Пассаж два. Сложение-вычитание

Бабуин был недоволен. Всего несколько дней назад Бехраму пришёл заказ на сталкера Ярого, чем-то насолившего клану «РЕЖИМ». Глава группировки поручил это дело своему элитному отряду наёмников, и он, Бабуин, лично выслеживал Ярого и всю его группу от Кордона до Рыжего Леса. По задворкам, по сусекам; тише крадущегося, ниже пригнувшегося, пас и выслеживал, вёл Ярого отряд наймитов с должным умением. И что же? Всех перебили, а сталкер ушёл. Случайно. Бабуин лишь успел выстрелить ему с пулемёта вдогонку. Ладно бы, влетел Ярый с разбегу в аномалию, а ночью, в опасной локации, вероятность сего расклада была очень высокой, или монстры бы его, безоружного, растерзали – так нет же, повезло ему очень крупно, Бабуину просто было невдомёк, каким образом. Посланные за сталкером истребители убиты в районе Славянского, о Яром ничего неизвестно. Нет тела – нет стопроцентной гарантии того, что контракт успешно завершён.

Ради награды, назначенной за голову сталкера, удвоенной после провала двух рейдов по его душу, и возмездия за погибших товарищей, наёмник всегда готов идти до последнего. Делать до конца, коли взялся. Теперь у Бабуина к этому бродяге индивидуальный счёт, и пока игра стоит свеч, надо пробовать. В этот раз он точно не отступится не солоно хлебавши.

Поэтому Бабуин снова собрался в Рыжий Лес с командой первоклассных профи – Бергом, Стритером и Минусом. По приказу Бехрама, истребителям выдали лучшую снарягу, оружие и амуницию. Бехрам прозрачно намекнул, что предоставленная услуга должна иметь отклик, отдачу, иначе несдобровать Бабуину-приказчику. Теперь этот Ярый точно не вырвется.

Надо было только переждать Выброс.

* * *

Всё стылое, промозглое, туманное утро лил дождь. Кисель и Ярый выбрались из укрытия. У Ярого на поясе висела «луна», Кисель держал SG-552.

– Ну, что, идём? – спросил Кисель.

– Погодка хорошая, – сказал Ярый, наслаждаясь природой. Какой бы то ни было аномальной, но природой. – Куда теперь?

– Всё туда же, – ответил напарник. – Скоро дойдём до развилки. Оттуда до Бара немного.

– Молодец ты, Кисель, – сталкер задумался, как прекрасна жизнь и её лучшие, счастливые моменты, которые хочется ловить руками и впитывать в себя, не отпускать ни на минуту. – Таким же и оставайся. Весёлым, наивным, умеющим радоваться. Зона тебя не испортит, это точно. А вот люди, скажем так, контингент, вполне. Смотри, какое всё белое... Как вата сахарная. Ел когда-нить?

– Постой-ка. Согласен, люди влияют, но и место влияет! Все эти зомби, кровососы, снорки... Зона умеет быть страшной! В ней столько народу гибнет, пачками!

– Пускай. Ты не поддашься Черноте, воспринимай Зону как просто игру компьютерную. Не забудь только, что жизнь в ней одна. Потому как начнёшь воспринимать её сугубо мраком, несущим смерть, станешь циником, отмороженным. Не надо так.

...Вроде бы Ярый ценил жизнь. Но сейчас испугался потерять её, расстаться с тем, что у него было. Когда терять нечего, и умирать не страшно – пофиг да и всё, а вот когда ты понимаешь, что жизнь взаправду тебе нужна, расставаться с ней не хочется.

Он и не будет.

– Я не буду циником! Хочу быть, как ты.

– Я – циник. Точно тебе говорю.

– Не может быть...

– Оно так есть, внутри. Так и останется, ничего не поделаешь.

* * *

Полтергейст не поверил глазам своим.

Так же, как Ярый и Кисель были уверены в гибели бандитов, сражавшихся с химерой, и гопники думали, что сталкеров накрыл Выброс. КАК? Что за невероятная живучесть-везучесть? Ладно, бандиты заранее приметили схрон, куда сигануть, а со сталкерами-то что?

