Глава сорок седьмая

– Стало быть, Сал вышел из тюрьмы.

Гарри услышала, как кубики льда с тихим бульканьем упали в бокал. Руссо, стоявший к ней спиной, угощался из небольшого бара в конце комнаты.

Они находились в роскошном приватном номере, расположенном по соседству с вестибюлем. Зал был овальной формы, его высокий куполообразный потолок представлял собой уменьшенную копию купола над Большим Водным залом. В торце зала стоял царственный дубовый стол. За ним возвышались два восьмифутовых шеста с британским и американским флагами. Обстановка напомнила Гарри Овальный кабинет.

Подойдя к бару, она взобралась на высокий табурет и подтвердила:

– Да, вчера.

Руссо протянул ей бокал с виски, но она покачала головой. Он отпил из бокала и развернулся к Гарри, облокотившись на стойку бара.

– Я думал, ему оставалось еще два года.

– Его освободили досрочно. За примерное поведение.

– Вы говорили о каком-то несчастном случае?

– Да, его переехал джип. – Гарри оцепенела, удивившись тому, насколько обыденно звучит ее голос. – Вы, полагаю, ничего об этом не знали?

Руссо поднял бровь. Казалось, вопрос был неприятен ему. Он поболтал кубиками льда, так что они звякнули о стенки бокала, и спросил:

– Может, расскажете, зачем явились сюда?

Гарри пожала плечами.

– Все очень просто. У моего отца в вашем банке номерной счет, на котором лежат около шестнадцати миллионов долларов. Мне нужны эти деньги.

Руссо секунду смотрел на нее, потом запрокинул голову и рассмеялся.

– Ах, вот оно что! Вы хотите попросить у меня денег вашего отца! Что ж вы не попросите у него самого?

– Я ведь уже сказала, что отец попал в автокатастрофу. Он недееспособен.

– Как некстати. Но при чем здесь я?

– Мой отец много рассказывал о вас. – Гарри открыла сумочку, извлекла из нее второй конверт и положила его на разделявшую их мраморную стойку. – Он рассказал мне все о ваших инвестициях.

Руссо скользнул взглядом по конверту.

– Мои инвестиции – мое личное дело.

– Отнюдь. – Гарри усмехнулась. – Они наглядно демонстрируют, что вы действовали сообща с клиентом, обвиненным в инсайдерских махинациях. Как на это посмотрит администрация банка «Розенсток»?

Пальцы Руссо так сжали бокал, что его белые ногти побелели еще больше.

– Если вы думаете, что я состоял в инсайдерском круге Сала, то жестоко ошибаетесь. Кроме того, миз Мартинес, я уверен, что вы знакомы с законами моей страны, охраняющими тайну банковских вкладов. Все мои сделки строго конфиденциальны.

– О, поверьте, я знаю все о вашей банковской секретности. А еще я знаю, что закон предписывает нарушить ее в интересах расследования серьезных уголовных преступлений. Например, инсайдерской торговли. – Гарри обвела взглядом роскошный президентский номер. – Вам явно есть что терять.

Руссо со стуком поставил бокал на мрамор. Затем он улыбнулся – на долю секунды позже, чем следовало. Передние зубы у него были чуть кривые и не такие белые, как ногти.

– Чего именно вы хотите?

Взяв конверт, Гарри извлекла из него с полдюжины сложенных листов бумаги. Она развернула их и стала просматривать, как будто видела все это впервые в жизни.

– Помните «ИденТек»? – спросила она, чуть помедлив. – Была такая софтверная компания, числившаяся в NASDAQ в девяносто девятом году. В мае следующего года их закупили какие-то швейцарцы. Вот посмотрите.

Гарри повернула страницу так, чтобы ему было видно, и указала пальцем нужную строку. Она изо всех сил старалась, чтобы у нее не дрожали руки. Страница была озаглавлена «Архивы банка “Розенсток”. Центр сетевых операций». Это был один из отчетов Матильды. Перед выходом из гостиницы «Пески Нассо» Гарри уговорила администраторшу разрешить ей воспользоваться гостиничным принтером.

– Это – архивные записи о финансовых операциях моего отца, – продолжила она. – Вот здесь сообщается о том, что он приобрел сто пятьдесят тысяч акций «ИденТек» на общую сумму триста шестьдесят семь тысяч долларов в два часа пополудни двадцать восьмого апреля двухтысячного года. Все это случилось за две недели до того, как информация о планах швейцарцев появилась в печати. – Гарри провела пальцем вдоль строчки ближе к концу списка. – Идем дальше. Эта запись свидетельствует о том, что три недели спустя отец снова продает акции, на сей раз – за восемьсот сорок девять тысяч долларов. Неплохой навар.

