Глава сорок пятая. из которой читатель узнает о том, как Цао Цао потерпел поражение у Саньцзянкоу

из которой читатель узнает о том, как Цао Цао потерпел поражение у Саньцзянкоу, и о том, как Цзян Гань попал в ловушку

После разговора с Чжугэ Цзинем Чжоу Юй возненавидел Чжугэ Ляна и решил его убить.

На следующий день состоялся смотр войск, выступающих в поход. После смотра Чжоу Юй пришел попрощаться с Сунь Цюанем.

— Выступайте первым, а я двинусь вслед за вами, — сказал ему Сунь Цюань.

Чжоу Юй шел в поход с Чэн Пу и Лу Су и предложил Чжугэ Ляну отправиться вместе с ним. Тот с радостью согласился. Они сели на корабль, подняли паруса и направились к Сякоу. Суда следовали за ними в строгом порядке. В пятидесяти или шестидесяти ли от Саньцзянкоу корабли остановились. Чжоу Юй создал в центре расположения своего флота подобие укрепленного лагеря. На берегу реки также была создана цепь укреплений, упирающихся в Западные горы.

Чжугэ Лян устроился в отдельной лодке.

Чжоу Юй, отдав все необходимые указания, послал воина пригласить Чжугэ Ляна и встретил его со всеми надлежащими церемониями.

— Простите, что я вас побеспокоил, — сказал он, — но мне надо поговорить с вами. Я много думал и пришел к выводу, что Цао Цао с небольшим сравнительно войском победил огромную армию Юань Шао лишь потому, что воспользовался советом Сюй Ю и захватил у врага провиант, находившийся на озере Учао. Сейчас у Цао Цао восемьсот тридцать тысяч воинов, а у нас всего пятьдесят‑шестьдесят тысяч. Как же тут устоять? Мне кажется, что прежде всего нам следовало бы отрезать пути, по которым подвозят провиант армии Цао Цао, иначе его не разбить. Весь провиант армии Цао Цао находится в горах Цзюйте, и я — ведь вы долго жили на реке Хань и хорошо знаете местность — хотел бы просить вас вместе с Гуань Юем, Чжан Фэем и Чжао Юнем отправиться туда и отрезать эти пути. Я дам вам тысячу своих воинов. Таким образом, каждый из нас сможет оказать услугу своему господину! Надеюсь, что вы не откажетесь?

«Должно быть, ему наговорили, что я не хочу действовать, — подумал Чжугэ Лян, — вот он и хочет послать меня на гибель. Отказаться — он меня осмеет. Нет, лучше соглашусь, а там я что‑нибудь придумаю».

И он стал одобрительно поддакивать, чему Чжоу Юй очень обрадовался. Он больше не стал задерживать Чжугэ Ляна, и тот откланялся.

— С какой целью вы посылаете Чжугэ Ляна на такое опасное дело? — спросил присутствовавший при разговоре Лу Су.

— Вы же знаете, что я хочу с ним разделаться, — сказал Чжоу Юй. — Но зачем мне действовать так, чтобы потом люди меня осуждали? Пусть это сделает Цао Цао.

Услышав это, Лу Су решил разузнать, подозревает ли что‑нибудь Чжугэ Лян. Когда он пришел к нему, Чжугэ Лян спокойно готовился к походу.

— Как вы думаете, увенчается ли ваш поход успехом? — спросил Лу Су, чтобы вызвать Чжугэ Ляна на разговор.

— А почему же нет? — невозмутимо ответил тот. — Я прекрасно разбираюсь во всех законах ведения войны и на воде, и на суше, в конных и в пеших войсках, и на колесницах, не то что вы и Чжоу Юй, которые обладают способностями лишь в одной области!

— Как это понимать — в одной области? — удивился Лу Су.

— Так вот и понимать! — сказал Чжугэ Лян. — Я даже слышал, как мальчишки в Цзяндуне распевали песенку:

Выбирайте Лу Су, на суше с врагами воюя,

А для битв на воде всегда выбирайте Чжоу Юя.

— Так и поется, что вы лишь умеете устраивать засады, а Чжоу Юй может воевать только на воде, но не на суше.

Лу Су передал эти слова Чжоу Юю. Тот вышел из себя.

