4 страница. Но Чанёль упрямо махнул головой, отгоняя остатки сна и

Но Чанёль упрямо махнул головой, отгоняя остатки сна и, подперев голову рукой, сонно улыбнулся:

- Нет, давай еще… посидим. Я хочу послушать… у Бэкхёна приятный голос. Как у птички.

Бэкхён потрепал руку волчонка и вернулся к чтению. Но буквально через пару строчек прервался:

- Чанёль…

- М? – все также сонно ответил он. «Вот упрямец», - мысленно улыбнулся Бэкхён, а вслух сказал:

- Где ты бываешь во время полнолуния? Я понимаю, что ты печешься о моей безопасности и поэтому не появляешься рядом с домом, но ты хотя бы говори мне, где бываешь. Я ведь беспокоюсь.

- Бегаю по лесу, гоняю белок, зайцев, - Чанёль усмехнулся, по-прежнему держа глаза закрытыми. – Один раз чуть не подрался… Увидел медведя. Еще изучаю новые места… где я еще не был. В деревни не хожу… стараюсь. Хотя и… очень хочется.

Бэкхён понимающе кивнул головой. Он знал, как тяжело Чанёлю держать зверя внутри себя. И если в обычные дни это ему с легкостью удавалось, то во время полнолуния он прилагал все усилия, чтобы не допустить срыва, не дать зверю одержать победу над собой.

- А другие волки? Ты их встречаешь?

- Да. Бывает.

- Общаешься с ними? – Бэкхёну интересно, как Чанёль взаимодействует с себе подобными. И возникает ли у него… симпатия к кому-либо. Да, он думал об этом. Чанёль уже взрослый. Организм будет требовать своего, влекомый инстинктами. Вдруг Чанни уже нашел свою пару? Или ею окажется кто-нибудь из девушек? Бэкхён просто хотел знать. Ведь Чанёль не всегда будет маленьким и глупым, вечно таскающимся за ним хвостиком.

- Они не хотят, - взгляд чуть погрустнел. – Боятся меня. Я чувствую… страх в их крови. И еще… ммм… - Чанёль нахмурил брови, пытаясь подобрать слово. – Глаза… у них в глазах… восторг. Восхищение.

- Благоговение, - на автомате подсказал Бэкхён, говоря скорее самому себе, нежели волку – он еще не совсем понимает, о чем речь. – Они чувствуют в тебе силу, авторитет. Ты бы мог стать для них главным. Ты хочешь этого?

- Я… я не совсем понимаю, - Чанёль моргнул глазами и по привычке склонил голову набок, когда чего-то не понимал или когда испытывал любопытство.

Бэкхён сам не знал, что говорит, но у него ощущение, словно он держит Чанёля на привязи. Ему нужна свобода. Собственная жизнь.

- Ты бы мог стать для них альфой. Эти волки были бы преданны тебе. Ты мог бы найти себе пару, у тебя могли бы быть дети, семья…

- Но ведь ты – моя семья.

Все слишком сложно. И он не знает, что сказать в ответ на эти слова. Ведь у них нет будущего. Это неправильно. Какая же семья из них получится? Бэкхён устало выдохнул и закрыл книгу, вставая из-за стола.

- Все же подумай над моими словами, Чанёль. Я тебя не выгоняю, нет. Но придет время и волк, живущий внутри тебя, потребует своего. Просто… подумай.

Может он и сказал лишнего. Но Чанёль не понимает, не понимает, во что может вылиться его любовь к Бэкхёну. Люди не поймут… не смогут понять и принять. А если еще и узнают, что он – оборотень… Все может закончиться плачевно.

Неожиданно раздается басовитое «ой» и следом – глухой удар. Бэкхён возвращается в реальность, чтобы увидеть перед собой забавную картину: поскользнувшийся на еще кое-где виднеющейся корке снега Чанёль, раскинувший в разные стороны свои длинные конечности. Не удержавшись, Бэк громко смеется, запрокинув голову назад. Грустные мысли вылетают из головы, а лес наполняется звонким смехом и хлопками в ладоши.

- Чанни! – утирая выступившие слезы, Бэкхён спешит копошащемуся на земле волку. – Погоди, я тебе помогу.

