МОРАЛИСТЫ и СЕРДЦЕЕДЫ.

(Интертипные отношения: ИТО активации, зеркальные ИТО, обратная и прямая ревизия, обратный и прямой соц. заказ.)

Расхождения во взглядах на мораль, на истинные и ложные моральные ценности являются источником постоянных раздоров между УСТУПЧИВЫМИ и УПРЯМЫМИ ОБЪЕКТИВИСТАМИ — "МОРАЛИСТАМИ" и "СЕРДЦЕЕДАМИ".

Моральные принципы для "СЕРДЦЕЕДОВ" часто играют роль "поощрительных купонов", позволяющих им самоутверждаться во мнении общества. Исполняют роль "козырной карты" в успешной и ловкой игре, "разменной монеты" в удобном и выгодном торге, "дешёвой приманки" для доверчивых простаков. Чем дешевле досталась победа, тем она выгодней и ценней: можно похвастаться быстротой достижения цели, можно сэкономить больше сил и ресурсов для будущих громких побед.

Все эти действия не вызывают доверия у "МОРАЛИСТОВ", а значит занижают самооценку "СЕРДЦЕЕДОВ" по творческому (или активационному) аспекту этики отношений (±БЭ2), фрустрируя их, расхолаживая их активность, создавая помехи для будущей успешной самореализации на творческом поприще. В связи с этим выявляется ещё одна конфликтогенная зона — противоборство между творческим ракурсом (у "СЕРДЦЕЕДОВ") и аналитическим ракурсом (у "МОРАЛИСТОВ") приоритетного и доминирующего аспекта этики отношений: УПРЯМЫЕ "СЕРДЦЕЕДЫ", стремясь утвердить своё нравственное превосходство ожесточённо и яростно нападают на "МОРАЛИСТОВ" (в ИТО прямой ревизии, прямого соц. заказа, в активационных и в зеркальных ИТО), УСТУПЧИВЫЕ "МОРАЛИСТЫ" отбиваясь от их нападок, после нескольких безуспешных попыток их переубедить начинают (как это и свойственно РАЦИОНАЛАМ) припасать аргументы для последней "решающей контратаки", рассчитывая в будущем взять реванш и оставить последнее слово за собой.

Иногда "СЕРДЦЕЕДЫ" надевают маску "моральной непогрешимости" и становятся абсолютно неуязвимыми для (свойственной "МОРАЛИСТАМ") критики нравов. Моральные принципы "СЕРДЦЕЕДЫ" ("творческие моралисты") часто использовать как камуфляж для того, чтобы не слишком отличаться от тех, кто их более тщательно соблюдает. Ради этого они, раздуваясь от самомнения, могут громко говорить о морали, заниматься моральным преобразованием общества и слыть жёстким и принципиальным моралистом, призывающим к ответу всех нарушителей общественной нравственности.

Амбициозность, заносчивость, маска ханжества и лицемерия становятся для "СЕРДЦЕЕДОВ" удобным средством моральной дезориентации "МОРАЛИСТОВ", —морального их подавления и угнетения как своих подревизных. Самоутверждаясь в положении ревизора и ментора, "СЕРДЦЕЕДЫ" (Цезарь, Бальзак, Гексли, Габен) в ИТО прямой ревизии стараются как можно чаще "напоминать" своим подревизным (Достоевскому, Штирлицу, Драйзеру, Джеку) об их моральном долге, пытаясь посредством мнимого морального превосходства навязать им своё доминирование и свой контроль. При этом собственные шаткие моральные позиции "СЕРДЦЕЕДОВ" (именно потому, что гибкие и манипулятивные) благодаря их самомнению и жёсткой психологической защите оказываются неуязвимыми и недоступными для критики, выпадают из сферы критического обсуждения. И это естественно: лучший способ скрыть свои недостатки — это привлечь внимание к чужим, стараясь развенчать в человеке именно то, что ему особенно ценно и дорого. Отсюда и покушения на незыблемую ЭГО - программу своих подревизных с позиций маневренной, творческой этики отношений (+БЭ2 → -БЭ1) или (-БЭ2 → +БЭ1), и попытки занизить их самооценку по ней.