— Как он смеет унижать меня? Это я‑то не умею воевать на суше? Я ему покажу! Не посылать его никуда! Я сам возьму десять тысяч всадников и пойду в Цзюйте!

Лу Су рассказал об этом разговоре Чжугэ Ляну.

— Вы думаете, что я ничего не понимаю? — улыбнулся Чжугэ Лян. — У Чжоу Юя была своя цель: он хотел, чтобы меня убил Цао Цао. А я его нарочно дразнил, но он моей шутки не понял. Однако сейчас не время строить козни друг другу, так мы можем обречь на провал великое дело. Надо во что бы то ни стало добиться, чтобы Сунь Цюань и Лю Бэй действовали единодушно. Только тогда мы сможем победить Цао Цао. Передайте Чжоу Юю, чтобы он не ходил в Цзюйте. Ведь Цао Цао очень хитер! Излюбленный его прием — отрезать пути, по которым доставляется провиант в армию врага. А раз это так, значит он принимает меры. Если Чжоу Юй пойдет туда с незначительными силами, он неминуемо попадет в плен. Сейчас самое важное — вести решительные бои на воде и подорвать дух северной армии. Скажите обо всем этом Чжоу Юю в возможно более вежливой форме, и я надеюсь, все обойдется благополучно.

Лу Су отправился к Чжоу Юю и подробно передал ему содержание своего разговора с Чжугэ Ляном. Чжоу Юй даже ногой топнул с досады.

— У этого человека познания в десять раз больше моих! Его надо убрать немедленно, иначе он станет для нас бедствием!

— И все же теперь этого делать не следует, — возразил Лу Су. — В такой решающий момент превыше всего следует ставить интересы государства. Разобьем Цао Цао, а там не поздно будет разделаться и с Чжугэ Ляном!

Чжоу Юй вынужден был признать, что Лу Су прав.

Лю Бэй поручил Лю Ци охранять Цзянся, а сам с войском отправился в Сякоу. Еще издали увидел он лес копий и знамен на берегу реки и решил, что это выступила в поход армия Восточного У. Тогда он повел свое войско в Фанькоу и расположился лагерем. Здесь Лю Бэй собрал своих людей и сказал:

— Чжугэ Лян уехал в Восточный У, и от него давно уж нет никаких известий. Кто поедет и разузнает, что там творится?

Первым вызвался Ми Чжу. Лю Бэй дал ему с собой вино и баранов и велел по приезде заявить Сунь Цюаню, что он прибыл с дарами, а на самом деле — разведать обстановку. Получив повеление, Ми Чжу сел в небольшую лодку и отплыл. Когда он прибыл в лагерь, воины доложили о нем Чжоу Юю. Тот пригласил его к себе. Многократно кланяясь, Ми Чжу передал Чжоу Юю приветствия от Лю Бэя и преподнес в подарок вино. Чжоу Юй принял дар и устроил в честь Ми Чжу богатый пир.

— У меня есть к вам просьба, — обратился Ми Чжу к Чжоу Юю во время пира. — Чжугэ Лян уже давно находится у вас, и я прошу вас отпустить его вместе со мной обратно.

— Нет, сейчас Чжугэ Лян никак не может уехать, — ответил Чжоу Юй. — Мы с ним постоянно совещаемся и думаем, как разгромить Цао Цао. Но мне хотелось бы повидаться с Лю Бэем и обсудить с ним план действий. Жаль, что я ни на минуту не могу отлучиться из армии! Если бы Лю Бэй удостоил меня своим посещением, я был бы счастлив. Надеюсь, что он не откажет мне в моей просьбе.

Ми Чжу пообещал передать его просьбу Лю Бэю, попрощался и уехал.

— Зачем вам понадобилось видеть Лю Бэя? — спросил Лу Су, когда они остались вдвоем с Чжоу Юем.

— Лю Бэй — человек опасный, надо поскорей с ним разделаться, — сказал Чжоу Юй. — Я завлеку его сюда и убью. Так я спасу от будущих бед наше государство.

Лу Су пытался его отговаривать, но Чжоу Юй оставался непреклонным. Он приказал, когда приедет Лю Бэй, спрятать между двойными стенками своего шатра пятьдесят вооруженных телохранителей: они покончат с Лю Бэем, как только он, Чжоу Юй, подаст знак, бросив на землю свой кубок.

