Новые критерии научного знания

В методологии науки сосуществуют разные направления, акцентиру­ющие один или ряд из следующих аспектов рассмотрения роста науч­ного знания: социологический, историко-научный, формально-логи­ческий, лингвистический, теоретико-эмпирический, а также заданные дихотомиями гуманитарное — естественнонаучное, рациональное — интуитивное и т. д. Не обращаясь пока к проблеме ассимиляции их в психологии (и тем более порождения собственных методологиче­ских представлений в рамках психологической науки и практики), представим некоторые из них. Одновременно расширим терминоло­гию, которая призвана охватить или подчеркнуть превалирование этих аспектов в наиболее известных методологических подходах. При этом со всей очевидностью проявляется и ограниченность маркиров­ки авторских концепций как прописывания их в рамках того или иного направления.

В концепции Т. Куна, который ввел понятие нормальной, или пара-дигмальной, науки, сочетаются историографический и социологический аспекты методологического анализа. Обращение к социально-психоло­гическим аспектам деятельности ученых, общению, подчеркивание роли научного сообщества как сообщества людей (а не только идей) — эти факторы развития науки четко представлены в его «парадигмальном подходе».

Парадигмы классической науки — в период становления естество­знания — включали такие существенные требования, как следование классическому идеалу рациональности, в том числе проверку досто­верности знания, или критерий истинности, а также принятие самооче­видности истин, которые не предполагается проверять (непосред­ственная данность Декартова «я мыслю»). Переосмысление таких картезианских критериев научности знания, как его достоверность и самоочевидность, было осуществлено Ч. Пирсом в 70-е гг. XIX в. Практические последствия действий на основе знания — вот новый критерий научности в направленииЪозитивистской философии, по­лучившей название «прагматизм».

Прагматизм — направление позитивизма, «рассматривающее зна­чение понятий, суждений и пр. в терминах последствий основанного на них действия, успешность которого составляет единственный кри-

терий истинности и отождествляется с нею» [Философская энцикло­педия, 1967, т. 4, с. 336].

В 90-е гг. XIX в. благодаря работам философа и психолога В. Джеймса (1842-1910) прагматизм получил широкую популярность. Благода­ря работам другого американского философа, психолога и педагога Дж. Дьюи (1859-1952), который начинал с прагматической интерпрета­ции логики, такой вариант прагматизма, как инструментализм, превра­тился в универсальный метод мышления, став в США «почти официаль­ной философией». Основой логических форм и законов Дьюи объявил не отражение законов бытия, а «способ действий».

Инструментализм — это разновидность прагматизма, разработанная Дьюи и рассматривающая интеллект в качестве средства приспособ­ления к изменяющимся условиям среды.

Фаллибилизм

Ч. Пирса (1839-1914) упрекали в смешении логических и психологи­ческих аспектов позитивизма как методологии научного мышления. Отметим здесь только два момента. Первый — рассмотрение основной функции мышления и научного познания вообще с позиций биологи­ческого и психологического удовлетворения. Согласно Пирсу, позна­ние позволяет преодолевать «беспокойное и неприятное состояние сомнения», в результате чего достигается вера, на основании которой человек может действовать без сомнений и колебаний. Второй — вве­дение представлений о том, что научное познание может начинаться с любых гипотез, в том числе и ошибочных. Акцентирование предполо­жительного характера научного знания привело Ч. Пирса к обоснова­нию фаллибилизма. В своей описательной психологии В. Дильтей выделил именно предположительность гипотез в качестве основного упрека объяснительному методу в науке (и объяснительной психоло­гии). Для фаллибилизма гипотетичность научного знания выступает естественной составляющей его становления.

Фаллибилизм — это методологическая позиция, согласно которой любое знание лишь приблизительно и вероятностно.

Ч. Пирс подчеркнул, что научное знание может начинаться с лю­бых предположений, в том числе и ошибочных. Научное исследова­ние — это «жизненный процесс», протекающий в критических спорах и проверках предположений как научных гипотез.

Позитивным результатом такого процесса является корректировка гипотетического знания и повышение вероятности его как знания ис­тинного. В критическом реализме К. Поппера идея фаллибилизма пре-

образована с учетом ориентировки на роль критического размышле­ния в построении объективного знания и возможность оценивания правдоподобия научных гипотез. Представлению этой методологиче­ской концепции, противопоставившей позитивистским установкам те­орию наиболее строгой проверки гипотез как теоретических реконст­рукций на основе опытных данных, мы посвятили специальное место, поэтому далее кратко остановимся на других, не упоминавшихся еще концепциях.

