Часть первая. Опасное свидание.

Помнятся рассказы соседского мальчишки, который начитался зарубежной философской литературы жанра «Ню», с рвеньем в сердечных мышцах он предлагал совершать ритуалы по укреплению духовной благонадежности. А именно рисовать свастику на заборах и срывать с автомобилей знаки принадлежности к автопрому, который их выпустил. Так я и попал в свою первую секту. Через год число посвященных в наше таинство насчитывало 6 парней, 6 девушек и 6 рейхсштатгальтеров, что и образовывало магическую цифру 18. Жесткая дисциплина и пентинг привели нашу тайно-освободительную армию на вершину партизанско-беспартийного олимпа. Занимая должность заместителя первого министра по вопросам городского хозяйства в сфере нефтяной промышленности, мне приходилось довольствоваться двумя часами сна в неделю. Работы было на столько много, что мои веки вскоре заменили на щелочно-водородные имплантаты. Они были очень неудобные в использовании и весили по 846 грамм каждая. Леонид Ильич Брежнев, увидев мою глазную «конструкцию» настолько был впечатлен, что забыл, как следует расцеловать меня, когда мы встретились на кремлевской дискотеке.

Время шло, а работы не становилось меньше. Вновь уволенные и принятые заново сотрудники теряли свою бизнес хватку. Приходилось часами объяснять практикантам, для чего нужно запекать в хлеб собачьи зубы. Не комфортно я ощущал себя и при планерках у руководства, на которых вместо обсуждения ценовой политики и поиска путей модернизации производства, обсуждали ягодицы заместителя исполнительного директора по надзору за позорными надзирателями Гузло Галины Галентиновны. Не прибавляло оптимизма постоянные политические оргии между Калининским РОВД и яйце-кабаниновской преступной группировкой. Их постоянные упреки и обиды не давали нашей организации свободно воровать маленьких мальчиков на улицах, ведь бесплатная рабочая сила на дороге не валяется. Приходилось приглашать бомжей, мыть им голову, стричь ногти, и поить стеклоочистителями для поднятия уровня КПД их работы. Долго так продолжаться не могло, нужно было брать все в свои ноги и наконец, я решился устроить небольшой переворот. Все, что нужно было сделать – это сосредоточить в своих руках всю силу братства «Церебральный клич». Это самое крупное образование накаченных гей качков в нашей организации, если обложить их заботой и разрешать делать послабления, все могло получиться и контроль за «Кличем» перешел бы всецело ко мне. Но для этого придется воздействовать на их лидера, Анатолия ФреддиМеркуриевича Сливки. Человек этот скрытный, усатый и подход к нему найти не так просто. Бывалые мужики рассказывали мне о его пристрастии поглощать гигантские бананы целиком. Нужно было действовать, я пригласил Сливки на ежегодные олимпийские лесбийские игры, благо что олимпийский стадион имени Софьи Женоязыковской находился в 3 киллометрах от нашего города. Анатолий ФреддиМеркуриевич принял мое приглашение, но в его поведении чувствовалась настороженность. И правда, столько лет я отказывал ему в свиданиях, а тут сам решил рвануть в гей бой. Важно было не перейти грань дозволенного, но в тоже время мне нужно было очаровать этого усатого гомозеку. Была важна каждая мелочь: аромат носков, парфюм, нарисованные родинки, прочищенные ушные раковины, спелость трусов и даже кусочки брокколи в меж зубных образованиях. Сколь сложен был выбор правильного костюма на данное мероприятия, ведь на олимпийско-лезбийских играх я никогда не был, а вот Сливки был почетным гостем на таких спортивных событиях такого рода. Медлить и бояться было можно. Однако я решил взять быка за плавник, и в этот же вечер я заехал за ним на своем новым автомобиле. Совсем недавно я приобрел на блошином рынке новенькую KIA SPECTRA. ФредиМеркуриевич жил на окраине цыганского поселка в районе 14/88 квартала, и добираться до туда составляла некую сложность, так как посадка моей машины была пацанская, я задевал каждый неровно лежащий камень, разбитые бутылки и женские судьбы. Трех этажный милый особнячок в стиле «Барокко» возвышался над одноэтажными хижинами вокруг. Нежные стены розового оттенка и оконные рамы, сделанные в стиле заднего прохода, сразу дали мне понять, чей же это дом. Долго ждать Сливки не пришлось, правда он подготовился к этой встрече не хуже меня. Эти короткие кожаные шортики и явно намеренное отсутствие нижнего белья выдавали в нем молодого романтика готового на все. Усы были зачесаны на бок и напоминали ветвь сирени, покачиваемая январским ветром. Легкая щетина и косички из ноздрей выдавали в нем признак псевдо брутальности. Во дворе безмерно гавкала его «гордость» скрещенная особь из померанского шпица и мопса. Зрелище было ужасающее, ничего страшнее и беспомощнее я в своей жизни не видел. Лай разрывал мне мозги и сотрясал селезенку. Я попросил Анатолия побыстрее проследовать в мою машину, а то у меня начиналось сильнейшее головосемякружение. Всю дорогу мы присматривались друг к другу, практически не разговаривали, эта была игра в кошки-броненосцы. Мы были как чемоданы тайных агентов во время «холодной войны» чемоданы с двойным дном. Я мог ожидать чего угодно, Сливки постоянно облизывал мне губы и стонал. Приходилось просто не обращать на это внимание, я забил свою голову тем, что мне предстоит видеть на стадионе.

