Ранние франки 6 страница

На протяжении некоторого периода времени, во время правления Эдгара Миролюбивого (959–975), военно-морскому флоту после Пасхи устраивался сбор, во время которого проходили маневры.

Английская армия накануне завоевания страны Вильгельмом

Самой важной особенностью любой армии саксов была личная готовность следовать за лидером — королем или эльдорменом, — что было традицией германских военных отрядов. Несмотря на мистические узы, связывающие солдат с лидером, военные отряды обычно состояли из наемников, служивших если не за фиксированную плату, то за награды. Во время правления Этельреда Неблагоразумного (978—1016) роль наемников возросла. Олаф Трюгвасон (Трюгвесон), ставший позднее королем Норвегии, как утверждается, служил Этельреду в качестве командира норвежского военного отряда за плату, а Торкелл Длинный определенно получал от него жалованье. После датского завоевания Англии Свеном Вилобородым и его сыном Кнутом в 1016 году в наемных войсках появился новый элемент. Это были охранники-хускерлы [108]. Возможно, они появились при Кнуте в 1018 году, и, вероятно, этот институт был перенят у хорошо организованного братства викингов, обосновавшегося в устье Одера с центром в Йомсборге [109], по общему мнению основанном Свеном. Телохранители выбирались из профессиональных воинов, доказавших свою храбрость, посвятивших жизнь военному делу и соблюдавших строгие правила поведения. Хускерлы объединялись в гильдию, или братство, находящееся при дворе и получающее плату от короля. Они, похоже, имели свой суд, призванный вместе с королем разбирать случаи нарушения кодекса чести.

Оплата этой категории происходила из данегельда и от специальных налогов, выплачиваемых определенными городами, от выплат вместо военной службы или от штрафов за нежелание служить в армии. По крайней мере два хускерла Кнута получали от него наделы земли. Хускерлы формировали небольшую, но эффективную, дисциплинированную и тяжеловооруженную армию, и эту армию оставили существовать и Эдуард Исповедник, и Гарольд. Эта система была, похоже, скопирована графами; английский граф Тостиг и датские вассалы назывались в одной из версий Англосаксонских хроник хускерлами, но здесь данное слово могло быть использовано в общем смысле. Существует множество других упоминаний того времени о наемных войсках на службе короля или графов, но эти солдаты определенно не были хускерлами.

Вторая часть английской армии состояла из тех, кто обязан был служить как владелец земли. Однако, предположительно для улучшения качества солдат, существовала система селективного отбора, нечто подобное тому, что было у Карла Великого. Дата, когда этот отбор был введен, неизвестна. Один из абзацев в Земельной переписи, относящийся к Беркширу, утверждает, что, «если король послал куда-либо армию, только один солдат идет от пяти hides [110], и от каждого надела ему дается четыре шиллинга как средства на содержание и жалованье за два месяца. Эти деньги не посылались королю, а давались солдатам». Есть четкие свидетельства, что базовой единицей военного обложения саксонской Англии были пять наделов, цена которых сильно менялась от шира к ширу. Многие города облагались из расчета на пять наделов или несколько раз по пять наделов. К примеру, Малмсбери [111] был обложен как пять наделов и должен был либо выплатить королю 20 шиллингов для поддержки его наемников, либо выставить одного человека в наземную армию или флот. Колчестер, Кембридж и Шрусбери, с другой стороны, были оценены в 100 наделов, в то время как

Барнстапл, Тотнес и Лидфорд были объединены для того, чтобы составить единое целое. Нормальным владением тэна в переписи является имущество в пять наделов, в то время как свободный крестьянин, добивавшийся такого благосостояния, что у него также имелось пять наделов, приобретал положение, когда за него платили вергельд тэна. Владение тэном пятью наделами, похоже, восходит ко временам ранних саксов. Хотя позднее многие тэны имели меньшие владения, они, по всей видимости, принадлежали к древним, хотя и обедневшим родам, поскольку это звание было наследственным.