Жесточайший этический контроль "ТВОРЧЕСКИХ МОРАЛИСТОВ" в зеркальных ИТО (контроль Цезаря над Драйзером и контроль Гексли над Достоевским) не только занижает самооценку "ПРОГРАММНЫХ МОРАЛИСТОВ" по их ЭГО программе, но и почти полностью нивелирует её. Если человеку, чьи программные позиции основываются на этических и моральных ценностях и запретах постоянно твердить: "У тебя нет совести, чести, ты совсем стыд потерял!", он забудет о том, что у него есть собственные этические критерии для объективной оценки этих обвинений — своя "область врождённого профессионализма" по вопросам морали и этики, которой он, будучи шокирован внезапностью таких нападений, не сможет достаточно быстро воспользоваться и опровергнуть возводимую на него напраслину, что, по мнению ревизора, будет равносильно признанию своей вины.

Гибкость и изворотливость ИРРАЦИОНАЛА в этом столкновении одержат верх над прямолинейной последовательностью РАЦИОНАЛА, который при этих условиях становится объектом критики.

В большинстве случаев такие нападки на "МОРАЛИСТОВ" оказываются ответной реакцией на осуждающие взгляды последних. С чем, конечно, "СЕРДЦЕЕДЫ" смириться никак не могут: не могут признать (или допустить) критику в свой адрес, не могут признать себя виноватыми или побеждёнными, предпочитая всегда и во всём оставаться на высоте. Исходя из этого они и не позволяют своим подревизным собраться с мыслями, с доводами и отразить их нападки. Обескураживая их самой абсурдностью своих обвинений, они пользуются произведённым эффектом для того, чтобы закрепить победу за собой. На войне как на войне: не успел собраться с силами и отразить удар — твоя проблема.

Выйти из-под ревизии УПРЯМЫХ - ОБЪЕКТИВИСТОВ (работающих на закрепление своих преимущественных позиций и побед) УСТУПЧИВЫМ - ОБЪЕКТИВИСТАМ ("МОРАЛИСТАМ") удаётся нескоро. Им в редких случаях удаётся успешно действовать с позиций своей программной этики отношений (просто потому, что критику своих этических позиций "творческие моралисты" ("СЕРДЦЕЕДЫ") в свой адрес не принимают — воспринимают её очень болезненно, а потому, подавляя УСТУПЧИВЫХ высокомерием, УПРЯМО стараются её игнорировать или не допускать).

Слишком многое в модели "ТВОРЧЕСКИХ МОРАЛИСТОВ" ("СЕРДЦЕЕДОВ") зависит от удобной и приоритетной этической позиции. Прочная этическая защита, обеспечивает успешную экспансию их ИРРАЦИОНАЛЬНЫХ ЭКСТРАВЕРТНЫХ ЭГО-программ (+ЧС1) и (-ЧИ1), морально их оправдывает и поддерживает, подбирая самые смелые (иногда даже абсурдные) доводы для обоснования и этического оправдания даже самых злонамеренных их поступков. Вследствие чего любое, пусть даже самое разрушительное и экспансивное действие, подаваемое ими с их программных позиций, может быть мотивировано добрыми целями, благими намерениями, высокими гуманистическими идеалами. (Было бы желание представить свои действия в выгодном свете, повод и возможности для этого всегда найдутся: и удобную мотивацию всегда можно подобрать — благо, аспект этики отношений здесь является маневренной, творческой функцией (±БЭ2), — и извлечь пользу и выгоду из своих побед.).