Ми Чжу возвратился к Лю Бэю и передал ему приглашение Чжоу Юя. Лю Бэй велел приготовить быстроходное судно, собираясь ехать в тот же день. Однако Гуань Юй стал его отговаривать.

— Чжоу Юй коварен, будьте осторожны! И от Чжугэ Ляна нет никаких вестей. Сдается мне, что здесь кроется какой‑то обман!

— Я вступил с Восточным У в союз, и Чжоу Юй хочет повидаться со мной, — возразил Лю Бэй. — Я не могу не поехать к союзнику. Если мы будем относиться друг к другу с подозрением, то и в нашем деле не будет согласия.

— Раз вы так твердо решили ехать, то и я поеду с вами, — решительно заявил Гуань Юй.

— И я тоже! — присоединился к брату Чжан Фэй.

— Со мной поедет один Гуань Юй, — сказал Лю Бэй. — А ты и Чжао Юнь будете защищать город Оусянь. Я скоро вернусь.

Отдав все необходимые распоряжения, Лю Бэй, сопровождаемый Гуань Юем и двадцатью слугами, сел на судно и отплыл в Цзяндун.

Величественный вид цзяндунского флота, выстроившегося в строжайшем порядке в две линии, развевающиеся знамена, воины в латах — все это произвело на Лю Бэя отрадное впечатление.

Стража доложила Чжоу Юю о прибытии Лю Бэя. Чжоу Юй поинтересовался, сколько с ним пришло судов.

— Всего одно да двадцать слуг.

— Значит, судьба его решена! — улыбнулся Чжоу Юй.

Разместив в засаде своих телохранителей, Чжоу Юй вышел навстречу гостю. Лю Бэя, за которым следовали Гуань Юй и двадцать слуг, провели в шатер. После приветственных церемоний Чжоу Юй усадил его на почетное место.

— Вы прославленный на всю Поднебесную полководец! Зачем вы утруждаете себя церемониями, принимая такого ничтожного человека, как я! — смущенно говорил Лю Бэй.

Чжоу Юй в честь такой встречи приказал подать вино.

В это время Чжугэ Лян случайно вышел на берег и услышал разговоры о том, что Лю Бэй прибыл к Чжоу Юю. Встревоженный, он поспешил к шатру посмотреть, что там происходит. Он обратил внимание на выражение лица Чжоу Юя и заметил телохранителей, затаившихся между двойными стенками шатра.

— Что же теперь делать? — в тревоге прошептал Чжугэ Лян.

Однако, заглянув в шатер, он увидел, что Лю Бэй беседует и смеется как ни в чем ни бывало, а за спиной у него стоит человек огромного роста. Чжугэ Лян узнал Гуань Юя.

«Гуань Юй здесь — значит мой господин в безопасности», — обрадовался Чжугэ Лян. Даже не заходя в шатер, он возвратился на берег и стал ждать.

А Чжоу Юй и Лю Бэй продолжали пить вино. Наконец Чжоу Юй поднялся с кубком в руке и, бросив неприязненный взгляд на Гуань Юя, с мечом в руке неподвижно стоявшего за спиной Лю Бэя, озабоченно спросил, кто это такой.

— Мой брат, Гуань Юй, — представил его Лю Бэй.

— Это не тот ли, который убил Янь Ляна и Вэнь Чоу? — с волнением спросил Чжоу Юй.

— Он самый.

От страха холодный пот покатился по лицу Чжоу Юя, он наполнил кубок вином и поднес его Гуань Юю. Вошел Лу Су.

— А где же Чжугэ Лян? — обратился к нему Лю Бэй. — Может быть, вы возьмете на себя труд позвать его?

— Погодите. Зачем он вам сейчас? — вмешался Чжоу Юй. — Вот разобьем Цао Цао, тогда вы снова встретитесь с ним.

Лю Бэй не осмелился настаивать. Гуань Юй бросил на брата многозначительный взгляд, и Лю Бэй торопливо поднялся.

— Разрешите мне пока с вами проститься. Но как только Цао Цао будет разбит, я снова предстану перед вами, чтобы принести вам свои поздравления.

Чжоу Юй не стал его удерживать и проводил до ворот лагеря. Здесь Лю Бэй попрощался с ним и в сопровождении Гуань Юя отправился на берег. На его судне уже сидел Чжугэ Лян. Лю Бэй очень обрадовался своему учителю.

