предпринимательская прибыль или прибавочная стоимость 7 страница

Стоимостная оценка нормальным хозяйственным субъ­ектом своего, обычного для каждого хозяйственного перио­да, денежного резерва определяется равновесной субъек­тивной оценкой меновой стоимости каждой денежной еди­ницы. То же правило действует и для денежных излишков сверх этого традиционного резерва. Оно определяет кривую стоимостной оценки каждым хозяйственным субъектом своих денежных средств и тем самым (согласно известным законам) — кривую предложения денег на рынке ²⁸. Теперь нам надо описать «борьбу вокруг денег», которая разго­рается между предпринимателями и потенциальными заи­модавцами.

В качестве исходного пункта представим себе, что ры­нок денег является чем-то вроде биржи и кто-то для пробы объявляет определенную цену покупательной силы. Учи­тывая наши допущения, мы должны ожидать, что цена эта будет очень высокой, поскольку кредитору придется столкнуться со значительными трудностями в своем хозяй­стве. Предположим, что объявленная цена ста единиц по­купательной силы, выраженная в будущей, составляет сто сорок единиц (при условии, что покупательная сила берет­ся йа год). При ажио, равном 40%, спрос на деньги могут предъявить только те предприниматели, которые надеются получить предпринимательскую прибыль в размере свыше 40% вложенной суммы, — все остальные фактически не имеют доступа на рынок денег. Допустим также, что охот­ники получить ссуду на таких условиях нашлись. Следуя принципу: «Лучше выиграть хоть немного, чем бездейство­вать» ²⁹, — они готовы заплатить такой процент за нужную им сумму покупательной силы. По другую сторону рынка денег, среди заимодавцев, также найдутся люди, которые не согласны вступать в сделку при такой ставке процента. Для лиц с небольшими доходами предоставление ссуды создаст такие трудности в течение срока займа, что их не окупит даже большой прирост стоимости в будущем. Но предположим, что ряд кредиторов считает эту компенса­цию удовлетворительной. Теперь им надо решить, какой величины ссуду они в состоянии предоставить. 40% будет достаточной компенсацией лишь при определенном, своем у каждого заимодавца, размере займа. Если этот рубеж бу­дет превзойден, тяготы текущего хозяйственного периода превысят прирост полезности в следующем периоде. Да и с точки зрения общей экономической теории размер займа должен быть таким, чтобы его превышение было невыгод­ным, потому что если это не так и ссуда большей величины дает большую выгоду, то ни один хозяйственный субъект, согласно общим принципам теории, не сможет пройти мимо такой заманчивой возможности.

Итак, при «объявленной» цене спрос и предложение определяются однозначно. Если они случайно совпадут, цена останется на объявленном уровне, т. е. ставка процен­та будет равна 40%. Если же при этой ставке спрос со сто­роны предпринимателей превысит предложение, будет предложена более высокая цена. При этом часть предпри­нимателей выйдет из игры, а по другую сторону прилавка появятся новые кредиторы. Процесс будет продолжаться, пока спрос и предложение не уравняются. Если же при данной цене предприниматели не могут употребить в дело все предлагаемые им деньги, заимодавцы понизят цену. При этом часть их сойдет со сцены, зато на рынке появят­ся новые предприниматели, и так будет, пока не устано­вится равенство.

Таким образом, как и на других рынках, цена покупа­тельной силы устанавливается в борьбе продавцов и поку­пателей. Поскольку обе стороны в принципе оценивают настоящие деньги выше будущих (предприниматель — по­тому, что рассчитывает увеличить наличную сумму денег, а заимодавец — потому, что при наших допущениях на­стоящие деньги необходимы для функционирования его хозяйства, тогда как будущие воспринимаются только как дополнение к нему), цена денег на практике всегда долж­на превышать их номинальную стоимость, хотя теорети­чески можно представить себе случай, когда спрос пред­принимателей настолько мал, что его способно удовлетво­рить предложение со стороны тех заимодавцев, которым временный переход их денег в чужие руки доставляет удовольствие.