Обратная ревизия подаётся и с позиций сильных творческих функций "ПРОГРАММНЫХ МОРАЛИСТОВ" — гибких и маневренных аспектов волевой сенсорики (+ЧС2) (у ЭСИ, Драйзера) и интуиции потенциальных возможностей (-ЧИ2) (у ЭИИ, Достоевского), что позволяет теперь уже подревизным выступить с встречными обвинениями и разоблачениями, тщательно разработанными с позиций их ЭГО - программ. Ответный удар будет нанесён подревизными именно тогда, когда ревизоры его уже перестанут ждать, привыкнув к своему преимущественному положению. И тем приятнее подревизным будет их с этих преимущественных позиций спихнуть (а потому, что нечего почивать на лаврах, тем более если они неправедным путём заработаны). "ПРОГРАММНЫЕ МОРАЛИСТЫ" обрушат на своих ревизоров ("СЕРДЦЕЕДОВ") поток самых страшных и самых суровых обвинений (нередко имеющих под собой очень веские основания). Подлинный (и прежде всего программный) "МОРАЛИСТ" всегда может разглядеть за действиями "лже - моралиста" фальшивую игру, поймает его на отступлении от моральных догм и выведет на чистую воду, указав ему на несоответствии слов и поступков.

И тогда уже призыв: "Совесть надо иметь" будет обращён к ревизорам. Им припомнят и их подколки, придирки и передёргивания, с помощью которых они выигрывали все предыдущие сражения. Припомнят им все их вздорные домыслы и обвинения. Как и все УСТУПЧИВЫЕ, "ПРОГРАММНЫЕ МОРАЛИСТЫ" сильны своим ответным ударом. За все накопившиеся обиды расплачиваются полной мерой, чтоб впредь неповадно было нападать на их ЭГО - программу, — на их "святая святых", — на её заповеди, нравственный кодекс и всё то, что она отстаивает и защищает. Поэтому в ракурсе взаимной критики нравов прямая и обратная ревизия здесь продолжается очень долго. Баталии заканчиваются только тогда, когда каждая из сторон, растратив свой воинственный пыл, теряет к этим отношениям интерес.

С похожими проблемами сталкиваются и ЛОГИКИ - "МОРАЛИСТЫ" — "ПРОГРАММНЫЕ ПРАГМАТИКИ" (СУГГЕСТИРУЕМЫЕ МОРАЛИСТЫ)— ЛИЭ, Джек (+БЭ5) и ЛСЭ, Штирлиц (-БЭ5), ревизуемые "ТВОРЧЕСКИМИ ПРАГМАТИКАМИ" ("СЕРДЦЕЕДАМИ" - ЛОГИКАМИ), активизирующимися по аспекту этики отношений — СЛИ, Габеном (-БЭ6) и ИЛИ, Бальзаком (+БЭ6).

Пример:

Молоденькая девушка - Джек (студентка Университета) познакомилась с симпатичным парнем СЛИ, Габеном, который "почти сразу же" (на втором свидании) попытался вовлечь её водоворот легковесных, легкомысленных отношений. Она объяснила ему, что такого рода общение её не интересует: она ищет психологически совместимого партнёра для серьёзных и долговременных отношений, мечтает создать семью, растить детей и жить с ним долго и счастливо. Парень (СЛИ, Габен) её внимательно выслушал и переспросил: "Я что-то не понял, кто из нас псих, — ты или я? Ну-ка повтори, что ты сейчас сказала!" Она повторила ему всё то же самое слово в слово. Он ещё раз всё это выслушал и сказал: "А-а, ну вот теперь я понял. Это оказывается ты ненормальная, а я здоров. Ну, бывай! Нам с тобой не по пути!". Она после этого долго не могла успокоиться: за что он её так обидел? Ну, не пришлись её цели ему по душе, но унижать-то её зачем?

Джеку бывает трудно примирить себя "с не совсем честными" и бестактными способами ведения спора, присущими Габену, — с его привычкой жестоко иронизировать, унижать, "подрезать" оппонента, ёрничать, передёргивать и переиначивать смысл его слов. Всё это болезненно фрустрирует Джека, шокирует и возмущает. После такого общения он чувствует себя беспредельно униженным. Желание вступать в спор, отстаивать свою точку зрения почти сразу же пропадает.

Не менее болезненно развиваются отношения и в диаде Штирлиц — Бальзак. Грубость, резкость и вспыльчивость Бальзака глубоко шокирует его подревизного Штирлица. А ответное раздражение Штирлица (-ЧЭ3) провоцирует вспышки необузданной ярости (или, в лучшем случае, глухое сопротивление, бойкот и саботаж) Бальзака, поскольку напрямую бьёт его по ТНС — его проблематичному аспекту этики эмоций (-ЧЭ4).