– Ну и что?

– Вот еще запись: «Бостон Лэбз». Эти вылетели в трубу в мае двухтысячного года – не смогли расплатиться даже с собственными сотрудниками. Потом их скупила на корню некая крупная американская корпорация. Но глядите-ка: за неделю до того, как предстоящее поглощение стало достоянием гласности, мой отец скупает кучу акций «Бостон Лэбз». И – сюрприз-сюрприз! – снова продает их две недели спустя и получает большую-пребольшую прибыль.

– К чему вы клоните, миз Мартинес? – Руссо взял из бара хрустальный графин и снова наполнил бокал. – Инсайдерские махинации Сала теперь ни для кого не секрет.

– Разумеется. Хотя власти так и не узнали о существовании этого конкретного торгового счета. Однако вы правы, все это не новость. – Гарри полистала отчет. – Новость заключается в том, что у моего отца была тень.

Рука Руссо повисла в воздухе, и он не донес бокал до губ. Гарри продолжала:

– Кое-кто решил поиграть с ним в догонялки. Что бы отец ни покупал, покупал и он. Что бы отец ни продавал, продавал и он. Причем с удивительным постоянством. Позвольте вам показать.

Гарри подтолкнула к нему отчет. Она заранее выделила нужные цифры желтым маркером.

– Меньше чем через полчаса после того, как мой отец приобрел акции «ИденТек», этот тип скупил семьдесят пять тысяч акций той же компании. Мой отец продал свои акции в три двадцать пополудни пятнадцатого мая, вскоре после того как поглощение было анонсировано официально. Не прошло и пяти минут, как наш коммерсант-имитатор продал свои. – Она перевернула страницу. – То же самое – с «Бостон Лэбз». Господин имитатор скупил шестьдесят тысяч акций упомянутой фирмы через каких-то шесть минут после того, как мой отец приобрел свои. И он же продал их через три минуты после того, как мой отец избавился от своих.

Гарри быстро взглянула на Руссо. Глаза его были пусты. Он не проронил ни слова.

– Тут много чего еще, – сухо произнесла она. – «КалТел», «Сорохан». Список длинный. Раз или два еще можно посчитать совпадением – но полгода идентичных сделок по купле-продаже?.. – Гарри покачала головой. – Ясно, что кое-кто паразитировал на инсайдерской информации моего отца. Для властей, несомненно, это достаточный повод переступить через любую банковскую секретность и завести уголовное дело. – Она постучала пальцем по второй колонке данных, отделенной от первой табуляцией. – Вот это – номер счета господина имитатора. Узнаете?

Руссо уставился на страницу. Уголок его рта нервно дернулся.

– Как вы получили доступ к этой информации?

– Вы были бы крайне удивлены, если бы узнали, к какой информации я могу получить доступ. И какой вред она может причинить.

– Если вы предадите огласке этого имитатора, кем бы он ни был, откроются и неизвестные ранее инсайдерские сделки Сальвадора. Его снова привлекут к суду и посадят в тюрьму. Вы готовы поступить так с собственным отцом?

Гарри пожала плечами.

– Что я могу сказать? Мы никогда не были близки.

Прежде чем продолжить разговор, Руссо секунду смотрел на нее.

– Давайте уточним, правильно ли я все понимаю. Вы обвиняете меня в том, что я совершал коммерческие операции, основываясь на инсайдерской информации Сальвадора. И теперь в обмен на ваше молчание я должен снять с его счета все деньги и выдать их вам. – Он рассмеялся и покачал головой. – Лучше мне прямо сейчас заявить вам, что то, что вы предлагаете, абсолютно невозможно. Я не мог бы этого сделать, даже если бы захотел. Деньги со счета может снять только лично Сал в присутствии своего персонального менеджера. Безопасность банка намного крепче, чем вы, насколько я могу судить, представляете себе.

– О, я прекрасно все это знаю. Не волнуйтесь, я вовсе не прошу вас, чтобы вы отдали мне деньги отца.

– Вот как?

Гарри улыбнулась ему в ответ и покачала головой.

– Просить об этом было бы слишком. Как вы верно заметили, у вас это никогда и не получилось бы, учитывая банковские процедуры секретности.

– Прекрасно. Ну что ж, я рад, что мы поняли друг друга.

– То, о чем я хочу попросить вас, намного проще. Мне всего лишь нужно, чтобы вы подменили файлы.

Руссо сощурился.

– Какие файлы?

Гарри сложила архивные отчеты и стала засовывать их обратно в конверт.