Пока он идет до волка, тот успевает обидеться и теперь сидит с надутыми губами, снизу вверх глядя на подошедшего парня. Глаза, большие и ясные, полны обиды, того и гляди расплачется. Бэкхён не выдерживает и снова смеется, только на этот раз не так громко. Он протягивает руку и поднимает длинноногое чудо, позволяя ему снова смотреть на себя сверху вниз. Отдергивает задравшуюся рубаху, осматривает испачканного с ног до головы Чанёля, поправляет прикрывающую глаза длинную рыжеватую челку, мягко произнеся:

- Ребенок… - на что Чанни супится и упрямо возражает:

- Я не ребенок. Ты мне говорил, что я уже взрослый.

- Да-да, конечно, взрослый ты мой. Раз уж на то пошло, то вперед за дровами и топить баню. Посмотри на себя: похож на поросенка. Взрослый он… А я должен сходить в деревню. Нужна помощь, - Бэкхён разворачивается и, продолжая посмеиваться, жмуря глаза от солнечных лучей, идет в сторону дома.

- Когда вернешься? – вслед кричит волк, а затем слышится топот ног по земле. Чанёль нагоняет его на первой ступеньке крыльца.

- Думаю, ближе к вечеру. А что? – Бэкхён отвечает, одновременно собирая в сумку необходимые травы и мази, которые он научился изготавливать совсем недавно.

- Ничего. Просто хотел… ну, можно посидеть возле костра. Сейчас уже тепло, - Чанёль вроде серьезен, но его по-детски умоляющий доверчивый взгляд и трогательная неловкость, до сих пор нет-нет, я проявляющая себя, не дают Бэкхёну воспринимать слова слишком серьезно. Он улыбается, направляясь к выходу:

- Конечно, Чанни. Я постараюсь вернуться как можно скорее, - он машет рукой и уходит, уже предвкушая приятный тихий вечер в компании своего волчонка.

Глава.

Бэкхён не спеша прохаживается по улицам деревни, крутя головой из стороны в сторону. То ли дело было в долгожданно наступившей весне, греющей замерзшую за зиму землю, то ли что-то еще, чего Бэкхён не знал, но сегодня народу было непривычно много. Добравшись до центральной площади, он замечает, как она преобразилась: всюду висели цветные ленты и флажки – они трепыхались на легком ветру. Устанавливались навесы, карусели. Люди смеются и громко переговариваются, дети бегают вокруг взрослых, путаясь под ногами. Ярмарка. Определенно. Бэкхён был немного удивлен: подобные мероприятия проводятся у них крайне редко, учитывая крайнюю отдаленность деревни от больших поселений. Будучи маленьким мальчиком, он лишь однажды посетил ярмарку, тогда мать взяла его с собой, и они большую часть дня пробыли в деревне, наслаждаясь царившим вокруг весельем.
«Чанёлю бы понравилось», - эта мысль проскальзывает в сознании, но Бэкхён успевает ухватиться за нее и улыбнуться. Да, ему бы очень понравилось.

Стоило вспомнить о волке, как парень заторопился поскорее вернуться домой. Но яркие краски не отпускали его… Он принимается все так же медленно вышагивать по дороге, глядя на развевающиеся ленты, на различные сувенирчики, раскладываемые торговцами, вдыхая соблазнительные запахи готовящихся угощений. Солнце играет бликами на блестящих украшениях, маленьких фигурках, покрытых лаком. От созерцания всей этой красоты Бэкхёна отвлек девичий голос, позвавший его по имени. Парень незамедлительно разворачивается.

К нему бежит девушка на год младше его самого. Длинные светло-русые волосы распущены, в них вплетены тоненькие ленточки насыщенного синего цвета. Глаза цвета аквамарин в обрамлении пушистых ресниц ярко блестят, светясь радостью. На девушке надето белое простое платье, длинный подол едва взметается над землей при быстрой ходьбе, с которой она приближается к Бэкхёну.

