Холли блэк костяная кукла 2 страница

Он беспомощно огляделся.

— Мам! — крикнул Зак, подойдя к двери своей комнаты и от- крыв ее. — Мам! Что ты сделала с моими вещами? Ты брала мой рюкзак?

— Закари? — крикнула она снизу. — Уже во второй раз ты хлоп- нул...

Он сбежал вниз по лестнице, перебивая ее:

— Где мой рюкзак? Фигурки. Модельки и машинки. Все они. Их нет наверху.

— Я ничего не брала в твоей комнате. Держу пари, они лежат под горами грязной одежды, — она улыбнулась, опустив стопку та- релок, но он не улыбнулся в ответ. — Приберись в своей комнате, и, я уверена, сумка найдется.

— Нет, мам, они пропали, — Закари взглянул на отца и был удивлен выражением его лица — выражением, которое он не пони- мал, как трактовать.

Она проследила за взглядом Зака, направленным на отца, ее го- лос был очень тихим:

— Лиам?

— Ему уже двенадцать, а играется с кучей барахла, — сказал отец, вставая с кушетки и приняв умиротворяющую позу. — Он должен повзрослеть. Пришло время избавиться от них. Он должен обзавестись друзьями, слушать музыку, лентяйничать. Зак, поверь мне, тебе никуда не деться от этого.

— Где они? — спросил Зак, с угрожающей ноткой в голосе.

— Забудь, они исчезли, — сказал отец. — Нет смысла впадать в истерику.

— Те фигурки принадлежали мне! — Зак был настолько зол, что едва мог думать. Голос дрожал от ярости:

— Они были моими.

— Кто-то должен подготовить тебя к реальному миру, — сказал отец, его лицо налилось кровью. — Ты без ума от всего этого, но все кончено. Кончено. Ты понял меня? Пришла пора взрослеть. Конец разговора.

— Лиам, о чем ты думал? — требовала мама Зака. — Ты не дол- жен принимать таких решений, не обговорив...

— Где они? — прорычал Зак. Он никогда не говорил так с от- цом, никогда не говорил так со взрослыми. — Что ты сделал с ними?

— О, не будь столь драматичен, — сказал отец.

— Лиам? — настороженно спросила мама.

— ВЕРНИ ИХ ОБРАТНО! — прокричал Зак. Он был вне себя, но ему было плевать.

Отец на мгновение остановился, на лице появилась неуверен- ность.

— Я выбросил их. Прости. Не думал, что ты расстроишься. Они же просто из пластика...

«В мусоре?» Закари бросился к двери и вниз по ступеням. На обочине, в конце газона, стояли два больших щербатых металличе- ских мусорных бака. Онемелыми пальцами он снял крышку с одно- го бака, звонко бросив ее на дорогу.

«Пожалуйста, — подумал он. — Пожалуйста-пожалуйста-пожа- луйста».

Но внутри мусорного бака было пусто. Грузовик уже проехал и

все собрал.

Зак был опустошен. Уильям Клинок и Макс Охотник и все остальные погибли. Без них все их истории тоже погибли. Он вытер лицо рукавом.

Затем он вернулся домой. Силуэт его отца виднелся в дверном проеме.

— Эй, мне жаль, — сказал он.

— Больше не пытайся быть моим отцом, — сказал Зак, проходя мимо него, — уже слишком поздно для этого. Уже давно слишком поздно.

— Закари, — сказала мама. Ее рука потянулась, чтобы коснуться его плеча, но он прошел мимо.

Отец просто уставился на него, у него перекосило лицо.

В своей комнате Закари смотрел в потолок, пытаясь унять чув- ства внутри него. Он не доделал домашнее задание. Он не съел свой ужин, даже когда мама принесла тарелку и поставила на его стол. Он не надел пижаму. Он не плакал.