– Сегодня днем я завела счет в банке «Розенсток». Мне пришлось заполнить бланк заявки. В основном – обычная рутина: имя, адрес, подпись и все такое прочее. После этого мою фотографию прикрепили к бланку и сняли копии с нескольких других персональных документов – коммунальных счетов, бланков налоговых деклараций и так далее. – Она разгладила, прилаживая на место, липкий клапан конверта. – Потом весь пакет поместили в специальную папку-файл, на которой значится номер моего нового счета.

Руссо кивнул, по-прежнему настороженно глядя на нее.

– Ваш личный идентификационный файл. Это стандартная процедура.

– Точно, именно так они его и называли. Мой личный идентификационный файл. Единственный способ определить, кто на самом деле является владельцем анонимного номерного счета, верно?

Чуть помедлив, Руссо снова кивнул.

Гарри продолжила:

– Значит, где-то есть файл, на котором значится номер счета моего отца. И внутри этого файла – подробности его собственной заявки. Его имя, его фотография, его подпись, его коммунальные счета.

Руссо молча потягивал виски, не сводя глаз с ее лица.

– Вы уже поняли, к чему я клоню, правда? – Гарри заставила себя улыбнуться. – Я хочу, чтобы вы подменили документы.

Втянув в себя большой глоток виски, он покачал головой.

– Это невозможно.

– Я думаю иначе. Все, что вам нужно сделать, – это изъять удостоверяющие бумаги из файла моего отца и заменить их моими. Таким образом, когда я приду завтра, чтобы снять деньги с его счета, документы ясно укажут, что счет принадлежит мне.

Руссо все еще качал головой.

– Персональный менеджер Сальвадора знает его в лицо. Для того чтобы удостоверить личность вкладчика, он не будет полагаться на файл.

– Случилось так, что они ни разу не встретились. Когда вы перешли на новую должность и передали счет моего отца другому менеджеру, отец перестал пользоваться счетом. Ну а потом, как известно, его арестовали. Он долго не был на Багамах. Восемь с лишним лет ни у кого ни разу не возникло причин открывать этот файл.

– Но ваша фотография…

– Моя фотография на паспорте достаточно старая и вряд ли вызовет какие-либо подозрения. Она вполне могла быть на заявке, составленной почти девять лет назад.

Руссо криво усмехнулся.

– Не сомневаюсь. Но заявка подписана вашим банкиром. Все прочие документы в файле – подробности трансакций, уведомления – подписаны мной. Подписи не совпадут.

В ответ Гарри тоже усмехнулась.

– Насколько я помню, на бланке заявки есть специальный пробел для второй подписи. Заместитель моего банкира собирался поставить свою подпись, но его грубо оттолкнули. Следовательно, ничто не мешает вам внести туда свое имя и тоже подписать фотографию, верно?

Руссо отхлебнул виски и утер рот тыльной стороной ладони. Гарри изо всех сил старалась сохранить на лице улыбку.

– И можно не беспокоиться о том, что имя моего банкира будет выглядеть неуместным рядом с вашим, – добавила она. – Случилось так, что мой банкир – ваша прежняя начальница, Глен Хэмилтон. Вот вы оба и расписались на бланке заявки нового клиента. Что может быть естественнее?

Нахмурившись, Руссо вновь схватил графин.

– Все это замечательно, но как быть с инструкциями о проведении торговых операций, хранящимися в файле? Они исходили от Сальвадора, а не от вас. Все они подписаны его персональным кодовым словом – тем, которое он вписал в бланк своей заявки. Кодовые слова не совпадут.

– По счастливому стечению обстоятельств мы оба выбрали одно и то же кодовое слово. – Она посмотрела на него в упор и жестко произнесла: – Pirata.

По тому, как вспыхнули глаза Руссо, Гарри поняла, что не ошиблась. В ту же секунду она почувствовала, как по телу прокатилась волна дрожи.

– Все равно невозможно, – отрезал Руссо. – Эти личные идентификационные файлы содержатся в хранилище. Доступ к ним имеют только персональные менеджеры клиентов. Я уже говорил вам, что больше не обслуживаю счет вашего отца.

– Вы – вице-президент отдела международных отношений с клиентами. Уверена, что если вы хорошенько постараетесь, то получите доступ.

– Файлы хранятся в условиях строжайшей секретности. Я что, должен проскользнуть мимо полудюжины вооруженной охраны и взорвать хранилище? – Руссо потянул себя за галстук-бабочку. – Единственный способ заполучить личный идентификационный файл – это обратиться через официальные каналы, что подразумевает регистрацию каждого изъятия и вложения. Неужели вы думаете, что я собственноручно распишусь в том, что добился возможности их подделать?