Народу было невероятно много. Столь изощренных нарядных гомо-лезбиянских натур я не видел никогда. Это было похоже на битву за муравейник, среди муравьев разных размеров и цветов. Я в этой компании выделялся, и все постоянно показывали на меня носом. Взял билеты в VIP ложе, нужно было произвести впечатление, показать свою самодостаточность, сосредоточенность. Пока мы шли к своим местам, я мог быть изнасилован раз восемь. Но Сливки всем сразу давал понять, что этот жеребец (т.е. я) принадлежит ему. Эта картина поставила меня в неудобное положение, в моей голове сложилось такое мнение, что я ему чем то обязан.

Наконец мы добрались до своих «кресел». Я был сильно удивлен их формой в виде половых органов можжевельника. Повсюду прислуживали абсолютно голые официанты, естественно это были мужики. Анатолий сразу же заказал себе шоколадное мороженное в виде огромного кактуса из пустыни «Нью Мексико», конечно же оно было без иголок.

Первый вид спортивных соревнований было метание полового члена на дальность среди лезбиянок осужденных за особо тяжкие преступления. Зрелище это было не для слабонервных. Таких ожесточенных амплитудных бросков я еще не наблюдал. Мой «партнер» был рад, он чувствовал себя в своей «сардельке». По его глазам я угадывал его поднятое настроение (правда, не только его). Во всех разговорах я его поддерживал и всегда признавал его правоту. Хотя порой Сливки нес абсолютную чушь, бред сумасшедшего показался бы мне литературным произведением признанного художественного гения. Но выбора у меня не было, цель поставлена и все средства для ее достижения малыши. Второй вид спорта напоминал полную садомию. Бег на скорость на четвереньках в наручниках по беговой крошке намазанной медом. Тут на арену вышли «мужчины». От этого забега у меня начались жуткие судороги шеи и стал проявляться легкий поносец на лице.

ФреддиМеркуриевич начал осознавать всю сложившуюся ситуацию и предложил оставить это скучное мероприятие и проследовать к его скромному жилищу, поглядеть на его собрание использованных президентов. Это предложение было для меня как «луч темноты в светлом царстве», я непременно согласился. Потому что следующие виды спорта представляли реальную угрозу для моей психики и здоровья. На этом празднике, конечно, присутствовал весь «Церебральный клич». Я преднамеренно шел со всеми на контакт: здоровался, поддерживал беседу, беспорядочно заказывал роллы, все, что бы произвести на этих ребят впечатление.

Миновав собачью будку с демоническим существом, Сливки проводил меня в свой особняк. Тут каждая вещица была пропитана элегантными духами и тонким чувством гей обособленности. В гостиной были выставлены копии картин таких мастеров как: Игорь Кастратенко, Федерикко Маструбани, Николай Кончак, Диметрио Ди Сассонэ, Захар Лизок. Леопардовые легинсы совершенно невероятным образом оказались на его теле, это было похоже на магию, думаю, все дело было в ароматно тлеющих свечах различных оттенков. Не переставая хвалиться знакомством с Элтоном Джоном, Сливки показывал свою огромную коллекцию замороженного джема. На втором этаже у него находился зал для занятия йогой и небольшое джакузи в отдельной японской комнатке. На третьем этаже находилась его «гордость», как он сам это называл. Своеобразная пыточная камера, выполненная в средневековом стиле, открылась перед моими глазами. Я был настолько поражен пейзажем картины человеческой боли и страданий, как совершенно случайным образом застегнул наручники на одном из экспонатов. Возникла небольшая нелепая пауза, после чего на лице Анатолия ФреддиМеркуриевича медленно начала натягиваться хитрая улыбка. Я, сохраняя самообладание своим внешнем видом (но внутри у меня свирепствовал рэгбийный матч) попросил его освободить мои заточенные руки. На что мой «дорогой друг» лишь шмыгнул носом, выключил свет и вышел вон.

Дата добавления: 2015-10-24