Закари ворочался, ему не давали покоя тени, движущиеся по потолку, и гнев, который, казалось, только нарастал. Его отец, унич- тоживший игру. Его мать, позволившая отцу снова жить с ними. Поппи и Элис, которые ничего не потеряли. И он сам за то, что ве- дет себя как маленький ребенок, как и сказал отец, за беспокойство о Уильяме Клинке и кучке пластиковых игрушек, как о живых людях. И этот гнев, зародившийся в глубине души, подступал к горлу, казалось, он может задушить. Зак был уверен, что не сможет расска- зать кому-нибудь о том, что случилось без гнева, захлестнувшего и

переполнившего его.

И единственным способом ничего никому не говорить — было закончить игру.

ГЛАВА 3

На следующее утро, когда мама налила себе вторую чашку кофе, Зак размазывал размокшие кукурузные хлопья по тарелке с молоком. Свет попадал внутрь сквозь грязное окно, заставляя поца- рапанное дерево кухонного стола проявить слабые следы воды от мокрых кружек и зеленоватые пятна в том месте, где Зак однажды нарисовал маркером космический корабль. Он провел пальцем по его слабому очертанию.

— Папа вчера позвонил в фирму по сбору мусора, — сказала мама.

Зак прищурился и посмотрел на неё. Она сделала глоток кофе.

— Он позвонил и на свалку. Спросил, можно ли как-нибудь вернуть твои игрушки. Он даже предложил съездить туда и само- стоятельно поискать, но не получилось. Прости. Я знаю, он сделал глупость, но он честно пытался всё исправить, дорогой.

Он чувствовал какое-то странное оцепенение, как будто всё слу- чилось c небольшой задержкой. Он знал, что то, что она говорит, было важным, но не мог заставить себя как-то серьезнее восприни- мать случившееся. Он устал, как будто совсем не спал, даже несмо- тря на то, что крепко спал, а сигнал будильника, казалось, поднял его со дна чего-то глубокого и тёмного. Ему пришлось бороться со сном, чтобы подняться с постели.

— Хорошо, — сказал он, так как добавить было больше нечего.

— Сегодня мы обсудим это всей семьёй. Твой папа воспитывал- ся очень строго, настолько, что ненавидит, что ведет себя в точности так, как его отец. И он это понимает, милый.

Зак пожал плечами и отправил в рот ложку размокших хлопьев, чтобы не сказать маме, что он бы предпочёл быть подвешенным вверх ногами над костром, чем говорить с отцом. Продолжая же- вать, он взял свой рюкзак и отправился в школу.

— Мы можем обсудить это позже, — сказала мама с фальшивой улыбкой за мгновение до того, как он хлопнул дверью у неё перед носом.

Холодный воздух ударил ему в лицо, словно пощечина. Зак ис- пытал огромное облегчение от того, что не увидел Поппи и Элис

на тротуаре. Они все жили довольно близко и иногда забегали друг за другом по пути в школу, и обычно вместе шли домой. Но этим утром он спешил вдоль по улице, радуясь одиночеству. Шествовал он, опустив голову, распиная по дороге камни и кусочки асфальта. Когда он увидел вдалеке школу, ему стало интересно, что произой- дет, если он просто не придет. Поступит точно так же, как его отец, уйдя от них три года назад. Если он просто продолжит идти, пока не придет в другое место, где его никто не знает, соврет про свой возраст и получит работу разносчика газет или какую-то другую.

Что ж, правда, он не знал, что делать дальше.

К тому времени, как он надумал пойти в школу, то уже опаз- дывал. Когда Зак, крадучись вошел после звонка в класс, то мистер Локвуд сердито посмотрел на него. Он сел за свою парту и не стал ничего рисовать на полях тетради. Если к нему в голову приходила какая-то идея, он концентрировался на чем-то другом, пока та не исчезала.

Сэндвич во время обеда на вкус был, как картон. Он выбросил своё яблоко.

После школы он сказал тренеру, что чувствовал себя плохо, что- бы тренироваться, но, на самом деле, у него просто не было желания идти на тренировку. Он вообще ничего не хотел делать.