— А вы знаете, какой подвергались опасности? — спросил Чжугэ Лян.

— Нет, ничего не знаю.

— Если бы с вами не было Гуань Юя, вы пали бы от руки Чжоу Юя!

Теперь Лю Бэй все понял. Он стал упрашивать Чжугэ Ляна вместе с ним возвратиться в Фанькоу.

— Обо мне не беспокойтесь, — сказал тот. — Правда, мне приходится жить в пасти тигра, но чувствую я себя спокойно и твердо, как гора Тайшань. А вы пока возвращайтесь, подготовьте боевые суда и ждите. В двадцать первый день одиннадцатого месяца пусть Чжао Юнь в небольшой лодке переправится на южный берег и заберет меня! Но смотрите, не ошибитесь сроком!

Лю Бэй спросил о его дальнейших планах, но Чжугэ Лян уклонился от прямого ответа.

— Помните, как только подует юго‑восточный ветер, значит я возвращаюсь.

Лю Бэй пытался расспросить его подробнее, но Чжугэ Лян посоветовал ему поскорее отплыть и сам торопливо покинул судно.

Судно Лю Бэя отчалило от берега и поплыло вверх по течению. Они уже оставили далеко позади лагерь Чжоу Юя, когда Лю Бэй заметил, что навстречу им идут пятьдесят или шестьдесят боевых кораблей. На носу головного судна с копьем наперевес стоял военачальник. Это оказался Чжан Фэй, который, опасаясь, что Лю Бэю грозит опасность и одному Гуань Юю придется трудно, спешил им на помощь. Все вместе они вернулись к себе в лагерь.

Проводив Лю Бэя, Чжоу Юй вернулся в шатер. К нему пришел Лу Су.

— Почему же вы не действовали? — спросил он.

— Гуань Юй свиреп, как тигр, — отвечал Чжоу Юй. — Он ни на шаг не отходил от Лю Бэя, и если бы я допустил неосторожность, он тут же убил бы меня.

Лу Су был встревожен.

Вдруг доложили, что от Цао Цао прибыл гонец с письмом. Чжоу Юй приказал привести его, и тот передал послание. «Великий ханьский чэн‑сян Цао Цао поручает вскрыть сие послание ду‑ду Чжоу Юю» — гласила надпись на пакете.

В страшном гневе Чжоу Юй, не читая письма, разорвал его и швырнул на землю, а гонца приказал обезглавить.

— Когда воюют два государства, послов не принято казнить, — заметил Лу Су.

— Убить неприятельского посла — значит показать, что ты силен, — ответил на это Чжоу Юй.

Посланец был казнен, и голову несчастного отправили Цао Цао. После этого Чжоу Юй поставил Гань Нина во главе передового отряда кораблей, Хань Дана и Цзян Циня — начальниками левого и правого крыла, а сам возглавил остальные суда. Ночью воинов сытно накормили, и к рассвету флот под грохот барабанов и боевые возгласы выступил в поход.

Цао Цао страшно разгневался, когда узнал, что Чжоу Юй разорвал послание и убил гонца. Назначив Цай Мао и Чжан Юня командовать передовыми судами, Цао Цао направил свой флот к Саньцзянкоу. Он увидел, что приближаются корабли Восточного У, покрывая собою всю реку. На носу головного судна стоял военачальник и громко выкрикивал:

— Я — Гань Нин! Кто осмелится сразиться со мной?

Цай Мао приказал своему младшему брату Цай Сюню выдвинуться вперед и схватиться с Гань Нином. Два судна помчались навстречу друг другу. Гань Нин выхватил лук, наложил стрелу и выстрелил в Цай Сюня. Тот упал. Гань Нин повел свои суда в бой. Десять тысяч лучников без устали осыпали врага стрелами.

Воины Цао Цао не выдержали. Справа и слева по вражеским кораблям открыли стрельбу лучники Цзян Циня и Хань Дана. Войску Цао Цао, наполовину состоявшему из уроженцев северных земель, прежде не приходилось воевать на воде. Их корабли, расположенные в один ряд, обстреливались с трех сторон. Им даже не дали развернуться. Битва длилась почти целый день. Много воинов Цао Цао было перебито из луков и самострелов.