Стремясь выйти из - под диктата (из-под ревизии) "лже - МОРАЛИСТА", "ПРОГРАММНЫЙ ПРАГМАТИК" (или даже "ПРОГРАММНЫЙ МОРАЛИСТ") может попытаться самыми жёсткими методами поставить своего ревизора на место. Отчаявшись взять реванш допустимыми методами, доведённый до крайности "МОРАЛИСТ" может пойти и на грубость, и на отступление от нравственных норм. Может в самых резких выражениях напрямую сказать ревизору: "Ну, что ты на меня вылупился, что ты на меня смотришь, как на врага народа?!.. Ты на себя посмотри! Тоже мне, образец высокой морали!.." — и дальше выскажется по поводу многих неблаговидных поступков "СЕРДЦЕЕДА". Представит его как "насквозь лживое и лицемерное существо", которое "играет чувствами человека, как ребёнок мыльными пузырями" (Дескать, "полюбуешься на них, натянешь их до предела, да и отбросишь в сторону. А до того, что чувствует человек, тебе и дела нет — ты "выше этого"!"). Вменяет в вину "СЕРДЦЕЕДУ" его равнодушие к чужому страданию: " Безразличие и жестокость — вот истинная подоплёка твоего морального превосходства! Унижение человеческого достоинства — вот его настоящая цена!.. "

Многое может высказать многократно обиженный и униженный "МОРАЛИСТ" своему ревизору. Но в наибольшей степени он будет недоволен самоуправством последнего: " Кто дал ему право меня поучать? Тоже мне ментор выискался!". Но ревизор — УПРЯМЫЙ ОБЪЕКТИВИСТ — силён первым ударом, первым кавалерийским наскоком. И он не станет дожидаться, пока "МОРАЛИСТ" предоставит ему право первой атаки, первой агрессивной инициативы. Он нападёт первым по праву УПРЯМОГО, чем и вызывает ответное возмущение "МОРАЛИСТА", которое будет возрастать по мере того, как УПРЯМЫЙ ОБЪЕКТИВИСТ ("СЕРДЦЕЕД") будет удерживать инициативу за собой, всё более увлекаясь ролью ментора - моралиста, чем ещё больше будет восстанавливать против себя УСТУПЧИВОГО ОБЪЕКТИВИСТА. Как УСТУПЧИВЫЙ ОБЪЕКТИВИСТ "МОРАЛИСТ" попытается вернуть себя свои права и приоритеты, но УПРЯМЫЙ ОБЪЕКТИВИСТ -"СЕРДЦЕЕД" будет прочно удерживать их за собой и постарается не уступать. И так будет продолжаться до тех пор, пока УСТУПЧИВЫЙ "МОРАЛИСТ" не попытается отвоевать назад свои права и приоритеты.

13- 4"ПЕДАНТЫ" и "МОРАЛИСТЫ"
(Интертипные отношения: деловые и миражные, суперэго и полного погашения)

Взаимодействие "ПЕДАНТОВ" и "МОРАЛИСТОВ" в основном сводится к взаимной коррекции действий решений, поведения и отношений по рациональным аспектам: (ПФ-1 — ПФ-3 и ПФ-5 —ПФ-7). В служебных и личных отношениях "ПЕДАНТЫ" вменяют в вину "МОРАЛИСТАМ" их пренебрежение инструкциями и предписаниями (в том числе и этическими), их неспособность ориентироваться в системных отношениях, должным образом реагировать на критику, на действия руководства, на решения о служебных смещениях и перемещениях. Укоряют их за неспособность присматриваться и приспосабливаться к изменениям, происходящим в системе, за нежелание интересоваться событиями, происходящими в ней.

