пуля вошла в висок Лэша приблизительно в двух дюймах от головы Хекс.

Медленным движением Джон повернулся и оглянулся через плечо. Сороковой калибр Тормента находился прямо напротив тела парня. Пистолет не дрогнул на холодном ветру.

По каким-то причинам ни стрелок, ни точность не были неожиданностью, даже притом, что это был «Гранд Мэри[129]», один на миллион.

«О, Господи. Они уже делали это прежде, не правда ли? Точно… так же».

Действительность вернулась на место и Джон снова тряхнул головой. Через дорогу, Хекс действовала блестяще: когда Лэш пошатнулся, она нырнула вниз присев на корточки, открывая Тору цель и, когда была выпущена вторая пуля, уже почти полностью убралась с дороги.

Выстрел номер два сбил Лэша с — обутых в дорогие мокасины — ног, приземляя его на спину.

Джон стряхнул остатки головокружения и рванул вперед к своей женщине; бедра напряглись, направляя всю силу в ноги, когда он пришел в движение, байкерские ботинки просто поглощали метры земли между ними.

Его единственной мыслью было спасти Хекс, он взялся за оружие, в котором нуждался: шестидюймовый черный кинжал, находившийся в нагрудных ножнах. Он подбежал к ним, занеся руку над головой, готовый набросится на своего врага и нанести удар Лэшу сзади…

Запах крови Хекс изменил все, заставляя опустить оружие.

О, Боже… У этого гребаного ублюдка было два ножа. Один он приставлял к ее горлу. А второй он вонзил ей в живот.

Хекс перекатилась на спину, схватившись за бок с гримасой на лице.

Пока Лэш извивался, зажимая голову и грудь, подоспели Тор с Куином и Блэем и остальными Братьями, все их оружие было направлено на врага, так что Джон не беспокоился о прикрытии, пока пытался оценить причиненный ей ущерб.

Джон наклонился к Хекс.

— Я в порядке, — выдохнула она. — Я в порядке… в порядке…

Да ни черта не в порядке. Она едва дышала, а ладонь, прижатая к ране, вся была покрыта блестящей, свежей кровью.

Джон начал отчаянно показывать:

«Позвоню Доку Джейн…»

— Нет! — воскликнула она, хватая его руку своей окровавленной ладонью. — Сейчас меня беспокоит только одно.

Когда ее взгляд остановился на Лэше, сердце Джона загромыхало в грудной клетке.

Над его головой Зи произнес:

— Бутч и Ви подгонят «эскалейд» от Экстрим-парка… Твою ж мать! У нас компания.

Джон глянул в переулок. В поле зрения показались четыре лессера… доказывая, что адрес регистрации «цивика» оказался верным, даже если время сейчас было совершенно неподходящим.

— Мы разберемся с ними, — прошипел Зи. Братья на полных парах ломанулись к новоприбывшим.

Звук смеха отвлек Джона. Лэш широко ухмылялся, безобразной маской своего лица растянувшейся в сумасшедшей улыбке.

— Джон, мальчик… я трахал ее, Джон… я трахал ее жестко, и ей понравилось это.

Раскаленная добела ярость накрыла Джона, связанный мужчина в нем кричал, кинжал в его руке снова поднялся.

— Она умоляла меня, Джон… — Вдох, сделанный им, был рваным, но удовлетворенным. — В следующий раз, когда будешь с ней… помни, что я имел ее так…

— Я никогда не хотела этого! — выплюнула Хекс — Никогда!

— Грязная шлюха, — усмехнулся Лэш. — Такой ты была, такой и останешься. Грязной и моей…

Все замедлилось для Джона, все: от их троицы, собравшейся вместе, и со слабыми порывами дувшего в переулке ветра, до разразившейся в сотне ярдах от «мерседеса» драки.

Он подумал о собственном изнасиловании, произошедшем много лет назад на лестничной клетке. Представил, Хекс прошедшую через подобное унижение чести и достоинства. Вспомнил, как Зи рассказал, что сам прошел через это. Вспомнил, как страдал Тор.

И в разгар воспоминаний, он почувствовал эхо чего-то очень давнего, какого-то другого похищения: другой женщине причинили боль, разрушили другую жизнь.

