3 страница. Голова гудит и немного кружится

Голова гудит и немного кружится. Приоткрыв глаза, Бэк понимает, что он, повернув голову назад, не заметил впереди толстую ветку, не пригнулся, что и послужило причиной удара и падения. Пытаясь осторожно встать, он тут же замирает, слыша сбоку рычание. Волк. Медленно приближается к нему, оскалившись и утробно рыча. Следом еще один рык. И еще. Парня окружили со всех сторон.

Бэкхён бегает глазами, пытаясь найти хотя бы ветку, и одновременно старается не упускать из виду всю стаю. Заметив в нескольких метрах от себя довольно большую и длинную палку, он порывается схватить ее, но оказывается схваченным за ногу. Падая на снег, Бэк чувствует, как боль пронзает всю конечность от щиколотки и до бедра, и кричит, стиснув зубы. Пара сантиметров до ветки, он тянется изо всех сил, замечая, как к нему надвигаются со всех сторон, окружая. Ну же, еще немножко… Есть! Размахнувшись, Бэкхён ударяет волка в морду, и тот отпускает ногу. Боль пронзает с новой силой, разрядом тока проносясь по всему телу. Еще пара взмахов палкой, чтобы выиграть время и постараться встать. Опершись на палку, Бэк кое-как встает, делая пару неловких шажков на одной ноге. Кровь окрасила штанину и теперь оставляет после себя следы на белоснежном снегу. В висках стучит тупая боль от удара об ветку, все кружится перед глазами, но Бэкхён держится. Стая не отстает, приближаясь к беспомощному парню. Неожиданно резкий приступ головокружения заставляет отгородиться от реальности, чем и пользуются волки. Толчок в грудь, и Бэк падает на землю. Горячее дыхание и хриплые вдохи вперемешку с рычанием вырывают из воспоминаний недавние события, но сейчас над ним нависает не Чанёль и убежать от опасности не удастся. Из последних сил Бэкхён, схватившись руками за морду волка, пытается отодвинуть его от себя, слыша сквозь шум в ушах щелканье зубами, но все бесполезно. Помощь не придет, а сил, чтобы бороться со всей стаей, у Бэкхёна нет…

Тяжесть неожиданно пропадает. Хватка ослабевает, и Бэкхён безвольно опускает руки. Откуда-то издалека слышится просто громоподобное рычание и звуки борьбы. Затем скуление и визг. Приподняв голову, Бэк затуманенным взором замечает рыжего волка, стоящего к нему спиной, и все в груди вздрагивает.

- Чанёль? – едва слышно шепчет Бэкхён и проваливается в спасательную тьму.

Глава.

Чанёль никогда бы не причинил Бэкхёну боль. Как только он почувствовал повышение температуры на несколько градусов, нарастающее раздражение и необъяснимую ярость, то постарался убежать как можно дальше от своего хозяина. Превращение происходило болезненнее, чем обычно. Ему хотелось разорвать на себе кожу, вспороть живот, лишь бы унять боль во всем теле, чувствуя, как кости ломаются под действием превращения, меняясь и вставая на место, и снизить жар, сжигающий все внутренности. Когда превращение закончилось, Чанёль понял, что стал другим. Обоняние стало еще сильнее, он чувствовал все на многие мили вокруг. Слух усилился, а зрение стало острее. Втянув носом морозный воздух, он, среди запахов леса, уловил также запах горящих поленьев, и едва заметный сладковатый аромат. Тонкий и будоражащий кровь. Пасть мгновенно наполнилась слюной, а из горла вырвалось утробное рычание. Зверь еще раз глубоко вдохнул и сорвался с места, огромными прыжками подбираясь к своей добыче. Зверушки с тихим шумом разбегались в разные стороны, прятались в своих убежищах. Волку было плевать на эту мелочь – его ждало что-то более крупное и, судя по запаху, невыразимо вкусное.