"МОРАЛИСТЫ" крайне неохотно и только в последнюю очередь подключаются к служебным и внеслужебным мероприятиям. Крайне безынициативны, когда речь заходит о каких - то внеплановых (нецелесообразных и мало эффективных на их взгляд) общественных работах, чем дают повод "ПЕДАНТАМ" в очередной раз упрекнуть их в отсутствии интереса к общественной работе и жизни коллектива, системы. Предложение пожертвовать чем - либо ради интересов системы — деньгами, свободным временем или выходным днём — у моралистов тоже особого энтузиазма не вызывает (тем более, если они никакой выгоды от этих мероприятий не получают, никакой пользы для общества в них не видят). Всё это позволяет "ПЕДАНТАМ" упрекать их в аполитичности, асоциальности, эгоизме индивидуализме. "МОРАЛИСТЫ" отчасти соглашаются с ними, но изменить своё отношение ко всем этим системным, общественным мероприятиям не могут. Они и так принимают участие в них через силу, — подчиняясь необходимости следовать установленным в системе "идиотским" (на их взгляд) порядкам и правилам.

"МОРАЛИСТЫ" считают, что любая общественная инициатива должна быть искренне добровольной, а не показной, не глупой, не противоестественной, — не такой, при которой люди занимаются не своим делом, по принуждению и из рук вон плохо. Кому нужен подневольный, унизительный, рабский труд в порядке общественной инициативы?..

Но наибольшего накала отношения достигают тогда, когда "ПЕДАНТЫ" обвиняют "МОРАЛИСТОВ" в нарушении каких-то этических предписаний. "МОРАЛИСТЫ" (а особенно, этики) при этом чувствуют себя так, словно их заставляют поклоняться "фетишу" — тупому и глупому слепку, сделанному с самой убогой и самой примитивной версии, отдалённо напоминающей их ЭГО-программу — область их врождённого профессионализма, по которой каждый из них чувствует себя врождённым "законотворцем", "экспертом", "судьёй", но уж никак не подневольным исполнителем самых грубых и примитивных её образцов. (У этиков - "МОРАЛИСТОВ" складывается впечатление, что какой-то профан их учит тому, чему бы они и сами могли его поучить (кто-то другой — "рождённый ползать" — их учит "летать").

Но именно этот убогий и примитивный вариант реализации их ЭГО - программы им навязывают "НОРМАТИВНЫЕ МОРАЛИСТЫ" — "ПЕДАНТЫ", заинтересованные в большей степени в том, чтобы этика отношений не доминировала над логикой систем. А для этого не моральные принципы нужно ставить во главу угла, а этические предписания — простые и примитивные правила, удобные для отношений в системе, которые, за исключением обычной бытовой и служебной вежливости, далеки от основных постулатов морали. И, главным образом, от основной её заповеди: "Не делай другому того, чего не желаешь себе."

Интриги, подставы, подсиживание — обычные для системных отношений, предполагают только формальное (фиктивное, лицемерное, ложное) соблюдение этой заповеди. Фактически же в системе обходят её стороной — используют её, как "ловушку для простаков", которых первыми подставляют, подсиживают, притесняют, выводят в парии, делают "виноватыми" и заставляют расплачиваться за всех и за всё.

"ПЕДАНТЫ" (УПРЯМЫЕ ОБЪЕКТИВИСТЫ) в системе, в системных отношениях чувствуют себя более, чем свободно (±БЛ↑). Ориентируются осознанно, непосредственно, определённо. Собирают интересующую их информацию (она словно сама к ним стекается), сами моделируют эти отношения, сами устанавливают правила, сами меняют их "по ходу игры", сами себя выставляют арбитрами, сами выносят оценку своим и чужим поступкам, суждениям, решениям и отношениям (±БЭ↓). Знают, как и с кем разговаривать, знают, как отстаивать свои права, знают, о чём можно говорить, а о чём нельзя.

"МОРАЛИСТЫ" ничего этого не знают (±БЛ↓). Научиться этому не могут да и не хотят (±БЭ↑), чем особенно возмущают "ПЕДАНТОВ". В системных отношениях ориентируются опосредованно — по ощущениям, по неосознанным, неопределённым предчувствиям, а поэтому и становятся жертвами всякого рода подсиживаний, интриг и подстав.

