История Церкви 70 страница

Такая же подозрительность по отношению к орденам, например к иезуитам, создавала значительные трудности на пути к новым методам работы внутри католической Церкви.

Но как раз этот папа, ревностно отстаивая чистоту веры, был столь глубоко погружен в политические расчеты, что не заметил опасности для католицизма в своем союзе с Францией— главным оплотом протестантов и союзницей турков. Он и здесь руководствовался чувством недоверия: преемник Карла Фердинанд принял императорскую корону без содействия папских легатов!

Между тем, этот папа доверял своим племянникам, которые у него за спиной занимались злостным шантажом. Двоих из этих племянников он сделал кардиналами, третьего наделил огромным церковным имуществом. Подталкиваемый своим безнравственным, бессовестным и кровожадным племянником Карло (а частично, и собственным местным неаполитанским патриотизмом), он довел дело до войны с Испанией, главным оплотом католицизма, что грозил о новым sacco di Roma (на этот раз со стороны войск Альбы, которые подошли к самому городу). И только в конце понтификата у него раскрылись глаза на ущерб, причиненный его племянниками. Пий IV положил конец этой ситуации (п. 2).

в) С другой стороны, Павел IV был истинным преобразователем; он твердо взял в свои руки дело реформирования Церкви, для которого до сих пор мало что делалось даже на Соборе, и продвинул его вперед; он со всею строгостью препятствовал нестроениям, например, таким как симония; он пытался принудить епископов находиться постоянно в своих резиденциях, а «скитающихся» монахов (одно из старых зол добенедиктинских времен) привязать к монастырям.

г) И в этом случае оказалось, что в конечном счете исторически значимую роль играют не только силы частной морально-религиоз ной сферы, но и эффективно действующая и творческая структура— или отсутствие таковой. При всех упомянутых выше отрицательных чертах, Павел IV руководствовался самыми благими намерениями, но его односторонняя реакция не достигала цели. Его чудовищная подозрительность и беспощадность, его склонность пользоваться грубой силой в отстаивании истинной веры и то почти беспредельное расширение прав, которые он предоставил инквизиции (она преследовала за богохульство, за безнравственность и симонию: чтобы начать процесс, достаточно было безосновательного доноса или простого подозрения), а также отказ от созыва Вселенского собора нанесли существенный вред великим усилиям, направленным на проведение Реформы¹³⁶. Павел IV не признавал элементарных социальных закономерностей, и его деяния подчас грубо противоречили закону христианской любви к ближнему. Тем самым он существенно замедлил ход Контрреформации, которую столь энергично поддерживал.

2. а) Тот же самый закон исторического воздействия (согласно которому решающую роль в истории играет не чья-то личная воля, но правильно организованная структура и включение объективных сил, носителем которых является община) был проиллюстрирован— в противоположном смысле— понтификатом следующего папы Пия IV Медичи¹³⁷ (1559_1565). В отличие от своего предшественника, проявлявшего чрезвычайное религиозное рвение, его личные интересы лежали в мирской сфере. Но поскольку он принимал как данность политические и церковно-политические реалии и использовал имевшиеся силы, ему удавалось подавлять то, что приносило явный вред делу Контрреформации. Он не только достиг значительных успехов, он добился решающего перелома, и при этом не допустил разрушений. В его лице папство снова стало осуществлять политику императора, папа снова созвал собор и довел его до конца. И кроме всего прочего, он позволял проявляться личностям тех, кто предлагал ему свои услуги, благосклонно и бережно относился к действиям других людей, если они были направлены к общей цели. Вот почему именно при нем началась подлинная церковно-политическая Контрреформа ция (разд. II): Канизий привлекает на свою сторону баварского герцога Альбрехта II (обзор и разд. II, 3); кардинал Станислав Хозий спасает католицизм в Эрмландии.

Начатый при Пие IV процесс против двух племянников Павла IV, завершившийся смертной казнью преступников, имел историческое значение— в самом великом смысле, ибо тем самым фактически был положен конец широкомас штабному политическому непотизму в истории папства.