Он отправился домой, думая о том, что просидит перед теле- визором до маминого прихода, а потом скажет ей то же самое, что сказал тренеру. Но уже спустя несколько минут за ним вдогонку бе- жала Элис. Её приближение предвещал топот ботинок. Он чувство- вал себя дураком, пойдя привычным маршрутом домой, ожидая не встретить никого из своих друзей.

— Зак? — окликнула, задыхаясь от бега, Элис. На ней была го- лубая футболка с неким существом, которое оказалось наполовину бронтозавром, наполовину котёнком. Её косички были убраны на- зад ленточкой, а с ушей свисали маленькие серьги-пёрышки.

Он не знал, что ей сказать. Хотел было спросить о вчерашнем дне, когда она хихикала со своими подружками: ему хотелось знать, почему она с ним не разговаривала. Но всё это показалось таким далёким, столько всего произошло с тех пор. Он даже не чувствовал себя прежним.

Парнишка по имени Лео помахал Заку и Элис, направляясь к

ним. Он носил большие очки и всегда говорил какие-то глупости. Лео был просто генератором странных вещей.

— Привет, — сказал он. — Поппи просила вам передать, чтобы вы шли помедленнее. Она берёт в библиотеке книжку.

Зак обреченно вздохнул. Он знал, что последует дальше: дети соберутся кучей, чтобы идти всем вместе, но потом будут потихонь- ку разбредаться каждый в свою сторону, пока, наконец, они не оста- нутся втроем. Он, Поппи и Элис. И тогда кто-то из них, как всегда, спросит: «Будем играть?»

И ему придется что-то ответить.

— Ты в порядке? — спросила его Элис.

— Да, — ответил Лео. — Ты нехорошо выглядишь, Зак. Кто-то прошелся по твоей могиле?

Он удивленно посмотрел на него. По крайней мере, Лео вел себя как всегда странно. Тут уж точно ничего не должно измениться.

— Что?

— Так мой дедушка всегда говорит. Ты никогда не слышал?

— Нет, — ответил Зак, пнув кучу листьев. Они закружились в воздухе.

Упоминание о могилах заставило его подумать о прошлом вече- ре, когда ему показалось, что он слышит завывание ветра у его ног. Зака передернуло.

— Так выходит, моя могила будет напротив школы? Полный от- стой!

— Это не означает, что тебя похоронят именно здесь! — Элис за- катила глаза. — Это такое выражение. Оно не означает, что на твою могилу обязательно кто-нибудь наступит, когда тебя похоронят.

— Так это может быть любое старое место? — Зак покачал голо- вой. — И как это мне поможет?

— Да никто тебе и не помогает, — сказал Лео, — просто так го- ворят и все.

— О чем вы говорите, ребята? — спросила Поппи, приблизив- шись к ним. На ней был черный свитер, который совершенно не сочетался с голубыми кедами, из которых выбился один розовый шнурок и теперь волочился по грязи. Ее рыжеватые волосы были собраны в хвостики, а на одном из глаз размазалась подводка. Как будто Поппи забыла, что была накрашена и потерла глаз рукой.

— Ни о чём, — сказал Зак, пожав плечами. Поппи посмотрела на Элис и подняла брови.

— Ни о чем — это ни о чем, или ни о чем, но всё же о чем-то? Элис улыбнулась, но потом опустила голову, как будто засму-

щалась. Зак не имел понятия, что происходит. Наверняка, это было как-то связано со вчерашним и их шуточками, но не знал, как об этом спросить. Иногда ему казалось, что девчонки говорят на дру- гом языке. Еще он не понимал, когда они успели ему научиться, ведь еще год назад они точно говорили на одном языке.

— Мы говорим о предрассудках, — сказал Лео. — Например, когда упоминание могил заставляет человека непреднамеренно со- дрогаться.

Он всегда говорил такими сложными словами, как в учебнике. Предрассудки. Непреднамеренно. Содрогаться. Некоторые счита- ли, что это от того, что его мама подрабатывала преподавателем в колледже, но Зак считал, что Лео был таким сам по себе.