Ведомый сладким ароматом, он добрался до хижины. Тонкий слух смог различить тихое дыхание на втором этаже здания. Человек. С головокружительным, привлекательным ароматом, хрупкий, но сильный. С тонкой полупрозрачной кожей, под которой вьются замысловатым узором голубые венки. Нужно вытащить его на улицу. Заходить в дом оборотень не стал: там могло быть оружие, а ему это ни к чему. Что же делать? Ах да, это же тот человек, что так привязан к волчонку. Нужно позвать его, заставить выйти из дома не мешкая.

Завертев головой, волк наткнулся на старый сарай и последовал туда. Здесь было сухо и более-менее тепло. Спрятавшись в глубине сарая, он жалобно заскулил и завыл, скребясь по деревянным стенам острыми когтями. Минута, и слух уловил шебаршение и тихий мелодичный голос «Чанёль…». Попался. Шаги по полу, вниз, по лестнице, вот чуть скрипнула дверь и затем все стихло. Оборотень еще раз завыл и тут же раздался топот ног по скрипучему снегу. Частые вдохи раздались возле самой двери, и он замолчал. Сейчас, сейчас человек зайдет сюда. Полоска света упала на пол, и волк отодвинулся вглубь сарая, прячась в тени. Тонкая фигура юноши вышла на свет. Аромат тела ударил в голову, и волк сорвался. Секунда, и вот под ним лежит замерший человек, а волны страха, исходившие от юношеского тела, накатывают на зверя, заставляя его рычать и щелкать зубами. Так и хочется впиться в открытый участок горла, разорвать сливочную кожу, чтобы она и рубашка окрасились в ярко-алый.

- Ч-чанёль… - раздался дрожащий голос, но волк тут же рыкнул, веля замолчать. Здесь нет никакого Чанёля, он исчез, уступив место своей истинной сущности!

- Чанни… Это же я, Бэкхён, - вдохи частые и громкие, а сердечко быстро стучит под огромными лапами, разгоняя по телу горячую кровь. – Ты сказал, что не станешь… - пусть замолчит, замолчит сейчас же! - не станешь причинять мне боль. Пожалуйста, Чанёль…

Ну все, с него хватит. Резко поддавшись вперед, волк глубоко вдохнул воздух перед тем как сомкнуть зубы на тонкой шее. И неожиданно замер. Кто-то внутри сопротивляется, хочет вырваться на свободу. Это же наш маленький волчонок, неспособный кому-либо причинить вреда! Вовремя ты, однако… Что ж, сейчас ты будешь наблюдать смерть своего маленького друга, а потом рыдать над его искореженным телом, зная, что это ты во всем виноват!

Волк вдыхает этот сладкий запах, а в голове мелькают так некстати появившиеся воспоминания, связанные с этим человеком. Мягкий, нежный, терпеливый… Бэкхён. Имя горит огненными буквами перед глазами, и волк склоняется над обладателем этого имени, в упор смотрящим на него. Юноша говорит глазами, просит не убивать, вспомнить, кто он есть и что он значит для него, Бэкхёна. Нет, нет, нельзя так! Ты не можешь убить его! Он же для тебя все… Чанёль…

Волк отходит в сторону, сознание прояснилось, и Чанёль понял, что он только что хотел сделать. Ужас накрыл с головой, и он сорвался с места, чтобы уйти, убежать, скрыться из глаз Бэкхёна. Он ведь мог причинить ему боль, убить его… Нужно уйти. Уйти и никогда больше не появляться.

«Я должен к нему вернуться, должен вернуться…». Чанёль без конца мысленно повторял эти слова, пока длился цикл полнолуния. А вдруг Бэкхён настолько сильно испугался, разочаровался в нем, что теперь не пустит на порог своего дома? Волк тихо заскулил, укладывая массивную голову на сложенные лапы. Последний день полнолуния… Может, ему навсегда остаться в волчьем обличье? Так будет намного проще жить. Правда, придется все время сталкиваться с дурманящим запахом хозяина… Чанёль выдохнул клубок теплого пара и уткнулся мордой в передние лапы. Он до сих пор чувствовал этот аромат, наполняющий легкие, проникающий вместе с кислородом в кровь, разносящую его по всему телу. Он чувствовался намного сильнее, нежели когда Чанёль был человеком. Легкий, ненавязчивый, щекочущий ноздри… древесные нотки, смешанные с разнообразием трав… горьковатый привкус дыма на кончике языка… легкий аромат душистого мыла, мелкими бисеринками запутавшийся в волосах… теплое молоко, тонкой вуалью ложащееся на кожу… и что-то еще… Волк не мог сказать, что это за запах, но он был таким невесомым, едва уловимым, заставляющим сердце судорожно забиться и тисками сдавить грудь, желая проникнуть под кожу и окутать все существо с ног до головы, укрыть собой и не отпускать.