б) Здесь следует сказать, что тот же самый Пий IV, руководствуясь не столько религиозными, сколько личными мотивами, оказывал мощную протекцию своим племянникам. Двоих он сделал кардиналами чуть ли не в детском возрасте. Но один из двоих отроков стал потом святым, которому суждено было сыграть огромную роль во внутреннем обновлении Церкви. Карл Борромей (1538_1584) в 21 год стал государственным секретарем папы, с 1561г. — архиепископом Майнцским, но только в 1563г. был рукоположен в сан священника. Он и явился образцовым и передовым представителем религиозно -каритативной реформы, осуществленной благодаря героическому христианскому служению. После смерти папы Пия IV в 1565г. Борромею удалось добиться того, что папой был избран святой Пий V. С этого времени Борромей живет в своем миланском епископстве и проводит в жизнь постановления Тридентского собора, направленные на реформирование Церкви. Он начал эту деятельность уже в 1564г. в своем римском диоцезе, откуда его влияние распространилось далеко за границы диоцеза, на Северную Италию, включая Тессин и Вельтлин, относящийся к Энгадину. Главное внимание он уделял воспитанию молодого поколения клириков, основывал семинарии, оказывал поддержку учащимся, строил школы, церкви, заботился о торжествен ном оформлении богослужений (в те времена это было одним из важнейших средств внутрицерковного преобразования душепопечитель ной деятельности). Для того чтобы осуществить на деле предписания Тридентского собора, касавшиеся внутрицерковной реформы и обеспечить ее распространение, он организовал одиннадцать синодов в диоцезах и пять провинциальных синодов.

Насколько глубоко пустили корни нетерпимые в Церкви нестроения, показывает то сопротивление, которое пришлось преодолеть этому бескорыстному кардинал-архиепископу, отдававшему все силы христианскому служению. Дело дошло до покушения на его жизнь, предпринятому членами совершенно обмирщенного ордена гумилиатов (распущенного позже Пием V).

в) Результаты деятельности этого святого проявились в том, что молитва и самопожертвование как образ жизни, в центре которой стоит созерцание Распятого, стали приобретать все большее значение. В этом сказалось влияние на него ордена иезуитов.

Григорий XIII даже издал распоряжение, которое обязывало Борромея смягчить чрезвычайно суровую аскезу. Основную часть своих доходов он тратил на благотворительные цели. Он проявил себя как добрый пастырь, ухаживая за больными во время чумы 1576г. Героическое начало в нем нисколько не умаляло его притягательности (= окружение Филиппа Нери и Маттео Джиберти).

В Риме наряду с реформированием Церкви, Борромей тесно соприкасался с культурными и научными кругами, однако его интерес к наукам не имел в себе ничего языческого. В его доме в Ватикане бывали все значительные ученые того времени¹³⁸, он поддерживал дружеские отношения с Палестриной. Здесь мы снова встречаемся с очищенным христианско-церковным гуманизмом, подобным гуманизму Джустиниани, Контарини и Червини.

Он умер в 1584г., когда ему было всего лишь 46 лет.

3. а) В деятельности Пия V (Гислиери, 1566_1572) оживает более строгая традиция— курия вновь осознает свое господствующее положение в Церкви. Но такая позиция и строгость, свойственная папе как бывшему великому инквизитору, предстают перед нами, даже по сравнению с Павлом IV, сильно измененными. Теперь это ярко выраженное религиозное сознание ответственности в героическом преломлении. Пий V стал первым святым папой Нового времени: «Только тот может управлять другими, кто управляет самим собой по заветам Христа...». Центром его благочестивой жизни (как и жизни Карла Борромея) является созерцание Распятого и по-детски простодуш ное почитание Марии. Понтификат Пия V знаменовал кардинальное изменение папской программы, сформировавшейся в средние века и обмирщенной в эпоху Ренессанса. Изменение это заключалось в том, что политические интересы больше не являются ни главной, ни самостоятельной целью папы (п. 6), и его власть больше не служит ни светскому, ни династическому эгоизму. Иногда его подход кажется нереалистичным, например, когда он считает излишним строить в Ватикане крепости или укрепления: «Оружие Церкви есть молитва, пост, слезы и Священное Писание». Можно было шутить, что он собирается превратить Рим в монастырь. Но нельзя не признать: «Наконец-то мы увидели воочию идеал религиозного папы в полном смысле слова» (Seppelt).