Хотя много сообществ владельцев пяти наделов представляли собой объединения тэнов, которые обычно служили сами, другие объединения обычно составляли два или большее число тэнов или свободных крестьян, которые собирались вместе, чтобы послать кого-то одного из их числа в армию. Обычно человек, выбранный для того, чтобы представлять все объединение, при каждой новой кампании был одним и тем же, что гарантировало прибытие в армию опытных воинов, которые, исходя из своих собственных интересов, обычно экипировали себя наилучшим образом. Если этот человек по какой-то причине был неспособен отправиться на войну, его место занимал кто-нибудь из остальных членов объединения.

Если объединение формировалось несколькими людьми, которые были состоятельными тэнами или аббатами, то они могли послать вместо себя одного из своих свободных крестьян, слугу тэна или аббата, или же просто человека, которому выделялось небольшое содержание в обмен на его службу.

В Rectitudines Singularum Personarum особо оговаривается, что тэн должен делать вклад из трех вещей: военной службы, участия в восстановлении укреплений и работы на мостах, «касательно своей земли». Из этого видно, что служба тэна была территориальной, а не личной, как иногда утверждается. Это хорошо иллюстрирует случай с двумя братьями, которые были тэнами. Они двое составляли одно объединение, но служил только один. В сохранившемся документе говорится, что этот воин представлял одно объединение в пять наделов и «служил как тэн».

Подобная селективная служба, по-видимому, использовалась и на территории «датского права», но, по всей видимости, она основывалась на определенном числе (по всей видимости, шести) curucates. Это слово заменяло слово hides, фигурировавшее в саксонских землях.

Хотя время постоянной службы составляло всего два месяца, нет свидетельств того, что в случае необходимости в армию не призывались больше чем раз в году. Является фактом, что в 1016 году солдат призывали пять раз. Однако, в отличие от набора рекрутов во времена позднего феодализма, солдат могли призывать только «в случае нужды», а не для подготовки.

Определенно можно сказать, что система селективного набора в армию существовала вплоть до 1094 года, когда Вильгельм Рыжий стал использовать ее лишь для службы за морем; но и он использовал ее только для того, чтобы конфисковать у каждого солдата 10 шиллингов, после чего отослал солдат домой. По всей видимости, это были деньги, которые солдаты имели на содержание; еще 10 шиллингов представляло собой жалованье, упомянутое в абзаце переписи; эти деньги обычно выплачивали в конце кампании. Если какой-то человек был должен сумму в 20 шиллингов, Малмсбери выплачивал 20 шиллингов, чтобы вместо него взяли наемника. Похоже, это свидетельствует, что 20 шиллингов были нормальной суммой на жалованье и содержание воина в армии. Это время стало началом замены натурального содержания денежным для проходящих военную службу; позднее эту систему назовут scutage, «щитовые деньги», она распространится на всю Европу и в конечном счете вытеснит феодальную военную службу.

Были в английской армии две группы воинов (хускерлы и представители пяти наделов), которые ехали на сражение верхом, хотя, согласно документам, воевали в основном в пешем строю. Хотя Англосаксонские хроники часто описывают, как датчан преследовали верхом (в 877 году «король Альфред следовал верхом за отрядом всадников вместе с английской армией до Эксетера»), по всей видимости, обычно для боя англичане спешивались. При Малдоне, к примеру, граф Биртнот ехал верхом к месту битвы и управлял своими войсками с лошади, но, когда должно было начаться сражение, он приказал увести свою лошадь и встал в ряды солдат. Однако его лошадь не могла быть далеко, поскольку поэт описывает, как один из спутников Биртнота бежал на лошади с поля сражения. Хроники описывают, как западные саксы в 937 году преследовали скоттов «конными отрядами» до Брунанбурга.

