Постскриптум.

Упираюсь руками и лбом в стену. Дышу через рот, таким способом подавляя рвотные позывы. Дёргая меня за бёдра сильнее и трахая жёстче, начальник почти по свиньи визжит от удовольствия. А мне всё равно, просто даже таким, как я, хочется есть и нужно платить за жильё. А для этого нужны пресловутые деньги. И работая уборщиком на заправке (ведь со справочкой, как у меня, особо никуда не устроишься), много не заработаешь, знаете ли.

После работы, опрокинув пару бутылок дешёвого, мне даже кажется, давно просроченного пива, я еду домой. Маленькая квартирка, подаренная братом, превратилось в захламлённое, только отдалённое подобие нормального жилища. К моим ногам не прижимается кот или собака, какой тут, если только тараканы. Обычно я чем-то ужинаю, принимаю душ, вымывая из себя сперму босса, валюсь в неприлично большую, двуспальную кровать, включаю ТВ и засыпаю под низкокачественную порнуху по оплачиваемому каналу. Вот что мне подарил горячо любимый, заботливый брат. Свобода, здоровье и жизнь, в которой я превратился в какое-то отдалённое подобие человека.

Иногда они приходят ко мне. Всегда теперь вдвоём. Слишком шумные, резкие, грубые и нетерпеливые. Видимо боятся испариться. Я забросил принимать таблетки спустя пару месяцев, а обещанный строгий надзор пропал через полгода, поэтому к своим двадцати пяти я снова стал шизофреником с двойным мирком. Но мне даже доставляет извращённое удовольствие жить в смешанной, как салат на праздник, реальности. Всё ни так скучно, хоть и не хватает роскоши, красивой картинки. Но по сути, это ведь пустое всё.

По выходным мы с братом обычно встречаемся. Иногда ездим загород, но чаще просто весь день проводим в разъездах по кино, кафешкам. Том по-прежнему одинок, я не видел ни единой девушки рядом с ним с тех далёких времён, когда меня только положили в больницу. Это было четыре года назад. Он живёт намного лучше меня, но мне не нужны ни его деньги, ни его помощь. Только он и осознание того, что я испортил ему жизнь точно так же, как и он мою. Единая, толстая нить, которая нас соединяет. Мне не представляется, что когда-нибудь брат перестанет звонить, приезжать ко мне с уборкой, заботливо предлагать купить новую куртку или джинсы. Я его персональное проклятье, исчадие ада, которое никогда, пока будет возможность дышать и передвигать ноги, не оставит его. Иногда, в особенно удачливые дни, у меня получается добраться до его губ, сладкого тела. И в такие моменты во мне в голос смеются, ликуют и пускают фейерверки они. Они уже давно не подсказывают что делать, ибо я сам прекрасно осведомлён во всём, просто наблюдают изнутри, сквозь мою кожу за тем, как я с таким удовольствием уничтожаю себя и своего брата. И возможно однажды настанет день, когда моё сердце остановится, или же Том, мой ангельский братик, не захочет больше терпеть это всё. Может быть, может быть, не спорю. Но вряд ли это будет так скоро, как хотелось бы нам всем четверым.

Мы с тобой навсегда, Том. Прости, что так вышло.

И все-таки, самые страшные мучения именно от невозможности умереть, так же, как и от невозможности жить. Мучения вечные, пока длится путь, пока впереди еще дорога земная © Роганов С.В.

Москва, 12.04.2011г. 19:06

Конец

Дата добавления: 2015-10-02