Cоответственно для него в вопросах реформы не было слова «невозможно»; он начал борьбу и с продажей должностей в курии и с тяжелыми нестроениями в орденах. Осуществлению реформы служили визитации, он отдавал все силы подготовке и воспитанию клира по всему свету, в Риме он проводил в жизнь декреты Тридентского собора: издавая соответствующие распоряжения, он стремился проложить им дорогу во всей Церкви.

б) Политически Запад давно был расколот. Однако Святой престол проявил истинное понимание той опасности, которая грозила западной цивилизации как общности со стороны турок, и проводил самоотверженную политику, пытаясь противостоять этой опасности (Pastor). В союзе с Испанией он снаряжает венецианский флот (Лига) под командованием Хуана Австрийского, которому в 1571г. удалось одержать победу в морском сражении при Лепанто («самая большая военная удача за всю историю христианства», Ranke). Но уже в 1573г. Венеция заключила позорный сепаратный мир с турками.

в) Таким образом, если римская инквизиция и Павел IV означают начало, а Пий IV— решительный поворот к католической Контрреформации, то Пий V был ее первой вершиной. Несмотря на все рецидивы, на все отступления, многие важные начинания в какой-то степени вошли в жизнь; теперь они сосредоточились в папском центре, во главе которого стоял святой человек. Игнатий, Канизий, Борромей и Пий V— вот имена, которые знаменуют собой начало века святых.

4. а) Теперь программа папства состояла в том, чтобы продолжить консолидацию сил, осуществлявших католическую реформу и Контрреформацию в широком масштабе, систематически распространяя свое влияние за пределы Италии. Григорий XIII (Буонкомпаньи, 1572_1585; реформа календаря, 1582 г.) был юристом по образованию и блестящим организатором. Следуя примеру Борромея, иезуитов и ПияV, этот светский политик в 37 лет становится духовным реформатором. В течение всего своего долгого понтификата, имевшего столь важное значение для истории Церкви, он ведет достойный образ жизни, ревностно относится к религии, регулярно выполняет религиозные упражнения¹³⁹.

б) Только теперь угрожавшая Церкви опасность достигла своего пика. Она исходила не от лютеранства, но от кальвинизма, проникшего во Францию, Польшу и Венгрию. Возвращение Швеции в лоно католической Церкви, казавшееся таким близким, не состоялось. Неужели вся Европа к северу от Альп должна была оставаться протестантской? Это был кризис. Но он терял последние силы и подтвердил факт спасения Церкви. Григорий понял, какая энергия таилась в ордене иезуитов, и его понтификат стал временем высших достижений ордена. Иезуиты стали главной силой, пользуясь которой Григорий добился стремительного распространения католического духа по всей Европе. К иезуитам к северу от Альп присоединился орден капуцинов. Св. Тереза реформирует орден кармелиток, Филипп Нери основывает ораториум. Папские нунциатуры становятся постоянными учреждениями, и их число постоянно возрастает (Люцерн, Грац, Кёльн): на них возлагаются уже не только дипломатические, но и церковно-религиозные задачи (это преобразование закончилось при Сиксте V). Нунциатуры позволяют лучше ориентироваться в ситуации в различных странах и предпринимать соответствующие шаги через римские кардинальские конгрегации, которые были учреждены как раз в то время и сыграли эпохальную роль. Специальная конгрегация была учреждена для решения вопросов, связанных с положением дел в Германии. Среди инициаторов были кардиналы Хозий и Отто фон Вальдбург († 1573г.). Официальной целью конгрегации было сохранение и приумножение того немногого, что осталось от католической религии в Германии.

