25 страница. — Я сожалею. О прошлой ночи.

— Я сожалею. О прошлой ночи.

— Что ж, это привело тебя в мою постель, не так ли? — Сакстон улыбнулся только одной стороной губ, так как другая была заплывшей. — Не так я планировал заманить тебя сюда… но все же очень приятно смотреть на тебя при свете свечей. У тебя тело воина, а лицо серьезного ученого. Эта комбинация… опьяняет.

Блэй одним глотком прикончил остатки в своей чашке, чуть не подавившись. В меньшей степени из-за того, что он все допил, и в большей от того, что услышал.

— Еще кофе?

— Не сейчас, спасибо. Между прочим, он был отлично приготовлен, и беседа тоже была прекрасна, так как отлично, отвлекла от неприятного.

Сакстон поставил свою чашку с блюдцем на позолоченный прикроватный столик и со стоном перевернулся. Чтобы не глазеть на парня, Блэй поставил свою чашку на лежащий рядом пуф и позволил своим глазам осмотреться. Наверху находилась вся Викторианская Империя, с тяжелой мебелью из красного дерева, восточными коврами и великолепными, пышными цветами — которые он успел рассмотреть во время своей экскурсии на кухню. Однако, эти цвета гасли, становясь более спокойными ближе к двери в подвал. Здесь, внизу, был один сплошной будуар, все во французском стиле, с изогнутыми мраморными столиками и гардеробными, коврами с бахромой, а также все симметричное. Большое количество атласа и… черно-белых эскизов с изображением великолепных мужчин, лежащих практически в такой же позе как сейчас Сакстон.

Только без одежды.

— Тебе нравятся мои гравюры. — Сакстон растягивал слова.

Блэй ощутил слабость.

— Какая линия.

— Я иногда использую ее как предлог. Не буду лгать.

Неожиданно, у Блэя возник образ обнаженного мужчины, занимающегося любовью на этой самой кровати, его плоть сливалась и прижималась к другой.

Незаметно проверив время, он понял, что ему предстоит провести здесь еще часов семь и не был уверен, хотел ли он, чтобы они тянулись медленней или пролетели в одно мгновение.

Сакстон закрыл веки и вздрогнул, втянув воздух.

— Когда ты в последний раз кормился? — спросил Блэй.

Его тяжелые веки приподнялись, серые глаза сверкнули.

— Вызываешься добровольцем?

— Я имел в виду от женщины.

Сакстон гримасничал, приподнимаясь на подушках.

— Давненько. Но я в порядке.

— Твое лицо похоже на шахматную доску.

— Ты говоришь приятные вещи.

— Я серьезно, Сакстон. Ты не хочешь показывать мне, что творится под этим халатом, но твое лицо явно указывает на то, что у тебя имеются еще раны.

В ответ было только «мм-м».

— Ну, и кто теперь отрицает. — Последовала долгая пауза. — Сакстон, я собираюсь привести кое-кого, кто сможет тебя покормить.

— Ты припрятал женщин в своем заднем кармане?

— Не возражаешь, если я снова воспользуюсь твоим телефоном?

— Как тебе будет угодно.

Блэй встал и направился в ванную, предпочитая немного уединения, так как понятия не имел, каким макаром он собирается это провернуть.

— Ты можешь воспользоваться им прямо здесь, — крикнул Сакстон из-за закрытой двери.

Блэй вернулся через десять минут.

— Не знал, что eHarmony[74] работает так быстро, — пробормотал Сакстон не открывая глаз.

— У меня есть связи.

— Да, есть.

— Нас подберут от сюда с наступлением сумерек.

Это заставило его веки открыться.

— Кто? И куда мы отправимся?

— Позволь нам позаботиться о тебе.

Сакстон вздохнул и с хрипом выдохнул.

— Снова приходишь на помощь, Блэйлок?

— Зови это обязанностью. — На этой ноте, он подошел к дивану и улегся на него. Набросив на ноги мягкий мех, он задул свечу около себя и устроился поудобнее.

— Блэйлок?

Боже, этот голос. Такой низкий и тихий в тусклом свете.

— Да.

— Ты делаешь из меня никудышного хозяина. — Дыхание немного сбилось. — Этот диван не подходящее место для твоего сна.

— Со мной все будет в порядке.

Последовало молчание.

