Динамика зависимости и ее упразднение

На мой взгляд, основная динамика зависимости заключается в том, что страдающий ею человек не может или не имеет права брать у своего отца. Мать дает ребенку понять: хорошо только то, что исходит от меня, а то, что идет от отца и его семьи, не годится. Ты не должен этого принимать. Бери только у меня! Тогда ребенок говорит: «Если я могу брать только у тебя, мама, то я отомщу и возьму столько, что это мне повредит». Зависимость — это, так сказать, месть и искупление за отсутствие права принять отца.

Но в этом содержится уже и решение: если человек перед лицом матери возьмет у отца и даст ему место в своей душе, он сможет отказаться от зависимости. Это относится и к алкоголизму, и к наркомании, и к булимии. По крайней мере, это один из компонентов, который стоит учитывать в случае любой зависимости

Поскольку зависимость, на мой взгляд, часто возникает тогда, когда мать закрывает доступ к отцу, лечить наркоманов — как мужчин, так и женщин — могут только мужчины. Когда терапию проводит женщина, обычно она встает между клиентом и его отцом, а это препятствует решению. Обеспечить доступ клиента к отцу лучше всего может мужчина. Ведь речь идет о хороших внутренних образах. Если женщина-терапевт способна дать в своем сердце место отцу клиента или клиентки, то она тоже может его представлять.

Ютта: Я знаю два случая зависимости, где очень рано умер отец.

Б. X.: Точно! Тогда они могут поставить перед собой фотографию отца, поднять перед ним бутылку и сказать: «На здоровье, папа, рядом с тобой это вкусно», и затем попробовать, как это на вкус. Это один из вариантов.

Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа (истощение)

Я хочу сказать несколько слов о динамике истощения. Эта динамика встречается не только в семьях с анорексией, просто истощение — наиболее частое ее проявление.

Динамика, стоящая за истощением, такова: «Лучше я, чем ты», в смысле спасения. То есть, например, лучше я окажусь в тюрьме, чем ты; лучше исчезну я, чем придется уйти тебе; лучше умру я, чем ты; лучше буду болеть я, чем ты. За этим стоит любовь и самопожертвование вкупе с идеей, что тогда другой сможет остаться. Раньше эта динамика часто проявлялась в чахотке, поскольку в ней тоже есть исчезновение. В случаях самоубийства тоже часто имеет место динамика «лучше я, чем ты». Зачастую это делается даже задним числом. При этом реакция ребенка находится вне времени. Если, к примеру, отец умер, когда ребенку было четыре года, в четырнадцать у него может развиться анорексия с фантазией: «Лучше я, чем ты, папа». В этом случае хорошей фразой для страдающих истощением является следующая: «Дорогой папа, даже если ты уйдешь — я останусь».

Пример:

Однажды здесь была молодая женщина, которая рассказала, что у ее отца был туберкулез и он подолгу лечился в санаториях. Периодически он на короткое время возвращался домой. Со временем в семье родилось восемь или девять детей. Но отец снова и снова надолго уезжал. Потом появились новые лекарства, он выздоровел и вернулся домой. Мы сделали расстановку, и отец в ней стоял далеко снаружи. Стало ясно, что, когда он вернулся, его не поприветствовали. Поэтому ситуация по-прежнему оставалась такой, как будто он все еще в санатории. Я сказал молодой женщине, которая расставляла свою семью, что это можно наверстать. В скором времени родители должны были отмечать юбилей совместной жизни, и уже были приглашены гости. И она решила во время торжества отпраздновать это «добро пожаловать». Недавно я рассказал этот случай в какой-то группе, и один из участников сказал, что дружит с этой женщиной. Она осуществила свое намерение, и все прошло очень успешно.

В следующем примере представлена работа с 17-летней девушкой, находившейся на стационарном лечении в психосоматической клинике в Шварцвальде. Б. X. проводил в этой клинике супервизию, на которую была приглашена и эта клиентка.

В начале Б. X. расспрашивает о решающих событиях или переживаниях в семье и не узнаёт о родительской семьи (отец, мать, клиентка и ее брат, который младше ее на пять лет) ничего примечательного. Старший брат отца умер рано от эпилепсии, а мать отца умерла в 1949 году от рака.