- Здравствуй, Сьюзен, - улыбается он. Сьюзен – дочь старосты, очень милая девушка и самая красивая среди своих сверстников. Да и вообще во всей деревне. Ее все любят, она добрая и заботливая, общительная и хозяйственная. Бэкхён находится с ней в хороших дружеских отношениях, со Сьюзен очень приятно общаться.

- Здравствуй, - полные нежно-розовые губы растягиваются в красивую улыбку. – Как твои дела?

- Все хорошо. Вот пришел передать мазь и сборы из трав, не думал, что здесь намечается нечто грандиозное… - Бэкхён обводит взором окружающую суматоху и возвращает Сьюзен улыбку.

- Да, я уговорила отца провести ярмарку. В честь начала весны. Эта зима показалась мне грустной, решила, что немного веселья не помешает прежде чем начнутся полевые работы и все будут заняты, - она отбрасывает рукой легкую прядь, не сводя глаз со стоящего рядом парня. – Останешься? Пожалуйста, останься на ярмарку. Она вот-вот начнется!

- Эмм… - Бэкхён мнется. – Мне, вообще-то, надо вернуться домой…

- Да брось! Ну что тебе делать целый день дома? – девушка хватает его за руку и тянет за собой. – Идем, не будь букой! Ты и так всю свою жизнь провел в лесу. Пошли со мной, повеселишься. Хотя бы несколько часов, хорошо? – Сьюзен продолжает уговаривать Бэкхёна, сдвинув брови и умоляюще глядя на упирающегося парня. И он, в конце концов, сдается.

- Хорошо-хорошо… Я останусь. Только ненадолго! – Бэк старается придать голосу строгость, но все его попытки терпят поражение, и он смеется, позволяя Сьюзен увести себя в гущу толпы.

Запланированные несколько часов растягиваются на целый день. Окружающая пестрота и веселая сутолока затягивают в свой безумный водоворот, и Бэкхён искренне радуется всему этому, словно ребенок. Они вместе со Сьюзен смеются над кукольным представлением, катаются на небольшой карусели, дурачатся как дети, играя в борьбу на бревне. Сьюзен громко визжит, когда нога соскальзывает с бревна, но Бэк успевает ее поймать. После этого они еще пять минут переводят дыхание после своего шуточного поединка и последовавшего за ним смеха. Со Сьюзен легко и свободно, она сообразительная, умеет поддержать практически любую беседу, с замечательным чувством юмора… А еще очень привлекательная и из-за своей красоты не страдает высокомерием или же тщеславием.

День постепенно переходит в вечер. За день нагретая солнечными лучами земля теперь отдает тепло миру, и воздух не такой холодный, как мог бы быть. Всюду зажигаются небольшие фонари, наполняя ярмарку светом, словно большие светлячки слетелись сюда, желая взглянуть на царившее веселье. После того, как Сьюзен прокатилась на лошади, а Бэкхён показал свои навыки верховой езды, чем вызвал восторг и громкие хлопки девушки, они решают пройтись между навесами, разглядывая разложенный товар. Здесь были статуэтки из глины, кости, металла… все разные, ни одна не повторялась. На другом прилавке Бэкхён обнаруживает украшения: серьги, браслеты, кулоны… Деревянные и из металла, простые и с камешками, с причудливыми узорами и гладкие – на любой вкус. Над головой позвякивали амулеты и кулоны на шнурке или же на цепочке. Они со Сьюзен с интересом рассматривают каждую вещь, переговариваясь и смеясь. На заднем фоне звучат другие голоса вперемешку со смехом и музыкой. Услышав заигравшую мелодию, девушка тащит Бэка за собой, увлекая его в веселый танец. Они продолжают веселиться, пока Бэкхён, смеясь, не бросает взгляд в сторону костра и мужчины, бегающего вокруг стайки ребятишек и пугающего их самодельной головой волка. Внутри все обрывается. Костер, Чанёль, сегодня вечером… Как он мог забыть?

Извинившись перед девушкой, Бэкхён подбирает свою сумку, проверяя содержимое, и рвется выйти из круга забав и беззаботности. В голове все шумит, гудит, веселье отголоском звучит в ушах, но он старается отмахнуться от него. Неожиданно его хватают за руку. Бэк оборачивается – Сьюзен.