В этических отношениях — наоборот: "МОРАЛИСТЫ" (а особенно, этики) чувствуют себя в своей стихии — всё вокруг ясно, понятно, определённо и объяснимо.

"ПЕДАНТЫ" в этических отношениях чувствуют себя, как в тёмном и запутанном лабиринте, по которому можно блуждать до бесконечности. Поэтому ориентируются на специально разработанные для них "указатели" — удобные этические предписания, которые хоть и способствуют сближению "МОРАЛИСТОВ" с "ПЕДАНТАМИ", всё же часто нарушаются последними, допускающими эти правила в отношении других, но не в отношении себя.

Интересы системы, доминирующие над правами и интересами личности (±БЛ↑ ±БЭ↓), права личности, вступающие в противоборство с интересами и правами системы (±БЭ↑, ±БЛ↓), — сфера конфликтного взаимодействия "ПЕДАНТОВ" и "МОРАЛИСТОВ", — извечное "яблоко раздора" в интертипных и межличностных отношениях между ними.

"МОРАЛИСТОВ" возмущает "сановная спесь" буквоедов-"ПЕДАНТОВ" (преимущественно, программных системных логиков — Максима и Робеспьера. Раздражает их бюрократический произвол на местах, беспредельный цинизм, жёсткость, глупость, бездушный формализм, авторитарный тон, тупое упрямство, чиновничья чёрствость, неспособность войти в положение человека, обратившегося к ним с личной просьбой. Возмущает нежелание пойти ему навстречу и рассмотреть его вопрос даже в рамках своих прямых должностных и профессиональных обязанностей.

Пример:
Молодая женщина - ЭСИ, Драйзер, промучившись в браке с мужем-конфликтёром четыре года, пришла в суд подавать заявление о разводе. Заходит в приёмную и видит судью - ЛСИ, Максима — пожилого, желчного, сухощавого человека, склонившегося над грудой бумаг.

ЭСИ спрашивает его: "Могу я подать заявление о разводе?"

Судья на неё строго посмотрел и спросил: "Вы зачем в суд пришли?! Разве суд за вас мужа выбирал?"

Огорошенная таким приёмом, ЭСИ чуть дара речи не лишилась, стоит, как поражённая громом, молчит. А судья продолжает: "Вот, кто вам мужа выбирал, вот тот пусть вас и разводит! А у нас статистика по разводам высокая, показатели зашкаливают! Вам понятно, что я говорю? У нас план по разводам уже перевыполнен!".

И, видя, что она не уходит, добавил: "Не приму у Вас заявление, уходите! Вы с мужем ещё помиритесь, а нам отвечать. У нас и так разводов больше, чем в соседнем районе!.."

Как потом вспоминала ЭСИ: "Поначалу я была в шоке. Потом подумала: "Какое мне дело до их статистики? У меня свои проблемы!". Пошла и сама отнесла заявление в канцелярию. Заодно и подала жалобу на судью, чтобы впредь неповадно было хамить посетителям!.."

УПРЯМЫЕ "ПЕДАНТЫ" жестоко куражатся над "МОРАЛИСТАМИ" (проверяют на прочность), а те, как УСТУПЧИВЫЕ, стараются не оставаться в долгу: выстраивают отношения по принципу "око за око, зуб за зуб" и сражаются с деспотизмом "ПЕДАНТОВ" изобретательно и беспощадно. Могут пойти и на крайние меры. Не успокоятся пока не возьмут реванш.

13-5. "ПЕДАНТЫ" и "ВОЛОКИТЫ"
(Интертипные отношения: зеркальные ИТО, активация, обратный и прямой соц. заказ, обратная и прямая ревизия.)

Не меньше проблем возникает и в квадрах СУБЪЕКТИВИСТОВ, где "нормативные моралисты" (УПРЯМЫЕ СУБЪЕКТИВИСТЫ, "ПЕДАНТЫ") отбиваются от ревизии УСТУПЧИВЫХ-ИРРАЦИОНАЛЬНЫХ- СУБЪЕКТИВИСТОВ ("ВОЛОКИТ"), маскирующих свою маневренность в системных отношениях (что часто проявляется и в смене систем, и смене принципиальных позиций и в смене убеждений) нападками на жёсткую принципиальность авторитарно навязывающих своё мнение "ПЕДАНТЫ".