— Ты не изменишь ему, если приляжешь ко мне на кровать. Я не в том состоянии чтобы воспользоваться твоей добродетелью, а даже если бы и был, то я достаточно тебя уважаю, чтобы не ставить в неловкое положение. Кроме того, я бы не прочь воспользоваться теплом тела — кажется, мне не удается согреться.

Блэю адски захотелось закурить.

— Я не изменил бы ему, даже если бы… что-то произошло между нами. Но ничего такого. Друзья, мы просто друзья.

Что делало ситуацию с Сакстоном довольно странной. Блэй привык всегда находиться за удерживающей его от желаемого закрытой дверью. Однако, Сакстон, предлагал ему арку, через которую он мог свободно пройти… в комнату, которая по другую ее сторону была воистину великолепна.

Блею потребовалось примерно полторы минуты. Затем, чувствуя себя как в замедленной съемке, он скинул с себя белую шкуру и встал.

Когда он пересек комнату, Сакстон освободил ему место, приподняв простыни и пуховое одеяло. Блэй заколебался.

— Я не кусаюсь, — мрачно прошептал Сакстон. — Если сам не попросишь.

Блэй скользнул под весь этот атлас… и моментально понял причину популярности шелковых халатов. Гладкость, невероятная гладкость.

Нечто более обнаженное, чем сама нагота.

Сакстон собрался повернуться на бок, чтобы посмотреть в лицо Блэя, но застонал… от сильной боли.

— Вот, черт.

Когда мужчина снова улегся на спину, Блэй оказался рядом, положив свою руку у головы Сакстона. Мужчина приподнялся и в полной мере воспользовался предложенным Блэем бицепсом в качестве подушки, устраивая на нем свою голову.

Одна за другой потухли свечи, кроме той, что находилась в ванной.

Сакстон весь дрожал, Блэй придвинулся ближе и нахмурился.

— Боже, ты весь ледяной. — Растирая мужчину в своих объятиях, он крепче прижал к себе Сакстона, желая поделиться с ним своим теплом.

Так они и лежали вместе в течении долгого времени… затем Блэй осознал, что перебирает пальцами густые, светлые, великолепные волосы. Они были восхитительными… мягкими и эластичными у кончиков.

Пахнущие специями.

— Чувствую себя просто божественно, — пробубнил Сакстон.

Блэй закрыл глаза, и глубоко вздохнул.

— Согласен.

ГЛАВА 50

— Какого хера, вы здесь делаете? — прошипела Хекс, опуская кинжал.

— Рив позвонил нам. — Выражение лица Треза подействовало на нее чертовски успокаивающе.

Как обычно Айэм просто молча кивнул и скрестив на груди руки, изобразил из себя возвышающийся над всем столетний дуб. Посмотрев на нее, близнецы стали невидимы, позволив видеть и слышать их только ей.

На мгновенье она пожалела, о такой их предосторожности. Трудно пнуть по яйцам, когда они в своей призрачной форме.

— Даже не обнимемся? — спросил Трэз, вглядываясь в нее. — Прошло уже столько времени, с тех пор как мы последний раз виделись.

Отвечая ему на частоте, на которой ни люди, ни лессеры их не услышат, она пробормотала:

— Я не любитель обниматься.

Но, несмотря на это, чертыхнувшись, она все же обняла здоровяков. Тени, как известно, очень искусно умели скрывать свои эмоции, почувствовать их было сложнее, чем человеческие или даже вампирские, но сейчас она смогла уловить их боль, за то, через что ей пришлось пройти.

Она хотела уже отстраниться, как Трэз обнял ее еще крепче и вздрогнул.

— Я… Боже Правый, Хекс… мы думали, что уже никогда не увидим тебя больше…

Хекс покачала головой.

— Господи. Прекрати. Здесь не время и не место. О’кей, я люблю вас обоих, да еще день выдался не из легких. Так что давай без этого.

Ну, не то чтобы уж совсем не из легких, если не думать о застрявшем (благодаря ей) в особняке и без сомнения сходившем с ума Джоне.

Ага, старо как мир.

— Прекращу еще до того как мы успеем увечить друг друга. — Трэз улыбнулся, ослепительно блеснув клыками на темном лице. — Мы просто рады, что ты в порядке.

— В полном. Иначе меня бы здесь не было.

— Не уверен, что в полном, — пробубнил он себе под нос, когда брат глянул в окно. — Вау. Кто-то там как следует оттянулся.

Колючий ветерок со слабыми порывами, принес с другой стороны запах детской присыпки, и все трое посмотрели в том направлении.