Стоило Чанёлю подумать об этом, как чуткий нос мгновенно учуял тонкий шлейф влекущего аромата. И еще… кровь.

Он резко вскочил на ноги и помчался в ту сторону, откуда был слышен запах. Волчий нос и рычание привели его к протоптанной тропинке – Чанёль еще издали услышал глухие звуки удара и рык волков. Представшая перед его взором картина заставила сердце пропустить удар: Бэкхён, прижатый к земле большим волком грязно-белого цвета. Ярость и жажда крови проснулись, поднимаясь внутри сносящей все на своем пути волной. Грозный рык, сильный толчок задними ногами о землю, и Чанёль ринулся в бой, спасая своего хозяина.

●•°••❀❀❀••°•●

Голова кажется чугунной и любое, даже самое малейшее, движение дается с трудом. Бэкхён, не открывая глаз, старается понять, где он находится. Уж не умер ли? Чувствуется тепло, где-то на заднем плане трещат зажженные поленья, а тупая боль в ноге дают ему понять, что он еще жив. Приоткрыв веки, Бэкхён упирается взглядом в гладкие доски над головой. Светлые блики играют на них, отбрасываемые камином. В воздухе витает едва различимый запах сушеных трав – он точно у себя дома.

Приподнявшись на локтях, Бэкхён пытается встать, но тут же падает обратно на кровать, издав при этом болезненный стон. Пролежав в таком положении еще с минуту, лихорадочно вспоминая, что же произошло, и как он оказался дома, Бэкхён слышит сбоку копошение и поворачивает голову.

Волк сидит рядом с кроватью, низко опустив голову. Кажется, он уснул. Сердце забилось чуть быстрее, когда Бэкхён понимает, что цикл полнолуния закончился, и Чанёль вернулся. Бэк усталым взглядом скользит по высокой скрюченной фигуре, словно заново впитывает в себя этот образ. Кажется, что прошла целая вечность, когда он в последний раз видел Чанёля в облике человека. Бэкхён протягивает руку и по привычке взъерошивает рыжие спутанные пряди. Пара маленьких веточек запутались волосах.

- Где же ты бродил все это время? – тихо, чтобы не разбудить Чанёля, произносит он. – Глупый волчонок… спасибо, что спас меня.

Стараясь не потревожить измученного и уставшего Чанёля, Бэкхён с горем пополам встает с постели, осторожно осматривая поврежденную ногу. Рана грубо замотана какими-то тряпками, которые уже успели пропитаться кровью. Бэк удивленно поворачивает голову в сторону спящего волка. Неужели это он затянул рану? Едва заметная улыбка приподнимает уголки губ. А волчонок оказался не таким уж и глупым!

Чанёль, услышавший копошение рядом, разлепляет тяжелые веки и мотает головой, прогоняя остатки сна. Заметив сидящего на краю постели Бэкхёна, он замирает. Оба какое-то время просто смотрели друг на друга, после чего Чанёль на коленях подползает к кровати и, по-прежнему не говоря ни слова и не глядя глаза в глаза, обхватывает сидящего парня за талию и утыкается лицом в живот.

- Прости меня, - глухим голосом, не поднимая головы. Бэк пару раз моргает, а потом зарывается пальцами в мягкие пряди, неторопливо расчесывая их рукой.

- Ты за что прощение просишь? Ничего ведь не случилось. Все в порядке. Посмотри на меня, - волк мотает головой и крепче хватается за рубашку на спине. – Чанёль. Посмотри на меня.

Он приподнимает голову и виновато смотрит на Бэкхёна. А у того улыбка играет на губах и мягкий свет в глазах. И ни грамма недовольства или осуждения.