Ведь эти двое сейчас вопреки всему, живые и невредимые, стояли в каких-то десяти шагах от Полтергейста и его шайки, балдея от утреннего воздуха и вообще всего. Да, и такие моменты бывают.

Дальнейшее потрясло главаря ещё больше. На поясе одного из сталкеров висел артефакт «луна». Глаза бандитов хищно заблестели. Бабуин вглядывался несколько раз – точно, «луна». Причём, когда он с людьми шмонал этих двух проныр, не было у них такого ценного ништяка. Морок? Контролёр? Галлюцинация?

– Планы меняются, – объявил ораве Полтергейст. – Крадёмся за ними по-тихому, выжидаем подходящий сами знаете что, валим обоих и арт наш. Тактика шакала, называется. Но не церемонимся, при первой же возможности ударить неожиданно нападаем.

Коршун в предвкушении потёр ладони.

Тарасов был предсказуем, как часы, и прямолинеен, как копьё. По крайней мере, сейчас – убедился своими глазами, что Люда знакома с огнестрельным оружием и знает, как с ним обращаться, воочию, из чего Люда сделала вывод, что в Роще он собственнолично не пребывал. Затем зачитал ей устав «ДНК», устно протестировал на способность действовать в экстренной ситуации и взял клятву. Людмила долго не велась на уговоры дать Тарасову присягу верности, но пришлось. Лже-лейтенант был довольно сообразителен, заставив её поклясться жизнью внука, но новоиспечённая «дээнкашница», она же бывшая «фээсбэшница», оказалась хитрее – произнося заветные слова, скрестила пальцы за спиной. В конце концов, она сказала это под давлением, значит, фраза затем может быть отвергнута. Губы её говорили, но разум не запоминал сказанное. Пока можно этим красавцам чего угодно наобещать, поведутся – а потом, поступив, как беспринципная тварь, обмануть их. Ведь играть на эмоциях пожилой женщины, ищущей внука своего, частичку её души, – поступок, не в самом выгодном свете выставляющий лейтенанта Тарасова. Значит, и мы пожестим. А вступала Нева в клан исключительно ради внука, не имея других помыслов, хоть Тарасов и сулил ей золотые горы. Хотя, если б припёрли, и так бы пришлось вступать. Вариантов немного.

Обряд посвящения лейтенант-шпион, он же глава «ДНК» (как расшифровывается аббревиатура, Люда так и не смогла взять в толк) тоже притянул за уши, причём достаточно не самый оригинальный выбрал способ господин Тарасов. Убить какого-то сталкера, показав свою преданность бандформированию. Типа, клятвы не достаточно. Нева изучила фото будущего покойника – да вроде обычный парень. Прозвище – Фраг. Лёгкое дельце, но от этого не менее грязное, хоть и доведённое у Люды до автоматизма.

Всё для Петьки. Вот бы он вырос послушным, благополучным мальчиком и не ведал даже, что есть на Земле такой Чёрный Край.

* * *

У Люды не было ни минуты на то, чтобы придумать план, поэтому, завидев фигуру Фрага в окрестностях завода «Юпитер» в выданный ей бинокль, Нева приготовила АК к бою и двинулась к мишени. Сократив дистанцию до четырёхсот метров, «дээнкашница» определила, что ближе подобраться не выйдет. Фраг шёл быстро, и Людмила едва поспевала. Стрелять, иначе скроется. В спину, чёрт возьми. Как же это противно, что ради спасения внука придётся убить незнакомого сталкера. Тарасову эта личность неугодна – вероятно, важная фигура среди независов. Вот паренёк проходит между аномалиями, они закрывают его от огня, нейтрал сейчас неуязвим. Вон на том отрезке пути надо бы его мочить. Людмила засела на крыше двухэтажного склада. Она решила пальнуть Фрагу в колено, как только он покажется из-за ловушки, чтобы он в неё опрокинулся – подстроить несчастный случай, так сказать. Истинно сталкерская смерть, хоть и при содействии Люды. Лучше, чем голову прострелить, чтоб как орех лопнула и полостная смесь разбрызгалась, распылилась, выплеснулась в радиусе нескольких метров квадратных.