Объезжая грязь перед домом, подъехала машина, никак не вяжущаяся со здешним антуражем. Хонда Цивик смахивала на одну из тачек из фильма «Форсаж», и явно претерпела недурный апгрейд и обзавелась первоклассным мейкапом. С грязными разводами, спойлером, и трехдюймовым клиренсом[75], а также разукрашенная в серые, розовые и ярко-желтые цвета, она походила на среднезападную девушку, попавшую в порно.

И что вы думаете… у лессера за рулем было такое кислое выражение лица, будто его насильно затолкали в эту тачку.

— Готова поспорить на мой сороковой калибр, что это новый Главный Лессер, — высказалась Хекс. — Лэш ни за что на свете не допустил бы сделать из себя второго. Я провела целых четыре недели с этим ублюдком и знаю его как облупленного.

— Сменили главного, — кивнул Трэз. — У них это обычное дело.

— Вы должны проследить за машиной, — сказала она. — Быстрее, давайте же…

— Мы не оставим тебя одну. Приказ босса.

— Мать вашу, вы что издеваетесь? — Хекс переводила взгляд с машины на дом и обратно. — Ну же! Мы должны проследить за ней…

— Нет. Если только ты… сама не последуешь за ней, в таком случае мы присоединимся, верно, Айэм?

Когда Тень кивнул, Хекс почувствовала, будто ее закрыли алюминиевой обшивкой.

— Черт, это полная бредятина.

— Не думаю. Ты поджидаешь здесь Лэша и понятно не для того, чтобы с ним мило поболтать. Поэтому мы полюбому не оставим тебя… и не доставай меня этим «ты-мне-не-босс» дерьмом. У меня избирательная глухота, поэтому слышу только то, что хочу. — Айэм, наконец, заговорил:

— Что верно — то верно.

Хекс сосредоточилась на номере дурацкой «хонды», думая: «Вот дерьмо…» Хотя с другой стороны, если бы здесь не было братьев, она все равно осталась бы на месте, просто запомнив номер. Машину же всегда можно отследить.

— Будь хоть в чем-то полезен, — рявкнула она. — И дай мне свой чертов телефон.

— Звонишь заказать пиццу? Я голоден. — Трэз бросил ей сотовый. — Я люблю, когда много мяса, а брат предпочитает побольше сыра.

Хекс отыскала номер Рива и нажала вызов, потому что это был самый быстрый способ добраться до Братьев. Когда включилась голосовая почта, она оставила описание и номер той машины и попросила Вишеса отследить ее.

Закончив звонок, она бросила обратно телефон Трезу.

— Что, никакой пиццы из «Домино»? — пробормотал он. — Знаешь, у них есть доставка.

Проглотив ругательство, она нахмурилась, вспомнив, что Вишес давал ей свой номер. Черт… какая не сообразительность, на нее это не похоже.

— И еще один отдел слышал от… — Айэм не договорил.

Ее взгляд метнулся к дороге, перед домом остановилась машина без опознавательных знаков. Из нее вышел знакомый ей детектив из убойного отдела. Хосе де ла Круз.

По крайней мере, люди прислали опытного человека. Хотя с другой стороны, такая компетентность была совсем некстати. Чем меньше в этом участвуют люди, тем лучше, а у де ла Круза были инстинкты и нюх отличной ищейки.

Черт… это будет длин-н-н-ный сумасшедший день. Очень длинный, и очень сумасшедший день.

Наблюдая за столпотворением людей, вылезающих из своих тачек, она почувствовала, как ее телохранители воздействовали на ее разум. Правая рука задвигалась, и точно так, как ее учил Джон ее пальцы стали складывать:

А…

Б…

В…

***

Лэш проснулся со стоном и не в хорошем смысле этого слова.

С дикой головной болью он лежал, уткнувшись лицом в голый матрас все на том же дешевом ранчо. Третий удар стал именно тем, что, наконец, заставило его подняться, оставив на матрасе черные пятна.

На землю отбрасывалось что-то вроде тени, отражая то, что должно быть на самом деле.

Господи Боже. Он смахивал на парня по имени Нази из фильма «Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега», чье лицо в конце расплавилось… в дополнительных материалах на DVD говорилось, что этот эффект достигался за счет того, что Jell-O [76]попадал под струю горячего воздуха.

Не совсем та роль, которую он захотел бы сыграть в этом фильме.