Ужасающее лицо Лэша и его немощная тающая форма стали воплощением всего этого: мерзость, гниль, материальное воплощение всего мирового зла, всей немыслимой боли, всей жестокости, унижения и злорадства.

Все сделанное в следующее мгновение, имело последствия, которые длились всю жизнь.

— Я трахал ее, Джон, мальчик…

С резким взмахом кинжал в руке Джона обрушился вниз.

В последнюю секунду он вывернул свое запястье так, чтобы основание рукоятки врезало Лэшу по лицу. И связанный мужчина в нем хотел сделать то, что он сделал с убийцей в том особняке — полное уничтожение, чтобы ничего больше не осталось от сукиного сына.

За исключением того, что он обманывал бы себя в этой ситуации своего рода божественной кары, дарованной лишь единицам. Его прошлое никогда не исправить — оно, как и тот человеческий кусок дерьма, что причинил ему боль, не исчезнет из мыслей и не сотрется из памяти. И то, плохое, случившееся с Тором — никогда не исправить, потому что Велси никогда не вернется назад.

Но Зи получил свое удовлетворение.

И, черт побери, почему бы его не получить и Хекс… даже, если это последняя вещь в этом мире, которую она сделает.

У Джона на глазах выступили слезы, когда он отвел от раны ее окровавленную ладонь… широко открывая ее.

Перевернув кинжал, он вложил рукоять в ее ладонь. Когда в ее глазах вспыхнул огонь, он сжал ее пальцы вокруг своего оружия и обошел вокруг, чтобы поддержать ее и помочь нанести удар.

Грудь Лэша приподнималась и опадала, его освежеванное горло сжималось, при каждом вдохе и выдохе. Когда его озарил свет, и Лэш представил, что его ждет впереди, глаза без век расширились в глазницах, а безгубый рот обнажил зубы в улыбке, прямо как в фильмах ужасов.

Он пытался что-то сказать, но никак не мог облачить это в слова.

И хорошо. Он и так сказал уже слишком много, совершил слишком много, принес слишком много боли.

Пришел его час расплаты.

В своих руках, Джон почувствовал, как Хекс собирается с силами, смотря, как она отняла вторую руку от своей раны, чтобы крепче обхватить оружие. Ее взгляд пылал ненавистью, и как только она это сделала, внезапный прилив сил в теле поднял ее руки, создавая арку над грудной клеткой Лэша.

Ублюдок знал, что произойдет неизбежное, хотя и блокировал удар, прикрывая свою грудь.

О, черт, нет. Джон бросился вперед и схватил парня за бицепсы, заставляя засранца распластаться на земле, открывая ей пространство для идеального удара.

Когда она подняла глаза на Джона, в них блестел предательский красный цвет, со светящимися от слез зрачками. Вся боль, которую она несла в своем сердце, была такой же открытой, как уродливость Лэша. В этом взгляде проявилась вся тяжесть ноши, как на ней, так и внутри нее.

Когда Джон кивнул ей, его кинжал в ее руках скользнул вниз и ударил Лэша прямо в сердце….

Крик зла эхом разнесшийся между зданий, отрикошетил обратно, набирая крещендо в объеме, пока не превратился в один большой «Бум!», сопровождаясь яркой световой вспышкой.

Вернувшей Лэша к его дьявольскому папочке.

Когда звук и свет исчезли, все, что осталось — это слабый выжженный на асфальте круг, и запах жженого сахара.

Плечи Хекс поникли, и по асфальту лязгнул кинжал, когда она откинулась назад, и силы оставили ее. Джон поймал ее прежде, чем она упала на землю, тогда она посмотрела на него; слезы, смешавшиеся с кровью на ее лице, ручейками сбегали по шее, мимо бьющегося пульса, показывающего, как стремительно убывали её жизненные силы.

Джон крепко прижал Хекс к себе, ее голова идеально устроилась под его подбородком.

— Он мертв… — Она разрыдалась. — О, Господи, Джон… он мертв…

Так как у него были заняты руки, все что ему оставалось — это кивнуть, так чтобы она знала, что он с нею согласен.

«Делу конец», подумал он, глядя на Блэя и Куина, сражающихся бок о бок с Зейдистом и Торментом против объявившихся там убийц.