Тут подоспел Чжоу Юй со своими судами и тоже вступил в бой. Победа была явная. Но Чжоу Юй, опасаясь Цао Цао, ударами в гонги приказал своим кораблям отойти.

Потрепанное войско врага тоже отступило. Цао Цао вернулся в свой сухопутный лагерь и принялся наводить порядок в войске. Он вызвал к себе Цай Мао и Чжан Юня и стал их укорять:

— Вы не проявили должного усердия! Ведь у врага войска меньше, а разбиты мы!

— Цзинчжоуский флот долгое время бездействовал и не обучался, а воины с севера и вовсе не умеют воевать на воде, — оправдывался Цай Мао. — В этом причина нашего поражения. Нам следовало создать нечто вроде лагеря на реке, причем в центре расположить суда с воинами из северных областей и окружить их кораблями с цзинчжоуским войском. Тогда мы спокойно могли бы обучить северян и в ближайшее время использовать их в боях.

— Зачем вы об этом мне говорите? — вскричал Цао Цао. — Вы командуете флотом, вы и делайте то, что считаете необходимым!

Цай Мао и Чжан Юнь занялись обучением флота. Вдоль берега соорудили двадцать четыре шлюза. С внешней стороны этих шлюзов стеной стояли большие боевые корабли, малые суда разместились в самих шлюзах, где они могли свободно маневрировать — входить и выходить. По ночам учения шли при свете фонарей и факелов. Свет их, отражаясь в реке, окрашивал воду в багровый цвет, а дым тянулся по суше на расстояние триста ли.

Чжоу Юй вернулся в свой лагерь. Он щедро наградил воинов и послал гонца к Сунь Цюаню с известием о победе.

Ночью Чжоу Юй поднялся на холм и заметил на западе огромное зарево, залившее половину неба.

— Это свет от фонарей и факелов армии Цао Цао, — сказали ему приближенные.

В сердце Чжоу Юя закралась тревога.

На другой день он решил сам отправиться в разведку на многопалубном корабле, захватив с собой музыкантов и самых сильных воинов с тугими луками и самострелами.

Все быстро заняли свои места, и корабль поплыл вверх по течению реки. Неподалеку от вражеского лагеря Чжоу Юй приказал бросить якорь. На корабле заиграла музыка; тем временем Чжоу Юй занялся наблюдениями за врагом.

— Здорово устроено! — проговорил он, наконец, тревожным голосом. — Кто у них командует флотом?

— Цай Мао и Чжан Юнь, — ответил кто‑то из приближенных.

«Да, дело тут будет не такое легкое, как мне показалось вначале, — подумал про себя Чжоу Юй. — Цай Мао и Чжан Юнь давно уже живут в Цзяндуне и войну на воде хорошо изучили. Придется еще поломать голову над тем, как их убрать… Иначе мне Цао Цао не разбить».

В это время из неприятельского лагеря заметили Чжоу Юя и доложили Цао Цао. Тот выслал отряд судов, чтобы захватить Чжоу Юя в плен. Но Чжоу Юй, обратив внимание на то, что в лагере противника задвигались знамена и штандарты, приказал быстро поднять якорь и налечь на все весла. Корабль словно ветер понесся по реке. Когда суда противника двинулись за ним, Чжоу Юй был уже далеко, и они не смогли его догнать. Пришлось вернуться ни с чем. Цао Цао рвал и метал от гнева.

— Вчера нас разбили в бою, а сегодня враг высмотрел наше расположение! Это всё вы виноваты! — напустился он на своих военачальников. — Что вы молчите? Говорите, как нам одолеть врага!

— Разрешите мне попытаться уговорить Чжоу Юя сдаться, — неожиданно произнес один из присутствующих. — Я был другом Чжоу Юя по школе, и я уверен, что мне удастся его убедить.

Это сказал Цзян Гань, родом из Цзюцзяна. Цао Цао обрадовался его предложению.

— Так, значит, вы были друзьями с Чжоу Юем? — спросил он.

— Не беспокойтесь, господин чэн‑сян, — сказал Цзян Гань, — если я поеду на тот берег — успех обеспечен.

— Что вам нужно для поездки?

— Дайте мне мальчика‑слугу да двух гребцов, чтобы управлять лодкой. Больше ничего не нужно.

Цао Цао велел подать вино и устроил Цзян Ганю проводы. Потом Цзян Гань оделся попроще, сел в лодку и направился к лагерю Чжоу Юя. Там он велел страже передать Чжоу Юю, что приехал его старый друг и хочет с ним повидаться.