Выйдя из кухни, Лэш почувствовал что трясется, как холодильник позади него, и Чертова Кукла тоже выглядела не лучше, лежа на полу у задней двери. Она была осушена таким образом, чтобы вывести ее строя, но этого было не достаточно, чтобы вернуться к Омеге.

Облом ей. Вечно находиться при смерти, ощущая удушье и боль, с осознанием того, что с другой стороны покоя и мира ей уже не видать. Этого вполне достаточно, чтобы попытаться убить себя.

Время посмеяться.

И все же… она не имела ни малейшего понятия, что собирается в никуда. Она навечно останется в таком состоянии. Наверное, лучше пока попридержать эту информацию… это будет его первым хорошим поступком за день.

Когда она издала жалкий стон, умоляя о помощи, он перешагнул через нее и направился проверить как там обстояли дела с остатками еды. По дороге сюда, чтобы сэкономить деньжат, на обед ему пришлось купить Мак-Дерьмо. Черт, еще немного и он скатится до собачьего корма, но то, что он взял было свежим и горячим, прямо с фритюрницы.

За время сна желудок не переварил и половины съеденного, поэтому есть ему не хотелось, но все же он заставил себя доесть, что осталось. Холодным. Стоя над смятым пакетом на кухонной стойке.

— Хочешь немного? — обратился он к женщине. — Да? Нет?

Все, на что она была способна, это умоляюще смотреть на него налитыми кровью глазами и открывать рот. Или… может, это была не мольба. Она выглядела испуганной… что означало, что даже в таком состоянии, в каком она сейчас находилась, его внешность была настолько пугающей и уродливой, что на мгновенье смогла вывести ее из агонии.

— Ничего, сука. Твой вид тоже не особо благотворно сказывается на моем аппетите.

Повернувшись, он посмотрел в окно на яркий солнечный день и почувствовал вес всего-дерьма-навалившегося-на-него-в-последнее-время.

Боже, ему не хотелось уходить отсюда, он был первым в списке претендентов на нарколепсию[77], а так же был очень истощен — в таком состоянии и при таком количестве врагов он ни за что не рискнет даже волоском на руке. Это был тот случай, когда нужно бежать, а не драться, не то схлопочешь пулю в лоб. Или еще чего похуже.

Что ж, по крайней мере, солнце еще было высоко, обеспечивая нужную ему передышку. Братство не покажется до темноты, и поэтому, каким он будет хозяином, если не подождет их там.

Долбаный жополиз Омеги может и начал партию, но Лэш, чтоб вас всех собирался, ее закончить.

Ему нужно было больше патронов, впрочем, и не только патронов, еще не помешало бы подкрепиться.

Схватив плащ и надев шляпу, он натянул перчатки и снова переступил через шлюху. Когда он открывал дверь, ее сморщенная рука потянулась к его обуви, кровавые пальцы царапали кожу.

Он посмотрел на нее. Она больше не пыталась что-то сказать, только ее воспаленные, навыкате глаза молили: помоги мне, я умираю, я не могу убить себя… сделай это, пожалуйста.

Видимо, она переборола к нему свое отвращение. Или, возможно, помогло то, что он прикрылся

Обычно, он просто бросил бы ее в таком состоянии, но ему никак не удавалось избавиться от воспоминаний своего отслаивающегося лица. Конечно, он не хотел думать о себе, как о вечно гниющем ужасном кошмаре, но что если это его судьба? Что если он продолжит разлагаться, до тех пор, пока станется не способным держать свой собственный скелет, и Лэш окажется в таком же положении, что и она — запертый в собственном теле, обреченный на вечные муки?

Лэш вытащил нож из-за спины и когда двинулся к ней, она не испугалась. Вместо этого она сама перекатилась на спину, открывая свою грудь.

Один удар и страдание мгновенно закончилось. Яркой вспышкой света, она растаяла в воздухе, оставив после себя лишь выжженный круг на ковре.

Лэш повернулся, чтобы уйти…

Не успев сделать и шагу, его тело отрикошетило обратно врезаясь в противоположную стену. Из глаз посыпались искры, когда на него обрушился поток силы

Потребовалось мгновенье, чтобы понять, что, черт возьми, произошло… и затем все стало ясно. То, что он дал проститутке, вернулось обратно.

«Вот, значит, как это работает», подумал он, сделав глубокий вздох и ощущая себя так, будто на полной скорости врезался в стену, катаясь на роликах.