Генограмма семьи девушки, страдающей истощением*:

ОО — отец отца

МО — мать отца

1БО — первый брат отца

Терапевт клиентки делает расстановку ее родительской системы. Клиентка удивлена тому, что стоит так близко к отцу, однако менять ничего не хочет.

Исходная расстановка:

Б. X.: Как вы чувствуете себя на своих местах?

Заместительница клиентки: Мне тут не хватает воздуха, так тут тесно с отцом и матерью.

Отец: Мне здесь очень хорошо. У меня ощущение, что я стою в центре.

Б. X.: Сейчас вы видите пример того, как человек делает выводы на основании зрительного образа, а не ощущений на своем месте. Что ты чувствуешь по отношению к дочери?

Отец: Я смотрю скорее прямо. По отношению к жене скорее конфронтация. Что-то есть в воздухе между нами.

Мать: Я чувствую себя напряженной, у меня такое ощущение, что все против меня. Несмотря на то, что и стою так близко, я чувствую себя одинокой, контакта мало. Дочь — как стержень, за который я держусь. С мужем и сыном контакта нет.

Брат: Мне очень хорошо. Они тут играют в свои игры, а я смотрю в другую сторону.

Б. X.: Если посмотреть на эту картину, то там, впереди, должен кто-то быть (показывает в направлении разрыва полу-

круга). Тут кого-то не хватает. Кто должен тут стоять? Я возьму умершего старшего брата отца. (Ставит его напротив отца, движение 1.) Что изменилось?

Брат: Лучше, у меня теперь есть направленность.

Заместительница клиентки: Это позволяет мне дышать, раньше я ощущала обоих родителей слишком близко и подавляюще. Теперь родители больше ориентированы в том направлении, и мне стало свободнее.

Мать: Когда он появился, у меня было такое чувство, что у меня отбирают власть. С появлением фигуры там, впереди, моя власть исчезает.

(Б. X. ставит отца слева от его брата, движение 2.)

Брат отца: Теперь мне уже не так одиноко.

Отец: Мне здесь лучше, чем там.

Заместительница клиентки: Мне стало еще лучше, я чувствую облегчение, у меня больше свободы движений.

Б. X.: Моим первым предположением было, что отца тянет к умершему брату. Это то, что вытягивает его из семьи.

(Ставит мать слева от мужа.)

Мать: Так намного лучше. Здесь я на своем месте.

(Б. X. ставит брата слева от сестры.)

Заместительница клиентки: Мне теперь тоже хорошо. Когда брат стоял вот тут (показывает на его прежнее место), я думала: «Я же тут сейчас совершенно одна». Было хорошо иметь больше места, но быть настолько одной я тоже не хотела.

Брат: Мне здесь не очень хорошо.

(Б. X. на пробу ставит брата справа от брата отца, движение 3.)

Брат: Так вернее.

Б. X.: Это только чтобы проверить, связан ли он как-то с дядей. Что и подтвердилось.

Отец: С ним (сыном) мне здесь лучше.

Б. X.: Я не совсем ему доверяю, говорит ли он то, что есть... Для.терапевта очень важно проверять. Нельзя принимать высказывания участников оп Гасе уа!ие, нужно внимательно смотреть, погружен он в себя или нет. Делает ли он выводы на основании внешнего и что-то конструирует, или же он непосредственно воспринимает то, что чувствует на данном месте. Это нужно тренировать, и здесь есть хорошая возможность этому поучиться. Итак, я проверил, связан ли сын со своим умершим дядей. Да, связан, но в таком виде это не решение, ему нужно вернуться обратно к сестре. (Ставит его назад к сестре, движение 4, а брата отца ставит за отцом, движение 5.) Что меняется?

2

Переходная и конечная расстановка:

Заместительница клиентки: Так лучше.

Б. X. (ставит позади брата отца родителей отца): Как теперь?

Отец: Мне немного тесновато, но в общем хорошо. (Брат отца и родители отходят немного назад.)

Отец: Так хорошо. Сильно.

Мать: Я чувствую, что муж стал сильнее, я лучше его чувствую.

Заместительница клиентки: Я бы тоже хотела, чтобы за мной кто-то был, так мне здесь не очень нравится.

Б. X. (ставит клиентку слева от матери, движение 6): Это только на время.

Заместительница клиентки: Так лучше, здесь я чувствую больше сил.