Господи, на него снизошло странное чувство целостности. Они с Хекс, возможно, на мгновение сошли с тропы войны, получив эту минутную передышку в стороне от продолжающейся борьбы. Но борьба в тени переулков Колдвелла собиралась продолжиться без…

«Нее».

Джон закрыл глаза и зарылся лицом во вьющиеся волосы Хекс.

«Это был конец игры, которого она хотела, — подумал он. — Добраться до Лэша… а после уйти из жизни».

Все, как она и хотела.

— Спасибо тебе, — Услышал он, как она хрипло сказала. — Спасибо тебе…

Несмотря на нахлынувшую печаль, он осознал, что те два слова были лучше, чем «я люблю тебя». Собственно, они значили для него намного больше из всего, что она могла бы произнести.

Он дал ей то, чего она хотела. Когда это действительно имело значение, он сделал все правильно для нее.

И теперь он собирается держать ее, в то время как ее тело остывало, и она уплывала прочь оттуда, где он должен остаться.

Разлука собиралась продлиться дольше количества дней, что он ее знал.

Беря ее скользкую от крови ладонь, он еще раз погладил ее. А затем свободной рукой на ее кожи медленно и четко Джон начертил:

Л.Ю.Б.Л.Ю.Т.Е.Б.Я.Н.А.В.Е.К.И.

ГЛАВА 68

Смерть была беспорядочна и болезненна, в значительной степени предсказуема… за исключением тех случаев, когда она решала проявлять свое извращенное чувство юмора.

Часом позже, когда Хекс приоткрыла глаза, она поняла, что находится не в туманном Забвении… а в клинике особняка Братства.

Из ее горла торчала трубка. Бок пронзало резкой болью, словно кто-то вонзил в него ржавое копье. Слева послышался звук снимаемых перчаток.

Голос Дока Джейн был тихим.

— Она нуждалась в срочной реанимации, Джон. Я выкачиваю кровь из ее легких… но не знаю…

— Мне кажется, она очнулась, — перебила Элена. — Хекс, ты вернулась?

Что ж, вполне очевидно. Она чувствовала себя как в аду, и после всевозможных ранений в грудную полость на протяжении стольких лет, она не представляла, как ее сердце все еще бьется… но да, она жива.

Висит на волоске от смерти, но еще жива.

В поле зрения с белым как простынь лицом появился Джон, и в отличие от бледной кожи, его голубые глаза горели огнем.

Она открыла рот… но ей удалось только выдохнуть. У нее не было сил даже говорить.

— Прости, — произнесла она одними губами.

Нахмурившись, он покачал головой, и взяв ее руку в свою погладил ладонь…

Она, должно быть, отключилась, потому что, когда очнулась Джон шел рядом с ней. Какого хрена… о, ее перевозили в другую палату… потому что они привезли кого-то еще — кого-то на каталке. Судя по, свисающей сбоку, длинной черной косе это была женщина.

В сознании всплыло слово «боль».

— Здесь боль, — выдохнула Хекс.

Джон повернул голову.

«Что?» — спросил он губами.

— Кто бы там ни был… ему больно.

Она снова потеряла сознание… Пришла в себя, только чтобы покормиться из запястья Джона, а затем провалиться в сон.

В своих снах она видела обрывки эпизодов своей жизни, возвращаясь в то время, которое осознанно похоронила в своей памяти. И по окончании перемотки кадров, сюжетная линия оказался довольно удручающей. Существовало так много распутий, и уже трудно было понять, где стоило поступить иначе или же, где судьба должна была превратить ее жизнь в непосильную ношу, вместо преподносимых сюрпризов. Но, судьба — словно само течение времени, неизменная и неумолимая, не заинтересованная в личном мнении тех, кто дышал.

А когда ее разум бился под свинцовой тяжестью бездвижной поверхности бесчувственного тела, у Хекс появилось ощущение, будто все происходит так, как и должно было быть, будто путь, которым она следовала, привел ее именно туда, где ей и место.

Обратно к Джону.

Даже если это вообще не имело никакого смысла.

В конце концов, она познакомилась с ним год назад, или около того. И это вряд ли служило оправданием той истории, что их свела вместе.