Самым значительным свершением папы Григория XIII было, однако, учреждение, точнее восстановление национальной образцовой семинарии в Риме. Субсидии, предоставленные Collegium Romanum, создание университета Gregoriana и основание Collegium Germanicum (настоятельная необходимость в котором диктовалась нехваткой священников в немецких землях), основание английского коллегиума в 1579г. (его мученики)— таковы были предприятия, возглавленные иезуитами. Эти меры касались самой сердцевины тогдашних преобразований и особенно восстановления Церкви.

Еще до учреждения в Риме английского коллегиума иезуитов, в Дуэ (на севере Франции) была основана семинария, которая готовила миссионеров для Англии. Позже такие же семинарии были учреждены в Испании и Португалии.

В соответствии со своей установкой на миссионерскую деятельность Григорий XIII поощрял миссии в колониях.

В Германии были учреждены иезуитские школы в Вене, Граце, Оломоуце, Праге, Браунсберге, Фульде, Диллингене.

в) Эффективность этих учебных учреждений была разной: в Польше они сыграли решающую роль; в Германии добились заметных успехов.

Здесь следует иметь в виду ту роль, которую сыграли в этом процессе конкретные исторические личности: (1) баварские герцоги Альбрехт V и его сыновья Вильгельм V и Эрнст (1554_1612); (2) Юлий Эхтер фон Меспельбрунн († 1617г.), с 1572г.— архиепископ Вюрцбургский. Ситуация, которую он застал, была катастрофической; он коренным образом изменил положение, проявляя заботу о подготовке молодой смены священнослужителей и церквях; основал университет и больницу, существующую по сей день. (3) Габсбурги, начиная с Рудольфа II (1576_1612), хотя сам Рудольф потерпел неудачу при попытке осуществить Контрреформацию в своих наследственных австрийских землях.

О борьбе между католиками и кальвинис тами во Франции см. Обзор.

г) Если подходить к истории с позиций высокой духовности, особенно с религиозной точки зрения, сам по себе успех никогда не может означать полного оправдания примененных для его достижения средств. Умение проводить это различие очень важно для христианства и оценки его истории. Об этом не следует забывать, если мы хотим оценить по достоинству поразительные церковные достижения понтификата Григория XIII во всем объеме и с христианских позиций. Нужно отдавать себе отчет, что этот папа, несмотря на сказанное выше, руководствовался религиозными побуждениями далеко не в той степени, как его святой предшественник. Но поскольку именно тогда столкновение с церковным нововведением из-за особенно разрушительного воздействия кальвинизма превратилось в настоящую борьбу за существование католического христианства вообще (по крайней мере, к северу от Альп), повышенное церковное самосознание реагировало, к сожалению, также в насильственных формах, которые не подлежат оправданию с христианской точки зрения.

В борьбе с нововведением в Англии Григорий поддерживает мятеж в Ирландии, а это в свою очередь приводит к усилению преследований английских католиков.

О том, что Варфоломеевская ночь 1572г. не была исключительно религиозной или церковной акцией, хотя религиозные страсти сыграли тогда значительную роль, мы уже говорили выше. Папе ничего не было известно об этом плане. Французский двор post factum объявил, что Варфоломеевская ночь имела целью раскрытие антиправительственного заговора и разгром еретиков. Папа отслужил благодарственную мессу и отправил в Париж поздравительное послание: он лично принимал участие в торжестве в честь Французской национальной Церкви; он объявил победу над еретиками всеобщим праздником и приказал отчеканить монету в память этого события. Такая реакция вызывает, по меньшей мере, чувство досады, даже если иметь в виду, что в этой «конфессиональной» борьбе насилие применяли все стороны. Подлинно христианскую оценку дают этому событию в новейшее время прежде всего французские католики, которые раскаиваются в насилии, совершенном в Варфоломеевскую ночь по отношению к христианам -евангелистам, и молят Господа о милосердном прощении этого греха.

5. Политическая, церковно-политическая и конфессиональная ситуация все более обострялась. Она навязывала новому папе Сиксту V новый курс, но и он умел владеть ситуацией. Возможно, на примере его понтификата лучше, чем на примере любого другого, можно показать, насколько неизбежными в те времена были политический образ мыслей и расчет в действиях верховного главы Церкви. Но тот же понтификат служит доказательством, что и подобное мышление, и подобный образ действий может оставаться свободным от обмирщения.