В квадрах СУБЪЕКТИВИСТОВ (первой и второй) все очень активно (а часто и авторитарно, и агрессивно) навязывают своё мнение, представляя его как истину в последней инстанции. Но к ЛОГИКАМ - "ПЕДАНТАМ" (ЛИИ, Робеспьеру и ЛСИ, Максиму), устанавливающим наиболее строгие правила и порядки в системных отношениях, предъявляют наибольшее количество претензий. Своим ревизорам — УСТУПЧИВЫМ ЛОГИКАМ - СУБЪЕКТИВИСТАМ (СЛЭ, Жукову и ИЛЭ, Дон-Кихоту) они представляются то несносными буквоедами, которых невозможно переубедить, то замшелыми ретроградами, безнадёжно отставшими от жизни, то бездушными формалистами, готовыми загубить на корню любое перспективное начинание. С подачи резких в выражении своих антипатий критиков - ревизоров подревизный ЛОГИК - "ПЕДАНТ" выглядит этаким "человеком в футляре", отгородившимися инструкциями и циркулярами от реального мира, — "упёртым" бюрократом, неспособным и шагу ступить без директивы и предписания, "премудрым пескарём" — смешным и нелепым в своём стремлении упорядочить весь мир, расчертить его по линейке вдоль и поперёк, подчинить строгому учёту и контролю, зажать в тиски бесконечного множества ограничений, законов, кодексов правил и превратить в нечто никчёмное и нежизнеспособное — в пустую, выхолощенную схему, потерявшую в самой себе всякий смысл.

Но именно свободное обращение с системами, включающее постоянное их замещение, смещение и разрушение, свободное обращение с инструкциями, кодексами, правилами и постоянное их нарушение для своей пользы и выгоды, — весь этот упорно насаждаемый беспорядок и хаос, взрывающий то одну, то другую систему, и ставят в вину УСТУПЧИВЫМ ЛОГИКАМ - СУБЪЕКТИВИСТАМ ИРРАЦИОНАЛАМ ("ВОЛОКИТАМ") УПРЯМЫЕ ЛОГИКИ - СУБЪЕКТИВИСТЫ - РАЦИОНАЛЫ ("ПЕДАНТЫ").

"ПЕДАНТЫ" считают себя неотъемлемой частью системы, в которой, по их мнению, всё должно быть подчинено строгим правилам, основательно выверено, взвешено, справедливо устроено и распределено (до тех пор, пока в эту систему соотношений не вклинивается кто-то другой).

Допустить, что закон может быть инструментом противоправных манипуляций и насаждаемого социального произвола ЛОГИКИ-"ПЕДАНТЫ" никак не могут, — кому хочется жить в не правовом государстве, в насквозь прогнившей и разрушающейся социальной системе? Система защищает закон — устанавливает его, формирует и развивает, отлаживает и совершенствует, как универсальный, структурообразующий механизм. Поэтому относиться к системе потребительски, использовать предоставляемые ею права, но отлынивать от распределяемых ею обязанностей — это, по их мнению, неправильно и несправедливо. Ощущать себя пленником анархии и произвола, мириться с вынужденным унизительным положением "ПЕДАНТ" тоже не будет. Вне системы, вне жёстких правил и ограничений он чувствует себя неуютно. Желая обрести опору и упорядочить своё существование, он избавляется от навязываемых ему извне представлений и возвращается к своим исконным ценностям, к своей исходной системе координат. А поскольку перестраивать систему только для себя они не могут, свои жёсткие порядки они начинают навязывать другим: правилам системы должны подчиняться все!

Но с этим уже не соглашаются их оппоненты (УСТУПЧИВЫЕ ИРРАЦИОНАЛЫ - СУБЪЕКТИВИСТЫ), полагая, что лучшими правилами и законами являются те, в которых человек может чувствовать себя наиболее комфортно и свободно, видеть больше возможностей и перспектив, находить наилучшие условия для успешной социальной и творческой самореализации.