Остальная часть армии состояла из свободных людей, подлежащих военной службе. В приказе Эдуарда Исповедника, направленного в аббатство Рамси, свободные люди определяются как «приверженные вере, дееспособные и годные к военной службе». Все горожане Суонси и Пемброка были обязаны на службе содержать себя сами, но только при службе по соседству с городом и только на один день. За долгую службу им должен был платить король. Обычная служба производилась поблизости с родным домом и носила оборонительный характер; за границами своего шира служили редко. Особенности обычной службы можно видеть на границе с Уэльсом и Шотландией, где на местное войско, фирд, возлагались обязанности авангарда королевской армии при продвижении во время приграничных кампаний и для охраны тыла, когда войско отступало. Несомненно, король ценил опыт фирда и знание местных условий. Эта часть армии не передвигалась верхом и, по всей видимости, была лишь легко вооружена. На гобелене из Байё можно видеть не имеющих защитного вооружения англичан с дубинками и луками, которые сражаются позади своих облаченных в доспехи товарищей. По всей вино димости, это солдаты из Суссекса и Кента. Силы из различных широв все еще воевали отдельными подразделениями. Когда отряды из Восточной Англии и Кембриджшира воевали против датчан в 1010 году, воины из Восточной Англии побежали, тогда как воины из Кембриджшира держались стойко. В ранние времена король вел войско сам, дезертирство при этом считалось много более тяжелым проступком, если происходило на глазах короля: за это следовали смертная казнь или штраф, равный вергельду за убийство человека. Если же король не видел дезертира, то штраф составлял только 120 шиллингов. В отсутствие короля всю армию могли вести эльдормен и даже епископ. В 1010 году два войска вел Ульфкитель, эльдормен Восточной Англии. С этого времени титул eorl (эрл), который поначалу применялся только к скандинавам, начал заменять титул «эльдормен». Биртнот, возглавлявший саксов при Малдоне в 991 году, назывался эльдорменом в Англосаксонских хрониках, но в поэме «Малдон» он имеет титул «эрл». Законы Эдгара (962) требуют, чтобы каждый шир имел своего эльдормена, но несколько позже этот титул приобрел большую важность, и эльдормен или эрл стали управлять несколькими ширами. В 1048 году Одца был произведен в графы Девона, Сомерсета, Дорсета и Корнуолла. В то время как Альфред имел эльдормена в каждом шире, где проживали западные саксы (два в Кенте и четыре в Мерсии), много большее королевство Эдуарда Исповедника было разделено только на шесть или семь частей, управляемых эльдорменами. Королевское должностное лицо в отдельном шире становилось теперь управляющим широм (scir gerefa). В его обязанности входило возглавлять войско и вести собрание граждан шира при обсуждении дел. Неясно, когда институт эльдорменов или графов стал наследственным. Ательстана Полукороля примерно в 956 году сменил его сын Этельволд, а позднее — другой сын, Этельвин, но несколько подобных случаев еще не говорят, что это правило было общим.

О службе небольших подразделений внутри армии мы знаем очень мало. По переписи мы можем судить, что на отдельных солдат их господином накладывались обязательства, которые соответствовали величине обладаемой собственности. Во время завоевания Англии Вильгельмом некто Идрик, судя по записям, был рулевым корабля епископа Вустерского и служил командиром его воинов; похоже на то, что воины епископа действовали как единый отряд.

Оружие и защитное вооружение саксов позднего времени

Отсутствие вещей в могилах, относящихся к христианской эпохе, означает, что мы мало что можем знать о защитном вооружении саксов позднего времени. Закон о вергельде постановляет, что, если свободный человек разбогател настолько, что владеет шлемом, кольчугой и украшенным золотом мечом, но не имеет пяти наделов земли, с которых он платил бы королю налоги, он остается в положении свободного, но не переходит в сословие тэнов, что можно было бы ожидать из предметов, которыми он владеет. Условие, что люди, имеющие восемь наделов, должны приобрести шлем и кольчугу, упоминается в Англосаксонских хрониках под 1008 годом, но похоже на то, что это было особое требование для военного флота или для какого-то особого случая. Главным оружием всех свободных людей оставались копье и щит, — и, судя по иллюстрациям в рукописях, большая часть воинов не имела ни кольчуги, ни шлема.