- Со мной все в порядке, видишь? Вот если ты еще поможешь мне, чтобы я смог осмотреть свою ногу, тогда я быстро вылечусь, - Бэкхён продолжает перебирать пряди, как вдруг замечает на плече волка глубокую царапину, а на лбу красуется синяк, скрытый длинной челкой. – Но сначала я осмотрю тебя.

Он, опираясь рукой о здоровое плечо Чанёля, встает, но тут же громко ойкает, взлетая вверх. Чанёль подхватывает его под коленями, намереваясь спуститься со своей ношей на первый этаж и абсолютно игнорируя протесты хозяина.

- Но я нес тебя по лесу, - возражает волк. И следом: – Мне не тяжело. Хённи легкий. Как снежинка.

Чанёлю не нравилось называть Бэкхёна полным именем – оно было длинным и приходилось тщательно проговаривать его. Поэтому он иногда называл его «Хённи», и Бэк сразу вспоминал о маме, которая также использовала этот сокращенный вариант.

Спустившись по лестнице на первый этаж, Чанёль сажает свою ношу на стул, а сам встает перед ней в ожидании. Тонкий пальчик манит наклониться, что Чанёль и исполняет, бухнувшись на колени перед парнем. Бэкхён с укором смотрит на него, но ничего не говорит, продолжая внимательно осматривать рану на плече волка.

- Рана не глубокая, надо обеззаразить и все, остальное сделает твой организм, - у Чанёля по сравнению с человеком все заживало куда быстрее. – Что же ты, мою рану промыл, а о своей не позаботился? – Бэкхён бросает взгляд на янтарные глаза и принимается осматривать синяк на лбу. Чанёль хлопает глазами, а затем выдает:

- Ты важнее.

Бэкхён чуть улыбается и со словом «дурачок» просит принести теплую воду и чистую тряпочку. Закончив с волком, он, наконец-таки, осматривает собственную рану на ноге. Боль тут же дала о себе знать, стоило о ней вспомнить. Тряпка полностью пропиталась кровью, рана оказалась глубокой и ее необходимо зашить. Он просит Чанёля принести необходимые вещи, после чего зажигает свечу на столе и принимается за дело. Волк все это время сидит рядом, поддаваясь вперед и наблюдая за процессом, то и дело бросая тревожные взгляды на нахмуренное лицо Бэкхёна с крепко стиснутыми зубами.

Туго забинтовав зашитую рану, Бэк ковыляет до плитки, опираясь на плечо Чанёля. Поставив воду, он не спеша доходит до полочек с баночками и достает цветки липы мелколистной – необходимо приготовить отвар против столбняка. После он присаживается рядом с волком, привлекая к себе его внимание, махнув перед носом раскрытой ладонью.

- Эй, ты чего? Все хорошо? – Чанёль утвердительно кивает, но Бэкхён видит, что тот ушел в себя. – Что-то случилось? Кстати, расскажи мне, где ты был все эти дни?

- В лесу, - отвечает волк после некоторой заминки. – Нашел пещеру, спрятался там.

- Никуда больше не ходил? Чанни… ты ведь не был в деревне? – тот мотает головой.

- Нет. Не был. Я… держал его. Чтобы он не вырвался, - тихий голос и низко опущенная голова, сгорбленные плечи заставляют Бэкхёна пожалеть о том, что он вообще решился спросить волка о полнолунии. – Но когда все… началось, я не смог удержать его. А он учуял тебя… запах Бэкхёна. Я захотел… убить тебя. Захотел… крови. И мяса. Это все он, это он хотел этого, но я… я не помешал ему. Я так испугался…

Чанёль замолкает, и Бэк ошеломленно понимает, что он плачет. Сидит и всхлипывает, роняя соленые капельки на свои большие руки. И что-то тихо-тихо бормочет себе под нос.

- Чанёль… - он пододвигает стул поближе к волку и обнимает его за шею. Положив голову на узкое плечо, Чанни продолжает лить слезы, чувствуя на спине успокаивающие поглаживания. – Тише-тише… Ну чего ты разревелся? Все ведь хорошо. Ты справился, поборол в себе желание убивать. Ты спас меня.

