4 страница. И эти воспоминания медленно убивают меня.

Я всё помню.

И эти воспоминания медленно убивают меня.

Ничего не вернешь, но я все помню. До каждой мелочи. Я помню каждую секунду проведенную вместе. Это глупо звучит. Это было четыре года назад, я изменила свои приоритеты в жизни, да и он тоже. Он, наверно, на другом конце США и его совсем не заботят мои проблемы. Но он останется в моем сердце навсегда.

Я поднимаюсь с кровати, сегодня воскресение, ничего особенного. Поем, поищу какую-то книгу, доделаю уроки.

Всё как всегда.

Я иду на кухню в поисках еды. Переворачиваю весь холодильник, а в итоге — решаю сделать чай. Очень умно. Я всегда прихожу на кухню тогда, когда ничего нет.

Я беру пирожное и иду в гостиную. Когда я вышла из комнаты, то сестра спала на кровати, так что сейчас будет расспрос. Я ничуть не жалею о вечеринке, хотя я практически не насладилась ею. Но должна же я была пойти? Всё-таки это новые ощущения, которых мне не хватало долгое время. Я сижу напротив стены и смотрю в неё. Сейчас я похожа на сумасшедшую. Я рассматриваю каждую трещинку, каждый изгиб. Я часто так делаю, когда мне нечем заняться. Просто осматриваю здание. Раньше я даже любила ходить по разным заброшенным местам, только из-за того, что мне нечего рассматривать. Я понимаю, это очень тупо, но я вообще нелогичный человек. Я могу плакать по всяким пустякам.

В гостиную входит сестра, тоже с чаем. Я осматриваю её. Она безумно красивая. Волосы струятся на её плечах, одета она в свою привычную пижаму - шорты и растянутая майка. Образ так себе, но ей всё равно это очень идет.

— Ну, что, как погуляла? — спрашивает она. — Я хочу подробности. Почему ты не пришла домой? Я уже раздумывала, как бы соврать, если ты придешь ночью, а тебя всё нет и нет. Так что мне нужно знать всё, — она любопытными глазками смотрит на меня, а я даже не знаю что отвечать. Правду? Нет. Она сейчас скажет перезвонить Нику, и сказать ему, что я тоже его люблю. Может быть, это и так, но зачем мне ему звонить? Я не хочу угробить его жизнь. Он может найти себе кого-нибудь в сто раз лучше, каждая хочет быть с ним.

А я исключение.

Я не хочу быть с ним по одной простой причине: я не подхожу ему. Просто не подхожу.

— Ничего интересного. Я ни в кого не влюбилась. И ничего не делала. Просто напилась, и вызвать такси не смогла. Мне разрешили остаться, — вру я. Сестра с подозрением смотрит на меня, не верить, наверно. Но мне сейчас всё равно. Я не собираюсь говорить правду. Ни в коем случае.

— Э-э-э… — запинается она. – Ну, допустим, я тебе поверила. А как же Ник? — я сглатываю ком в горле.

— Я ему не нужна, — по слогам произношу я, не веря самой себе. Нет, я верю. Я ему не нужна. Совершенно не нужна.

— Понятно… — она не знает, что отвечать на мою реплику, поэтому я, не думая, меняю тему, пока она не опомнилась и начала расспрашивать снова.

— Как вчера погуляла? — спрашиваю я.

— С друзьями в кафе посидели. Сегодня тоже хотим пойти.

— Ты уже кого-нибудь себе нашла? — с усмешкой говорю я. Моя сестра раскрепощенная, я уверенна, что именно с такими девушками хотят встречаться парни.

— Пока что нет, но есть кое-кто на примете, — мы обе заливаемся хохотом. Мы часто говорим с ней на такие темы, но её жизнь в сто раз интереснее моей. Я так думаю.

Я делаю последний глоток чая и отношу стакан на кухню. Затем возвращаюсь в комнату. Я сажусь за уроки. Когда, наконец-то, уроки были практически сделаны, я решаюсь отдохнуть. Вдруг слышу голос отца, и мы с сестрой быстро идем в гостиную.