Находящаяся в Британском музее рукопись Эльфрика «Пересказ Пятикнижия» примерно 1050 года показывает короля, на котором видна кольчуга до колен, расходящаяся впереди, предположительно, чтобы не мешала при езде верхом. Кольчуга по-прежнему имеет короткие рукава. На короле нет шлема, и никто из его спутников не облачен в латы или кольчугу. На их головах видны «фригийские» шапочки с перевернутым хохолком сзади. Голиаф в Кентерберийской псалтири примерно 1000 года одет в весьма похожую кольчугу, но на его голове конический шлем, выполненный из одного куска железа, имеющий широкий наносник, и отсутствует защита шеи (Британский музей). Относящаяся к середине XI века псалтирь из Британского музея имеет два изображения Голиафа с коническим шлемом на голове, по всей видимости сделанным из отдельных сегментов, установленных на надбровном обруче. У Голиафа нет кольчуги, но он несет большой выпуклый и, по-видимому, круглый щит с центральным умбоном. Короткие кольчуги в «Психомахии» уже упоминались, а некоторые из остроконечных шапок в этой рукописи, возможно, конические шлемы.

Гобелен из Байё показывает множество саксов, которые несут такие же удлиненные книзу щиты, как и нормандцы (фото 6). Использование таких щитов в саксонской Англии подтверждается некоторыми страницами хранящейся в Британском музее копии Утрехтской псалтири примерно 1000 года, в которой показаны удлиненные книзу щиты вместо круглых, которые были изображены в оригинале. Иллюстрации к «Пересказу» Эльфрика показывают круглые щиты с ручками позади центральных умбонов. Эти щиты держались на расстоянии вытянутой руки. А вот псалтирь из Британского музея показывает тип захвата, использовавшийся, по-видимому, в щитах Саттон-Ху, когда солдаты держали щит на предплечье, используя ремень.

Главным изменением в вооружении саксонских воинов стало широкое использование датского топора. Хускерлы, сражающиеся вокруг Гарольда на гобелене из Байё, показаны с этими топорами в руках. Фактически этот топор является отличительной особенностью саксов на гобелене. Единственный норманн, показанный с длинным боевым топором, — это граф Гай (Гюи), который только что схватил Гарольда и мог использовать его топор [112]. Топорище должно было иметь примерно 1,25 м в длину. Огромное расширяющееся лезвие топора имеет серповидную режущую кромку. Наточенный край показан другим цветом. Граф Годвин преподнес Гардекнуту в качестве подкупа прекрасный корабль с 80 воинами в золотых шлемах, с пиками и датскими топорами. Хронист Вайс (Вас), описывая битву при Гастингсе, говорит, что, когда топором действовали двумя руками, тело было невозможно прикрыть. Без сомнения, в это время шлем свисал сзади.

Меч саксов IX века несколько отличался рукоятью от мечей более раннего времени. Железная крестовина перед рукой много длиннее и почти всегда изогнута по направлению к клинку (рис. 8). Более короткая железная полоса навершия изгибается в обратную сторону от клинка, и она изготовлялась как одно целое с тремя выпуклыми долями, которые сменили на мечах более раннюю отдельную «поднятую шляпу». В некоторых случаях долей пять. Много подобных клинков было найдено в Скандинавии. Предположительно, это были военные трофеи. Украшение обычно состояло из накладных серебряных пластин, на которых резцом наносились полосы, листья, животные или шахматные квадраты. Несколько английских рукоятей с украшениями представляют собой полосу с несколькими последовательными выпуклостями вдоль нее, как на навершии рукояти мечей франков позднего времени. Серебряная рукоять, обнаруженная в Феттер-Лейне (Лондон) и находящаяся ныне в Британском музее, имеет несколько выпуклостей, причем центральная много больше других, а половина поверхности металла как крестовины, так и полосы металла на навершии имеет густую гравировку с изображением спиральных змей.

В IX или X веке появились две новые головки рукояти. Одна похожа на стеганый чехольчик на чайник, вторая — на бразильский орех [113] в скорлупе. В некоторых случаях навершие рукояти в виде стеганого чехольчика изготавливалось как бы из полосы, разделенной на несколько долей. Псалтирь из Британского музея, относящаяся примерно к 1050 году, показывает большое число мечей с головкой рукояти из бразильского ореха и длинной поперечной крестовиной, изогнутой к клинку, в то время как «Пересказ Пятикнижия» Эльфрика все еще показывает мечи с навершием рукояти, состоящим из трех долей, а также мечи с круглыми навершиями. Эти навершия, возможно, являются изображениями дискообразных наверший рукоятей, которые были найдены в погребениях викингов XI столетия в Финляндии. В таких рукоятях конец хвостовика клинка проходит сквозь навершие.