— Это как: «Сухую ветку подберешь, проблем для матери най- дешь?» Я пробовала так сделать, когда была маленькая. Я так разо- злилась на маму, уже не помню за что. А, нет! Помню! Нэйт меня толкнул на землю, а я в него кинула палкой. Попала точно над гла- зом. У него кровь пошла, и хотя он это все начал, отругали меня. Я кучу веток насобирала по всему району. А на следующий день мама в саду подвернула ногу.

— Невероятно! — сказал Лео. Зак наблюдал, как Лео мысленно добавил эту историю в свою полную странностей голову.

Поппи засмеялась.

— Но ведь это не я ей «нашла проблем». Просто совпало так, что она упала. Но я тогда очень перепугалась. Мне начало казаться, что я могущественный колдун или типа того.

— И ты потом много лет избегала сухих веток, — добавила Элис.

— Ты их обходила стороной, иногда на цыпочках, словно робот-ба- лерина, танцующая румбу.

— Румбалерина, — брякнул, не задумываясь, Зак. Слова поче- му-то звучали смешнее, когда складывались в одно.

— Румбалерина, — подхватила Элис. — Точно! Она покрутилась на одной ноге и споткнулась.

— Отличное получилось портмоне, — сказал Лео. Зак кивнул.

Он всегда так делал, когда не имел понятия, о чем говорит Лео.

Они обогнули старую англиканскую церковь с длинным шпи- лем и направились вниз по главной улице. Прошли мимо парикма- херской, пиццерии, где Зак отмечал свои дни рождения, когда был маленьким, автобусной остановки напротив почты и большого ста- рого кладбища на холме.

Зак ходил этой дорогой много раз, поначалу держась, за мами- ну руку, а позже сжимая велосипедный руль. И теперь пешком в школу и обратно. Он вырос в этом маленьком городе, и хотя мно- гие магазины были закрыты, а окна заколочены, Заку здесь все было привычно.

Он не мог себе представить жизнь в каком-то другом месте, что сильно препятствовало фантазиям на тему побега.

— На самом деле, все это вполне реально, — сказал Лео. — Одно время мы с родителями часто переезжали, и в одной из квартир жил призрак. Я клянусь, когда он был в комнате, то воздух там стано- вился холодным даже в середине лета. Можно было поставить по центру обогреватель, и он бы не помог. В этой квартире кто-то умер, даже хозяйка так сказала.

— И ты, правда, видел призрака? — спросила Элис. Лео покачал головой:

— Нет, но он иногда перекладывал вещи. Например, мамины ключи. Мама ругала призрака, чтоб он отдал их, и в девяти из деся- ти случаев сразу их находила. Мама говорит, что надо уметь разго- варивать с призраками, а то они начнут вытирать о тебя ноги.

Поппи улыбнулась, как она делала, когда собиралась сказать не- что невероятное — какую-то тайну, шокирующий поворот, козырь злодея. Ее щеки раскраснелись от ветра, а глаза горели.

— А вы когда-нибудь слышали о таком? Когда проезжаешь мимо кладбища нужно задерживать дыхание. А если не будешь, то призраки недавно умерших могут пробраться в твое тело через рот и остаться там!

Зак почувствовал холодок. Против своей воли, он представил, каков был бы этот призрак на вкус: как полный рот резкого табачно- го дыма. Он сплюнул, чтобы избавиться от этого ощущения.

После истории Поппи последовало молчание.

— Фух! — выдохнула Элис. — Ты заставила меня задержать дыхание! Я только и думала, как бы не вдохнуть! Ладно, мы уже прошли мимо кладбища — надо было раньше рассказывать. Или ты хотела, чтоб нас захватили призраки?

Зак снова вспомнил о прошлом вечере, когда ему показалось, что нечто было прямо за ним, дышало ему в шею и почти дотяну- лось своими холодными пальцами. История Поппи его захватила, и он понял, что каждый раз будет вспоминать о ней, проходя мимо кладбища.