Я вижу маму и папу, они что-то обсуждают и при виде нас замолкают. Лица у них уже не такие радостные, какие были, когда мы только вошли.

— Дженни и Фиби, мы с мамой, наверно, уедем в Германию, — произносит папа. Мне не верится, я не могу поверить в то, что он говорит. — Через несколько дней, на всё лето, — он умолкает и я с злым лицом смотрю на них. Мой выпускной… Они что, всё пропустят? Мои экзамены?

— Я же оканчиваю школу! — ору я. — Вы не можете уехать! Вы же знаете, как это для меня важно, — мама встает сзади меня, её крепкие руки обнимают меня.

Я совершенно не чувствую спокойствия. С каждым днем всё хуже и хуже, хуже и хуже. Они специально это делают? Есть люди, которые отвечают за всё то, что с нами творится? Если есть, то я бы набила этим людям морду.

Сколько раз я убеждалась: нет ничего хуже.

Но каждый раз я ошибалась.

В моей жизни всё всегда меняется. И не в лучшую сторону. Я уверенна, что есть миллионы людей, у которых всё гораздо хуже. У которых нет родителей, семьи, дома.

Но я живу здесь и сейчас. И мне кажется, что моя жизнь - это просто отброс общества. Может быть, где-то там, на небе, Господь определил судьбу каждого из нас, и я у него явно не в любимчиках. Всегда всё идет против меня, против моих планов, против меня самой. Единственные люди, которые хоть иногда, но понимали меня — бросили. Теперь у меня есть только Фиби, но видимся мы и нормально говорим максимум - один раз в неделю. Я понимаю, мои родители не идеальные, но знаете, они всегда были для меня чем-то особенным, лучиком солнца. А сейчас и это ушло от меня. Собрались куча туч, и сейчас всё зальется дождем,а лучиков всё нет и нет. Они не хотят здесь быть.

Да, я согласна, у нас не лучшее денежное положение. Но мне не нужно большего, мне главное, чтобы они были здесь, со мной. Но их не будет.

В мире есть справедливость? Нет. Почему некоторые, совершенно ничего не делая, получают то, на что другим нужно работать и работать.

— Знаю, детка, знаю, — успокаивает мама. — Ты же понимаешь…

— Нет, мама, ничего не понимаю! — я отталкиваю её. — Почему вы бросаете нас? Почему вы бросаете меня? — слёзы стекают по моих щекам, но я не обращаю на это внимание.

— У нас сейчас трудно с деньгами. Извини, Дженни, мы хотели пойти на твой выпускной, но нам предлагают работу в Германии за неплохие деньги, и если мы не согласимся на неё, то нас и с работы этой выгонят, — объясняет отец. — Нам очень жаль.

— Ничего вам не жаль! — не прекращаю кричать вам. — Фиби, почему ты ничего не говоришь?

— Дженн, я думаю… Родители правы. Нам нужны деньги, — говорит сестра, я не верю собственным ушам. Она заступается за них?

— Не уезжайте, пожалуйста, — я падаю на колени и умоляю родителей остаться. Я не хочу, чтобы они уезжали.

— Мы должны, Дженни. Вы уже не маленькие, справитесь без нас. Мы должны, — говорит мама. Я не хочу в это верить.

Я отказываюсь в это верить.

Я бегу в свою комнату, я бегу и вытираю слёзы. Мне больно. Слишком больно. Это не может быть реальностью. Это всё сон, жуткий сон.

Единственное, что я сейчас хочу, это уйти, испариться, исчезнуть. Уйти в свой мир.

В мой с Адамом мир. Где никто нас не потревожит, где существуем только мы. Из которого никто из нас уйти не может. Я чувствую это.

В своем сердце.

Адам здесь. Он дышит. Он до сих пор здесь.

Внутри меня.

Его красивые, идеальные, зеленые глаза, которые видят меня насквозь, которые полностью и целиком захватывают меня, которые испепеляют меня.

И Ник – тот, кто уверен, что я ему нужна. Может, он обманывает сам себя. А может, он говорит правду. Я чувствую какую-то связь между нами.