- Что случилось? – голос встревожен, в больших глазах плещется беспокойство. Он спешит успокоить девушку:

- Да ничего страшного. Просто мне нужно идти, - слова сопровождаются улыбкой, но уже не такой веселой и искренней, как прежде. – Было здорово, правда. Но мне нужно идти.

- Хорошо… - девушка медлит секунду, а затем наклоняется и оставляет на щеке легкий поцелуй. – Ты мне нравишься, Бэкхён. Давай как-нибудь еще раз встретимся?

Он догадывался о чувствах Сьюзен и старался вести себя как можно дружелюбнее, не переходя границы и не давая тем самым надежду девичьему сердцу. Но вот она ему призналась, и Бэкхён должен был принять решение.

- Сьюзен… Ты красивая девушка, самая лучшая, которую я когда-либо встречал, но я не могу ответить на твои чувства. Ты для меня друг и не более. Прости.

Она стоит неподвижно, не говорит ни слова, лицо не выражает никаких эмоций, но видно, что она расстроилась – глаза заблестели пуще прежнего из-за непролитых слез. Она автоматически проводит пальчиками по глазам, смахивая вот-вот готовые упасть слезинки, и через силу улыбается.

- Все в порядке. Я понимаю, - Бэкхён, не зная, как еще ее успокоить, притягивает к себе и осторожно обнимает. Легкий цветочный аромат, исходящий от волос девушки, обволакивает с ног до головы, отзываясь в груди чем-то колким, будто маленькая иголочка застряла в сердце.

- У тебя все будет хорошо, - тихим глубоким голосом шепчет Бэкхён, поглаживая узкую девичью спину. – Мы можем остаться друзьями? Я бы не хотел терять такого друга как ты.

Сьюзен кивает головой, а затем отстраняется.

- Ну все, иди. Ты ведь торопился домой, - она машет на прощание рукой, но не уходит, наблюдая за тем, как Бэк удаляется все дальше от деревни, скрываясь в чернильной тишине ночи.

●•°••❀❀❀••°•●

Дом встречает тишиной. Она, после громкого веселья ярмарки, кажется чем-то нереальным и даже пугающим. Даже несмотря на то, что Бэкхён привык к ней. Но сейчас ему кажется, будто деревья, слегка качая ветками, осуждающе поскрипывают, а стены дома угрожающе нависают над ним, укоряя в совершенном поступке. Ему стыдно, ведь он всегда держал слово, никогда не обманывал Чанёля. А сейчас, пообещав ему приятный вечер, испортил все.

Камин все также привычно горит, но никого за столом нет. Иногда Чанёль сидел по вечерам и листал книги, пусть еще и не научившись читать и писать, ему все равно все было интересно. Бэкхён обещал научить его. Ну вот, снова обещание…

Лестница поскрипывает под тяжестью ног, пока Бэк поднимается на второй этаж. Пройдя мимо комнаты родителей, где спит в последнее время, он направляется прямиком в свою бывшую комнату. Стараясь не шуметь, Бэкхён присаживается на краешек постели, предварительно опустив сумку на пол, чтобы не мешала.

Чанёль спокойно посапывает во сне. Дыхание спокойное, размеренное, мышцы лица расслаблены – сейчас он еще больше похож на ребенка. Большой, но такой с виду беззащитный… Бэкхён неожиданно чувствует, что хочет защищать его. Обычно Чанни является спасителем и защитником хозяина, но сейчас Бэк осознает, что волку, несмотря на его нечеловеческую силу и выносливость, нужна такая же поддержка и забота. Защита и безопасность. Если Бэкхён собирается расстаться с ним, то нужно окончательно удостовериться, что с Чанёлем все будет в порядке, и он справится со всем сам. А раз Бэкхён ощущал тревогу за него, то значит, что время для того, чтобы отпустить волчонка, еще не пришло.

А придет ли оно когда-нибудь?

Бэк осторожно убирает длинную челку, попутно касаясь гладкой теплой щеки. Наклоняется и смотрит так, будто сейчас на лице волка должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Неожиданный янтарный взгляд заставляет резко отпрянуть и отодвинуться как можно подальше.