Клинки мечей саксов позднего времени обычно схожи с теми, которые относятся ко временам захватов викингов. С того времени до нас не дошло ни одних ножен, но резьба в церкви Эбберстон, около Скарборо, по всей видимости, показывает ножны U-образной формы и D-образный медальон у входного отверстия ножен. Иллюстрации в рукописи показывают, что меч крепился либо на поясной ремень, либо на ремень, перекинутый через правое плечо.

Утверждают, что герцог Вильгельм критиковал саксов за их плохих лучников, но использование луков было определенно неизвестно англам [114]. Остатки луков были найдены в Бифронсе и Чессел-Дауне вместе с наконечниками стрел. Лучников часто можно видеть на иллюстрациях в рукописях, к примеру в «Пересказе Пятикнижия» Эльфрика. Саксонское Ridle of the Bow больше относится к оружию войны, чем к оружию охоты. Сам Беовульф стреляет из лука в одного из живущих в воде чудовищ, а в Малдоне в 991 году поэт упоминает использование лука. Большая часть луков раннего времени, найденных в датских болотах и могилах германцев, изготовлена из тиса.

Стрелы переносились наконечниками вниз в цилиндрических колчанах, висящих на левом бедре на ремешке, перекинутом через правое плечо.

Часть вторая Феодализм и рыцарство

Глава 5 Феодализм

Феодальная система в Англии, как ее преподают в школе, кажется довольно простой и последовательной, результатом навязывания относительно небольшой группой захватчиков [115] системы, уже развившейся за пределами английских берегов и начавшей развиваться лишь после того, как эта система была навязана. Но даже в Англии это явление было исключительно сложным. С момента появления феодальная система стала развиваться исключительно быстро, изменяясь под влиянием обычаев англосаксов и перемены ситуации внутри королевства. Даже в наши дни это сложное явление вызывает споры по многим вопросам. На континенте феодальная система в разных странах серьезно различалась — в зависимости от обстоятельств, в которых осуществлялось ее развитие. В тех районах, которые были изучены, обычаи и феодальное право весьма сильно отличались от страны к стране, и было бы довольно неразумно пытаться рассказать о европейском феодализме в целом, кроме как в самых общих чертах. За пределами Северной Франции и тех стран, которым такой феодализм был насильственно навязан (например, Англия, Сицилия и Южная Италия, Иерусалимское королевство и др.), можно найти множество различий. Почти повсеместно, даже во Франции к югу от Луары, остались свободные земли, не имевшие никакого господина, в остальных же землях количество вассалов и сложность вассальных отношений менялись от места к месту. К примеру, в некоторых частях Южной Франции вассальные отношения устанавливались лишь клятвой верности, обещанием ни в каком виде не наносить вреда господину и его интересам; вопрос о принятии феодальной присяги при этом не ставился. Достаточно было, не прибегая к церемониям, простого пожатия рук, выражения воли стать вассалом и согласия на это господина. В Северной Италии клятва верности господину исчезла в XII столетии, и вассальные отношения устанавливались только клятвой верности вассала феодалу. Особый класс несвободных рыцарей, которые носили название ministeriales, существовал в Германии, Голландии, Бельгии и Люксембурге, но эти рыцари не давали клятвы верности господину, поскольку уже считались собственностью своего господина.