Мечтать о Адаме — глупо. Он далеко от меня, мы не встретимся больше, а если и встретимся — я изменилась, он изменился. Мы не можем быть вместе.

С Ником мы тоже — небо и земля. Мы слишком разные и никогда не сможем быть парой. Разве что что-то изменится. Но я не думаю.

Я рыдаю. Слезы льются ливнем из моих глаз. Мне больно. Я не чувствую себя живой.

Глава 7

Я несколько часов лежала на кровати. Мне несколько раз звонили, и, кажется, только что пришло сообщение. Я долго не могла ни на что ответить. Мне требовались тишина и покой. Одиночество. Я не могла ни с кем говорить, я просто должна была побыть наедине со своими мыслями.

В конце концов, я приняла решение, что в том, что делают родители, нет ничего плохого. Они просто хотят заработать деньги. Сейчас у нас очень плохая денежная ситуация, и этот выбор был не спонтанным, а нужным. Конечно, да, оставлять меня, да ещё и в такое время неправильно. Но я уже давно выросла и могу быть самостоятельной. Мне нужно время.

Я ещё долго бы могла сидеть на кровати, но кто-то всё слал и слал SMS-ки. Я взяла телефон и увидела десять пропущенных от Ника и три SMS. Я открыла их.

«Встретимся сегодня?»

«Мне позвонили, сказали, что нам дали эпоху романтизма».

«Эй, Дженн, нам нужно кое-что обсудить».

«Ответь».

«Делай что хочешь, но мы должны встретиться. Сегодня около школы, в три».

Я дрожащими руками начала набирать ответ. Да. Мы встретимся. В любом случае, мне нужна разрядка. Нужно хотя бы на пару часов забыть, что со мной произошло. Я выкинула телефон из рук, и начала собираться. Потом посмотрела на часы. Два часа. Отлично, остался час.

На мне был одет плащ, так как почему-то с утра шел дождь, и на дворе было сыро и холодно. Я отпросилась у отца, сказала, что мне нужно побыть одной и подумать, и он меня отпустил. В принципе, врать было незачем, я бы могла сказать, что иду делать проект, но это было бы подозрительно, всё-таки я не на шутку расстроилась, и я бы ни за что в таком состоянии не работала над эссе. Звучало бы не правдоподобно. Мне трудно представить, что я скажу Нику, и что он скажет мне. Я чувствую, что после его откровений мы теперь никогда не будем общаться по-прежнему. И это было самое худшее.

Он мой единственный друг. Это звучит глупо, мы с ним совершенно разные, да и тем более, знакомы всего-то ничего. Я уже плачу из-за него в сотый раз, и мы пережили потрясение несколько раз. Мне трудно сказать, кто он мне, просто друг, или что-то больше. Когда я смотрю в его глаза, мне хочется верить, верить так, будто меня никогда не предавали, будто я не знаю, что такое ложь. Но это всё глупо. Меня предавали. Меня позорили. Но ему на это всё равно, мне же – нет. Я не понимаю, как он так может? Он — небо, я — земля. Он — человек, я — никто. Зачем я ему? Это не похоже на любовь. На дружбу тоже это не похоже. На что же тогда? Обман? Предательство? Возможно. Я сейчас ни в чем не уверенна.

Я иду и осматриваюсь вокруг. Никто не обращает на меня внимание. Я сейчас стою на шоссе, совсем одна. Я не выгляжу слишком брутальной или сильной. Но я и не маленькая, миниатюрная. Рост у меня средний, волосы каштановые, лицо бледное. Моя внешность не является чем-то особенным, мама всегда говорила, что я по-своему красива, но не более. Я действительно неплохо выгляжу. У меня никогда не было проблем с внешностью, как было у многих. Может быть это из-за того, что я мало с кем общалась, и никто не указывал мне на мои недостатки. Я даже рада, что это так. Я бы не хотела сидеть дома из-за каких-то проблем переходного возраста. Меня не очень-то беспокоило, что обо мне думают люди, но я всё равно старалась одеваться более-менее нормально. Я никогда не носила очень дорогие вещи, да и вообще, я всегда одевала что-то недорогое. Но выглядело всё это вполне прилично. Я говорю всё всегда так, как оно и есть. Я никогда не приукрашиваю. И я действительно выгляжу нормально в своей недорогой одежде. Мои родители всегда были вместе со мной, иногда они делали не то, чего бы мне хотелось, многое запрещали, но я их люблю. Мне трудно сказать из-за чего. Они всегда были со мной, вот и всё.