- Чанни… - выдыхает Бэкхён, беря себя в руки. – Прости, пожалуйста. Я задержался и не пришел вовремя. В деревне была ярмарка, и я… В общем, я забылся. Прости меня.

Волк по-прежнему не мигая смотрит на него, не говоря ни слова. Взгляд красноречивее любых слов. Бэк готов сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть эти глаза, полные невысказанной обиды. Вдруг, что-то вспомнив, он радостно вскрикивает, от чего Чанёль ворочается, не понимая, что произошло. Дотянувшись до сумки, Бэкхён достает пакет.

- Вот, я купил для тебя. Здесь сладкие пирожки с яблоками, - в подтверждении своих слов он открывает пакет, позволяя аромату выпечки дойти до носа волка. Хоть они не позволяли себе много сладкого, Бэкхён знал, что Чанни любит его, и иногда позволял себе побаловать волчонка.

Чанёль, высунувшись из-под покрывала, тянет носом воздух, но тут же морщится и отворачивается, пряча мордочку в подушке. Бэкхён в шоке смотрит на него.

- Что такое? Они пропали? – он недоуменно принюхивается к пирожкам, но те пахнут так вкусно, что рот Бэка мгновенно наполняется слюной. Значит, не в этом дело… - Чанёль? Что случилось? Если ты до сих пор обижаешься на меня, то я уже извинился и готов сделать это еще раз. Прос…

- Чужой, - раздается глухой голос, обиженный и, кажется, немного злой.

- Что? – не понимает Бэкхён.

- Запах чужой, - повторяет Чанни, поворачивая к нему свое лицо. – На тебе чужой запах. Ты пахнешь по-другому, - он снова морщится, но теперь не отворачивается.

- Чанёль… ты чего? Я ведь и раньше был в деревне, и я много с кем общаюсь. Конечно, от меня будет по-другому пахнуть! Но раньше ты не говорил мне об этом…

Чанёль принимает сидячее положение и вздыхает, низко опустив голову.

- Это другой запах… Он… - волк старается передать то, что почувствовал, а Бэкхён молчит, не торопя его высказать мысль. – Это запах твоей пары? Ты нашел ее, да?

Чанёль поднимает голову и выжидающе смотрит на Бэка. В глазах плещется мольба. И страх.

- Пары? – повторяет Бэкхён. А затем понимает, что тот учуял аромат Сьюзен. Удивление заставляет глаза расшириться, а рот непроизвольно раскрыться. Чанёль оказался почти прав... – Нет. Нет! Никакой пары у меня нет, ты что там выдумал себе? Глупый ребенок…

- Я не ребенок! – возражает он, а сам тем временем надувает губы и шмыгает носом. – Ты скоро бросишь меня… И мне придется уйти… Потому что ты найдешь свою пару…

- Чанни! – Бэкхён наигранно возмущается, всплескивая руками. – Да никто тебя не прогонит! Ты будешь со мной. И я буду с тобой. Ну куда ты там собрался, глупый?

Вопреки всем тем мыслям, что в последнее время посещали его, Бэк говорит то, что действительно верно. Да скорее Чанёль найдет себе пару, чем Бэкхён! Как он может бросить волчонка, своего маленького глупого волчонка, когда он так в нем нуждается?
Подавшись вперед, Бэкхён обнимает поникшего Чанёля, приговаривая:

- Дурачок… Прости, что мы с тобой сегодня не посидели возле костра. Но у нас еще много вечеров впереди, да? – волк молча кивает головой, не переставая шмыгать носом и чуть отворачиваясь. Похоже, что аромат ему действительно неприятен. – Все, ложись спать, а я пойду помоюсь. Раз ты так брезгливо морщишься…

Он укладывает Чанни обратно в кровать, а сам спускается в баню. Чанёль действительно все сделал: воздух в предбаннике уже был горячим, даже не успел остыть. Тщательно намылившись, Бэкхён старается смыть все те запахи, что осели на нем за день. Он даже начинает нюхать свое плечо, чувствуя себя при этом настоящим дураком. Кажется, что кроме мыла больше ничего нет.