Каким бы болезненным не был удар, он возвращал силу, так сказать, отправителю.

Ладно, возвращал ее, при условии, что до тебя первым не добралось секретное оружие Братства. Бутч О’Нил был ахиллесовой пятой Омеги, способный воспрепятствовать воссоединению, поглощая сущность зла, заключая убийцу в себе.

Почувствовав все на своей шкуре, Лэш теперь осознал, какой угрозой являлся О’Нил. Если к вам не возвращались пазлы вашего конструктора Лего, в конце концов, вы не смогли бы ничего построить — или еще хуже, если бы не осталось ничего, то, что тогда? Вы исчезали?

Да, избегать этого ублюдка Бутча будет задачей номер один. Ценная информация.

Отправившись в гараж, Лэш покинул ранчо на «мерседесе», направляясь к небоскребам в центре города.

Было чуть больше одиннадцати тридцати утра, повсюду сновали костюмы и галстуки, толпы ботинок стояли на перекрестках, ожидая сигнала светофора, затем переходили улицу прямо перед автомобилями. Все эти люди были так самодовольны, с высоко задранными подбородками и смотрящими перед собой глазами, словно не было ничего важнее собрания, обеда или быстрого выполнения мелкого поручения.

Ему захотелось вжать педаль газа в пол и превратить их всех в кегли для боулинга, но у него и так было достаточно проблем, о которых предстояло позаботиться в самое кратчайшее время. Его пункт назначения? Торговая улица и центр города с барами и ночными клубами. Которые, в отличие, от деловой части города, в это время суток еще пустовали.

Переехав через реку, его озарило, что две части города были как инь и янь — прямыми противоположностями друг друга. В солнечном свете здания финансовых корпораций со своими стеклянными панелями и стальными каркасами искрились и сверкали. В то время, как сторона с темными переулками и неоновыми вывесками выглядела старой потрепанной шлюхой: грязной, использованной и унылой.

А люди? В первом случае улицы были заполнены продуктивными и целеустремленными людьми. Во втором — хорошо, если встретишь более парочки бомжей.

Именно поэтому в этом месте он и заключал сделки.

Направившись к мостам-близнецам Колдвелла, он проехал мимо пустыря, огороженного забором, и немного замедлился. Иисусе… именно здесь располагался ЗироСам, пока не превратился в груду камней. Снаружи висела табличка «Продается».

Разве не так все происходит? Скверно, как природа, не переносящая пустоту… как если новый клуб, вроде МакГивера постигнет та же участь что и клуб Рива, его место быстро займет другой клуб.

Как и в ситуации с его отцом. Что и говорить, в самое короткое время его заменили каким-то отбросом из переулка.

Заставив почувствовать себя всего лишь расходным материалом. «А что не так?»

Чтобы найти под мостами то, что он ищет, не займет много времени, но хотел, обойтись без этого. Его приезд распугал местный народ, спящей в картонных коробках или сгоревших машинах, и Лэш подумал, как сильно они были похожи на бродячих собак: влачащие свое жалкое существование, ставшие подозрительными, благодаря горькому опыту, и изобилующие болезнями.

К тому же зараженные чесоткой.

Также как и они, он не был придирчив. Скоро на пассажирском сиденье оказалась женщина, охая и ахая не от кожаного салона AMG, а от пакетика кокса, который он дал ей. Когда она извлекла немного кокса и втянула его в себя, он отвез ее к темному подвалу, образованному во время закладывания рабочими бетонного фундамента при строительстве моста.

Все, что она получила — один нюх.

Через мгновение, он уже был на ней, и чтобы это ни было — его сила или ее слабость — он полностью подчинил ее себе, пока пил из нее.

На вкус ее кровь была как помои.

Закончив, он вышел из машины, обошел вокруг и дернул шлюху за воротник. Цвет кожи с самого начала бледный, сейчас был серым, как окружавший их бетон.

Она скоро откинет копыта, если уже не сдохла.

Он остановился и посмотрел на ее лицо, отмечая толстые линии вен и лопнувшие капилляры, придавшие ей нездоровый румянец. Когда-то она была новорожденным младенцем, пришедшим в этом мир в свеженьком виде.

Время и опыт, несомненно, потрепали ее, и теперь она собирается подохнуть, как какое-то животное — в грязи и одиночестве.

Бросив ее, он наклонился вперед, чтобы закрыть ей веки…

Господи… Боже.