Поскольку для нас важны не детали, а общий принцип, мы избрали здесь краткую и упрощенную форму изложе­ния. В реальной действительности извлечение денег из прежних областей их применения не играет важной роли, и мы касаемся этого вопроса только для того, чтобы подго­товиться к дальнейшему анализу. Поэтому мы не будем здесь исследовать то неблагоприятное влияние, которое этот процесс должен, по идее, оказывать на экономику, равно как и некоторые другие обстоятельства, не представ­ляющие для нас особого интереса. Их анализ только без нужды задержал бы нас. Так, например, влияние на про­цент фактора риска бесспорно, но здесь я не вижу смысла указывать на то, что в каждом конкретном случае рыноч­ный процент зависит также и от риска, связанного с созда­нием данного предприятия. Это и так всем ясно. Очевидно также, что рынок денег, как и всякий рынок, не обладает идеальным совершенством, и кредитор, как правило, предоставляет обычные ссуды (т. е. без обеспечения и по­ручительства) только известным ему предпринимателям, планы которых он понимает и одобряет. Это, конечно, за­трудняет свободную конкуренцию на рынке денег. Все эти вопросы, кажется, полезнее обойти, чем обсуждать.

Результат нашего анализа можно, как и для всякого процесса ценообразования, сформулировать на языке тео­рии «предельных пар».

С одной стороны, величина процента равна предприни­мательской прибыли «последнего» предпринимателя, т. е. последнего из тех, кто сможет получить заем при данных цёаё и предложении. Это именно тот предприниматель, ко­торый надеется в случае успеха своего плана получить до­ход, позволяющий выплатить процент, и только. Если, учтя разную степень риска, мы проранжируем предпринимате­лей по величине прибыли, которую они надеются получить, то окажется, что те, чьи планы менее заманчивы, естест­венно, менее способны к обмену, а тот, кто сможет добить­ся большей прибыли, согласится и на более высокий про­цент. Если мы представим себе непрерывный ряд предпри­нимателей, то среди них всегда найдется хотя бы один, чья ожидаемая прибыль в точности равняется величине про­цента. Он занимает промежуточное положение между теми, кто добивается более высокой прибыли, и теми, кто вытесняется с рынка, поскольку их прибыль была бы меньше, чем процент. Так дело обстоит в теории. На прак­тике даже «последний», или «предельный», предпринима­тель получает хотя бы маленький излишек. Но всегда су­ществуют предприниматели, у которых этот излишек на­столько мал, что при малейшем повышении процента они уже не смогут предъявить спрос на покупательскую силу. Их положение соответствует ситуации существующего в теории предельного предпринимателя. Поэтому мы можем утверждать, что процент всегда равен минимальной фак­тически реализуемой предпринимательской прибыли. В этом положении есть известное сходство с традиционной теорией, но, как легко заметит читатель, сходство это по форме, а не по содержанию.

С другой стороны, процент должен равняться стоимост­ной оценке своих денег «последним», или «предельным», капиталистом. Понятие «предельного» капиталиста можно получить, внеся соответствующие изменения, таким же путем, что и понятие «предельного» предпринимателя. Кредиторов также можно проранжировать, причем на первом месте будет стоять тот из них, кто, либо располагая большим доходом, либо имея меньшие потребности (а чаще всего по обеим этим причинам), оценивает денежную еди­ницу ниже, чем все остальные, а значит, наиболее способен к обмену и т. д. Дальнейшие рассуждения может проде­лать сам читатель. Ясно, что с этой точки зрения процент должен быть равен оценке стоимости денег, данной послед­ним кредитором, которая должна совпадать с оценкой по­следнего предпринимателя. Ясно и то, как следует разви­вать этот вывод — это достаточно часто делается в литера­туре. Но есть Один момент, который нам хотелось бы вы­делить. Оценка стоимости денег капиталистом зависит от того, насколько он заинтересован в нормальном функцио­нировании своего хозяйства. Другими словами, выдача ссуды требует жертв и «предельная» жертва «предельного» капиталиста должна соответствовать его оценке прироста стоимости, которая проявляется в виде процента. Тогда процент должен быть равен наибольшей, или «предель­ной», жертве, которую должен принести отдельный капита­лист, чтобы удовлетворить существующий при данной ставке процента спрос на деньги. Таким образом, мы мо­жем использовать и термины теории воздержания. При этом, конечно, мы не считаем жертвой «ожидание» как та­ковое и не делаем никаких содержательных уступок этой теории.