а) Сикст V (Перетти, 1585_1590) происходил из бедной семьи. Еще мальчиком он вступил в орден францисканцев и всю свою жизнь оставался монахом. Став знаменитым проповедником, он прилагал все силы для реформирования жизни орденов и поднялся до чина генерала ордена и кардинальского сана.

После смерти Григория XIII он сам выдвинул в конклаве свою кандидатуру на папский престол, и был избран единогласно. Его недолгий понтификат, который резко отличается от его политики как генерала ордена, был необычайно успешным. Ибо этот францисканец проявил себя не только как пастырь и учитель, но и как сильный правитель. В этом нашла отражение тогдашняя кризисная, более того, угрожающая ситуация, и со всех точек зрения позиция папы в этой ситуации была единственно правильной. Жизнь Церкви была в опасности, и ее необходимо было спасать политическими мерами.

То обстоятельство, что Сикст, возможно, не во всех частных вопросах строго придерживался одной линии (например, при уравновеши вании испанских требований и французских угроз) было в то время вызвано интересами церковной политики; однако с точки зрения истории Церкви этот эпизод не имеет большого значения. Решающую роль играет принципиальная последовательность позиции папы в деле защиты Церкви; при этом он держался в рамках возможного и не наносил вреда христианской религиозности.

Опасная ситуация складывалась во Франции и вокруг Франции. Это касалось как ее внешней, так и внутренней государственной и, разумеется, церковной политики. Франция как великая держава была необходима папству, иначе Испания стала бы угрожать свободе папства еще больше, чем это проявилось в дерзких требованиях, выдвинутых испанцами. Но ведь та же самая Франция в церковном отношении представляла собой кипящий котел, который мог взорваться в любую минуту. На каждую уступку курии испанским требованиям Франция реагировала галликанскими поползновениями: она угрожала созывом собора, более того, национального собора, и даже схизмой. Кроме того, из Франции исходила угроза кальвинизма: выдвижение на первый план кальвинистов из-за возможности восхождения на трон протестанта Генриха IV Наваррского стало вопросом жизни и смерти для Французской Церкви. Ибо хотя в Варфоломеевскую ночь Генрих отрекся от протестантизма, он потом снова отпал от католицизма и снова стал вождем гугенотов. Ему противостояла католичес кая Лига во Франции, находившая существенную поддержку со стороны Испании. Другая католическая, уже антииспанская, группировка держала сторону Генриха Наваррского. Таким образом, в тот момент во Франции существовали три партии, которые угрожали единству Франции и тем самым подрывали ее значение как великой церковной державы.

б) Наряду с теми огромными задачами, которые папе предстояло решить в Испании, Франции и Германии, он не терял из виду великий план возвращения Англии и Нидерландов— с помощью Испании— в лоно католической Церкви. Правда, поскольку Сикст держался уклончиво по отношению к Генриху Наваррскому, Филипп II, в свою очередь, тянул с нападением на Англию¹⁴⁰. Армада опоздала. Ее гибель в 1588г. означала поражение Испании. Границы Испании как великой державы все более сужались, ее угрозы в адрес папства слабели. Но какой ценой был оплачен этот успех! Испания теряла могущество, Англия возвышалась. В католическом мире остались две конкурирующие силы: Франция и Австрия Габсбургов. И та, и другая были католическими, но обе все больше подчеркивали национальные интересы. Папству с обеих сторон грозила опасность.

в) Сикст приложил всю свою огромную энергию для укрепления Церковного государства и самой Церкви: проявляя беспощадную строгость, он подавил бандитизм, привел в порядок финансы, сформировал до сего дня неповторимый «новый» (барочный) облик Рима¹⁴¹. Он сделал Рим центром всемирного паломниче ства. Он модернизировал церковную администрацию, преобразовав курию: если прежде все присутствовавшие кардиналы отвечали за решение всех вопросов, то теперь каждый из них стал нести ответственность за деятельность того или иного ведомства, ибо Сикст продолжил специализацию, начатую Пием V и Григорием XIII.

