Наши дни
Еще одно утро пришло и ушло, а я не могла сконцентрироваться. Еще одно утро пришло и ушло, а я не написала ни слова. В течение многих лет, больше, чем я могу сосчитать, слова выходили из-под моих пальцев без особых усилий. В сутках не хватало часов, чтобы перенести их на экран. Были такие отрезки времени, когда я обходилась без сна, когда сочетание кофе, шоколада и No-Doze (таблетки, отпускающиеся без рецепта, обычно кофеиносодержащие, употребляются, чтобы не спать. Обычно одна таблетка эквивалетна двум чашкам кофе – пп) позволяло моим пальцам двигаться почти сорок восемь часов подряд.
Это были те времена, когда Элис чувствовала себя, как дома, в роли моего агента. Она тащила меня в душ, кормила меня настоящей едой, затем укладывала спать. Она приносила почту, и мы вместе просматривали ее, пока я укладывалась спать.
Она знала, что делает.
Я порылась в своей коробке, вытащила случайные обрывки и выложила их в линию на кровати. Для любого другого они выглядели бы как кандидаты в мусорное ведро. Я прекрасно понимала.
Рецепт штруделя на завтрак,
Пустая открытка из Ньюпорт Бич,
Определение слова "все”, вырванное из словаря,
Моментальный снимок белых простыней и лимонов в солнечном свете.
Они начали появляться, когда я была в дороге, в туре по первой книге. Спутся несколько дней после моего возвращения домой, пришла Элис с кучей почты, стопкой романов от издателей, требующих рецензий, и коробкой сигар.
- Кто-то прислал сигары? - спросила я, пока она выгружала все на кухонный стол.
- Не совсем, - увиливала она, толкая коробку в моем направлении.
Внутри были небольшие свертки без обратного адреса, но все было обклеено почтовыми марками Манхэттена. Мое сердце ускорило бег. Каким-то образом, я знала.
По-видимому, Элис тоже. Она упомянула что-то о том, что забыла кошелек в машине. Элис никогда ничего не забывала. Она оставила меня одну на достаточно долгое время, чтобы я открыла каждый конверт и подержала содержимое в руках. Она вернулась как раз вовремя, чтобы поймать мои первые слезы подушечками своих пальцев.
- Этот улюбдок, - кашляла я, пытаясь не плакать.
- Белла, что случилось в Нью-Йорке? - спросила она, держа меня за плечи, стараясь смотреть мне в глаза.
Я оттолкнула ее и сложила все обратно в коробку – даже конверты.
- Скажи ему, что я сожгла все. И пожалуйста, попроси его остановиться.
Я не сожгла их. Эдвард не остановился. Его упрямство не знает границ, и у меня было глупое, упрямое сердце.
Иногда месяцы проходили без писем. А иногда, я получала шквал маленьких записок, одну за другой.
- Ты сказала ему, так? - спросила я, когда Элис однажды остановилась у дома с большим пакетом.
- Я сказала ему, что ты все уничтожила, - сказала она и закатила глаза, протянув мне пакет из коричневой бумаги, отправленный по почте заказным письмом. Я подождала пока останусь одна, чтобы открыть его и развернуть Листья травы. Я легла рядом с книгой на кровать и потерялась в воспоминаниях о том, как отдыхала топлесс и цитировала поэзию. Я потерялась в обломках: иметь такое совершенство, чтобы потерять больше, чем было возможно.
Вместо того, чтобы позволить себе вернуться в горькое, темное место, в котором я обитала в 1990, я перенаправила боль, которая пришла с копией Листьев травы от Эдварда. Я подняла себя с постели, села за стол, и позволила чувствам, которые грозили переполнить меня, вылиться потоком из моих пальцев.
Потребовалось некоторое время. В конце концов, я начала просыпаться и осматриваться вокруг... из-за Эдварда. Я стала впускать счастье.
Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Сентября 1989 – я никогда не забуду эту ночь. Я думаю, видела в толпе девушку, которая напомнила мне себя. | | | Декабрь 1997, Нью-Йорк – реплики стали на этот раз длиннее. |