Но возможно это все же имело смысл. Пока ты без сознания под действием морфина и балансируешь на грани жизни и смерти… вещи выглядят по-другому. А время, как и приоритеты, меняется.

***

По другую сторону двери послеоперационной палаты Хекс, Пэйн быстро заморгала и попыталась выяснить, куда ее привезли. Но, здесь не было ничего, что помогло бы ей преуспеть в этом деле. Стены комнаты были бледно-зеленого цвета с множеством шкафчиков и полок, которые изобиловали блестящими предметами. Она понятия не имела, для чего все это.

По крайней мере, транспортировка была медленной, осторожной и относительно комфортной. А затем в ее вену что-то ввели, чтобы успокоить и облегчить боль — и воистину, она была благодарна за это зелье.

На самом деле более волнующим был призрак, чем ее дискомфорт или возможное пребывание на этой стороне. Неужели добрый доктор действительно назвала имя ее близнеца? Или это только плод ее рассеянного и затуманенного воображения?

Она не знала наверняка, и это сильно ее беспокоило.

Периферийным зрением она заметила, что многие уделили внимание ее появлению здесь, включая доктора и Слепого Короля. Еще здесь была миловидная светловолосая женщина… и темноволосый воин, которого все звали Торментом.

Измученная, Пэйн закрыла глаза, уносимая в забытье гомоном их голосов. Она не знала, как долго там пробыла… но внезапное осознание новоприбывшего, заставило ее пробудиться.

Это был кто-то, кого она очень хорошо знала. Его появление шокировало куда больше, чем осознание того, что она оказалась вдали от матери.

Когда Пэйн открыла глаза, к ней подошла Но'Уан. Она хромая, двигаясь по гладкому полу, в одеянии с капюшоном, скрывающим ее лицо. Позади женщины, скрестив руки на груди, стоял Слепой Король. По обе стороны от него стояли великолепная брюнетка — королева и красивая со светлой шерстью собака.

— Как… ты здесь оказалась? — хрипло спросила Пэйн, понимая, что на самом деле вкладывала в эти слова куда больше смысла.

Казалось, падшая Избранная очень нервничала, но поскольку, ее лицо было спрятано капюшоном, Пэйн не могла быть в этом уверена. Это скорее ощущалось, но было неуловимо глазу, потому что черное одеяние Избранной укрывало ее с ног до головы.

— Возьми меня за руку, — сказала Пэйн. — Я хочу облегчить твою боль.

Но'Уан покачала головой.

— Я пришла сюда, чтобы облегчить вашу боль. — Когда Пэйн нахмурилась, Избранная оглянулась на Рофа. — Король разрешил мне задержаться в своем доме в качестве вашей горничной.

Пэйн сглотнула, но это нисколько не принесло облегчения, сухость в горле так и осталась.

— Не прислуживай мне. Останься здесь… но позаботься о себе.

— Право… в этом есть нечто хорошее. — Голос Но'Уан стал напряженным. — Воистину, после того, как вы покинули Святилище, я пошла к Деве-Летописеце… и она удовлетворила мою просьбу. Вы подтолкнули меня к действию. Я была трусливой… но благодаря вам, переборола свой страх.

— Я… рада… — Хотя, что еще она могла сказать, чтобы оправдать такую мотивацию своего побега. — И благодарна за то, что ты здесь…

В дальнем углу распахнулась дверь, и внутрь ворвался мужчина, весь облаченный в черную кожу. От него исходил запах болезненной смерти. Прямо позади него оказалась доктор, и когда он резко остановился, словно успокаивая, призрачная женщина положила руку на его плечо.

Бриллиантовый взгляд мужчины сосредоточился на Пэйн и, хотя никогда его прежде не видев, она точно знала, кто это. Естественно, ведь она смотрела словно в собственное отражение.

На ее глаза навернулись непрошенные слезы, и она заметила, как он затаил дыхание.

— Вишес, — выдохнула она отчаянно. — О, брат мой…

В одно мгновение он дематериализовался, принимая форму прямо перед ней. Его невероятно проницательный взгляд внимательно изучал ее, и у Пэйн возникло ощущение, будто выражения их лиц были идентичными, как и эмоциональная окраска: ее собственное удивление и непонимание отражалось на его резких, но красивых чертах лица.