Поппи продолжала улыбаться. Она широко раскрыла глаза и заговорила тихим безучастным голосом:

— А может, я уже не Поппи. Может, я не задержала дыхание, и со мной случилось худшее. Может призрак уже захватил меня, и те- перь он предупреждает вас, потому что уже слишком поздно! При-

зраки уже внутри вас всеееееееех!

— Все, прекрати уже! — сказала Элис, толкая Поппи в плечо.

Они обе засмеялись.

Лео тоже издал нервный смешок.

— Эта история такая страшная, потому что ты ничего не мо- жешь сделать в свою защиту. Ведь неизвестно, достаточно ли долго ты задерживал дыхание. И никто не может совсем не дышать.

— У меня от твоей улыбки холодок пробежал, Поппи, — сказал Зак. — Тебе раньше говорили такое?

Она выглядела очень довольной.

Ребята прошли еще два квартала, здесь Лео от них отделялся. Он помахал им, повернул на лужайку и зашагал в сторону трейлер- ного парка.

Остались только Элис, Поппи и Зак. Их дома, с виду почти иден- тичные, располагались чуть дальше. У Зака отчаянно забилось серд- це, и он ускорил шаг. Теперь должен был последовать разговор, ко- торого ему хотелось всеми силами избежать.

ГЛАВА 4

Было холодно, деревья окрасились в ярко-желтые и красные цвета, газоны лежали толстым увядшим коричневым ковром. По- рывы ветра качали ветки над головой Закари, и то и дело задували ему челку на глаза. Он нетерпеливо поправлял ее и смотрел на бе- зоблачное небо.

Он все думал о них — о его героях, застрявших в сумке, поеден- ных крысами. Он думал о насекомых, ползающих по ним, о мусоре, нагромоздившемся сверху. Он думал о свернутой анкете, оставлен- ной в сумке и о том, как сказал, что ночной кошмар Уильяма — быть погребенным заживо.

— Эй, — сказала Элис, — ребята, не хотите поиграть? У меня есть идея, как можно...

— Я не могу, — протараторил Зак. Он подготовил целую речь прошлой ночью, лежа не спине и уставившись в потолок, но не мог вспомнить ни слова. Он сделал глубокий вдох и выпалил единствен- ное, что пришло на ум, - я больше не хочу играть.

Поппи озадаченно нахмурилась.

— О чем это ты?

На секунду ему показалось, что можно взять свои слова обрат- но. Что можно рассказать Поппи и Элис про своего отца, о том, как сильно Зак на него злится, но ничего другого, кроме как злиться, ему не остается. Можно бы было сказать, что он и сам не хотел, чтоб игра осталась незаконченной, объяснить им, что с этими фигурка- ми будто бы выбросили частицу его самого.

— У меня и так полно дел в школе, на баскетболе, да и вообще,

— сказал он вместо этого. — Ну, то есть, вы можете и дальше играть, если хотите.

— Ты имеешь в виду никогда? Ты никогда больше не захочешь играть? — когда Поппи расстраивается, ее шея покрывается крас- ными пятнами. Он увидел ее шею, такую же розовую, как румяные от ветра щеки. — Мы ведь только на середине. Мы прошли весь этот путь через Серую Страну к Темному Морю. Неужели мы так и за- кончим? — сказала она с отчаянием.

Он предвкушал, как скрестит мечи с предводителем русалок, ко- торый знал вход в древний подводный город, хранящий секрет, как

выполнить задание Королевы и избавиться от проклятия, к тому же он обещал сразить акул. Были даже намеки, что там он сможет най- ти ключ к прошлому Уильяма Клинка и сокровища Принца Акул: горы золота и драгоценных камней, таких огромных, за которыми охотилась Леди Джей с того момента, как услышала историю о них, будучи еще бедной сироткой.