- Я научился. Научился держать его… внутри себя, - между всхлипами шепчет волк. – Я чувствую, что он… он там. Притаился. И ждет. Но я смогу. Теперь смогу. Сделать так, чтобы он… не вырвался на свободу.

- Ты у меня умница, - мягким голосом говорит Бэкхён, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, будто убаюкивает малютку. – Я не сомневался в тебе ни на минуту.

Наклонив голову немного вбок, он чмокает Чанёля в висок, и тот замирает, не дыша. Он не понимает, что только что сделал хозяин. Но внутри разлилось приятное тепло, какое он обычно испытывает, обнимая во сне Бэкхёна или ведя носом по бархатной коже.

Немного отстранившись, Чанни смотрит на лицо напротив, пытаясь понять, что от него хотят. А Бэкхён смотрит внимательно и будто ждет чего-то. Глаза едва заметно бегают, вглядываясь в теплые янтарные, а затем падают на полные губы, но тут же снова возвращаются к глазам. Тихо-тихо. Кажется, что дыхание стало еще тише. Но чаще. Чанёль слышит, как быстро стучит сердце хозяина, понимает, что тот волнуется. Но почему? Что он сделал не так? Бэкхён наклоняется чуть вперед, не сводя с Чанёля глаз, и волчонок склоняется голову набок, замечая, как от этого его действия губ хозяина касается улыбка. И глаза чуть сужаются, сверкнув веселым блеском и капелькой волнения.

- Вы чего это тут, в гляделки играете? – раздается с порога чужой голос, и Бэкхён резко отстраняется, прочищая горло. Возле выхода стоит Исин, завернутый в плащ с капюшоном, отделанным мехом, и хитро улыбается.

- Исин, - выдыхает Бэк и улыбается в ответ. Чанёль поворачивает голову, чтобы увидеть вошедшего и широко улыбается ему, поднимаясь на ноги и идя навстречу распахнутым объятиям.

- Здравствуй, Чанёль, - парень мягко отстраняет от себя волка, показывая тому милую улыбку с ямочкой на щеке. Но она тут же гаснет, стоило Исину внимательнее посмотреть в лицо Чанёлю. – Что с тобой? Ты заболел? Выглядишь неважно.

- Полнолуние закончилось недавно, - отвечает за волка Бэкхён. Его друг понимающе кивает головой.

- В таком случае тебе стоит отдохнуть.

Чанёль лишь отрешенно машет головой, разворачиваясь в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Напоследок он бросает непонимающий взгляд на хозяина, но тот лишь смотрит ему вслед, не говоря ни слова.

- Итак, - Исин присаживается рядом с Бэкхёном. – Что между вами произошло?

- Ты о чем? Ничего не было. Все как обычно, - Бэкхён пожимает плечами и плетется к плитке, чтобы снова напоить старого друга чаем. Исин замечает забинтованную ногу.

- Чанёль? – указывает подбородком на ногу.

- Нет, не Чанёль. Волки напали на меня, а он спас. Это произошло во время цикла полнолуния, - Исин присвистывает.

- И он не напал на тебя?

Бэкхён молчит, наливая чай в кружки. Не говорит ни слова, пока не ставит перед гостем горячий напиток и не присаживается сам.

- В первую ночь он приходил. Я по глупости пошел к нему и чуть не попался. Чанёль вовремя сдержал внутри себя свою… звериную сущность и не тронул меня. Пропал на все три дня, а потом я увидел его уже на тропинке, в окружении волков.

Исин приподнимает брови в удивлении, но ничего не говорит. Лишь тихо отхлебывает чай и исподлобья смотрит на друга.

- Он любит тебя, - наконец говорит он. Бэкхён кивает.

- Чанни привык ко мне, к тому, что я о нем забочусь… Я для него как хозяин для собаки, - Исин отрицательно качает головой.

- Я не это имел в виду. Чанёль любит тебя, Бэкхён.

Парень с минуту сидит, не шевелясь и глядя на друга как на сумасшедшего.