12. Именно так возникал бы процент, если бы промыш­ленное развитие действительно финансировалось за счет средств кругооборота. Но мы наблюдали, что процент вы­плачивается также и за ad hoc (со специальной целью) созданную покупательную силу, а именно за кредитные платежные средства. Это возвращает нас к выводам глав второй и третьей нашей книги. Теперь настало время их использовать. Мы видели там, что в развитом капиталисти­ческом народном хозяйстве процесс развития в принципе мог бы совершаться с помощью кредитных платежных средств. Эту истину мы усваиваем здесь целиком, еще раз напоминая при этом о том, что крупные денежные резервы образуются только как следствие развития, и поэтому мы должны вначале от них абстрагироваться.

Введение этого момента меняет нашу прежнюю карти­ну действительности, но не делает ее непригодной по су­ществу. То, что мы говорили о тех аспектах процессов, протекающих на денежном рынке, которые тесно связаны со спросом, полностью сохраняет свою актуальность. Спрос, как и прежде, предъявляется со стороны предпринимате­лей, причем в тех же самых формах, как и в описанном нами случае. Отдельные изменения наблюдаются лишь в процессах, имеющих отношение к предложению. В основе предложения отныне лежат уже другие процессы. Появля­ется принципиально новый, принципиально иной источник покупательной силы, который не может возникнуть в рам­ках хозяйственного кругооборота. Предложение теперь исходит от других людей, от по-другому определяемых «капиталистов», которых мы, как и прежних, будем име­новать «банкирами». Меновые (бартерные) сделки, кото­рым процент в данном случае обязан своим существовани­ем и которые в соответствии с нашей теорией действитель­но представляют собой то ядро, вокруг которого в современном народном хозяйстве концентрируются все прочие основанные на деньгах обменные операции, совер­шаемые между предпринимателем и банкиром. Это всего- навсего вывод, к которму мы пришли гораздо раньше, осознав, что, во-первых, деньги играют важную самостоя­тельную роль в процессе развития и что, во-вторых, кре­дитные платежные средства могут исполнять эту роль сами, без участия денег, как это, по существу, и происхо­дит в реальной жизни: в специальной литературе по бан­ковскому делу, в частности, также широко признается, что банковские авуары в этом смысле надлежит рассматривать как «деньги».

Следовательно, мы поймем существо основного случая явления процента, если нам удастся сформулировать усло­вия предложения кредитных платежных средств. Моменты, определяющие его, нам известны: во-первых, фактор риска, связанного с возможной неудачей предприятия, во-вторых, возможность того, что кто-то неожиданно предъявит кре­дитные платежные средства к погашению. Первое обстоя­тельство мы можем не рассматривать в ходе нашего даль­нейшего изложения. Для этого будем считать, что в «но­минальную цену» кредита включена надбавка за риск, величина которой определяется опытным путем. Если, ска­жем, 1% всех предоставленных кредитов не может быть взыскан кредитором, т. е. банком, то он тем не менее оста­нется при своих деньгах при условии, что станет взимать с каждого «здорового» кредита дополнительно 1,01%. В таком случае величина предложения будет всецело за­висеть от второго момента, а именно от недопущения воз­никновения разницы между стоимостями вновь созданной и существующей покупательной силы. Нам надлежит еще показать, что процесс формирования стоимости и цены вновь созданной покупательной силы также порождает ажио, т. е. процент.

Прежде всего нам необходимо определить тот источник, из которого банкир может получать постоянный доход, если предположить, что в принципе никакого ажио поку­пательной силы не существует. Деятельность банкира, свя­занная с выбором среди массы предпринимателей, желаю­щих получить кредит, именно тех, кому бы он мог бы без особого риска доверить свои средства, а также с принятием решения о виде и размере предоставляемого кредита, — это работа профессионала, имеющая свои трудности, свои сложности. Ею никто не занимался бы, если бы не суще­ствовало особого экономического вознаграждения за нее. И тогда ни о каком «создании покупательной силы» не было бы и речи, а предприниматели — при условии, что здесь все-таки имело бы место капиталистическое разви­тие, — пытались бы получать необходимые им деньги у отдельных хозяйственных субъектов описанным выше спо­собом. Поэтому банкир, который избавляет их от подоб­ной участи, вроде бы должен получать — к примеру, в форме комиссионных — некое подобие заработной платы. На самом деле данное обстоятельство не имеет самостоя­тельного значения, поскольку есть объясняемый совершен­но иными причинами процент, который дает банкиру ком­пенсацию за его деятельность.