— Короче, мы уже слишком взрослые для игр, вам так не кажет- ся? — заставил он себя выговорить.

Элис была поражена.

— Что за глупости, — сказала Поппи. — Еще позавчера мы не были «слишком взрослыми».

— Были, — ответил Зак.

— Это все из-за твоих друзей по команде? — Элис взглянула на Поппи, как будто они говорили об этом раньше. — Ты думаешь, они узнают и будут смеяться над тобой.

— Я ничего не думаю, — вздохнул Зак. — Просто не хочу боль- ше играть.

— Ты так не думаешь, — сказала Поппи.

— Думаю, — он выдавил из себя эти слова.

— Может, нам стоит сделать перерыв, — медленно сказала Элис.

— А пока займемся чем-нибудь другим.

— Хорошо, — пожал плечами Зак.

— А может быть потом, если ты передумаешь...

Зак подумал о том дне, когда Элис впервые ввела в игру куклу Леди Джей — это было три месяца назад. До Леди Джей любимым героем Элис была Барби по имени Аврора, воспитанная стадом плотоядных лошадей. Но однажды, в понедельник утром, по пути в школу Элис сказала, что переделает на выходных фигурку из благо- творительного магазина. Ей хотелось играть кем-то новым.

Леди Джей отличалась во всем. Она была воровкой, выросшей на улицах самого большого города в королевстве под названием Хэ- вен. Ее не волновало ничего, кроме того, что она собиралась украсть и как бы ей по дороге повеселиться.

Леди Джей была сумасшедшей. Ей позволили плыть на кора- бле Уильяма, поскольку она хотела добраться до сокровищ Прин- ца Акул. Но каждый раз, когда они заходили в гавань, Леди Джей совершала кражи и в итоге им запретили вход, по крайней мере, в

пять городов. Уильяму вновь и вновь приходилось прикрывать ее деяния, пока он, наконец, не убедил ее оставаться на борту Жемчу- жины Нептуна.

Тогда она взялась за другие безрассудства. Например, забира- лась на мачту корабля с повязкой на глазах, просто чтоб покрасо- ваться перед всеми. Когда Элис описывала сумасбродства Леди Джей, Зак смеялся так сильно, что у него болел живот.

Живот у него и сейчас болел, но по другой причине.

— Я все твердо решил, — сказал Зак отрешенно.

— Но это же полная чепуха, — сказала Поппи, не желая отсту- пать. — Ты не можешь просто прекратить. А как же все остальные? Что станет с Леди Джей? Даже если ей удастся убежать от русалок, что потом? Что будет с матросами?

Уильям пообещал Леди Джей доставить ее до того места, кото- рое было отмечено на карте как логово Принца Акул. Он поклялся своей честью и своим кораблем.

— Может, кто-то из вас теперь будет капитаном, — Заку была ненавистна эта мысль, но Жемчужина Нептуна была обычным листком бумаги, а не какой-то особой игрушкой. У него не было причин так дорожить ею.

— А вдруг они завяжут ей глаза и заставят идти по доске над водой? — сказала Поппи.

— Мне все равно, что случится, — сказал Зак. В нем разгоралась злость на отца и на этот разговор, в голосе зазвучала жестокость. — Сами разберетесь. Мне теперь дела нет.

— Ладно, — сказала Элис, скрестив руки, как будто она сдает- ся. — Тогда, может, сходим на ярмарку? Или на великах скатаемся. Посмотрим, что там в магазине старых книг и поиграем в автоматы в холле кинотеатра. Как я уже сказала — сделаем перерыв.

Элис туда не отпускали, так что это было очень благородное предложение.

— Сегодня не хочется, — сказал Зак. — Но спасибо. Они почти дошли до его улицы, Зак зашагал быстрее.

— Ты заполнил анкету? — спросила Поппи.

Он приподнял рюкзак повыше и покачал головой. Тетрадь ле- жала в верхнем кармане, полная записей и рисунков — сплошное доказательство, что ему не все равно. Зак не мог ее отдать.