— Вот и примирителя прислали! — улыбнулся Чжоу Юй, когда воины доложили ему о прибытии Цзян Ганя. — Выслушайте меня внимательно и выполните то, что я вам прикажу! — обратился он к своим военачальникам и шепотом каждому из них дал указания. Военачальники разошлись. Чжоу Юй привел в порядок свою одежду и головной убор и в окружении нескольких сот воинов, важно выступавших впереди и позади с пучками стрел в руках, вышел из лагеря встречать гостя.

Цзян Гань с гордым видом шел ему навстречу, в сопровождении одного лишь мальчика‑слуги, одетого в черную одежду.

Чжоу Юй первый поклонился гостю.

— Надеюсь, что вы пребываете в добром здравии с тех пор, как мы с вами расстались? — спросил Цзян Гань.

— Зато вы, наверно, как советник Цао Цао, трудитесь изрядно, предпринимая далекие путешествия по рекам и озерам! — улыбнулся Чжоу Юй.

— Как вам не совестно говорить так! — растерянно произнес Цзян Гань. — Мы давно не виделись с вами, я приехал вспомнить о былом, а вы…

— Да, конечно, — продолжал Чжоу Юй, не обращая внимания на обиженный вид Цзян Ганя, — я не так умен, как Ши Гуан, но все же чувствую, что выражают музыка и песни!

— Что ж, — вздохнул Цзян Гань, — если вы так встречаете старого друга, мне здесь нечего делать. Разрешите откланяться.

— Извините, — с улыбкой сказал Чжоу Юй, беря Цзян Ганя за руку. — Я думал, что Цао Цао подослал вас уговорить меня помириться. Но если вы приехали с иной целью, я так быстро вас не отпущу.

Они вместе направились в шатер. После приветственных церемоний старые друзья уселись, как положено хозяину и гостю. Чжоу Юй приказал созвать своих храбрейших людей. Вскоре в шатер вошли старшие и младшие военачальники и гражданские чины, все они выстроились двумя рядами. На всех были шелковые одежды и серебряные латы. Чжоу Юй каждого в отдельности представил Цзян Ганю. Потом они расселись по сторонам, и начался пир. Музыканты исполняли боевые песни, чаши ходили по кругу.

— Это мой друг по школе, — сказал Чжоу Юй своим военачальникам. — Можете в нем не сомневаться. Хоть он и приехал с северного берега реки, но к Цао Цао никакого отношения не имеет.

Чжоу Юй снял висевший у пояса меч и протянул его Тайши Цы:

— Возьмите этот меч и наблюдайте за пиром. Сегодня дозволяется говорить только о дружбе. Если кто‑либо заведет разговор о войне — рубите тому голову!

Тайши Цы с мечом в руке уселся на хозяйском месте. Перепуганный Цзян Гань молчал.

— С тех пор как я командую войсками, я не выпил ни одной капли вина, — сказал Чжоу Юй. — Но сегодня, по случаю встречи с моим старым другом, я буду пить допьяна. Опасаться мне нечего!

Он рассмеялся и принялся осушать кубок за кубком. Пир шел горой, все развлекались, как могли.

Чжоу Юй, уже сильно захмелевший, поднялся со своего места и, взяв Цзян Ганя за руку, вышел с ним из шатра. У входа в шатер, как обычно, стояли телохранители с копьями и алебардами.

— Ну, как мои воины? Молодцы?

— Да! Сущие тигры! — поддакивал Цзян Гань.

Тогда Чжоу Юй повел Цзян Ганя в сторону от шатра и показал ему целые горы провианта.

— Как вы думаете, хватит у меня провианта? — продолжал спрашивать Чжоу Юй.

— Ничего не скажешь, — согласился Цзян Гань. — Войска у вас отборные, провианта вдоволь — недаром об этом говорят!

— Мог ли я думать, когда мы учились в школе, что доживу до такого дня, как сегодня! — громко рассмеялся Чжоу Юй, притворяясь совершенно пьяным.

— Таланты ваши не превзойдены! — восхищался Цзян Гань.