г) Благодаря Реформации вопрос о каноническом тексте Библии приобрел центральное значение. Латинский текст Вульгаты, объявленный аутентичным, имел множество в высшей степени досадных искажений. Сикст понимал всю важность этого вопроса, но проявил излишнюю торопливость в его решении. Повышенное самомнение привело его к твердому убеждению, что он всегда пользуется Божией помощью,— даже и тогда, когда критически правит текст Священного Писания (так Francisco Toledo SJ). Следуя подобным представле ниям, он выпустил в свет издание Библии и предписал использовать только его. Это создало лишь ряд новых затруднений в церковной жизни.

II. Католические государи

1. Распространение Реформации в скором времени стало делом политики. И такой же взгляд на религию с аналогичными последствия ми мы наблюдаем со стороны защитников старой веры. Речь шла в обоих случаях о пробуждении национального самосознания как в рамках средневековой, особенно позднесредневековой, традиции, так и в европейской ситуации Нового времени. Политический подход к вопросам веры с обеих сторон был обычным явлением.

В сфере католической церковности это означало далеко не только поддержку папского универсализма, о чем говорилось выше. Политизация проявлялась также в возникновении и распространении нового церковного партикуляризма (примером которого может служить, в частности, галликанизм, §96). Носителем этих тенденций являлся католический поместный или провинциальный клир (в то время как в реформаторском движении ведущую роль играли города и городские магистраты). Католическая национальная церковь снова оказала Церкви неоценимую помощь. Но эта помощь стала тяжелым бременем для самой национальной церковности и таила в себе опасность. Во Франции эта угроза с особой остротой обнаруживается в XVIIв., в других странах— в течение XVIIIв.

2. В тот момент, о котором идет речь, т.е. в эпоху Контрреформа ции, все это наиболее ярко проявилось в Испании Филиппа II (1556_1598). Филипп представляет собой классический пример глубоко верующего католического государя, стремящегося спасти веру и Церковь, которая ее провозглашает и оберегает. Как носитель высшей власти, как государь «милостью Божией» он ощущает себя ответствен ным за соблюдение национально-политических интересов. Но в то же время он считает, что является носителем власти в Церкви и над Церковью, и претендует на все вытекающие отсюда права и привилегии— в том числе и далеко не в последнюю очередь финансовые. Нам уже известно из истории предыдущих столетий, какую важную роль сыграло право государей назначать и смещать епископов и аббатов. Теперь к этому добавляются новые формы: если, например, из печати выходил новый миссал или бревиарий, то вся прибыль от продажи издания отнюдь не шла в пользу печатников, имевших привилегию римской курии, но поступала полностью в государственную или королевскую казну.

Положение вещей было таково, что опасность таилась в церковно-политической сфере. В сущности, развивался испанский цезарепапизм. С папой и курией Филипп объясняется отнюдь не как покорный сын; он выдвигает жесткие требования. Да, ему были свойствен ны догматическая правильность, глубокая религиозность, даже подчеркнутая преданность вере. Но еще со времен Константина, на протяжении всей церковной истории раннего и позднего средневековья известно множество примеров тому, как легко государи, обладающие церковно-политической властью, начинают ощущать себя не подвластными никому и ничему и действовать в соответствии с этим ощущением. Теперь отсюда проистекала особая опасность, так как перед лицом протестантского наступления по всему фронту к северу от Альп, а также нестабильной в конфессиональном отношении позиции Франции Испания как политически и экономически более мощная держава, представляла собой в конечном счете наиболее прочный оплот Церкви. Тяжелая задача папства состояла в том, чтобы воспользо ваться этой опорой, но не попасть в смертельную зависимость от нее; хотя порой папы слишком неуверенно и эгоистично действовали в подобной ситуации, но в целом они и на этот раз, защищая свободу Церкви, сохранили значительную долю уверенности в своих силах.