До сих пор у нас сохранялась абстрактная возможность существования отрицательного процента. Это имело бы место в том случае, если бы спрос на деньги для новых предприятий был меньше предложения со стороны тех лю­дей, которым временная передача собственных денег в чужие руки «доставляет удовольствие». Здесь же это пол­ностью исключено. Банкир, получающий меньше, чем он дает, стал бы нести убытки, и он должен был бы как-то компенсировать их, поскольку был бы просто не в состоя­нии полностью удовлетворить возвращающиеся к нему тре­бования. Итак, в этом случае процент не может опускаться ниже нуля.

Более того, он всегда должен быть выше нуля, посколь­ку спрос предпринимателей на покупательную силу имеет одно важное отличие от спроса на обычные блага. В рам­ках кругооборота спрос постоянно должен опираться на текущее предложение благ, иначе он не окажется «эффек­тивным». Спрос предпринимателя на покупательную силу в отличие от его же спроса на конкретные блага не связан данным условием.

Он ограничен менее жестким условием: предпринима­тель обязан уплатить цену кредита в будущем. Но посколь­ку даже тогда, когда эта цена была бы «номинальной» и не содержала бы процентной надбавки, предпринимателе

Предъявлял бы свой спрос на покупательную силу только в том случае, если бы он мог с помощью кредита получать прибыль, — в противном случае у него не было бы никако­го стимула, а деятельность его предприятия нельзя было бы рассматривать как ориентированную на достижение экономического успеха, — поскольку мы вправе сказать, что предприниматель предъявляет эффективный спрос на покупательную силу, только если рассчитывает с ее по­мощью получить прибыль. Отсюда вытекает и соотношение между спросом и предложением. Как было показано в гла­ве второй, количество новшеств при любом состоянии эко­номики практически безгранично. Самое богатое народное хозяйство не является абсолютно совершенным, да и не может быть таковым. В нем всегда что-то можно улучшить, но стремление к улучшениям имеет свои пределы, которые обусловливаются не достигнутым уровнем совершенства, а складывающимися обстоятельствами. Любой шаг вперед открывает заманчивые перспективы. Каждое усовершенст­вование раздвигает рамки кажущегося абсолютным совер­шенства. Поэтому возможности получить прибыль, а зна­чит, и «потенциальный спрос» на кредит на первых порах бесконечно велики. Следовательно, при проценте, равном нулю, спрос должен быть больше предложения, которое, даже если оно и значительно по своим размерам, все же всегда ограничено.

Но все эти возможности получения прибыли вне кон­кретной связи с личностью предпринимателя остаются просто на бумаге. В принципе нам известно только то, что новшества, приносящие прибыль, в экономике «возмож­ны», но не тогда, когда они осущестляются конкретными хозяйственными субъектами в таких масштабах, что спрос на покупательную силу при проценте, равном нулю, ока­зывается всегда больше предложения. Но это еще не все. Существование экономики, лишенной развития, свидетель­ствует о том, что здесь вообще может не быть лиц, способ­ных и склонных к осуществлению новшеств. Нельзя ли в таком случае, как бы ни мало было число этих лиц, сделать вывод о том, что предложение не только не исчерпано, но, более того, недостаточно для удовлетворения потребностей всех? На это ответим, что если бы на покупательную силу вообще не существовало спроса или он был бы крайне не­значительным, то не было бы никакого создания покупа­тельной способности, а спрос на кредитные платежные средства просто отсутствовал бы³⁰. Но в нормальных усло­виях, если отвлечься от кратких и быстро преодолеваемых периодов регресса, спрос на деньги со стороны предприни­мателей, если он представляет для народного хозяйства за­метное явление, при проценте, равном нулю, не может быть меньше предложения. Тому есть причина. В главе шестой мы будем иметь возможность более подробно пока­зать, как появление одного предпринимателя облегчает по­явление других. Там будет показано, что сопротивление новому тем меньше, чем больше привыкает общество как социальное целое к этому новшеству, и что технические сложности учреждения нового предприятия постепенно уменьшаются, поскольку однажды созданные первопро­ходцами связи с новыми рынками, введенные ими в прак­тику новые формы кредитования и т. п. идут на пользу их последователям. Итак, чем больше число успешных осно­ваний предприятий, тем легче стать предпринимателем. Из практики нам известно, что успехи первооткрывателей на ниве предпринимательства, как, впрочем, и во всех других областях человеческой деятельности, вовлекают в эту сфе­ру все больше желающих к осуществлению новых комби­наций. Спрос на капитал сам по себе порождает новый спрос. Поэтому любому, пусть даже значительному, но всегда ограниченному по своей величине, предложению на денежном рынке противостоит безграничный эффективный спрос, что и требовалось доказать.