Закончив с водными процедурами, Бэкхён идет спать, но напоследок заглядывает к Чанёлю. Тот уже уснул, приобняв подушку. Бэк убирает пакет с пирожками, заметив, что одного нет. «Вот ведь сладкоежка, не удержался», - улыбается он, а сладкое причмокивание со стороны волка подтверждает его мысль. Наклонившись, чтобы убрать челку с глаз и пожелать доброй ночи, Бэкхён замирает, будто завороженный глядя на приоткрытые губы, что до этого смаковали яблочный пирожок. Наверное, до сих пор хранят на себе сладкий вкус, раз Чанёль даже во сне продолжает чмокать от удовольствия.

«Ничего же не будет, если я его поцелую?» - Бэкхён ужасается своим мыслям, но ничего не может сделать. Пухлые губы выглядят так заманчиво… Наклонившись, он легонько касается влажных губ, чувствуя остатки липкого сиропа на них. Все внутри замирает, а затем падает куда-то вниз.

Отстранившись, Бэкхён уже второй раз за вечер сталкивается с янтарем в глазах волка. Сердце стукает один раз и застывает в нерешительности.

- Что ты делаешь? – низким шепотом и немного сонно произносит Чанни, а Бэкхён вмиг вскакивает с кровати.

- Н-ничего… Пришел пожелать тебе спокойной ночи, - голос дрожит, выдавая с потрохами, и Бэк на сто процентов уверен, что волк слышит дробный перестук его сердца.

Развернувшись, он бегом мчится к себе в комнату. Закрыв дверь, сползает по ней на пол, прижимая к губам подрагивающие пальцы. Рот открылся в немом крике из-за шока от собственного поступка. Что он наделал?!

Глава.

Бэкхён лежит в постели и смотрит на просыпающийся день. Он плохо спал в эту ночь. Думал и думал, не мог успокоиться, пытаясь понять, что случилось и что делать дальше. Этот спонтанный поцелуй был шоком для самого Бэкхёна, он снова и снова прокручивает в голове этот момент, вспоминая сладкие от меда губы и их мягкую нежность. Сердце стучит по-особому громко, когда он представляет, что после всего этого скажет сам Чанёль, когда проснется. Бэкхён же не сможет ему в глаза смотреть! Ведь объяснение своему поступку он не в силах озвучить.

Ему пока что не хочется встречаться с волчонком. Бэкхёну страшно посмотреть в большие янтарные глаза и увидеть в них что-то такое, что заставит почувствовать себя еще больше виноватым. Он тихо встает с постели и, не утруждая себя чем-то теплым кроме рубахи, спускается на первый этаж и выходит за дверь.

Солнце медленно встает на горизонте, окрашивая небо в привычные глазу цвета. Воздух чистый и прохладный, такой, какой бывает лишь весной. Невыразимо прозрачный, легкий, постепенно впитывающий в себя всевозможные ароматы, закручивая их между собой в причудливые завитки, создавая удивительный запах, заставляющий голову кружиться, а легкие вдыхать как можно больше, желая заполниться им до последней молекулы.

Бэкхён не спеша идет по тропинке, коих здесь великое множество. Большинство из них протоптаны самими животными, и парень старается не создавать новых, довольствуясь лишь теми, что созданы природой. Ведь можно ненароком затоптать полезное и нужное растение или поломать чей-нибудь дом. А вдруг, среди кустарников или под толщей земли живут маленькие феи – прекрасные и трудолюбивые малютки, помощники матери-природы? Бэк бы не удивился, если бы это оказалось правдой – достаточно вспомнить об оборотне в собственном доме.

Путь до нужного Бэкхёну места долгий, но он не жалуется – сейчас ему нужно побыть в одиночестве, окруженному лишь вековыми деревьями и тишиной, не нарушаемой никем за многие-многие столетия. Здесь все пропитано чем-то необычным, чем-то невероятно прекрасным, тем, что невозможно описать словами. Даже луч солнца поутру, что пробивается сквозь листву, кажется волшебным. И пылинки, что танцуют на свету, подобны маленьким фантастическим созданиям, радующимся теплу и свету, жизни и всему прекрасному на земле.