Его глаза… о, его бриллиантовые глаза. Они были, как и ее собственные; она видела их бесчисленное количество раз, смотрясь в зеркало.

— Кто ты? — грубо спросил он.

Внезапно она почувствовала что-то болезненное в своем онемевшем теле — и причиной тому была не физическая травма, а ощущение внутренней боли. То, что он не знал о ней и то, что их разделяла ложь — было трагедией, которую она едва ли могла вынести.

Ее голос окреп.

— Я… твоя кровь.

— Иисус Христос… — Он поднял руку, затянутую в черную перчатку. — Моя сестра…?

— Мне надо идти, — сказала доктор. — Перелом в ее позвоночнике вне моей компетенции. Мне нужно привести…

— Найди этого чертового хирурга, — прорычал Вишес, его взгляд все еще был прикован к Пэйн. — Найди его и приведи сюда… и не важно, что для этого потребуется.

— Я не вернусь без него. Даю слово.

Вишес повернулся к женщине и захватил ее рот в быстром и жестком поцелуе.

— Боже… я люблю тебя.

Призрачное лицо доктора становилось материальным, когда они смотрели друг на друга.

— Мы спасем ее, поверь мне. Я вернусь сразу же… как только смогу… Роф дал свое согласие и Фритц поможет мне доставить сюда Мэнни.

— Гребаное солнце. Оно взойдет слишком скоро.

— В любом случае, я хочу, чтобы ты остался здесь. Вы с Эленой должны будете наблюдать за ее показателями, и Хекс все еще в критическом состоянии. Мне нужно, чтобы ты о них позаботился.

Когда он кивнул, доктор растворилась в воздухе, а мгновение спустя Пэйн почувствовала теплую ладонь на своей руке. Это была незатянутая в перчатку ладонь Вишеса, и установившаяся между ними связь принесла ей освобождение, которому она не могла дать названия.

Воистину, она потеряла мать… но если сейчас пройдет через все это, у нее по-прежнему будет семья. На этой стороне.

— Сестра, — пробормотал он скорей не как вопрос, а как утверждение.

— Брат мой, — простонала она… прежде чем сознание выскользнуло из ее хватки.

Но она вернется к нему. В любом случае. Она больше никогда не покинет своего близнеца.

ГЛАВА 69

Хекс проснулась одна в послеоперационной палате, но ощущая Джона где-то неподалеку.

Тяга найти его придала ей сил принять вертикальное положение и спустить ноги с кровати. Пережидая, пока от проделанного ею усилия уймется сердцебиение, она смутно отметила, что на ее больничной сорочке были сердечки. Маленькие такие розовенькие и голубенькие сердечки.

Сил не хватало даже возмутиться. Боль в боку ее просто убивала, а от зуда покалывало всю кожу. ей необходимо было добраться до Джона.

Оглядевшись, она увидела, что трубка капельницы от ее руки тянулась к пластиковому мешку, висящему у монитора над изголовьем кровати. Дерьмо. Ей нужна была одна из тех штанг на колесиках, на которые крепились капельницы, чтобы воспользоваться этой штуковиной для поддержания равновесия.

Когда она, наконец, переместила вес на ноги, Хекс с облегчением обнаружила, что не полетела лицом вниз. потратив добрую минуту на координацию, она сняла пластиковый мешок с жидкостью, и, прихватив его с собой, мысленно одобрительно похлопала себя по плечу за то, что она такой хороший маленький пациент.

Эта хрень отчасти смахивала на сумочку. Да уж, она могла бы стать основательницей нового модного тренда.

Девушка доковыляла до двери, что вела в коридор, а не в соседнюю операционную. В конце концов, эпизод с Доком Джейн и той процедурой, проделанной над Джоном, помог Хекс справиться с этим, но последнее. что ей сейчас хотелось — это наблюдать за еще одной операцией… ведь только одному Богу известно, что там делали с той женщиной, которую привезли после нее.

Хекс остановилась в одном шаге от коридора.

Джон находился у кабинета, стоя у стеклянной двери лицом к противоположной стене. Глаза были сосредоточены на трещинах, разбегающихся по бетону, его эмоциональная сетка потускнела до такой степени, что заставила замереть ее инстинкты.