Именно по этой причине процент всегда находится выше нулевой отметки. Но даже минимальный процент уже не допускает на денежный рынок многих предприни­мателей, а его повышение вообще закрывает им путь туда. Хотя возможностей получать прибыль бесконечно много, но все они различны, а подавляющая часть этих возмож­ностей дает лишь незначительный доход. Кроме того, су­ществование процента увеличивает предложение денег, ве­личина которого жестко не фиксируется, но сам процент от этого не исчезает. На денежном рынке разгорается кон­курентная борьба, которую мы не станем здесь лишний раз описывать, и в каждый момент времени под воздейст­вием всех элементов народного хозяйства формируется определенная цена покупательной силы, которая должна включать в себя процент.

Так именно должно было бы складываться положение вещей, если бы капиталистическое развитие вытекало не­посредственно из Статичного состояния экономики. Разу­меется, я не утверждаю, что изложенная схема отражает действительную историю развития процента. Рассмотрен­ный выше случай представляет нам процент в его чистом виде. На данном примере мы наиболее отчетливо видим, что процент в значительной мере есть продукт капитали­стического развития и не является самостоятельным эле­ментом в некапиталистической экономике. Как уже подчеркивалось, нет ничего странного в том, что сущест­венные черты того или иного явления лишь со временем начинают проявляться достаточно отчетливо. Не противо­речит логике и соотнесение этих существенных черт с пер­воначальным состоянием явления, с тем состоянием, в ко­тором нет никаких признаков его будущего развития. Это получится как бы само собой, если отбросить все второсте­пенные моменты. Одно дело — дать историческое описание действительности, другое — дать ее логическую схему. С исторических позиций мы вправе лишь утверждать, что самое характерное для процента постоянно проявлялось только в тех элементах капиталистической экономики, ко­торые существовали и в предшествующих формациях. Со­вершенно очевидно, что источником процента не могла быть торговая прибыль, поскольку он как таковой пред­ставляет собой вознаграждение, или предпринимательскую прибыль ³¹.

13. Приступим теперь к рассмотрению фактов реаль­ной действительности, от которых мы ранее абстрагирова­лись, для того чтобы сформулировать наш основополагаю­щий принцип процента. Во-первых, нам предстоит пере­числить все источники существующей — в отличие от будущей — покупательной силы, фактически питающие денежный рынок. Во-вторых, нам надо показать, как рас­четная форма, именуемая процентом, распространяется на всю рыночную экономику, пронизывает все народное хо­зяйство, в результате чего создается впечатление, что здесь проценту уделяется гораздо больше места, чем следует из нашей теории. Лишь решив эти две задачи и дав исчерпы­вающее объяснение явлению процента, мы сможем считать нашу проблему решенной.

