Техасский суд

Вот уже наступило утро следующего дня. Заря, заалевшая над саванной Техаса, осветила и форт Индж.

Вместе с рассветом со всех сторон появились всад­ники, направлявшиеся к военному городку. Они прибли­жаются вдвоем, втроем, а иногда и группами в пять-шесть человек. Прибыв на место, они спешиваются и привязы­вают лошадей к частоколу, а посреди прерии— к колыш­ку. Потом собираются кучками на площади, а иные отправляются в поселок и заходят в таверну.

Здесь собрались люди разных национальностей и разных типов. Большинство из них— коренастый, рослый народ, потомки первых поселенцев, которые воевали с индейцами и, вытеснив их с родной земли, орошенной кровью, построили себе деревянные избы на месте, где были вигвамы. Здесь, на берегах Миссисипи, они корота­ли свою жизнь,занимаясь рубкой леса.На очищенных участках некоторые из них стали возделывать кукурузу, другие занялись разведением хлопка. Многие из оби­тателей южной окраины штата Миссисипи перебрались в Техас, с тем чтобы заняться сахарной или табачной промышленностью.

Большинство из них — плантаторы по профессии и призванию, хотя здесь же вы встретите и скотоводов, и охотников, и торговцев скотом, и всяких других ком­мерсантов, вплоть до торговцев невольниками.

Здесь и юристы, и землемеры, и спекулянты землей, и прочие дельцы неопределенной профессии,готовые пуститься в любую авантюру, будь то клеймение скота,поход против команчей или же участие в грабеже по ту сторону Рио-Гранде.

Их костюмы так же разнообразны, как и их заня­тия— мы уже описывали их одежду,— это та самая толпа,которая собиралась несколько дней назад во дворе Каса-дель-Корво; разница лишь в том, что сего­дня она многочисленнее.

Впрочем, это собрание отличается от предыдущего еще в одном отношении: сегодня вместе с мужчинами приехали и женщины— жены, сестры, дочери. Некото­рые из них верхом; мягкие, с опущенными полями шля­пы защищают их глаза от ярких лучей солнца. Другие же расположились под белым навесом фургонов или за тюлевыми занавесками карет.

На сегодня назначен суд. Все с нетерпением ждут его начала.

Пожалуй, излишне говорить, что судить будут Мориса Джеральда, известного в сеттльменте под именем Мориса-мустангера.

Не стоит также добавлять, что его обвиняют в убий­стве Генри Пойндекстера.

Все заинтригованы теми таинственными обстоятель­ствами, которые связаны с этим делом— в сеттльменте в последнее время только и говорят об этом, — все надеются, что предстоящее судебное разбирательство прольет свет на тайну, никем еще не разгаданную.

Конечно, и среди этой толпы есть люди, которые пришли сюда не из пустого любопытства, а потому, что они искренне заинтересованы в судьбе обвиняемого. Есть здесь и другие, которые взволнованы еще более глубоким и скорбным чувством,— это друзья и родственники без вести пропавшего юноши. Не надо забывать, что еше нет достаточных доказательств для утверждения, что он действительно убит.

Однако сомнений осталось немного. Несколько не зависящих друг от друга обстоятельств позволяют пред­положить, что преступление было действительно совер­шено. И люди настолько уже привыкли к этой мысли, что говорят об этом, как будто они сами были свидете­лями печального происшествия.

Они только ждут, чтобы услышать подробности; они хотят знать, как это случилось, когда и из-за чего.

* * *

Десять часов. Сессия суда началась.

Военные, закончив утренний парад, решили провести свободное время среди штатских. Драгуны, стрелки, пехотинцы, артиллеристы появились рядом с плантато­рами, охотниками, торговцами и авантюристами.

* * *

Суд идет.

Перед вашими глазами, наверно, встает картина судебного процесса в строгой обстановке обычного суда.

Но в пограничном местечке Техаса обстановка судебного разбирательства несколько другая, чем та, которая установлена традицией в других уголках мира.

Специального здания суда здесь нет, хотя, правда, есть комната, в которой обычно происходят всякого рода собрания; там же устраиваются и заседания суда.

День обещал быть очень жарким,и потому решено было открыть сессию суда не в здании,а в тени старого дуба.Здесь поставили большой стол, десяток складных стульев, обтянутых кожей. На стол положили бумагу, гусиные перья, огромный том судебного законодатель­ства. Принесли чернильницу, графин с коньяком и не­сколько рюмок, коробку гаванских сигар и коробку спичек.

За столом появился судья. На нем не было ни горно­стаевой мантии, как это принято в Англии, ни даже пиджака: из-за жары он решил приступить к делу про­сто в рубашке. На голове у него надета набекрень пана­ма, во рту сигара.

Остальные стулья заняли адвокаты, командир форта, капеллан, доктор, офицеры и несколько человек неопре­деленных занятий.

В стороне расположились двенадцать присяжных. Из них некоторые сидят на грубо сколоченной скамье, дру­гие— просто на траве.

Вокруг судьи и присяжных теснится пестрая толпа.

Поодаль, в фургонах и экипажах, разместились дамы, разодетые в нарядные платья.

Первоначально предполагали судить не только Мори­са Джеральда, но и Мигуэля Диаза с его товарищами и Фелима О'Нила. Однако в процессе предварительного следствия мексиканцу-мустангеру удалось оправдать себя, так же как и своих товарищей.

Они признались, что перерядились индейцами. Этот факт был уже и раньше доказан, так что ничего другого им и не оставалось делать. Но они выдали все это за шутку. А так как было установлено, что все четверо были дома в ночь исчезновения Генри Пойндекстера, а Диаз к тому же был мертвецки пьян, то дальше их и не до­прашивали.

Что же касается Фелима, то его не сочли нужным посадить на скамью подсудимых, так как думали, что он будет более полезен в качестве свидетеля.

Итак, на скамье подсудимых был только один Морис-мустангер.

Дата добавления: 2015-10-28