Свободная интерпретация законов, гибкое, манипулятивное законотворчество УСТУПЧИВЫХ СУБЪЕКТИВИСТОВ противостоит жёсткой и однозначной авторитарности УПРЯМЫХ СУБЪЕКТИВИСТОВ.

"ВОЛОКИТЫ" размывают границы дозволенного, находя существующим правилам всё более гибкое применение, "ПЕДАНТЫ" жёстко очерчивают границы существующего правопорядка, борются с правонарушителями, сигнализируя о злоупотреблениях, "куда следует".

ИРРАЦИОНАЛЫ-СУБЪЕКТИВИСТЫ ("ВОЛОКИТЫ") восстают против навязываемых ограничений, пытаются их нивелировать, игнорировать, обходить всеми возможными способами. Стараются не обременять себя излишними обязательствами, за что опять же получают взыскание от УПРЯМЫХ СУБЪЕКТИВИСТОВ (в ИТО обратной ревизии).

В конечном итоге УСТУПЧИВЫЕ СУБЪЕКТИВИСТЫ ("ВОЛОКИТЫ") обговариваю для себя более гибкие, удобные, щадящие условия, а затем уже самовольно упрощают их ещё больше, делая их ещё более гибкими, удобными и щадящими. Наделяют себя особыми льготами, полномочиями и привилегиями, субъективно настаивая на них, игнорируя (или оспаривая) доводы партнёра - "ПЕДАНТА". "ПЕДАНТ" возмущается, сетует на несправедливость. "ВОЛОКИТА", полагая, что сделал достаточно уступок партнёру - "ПЕДАНТУ" и потерял на этом массу времени, сил и возможностей, начинает жестоко и деспотично настаивать на своём (берёт реванш).

Может истерично, грубо и цинично навязывать свою волю. Старается предвидеть действия партнёра, предпринимающего попытки ограничить его волю и свободу, и пытается опередить его.Если не удаётся, устраивает скандал и присваивает себе права, льготы и привилегии на правах "сильного" (захватывает их, как трофей).

Если не удаётся перехватить права силой, действует хитростью, ловкостью, лукавством. Не гнушается клеветой, обманом, подкупом, подставами, угрозами и шантажом. В конечном итоге присваивает себе сверх-льготные условия, закрепляет их за собой и заставляет всех окружающих с ними считаться. Живёт так, словно существующие в системе правила составлены не для него. От других он требует соблюдения и правил, и закона, но для себя делает исключение: он "завоевал" себе это право.

УСТУПЧИВЫЕ СУБЪЕКТИВИСТЫ часто оказываются организаторами политических заговоров и переворотов: свергают одних правителей и на их место ставят других (себя любимых тоже не забывают).

Пример:
Знаменитый "кингмейкер", Ричард Невилл, граф Варвик (ИЛЭ, Дон-Кихот), — выдающийся политический деятель эпохи Войны Роз – как раз из этой плеяды. Двух королей – Эдуарда IV и Генриха VI он одновременно удерживал под своим контролем (одного даже держал в плену, пытаясь навязать свои политические требования). Поставил себя выше королей и манипулировал ими, как шахматными фигурами. Попеременно оказывал поддержку то одному, то другому правителю, всё не решаясь остановить свой выбор на ком-либо из них. И одновременно с этим готовил в престолонаследники обоих своих зятьёв: старшего – Георга Плантагенета, герцога Кларенса; и младшего – Эдуарда Ланкастера, принца Уэльского. Развернулся очень широко, а кончил трагически – погиб в битве при Барнете, 14 апреля 1471 года, перед тем, как его попытались захватить в плен.

Если законы и правила одной системы, кажутся УСТУПЧИВОМУ СУБЪЕКТИВИСТУ слишком обременительными, он переходит в другую систему, но при этом продолжает удерживать за собой преимущественные права в предыдущей системе, к которой может время от времени возвращаться, контролировать её и корректировать в соответствии со своими планами и целями.

Дата добавления: 2015-10-02