Ещё двести метров и я буду в школе. Я не любила появляться там во время выходных. Я вообще не любила там появляться, но увы, должна.

«Должна».

Это слово, наверно, нервирует меня больше всех других. Разве это не мы должны решать, что нам делать? Почему всегда все вешают на нас какие-то обязанности, под предлогом: «Ты должен это сделать». А если я не хочу? Почему я не могу отказаться от этого, если я просто-напросто не хочу это делать. Я ничего и никому не должна. Я просто хочу быть собой, и делать то, что хочу я и только я, а не кто-либо другой.

Возможно, я когда-то сделаю это.

Но, скорее всего, нет.

Нужно смотреть на вещи трезво. Мне никогда ничего не разрешали. За последние несколько дней в моей жизни произошло больше событий, чем за последний год. Я первый раз сходила на вечеринку, когда мои одноклассники, наверно, ходят на них каждый день. Если честно, я бы не хотела появляться там снова, потому что этот опыт — худший из всех.

И вот, я уже у школы. Иду ко входу, в надежде увидеть Ника там.

Нет.

Нет никакой надежды.

Больше всего я надеюсь, что он наконец-то понял, что я сумасшедшая, или кто-то ещё, и что со мной нельзя связываться, или что-то ещё, что-то такое, чтобы он больше никогда не смог со мной разговаривать. Да, я невыносимая, но я не хочу, чтобы он был со мной. Я не достойна этого. Я не хочу причинить ему боль. Я сломана.

Пришел. Стоит у ворот.

Ник такой красивый. Он замечает меня и начинает улыбаться. На нем сейчас джинсы и кожаная куртка. Такой простой, и такой… У него замечательное лицо, замечательная улыбка, замечательное тело… Теперь у меня небольшой вопрос: зачем ему я? Он издевается? Да любая девушка согласна встречаться с таким красавчиком, а он, почему-то, хочет говорить со мной. Говорит приятные вещи.

Я подхожу к нему и здороваюсь.

— Привет, — радостным тоном говорю я, но моя радость угасает, как только я вспоминаю наш разговор. «Нет. Ты не права. Ты тоже меня не знаешь. Ты не знаешь, что я знал твое имя. Ты не знаешь, как я каждый раз наблюдал за тобой на переменах, я видел, как ты смеешься, и я слышал, как ты плакала в туалете. Ты не знаешь, что я следил за тобой, пока ты бежала домой, и когда стояла и смотрела в небо. Ты не знаешь, как мне было, когда я увидел тебя лежащую в коридоре школы, и как я запаниковал, не зная, что делать». Я вспоминаю каждое слово, сказанное им. Он, кажется, уже не улыбается.

Это жалость? Нет. А что это? Почему он так смотрит?

— Привет, Дженн, — сказал он. — Извини, за тот разговор. Но я должен был сказать это, — я мысленно умоляю его: «Не оправдывайся. Ты ни в чем не виноват». Я прерываю его:

— Давай уйдем отсюда. Мне не нравится быть здесь в выходной день. Давай пойдем в библиотеку, что ли, поработаем над эссе, — предложила я. Он кивнул, и взял меня за руку.

Он действительно только что взял меня за руку?!

Да быть этого не может!

Ток прошелся по моему телу, заряд, я не могу отвести глаз. Он переплел наши пальцы.

О Господи!

Мне кажется, что я уже не с ним, а где-то в параллельной Вселенной. Я сейчас тысячу раз умерла и родилась.

Он ещё крепче сжал мою руку.