- Глупости не говори.

- Это не глупость. Я говорю то, что есть, - Бэкхён громко стучит кружкой по столу и опирается на спинку стула, сложив руки на груди.

- С чего такая уверенность?

- Я просто знаю.

Бэкхён измученно стонет и откидывает голову назад.

- Ты сведешь меня с ума своей непоколебимой уверенностью и безмерной загадочностью, - Исин тихо хихикает в ответ.

- Кстати о загадках. Я нашел кое-что интересное, пока находился в королевском дворе, - теперь его голос серьезен, а в глубинах глаз не пляшут веселые смешинки. Бэкхён тут же весь внутренне собирается, чувствуя, что сейчас друг расскажет что-то очень важное. – Ты знал, что твоя мать – белая колдунья?

- Кто? Белая колдунья?

- Да, - Исин кивает. – Она была одной из могущественных белых колдуний, многие знали и уважали ее. Было время, когда она помогала королю в военных действиях, лечила всю его семью и жила при дворе. Но потом все изменилось. Колдовство было под запретом, всех «нечестивых» сжигали на костре. В то время твоя мать вышла замуж и ушла в лес. Никто не знал, куда она ушла и вскоре о ней забыли.

- Погоди, погоди. Моя мать. Белая. Колдунья? Которая жила при королевском дворе и помогала Его Величеству? Нет. Нет-нет, это не она, - Бэкхён не может поверить в услышанное. Его мать – белая колдунья? Не смешите.

- Может я ошибся? – Исин хмурит брови и старается вспомнить все, что успел узнать. – Ты не находил никаких книг или может видел, как мама что-то делала, что показалось тебе странным?

Бэкхён старается вспомнить все то время, что он провел с матерью. Ничего необычного не было. Она учила его распознавать травы, учила варить отвары и правильно лечить больных. А уж колдовских книг и подавно не было в их доме!

- Нет, ничего такого не было.

- Странно… - Исин сидит неподвижно пару минут, что-то бессвязно бормоча себе под нос. Затем резко встает, чем пугает Бэкхёна. – Извини, мне нужно кое-что проверить. Я должен идти. Прости, что не могу погостить у тебя подольше.

- Ты всегда так. Приходишь, сваливаешь на меня очередную ошеломляющую новость и убегаешь, ничего толком не объяснив, - Бэкхён еще какое-то время возмущается, но обреченно вздыхает, ловя взгляд Исина, словно говорящий: "Потерпи. Я позже все объясню". - Я все понимаю, - Бэкхён провожает его до двери, на прощание желая удачи. И почему с каждым приходом Исина в его жизни все становится еще более запутанным?

●•°••❀❀❀••°•●

Так как Бэкхён повредил ногу и не мог ходить в деревню, чтобы помочь людям, он просил об этом Чанёля. Тем, для кого сбор необходимых трав был уже известен Бэку, Чанёль передавал, бегая по домам. Конечно, в обличие волка. Никто не знал, кем на самом деле является Чанёль, но многие знали, что у Бён Бэкхёна есть ручной волк дома. И поэтому его не боялись.

В этот раз Бэкхён отправляет Чанёля в соседнюю деревню к мальчику, заболевшему желтухой. Прикрепив мешок с травами и письмом к спине волка, Бэк провожает его до края поляны. Январь, злой и колючий дед, и этот день не обошел стороной, с утра щипая за нос и щеки и заставляя скорее скрыться в теплом доме. Утопая в сугробах и немного хромая, Бэкхён возвращается в избу, решая перебрать некоторые травы и заполнить книгу с лекарственными растениями, что вела еще его мама.

Книги нигде не было видно. Бэкхён перерывает все места, где предположительно она могла находиться. Проверяет в своей комнате и в комнате родителей. Нет, и там ее не оказалось. Бэк уже начинает ругать непутевого Чанёля, сующего свой нос всюду, куда только можно и нельзя.