Подняв руку, он увидел реку через ладонь.

Больше не гниющая плоть, лишь темная тень… похожая… он не смог подобрать слов.

Задрав повыше рукава плаща, он увидел, что запястья все еще были материальны.

Сквозь него прошла волна силы. Потеря кожи больше не была чем-то горестным, став источником радости

Каков отец… таков и сын.

Он не собирается закончить, как шлюха, которую он продырявил. Он отправиться на территорию Омеги не гния… а преобразовавшись.

Лэш начал смеяться, огромные волны удовлетворения, зарождавшиеся в его животе, проходили чрез грудь, бурлили в горле и выливались изо рта. Он опустился на колени рядом с мертвой женщиной и позволил облегчению…

Резко отскочив он бросился в сторону и начал извергать из себя испорченную недавно высосанную кровь. В наступившей паузе, он вытер подбородок рукой и посмотрел на блестящую красную жидкость, покрывавшую смутные очертания того, что когда-то было плотью.

Не время восхищаться его новой зарождающейся формой.

Его с такой силой выворачивало на изнанку, что сыпавшие из глаз звезды ослепляли его.

ГЛАВА 51

Сидя в своих личных покоях, Пэйн смотрела на далекий пейзаж Той Стороны. Повсюду простирались, чередуясь с зеленой травой, тюльпаны и жимолость, отрезаясь только кольцом деревьев окружающим лужайку. А над всем этим, всеобъемлющее молочное небо, протянувшееся от одних пушистых верхушек деревьев до других, будто крышка платяного сундука.

Она по собственному опыту знала, что если подойти к кромке леса и нырнуть в его тени, то в итоге окажешься… там, где и начал.

Отсюда не было выхода, за исключением личных покоев Девы-Летописецы. Она единственная была обладателем ключа от незримого замка, запрещающего Пэйн пройти… даже в дом Праймэйла на Другой Стороне, что было позволено всем остальным.

Доказывая, что эта женщина прекрасно понимала, кого породила. Она отлично осознавала, что если однажды Пэйн удастся покинуть это место, то она уже никогда не вернется. О чем Пэйн не уставала ей говорить, а точнее орать так, что лопались ее барабанные перепонки.

Если разобраться, то ее вспышка была лишь победой над честностью, но никак не наилучшей стратегией. Куда разумнее было бы держать себя в руках и, может быть только тогда ей позволили бы пройти на Другую Сторону… и в конечном итоге остаться там на всегда. Но не похоже, что ее мать вообще намеревалась возвращать ее в страну живых статуй.

Ну, по крайней мере, теоретически.

Она тут же подумала о Лейле, только что вернувшейся от своего мужчины. Сестра вся так и лучилась счастьем и удовлетворенностью, никогда еще не познанными Пэйн.

Что только сильнее оправдывало ее желание покинуть это место. Даже если на Другой Стороне ее ничего не ждало, кроме того, что ей запомнилось из своей кратковременной свободы, она бы сделала свой выбор самостоятельно.

Воистину, странное проклятие родиться и не иметь возможности жить. Если только не убить ее мать — она застряла в этом месте навечно, но какая сильная не была бы ненависть к этой женщине, она не собиралась идти этим путем. Во-первых, она сомневалась, что выйдет победителем в этом конфликте. Во-вторых… она и так уже избавилась от своего отца. Матереубийство не тот опыт, который принес бы что-то новое или очаровательное для нее.

«Ох уж это прошлое, болезненное, жалкое прошлое». Как ужасно застрять здесь навечно без будущего, под тяжким бременем слишком мрачного прошлого, проживая с непрекращающимися мыслями о содеянном. По сравнению с этой пыткой, прерванная жизнедеятельность была своего рода настоящим подарком… по крайней мере, в замороженном состоянии ее разум не был способен блуждать, бесконечно сражаясь с сожалениями, с тем, что еще не познала, и тем, что никогда не суждено ей познать…

— Не желаете чего-нибудь отведать?

Пэйн оглянулась через плечо. Но'Уан с подносом в руках склонилась в поклоне в дверях ее комнаты.

— А да, спасибо. — Пэйн отогнала невеселые мысли. — А ты не присоединишься ко мне?

— Благодарю за любезность, но я обслужу вас и уйду. — Служанка поставила поднос с едой на подоконник рядом с Пэйн. — Пока вы с королем будете решать свои физические конфликты, я вернусь забрать…

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Но'Уан склонилась в поклоне.