Он был в трауре.

Он не знал, выкарабкается она или нет… поэтому Джон чувствовал себя так, словно уже ее потерял.

— О… Джон.

Он резко повернул к ней голову.

«Дерьмо, — прожестикулировал он, бросаясь к ней. — Почему ты не в постели?»

Хекс начала двигаться в его направлении, но он опередил ее, бросившись к ней так, словно собирался сгрести в свои медвежьи объятия.

Она остановила его, покачав головой.

— Не надо, я твердо стою на ногах…

В этот момент ее колени подогнулись и он удержал ее от падения на пол… что напомнило ей о событиях в том переулке и последующем за этим ранением ножом Лэша.

Джон тогда тоже спас ее от падения.

Без разговоров он отнес ее в послеоперационную палату, опустил на кровать и прикрепил капельницу на место.

«Как ты себя чувствуешь?» — показал он жестами.

Она посмотрела на него, видя все того же человека: бойца и любовника, потерянную душу и лидера… связанного мужчину, и тем не менее, готового отпустить ее.

— Почему ты так поступил? ― спросила она, пересиливая боль в горле. ― В том переулке. Почему позволил мне его убить?

Ярко-голубые глаза Джона сосредоточились на ней, когда он пожал плечами.

«Я хотел, чтобы ты сделала это. Для тебя было важнее совершить… завершение, думаю, можно назвать это так. В этом мире много дерьма сплошь и рядом, и ты заслужила удовлетворение».

Она рассмеялась.

― Странноватый способ… это самая внимательная вещь, какую кто-либо и когда-либо для меня делал.

Слабый румянец покрыл его щеки, и в сочетании с его квадратной челюстью, это выглядело чертовски мило. Но какая часть его не была таковой?

― Поэтому, спасибо, ― пробормотала она.

«Ну, знаешь… ты точно не из тех женщин, которые будут рады получить от парня букетик. Хотя это несколько ограничивает мои возможности».

Ее улыбка померкла.

― Мне не удалось бы это без тебя. Тебе и самому это прекрасно известно. Ты сделал так, чтобы это свершилось.

Джон покачал головой.

«Технический аспект не имеет значения. Работа сделана правильным способом, правильным человеком. Это самое главное».

Она вспомнила, как он удерживал Лэша на земле, распластав ублюдка на асфальте, чтобы ей было удобнее нанести точный удар. В кротчайший срок подав ублюдка на серебряном блюде с яблоком во рту, Джон не смог бы лучше предоставить ей ее похитителя.

Он вручил ей ее врага. Джон поставил ее нужды превыше своих.

И, если подумать, то во всех их взлетах и падениях было кое-что неизменное. Он всегда ставил ее на первое место.

Теперь она покачала головой.

― Думаю, ты неправ. Технический аспект был всем… всем.

Джон просто снова пожал плечами и посмотрел на дверь, через которую внес ее.

«Слушай, хочешь, чтобы я привел Дока Джейн или Элену? Хочешь поесть? Может, нужна помощь добраться до туалета?»

И-и-и-и вот опять.

Когда он моргнул и его рот скривился, она вздохнула.

― Да, понимаю, это четыре слова.

«Ну, да… четыре».

***

Боже, на секунду он было… Джон заставил себя вернуться к реальности… потому что только в его фантазиях она могла произнести «я-люблю-тебя».

«Ты не задница», ― показал он жестами. ― «И не глупая».

Она всхлипнула еще раз, и этот звук был чертовски восхитительным. Дерьмо, да один только ее вид был слишком восхитительным. Привалившаяся спиной к тонким подушкам, в окружении смятых платочков, с порозовевшим лицом, Хекс казалась такой хрупкой и прекрасной, почти нежной. И он хотел заключить ее в свои объятия, но знал, что она любит свободное пространство.

Всегда любила.

― Нет такая. ― Она вытянула еще один платочек, но вместо того, чтобы использовать его, сложила вещицу в аккуратный квадратик, сложив вдвое, затем вчетверо, а затем сделала несколько треугольничков, пока не осталось ничего, лишь нечто, имеющего форму клина, между ее пальцами.

― Могу я спросить тебя?

«Что угодно».

― Сможешь простить меня?