— Когда достойный муж живет в этом мире и служит господину, он должен соблюдать долг подданного и сочетать его с чувством искренней любви, — продолжал Чжоу Юй. — Он выполняет повеления государя и делит с ним радости и горе! Я и стараюсь быть именно таким. Даже таким великим ораторам древности, как Су Цинь, Чжан И, Лу Цзя и Ли Шэн, если бы они вдруг воскресли, не удалось бы своим красноречием поколебать меня в моей решимости!

Чжоу Юй опять рассмеялся, а лицо Цзян Ганя стало серым, как земля. Чжоу Юй снова повел гостя в шатер, где они присоединились к пирующим.

— Вот герои Цзяндуна! — сказал Чжоу Юй, жестом указывая на военачальников. — Сегодняшний пир можно было бы назвать «встречей героев»!

Веселье затянулось до позднего часа. Когда стемнело, зажгли светильники. Опьяневший Чжоу Юй встал со своего места и затянул песню:

Великий муж, живущий в этом мире,

Стремится к славе, к подвигам блестящим.

Стремленье это к подвигам и славе

Ему утехой служит в настоящем.

И я нашел себе утеху в жизни

И пью вино и снова наливаю.

Когда же я напьюсь до одуренья,

Я песни во все горло распеваю.

Все рассмеялись. Время уже было за полночь, и Цзян Гань сказал:

— Простите, но я совсем опьянел…

Чжоу Юй разрешил гостям разойтись. Они поблагодарили его и покинули шатер.

— Мы уже давно не отдыхали вместе! — воскликнул Чжоу Юй, обращаясь к Цзян Ганю. — Сегодня мы будем спать на одном ложе!

Притворяясь совершенно пьяным, Чжоу Юй потащил Цзян Ганя к себе. Добравшись до постели, он так и повалился не раздеваясь. Ему стало дурно, и Цзян Ганю никак не удавалось заснуть. Он лежал на подушке с открытыми глазами и размышлял. В лагере барабан пробил вторую стражу. Цзян Гань привстал и огляделся. Светильники еще горели. Чжоу Юй спал мертвым сном, храп его напоминал раскаты грома. На столе, стоявшем в шатре, Цзян Гань заметил связку писем. Он поднялся с ложа и принялся украдкой их просматривать. Это была обычная переписка, но на одном из конвертов стояли имена Цай Мао и Чжан Юня. Это письмо привлекло особое внимание Цзян Ганя, он лихорадочно развернул его и стал читать:

«Мы не своей волею служим Цао Цао — нас к этому вынудили обстоятельства. Мы стараемся причинять ему вред, как умеем. Беспорядки, возникшие в лагере Цао Цао, — дело наших рук. Мы ищем удобного случая добыть голову самого Цао Цао, дабы положить ее у вашего знамени. Не сомневайтесь в нас. Вот наш почтительный ответ на ваше предыдущее письмо».

«Оказывается, Цай Мао и Чжан Юнь давно связаны с Восточным У», — подумал Цзян Гань, прочитав письмо. Он торопливо спрятал его к себе за пазуху и хотел просмотреть остальную переписку, но Чжоу Юй в этот момент заворочался на своем ложе. Цзян Гань поспешно задул светильник и лег.

— Друг мой, — проговорил сквозь сон Чжоу Юй, — через несколько дней я покажу тебе голову злодея Цао Цао.

Цзян Гань что‑то пробормотал ему в ответ.

— Поживи у меня несколько деньков и увидишь голову злодея Цао Цао… — повторил Чжоу Юй.

Цзян Гань не ответил. Прошло некоторое время. Он окликнул Чжоу Юя, но тот уже спал. Цзян Гань прилег рядом.

Приближалось время четвертой стражи.

— Господин ду‑ду! — В шатер просунулась чья‑то голова. — Господин ду‑ду! Вы спите?

Кто‑то осторожно вошел в шатер. Чжоу Юй поднялся с ложа.

— Кто это здесь лежит? — удивился он.

— Разве вы забыли, что пригласили своего друга Цзян Ганя переночевать в вашем шатре? — был ответ.

— Я никогда не пил много, а вчера перепился и ничего не помню, — произнес Чжоу Юй тоном раскаяния. — Может быть, я и сболтнул такое, чего не следовало говорить…

— С северного берега приехал человек, — сказал вошедший.

— Говорите тише! — замахал руками Чжоу Юй и, обернувшись, позвал. — Цзян Гань! Цзян Гань!