Первая задача не представляет для нас никаких труд­ностей. Прежде всего, как уже говорилось, любая конкрет­ная фаза развития начинается с использования наследия предшествующей. Запас покупательной силы может обра­зоваться й в докапиталистическом рыночном хозяйстве. Так или иначе в народном хозяйстве всегда имеется боль­шее или меньшее количество покупательной силы, которая может быть предоставлена в распоряжение новых пред­приятий на длительное время или на определенный срок. По мере того как капиталистическое развитие набирает темпы, на рынок устремляется поток свободной покупа­тельной силы, мощь которого непрерывно увеличивается и который как бы разбивается на три более мелких потока. Это, во-первых, «инвестируемая» предпринимательская прибыль. При всем том нам совершенно безразлично, вкла­дывает предприниматель прибыль в свое собственное пред­приятие или направляет ее полностью, а может быть, и ча­стично на денежный рынок. Это, во-первых, высвобожде­ние определенных денежных сумм в результате ухода са­мого предпринимателя или его наследников от дел и после­дующей за ним ликвидации предприятия, без которых не­избежно связанными оказались бы другие денежные сум­мы. Это, в-третьих, прямое или косвенное поступление на денежный рынок прибылей, возникающих в результате «обратного воздействия процесса развития» и попадающих в руки не предпринимателей, а других индивидов. Обратим наше внимание на то обстоятельство, что данный процесс является побочным — помимо того, что он продукт процес­са развития, — ив ином смысле: покупательную силу здесь привлекает на денежный рынок возможность получить процент. Получение процента — та единственная причина, которая побуждает владельца денег ссужать их, а не на­капливать в виде сокровищ и не расходовать на приобре­тение различных благ.

Похоже обстоит дело и с другим моментом. Мы убеди­лись, что в народном хозяйстве, в котором отсутствует раз­витие, сбережения не должны иметь существенного значе­ния³². Поэтому, когда говорят о величине годовых сбере­жений современной нации, имеют в виду, как правило, сумму тех прибылей от развития, которые никогда не ста­новятся элементами дохода. Хотя в процессе развития зна­чение сбережений как таковых, по-видимому, не столь ве­лико, чтобы стать важным фактором удовлетворения потребностей промышленности, тем не менее здесь появ­ляется новый, не известный статичной экономике вид сбе­режений — «собственно сбережения». Тот факт, что есть возможность обеспечить себе постоянный доход от некото­рой суммы денег, является стимулом к осуществлению та­кого рода сбережений. На это можно возразить, что, по­скольку сберегаемая сумма все время возрастает, ее пре­дельная полезность автоматически снижается, и поэтому хозяйственный субъект сберегал бы еще больше, если бы не получал процента. Впрочем, ясно, что, в общем, суще­ствование процента, позволяющее по-новому употреблять сберегаемые деньги, ведет к значительному росту сбере­жений. Последнее, разумеется, не означает, что каждое по­вышение процента вызовет если не пропорциональный, то хотя бы какой-нибудь рост. Отсюда следует, что реальные сбережения, с которыми мы имеем дело в экономике, в из­вестной степени объясняются существованием процента. Они обеспечивают «дополнительный приток покупатель­ной силы» на денежный рынок.

Третий источник, питающий рынок денег, — это вре­менно высвободившиеся суммы денег, владельцев которых также привлекают перспективы получить процент. К ним относится высвобождающийся в каждый конкретный мо­мент времени оборотный капитал. Банки сосредоточивают эти средства у себя: высокоразвитая техника банковских операций дает возможность использовать каждую денеж­ную единицу, даже предназначенную для предстоящих расходов, для увеличения предложения покупательной спо­собности. Здесь важно также упомянуть еще об одном об­стоятельстве. Мы смогли убедиться в том, что причина существования и сама их суть не имеют ничего общего с «экономией металлических денег». Конечно, обращение кредитных платежных средств приводит к тому, что ме­таллических денег используется меньше, чем если бы все сделки осуществлялись только при посредстве этих последних. Но дело в том, что сделки, обслуживаемые кре­дитными платежными средствами, осуществляются и суще­ствуют только потому, что созданы эти средства. Таким образом, здесь нет никакой экономии денег. Однако нам необходимо признать, что кредитные платежные средства в банковских операциях выполняют еще одну функцию. Не довольствуясь кредитными платежными средствами, возникающими в процессе развития, желая увеличить мас­су покупательной силы, приносящей им процент, банки стремятся использовать кредит и в тех своих операциях, в которых прежде принимали участие металлические день­ги. Следовательно, кредитные платежные средства начина­ют возникать и в результате осуществления банковских операций, что также увеличивает массу доступных денег.