Джон отпрянул.

«За что?»

― За то, что была упрямым, самовлюбленным, целеустремленным, эмоционально подавленным кошмаром? И не говори мне, что я не была такой. ― Она снова шмыгнула носом. ― Я ― симпат. И хорошо читаю людей. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

«Здесь нечего прощать».

― Ты так неправ.

«Тогда считай, что я просто привык. Ты видела идиотов, с которыми я живу?»

Она рассмеялась, и ему нравился этот звук.

― Зачем ты прошел через все это со мной… погоди, по-моему, я знаю ответ на этот вопрос. Ты не можешь выбирать, с кем связываться…

Ее печальный голос затих.

Когда взгляд Хекс сконцентрировался на носовом платке в ее руке, она начала разворачивать его, расправляя формы, которые сделала из его уголков и плоских отрезков.

Он поднял руки, готовый показать…

― Я люблю тебя. ― Она подняла на него свой серый взгляд. ― Я люблю тебя, я прошу прощения, и благодарю тебя. ― Она всхлипнула коротким, хриплым смешком. ― Поверь, это сложно быть такой… девчонкой.

Сердце Джона так громко стучало под ребрами, что он чуть было не выглянул в коридор, чтобы посмотреть, не прошествовал ли мимо духовой оркестр с барабанами.

Хекс откинула голову на подушки.

― Ты всегда все делал правильно по отношению ко мне. Я просто была слишком занята личной драмой, чтобы принять то, что было у меня перед носом все это время. Либо так, либо была слишком слаба, чтобы сделать что-нибудь с этим.

Джон с трудом верил своим ушам. Когда вы хотите что-то или кого-то так сильно, как он хотел ее, вы были склонны неверно понимать слова — даже если они произносились на вашем родном языке.

«Что насчет твоего завершения игры?» — спросил он ее жестами.

Она сделала глубокий вдох.

― Думаю, что хотела бы изменить свои планы.

«Как?»

«О, Боже, ― подумал он, ― пожалуйста, скажи…»

― Я хотела бы, чтобы мы стали с тобой финалом игры. — Она прочистила горло. — Это легко проверить. Просто заставить себя и сделать эту животрепещущую хрень. Но я боец, Джон. Всегда такой была. И если ты примешь меня… я хотела бы сражаться с тобой. — Она протянула ему руку, ладонью вверх. — Так что скажешь. Согласен ли ты на соглашение с симпатом?

«Охренеть. Бинго».

Джон схватил ее за руку, поднес к губам, и покрыл ее поцелуями. Затем прижал ее к своему сердцу, и пока она держала ее там, он произнес:

«Я думал, что ты никогда не спросишь, глупышка».

Хекс снова рассмеялась, и тогда он улыбнулся так широко, что казалось, будто щеки были набиты картечью[130].

Осторожно он сгреб ее в свои объятия и бережно прижал к груди.

― Боже, Джон… Я не хочу потерпеть в этом неудачу, у меня уже имелся слишком горький опыт.

Он отстранился и отвел шелковистые, вьющиеся волосы с ее лица. Хекс выглядела такой чертовски встревоженной ― и он не хотел, чтобы она себя так чувствовала в этот момент.

«Мы поработаем над этим. Сейчас и в дальнейшем».

― Надеюсь, что так и будет. Дерьмо, я никогда не рассказывала тебе, но когда-то у меня был любовник… Это не было похоже на нас с тобой, но это были отношения, выходящие за рамки обычного физического влечения. Он был Братом… и хорошим мужчиной. Я не рассказала ему о том, кем являюсь, и это было абсолютно нечестно с моей стороны. Просто я не думала, что из-за этого может что-то случиться… но оказалась совершенно неправа. ― Хекс покачала головой. ― Он пытался спасти меня, так чертовски сильно пытался. Он отправился в ту колонию вызволять меня, и когда ему открылась правда, он просто… исчез. Покинул Братство. Пропал без вести. Я даже не знаю, жив ли он еще. Эта главная причина, из-за которой я боролась с этой… вещью… между мной и тобой. Я потеряла Мердера, и это почти убило меня… а я не испытывала к нему и половины того, что испытываю к тебе.

Дата добавления: 2015-11-04