Социологический аспект четко выделяется в подходе Дж. Агасси, рассматриваемом как вариант фаллибилизма [Агасси, 1994]. Поставив вопрос о соотношении автономности науки в обществе и автономно­сти ученого в рамках научного сообщества, он настаивает на приори­тете автономности ученого. Ученый взламывает устоявшиеся каноны научной работы, включая в контекст научного познания «философ­ские, политические и экономические баталии, идущие в той обществен­ной среде, в которую погружена наука». То есть не устоявшиеся нор­мативы или парадигмальные установки ученых, а их независимость и самостоятельность в выдвижении проблем и поиске путей их реше­ния лежат в основе развития научного знания.

2.8.3. Релятивизм и операиионализм

Признание относительности научного знания имеет иные истоки в ста­рых философских концепциях, получивших названия релятивизма и но­минализма.

Метафизический релятивизм, признававший существование вещей и их свойств только в отношениях к другому (например, воспринима­ющему их субъекту), восходит еще к позиции Д. Беркли (1685-1753), высказанной им в «Трактате о началах человеческого знания». Гносео­логическим релятивизмом отличаются все концепции, считающие на­учные знания значимыми лишь в определенных пределах (а значит, необъективными). Протагоровское «Человек есть мерило всех вещей» — первое обоснование этой позиции, связывающей любое знание с инди­видуальным опытом. Путь от философии эмпиризма к философии эм­пириокритицизма — одна из линий обоснования относительности зна­ний в теории познания. Критический рационализм К. Поппера — другой путь, предполагающей возможность объективного знания (на основе ограничения поля неверных гипотез в результате их эксперименталь­ной проверки).

Ситуативность, условность и относительность научного знания под­черкивается в релятивистских концепциях, первая из которых связана

с именем В. Джеймса. Прагматизм В. Джеймса задавал такой критерий истинности мышления, как его польза, выгода, к которой оно приводит. Представлены ли в мышлении производственные, бытовые, религиоз­ные или научные связи — это менее важно, чем то благоустройство, к которому они могут приводить. Таким образом, эта концепция пред­полагает относительность истинности с точки зрения подчиненности гностических целей иным — прагматическим. Другой существенный ее аспект — признание в качестве реальности всего, во что верит чело­век. Критерии истинности и реальности начинают совпадать, если суж­дение (будь то знание или верование) приводит к нужным (удовлет­воряющим человека) последствиям.

Автономность и относительность знания утверждаются в одной из концепций операционализма, с философским обоснованием которой выступил в 1927 г. П. Бриджмен (1882-1961) в его «Логике современ­ной физики» (а высказал эту идею в 1920 г. физик Н. Кэмпбелл). В этой методологии экспериментальная процедура стала выступать как средство выявления точного физического смысла некоторых физиче­ских понятий, т. е. определение понятия имеет смысл только в конк­ретном операциональном контексте.

Существеннейшим признаком научного знания является возможность операционализации как установления операций, посредством которых человек задает представление об опытных данных (эту линию представ­ления научного знания мы уже рассматривали при знакомстве с общими положениями неопозитивизма). Операционализм подчеркнул, что науч­ное знание не может рассматриваться безотносительно к психике индиви­да и ситуации его получения. Значения научных понятий определяются операциями, которые относятся к способам получения индивидуального опыта. Операции ограничены временным аспектом их осуществления и не должны рассматриваться как надындивидуальные сущности. Обще­ственная наука, с точки зрения автора этой концепции, — миф, поскольку научная деятельность — это личное частное дело. «Моя наука операцио­нально отличается от вашей науки, как и моя боль отличается от вашей боли. Это ведет к признанию того, что существует столько наук, сколько * индивидов» (цит. по кн.: Лекторский, 1972).

2.8.4. Номинализм, реализм, рационализм

Номинализм — философское учение, согласно которому общие поня­тия не имеют онтологического содержания. Общее сводится к словам, или именам (полипа). В схоластике — в Средние века — номинализм противостоял реализму (в решении проблемы универсалий).

Концептуализм признавал уже существование общих понятий в по­знающем их уме.

Реализм — «объективно-идеалистическое философское учение, со­гласно которому общее обладает объективным существованием, пред­шествует единичным конкретным предметам независимо от них» [Фи­лософская энциклопедия, 1967, т. 4, с. 474].

С таким пониманием не следует путать критический реализм К. Поп-пера, который адекватнее называть критическим рационализмом.