Все эти факторы увеличивают предложение на денеж­ном рынке и понижают процент существенно ниже того уровня, который существовал бы, если бы эти факторы не действовали. Очень быстро они свели бы его до нуля, если бы процесс развития постоянно не создавал все новых и но­вых возможностей применения денег. Всякий раз, как развитие приостанавливается, банкир не знает, что делать ему с имеющимися в его распоряжении деньгами. При этом цена денег может опуститься до номинальной стоимости капитала, дополняемой премией за риск и вознаграждени­ем за труд банкира. В таких условиях, и прежде всего на денежных рынках «государств-рантье», создание покупа­тельной силы отходит на задний план и легко может сло­житься впечатление, что банкир есть всего-навсего посред­ник между кредитором и кредитополучателем. Этот прин­цип лежит в основе как общей экономической теории, так и теории банковских операций. А отсюда уже всего один шаг до того, чтобы поставить на место ссужаемых креди­тором денег конкретные блага, которые необходимы пред­принимателю или тем, кто предоставляет ему необходимые средства производства.

Сказанное выше позволяет объяснить и другие хорошо известные факты экономической жизни, например то, что в каждый данный момент предприниматели пользуются в основном собственным капиталом, т. е. суммой покупатель­ной силы, полученной от продажи произведенных благ. Данное обстоятельство, а также то, что состоятельным лю­дям на заре капитализма легче было стать предпринима­телями, а в настоящее время состоятельному предпринима­телю легче получить кредит, чем предпринимателю, не обладающему солидным состоянием, явились причиной смешения понятий «предприниматель» и «капиталист» как в теории, так и на практике. На том же самом основа­нии существо процента пытались обнаружить в результа­тах производственной деятельности. Мы делаем различие между капиталистами и предпринимателями и считаем процент самостоятельным видом дохода, существующим наряду с заработной платой и рентой. Под этим же углом зрения мы рассмотрим и тот случай, когда один предпри­ниматель предоставляет другому кредит, не выставляя век­селя, который он мог бы учесть в банке, а просто дожи­даясь его погашения. Аналогичный случай — банкир, кото­рый в своих операциях пользуется только своим собствен­ным имуществом.

Этот последний принадлежит к тому типу представи­телей класса капиталистов, который появился на свет в процессе развития благодаря существованию процента. Он отличается как от предпринимателей, так и от типичных банкиров. Это рантье, люди, живущие за счет процента. Возникающее в рамках предпринимательской деятельности ажио существующей на данный момент покупательной силы обеспечивает им постоянный доход.

Заметим попутно, что, как отмечал Бём-Баверк, про­цент запрашивают и выплачивают только потому, что это в принципе возможно. В качестве примера можно привести процент по банковским активам и активное сальдо на кон­токоррентных счетах. Никто ведь не рассматривает поме­щение денег в банк как специфическое вложение капита­ла. Деньги обычно вкладывает тот, кто по деловым или личным соображениям хочет иметь под рукой резерв по­купательной силы. Вкладчик не отказался бы сам припла­чивать банку за эту услугу. Но на практике ему достается часть процента, который получает банкир, ссужая его деньги другим людям. Когда это входит в обычай, никто уже не изъявляет желания вкладывать деньги в банк, ко­торый за это не платит. Процент достается вкладчику без всяких усилий с его стороны. Это явление глубоко прони­кает в экономическую, жизнь. Тот факт, что каждая едини­ца покупательной силы в принципе может приносить про­цент, дает ей ажио независимо от того, какой цели она на самом деле служит. В данный процесс вовлекаются и хо­зяйства, совершающие свой привычный кругооборот: им тоже приходится иметь дело с процентом. Каждую едини­цу покупательной силы теперь — словно магнит — притя­гивает денежный рынок. Противостоять этому притяже­нию невозможно. Само собой разумеется, что существование рыночной цены покупательной силы оказывает определяю­щее влияние во всех случаях предоставления кредитов. И для всех остальных видов кредита — государственные долги и т. п. — действуют те же закономерности, что и для основного вида, т. е. для кредита, предоставляемого пред­принимателям.

Дата добавления: 2015-10-24