Она протянула руку.

— Нет, я не заполнял, — сказал он. — Чего ты хочешь?

— Все равно отдай тетрадь. Я, может, сама буду заполнять. Он нахмурился.

— У меня ее больше нет. Я ее потерял.

— Потерял? — вскрикнула Поппи. Зак подумал, что она боится, что другие прочитают вопросы, которые она придумала. По край- ней мере, он бы боялся.

— Ну, так, может, она у тебя в рюкзаке, а? — сказала Элис. — Можно ведь проверить.

— Простите, — пробормотал Зак. — Я же сказал, что не знаю, где она.

— Что случилось? — Поппи схватила его за руку. — Почему ты так внезапно изменился?

Он посмотрел на нее. Нужно было скорее сматываться, пока он не проболтался.

— Не знаю. Не хочу больше играть и все.

— Ладно, — сказала Поппи. — Просто приведи своих людей в последний раз. Финальная игра. Чтоб они могли попрощаться на- шими героями.

— Не могу, — ответил Зак. — Я просто не могу, Поппи.

— Я только хочу попрощаться, — на лице Поппи отразилась та- кая обида, что Зак не мог на нее смотреть. — Ведь они бы этого хоте- ли. Они будут скучать по Розе и Леди Джей, и Эйрин, и Лизандеру, даже если ты не будешь.

— Они вообще-то ненастоящие, — Зак понимал, как это грубо, но ему приятно было на ком-то сорваться, даже на не виноватом человеке. — Они не настоящие, они не могут ничего хотеть. Хватит быть такими неудачниками. Нельзя всю жизнь в игры играть.

Элис задержала дыхание. Красные пятна на шее Поппи переме- стились на лицо. Казалось, она сейчас разревется или ударит Зака

- он не был уверен, что именно.

Но когда она заговорила, ее голос был тихим и спокойным:

— Королева. Что если я достану ее из шкафа? Я знаю, где мама хранит ключ. Я сыграю за нее. Она знает все секреты, она даст тебе все, о чем пожелаешь. Все. Если придешь завтра, то получишь, все, что захочешь.

Зак колебался. Великая Королева, в чьей власти Серебряные Хол- мы, Серая Страна, Земли Ведьм и все Темное Море. Она расскажет об отце Уильяма Клинка. С ее благословением Уильяму простят все его преступления, он избавится от проклятия и сможет пришварто- вывать Жемчужину Нептуна, где ему вздумается. Это очень риско- вое обещание для Поппи, особенно оттого, что ее мама разозлится, если Поппи возьмет куклу из шкафа. Кукла была очень-очень ста- рой и, по словам мамы Поппи, стоила кучу денег. Она будет стоить гораздо меньше, если они будут трогать ее тонкое хлопковое платье или заляпают золотисто-соломенные локоны. И если Королева ос- вободится из своей клетки, кто знает, что станет с миром.

На секунду он забыл, что больше нет никакой игры. Слова Поп- пи ошарашили его. Уже было неважно, насколько заманчивыми они были, Зак не мог играть. Уильяма Клинка не было.

— Извини, — он пожал плечами и повернулся к дому.

Поппи издала придушенный звук. Элис что-то пробормотала себе под нос.

Зак наклонил голову, закрыл глаза и зашагал дальше.

Этой ночью за кухонным столом Зак ковырял своего запеченно- го цыпленка. Он не был голоден.

— Твоя мать говорит, что если я хочу, чтоб ты вел себя как взрос- лый, то должен относиться к тебе, как к взрослому, — заговорил отец слишком сочувственным голосом. — И она права. Мне не следовало выбрасывать твои вещи. Я должен направлять тебя к правильным решениям, а не принимать их вместо тебя.

Тон отцовского голоса напомнил Заку об истории, которая про- изошла в прошлом году, когда он подрался в школе. Мама застави- ла его сидеть в кабинете директора до тех пор, пока не согласился попросить прощения перед Гарри Парилло за то, что ударил его. Хотя Зак совсем не чувствовал вины. Отец сейчас извинялся так же вымученно.