Релятивизм в сочетании с номинализмом стал характерным и для новых философских направлений, в частности неопозитивизма уже упоминавшегося критика позитивизма, американского логика, матема­тика и философа У. Куайна. Он рассматривал проблему возможностей научного познания как выявления его пределов, задаваемых рамками формальной системы, объединяющей получаемые с помощью наблю­дения и эксперимента данные. Логические и лингвистические аспек­ты анализа роста научного знания стали в этой концепции главенству­ющими. В споре с одним из классиков неопозитивизма Р. Карнапом он подчеркивал, что принятие тех или иных языковых каркасов — ре­зультат, получаемый в практике научной деятельности ученых. Вза­имное согласие, или конвенция, — это социально-психологический, а не формально-лингвистический фактор.

Фаллибилизму сегодня противостоят различные концепции рацио­нальности. Отметим самое широкое понимание онтологического ра­ционализма (идущее от Платона и Лейбница до Гегеля).

Рационализм — «любое учение, согласно которому всякая реаль­ность имеет в себе самой или в начале, от которого она происходит, достаточное основание для своего бытия» [Философская энциклопе­дия, 1967, т. 4, с. 470].

В теории познания рационализм стал той философской базой в XVII в., которая противопоставила ортодоксальному теологиче­скому мировоззрению осмысление достижений математики и есте­ственных наук, где получение истины с логическими свойствами все­общности и необходимости связывалось не с опытом, а со свойствами самого разума. «Ослабление» классического рационализма обсужда­лось выше в связи с теорией познания И. Канта. Рационализму про­тивостояли интуитивизм и другие иррационалистические теории по­знания.

Новые зарубежные концепции рациональности связываются с оце­ниванием как основополагающих научных гипотез, так и правил их проверки, институциализирующих путь к истинному знанию. И эти

пути сопричастны друг другу, так как люди способны децентрироваться с одних типов рациональности на другие, понимая друг друга.

Реализм также прослеживается в современных методологических концепциях. Автор одной их «сильных» версий реализма В. Ньютон-Смит формулирует следующие утверждения: 1) теоретические выска­зывания истинны или ложны в зависимости от того, каким мир оказы­вается сам по себе, а не в силу познающего его ума; 2) доказательствами истинности теории могут выступать свидетельства существования тех сущностей, которые должны существовать, чтобы теория была истин­ной; 3) можно рационально решить, какая из конкурирующих теорий более близка к истине; 4) исторически сложившаяся последователь­ность теорий в естественной науке является последовательностью те­орий, расположенных по мере большего приближения к истинности (цит. по кн.: Помогайбин, 2001, с. 386).

И наконец, отметим жизненность последнего из названных проти­вопоставлений — рационализма и интуитивизма.

Интуитивизм

Интуитивизм в теории познания выступает как разновидность ирра­ционализма. В XX в. его крупнейшие представители — А. Бергсон, Э. Гуссерль, Н. Лосский. В воззрениях Декарта и Спинозы интеллек­туальная интуиция представляла собой высший акт разумного позна­ния, не исключающий логического мышления и чувственного отраже­ния. В интуитивизме как методологии познания интуиция становится иррациональным актом познания, в котором якобы преодолевается противоположность между субъектом и объектом.

Уже Платон (427-347 гг. до н. э.) утверждал возможность созерцания идей путем внезапного озарения, предполагающего длительную подго­товку ума и ведущего к непосредственному интеллектуальному знанию (путь интеллектуальной интуиции). Декарт считал, что разум в форме интуиции приводит к более достоверному знанию, «чем сама дедукция». А. Бергсон (1859-1941), выступая против механицизма и догматическо­го рационализма, утверждал первичность «реальности жизни», сущность которой постижима лишь интуицией» Вслед за А. Шопенгауэром (1788-1860) он настаивал на иррациональности интуитивного познания. «Чис­тая интуиция», с его точки зрения, не требует понятийного различения, а значит, дает рационально невыразимое знание.

Интуитивное познание как путь к истине противопоставлялось ра­циональному и в методологии. Немецкий философ Э. Гуссерль (1859 — 1938) выдвинул программу превращения философии в строгую дис-

циплину, задающую основы логики научного знания. Этому был по­священ его двухтомник «Логические исследования»; позднее он стал усматривать функцию философии как раскрывающей не мир науки, а «жизненный мир». Рассмотрев кризис европейских наук как кризис объективизма, он попытался создать рационализм нового вида. Этим новым направлением стала феноменология, сделавшая основным «во­прос о структуре процесса "переживания" истин и общезначимых идей, взятого в виде целостности, в виде непрерывного потока» [Современ­ная буржуазная философия, 1978, с. 214]. Главным методом такого изу­чения потока сознания стала интеллектуальная интуиция.