— Чем я могу вам служить?

— Почему ты никогда не ходишь на Другую Сторону как все остальные?

Наступила долгая пауза… затем женщина склонилась над кроватью, на которой спала Пэйн и с трясущимися руками, принялась расправлять постель.

— Тот мир не представляет для меня никакого интереса, — ответила она из под своего одеяния. — Здесь я в безопасности… в отличие от того места.

— Праймэйл — Брат, отлично владеющий рукопашным боем, а так же превосходными навыками владения кинжалом. Под его опекой тебе ничего не угрожает.

Из-под капюшона послышался неразборчивый звук.

— Там любые обстоятельства умудряются вплестись в раздор и хаос. Простые решения неуклонно приводят к последствиям, которые могут потрясти. В то время как здесь, во всем порядок.

«Говорит так, словно пережила налет, произошедший в этом святилище семьдесят пять лет назад», подумала Пэйн. В тот ужасный вечер, с Другой Стороны сквозь барьер прорвались мужчины, сея повсюду хаос и насилие, так часто встречающийся в их мире.

Многие были убиты или ранены, в том числе и Праймэйл.

Пэйн снова взглянула на неподвижный, прекрасный горизонт… и сразу поняла мысли женщины, но все же не согласилась с ними.

— Здешний порядок — угнетает меня. Я бы стремлюсь избежать такого рода ошибочности.

— Разве вы не можете уйти, когда захотите?

— Нет.

— Но это не правильно.

Пэйн глянула на женщину, занятую складыванием ее одежды.

— Никогда бы не подумала, что ты можешь сказать хоть что-то против Девы-Летописецы.

— Я люблю нашу дражайшую прародительницу всей расы, прошу, не поймите меня не правильно. Но оставаться в заточении пусть даже и в роскоши — это неправильно. Я сама приняла решение остаться здесь и никогда не жалела об этом, но вы должны быть вольны идти куда захотите.

— Как я тебе завидую.

Но'Уан, кажется, дернулась под своим одеянием.

— Вам никогда не следует делать этого.

— Может и так.

В последовавшем за этим молчании, Пэйн вспомнила разговор с Лейлой у бассейна. Тот же обмен мнениями, только на оборот. Тогда Лейла завидовала отсутствию желания Пэйн, когда дело доходило до секса и мужчин. Здесь же удовлетворенность Но'Уан была в бездействии, в котором были свои плюсы.

«И круг за кругом мы идем», подумала Пэйн.

Повернув голову обратно к «виду» из окна, она посмотрела на траву затравленным взглядом. Каждая травинка была идеальной формы и правильной высоты, создавая поляне вид, скорее ковра, вместо лужайки. И конечно же, эта трава не нуждалась в скосе. Как и тюльпаны на клумбах с вечными бутонами на своих стройных ножках, и постоянно цветущие крокусы с розами, распускающие свои пышные лепестки, словно не было ни жуков, ни сорняков или клещей.

А так же роста.

Вся ирония заключалась в том, во взращивании всей этой культуры, никто не принимал никакого участия. Да и кому нужен садовник, когда есть божественная способность к созданию всего в наилучшем виде… и поддержании в таком состоянии.

В некотором смысле все, что делала Но'Уан — было чудом. И то, что ей было позволено провести свою жизнь здесь и дышать этим неподвижным воздухом, несмотря на то, что она не была совершенна.

— Мне это не нужно, — сказала Пэйн. — Ничего этого не нужно.

Когда не последовало никакого комментария, она оглянулась через плечо… и нахмурилась. Женщина ушла так же, как и пришла — без шума и суеты, оставляя после себя все улучшенным благодаря ее заботливым рукам.

Когда внутри нее зародился немой крик, Пэйн знала, что от сюда надо как-то выбраться, иначе она просто сойдет с ума.

***

Все там же в пригороде Колдвелла, Хекс, наконец, получила доступ в дом, после того, как копы покинули его к пяти часам вечера. Выйдя наружу, эта кучка в униформе выглядела так, словно ей требовался не то чтобы ночной отдых, а целый недельный отпуск — затем чтобы снова на несколько часов застрять в доме со свернувшейся кровью, чтобы выполнить свою работу. Заперев и опечатав входную и заднюю двери, они позаботились о том, чтобы двор оцепили по периметру желтой полицейской лентой, после чего забрались в свои машины и покинули это место.

Дата добавления: 2015-11-04