– Ну а кто забьет тревогу? Подмены никто не заметит. Счет моего отца лежит без движения. А тот файл, который был заведен на меня сегодня, так и пробудет в спячке до скончания века, поскольку я не собираюсь им пользоваться.

– А если Сал захочет забрать свои деньги? Что тогда?

– Не волнуйтесь, до этого не дойдет. Как только я получу деньги, мы с ним обо всем договоримся. Отец не сможет потребовать деньги, не подставив меня под огонь, чего он никогда не сделает. И потом, не такой это счет, вокруг которого Сал Мартинес хотел бы поднять шум. – Гарри качнулась на своем табурете и облокотилась на стойку бара. – Расслабьтесь. О подмене никто не узнает. Может, «Розенсток» и поведен на безопасности, но главная-то его задача – хранить в тайне личность клиента, а не беспокоиться о том, чтобы эту личность не подменили.

Руссо, деланно рассмеявшись, покачал головой.

– Вы, я вижу, очень хорошо все продумали. Но, тем не менее, вы понятия не имеете, о чем просите. Абсолютно!

Оттолкнувшись от барной стойки, он прошел на середину зала, раскинул руки и повертелся вокруг собственной оси, как флюгер, после чего остановился и посмотрел на нее в упор.

– Вот что я вам скажу. – Подняв руки ладонями кверху, Руссо широким жестом обвел витиевато изукрашенный купол, президентское кресло и тусклую, но, надо полагать, бесценную живопись маслом, развешанную по стенам. – Знаете, через что мне пришлось пройти, чтобы сюда попасть? Знаете, с чего я начал? – Он ткнул пальцем в Гарри. – Я начал в этом банке с должности мальчика на побегушках, когда мне было семнадцать лет. Я сдавал в чистку чужое белье. Я заказывал для других бизнес-ланчи в модных ресторанах. Я носил им пончики на завтрак. Но знаете, чем я еще занимался, кроме этого?

Он двинулся на Гарри, для большей убедительности сопровождая свои слова похлопыванием тыльной стороной одной ладони по другой.

– Я научился выстраивать связи. Я научился быть полезным для людей. Для нужных людей. Я превратил свое умение узнавать лучшие рестораны, лучшие места для развлечений в бизнес. Чтобы произвести впечатление на клиентов, я заказывал билеты в необычные места, о которых до этого никто и слыхом не слыхивал. Я составил список всех корпоративных шишек. Я записывал, когда у их жен дни рождения, как зовут их детей. Я стал незаменим. Я начал в этом банке с побегушек, а теперь сам этот чертов банк у меня почти что на побегушках!

Умолкнув, Руссо подошел к Гарри вплотную. Он склонился над ней, упершись ладонями в края ее табурета, и обдал ее едкими парами виски.

– А теперь скажите мне, – мрачно произнес он. – С какой стати я стану всем этим рисковать? С какой стати начну орудовать в собственном банке, зная, что тем самым подписываю себе смертный приговор?

Гарри надеялась, что Руссо не почувствовал ее страх, не уловил запах пота, градом катившегося у нее по спине. Она зажала конверт между средним и указательным пальцами и помахала им туда-сюда у Руссо перед носом, как бы изображая автомобильные «дворники».

– Подумайте, что будет, если все это всплывет. На вашем месте я бы выбрала меньший риск и подменила бы файлы.

Руссо выпрямился. Ноздри его раздулись от гнева. Улучив момент, Гарри слезла с табурета, бросила конверт на стойку бара и направилась к двери.

– Я записала номера счетов на первой странице, – холодно произнесла она. – Мне нужно, чтобы подмена была сделана до того, как банк откроется завтра утром.

Дойдя до дверей и взявшись за ручку, Гарри обернулась. Руссо, достав из бара бутылку виски, приканчивал ее одним глотком.

– Да, и вот еще что, – добавила она. – Я разослала копии отчета в несколько разных мест. Пока что я могу придержать эту информацию, но, если со мной что-то случится, все собранные материалы сразу же шумно всплывут на поверхность.

Руссо смерил ее долгим взглядом и снова наполнил бокал. Гарри отчаянно захотелось, чтобы ее угроза была реальной, а не пришедшей ей в голову секунду назад.

Прислонившись спиной к бару, Руссо внимательно поглядел на нее.

– Я думаю, вы блефуете.

– Вы забыли, что я – не мой отец. Я никогда не блефую.

Но Руссо лишь отсалютовал ей своим бокалом и улыбнулся.

Дата добавления: 2015-10-02