В России, Скандинавии, Кастилии и Леоне можно найти определенные феодальные обычаи, но в этих странах феодальная система никогда не была развитой в полной мере. Даже феодальная терминология была в разных европейских странах разной. К примеру, слово vavassor относилось во Франции к зависимому от сеньора вассалу низкого ранга, иногда служившему с неполным комплектом защитного вооружения; в Северной Италии этим словом обозначался вассал короны, а в Англии это слово могло означать свободного человека, являющегося военнообязанным — но не обязательно вассала. В Северной Италии система управления и организация больших торговых городов и традиции городской жизни, восходящие к римским временам, всегда брали верх над феодализмом, который был институтом, основанным исключительно на земельной собственности и сельских общинах. Богатство городов было много большим, чем богатство феодальных владений. Итальянское дворянство, значительная часть которого занималась торговлей, стремилось жить в городах и иногда имело там укрепленные дома. Примером города с такими домами является имеющий множество башен Сан-Джиминьяно [116]. В Германии тоже развилась довольно своеобразная социальная система, поскольку эта страна сравнительно меньше подвергалась опустошительным набегам норманнов [117], а на троне сменяли друг друга достаточно сильные монархи, способные защитить свое государство и не допустить междоусобиц, в которые погрузилась, например, Франция после распада империи Каролингов [118].

В целом, как мы уже говорили, сутью феодальной системы была служба в обмен на защиту. Даже в столь поздний период, как XIV век, между рыцарями и крестьянами существовал своего рода обмен — охрана за работу, — из которого, собственно, и развился феодализм. В книге «Пирс-землепашец» крестьянин говорит, что будет работать в поте лица своего на рыцаря, который, в свою очередь, будет защищать его и Святую Церковь от злодеев и охранять землю от преступников. Во Франции, колыбели феодализма, можно было добавить к этой фразе «нет земли без господина, нет господина без феодального поместья».

Вся земля рассматривалась как принадлежащая королю, который служит Богу. Высшее дворянство, сеньоры, имели наделы, которые теперь назывались fief, «лен, феодальное поместье», а не benefice, «поместье», в обмен на auxillium и consilium — обязанность служить королю с оговоренным числом рыцарей (этих рыцарей называли servicium debitum) и помогать королю советами во всех случаях, когда это требуется. Земельный собственник, в свою очередь, делил свой лен между более мелкими собственниками, в соответствии с числом рыцарей, которых он должен был предоставить королю для военной службы. Если земельное владение рыцаря было большим, он, в свою очередь, раздавал участки, чтобы получить дополнительное число рыцарей. Сеньор, в свою очередь, должен был защищать своих вассалов, — на континенте это означало участие в войне при угрозе владениям вассала и защита вассала в суде, даже в королевском суде. Сеньор также должен был давать советы вассалу и предоставлять необходимое обеспечение, которое обычно заключалось в том, что вассалу даровался лен. Согласно записям, во Франции имелось много вассалов, у которых был очень маленький лен; от них требовалась военная служба, которая уступала службе рыцаря, причем эти вассалы могли иметь неполный комплект доспехов. В XII столетии еще были вассалы, которые все еще не имели лена, их содержали в поместье господина, но число таких было невелико и постоянно сокращалось. Во Франции при слабых королях центробежные силы были столь велики, что герцоги и графы смогли вынудить множество вассалов короля служить в своих поместьях. К XI веку герцоги Бургундские были способны к возведению замков на аллодах [119] в своей сфере влияния, и аллоды преобразовывались в лены герцога до того, как он получал на это разрешение.

Землю вассал получал «на содержание» [120], как собственность она оставалась во владении сеньора. После смерти вассала земля передавалась наследнику, но, если вассал умирал без наследника или не выполнял своих феодальных обязанностей, лен возвращался сеньору, который мог либо оставить землю у себя, либо передать ее другому вассалу. Сеньор имел право опеки, которая заключалась в праве управления леном и получения прибыли в случае, если наследник или наследница не достигли совершеннолетия, а также права отвергать избранников при женитьбе наследника или наследницы. Он также мог отклонить кандидатуру жениха в случае желания вдовы вассала вновь выйти замуж. Две статьи в Великой хартии вольностей [121] (1215) предусматривают меры против нарушения прав несовершеннолетних владельцев земли, а также меры против принуждения вдовы к браку против ее воли. В Иерусалимском королевстве наследнице большого феодального владения разрешалось выбрать из трех кандидатов на ее руку, отобранных королем. На части территории Франции опека была заменена системой, по которой близкий родственник наследника назначался опекуном, поселялся в доме и занимался леном в период несовершеннолетия истинного собственника. В Германии опекун больших ленов получал большое содержание, которое устанавливалось произвольно, но за опекунство в случае малых ленов плата за службу часто составляла коня и доспехи, которые выдавались только на время жизни, — это было отражением практики возвращения подарков господина в эпоху военных отрядов ранних времен. К концу XII столетия во Франции содержание было установлено как доход с лена в течение одного года. В Англии Великая хартия вольностей устанавливала содержание графу в 100 фунтов стерлингов, а рыцарю — в 100 шиллингов.