«Если даже промахнусь», – рассуждала Люда. – «Он побежит вперёд, а там открытая полоса. На всякий случай у меня и РПГ припасён, не получится очередью, сделаем по-шумному, взрывом». АК – не снайперская винтовка, хоть и хороший ствол. Это был лишь вопрос фарта. Нева, конечно, попросила у Тарасова нормальный дальнобойный ган, но тот не пожалел для неё лишь музейной М1 с треснувшей оптикой, которую предлагалось восстанавливать на свои средства. Нет уж, фигушки. Людмила изготовилась. Бить на поражение. Направить снаряд точно в коленную чашечку. «Калаш» застыл, руки не дрожали. Приклад упёрся в правое плечо. То ли Люда сделала недостаточную поправку на ветер, то ли не учла особенности вертикального снайпинга... Но она промазала, пуля влетела в аномалию, а сталкер, вопреки ожиданиям Невы, побежал не вперёд... а назад, к «Юпитеру», откуда он почему-то возвращался. «Дээнкашница» сорвалась с позиции, потому что Фраг её засёк и выпустил в неё несколько очередей. Вооружён он был лёгким пистолет-пулемётом «Бизон», и попасть мог разве что случайно. Чтобы не бежать долго по лестничным пролётам склада, Нева махнула на землю прямо с крыши, в полёте ухватившись рукой за ветку дерева – скачок вышел двойной, и Нева повторила знаменитый манёвр Алисы Селезнёвой, героини произведения великого фантаста Кира Булычёва. Несмотря на перекат, прыжок вышел неприятным, так себе, – всё же складские потолки делают иногда высокими, – но бежать Люда смогла, стопы напрочь не отшибла. И стала преследовать Фрага, улепётывающего к зданию завода и постреливающего по ней. Петляла Нева вокруг аномалий, то пригибаясь, то выпрямляясь – две пули всё же настигли её. Пули, причём, хорошие – если бы бронежилет не был самого высокого класса защиты из возможных, «дээнкашница» была бы вынуждена прекратить погоню из-за серьёзных ранений, полученных от независа.

Вот Фраг скрылся в промышленном здании. Расстроенная Людмила припустила трусцой, рискуя вляпаться во что-нибудь. Теперь, наверное, придётся обыскивать весь «Юпитер». Хотя для нейтрала это по-любасу тупик.

Люда проникла внутрь завода. Только б рука не дрогнула, и не пришлось потом мозги собственные собирать по углам и соскребать со стен. У парня ведь не зря прозвище – Фраг. Геймер, чтоб его. Постройка глобальная во всех смыслах, этот завод. Ещё при СССР это всё возведено. Пустые нависающие провалы окон и покосившиеся антенны снаружи, многочисленные контейнеры и ящики внутри. Замер конвейер, разбились светильники. Скелеты рабочих не сохранились. Залы, залы, лабиринт из помещений – повсюду грозные колонны, подъёмники, груды всячины технического плана. Из любого места, как Людмиле кажется, может появиться её клиент. Ан нет, рабочие не покинули эти места. Людмила заметила безвольных зомби, слоняющихся по пространству коридоров и цехов. Главное, чтобы они её не заметили. Люда шустро кинулась вперёд. Кое-где, как и на улице, виднелись аномалии. Свистели «птичьи карусели», трещали «жарки». Хрустело битое стекло под ногами. В углублениях скапливалась вода в приличном объёме, и в некоторые такие лужи даже падали оголённые провода. Упаси Зона туда наступить. Кстати, о треске. Ну-ка, а радиация в норме? Сойдёт. Но задерживаться тут не следует, есть вполне реальный прецедент схватить дозу. И не только адреналина. И не только свинца. Потолок был облеплен паутиной труб и вентиляционных шахт, над головой у Невы, цепляясь за эту сеть когтями, прошмыгнула чернобыльская кошка.