3. В Германии с момента принятия решений рейхстага в Аугсбурге (1555г.) возможность поддерживать и распространять Реформацию политическими средствами официально опиралась на принцип «cuius regio, eius religio» («чья страна, того и вера»). Разумеется, этот принцип выражает убеждение, что во всем, что касается спасения души, может иметь место только одна истина и, следовательно, разрешено исповедовать только одну конфессию; тем не менее, это правило справедливо называют «языческим» (Krebs и Pribilla), ибо оно подчиняет религию внешнему принуждению, ставит убеждения многих в зависимость от воли одного правителя. Эта формула вопиющим образом противоречит основным тенденциям протестантизма: радикальному непризнанию авторитета, воплощенного в иерархии, во-первых, и праву на личную свободу совести, лежащему в основании нового учения, во-вторых. Именно это право всегда подчеркивал и так или иначе провозглашал протестантизм. Но сформулировать подобный принцип в столь обнаженной форме стало возможным лишь после того, как была отвергнута общая (католическая) живая духовная иерархия, обучавшая паству догматам веры. Но одно дело, когда догматическую нетерпимость проявляет церковный авторитет, установленный Христом, и совсем другое дело, когда ее обнаруживает светская власть. Правда, корни могут быть различными: они обнажаются всякий раз, когда политический эгоизм в собственных интересах вмешивается в дела Церкви. И началось это вмешательство еще в эпоху cредних веков и предреформационное время (§75,76).

И все же стремление политических сил осуществить прямое вмешательство в церковные дела находило себе внутреннее оправдание во всех тех случаях, когда именно эти силы пытались по собственной инициативе проводить реформирование клира или монастырей, воспринимаемое всеми как крайне необходимая мера. Бывало, что светские правители действовали без поддержки епископов и аббатов и даже вопреки их воле, бывало также, что некоторые государи испрашивали соответствующие полномочия у Рима (так, например, поступали баварские герцоги), а случалось, что они просто присваивали себе такое право. При этом всегда следует иметь в виду наблюдавшу юся во всем мире запутанность и глубинное взаимопроникновение светских и церковных отношений и бесконечное разнообразие и многочисленные градации правовых норм.

4. а) В истории Реформации этого периода с общественно-правовой точки зрения можно четко различить следующие основные этапы (§81, IV): (1) решения Шпайерского рейхстага 1529г.; (2) Аугсбургское исповедание 1530г.; (3) Шмалькальденский союз 1531г. (протестантских имперских сословий) и Шмалькаль денские артикулы 1537г.; (4) Пассауский договор 1552г.; (5) Аугсбургский религиозный мир 1555г.

б) Протестантско-богословские, соответственно церковно-политические обоснования были разными. Правда, сам Лютер уже в первые годы Реформации высказывает мнение, что местная Церковь должна быть самостоятельной и независимой от Рима. Однако, о том, что право надзора за Церковью должно принадлежать политическим властям, он говорит только начиная с 1525г. Именно в это время церковному порядку стало явно угрожать богословское и социальное влияние секты «мечтателей», и в сфере нового учения обнаружилась настоятельная необходимость церковного и школьного надзора. В представлениях Лютера народная Церковь и местная Церковь («под» эгидой местных государей) были связаны друг с другом. Он отнюдь не был в восторге от идеи «верховного епископата» князей.

в) Протестантские местные князья с самого начала претендовали на право вмешиваться в дела церковного управления и основывать «местные» Церкви. Формальное правовое обоснование этим претензиям они видели (помимо многообраз ных деловых связей) первоначально в постановлениях Шпайерского рейхстага 1526, а затем 1529г. (§81).

г) На практике дело происходило таким образом, что в Центральной, Северной и Восточной Германии под властью протестантских князей образовывались местные Церкви, а в южной Германии и в Швейцарии шло формирование преимущественно городских общин. В одних случаях в качестве инициатора, движущей и даже принуждающей силы выступал городской совет, а в других— к Реформации призывал «народ», возбуждаемый и руководимый проповедниками. Формы воплощения лозунгов в жизнь были самыми разнообразными и результаты подчас весьма эклектичными.

5. История католического развития в Германии в эпоху Реформации вплоть до Аугсбургского религиозного мира обнаруживает следующие этапы:

Дата добавления: 2015-11-03