Б. X.: Да, хорошо набраться рядом с матерью сил, а потом снова вернуться на свое место. (Ставит дочь перед матерью.)

Заместительница клиентки: Мне это нравится. Здесь у меня ощущение силы и свободы. Но теперь мне жаль брата.

Б. X.: Это же было временно, теперь ты можешь снова вернуться к брату. (Клиентке.) Хотите попробовать, как это? (Клиентка занимает свое место — длительное молчание.)

Клиентка: Это как-то странно, как будто они все против меня.

Б. X.: Это тоже производное чувство, потому что она видит, что все стоят напротив. Как это чувствуется? Дайте себе время, чтобы могли прийти чувства.

Клиентка: Совершенно комфортно я себя здесь пока не чувствую.

Б. X. (ставит ее перед матерью): Как теперь?

Клиентка: Здесь лучше.

Б. X. (через какое-то время ставит ее спиной перед обоими родителями, движение 7): А как здесь?

Клиентка: Да, здесь мне хорошо.

Б. X. (через какое-то время): Теперь вернитесь к брату и посмотрите, как будет там (движение 8).

(Через какое-то время ставит ее перед матерью, обе смотрят друг на друга.) Как вы называли свою мать?

Клиентка: Мама.

Б. X.: Скажите матери: «Мама, я останусь с тобой». (Б. X. произносит эту фразу много раз, а клиентка повторяет ее. После нескольких раз мать и дочь обнимаются, и дочь повторяет эти слова еще много раз. При этом Б. X. велит ей глубоко дышать и произносить эту фразу с любовью. Клиентка начинает плакать.) Продолжайте дышать, пока чувство не закрепится, и чуть энергичнее: «Мама, я останусь с тобой». (Он подводит к ним обеим отца, а затем еще раз ставит дочь спиной к обоим родителям, так что она к ним прислоняется. В заключение он приглашает ее снова встать рядом с братом.)

Клиентка: Да, теперь здесь лучше.

Б. X.: Это всё. Большое спасибо. Теперь вам нужно просто дать этому подействовать.

(Клиентка благодарит и прощается.)

Б. X.: Думаю, динамика теперь ясна: лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа. В этом случае я смотрю, есть ли что-то, к чему тянет отца из семьи. На это указала имевшаяся в расстановке открытая фигура. Сначала я подумал о матери, но потом предположил, что скорее всего это брат. Она о нем сначала даже не вспомнила, это указывает на то, что он исключен. Как только он обретает свое место, отец может остаться в семье, а жена может принять его как мужа. Когда дочь говорит: «Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа», есть только один человек, который действительно может ее удержать, и это мать. Поэтому я дал ей фразу: «Я останусь с тобой». Тогда она получает силы, чтобы остаться. Такое решение пришло мне здесь впервые.

Участник: Но ведь многие утверждают, что при анорексии речь идет о критических отношениях между матерью и дочерью и что мать стремится удержать дочь.

Б. X.: Я считаю, что такая интерпретация просто вредна. Ни одна интерпретация, которая кого-то принижает, к решению не ведет.

Участник: Это подтверждают и наши беседы с семьей. Поначалу мать занимала выжидательную позицию. Тогда стало понятно, что все предыдущие терапевты сосредотачивали свое внимание на ней.

Б. X.: Симптом возникает из любви. Это мой базовый тезис. А все, что идет мимо любви, неправильно. Поэтому я ищу до тех пор, пока не нахожу ту точку, где человек любит. Но я бы не стал говорить этого в ее присутствии. В хорошем решении у каждого есть свое признанное место. На мой взгляд, подлинная проблематика при анорексии связана с отцом, поскольку его тянет прочь из семьи. А то, в чем обвиняют мать, — это лишь ее тщетные попытки спасти дочь. В ходе этой расстановки были хорошо видны терапевтические переходные фазы. В течение какого-то времени ей было хорошо на одном месте, но потом она не захотела там оставаться. Подобные расстановки динамичны, их нельзя принимать за статичные образы. Иногда за одну расстановку можно пройти весь терапевтический путь.

Медсестра: Это я все понимаю, но что теперь делать с кли-енкой, от этого-то она не поправится. Что делать, чтобы она пришла к пониманию, что с жизнью нужно обходиться иначе?

Б. X.: Я бы сейчас подождал и полностью доверился тому образу, который у нее теперь есть. Но если кто-то станет сейчас сомневаться, то даже если эти сомнения останутся невысказанными, решение от этого пострадает.