Двери в соседний ангар были блокированы горой контейнеров, обвалившихся на ржавый остов грузовичка. На полу в коридорах лежал устоявшийся, въевшийся полусантиметровый слой пыли. Где же Фраг? По стенам, как ниндзя, шурует вряд ли. Нейтрал не заставил себя долго ждать – вот вылетает из пазов решётка вентиляционной шахты, сталкер из засады, сзади, стреляет в Люду, та падает за нагромождение обломков. Не из робкого парень десятка. Одна пуля взлохматила плечо правой руки, и теперь практически каждое движение отдаёт противной, ноющей болью. Все остальные снаряды вошли в броник, превращая его в бесполезную тряпку. Если, конечно, ремонтники не потрудятся. Всё равно это уже не высший класс защиты из доступных. Блин, дистанция меньше, и боль ощутимее, как в страйкболе. Страйкбол – регулярная забава спецназовцев с Большой Земли, в том числе Люды, очень правдоподобно игра симулирует реальные перестрелки. Не симулирует даже, воссоздаёт. Поэтому частенько Люда грешила следующим: когда происходила масштабная бойня и предстояло стрелять во все стороны по живым мишеням, Люда воображала, что играет в страйкбол. Что всего лишь помечает бедняг краской, а не обрывает им жизнь. Так действительно легче, для психики.

Нева продолжила травлю Фрага. Скорее бы его прикончить, а то в следующий раз попадёт невзначай прямо в затылок. Люда сделала шаг внутрь очередного помещения – и больше всего не ожидала она такого сюрприза, игрушки в яичке, как подлый удар ногой в пах из-за угла. Не ожидала, поэтому не успела поставить блок или увернуться – только крутануть туловище вправо, и удар пришёлся в левое бедро. Вот независа, наверное, колбасит – возвращался из ходки, а тут сумасшедшая бабуля засаду устроила, да ведь не успокоилась, преследует. Вот он и действует её же методами – стрельнуть в спину, по шарам вдарить. Людмила ещё отделалась вывихом, но если б Фраг попал бы туда, куда хотел, и раздробил бы ей лобковую кость, прохлаждалась бы Нева до конца своих лет в инвалидном кресле. Кстати, судя по острой боли, схватившей в тиски тело «дээнкашницы», подошва Фрага задела шейку бедра, и если так, травма могла стать злокачественной. Нева напряглась и постаралась не реагировать на многочисленные булавки, вдруг вонзившиеся в её позвоночник и другие косточки. Оказать сопротивление! Но нейтрал не растерялся. После попытки пробить Люде причинное место, он без паузы вмазал ей в подбородок прикладом так, что Нева пронеслась пару метров по воздуху и шлёпнулась на бок больным плечом. Людмила сжала зубы, чтобы не заорать от боли. «Терпи», – приказала она себе. – «Не обращай внимания. Уничтожь цель». Нижняя челюсть вылетела, так как она была вставная, и Нева вдобавок прикусила десну. Из уголка губ заструилась кровь, Люда закрыла глаза и перевернулась на спину, типа копыта откинула. Интересно, подойдёт сталкер или предварительно саданёт контрольный? Подошёл. Пересилило любопытство, что за женщина пенсионного возраста пыталась его пристрелить. Осторожно подошёл, на мушке тело держит. Сучонок... Люда здоровой-то ногой «Бизон» из ладоней его выбила, и штырь метко в горло запустила сопернику. Арматурина проткнула шею Фрагу, и тот, затапливая пол алыми ручьями, погиб. Удачный бросок.

«Прости, сталкер», – подумала Люда. – «Никаких претензий, ты встал у меня на пути. И тоже исполнил какую-то свою роль. Хотя тебе уже всё равно, прости».