В отличие от интуитивизма Бергсона, ориентированный на феноме­нологию Гуссерля интуитивизм предполагал необходимость рефлексии актов сознания и данного в них содержания. Постижение же феноме­нов на этом пути происходит путем созидающей интуиции, которая тре­бует освободиться от привычного хода мысли (с его «естественными установками»), чтобы вернуться к изначальной данности любых яв­лений. Этому служит феноменологическая редукции — попытка «при­остановки» привычных суждений и верований. Непосредственное и беспредпосылочное созерцание «чистых сущностей» — единственно пра­вильный путь понимания сознания с трансцендентально-феноменоло­гической позиции.

Об ориентировке на непосредственное знание мы будем далее гово­рить в контексте противопоставления современных парадигм в пси­хологии (глава 9), а о понимании такого пути познания как метафизи­ческого — в противопоставлении Л. С. Выготским двух психологии (глава 5). В данной же краткой справке отметим только, что, несмотря на его программные устремления, имя Гуссерля стало связываться имен­но с иррационалистическими течениями в философии. Его ассистент М. Хайдеггер последовательно реализовал феноменологический метод для критики научного познания (сам Гуссерль считал, что используе­мые им понятия искажены в подходе Хайдеггера). Но в целом феноме­нология признается одним из источников экзистенциализма.

2.8.6. Теоретическое — эмпирическое

Отношение теории к опытным данным и критерии, отличающие соб­ственно теоретическое знание, обсуждаются не только в философ-ско-методологических работах, но и в позициях ученых, вырабаты­вающих эти критерии как обобщения хода научной деятельности. Приведем в качестве примера критерии теории, предложенные ве­ликим физиком А. Эйнштейном. Любая научная теория отличается

тем, что она должна (цит. по кн.: Помогайбин, 2001): «а) не противо­речить данным опыта, фактам; б) быть проверяемой на имеющемся опытном материале; в) отличаться "естественностью", т. е. "логиче­ской простотой" предпосылок (основных понятий и основных соот­ношений между ними); г) содержать наиболее определенные утвер­ждения: это означает, что из двух теорий с одинаково "простыми" основными положениями следует предпочесть ту, которая сильнее ог­раничивает возможные априорные качества систем; д) не являться ло­гически произвольно выбранной среди приблизительно равноценных и аналогично построенных теорий (в таком случае она представляется наиболее ценной); е) отличаться изяществом и красотой, гармонич­ностью; ж) характеризоваться многообразием предметов, которые она связывает в целостную систему абстракций; з) иметь широкую об­ласть своего применения с учетом того, что в рамках применимости ее основных понятий она никогда не будет опровергнута; и) указы­вать путь создания новой, более общей теории, в рамках которой она сама остается предельным случаем».

Сложившимся в естествознании методологическим основанием построения теоретического знания служит использование так на­зываемых идеальных объектов. Такие идеальные объекты играют центральную роль в представлении научных законов. Теоретическая модель существенных связей как бы полагается на изучаемую реаль­ность. При этом гипотетическое знание, с одной стороны, оформ­ляется средствами идеализации (включая моделирование и мысленные эксперименты), а с другой — проверяется по отношению к возможно­сти описания и объяснения этой реальности с помощью устанавлива­емых законов.

Для гуманитарных наук пути и средства построения теории могут быть иными. Здесь может быть неадекватной как идея полагания (деду­цирования) законов на изучаемую реальность, так и путь построения идеализированных объектов. Но с точки зрения основных средств мыш­ления в гуманитарных науках также используются пути критической проверки обобщений, полагаемых в качеств теоретических предполо­жений.

Психологические теории имеют очень разные структуры, а мышле­ние психологов разных научных школ в разной степени ориентирова­но на методы, предполагающие оценку истинности теории, а не только демонстрацию соответствующих ей фактов. В науковедении пути, ха­рактеризующиеся поиском подтверждающих и, напротив, опроверга­ющих теорию данных, связываются с более ранними и более поздни-

ми периодами в развитии науки. Психология чрезвычайно неоднородна с точки зрения уровня и направлений в развитии своих теоретических представлений в различных предметных областях и тем более — в сфере методических путей проверки психологических гипотез. И анализ уже опробованных методологических подходов в рефлексии собственных путей организации исследования — необходимое звено критической оценки психологического знания.

Дата добавления: 2015-10-28