Поначалу господин имел право получать с вассала услуги в то время и в том объеме, в котором захочет, но постепенно эти права были сокращены до трех традиционных «обязанностей»: господин мог потребовать от вассала, чтобы его старший сын служил ему рыцарем; господин мог в первый раз выдать старшую дочь вассала по своему выбору; господин мог рассчитывать на плату вассалом выкупа, если попадет в плен во время войны. Но даже эти три обязанности не были приняты повсеместно в Италии и Германии. Аналогичные обязанности, налагавшиеся на несвободных людей, назывались tallage.

Вассалы короля и вассалы на более низких ступенях имели обязанности перед крестьянами на своих землях, заключавшиеся в осуществлении правосудия в местных судах и в защите крестьян от налетчиков, бандитов и прочих врагов — людей и зверей. За это крестьянин работал на собственных землях господина, перевозил его товары и платил налог продуктами питания и произведенными товарами. Право осуществлять правосудие происходило от древнего обычая свободного человека судить своих рабов, а также диктовалось необходимостью поддерживать порядок на землях господина и тем, что вассалы после распада империи Каролингов узурпировали многие права короля. Средневековое правосудие, основанное в основном на штрафах, было весьма выгодно для тех, кто его осуществлял. Для тех же, кого судили, такой суд был лучше, чем полное отсутствие порядка.

Многие звания, такие как герцог, граф (а в Германии порой и епископ), даровались тем, кто имел лен, но наряду с этим существовали и меньшие по важности должности, которые не были связаны с земельной собственностью: к примеру, мэр города, коннетабль замка или чиновник, собирающий налог на тех, кто переправляется через реку или переезжает через мост.

Денежное содержание или рента с земельного надела были средством, при помощи которого должностное лицо могло поддерживать свое существование, в обмен на что было обязано являться на военную службу — не за лен, а за ежегодное фиксированное жалованье. Самым известным примером такого содержания является соглашение с графом Фландрским по содержанию войск англонормандских королей. Подобная разновидность вассальной службы — в обмен на ежегодное жалованье — получила много большее распространение позднее, ее нашли особенно полезной Эдуард III и его союзники бургундцы (на территории современных Голландии, Бельгии, Люксембурга и др.).

Феодализм в Германии

В Германии феодализм установился позже, чем во Франции. Норманны нападали только на районы низовий Рейна, и время этих нападений было относительно коротким. Большую угрозу представляли венгры и славяне, располагавшиеся на восточных границах. Хотя их рейды ускорили развитие вассальных отношений и феодализма еще даже до реформ Генриха Птицелова (919–936), только после междоусобных войн Генриха IV (1056–1106), мятежей крупных феодалов в XII столетии и ослабления королевской власти «борьбой за назначение епископов» [122] власть дворянства значительно усилилась и многие свободные крестьяне попали в крепостную зависимость. В Германии со времен междуплеменных войн сохранилось название военного вождя герцог; власть герцогов, вместе с властью отцов церкви, не позволяла стране погрузиться в окончательный хаос даже при таких слабых королях, как Людвиг Дитятя (899–911) и Конрад I (911–918). Хотя Карл Великий сильно ущемил институт герцогов и заменил их своими собственными представителями-франками, ко времени Генриха Птицелова они снова начинают набирать власть в районах своего происхождения — Франконии, Швабии, Баварии и Саксонии. Племенное происхождение великих герцогств не позволяло феодализму принять столь жесткие организационные формы, как, к примеру, во Франции. Герцоги признавали, что должны служить королю, но считали, что их земля не является в конечном счете собственностью короля. В пределах своего герцогства они чеканили монету, созывали ассамблеи, осуществляли правосудие и контроль над деятельностью церкви — как во времена Меровингов.

Дата добавления: 2015-10-28