Не думайте, что я там какая-то чокнутая, «переживать так из-за одного касания! Быть не может!» — подумаете вы. Но для меня это больше, чем касание. Это вторжение в какой-то личный мир, во что-то интимное, во что-то, что известно только тебе. Может быть, это я не переживаю из-за этого касания, а переживаю из-за того, кому принадлежит эта рука. Нику. Тому, кого я знать не знала, а сейчас иду с ним под руку. Это неправильно. Но сейчас не время устраивать сцену, я не хочу быть недотрогой. Но он перевернул всё во мне.

Он изменил саму меня.

И не думаю, что в хорошую сторону. А может и да.

Я запуталась. Это он сделал такое со мной.

Ох, что же он делает со мной. Почему именно он? Наверно, я заблуждаюсь. Наверно, я не могу разобраться со своими чувствами и переживаю из-за того, что может показаться здравым людям просто каким-то детским лепетом. Но я живая.

Я чувствую, что живу. Я дышу. Я делаю крошечные вздохи.

— Почему ты молчишь? — я слышу какой-то голос, но, поглощенная мыслями, я не могу разобрать слов. Это как будто толчок, щелчок, который заставил меня вернуться в реальность. Я вижу Ника, который стоит около меня, мы держимся за руки и идем куда-то. Куда мы идем? Ах, в библиотеку. А зачем?..

— А? — спрашиваю я, и щеки у меня наливаются краской, мне стыдно, что я прослушала его. Он смотрит на меня непонимающим взглядом. Да, соглашусь, я веду себя, как сумасшедшая. Но он сам подписался на это.

— Почему ты молчишь? — говорит он недовольным тоном. — Мне так неловко. Говори что-то. Не молчи, пожалуйста, — просит он. Его просьба застает меня врасплох. О том, что мои родители уезжают на другой конец света, и пропустят всё, ради чего я так трудилась в школе? Нет. Ну, а о чем тогда ещё? О моей скучной и никому не интересной жизни?

— Давай просто помолчим, — ответила я. — Я люблю тишину, — добавила я. — Очень люблю.

— Почему? — вдруг спрашивает он. — Разве тебе не нравится разговаривать с людьми?

— Не нравится, — прямо сказала я. Я понимала, что этот ответ повлечет за собою большое количество вопросов, но я ответила правду. Я не хочу врать ему. Он не игрушка, а я не кукловод.

— Тогда с кем ты обсуждаешь свои проблемы? — я чувствую, он идет напролом. Он хочет узнать всё. Я буду отвечать ему на все вопросы, которые он будет задавать. Но это не означает, что я откроюсь ему. Просто буду вежливым собеседником и точка.

— Мой единственный собеседник — мой блокнот, — отрезала я. Но это чистая правда. Разве что, сестра. Но это не в счет. Она знает обо мне то, что положено знать сестре, но чтобы понимать и знать меня полностью – нет.

— Тебе не одиноко?

— Всё, что мне нужно — это одиночество, — я решаюсь изменить тему. — А как вы познакомились с Джеймсом?

— Он мой друг с детства. Ещё в детский сад вместе ходили, — отвечает он. — Почему ты вдруг заинтересовалась?

— Ну… — смутилась я. — Вы полные противоположности.

— В каком смысле?

— Э-э-э, — запинаюсь я. — Ты такой общительный, а он… Ну, я его не очень хорошо знаю, поэтому не могу судить его, как человека, но всё же, вы отличаетесь и это заметно. Если бы я вас не знала, или не была в нашей школе, я бы не поверила, что вы друзья, — «кратко» объяснила я.

— Значит, я общительный? — поддразнил он, а я его шутливо ударила в плече. – Эй, детка, полегче.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имела ввиду, — смущенно ответила я, мои щеки запылали. Почему я не могу сдерживать эмоции?

— Он не такой, каким кажется, просто авторитет, и он должен поддерживать его. Он совершенно другой, если узнать его получше.

— Ради авторитета можно лишиться всего, так? Он так считает?

— Нет, но пока у него есть авторитет — у него есть всё. Ну, по крайней мере, он так думает. Я не могу осуждать его из-за этого.