Вот и пришли. Перед Бэкхёном стоит высокий дуб, такой огромный, что у любого дух захватывает, глядя на него. Дерево широко раскинуло свои ветви и, несмотря на то, что на дворе весна совсем недавно вступила в свои права, шумит листьями. Бэкхён уже давно заметил, что в этом лесу все расцветает и распускается намного раньше, чем в других местах. Деревья обрастают листвой, растения буйно цветут на полянах, а кустарники распускаются ароматными цветами, чей запах разносит по всему лесу игривый ветерок.

Подойдя ближе, Бэкхён протягивает руку и прикладывает ладонь к теплой грубой коре. Он чувствует тепло. Чувствует, как дуб живет, дышит, впитывает его чувства, эмоции. Становится немного легче, и Бэкхён улыбается, задрав голову и глядя на покачивающуюся крону – дерево словно приветствует его.

- Здравствуй, - он поглаживает шершавую кору, продвигается по кругу, не отрывая руки от ствола дуба. Корни дерева огромные, Бэк аккуратно перешагивает их, обходя дерево со всех сторон. Достигнув обратной, он останавливается и присаживается у основания дуба, возле которого растет тонкое дерево удивительной красоты – бересклет. Бэкхён не знает, как оно тут появилось, но не стоит удивляться тому, что творится в этом лесу. Все же не зря люди поговаривают о том, что он является магическим.

- Здравствуйте… родители, - шепчет Бэкхён, глядя на блестящие листочки бересклета. – Простите, что не приходил так долго.

Он замолк, боясь нарушить атмосферу, что царит здесь. Так спокойно, так хорошо… Ему не хватает того тепла и добра, что дарили родители. Советов, что давала мама. Наставлений, полученных от отца. Его уроков, которые так помогли ему. И знаний, что дала ему мама и могла еще дать. Бэкхёну как раз сейчас очень нужен совет, но он не сможет получить его, не сможет услышать и принять к сведению. Приходится разбираться со всем самому. Но, по крайней мере, у него есть место, куда можно прийти и рассказать обо всем, что тревожит.

- Я так благодарен вам за все, что вы для меня сделали, - его голос уже слился с этим местом, он теперь не кажется чужим. Его голос подобен журчанию ручья, шелесту листвы, пению птиц. Юноша стал одним целым с лесом, его неотъемлемой частью. – И пусть ваша жизнь прервалась, вы по-прежнему со мной. Я знаю, что вы рядом. Отец, я буду защищать наш дом и это место, я буду сильным и смелым, я стану лучше, чтобы ты гордился мной. Мама… Спасибо тебе за то, что так многому меня научила. Я буду помогать людям, буду делать все, чтобы они не страдали от болезней. Я учусь дальше. Ты знаешь, мама, я многому научился! Я столько всего знаю, и это не предел. Ты ведь гордишься мной, правда, мама? – Бэкхён всхлипнул и поспешно вытер лицо ладонью, сгоняя слезу с прохладной щеки. – Спасибо тебе. Но мама… Я так запутался в себе. Я не знаю, что я чувствую. Чанни неожиданно стал для меня таким родным, таким близким человеком. Он занял особое место в моем сердце, и вряд ли кто-то еще сможет занять его, кроме него. Мама, что мне делать? Я боюсь этих чувств. Я боюсь, что то, что я чувствую, слишком сильно для Чанёля. Вдруг он всего лишь испытывает ко мне привязанность? Что мне тогда делать? Молчать? Я не хочу отпускать его. Но и держать насильно подле себя не смею. Когда-нибудь моя любовь к нему раздавит его. Она уже давит на меня. Это чувство… оно настолько огромно. Моему сердцу очень тяжело, мама. И так болит здесь, - он прикладывает ладонь к груди. – Боюсь, что не выдержу в одиночку. Любовь должна быть поделена на двоих, а я один не смогу нести ее, держать в своем сердце и не давать ей свободу. Прошу, мама, дай совет!