Дьявол, как же лицо ушибла! Люда приподняла ресницы – в поле зрения всё двоилось и вертелось, сфокусировать взгляд на чём-то было непросто, картинка шла как бы рябью. А медлить никак. Людмиле казалось, что она падает куда-то. В небытие. Хуже, чем приходить в себя наутро после пати, на которой явно перебрал. Все костные ткани ломит, однозначно – вывих челюсти. «Дээнкашница» сжала правый кулак, и противный укол в плечо заставил её очнуться. Нева с трудом, облокачиваясь на стену, встала на ноги и воспользовалась индивидуальным перевязочным пакетом. Заштопала рану, едва не растворяясь от беспощадной одурманивающей боли. Лицо сковала судорога. Люда подобрала кривую, но крепкую палку, приспособив в качестве костыля. Только что зашитую рану на плече облила водкой, благо с собой прихватила. Не получила б увечий – хапнула рюмасик и закусила, чтоб не было на душе такой горечи по поводу содеянного. А теперь – извините, из горла и без закусона, кабы ноги не заплетались. Да уж, дорого далась ей эта охота на Фрага. Прихрамывая (ещё бы), поплелась в сторону выхода. У независа взяла ножны с клинком, какие-то продукты, патроны, гранаты, медикаменты и маскировочную камуфлу. Потом, сообразив, что столько не утащит, часть патронов и гранаты оставила. Проковыляла мимо зомби и добралась до базы «ДНК», причём большая часть этого пути словно вывалилась куда-то из памяти. На рефлексах шла. Зомби на Люду не взбаламутились, приняв за своего. Лес, ямы, ржавые корпуса бронетехники... А вот и палата в обустроенном госпитале «дээнкашников», и сердитый усатый врач по прозвищу Бормотун.

Авраам Вентонович обернулся. Сзади были облачка, спереди он отчётливо видел линию горизонта. Погода здесь была его любимой – воздух дул холодный, морозный, но он не замерзал, прохлада была чистой и бодрящей, но не в перебор, то есть не минус двадцать. Навстречу неслись капельки мороси из сгустка тумана, не частые и не назойливые, приятно освежали лицо, мягко в него врезаясь. Гугов летел над землёй, пафосно, фантасмагорично и легко; он опять летел! Земля была внизу ему абсолютно незнакома, он не мог даже приблизительно определить её колорит, только что в стиле сооружений просматривались славянские корни-предпосылки. И то, сразу так не скажешь. Для Гугова хижинки выглядели слишком смешно и примитивно, чтобы он не мог утверждать, что не очутился в иной эпохе существования человечества. Малоэтажные бетонные параллелепипеды, некогда гордо звавшиеся зданиями и даже домами – конструкции, для современного мира представлявшиеся символом Нефтяного века, неофициальной кликухи периода истории с 1900-х по 2100-е года. Хотя уж Гугов-то понимал, не случись тогда мощного толчка в области политики, науки и промышленности, не было бы сейчас привычной реальности. Такой, какая она для гражданина 2358-го является. Ну да ладно, лирическое отступление. Эпическое возвращение. Авраам подумал, что попал лет на четыреста назад по реке Хронос. Уж очень приемлемо сохранились руины, даже осколки стеклопакета торчали из рёбер оконных рам, стеклопакет, опять же, для века двадцать четвёртого – диковинный. У Гугова родилась версия, что он в одном из павильонов музея... парит по воздуху. А, ну вот и другие посетители! Одеты в какие-то странные пятнистые лохмотья, из ткани, давно вышедшей из употребления и моды за счёт проигрыша в качестве наиболее продвинутым волокнам-конкурентам. Реже – в дурацкие полускафы. Авраам, кажется, что-то такое изучал по школьной программе, и про культуру того времени, и про архитектуру, и про защитные костюмы тоже. В этот миг он воззрел на это воочию и изумился, как органично это смотрится в единой структуре, и как неказисто выделялось бы что-либо из этого в его родном, далёком грядущем. А может, как раз это место и приходится ему родственным? «Это же Пустошь», – осенило Гугова. А народ весь – обитатели аномальной Зоны. Во сне одежда и другие детали в глаза как бы не бросаются, обычно всё ощущается естественным, пока не вырвешься из объятий Гипноса. Исследователи Чёрного Края с раритетным пулевым оружием, от которого отказались ещё два столетия тому назад, когда на планете практически иссякли запасы железа, свинца и меди, и восполнять их пришлось, покоряя новые небесные тела. Один экземпляр пулёвки обошёлся бы Гугову в его временном континууме, возжелай он его приобрести, в кругленькую сумму – да что там в кругленькую, в целое состояние. С учётом всех этих факторов получалось, что или Гугов в прошлом, или попал в какую-то ролевую игру, очень достоверно воссоздающую атмосферу ушедших реалий. В том, что это была Зона, он не сомневался. Зона, кстати, раннего периода – Авраам чуял присутствие обратного, уравновешивающего фактора в этом мире. По сути, где-то в этом мирке помимо аномальности пока ещё существовала и нормальность. Вот бы её найти... Авраам Вентонович ускорился, как мог, но выяснилось, что покинуть пределы отведённой для «квеста» территории он не сумеет: когда он, по своим внутренним ориентирам, достигал грани, он словно упирался в невидимую стену, разделявшую обычность и необычность. Полноценной частью этого мира Гугов ещё точно не был, был бы – получил выбор, в какой крайности жить. Здешние обитатели через «барьеры» преспокойно расхаживали.