Медсестра: Меня-то волнует, что месяцы идут, а вес не прибавляется.

Б. X.: С терапевтической точки зрения такие размышления вредны, причем уже в тот момент, когда человек им предается.

Медсестра: Но это так, и совершенно естественно...

Б. X.: Нет, если у меня в группе есть клиентка с угрозой самоубийства или кто-то, кто делает другие драматичные вещи, то я помогаю ему тем, что забываю о нем, когда он не в группе или когда он уходит.

Медсестра: Я могу сделать вид, что это так.

Б. X.: Нет. Тогда вы о нем не забыли. Карл Краус в другой ситуации однажды сказал: «Его нельзя даже игнорировать». В игнорировании по-прежнему есть связь. Я очищаю от него свою душу. Тогда у него нет больше ни возможности для воздействия на меня, ни власти надо мной. Отношения сразу же прекращаются, он оказывается полностью предоставлен самому себе, и тогда в нем собираются его собственные силы.

Как только вы начинаете беспокоиться, вы ослабляете клиента и усиливаете его симптомы. Если же вы принимаете меры без опаски и с той свободой, что клиенты, если хотите, выполняют свое поручение в семье, и не берете на себя за это ответственность, то у всех в системе будет больше сил. Стоит терапевту в какой-либо системе взять на себя ответственность, которая на самом деле лежит на родителях, как родители оказываются не способны помочь ребенку, а ребенок не может позволить терапевту оказать себе помощь. Поэтому так важна внутренняя дисциплина.

Рядом с тобой, папа, еда вкуснее (булимия)

Матери дочерей, страдающих булимией, тоже говорят им: «Хорошо только то, что исходит от меня; ты не должна принимать то, что идет от отца». Тогда пациентка принимает пищу и снова ее исторгает. В этом процессе принятие — это уважение к матери, а исторжение — уважение к отцу. Решение заключается в том, чтобы дочь представила себе, что сидит на коленях у отца и с каждым куском пищи смотрит на него и говорит: «От тебя, папа, я принимаю это с удовольствием... Рядом с тобой, папа, это вкусно». Это будет еще более эффективно, если дочь представит себе, что делает это перед лицом матери.

Лучше я проиграю свои деньги, чем жизнь (лудомания*)

Следующий пример взят из супервизионного семинара в психосоматической клинике Бад Херренальб. Перед расстановкой Б.

¹ Лудомания — болезненное пристрастие к игре.

Исходная расстановка:

X. попросит рассказать клиента об особых событиях и судьбах в семье. Клиент, которому на тот момент было 22 года, сообщил, что в детстве он постоянно падал и у него пять раз было сотрясение мозга. Тогда Б. X. попытался найти в его семье кого-то, у кого могли быть проблемы с головой (мозговая травма и т. д.), но клиенту никто на ум не пришел. Однако его терапевт напомнила ему, что он рассказывал о том, что его мать часто находилась в депрессии и однажды лежала в психиатрической клинике и что в семье у нее была репутация человека, у которого «не все дома». У матери была разведенная сестра-близнец и еще одна младшая сестра. Отец клиента умер год назад в возрасте пятидесяти лет от сердечной недостаточности, а дед по отцовской линии умер в плену от дизентерии, отцу тогда было шесть лет.

Генограмма родительской семьи игрока*:

0 - отец

М — мать

1 - первый ребенок, дочь

2 — второй ребенок, сын

3 — третий ребенок, дочь

ОО — отец отца

СБМ - сестра-близнец матери

Клиент расставляет свою родительскую систему.

(После этого):

Б. X.: Как чувствует себя отец?

Отец: Я чувствую себя подавленным.

Мать: Мне нехорошо, я чувствую себя покинутой.

Первая сестра: Мне одиноко, я одна.

Заместитель клиента: Я чувствую себя тут как-то задумчиво.

Вторая сестра: Мне тоже нехорошо. У меня тут нет сил.

Б. X. (ставит справа от матери какую-то женщину; движение 1): Это сестра-близнец. Что изменилось?

Мать: Мне значительно лучше. Для меня это хорошо.

Б. X.: Что изменилось у мужа?

Отец: Мне грустно.

Сестра-близнец матери: Я чувствую себя здесь хорошо и уверенно.