Тот не отвечал, притворившись спящим. Тогда Чжоу Юй потихоньку вышел из шатра. Цзян Гань напряженно прислушивался. Снаружи слышались голоса.

— Цай Мао и Чжан Юнь сообщают, что в ближайшее время им не удастся выполнить свой план, и они этим крайне встревожены, — произнес кто‑то.

Потом там заговорили так тихо, что больше ничего не удалось разобрать. Вскоре Чжоу Юй возвратился в шатер.

— Цзян Гань! Цзян Гань! — окликнул он.

Но Цзян Гань делал вид, что спит. Чжоу Юй скинул одежды и тоже лег. А Цзян Гань лежал и думал:

«Чжоу Юй человек очень осторожный. Утром он хватится, что исчезло письмо, и убьет меня…»

Пролежав до часа пятой стражи, Цзян Гань неслышно приподнялся и позвал Чжоу Юя. Тот спал. Цзян Гань повязал голову и тайком выскользнул из шатра. Разбудив своего слугу, он направился к воротам лагеря. На вопрос стражи, куда он так рано уходит, Цзян Гань ответил:

— Я боюсь, что своим присутствием отвлекаю господина ду‑ду от важных дел, и потому решил уехать…

Стража не стала его задерживать. Цзян Гань беспрепятственно сел в свою лодку и поспешил вернуться к Цао Цао.

— Ну, как дела? — спросил чэн‑сян, едва завидев его.

— Чжоу Юй непоколебим, никакими уговорами…

— Вы ничего не добились, и над вами еще посмеялись! — гневно оборвал его Цао Цао.

— Не гневайтесь, господин чэн‑сян, — ответил Цзян Гань. — Хоть я и не сделал того, что обещал, но узнал одно важное дело! Прикажите всем удалиться.

Цзян Гань вынул письмо и прочитал его Цао Цао.

— Неблагодарные разбойники! — яростно закричал Цао Цао. — Ведите их сюда!

Цай Мао и Чжан Юнь явились.

— Я хочу, чтобы вы вели корабли в бой! — заявил им Цао Цао.

— Воины наши еще недостаточно обучены, господин чэн‑сян, — возразил Цай Мао. — Нельзя же так легкомысленно выступать!

— А если бы они были обучены, моя голова была бы уже у Чжоу Юя, да?

Цай Мао и Чжан Юнь не поняли, что Цао Цао хочет сказать этими словами, и растерянно молчали. Цао Цао приказал страже вывести их и обезглавить. Вскоре головы несчастных положили у шатра. И тут только Цао Цао уразумел, какую ошибку он совершил.

— И я попался на хитрость! — с горечью произнес он.

Потомки сложили об этом такие стихи:

Коварству Цао Цао противостоять было трудно,

Но сам он к Чжоу Юю в ловушку попал сгоряча.

Чжан Юнь и Цай Мао, чтоб жизни спасти, изменили.

Кто ж знал, что злодеи погибнут от рук палача?

При виде отрубленных голов Цай Мао и Чжан Юня военачальники встревожились и стали расспрашивать, что случилось. Цао Цао не хотел признаться в том, что Чжоу Юй его перехитрил, и поэтому ответил:

— Они нерадиво исполняли военные приказы, и я их казнил…

Военачальники долго вздыхали. Цао Цао назначил командовать флотом Мао Цзе и Юй Цзиня. Шпионы прослышали об этом и донесли в Цзяндун.

— Теперь мне некого опасаться! — удовлетворенно воскликнул Чжоу Юй. — Самых опасных для меня людей уже нет в живых!

— Ловко вы это устроили! — в восхищении заметил Лу Су. — Если вы будете так же командовать войсками, то мы разобьем Цао Цао!

— Военачальники наши об этой хитрости ничего не знают, но от Чжугэ Ляна это, пожалуй, не могло укрыться, — сказал Чжоу Юй. — Ведь он во много раз проницательнее меня! Сходите‑ка к нему и попытайтесь выведать, известно ему что‑нибудь или нет. Потом сообщите мне.

Поистине:

Хоть план его внести вражду был выполнен им смело,

Он испытать решил того, кто непричастен к делу.

Если вы не знаете, что Чжугэ Лян сказал Лу Су, загляните в следующую главу.

Дата добавления: 2015-10-28