Авраам хотел позвать людей, но те, идя по собственным нуждам, его не видели и не слышали, даже когда он был в полной досягаемости и доступности. Бегали какие-то неправильные собаки и муты в противогазах, у собак половина органов атрофировалась, половина – мутировала в гремучую смесь. Носители масок передвигались на четырёх конечностях, фигурой и телосложением смахивали на гомо сапиенс, а поведением – на агрессивную, буйную гориллу. А ещё ему встретились несколько человек, разительно от других отличающихся. Другие этого не замечали, а Гугов как-то определял. Основная масса людей была порождена нормальностью, а к аномальности приспособилась. А эти – даже не человеки, не обозвать их так, копия, сгенерированная Чернотой. Вот это да, Пустошь! Натурально. Гугов нашёл элементарное объяснение – он вновь спит. И до этого спал. Сон во сне, выходит. В данный момент Авраам не принимал непосредственного участия в событиях, и не наблюдал за конкретным действом, он парил в небе, не управляя своим телом физически. Отчёт о направлении движения, конечно, себе отдавал, но вообще-то телесной оболочкой манипулировали невидимые силы, а он попросту их наводил. Стелющиеся локации, причудливые узоры всего, бойцы с неудобными музейными громыхалками, свербящая близость апокалипсиса оказались Гугову вполне узнаваемыми, знакомыми. Ну вот прямо очень близким и сокровенным, тем, чем без стороннего вмешательства или распоряжения обстоятельств никогда бы не было Авраамом покинуто. Он заразился Зоной. В душе стал сталкером. «Настоящее – не в 2358-м году, настоящее – здесь. Настоящее для нас то, что мы считаем настоящим», – решил Авраам Гугов. Гладь зеркального, лоснящегося и серебрящегося под луной озера, вода в котором имеет характерный янтарный оттенок. Хотя луну, Гугов, наверное, дорисовал в своём воображении – ну не могло её по канону быть там. Но как знать. Развалины некоего правительственного учреждения, вроде учебного заведения наподобие научного института, занимающего огромную площадь и сегментирующегося на корпуса. Ещё лес бетонных коробок, натыканных едва ли не друг на друге, плотная застройка населённых пунктов. Да уж, несладко приходилось собственникам тех времён. Между коробками Авраам приметил стадион, легендарный аттракцион Колесо Обозрения, не менее легендарный, чем «Кола» и бумажная валюта. И логическое упразднение всего вместе, зловещая громадина с несколькими полосатыми трубами, оттопыренными ввысь. Это здание символизировало сразу всю мешанину из остального. Гугов вспомнил, что так примерно выглядела ранее «опасная» атомная электростанция образца рубежей 20-21-го веков, не удовлетворяющая нынешним запросам, требованиям к безопасности. Авраам был тут раньше. Уверен. Точно был. Он вернулся... Что-то взметнулось, всколыхнулось в памяти. СНГ. Два «злых» города, Припеть и Козелск. Нет, похоже, неверно... Припять и Козельск, вот, совершенно правильно. В Припяти полегло очень, очень много народу, она по определению ассоциировалась в людском сознании с гибелью.