Перебирая вещи в шкафу родителей (вдруг книга окажется там), Бэкхён натыкается на прямоугольную пластину в стене. Постучав по ней, он понимает, что внутри пусто. «Что там может быть?», - Бэкхён думает, что отец мог что-то спрятать от него, чтобы он, еще маленький мальчик, не трогал руками ненужные ему вещи. Или мама спрятала подарок, который потом не успела отдать ему. Бэкхён проводит по всему периметру пластины, надеясь найти хоть какое-нибудь отверстие, за которое можно зацепиться. Неожиданно, надавив слишком сильно на один из уголков, деревяшка отскочила от стены с глухим щелчком. Бэк подцепил ее пальцами, опуская вниз. Внутри – пустое пространство довольно больших размеров. И все. «Пусто?», - разочарованно думает Бэкхён, вытягивая руку и пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Нет, совсем ничего. Он тянет руку дальше, насколько это возможно, пока кончики пальцев не задевают маленький рычаг. Теперь щелчок раздается над головой. «Что еще за прятки?». Бэкхён кое-как из-за своей больной ноги взбирается на стул и открывает дверцу на самой верхней полке. Внутри оказывается небольшой ящичек, а в нем – старая и пыльная книга. Темно-красный переплет, пожелтевшие страницы. Листы исписаны мелким почерком, разрисованы непонятными рисунками… Бэкхён слезает со стула и приземляется на кровать, медленно листая страничку за страничкой. Формулы, заклинания… Стоп. Заклинания? Бэкхён начинает листать книгу, а глаза с каждым разом удивленно расширяются. Нет, не может быть… Исин оказался прав. Его мама была белой колдуньей.

Глава.

Все в мире идет своим чередом. Солнце всходит и заходит, день сменяет ночь, дни следуют друг за другом, времена года плавно и неторопливо проплывают перед глазами, а в жизни Бэкхёна все кардинально изменилось. Сначала – непонятная и никому не нужная смерть родителей, затем осознание того, что Чанёль вовсе не простой волк, как Бэк привык думать, а самый настоящий оборотень, который каждое полнолуние превращается в дикого зверя, мечтающего перегрызть ему глотку. Ко всему прочему Бэкхён недавно узнал о далеко не дружеских чувствах Чанёля по отношению к нему, хотя по-прежнему считал, что все это глупости, и Исин в очередной раз посмеивается над своим другом. Бэкхён запутался. В чувствах Чанёля, которые становятся слишком очевидными, и если с ними все было вроде как более-менее понятно (хоть Бэкхён и будет до последнего стоять на своем), то насчет собственных чувств парень не мог сказать ничего. Он запутался в них, как в лабиринте, и варианта было всего два. Необходимо либо продвигаться дальше и дойти до центра лабиринта, наконец-таки поняв всю глубину своих чувств к волку, либо постараться найти выход и уйти. Оставить все это за спиной и жить дальше, не обременяя свое сердце. Но вот вопрос: наладится ли после этого жизнь Бэкхёна?

Недавно найденная книга заклинаний и признание того, что да, его мама была колдуньей, не облегчали существование парня. Он каждый вечер доставал книгу из тайника, листал пожелтевшие от времени страницы, всматривался в строчки, едва слышно шепча губами, а затем закрывал и со смятением в сердце ложился спать, хоть о сне и не было речи. Он долго лежал с открытыми глазами и думал, думал, думал… Знал ли отец о способностях матери? А может отец тоже был не так прост, как казалось на первый взгляд? Каким образом мама помогала королю? Насколько сильна она была? И самое главное: передались ли ему, Бэкхёну, способности к колдовству? Затем он начинал думать о том, что смерть родителей была не случайна. Что их убили из-за того, что прознали, кем являлась миссис Бён. Он засыпал с тревожными мыслями, терзая свое сознание ночными кошмарами, просыпался резко и неожиданно, тяжело дыша и невидящим взором глядя прямо перед собой. Сердце гулко стучало в груди, а обрывки сна мелькали перед глазами, не давая успокоиться. Пока сильные руки не обвивали худую фигуру и не притягивали поближе к их обладателю, возвращая возможность спокойно дышать, Бэкхён долго сидел на постели, вцепившись в колени трясущимися руками. Он быстро забывался в чужих-родных объятиях, позволяя себе эту маленькую слабость. В такие моменты он не думал о том, что это все может быть неправильным и странным. Ему просто хотелось почувствовать заботу и тепло, а после смерти родителей, после того, как Бэкхён остался совсем один, нехватка подобного ощущалась особенно остро, а Чанёль был именно тем, кто восполнял эту нехватку. Возможно ли, что все сложится не так уж и плохо?