— А я могу. Я считаю, что нужно показывать свое истинное лицо.

— Ну да… Просто… — он запнулся, явно не зная, что сказать.

Теперь я его вогнала в краску! Может быть, он уже думает, что я сумасшедшая? Возможно.

— А ты?

— Что – я? — не понимая, переспросил он.

— Ну, а ты? Ты же тоже популярен?

— Ну и что?

— Ты считаешь так же, как и он? Как ты поддерживаешь авторитет?

— В том-то и дело, я его не поддерживаю, — говорит он. — Я просто являюсь самим собою, и всё.

— Ну, знаешь, мне кажется, что я единственная, кто увидел тебе настоящего.

— Я таким и есть.

— Да ну?

— Да, — кратко ответил он.

— Зачем тебе я? — я быстро сменила тему.

— Что? — не расслышав, переспросил он.

— Зачем тебе я? — повторила я.

Этот вопрос был для меня, пожалуй, самым важным. Я этого никогда не понимала. Ещё со дня нашей встречи. Зачем ему я? Я — неуклюжая, с плохим авторитетом, меня к тому же ненавидит пол школы, плюс ещё и девушка его лучшего друга.

— Ты мне нравишься, — признался он. — Очень нравишься.

У меня глаза полезли на лоб. Нет, нет, нет, этого не может быть. «Он всего лишь лжет тебе» — уверяла я саму себя.

— Нет, это неправда, — твердила я. — Ты врешь.

— Ты мне понравилась ещё давно, ты такая… Ты всегда мне нравилась. Всегда.

«Всегда».

Ком застрял в горле.

Я, наверно, умираю.

Лицо у меня окаменело. Каждая мышца на теле напряглась. Такое чувство, что я — это море, в котором жуткий шторм. Я — море. Он — шторм.

Нет, он не тот, кто мне нужен. Я всегда так думала и буду думать. У меня нет трагической истории, у меня нет чего-то особенного, но он говорит, что я ему нравлюсь. Это не так. Это не так. Не так. Я падаю в пропасть. Я хватаю руками землю. Я пытаюсь остаться, я пытаюсь не упасть. У меня ничего не получается. Люди не хотят…

Я замерла. Я не двигаюсь.

Я уязвимая. Я больна.

Я сумасшедшая. Я слабая.

Я странная. Я замкнутая.

А мы всё ещё идем. Идем в библиотеку. Прошло, наверно, минут пять. А за эти пять минут я умерла несколько раз. В моем теле всё перевернулось, а сердце бешено стучит. Я не знаю, что ему ответить. Весь мой мир застыл на месте. Я застыла на месте.

И да, я смотрю ему в глаза. В них плещет искренность, он говорил правду. Но эта правда горькая. Очень горькая. Я обожглась, ожоги покрывают мое тело с головой. Я никогда не буду прежней. Я чувствую вкус металла у себя во рту.

Я прикусила губу. До крови.

Но я не думаю об этом. Я думаю о его словах. О его ужасных словах. О словах, которые меняют меня каждую секунду.

«Ты мне нравилась. Всегда».

«Я ему не нравлюсь. Он играет со мной».

Он играет со мной, и он победил в игре. Я готова сдаться.

Нет. Ещё не время.

— Почему я? — вырывается у меня.

— В каком смысле? Я уже тебе ответил, — объяснил он.

— Все девочки хотят быть с тобой, а ты сказал, что я тебе нравлюсь.

— И что?

— Черт подери! — не выдержала я. — Не делай вид, будто не знаешь, о чем я говорю! Все девушки готовы быть твоими, так почему же я.

— Потому что ты — не они, — он подошел ближе ко мне. — Ты не хочешь быть со мной.

— Ты врешь, — я повторяю эти слова, словно молитву, словно последнее, что у меня осталось.

У меня осталось что-то ещё.

Что у меня осталось?

Тук-тук, ты слышишь меня? Что у меня осталось?

Разбитое сердце.

— Верь мне, — вторит он. — Я говорю правду.