События развивались стремительно и в общем стандартно, положенным чередом. Он даже засвидетельствовал определённые знаменательные моменты, которые впоследствии сочтут ключевыми. Перестрелка между враждующими группировками, развёрнутая, масштабная. Отряд «Долга» попробовал преодолеть гряду холмов по тоннелю, обозначенному далеко не на всех картах, и схлестнулся с боевиками неизвестной принадлежности. Порешали всех, да только в пылу боя не заметили «свободовцев», атаковавших «очищенцев» с тыла и плотным огнём загнавших в тот же тоннель. По идее, другой выход из простирающейся между природными выпуклостями «кишки», северный, был открыт. Но это в теории, а на деле, как подметил Гугов, проход контролировался снайпером анархистов. Ловушка, пацанам-«очищенцам» локально не подфартило. Так, а вот зонный монстр – контролёр, ведёт за собой «пищу», троих зомби в военной форме, в районе какой-то болотистой местности. Вот бродяги отбиваются от псевдоплотей – мутанты очень коварны, бойцы в пять стволов ликвидируют передовой десяток тварей и, расслабившись, шуруют дальше, а основная масса атакует их сзади тем временем и предсказуемо подчищает всю группу неопытных новичков. Солидное лакомство, жаль ребят. Вот тоже сталкер, попал в какую-то ловушку и медленно, мучительно умирает, а оробелый товарищ рядом с ним пытается его выручить. И напрасно, лучше б уматывал побыстрее, по окрестностям бродит матёрый голодный кровосос. А это всего лишь стайка чернобыльских мух, преследующих бюрера. Везучий малый успевает скрыться в катакомбах, а мухи остались простофилями и отчалили восвояси – ничья. Мухи, кстати, относительно мирные зонные твари, хоть и надоедливые. Едят людей только спящими, причём так, что человек ничего не чувствует, а на бодрствующих посягать остерегаются. А вот двое спутников, драпающих от великана буквально сказочных размеров, им-то и удаётся уцелеть – беглецы благополучно достигают кустов и ныряют в них. Подобные эпизодики и созерцал Гугов, правда, восторга они у него не вызывали, просто зонный быт, естественные процессы. Он наслаждался самой Пустошью, Отчуждённостью, а не этими суетливыми зарисовочными сценками. Ну, что ж, каждому – своё. Это «своё» почти всегда и различается, по этому «своему» судят о качествах личности.

Прогулка пошла наперекосяк, когда Гугова впечатлила вдруг Тварь. Что это такое в самом деле, Авраам так и не разобрал. Посредине лесной опушки стояла подобная человеческой фигура. Её очертания поблескивали ярким, отчётливым синим цветом, но при этом размывались, как мочалом по стеклу, а вокруг фигуры кружились смазанные спирали не разобрать каких оттенков, мелькавшие то тут, то там, проносясь по очень изогнутым траекториям и образовывая сплошной непроницаемый колпак. Что за феномен? Гугов поморгал, не веря, что видит то, что видит. Сомневался. Хотя какой феномен, чему удивляться, Зона же. Единственное разумное объяснение. А этот Синий как-то движется ритмично, танцует что ли? Движения, по сути, незаметно, только не опосредованно итог процесса – только что в одном месте, теперь уже в другом. Может, таки плод фантазии? Хорошо бы. Хотя если фантазия может быть такой, это как раз и есть повод для раздумий. А в принципе, ладно, придётся признать – фантазия может быть любой и её границы устанавливает только её хозяин. А спирали вообще в постоянный нескончаемый хаос вовлечены, типа диффузии или пляски электронов вокруг атома ядра. Ага, вот нас и заметили. Впервые за все проведённые тут мгновения. Тварь взмахнула, или взмахнул левой рукой, будто с целью поманить Авраама к себе. Он осмелился из любопытства спуститься пониже, хотя симпатий к этой штуковине не испытывал. Ну что ж, станет Варварой Вентоновной. Вот он ступил на твёрдую землю... И реал исказился до неузнаваемости, будто только этого и ждал.

Дата добавления: 2015-10-24