— Я понимаю, что нам сейчас трудно снова стать дружной семь- ей, — сказала мама, — но мы будем работать в этом направлении. Закари, ты хочешь что-то добавить?

— Неа, — сказал Зак.

— Все в порядке, — отец встал из-за стола и похлопал Зака по плечу. — Мы ведь друг друга поняли, правда?

Между ними воцарилась неловкая тишина.

Наконец, Зак кивнул. Он действительно понял отца. Понял, что он не хочет огорчать маму, но и не чувствует своей вины. Зак его простил.

На следующий день на тренировке Зак пытался вычеркнуть все мысли о Поппи и Элис и об отце. Он играл так яростно, что тренер сделал ему замечание и посадил на скамейку.

Он старался не думать о сюжете игры, которая продолжится без него, огибая те места, где раньше были его персонажи, теперь вы- брошенные и забытые.

Он опять задумался о побеге, но чем дольше он думал, тем боль- ше убеждался, что податься ему некуда.

Поскольку вечером отец был в ресторане, мама разрешила Заку съесть на ужин равиоли из банки, сидя на диване перед телевизо- ром. Они мало разговаривали, но он то и дело улавливал ее взвол- нованные взгляды.

Утром Зак попросил маму отвезти его в школу, а назад он пошел с Алексом Риосом. Они поиграли в приставку в подвале у Алекса. Раньше Зак никогда не видел таких огромных телевизоров, разве что в магазине.

На следующий день Элис подошла к Заку на перемене, пока тот бросал мяч в кольцо, и передала ему записку. Несколько ребят на- чали дразнить Зака

— Это что, твоя девчонка?

Удаляющаяся фигура Элис при этом вся сжалась, как будто на сильном ветру.

— Заткнись, — сказал Зак и пихнул стоящего рядом Питера Льюиса.

— Чего? Я вообще молчал, — возмутился Питер.

На записке сними чернилами было выведено его имя, она была сложена вчетверо. Когда Зак открыл ее, то увидел на разлинованной бумаге три коротких строчки:

Кое-что случилось с Королевой. После школы на пустыре за Се- ребряными холмами. Это важно.

«Важно» было трижды подчеркнуто.

«Ерунда», — подумал Зак.

Он представил себе длинные ресницы Королевы и ее закрытые

глаза – образ, который какое-то время преследовал его.

Королева была ненастоящая, так что ничего важного не могло с ней случиться. Это просто Поппи и Элис пытались раззадорить его, чтоб опять завести спор. Они хотели, чтоб он играл, а он не мог. Ему ничего не оставалось, кроме как объяснить им, почему он не играет. Но Зак никак не мог собраться силами.

— Что там написано? — спросил Алекс. — Говорит, что ей нра- вятся такие задохлики, как ты?

Зак порвал записку пополам, а потом еще раз.

— Неа, просто хочет списать математику.

В тот день не было тренировки, но он задержался, притворив- шись, что она есть. Он договорился с тренером, и тот разрешил ему покидать мяч. Под скрип кроссовок и знакомые запахи спортзала он погрузился в свое методичное занятие.

ГЛАВА 5

Зак проснулся. В комнате было темно. Он не знал почему, но

сердце у него выскакивало из груди. Он чувствовал адреналин, как будто что-то заставило его организм обороняться. Он поморгал, чтоб глаза привыкли к темноте. Лунный свет придавал комнате тусклое серебристое свечение. Он мог разглядеть знакомые очерта- ния мебели. Домашняя черная кошка, которая спала, свернувшись клубком, встала и начала потягиваться, запуская когти в покрывало. В её желтых глазах отражался свет.

— Что случилось? — Зак протянул руку и положил руку кошке на голову и принялся гладить, сгибая её ухо. Она подалась в его сто- рону и заурчала.

Дата добавления: 2015-10-24