— Нет, я не могу нравиться тебе! Я сумасшедшая, — он рассмеялся. Я готова плакать, а он смеется.

— Доказывай себе это, — говорит он. — Докажи мне. Давай. Докажи, — он подходит ко мне вплотную, я чувствую его дыхание у меня на лице.

Я, в порыве эмоций, беру какой-то осколок, который валяется на земле, и впиваюсь лезвием себе в кожу. Он смотрит на меня квадратными глазами и выхватывает осколок из моих рук.

— Не надо, — говорю сквозь слёзы я. — Пока. Забудь меня, — говорю я и начинаю бежать, бежать, что есть силы. Он кричит мое имя, но я не слышу его. Я слышу только биение своего сердца.

«Я лечу. А если точнее, то я падаю. И мне абсолютно всё равно. Я падаю и падаю, я падаю в пропасть. Это незабываемое мгновение, когда летишь с такой высоты, что аж дух захватывает. Ты летишь, летишь, летишь, забыв обо всех проблемах и бедах, летишь, понимая, что это твоя судьба, что так всё и должно быть. Что ничего не изменишь.

Еще несколько десятков метров и я разобьюсь об асфальт. Всё. Меня не станет. Я уже никогда не буду ходить по этой земле, не улыбнусь своим родителям. Это конец. Счастливый конец.

Один. Два. Три. Боли не чувствую. А может, так и должно быть? Нет. Я до сих пор жива. Я стою. На ногах».

Глава 8.

Так должно быть? За эти несколько дней моя жизнь изменилась настолько. Хотя, что изменилось? В ней просто появился человек, который перевернул её с ног на голову.

Вот давайте немного подумаем. Ника нет. Не было той вечеринки. Я бы не сказала Крисс всё, что о ней думаю. Я бы не напилась до потери сознания. Я бы никогда не узнала, что ему нравлюсь. Его просто бы не было в моей жизни. И всё осталось бы так, как было всегда. Крисс издевалась надо мной, я убегала бы домой, прочь, исчезла бы куда-то, испарилась. Я сделала бы всё, чтобы не ходить по этой земле, чтобы не слышать собственного «я». Но он есть.

Я не могу отрицать, что меня влечет к нему. Но вряд ли это любовь. Хотя, что я знаю о любви?

Я никогда не испытывала это чувство. Да, я читала книги. Там героини встречали всегда единственного и любимого человека, такого, с которым они могли провести вечность. Обычно этот человек не испытывал раньше такого чувства, поэтому для них это было кое-что новое, необычное. Я должна была почувствовать это. Если бы это была любовь, я бы почувствовала. Я это точно знаю.

Нет.

Я ничего не знаю, не понимаю, не думаю, что делаю.

Я полностью неправильная. Я преувеличиваю и из всего делаю проблемы. Но я не могу поступать по-другому. Я — это я. Если я бы делала что-то по-другому, то я бы строила из себя другого человека, у которого нет забот, проблем, которые есть у меня. Да, я перегибаю палку. Да, я делаю проблемы. Да, я совершенно ничего не понимаю. Да, да, да, и ещё раз да.

Мои проблемы — это я. Я не могу вычеркнуть их. Не будет меня — не останется и моих проблем. Я не могу понять, что я делаю правильно, а что нет. Я делаю так, как могу. Меня могут осуждать. Меня могут презирать. Но мои поступки и я — это не одно и то же. Это может понять только Ник. Только он понял меня.

Только он.

Дождь. Дождь начинает лить. Мы потеряны. Мы потеряны также, как и мои слёзы в дождь.

Нет, нет я не захлебываюсь в своих слёзах. И нет, я не проклинаю весь мир. Я просто бегу. Убегаю от самой себя. От проблем, от ожиданий, от просьб. От блаженства, надежд, любви. Я просто бегу, не осматриваясь. Бегу, что есть силы.