Б. X.: Да, близнецов разделить невозможно. Они просто одно целое. Если у женщины есть близнец, то мужчине приходится жениться на ней вместе с ее близнецом. (Ставит отца слева от матери; движение 2.) Что теперь?

Первая сестра: Мне еще хуже. (Б. X. ставит детей напротив родителей и сестры-близнеца, движение 3.)

Заместитель клиента: Меня это спасло. Там сзади мне было нехорошо.

Б. X.: Кому он подражает? С кем он идентифицирован?

Участник: С дедом.

Переходная расстановка и разрешающий образ:

Б. X.: Да, правильно, с дедом, который умер в плену от дизентерии. Он занял его позицию. (Ставит слева мужчину; движение 4.) Это дедушка, который не вернулся с войны. Что-нибудь изменилось? Он правильно стоит?

Мать (берет его и ставит слева за отцом): Я бы хотела, чтобы он был здесь. (Движение 5.)

Заместитель клиента: Теперь я должен смотреть туда.

Б. X.: Это именно то место, где ты стоял раньше (клиент). (Ставит деда за спиной отца, движение 6.) А так? Это хорошая ось. (Отец и дед.) Кто-нибудь хочет еще что-нибудь изменить? (Дед придвигается ближе к отцу.) Сейчас очень хорошо видно, как люди сосредотачиваются, как они чувствуют. Это заметно отличается от первой расстановки. Сейчас все намного точнее. На лицах видна серьезность и сосредоточенность.

(Клиенту) Встаньте, пожалуйста, на свое место. (Тот встает и начинает рыдать. Через некоторое время к нему подходит заместительница матери, чтобы его утешить, Б. X. останавливает ее. Затем он подводит клиента к отцу и деду и ставит перед ними.) Смотри на них спокойно и открыто, открытыми глазами! (Через какое-то время отец и сын обнимаются.) Дышать глубоко! Правильно! Вот оно! (Спустя длительное время.) Дыши глубоко, открытым ртом, тогда принятие удается лучше! Не закрывай рот, жди, пока станет хорошо. (Прислоняет его спиной к отцу, а отец прислоняется к деду.) Теперь смотри прямо! Дышать! (Клиент начинает улыбаться.) Вот так, пусть приходят хорошие чувства. Это дает силу. Дыши глубоко, открытым ртом! (Клиент очень глубоко дышит.) Открыть глаза и ясно смотреть вперед! Теперь возвращайся на свое место. (Через некоторое время снова подводит его к отцу и деду и ставит напротив.) Скажи отцу: «Ты умер, а я еще ненадолго останусь. Потом я тоже умру». (Велит повторить ему эти слова несколько раз.) Теперь скажи это деду. (Клиент говорит.) Смотри на него! Смотреть — это лучше! Ясно видеть! Вот так, твой отец и твой дед смотрят на своего сына и внука, который еще живет и который говорит: «Я пока останусь». (Клиент повторяет: «Я пока еще останусь») «Немножко». (Клиент повторяет.) Так, хорошо! Тогда это всё. (Клиент берет Берта Хеллингера за руки, растроганно его благодарит.) Я был рад сделать это для твоего отца и твоего деда. (Клиент уходит.) Теперь мы сделаем перерыв, нам это нужно, чтобы это могло еще немного подействовать в нашей душе.

(После перерыва)

Б. X.: Я еще раз вернусь к расстановке. Почему он лежит в клинике? Я ведь даже не знаю, что с ним.

Врач: Из-за страсти к игре.

Б. X.: Скажи ему, что если он снова будет играть, то пусть скажет: «Лучше я проиграю свои деньги, чем жизнь». Такова динамика. Ясно, что он был не жилец.

Участник: Он даже ходит всегда в черном.

Б. X.: Об этом говорят и несчастные случаи. Это подражание и идентификация с дедом.

Участник: Он и чувствует себя стариком.

Б. X.: Правильно, что бы это у него ни значило, имя уже говорит об этом.

Участник: Мне тут еще кое-что пришло в голову.

Б. X. (перебивая): Нет, любое дальнейшее описание остановит терапевтический процесс у него и у терапевтов. Я на этом остановлюсь.

В случае курения полезно при каждой затяжке говорить отцу, что это вкусно.

Дата добавления: 2015-10-24