Ветки бересклета качаются на легком ветру, будто что-то твердят. Лес тихо шепчет Бэкхёну на ухо на своем собственном языке. Брови, что до этого были чуть нахмурены, приподнялись, складка между ними разгладилась, и что-то внутри, некая буря, что не давала покоя, прекратилась. Стало чуточку легче, сердце забилось ровнее. Бэкхён еще некоторое время просидел рядом с дубом, пока солнце не поднялось выше, нагревая воздух и будя пташек и насекомых. Пора было возвращаться домой.

●•°••❀❀❀••°•●

- Бэкхён… - стоило парню открыть дверь, как он увидел стоящего посреди комнаты Чанёля. Волчонок, по видимому, только что проснулся: сонный, растрепанный, помятый, он стоит и протирает глаза кулаком, пытаясь сфокусировать взгляд на вошедшем. Бэкхён привык к тому, что сон у Чанёля очень крепкий и очень чуткий: волк спит долго, но может проснуться от любого шороха или подозрительного звука. Даже запаха. Правда, эта особенность проявляется не так часто: Бэк подозревает, что это в виду небольшого возраста волка – все же он еще довольно юный. – Ты где был?

- Ходил в лес, немного прогулялся, - отвечает Бэкхён и проходит к плите, чтобы разжечь угли и поставить воду. Обернувшись, он улыбается: просто потому, что невозможно не улыбнуться, глядя на этого волка – вроде бы уже большой, но в его поведении чаще сквозит детскость и непосредственность, нежели взрослые слова и поступки. – Не все же тебе бегать по окрестностям.

Чанёль что-то мычит себе под нос и уходит в сторону боковой двери – он уже привык, что ему нужно вставать и умываться, пока Бэкхён варит кашу и заваривает травяной чай. Сейчас, с наступлением весны к парню обычно приходят люди за помощью, зимой же он сам приходил, так как больным людям было тяжело добираться до него по сугробам. Но даже в такую хорошую погоду иногда приходилось самому совершать долгие путешествия – соседние деревни не брезговали помощью замечательного лекаря. Но сейчас почему-то никого в последнее время не наблюдалось. Конечно, это было хорошо, ведь получается, что люди болеют меньше, если не приходят. Но с другой стороны, эта ситуация немного настораживала. Да и деньги были нужны. Не сказать, что Бэкхён зарабатывал лишь изготовлением отваров и мазей, у него было много других вещей, которые он мог продавать. Те же травы или поделки из дерева. Не богато, но на жизнь хватало. И все же: что случилось? Почему никто не приходит и не посылает за ним?

Размышления Бэкхёна прерывает звук отодвигаемого стула. Немного погодя перед Чанёлем оказывается тарелка с кашей и кружка с чаем. Бэкхён присаживается рядом и принимается за еду. Оба молчат. Бэк мысленно настраивает себя на то, что волчонок может задать вопрос по поводу вчерашнего, но нет. Он молчит. Похоже, что тогда он был сонным и не помнит ничего.

- Бэкхён, - зовет Чанёль, а Бэк внутренне напрягся и поднял взгляд от завтрака. – Почему ты вчера убежал? Я что-то сделал?

Приплыли. Он все помнит.

- Нет, вовсе нет. Все в порядке, Чанни, - Бэкхён выдавливает улыбку и тянется к своей кружке, чтобы с помощью чая проглотить ком, вставший в горле. Волчонок склоняет голову набок и вытягивает губы в трубочку.

- Я помню, что что-то почувствовал, прежде чем проснуться. Что-то на губах… Было тепло и приятно. Я не знаю… У меня внутри, вот здесь, - он дотрагивается до грудной клетки, - будто теплая вода растеклась. Что это, Бэкхён?

Парень, до этого пивший чай, поперхнулся и выплюнул часть напитка на стол. Зашедшись кашлем, он вытаращивает глаза и смотрит на Чанёля. И что ему сказать?

- Тебе приснился сон. Возможно, хороший, раз ты так описываешь свои ощущения. Ты просто не помнишь, о чем он был.

- Но я помню, что там был ты. И мне было очень и очень хорошо, - Чанёль улыбается, а медовые глаза мягко блестят. Сердце Бэкхёна ухает вниз. – Только с тобой у меня возникает такое.

Дата добавления: 2015-10-28