Все слова будут неуместными. Я всего лишь могу сказать, это я. Это моя жизнь. Моя ноша. Я не могу изменить то, кем я родилась. Я не могу перепрыгнуть в чье-то тело, в тело более удачливой девушки, в тело девушки, в которой никогда не было проблем. Которая не знает, что такое горечь, страдание, предательство. Что такое расставание. Которая ничего не знает. Которая может попробовать этот мир на ощупь, не боясь обжечься. Девушка, которая имеет свой собственный рай, и никто не сможет испытать её счастье. И я в их числе.

Моя жизнь настолько ужасна? Тогда почему я ещё живу?

Нет, моя жизнь не ужасна. Моя мама или папа, или все мои «друзья» говорили: «Почему ты упрекаешь себя и свою жизнь? У кого-то нет родителей, матери, нет денег. Ничего нет. Но они продолжают жить, и в итоге, они начинают бороться за свою жизнь. А у тебя всё есть, и ты ещё и ходишь такая несчастливая. Ты же должна понимать, что есть люди, которым в сто раз хуже тебя, но они живут дальше. А ты? У тебя же всё прекрасно».

И вот так каждый день.

Они просто не могут понять, что у всех разные типы проблем. У кого-то нет родителей, но они уживаются с этим. У кого-то другие проблемы, но они их решают.

Но я — не они.

Я слишком слабая. Я всегда была сломленной, и никто не хотел меня собрать. Ник тоже не хочет.

А может, и да.

А может, и нет.

Я полностью запуталась. Спасите меня кто-нибудь. Помогите мне перевоплотиться в кого-то другого. Но нет. Этого никогда не будет. Мне плохо сейчас, именно в эту секунду. Возможно, сейчас я приду домой, завалюсь на кровать, и всё будет отлично.

Но мы-то знаем, это не так. Никогда не будет так.

Нужно продолжать жить.

Продолжать существовать.

Ничего уже никогда не будет иметь значения.

Я просто бегу. Я просто ни о чем не думаю.

Но это неправда.

Я не просто бегу. Я убегаю от своих проблем, забот, переживаний. Я убегаю от всего. Я не просто ни о чем не думаю. Мои мысли полностью поглощают меня, такое чувство, что я навсегда застряла здесь и мне не суждено выбраться.

Толчок. Падение. Я замираю.

Я не хочу открывать глаза. Может быть, я умерла. Если да, я буду только рада. Я просто хочу забыть обо всем. Я знаю, что сейчас, возможно, меня сбила машина или ещё что-то.

Всё произошло в одно мгновение. В одно мгновение я упала. Я падаю, падаю в пропасть…

Я медленно открываю глаза. Не хочу видеть то, что сейчас вокруг меня.

Но я их открыла. И мне понравилось.

Я вижу его глаза, я тону в его глазах. Я чувствую его прикосновение, и электрический ток пронзает меня с ног до головы. Я не хочу уходить от него. Я просто хочу раствориться в его объятиях. Я не забочусь о том, что дождь идет и вода скатывается по щекам. Я просто хочу утопиться в его глазах.

Хочу забыться.

Хочу уйти.

Хочу задохнуться.

Хочу потеряться.

Хочу спастись.

Хочу улыбнуться.

Хочу заплакать.

Хочу прогуляться.

Хочу снять маску.

Хочу стать такой, какая есть.

Хочу освободиться.

А больше всего, я хочу обнять его.

Но я этого не делаю. Я просто смотрю в его глазах.

Мир замер; сейчас здесь мы и только мы.

Я в раю? Я умерла? Надеюсь, что это так.

Мы просто стоим около пяти минут и не говорим ни слова. Мы просто смотрим.

Только сейчас я понимаю, что произошло: меня сбил велосипедист, а он не дал мне упасть.

Итак. Итак.

Мне нужно что-то сделать, ведь так?

Но я не могу ничего сделать. Я впала в ступор. Сбоку это выглядит, конечно, странно. Но я об этом не думаю. Я ни о чем не думаю.

С трудом, но выдавливаю три слова:

— Что ты делаешь? — наверно, три самых глупых слова в моей жизни. Он только что спас меня от падения, а я задаю эти чертовы вопросы, вместо того, чтобы просто насладиться этим мгновением.

Дата добавления: 2015-10-24