●•°••❀❀❀••°•●

Следуя извечно установленному порядку матушки-природы, на смену зиме пришла красавица-весна. Снег сошел с полей и лугов, из-под земли пробивалась ярко-зеленая молодая травка, маленькие хрупкие подснежники белели на темной земле. Почки набухали на тонких ветках, еще немного, и они прорвутся, выпуская на свободу блестящие листочки и нежные цветки.

Бэкхён, уже оправившийся после полученного укуса в ногу, разгребает мусор на поляне. Чанёль помогает ему, закапывая в яму набравшиеся ветки, гнилые листья и другой мусор, собранный в хижине. Деревья бросают длинные кривые тени, чересчур свежий воздух кружит голову, а на душе спокойно и легко.

Бэкхён опирается о грабли и оглядывается вокруг, невольно цепляясь взглядом за Чанёля. Для того, кажется, не существует такого понятия как «холод». Волк в тонкой рубахе с закатанными рукавами убирает ветки с поляны, относя их подальше. Прошло уже достаточно времени, Чанёль стал более уверенным в своих движениях, исчезла та скованность и неловкость. Кажется, будто с каждым полнолунием в нем оставалось что-то волчье: гибкость, некоторая резкость в движениях, сила и выносливость. Порой во взгляде мелькало что-то звериное, неконтролируемое, имеющее чудовищную силу. В такие моменты Бэкхён чувствовал, как по спине пробегают толпы мурашек, а к горлу подступает ком. Но в основном волк смотрел на Бэка все также преданно и по-доброму. Что вызывало не меньшее смятение, чем во время «волчьих взглядов». И эти его частые игры, глупые, совершенно бесполезные вызывали смех, и на губах застывало ласковое «ребенок».

Погрузившись в свои мысли, Бэкхён скользит взглядом по высокой фигуре, отмечая и ширину плеч, и узкую талию, и длину ног, и то, как Чанёль чуть хмурится, неся тяжелый чурбан, как под тканью рубахи перекатываются сухие мышцы – постоянные длительные пробежки сыграли свою роль. Тело стало более гибким и стройным. И если раньше Бэкхён мог назвать Чанёля маленьким и неуклюжим волчонком, то сейчас в голову приходило гордое и величественное «волк». Самый настоящий альфа. Парень был уверен, что будь Чанни в стае, то обязательно бы занимал положение вожака и никак иначе. Он улыбнулся своим мыслям. «Каким бы не был, для меня ты все равно будешь маленьким волчонком, ранимым и трогательным, с большим добрым сердцем и светлой душой».

На горизонте снова всплыла проблема, касающаяся будущей жизни Чанёля, и Бэкхён хмурится, вспоминая их разговор.

Цикл полнолуния закончился. Чанёль снова дома, снова рядом с ним. Оба тихо сидели за столом. Пламя свечи подрагивало от легкого сквозняка, все так же трещал камин – хоть зима и близилась к своему завершению, мороз по-прежнему сковывал холодом ночь.

Мягкий голос негромко шелестел в ночной тиши. Чанёль сидел, положив голову на стол, и смотрел на тоненькое пламя свечки, попутно слушая, как Бэкхён читал книгу. Звук его голоса ласкал слух, принося с собой умиротворение и покой. Глаза начали потихоньку слипаться, позволяя волку унестись с мир сновидений, ярких и приятных, в которых по-прежнему звучал голос хозяина.

- Чанни? – имя вырывало из сна, и он открыл глаза, медленно моргая. Напротив – ласковый взгляд, в которых отражался огонек, и легкая улыбка на губах. Узкая ладошка накрыла широкую. – Пойдем спать? Ты устал, я же вижу.

---

Дата добавления: 2015-10-28